Любовь для Янтарного лорда

Глава 2

Я с открытым ртом уставилась на это диво дивное.

Действительное дивное! Еще до нашествия фоморов один из богов низшего пантеона прогневил великую Дану, и она заключила его в скале, наложив обет: отвечать на вопросы к ней пришедшего.

Гору, естественно, выбрала в наиболее проходном месте, ну а так как древний дух знал не просто много, а практически все, народная тропа к нему не зарастала.

Пока Ирвин Каменное Лицо не наложил на себя гейс. Какой именно – я не знала, но, по слухам, ни один фейри, какими бы хитроумными они все ни были, не смог заставить гранитный лик вновь выдавать нужную информацию.

И он ждал… ждал того времени, когда богиня смилостивится и выпустит его из горной породы. Проходили года, века и, возможно, даже тысячелетия, и серый гранит все больше покрывался мхом, который не знал пиетета перед духом природы. Я, затаив дыхание, уставилась на грубо вырубленные черты отвратительно-прекрасного лица, во лбу которого горела руна-проклятие Дану.

Впрочем, кроме мха тут еще кое-кто не испытывал никаких стеснений и комплексов. И, судя по последующему поступку, со мхом Аламбера объединяло еще и полное отсутствие мозгов.

Он подошел к скале, с размаху пнул ее где-то рядом с подбородком и радостно заорал:

– Ирвин, просыпайся, гранитная твоя рожа!

Горы вокруг словно дрогнули, хотя возвышались в отдалении, а огромная скала мелко задрожала. Веки проклятого дрогнули и поднялись, обжигая нас желтым пожаром глаз.

– Аламбер… какого фомора ты снова приперся? Какие могут быть вопросы?

– О жизни, вселенной и вообще? – риторически вопросил фейри, явно с отсылкой на что-то мне неизвестное.

Потому что дух в горе лишь насмешливо хмыкнул и ехидно предположил:

– Тридцать четыре?

– Все ты шутишь, – вздохнул в ответ Аламбер.

– А ты по-прежнему упорствуешь, – проворчат Ирвин под моим ошеломленным взглядом. – Ладно бы поболтать приходил, а так наверняка снова тебе что-то от меня надо. Но я на вопросы больше не отвечаю, и ты не исключение.

– Я – конечно! – охотно согласился Янтарный и, подцепив меня под локоток, выдвинул вперед. – А вот ей ответишь. Ведь ты верен гейсу?

– Верен, безусловно, – с прищуром глянула на меня громадная морда. – Но ты же помнишь, какой он? И твоя спутница не может подходить.

– Разумеется, помню, что ты не только каменная, но и чрезвычайно хитрая морда, которая наложила на себя невыполнимый для обычных дивных гейс. – Подмигнув мне, высший доверительно сообщил: – Он отныне отвечает только на вопрос юной, не миновавшей порог столетия фейри с таким прелестным рудиментом, как девственность. Представляешь, какой затейливый выдумщик?

Ы-ы-ы-ы… что ж всем мужчинам вокруг меня нужны какие-то запчасти, а?! То кровь из пальчика, то девственность, то вообще весь комплект органов. К счастью, не мой!

– И она что – девственница? – неверяще поинтересовался Ирвин. – Да не может быть! Явно же половозрелая глейстига. Правда, безрогая почему-то. Деточка, ты не болеешь?

– Нет, я просто медленно расту. И рога тоже, – мрачно откликнулась я и подтвердила: – Да, я действительно невинна. Потому предлагаю перейти к самому интересному – ответу на вопросы.

– Задавай, – мерзко усмехнулась рожа.

Как-то восхищения и трепета поубавилось! Что ж они все такие противные? Что Великий Дуб, что этот… легендарные реликвии, чтоб их.

А главное – вопросов-то у меня, собственно, нет. Я покосилась на молчащего Алама, прокашлялась и, чувствуя себя полной дурой, сообщила:

– Видите ли, у меня с формулировками не очень… Потому мы и пришли вдвоем. Лорд Янтарный – мой декан, и вот не могли бы вы ответить ему? То есть он знает, о чем я хочу спросить, а я не уверена, что сумею спросить правильно.

Ну как-то так…

На каменной морде нарисовалось просто неописуемое выражение.

– Передаешь ему право? – осведомился Ирвин, и я закивала. – Экое доверие! А если он сейчас тебя обманет и задаст СВОЙ вопрос? Учти, глейстига: я отвечаю только на ОДИН.

Жалость-то какая! А я так надеялась узнать, отчего солнце желтое, а травка зеленая… Или какая сегодня погода на территории Неблагого двора. Озвучить, что ли…

Сдержалась, конечно. Все-таки по делу пришли. Но дивный гад мог бы заранее мне сказать, что его интересует!

– Да, – согласилась я. – Передаю свое право на вопрос.

– Спрашивай, Аламбер! – недовольно разрешил заточенный бог.

Высший смотрел на меня с удовлетворением. Как будто я оправдала его ожидания. А вот если бы нет? Что бы он делал, начни я решать с помощью Ирвина собственные проблемы? Впрочем, фейри такие фаталисты… Не удалось – значит не судьба.

И мы с каменной мордой с любопытством уставились на Алама. А он подмигнул мне и спросил наконец. Громко, гулко, так, что эхо немедленно подхватило его слова и разнесло по окрестностям – голос высшего звучал словно со всех сторон сразу:

– Ответь мне, Ирвин Каменное лицо: как снять проклятие с Заповедника Розовых Единорогов?

Что?!

– …ведника… ведника… зовых… ро-о-огов… – затихая, прошептало эхо, и повисла пауза. А на каменной морде поползли вверх поросшие мхом раскосые брови.

– Слушай, деточка… – протянул Ирвин. – А зачем тебе это знать? Хочешь, я лучше скажу тебе, за кого ты выйдешь замуж?

– Нет, не хочу, – немедленно отказалась я. – Мне про Заповедник нужно. Я… Ну, я хочу его расколдовать.

– Ты?!

– Да! – подтвердила я. – Мечта у меня такая.

– Очень любит вино «Капля медового рассвета», – подхватил Янтарный. – А где взять? Все знают – последние пять бутылок у Оберона, он их сам не пьет, только разглядывает и вздыхает.

– Какие интересные ныне мечты у юных глейстиг… – недоверчиво хмыкнул Ирвин. – Хотя понять можно. Благой король, пожалуй, даст за это немалую награду. Признайся, деточка, хочешь стать леди?

Я даже задумалась. Конечно, допрыгнуть от смертной человечки до фейри – немыслимо сложно, но я ведь справилась! Значит, есть возможность строить «карьеру» и дальше… Вот только оно мне надо?

И второй вопрос: если Оберон так ценит эти самые вина, то почему Заповедник до сих пор проклят? За тысячу лет уж могли бы разобраться!

А третий: за каким фомором это Аламберу? Тоже по вкусненькому вину ностальгирует?

Ладно, потом.

– Я хочу попробовать «Каплю медового рассвета», – уверила я проклятого бога.

Ну а что, ведь я действительно не против, так что это не является чистым обманом, не так ли? Впрочем, наши с Аламом увиливания не обманули древнего.

– Врете оба, – сухо заметил Ирвин. – Ну ладно, дело ваше… Чтобы снять проклятие, нужно деактивировать зачарованные камни, которыми после прорыва территория Заповедника обросла по всему периметру.

– А как их деактивировать?

– У-у-у… – Каменное лицо вытянуло губы в трубочку. Я даже засмотрелась, пытаясь понять, как камешки не падают… – Деточка, это уже второй вопрос!

– А если без вопроса? – вмешался Аламбер. – Ирвин, ты же знаешь, что любой гейс в принципе можно обойти.

– Так уж и любой!

– Ну твой-то точно. Давай меняться? Ты нам просто по дружбе расскажешь, как выключить камни, без дурацкой игры в «вопросы-ответы». А мы тебе – пару капель крови девственной фейри.

Кто бы сомневался! Нет, рано или поздно я ему за все отомщу! Вот расколдую единорожек, получу за это статус леди – и отомщу! Как-нибудь…

Каменный любитель девственниц тем временем принял решение.

– Неплохо… Ладно, Аламбер, уговорил. Но сначала кровь. – И поспешно добавил: – Из сонной артерии! И пять капель.

Вот зачем, зачем запертому в скале древнему богу моя кровь? Как лакомство, что ли?

– Алам, у меня с собой иголки нет, – мрачно сообщила я.

На что высший гад извлек из кармана свою – понятно, тоже серебряную, но согнутую в полукольцо и слегка мерцающую. Подошел ко мне вплотную, расстегнул воротник и оценивающе примерился к шее. Я обреченно закрыла глаза.

Больно не было. Ну почти. Словно комар укусил – и я сразу вспомнила, как мама учила меня заклинанию против насекомых, пока смазывала воспалившийся укус на ноге. Но тот комар был волшебной тварью с огромным хоботком. А Янтарный, хоть и тоже вполне себе волшебная тварь, такой боли не причинил. И даже на секунду прикоснулся к ранке губами…

Собранные капли он поднес к скале, и крошечный пузыречек растворился в пристанище Ирвина.

Каменная морда довольно крякнула и блаженно прикрыла глаза, а меня передернуло от этого зрелища.

– Редкое удовольствие! – резюмировал Ирвин. Извращенец! Ну да, все фейри так или иначе извращенцы, но вот когда ты каменный?.. Фу…

– Итак? – напомнил Алам.

– Да-да… Значит, вам надо черные свитки собрать. Штук пять хватит. Ну, ты знаешь… Соберете их в книжицу, и в камень ее на часок.

Высший длинно присвистнул.

– Штук пять… – повторил задумчиво. – Н-да…

То есть теперь мы будем искать неведомо где какие-то явно труднодобываемые свитки. Ну, никто и не говорил, что будет легко. Особенно если ты в паре с деканом Академии, у которого нереальные замашки. И цели тоже. Раз уж за тыщу лет Заповедник не расколдовали.

– А не подскажешь, где их искать? – вкрадчиво осведомился Аламбер. – Вещицы-то легендарные…

– Н-ну… – самодовольно протянул Ирвин. – Тут у меня в скале много интересного запрятано. Один свиточек могу и обменять…

Так. Сейчас с меня снова будут цедить кровь. Конечно, ее не так мало, чтобы чего-то опасаться, но, во-первых, мне не нравился сам процесс, а во-вторых, очень противно ощущать себя источником ингредиентов. Пусть даже невероятно ценных и исчезающе редких.

Наверное, пора потерять девственность. В конце концов, зачем она мне?! Одни неприятности. И вечная мысль, что без нее я никакой ценности ни для кого не представляю. Причем я же знаю, что это неправда! Без яркого таланта в Академию не берут, даже по протекции – хоть декана, хоть самого Благого короля. А значит, я как минимум талантлива! Жаль только, этот факт не отменяет никаких других. Вот для Аламбера я кто? Правильно, сумка с вещами, которые могут понадобиться. Потому он меня и таскает с собой. Использует. Просто использует…

Я представила себя в виде эксклюзивного рюкзачка на плече дивного гада, и так грустно стало… Может, действительно провести с ним ночь? То есть так, как он хочет. После этого он будет относиться ко мне как к любой своей студентке, и все это, наконец, закончится! Никаких приключений, никаких совместных походов, никакого чая на кухне Янтарного холма, никакого общения, кроме как по учебе… Ничего. И, главное, никаких поцелуев.

Почему-то эта мысль вместо радости привела меня в ужас. Можно подумать, что я в него влюблена! Но ведь это совсем не так! С ним просто интересно, только и всего. А поцелуи… ну просто я больше ни с кем ведь не целовалась. Потому не могу сравнить. Мало ли на свете красивых и опытных мужчин, Ула! У тебя еще все впереди!

Но с девственностью надо что-то решать…

Размышляя об этом, я сидела на камушке и машинально пялилась на своего декана, любуясь его четкими движениями, идеальной фигурой, золотыми прядками в волосах…

И все прослушала!

Алам тем временем достал из своего мешочка столик, увеличил до нормальных размеров и принялся расставлять фигурки. Он что – собрался тут в шакрих играть? И, видимо, с Ирвином? Я-то не умею…

Высший мановением руки создал два мягких пуфика и сделал приглашающий жест в сторону скалы. А потом случилось то, что напрочь выбило из меня все мысли. Я разинула рот, наблюдая, как от горы отделился туманный силуэт, замерцал, обретая плоть, и на один из пуфиков уселся невысокий мужчина в странной трехрогой шапочке и разноцветном камзоле. Буквально – кантики оранжевые, воротник красный, одна пола зеленая, одна желтенькая…

Я перевела взгляд на его ноги и обнаружила там пару… ну да, змеиных хвостов, всунутых в короткие сапожки с высоко загнутыми носами. Посмотрела на лицо…

А вот лица-то и не было. Только два круглых ярко-синих глаза, торчащие ровно посередине заполненного туманом овала под шапкой.

Не иначе дух Ирвина! Все-таки что значит бог, пусть и низший! Даже дух у него почти материальный…

– Повторим уговор, – предложил дух, поднося к столику верхнюю конечность – тоже сильно смахивающую на змеиный хвост.

Кончик хвоста ткнул, не дотрагиваясь, в одну из фигурок. А потом выдернул из воздуха стакан – самый обыкновенный, стеклянный.

– Если партия за тобой – получишь черный свиток, – сказал Ирвин. – Если за мной – я получаю полстакана крови твоей козочки.

Что?! Ну совсем обнаглели!

Я даже рот открыла, но тут же с неслышным выдохом стиснула зубы. Ты кто такая, Ула, чтобы возмущаться поведением высшего фейри и древнего бога? Тем более что первому должна.

Но до чего противно…

– Уговор! – подтвердил Янтарный. Покосился на меня, ухмыльнулся и подмигнул. – Но ты же знаешь, Ирвин, я неплохо играю!

– Раньше мы играли просто так, – парировал дух каменной морды. – И то проигрывал через раз. А теперь у нас азарт! И цена хорошая… – Он повернул ко мне туманное лицо и тоже подмигнул. – Вкусная деточка!

Сволочи какие…

Нетрудно догадаться, что за игрой я следила очень внимательно, хотя имела о ней самое смутное представление. Игроки переставляли фигурки в каком-то хаотичном порядке, снимали сразу по несколько штук чужих, экспрессивно ухали… Единственное, в чем я разобралась, – Алам играл черными, фиолетовыми и зелеными, а Ирвин – красными, белыми и голубыми.

Ну и когда на доске остались три красных и две белых, тоже стало понятно: мой декан продулся. И даже не погрустнел по этому поводу, скотина дивная!

– Еще разок? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Сначала выигрыш давай, – довольно сказал Ирвин, потирая друг об друга кончики верхних хвостов.

– Да лень вставать, – отмахнулся Янтарный. – Потом, если что, стакан сразу и нацедим. Кстати, а свиток у тебя один?

– Один, – с сожалением ответил дух.

– А на то, где еще четыре взять, сыграем?

– А то ж, – согласился Ирвин. – У меня времени много…

Я попыталась вспомнить, сколько во мне вообще крови. Кажется, литра четыре? Это на сорок партий, значит…

Переглотнула. Поежилась. И промолчала. Вряд Алам будет играть до победного конца… меня. И потом, он же сказал, что неплохо играет?

Часа четыре спустя я лежала на диванчике в кабинете Янтарного лорда и тянула через соломинку сиропно-сладкий настой с четким привкусом апельсина и бузины. Крововосстанавливающий, надо думать. Все-таки пять полстаканов крови – это немало. Но ведь могло быть и больше, правда?

Аламбер сидел в кресле напротив, закинув длинные ноги на стол, и рассматривал добытый свиток.

Действительно черный, усеянный фиолетовыми закорючками. Не длинный – с мой локоть, наверное. Закорючки ритмично мерцали, а мой декан и мучитель так прямо светился от радости.

– Итого один свиток у нас есть! – возгласил он очевидное. – Ула, ты как?

– Нормально, – пробубнила я. – А за остальными сегодня пойдем? Вообще-то я уже почти все уроки прогуляла.

– Я тебе освобождение на сегодня напишу, – пообещал этот гад. – А пойдем, пожалуй, через пару-тройку дней. Учиться-то все же надо…

А мне вообще-то надо восстановиться!

– Хотя, признаться, на территорию Неблагих идти слегка нервно! – задумчиво проговорил Янтарный.

И почему я слышу в его голосе удовольствие?

Да потому, Ула, что ему нравятся приключения! И чем они сложнее, тем высшему гаду и приятнее.

– Алам… А какое у тебя второе желание?

Конечно, я уже это спрашивала. Но теперь, как ни странно, получила ответ:

– А ты разве не поняла, малышка? Я хочу, чтобы ты расколдовала Проклятый Заповедник!

Всего лишь?! Да без проблем!

Я удержалась от комментария и сделала большой глоток настоя. Только на лице, видимо, что-то отразилось. Огромная радость, ага.

– Но я тебе, конечно, помогу, – утешил высший. – Одна ты не справишься. Нет, как мерцает, а? – восторженно сказал он, потрясая свитком. – Ты посмотри только, Ула! Красиво, правда? А цвет – точно как у глазок Диары Каменной.

Не испытывая ничего, кроме слабого раздражения, я подтвердила:

– Ага…

– Не чешется? – озабоченно спросил Аламбер. – Может, все-таки отловить ее, как думаешь? Недельку-другую посидишь у меня, оп-с – и у нас рожки!

Ведь просто издевается. Не буду реагировать!

– Учиться надо… – откликнулась я.

– Понятное дело. Так по паре часов в день, после занятий. М-м-м?

– Алам, а зачем тебе-то мои рожки?

– Ну как… – Он пожал плечами. – Для полноценности. И потом, если их поскоблить, получим ценный порошочек. Рожки невинной глейстиги – тоже, знаешь, вещь редкая.

Всему есть предел!!!

– Сшар-крагх грыр! – прошипела я, садясь на диване. А потом заорала по-лепреконски: – Лен-н ари прыл! Бер-каон!

Ну и еще немного по-гномьи, пока запас ругательств не иссяк. Очень хотелось врезать по наглой дивной морде, но сил не было.

Когда я выдохлась, Янтарный, внимавший мне молча, ласково спросил:

– Закончила?

– Да, – мрачно огрызнулась я.

– Вот и славно. Кстати, ты мне ночь задолжала, помнишь?

– Помню, – сказала сквозь зубы.

– Давай сегодня?

– Алам… – выдохнула я, зажмурившись от отчаяния. – Я хочу домой! То есть в Академию. Я устала! Понимаешь? УСТАЛА!

– Так ты же все равно не хочешь радостей любви. Или хочешь? – Он прищурил желтые глаза и посмотрел так… зазывно! А не дождешься!

Я яростно замотала головой, показывая, что не хочу.

– Ну вот, – кивнул дивный. – Раз не хочешь эротическую ночь, устроим романтическую. Да, точно. И прямо сегодня.

Вот так вот внезапно? Вот-прям-щас? А если я не готова? Ну, там, темы для бесед не придумала, пару наборов настольных игр не взяла и тому подобное?

– А если я скажу, что твоей сиятельной персоны слишком много для меня на сегодня? – риторически вопросила я, в целом уже представляя, каким будет ответ.

– То я отвечу, что стоит радоваться, что я не попросил провести со мной ночь Дикой Охоты, Холлан-Тайда или еще чего-то настолько же неоднозначного по времени, – не разочаровал меня Янтарный.

– Поняла, – со вздохом кивнула я, и коварно сообщила: – Собирайся!

– Куда? – судя по слегка вытянувшемуся лицу Алама, тот считал, что лишь ему позволено кидать клич на сборы в неведомые ебе… дали.

– По родному холму соскучилась, по маме, – пояснила я. – Тебе же не принципиально где именно устраивать романтическую ночь?

О силы природы и богиня Дану, как же приятно наблюдать безмерное обалдевание на красивом лице высшего лорда!

– Я думал, что мы проведем ее тут, – повел широкими плечами фейри и, лукаво сверкнув колдовскими глазами, промурлыкал: – Ведь только тут ты сможешь смотреть на звезды, лежа на янтарном полу. Только тут к твоим услугам вся магия высшего лорда и его холма… ты ведь знаешь, маленькая глейстига, что у себя дома лорд способен на любое чудо. Все что ты хочешь, моя милая Ула.

Угу. И после сказочной ночки, любования звездами и вкрадчивых нашептываний о моей красоте, я точно окончательно влипну в эти вредные, крайне вредные чувства!

Нет уж! Нет ничего более отрезвляющего, чем незапланированный визит к маме и ночевка под родной крышей. Тут у любого сексуальный аппетит отобьется и расхочется развратничать. Как ни странно, в этом дивные мужчины ничуть не отличаются от смертных.

– Как скажешь! – дивный неприятно удивил меня своей готовностью. – Дай мне полчаса, и я буду в форме! Готов к знакомству с родителями! В конце концов, рано или поздно это должно было случиться?

И отвратительно сияющий Аламбер растворился в воздухе, уже не услышав мою фразу:

– Когда, ну когда ты уже начнешь действовать согласно моим ожиданиям?!

Ну да. Где отторжение в глазах, паника и попытка смыться? Это же всегда работало даже с любителями человеческих девственниц! Или всесильные лорды не боятся сложностей?..