28

Мэлгвин и Кунедда устало смотрели через костер друг на друга. Последние несколько дней не переставая лил дождь, и пламя костра оглушительно шипело от дождевых капель.

— Мне хочется, чтобы они наконец вступили с нами в честный бой, а не прятались по углам, как поджавшие хвост собаки, — зло проговорил Кунедда. — Пикты, однако, всегда верны себе: крадучись они подбираются к жертве, убивают ее и жгут все, что горит, а потом — также крадучись — убираются в свое логово.

Мэлгвин покачал головой.

— Мое войско находится здесь уже неделю, но до сих пор мы не встретили врага. Ты уверен, Кунедда, что пикты все еще в твоих владениях.

— Да, — недовольно отвечал Кунедда. — Ты же сам видел валяющиеся на дорогах трупы людей и сожженные туши домашнего скота. Кто еще, кроме пиктов, мажет это делать?

— Не нравится мне все это, — задумчиво произнес Мэлгвин. — Куда они все могли, подеваться? И сколько их?

— Похоже все-таки, что кто-те очень хочет задержать нас в этих краях, в честный же бой этот «кто-то» вступать и не собирается, — заметил Бэйлин.

Мэлгвин и Кунедда пристально посмотрели на него. Бэйлин выразил то, что они думали сами, но не решались сказать. Не заманили ли их в ловушку?

— Дело не было бы так плохо, если бы Фердик с доброй половиной моего войска не отправился к северным границам, — медленно промолвил Кунедда. — Такие войны действуют мне на нервы. Мое войско разделилось на две части. В результате мой народ и защитить-то некому.

— Зачем же тогда Фердик отправился на север, когда у тебя возникли трудности на юге? — спросил Мэлгвин.

Кунедда пожал плечами.

— Он думал, что на севере ему удастся расправиться с пиктами. А вообще Фердик очень упрям. Уж если он вобьет себе что-либо в голову, спорить с ним бесполезно.

Воины задумались. Мэлгвин пытался решить, не является ли причиной отсутствия Фердика его нежелание даже видеть Мэлгвина после того случая с Авророй и мертвой головой? Как бы там ни было, Кунедда поступил недальновидно, позволив сыну уйти с доброй половиной войска. После этого Кунедда стал слишком зависим от помощи Мэлгвина, Король решительно поднялся и размял затекшие от долгого сидения ноги.

— Мне очень жаль, Кунедда, но оставаться здесь мы больше не можем. — Мэлгвин громко щелкнул застежкой своей накидки. — У меня ведь тоже имеются владения, которые я должен защищать. Да и других забот у меня хватает.

Кунедда с пониманием кивнул головой.

— Дай мне всего лишь неделю, Мэлгвин. Мы прочешем мои земли, найдем этих трусливых собак и выдворим их отсюда раз и навсегда!


Аврора отложила в сторону вязание и нервно заерзала в кресле. Торок не позволял ей совершать прогулки верхом и даже просто гулять. Поэтому она вынуждена заниматься обычными женскими делами — вязать да шить. Невыносимая скука и одиночество заставили ее коротать время в Парадной зале в обществе других женщин. Ей показалось, что постепенно они начали привыкать к ее присутствию. Во всяком случае, судачили они при ней так, как будто она была им подружкой.

— Ой, — застонала Леян. Через две недели она собиралась рожать, и ребенок постоянно вертелся в ее чреве.

— Бьюсь об заклад, это — мальчишка! — сказала Видиан, жена Эврока. Только мальчишка доставляет столько неприятностей своей матери.

— Мои дочери были еще и похуже! — воскликнула Сьюэн. — Они так меня утомляли, что, вынашивая их, я думала, что умру.

— Если бы мужчины рожали, они меньше бы приставали к нам в постели со своими ласками, — промолвила Марна.

— Да, похоже, пока они находятся дома, на уме у них только эти ласки, — сказала Сьюэн. — И я просто счастлива, когда наконец они отправляются в поход и я могу отдохнуть.

— Нечего идти у них на поводу! — решительно вмешалась в разговор Видиан. — Я уже сказала мужу, что если ему нужно от меня только это, то он может отправляться к потаскухе в деревню.

Женщины робко посмотрели на Аврору. Некоторые из них, засмеявшись, быстро закрыли рот рукой. В крепости до сих пор сплетничали, чтв сам Мэлгвин этим летом бывал в гостях у Морганны.

— И как только вы можете говорить мужу такое? — громко спросила Аврора. — Жена обязана удовлетворять все желания своего супруга.

— С какой это стати? — холодно промолвила Видиан. — Я родила много детей, и за все время нашей супружеской жизни Эврок ни разу не доставил мне удовольствия.

— Извините, Видиан, — мягко перебила ее Сьюэн. — Вам не стоит так говорить при Гвенасет. Она ведь совсем недавно вышла замуж, и, думаю, испытывает к мужу самые нежные чувства.

— Это уж точно. Красавчик Элвин — желанный супруг для любой женщины, — с кислым выражением на лице сказала Видиан. — Но с годами и он может стать другим.

— Да, Элвин просто милашка, — мечтательно улыбнулась Марна. — Думаю, после короля он самый красивый мужчина в Каэр Эрири.

При упоминании короля старая Броудан, мирно дремавшая в кресле, внезапно задвигалась и жадно вступила в общий разговор.

— На свете мало таких красивых мужчин, как Мэлгвин, — назидательно произнесла она. — Ведь Мэлгвин — точная копия своей матери. Отец же его — Кодваллон — походил на старого быка, с огромным носом и лысой головой… Мэлгвин и Эсилт оба похожи на Рианнон. А уж она славилась неземной красотой — у нее были густые черные волосы, темно-голубые глаза и кожа, похожая на свежевзбитые сливки… Вот только нрав у нее был слишком уж злобный.

Аврора внимательно слушала Броудан. Раньше при ней о матери Мэлгвина в Каэр Эрири никто не упоминал.

— Это ж надо — натравить друг на друга своих сыновей, — горько вздохнула старая женщина. — И ведь всем было ясно, чем все это кончится — сильнейший победит, а слабейший умрет.

— Как же могла мать так поступить? — спросила Гвенасет.

Броудан пожала плечами.

— Я ведь говорила уже, что она была злобного нрава. А еще она хотела того, чем женщина обладать не может. Она хотела власти и права последнего слова при принятии мужчинами каких-либо решений. Мне кажется, поэтому она и замыслила взять под опеку самого сильного из своих сыновей, надеясь, что потом он передаст бразды правления в ее руки.

— В этом Мэлгвин явно непохож на свою мать, — съязвила Видиан. — Элости в нем ни капли. Эврок говорил мне, например, что Мэлгвин повел себя с Константином слишком уж мягко. В Вирокониуме он потребовал лишь самой обычной дани — зерна, вина, питья и ремесленников. А вот золото и драгоценности так и остались в сундуках Константина, хотя могли бы стать нашими.

Женщины, затаив дыхание, посмотрели на Аврору. Было очевидно, что Видиан сказала все это, чтобы задеть чувства Авроры и вынудить ее встать на чью-то сторону — или Мэлгвина, или отца. Аврора с трудом промолчала и снова принялась за вязание. Зато Гвенасет не выдержала.

— Как вы смеете говорить такое о Мэлгвине?! — воскликнула она, встав с кресла. — Заключив соглашение с Константином, Мэлгвин добился главного — прочного мира в интересах всего народа Гвинедда! — Гвенасет обвела яростным взглядом других женщин в Парадной зале. — А вы? — обратилась она к ним. — Может быть, вы рассчитывали с ног до головы увешать себя драгоценностями, ничуть не заботясь о том, что мужья ваши вполне могли погибнуть в битве с войском Константина?

Глаза Видиан сузились.

— Я слышала, что Константин в любом случае жаждет отмщения. И когда, объединив свое войско с силами Гвиртерина, он наконец вторгнется в Гвинедд, мы все еще настрадаемся из-за мягкости Мэлгвина. Он должен был разгромить Константина, когда существовала такая возможность!

В комнате повисла тишина. Женщины смущенно переглядывались друг с другом. Разговор явно вышел за рамки дозволенного. Он, во-первых, был оскорбителен для Авроры, а во-вторых, затрагивал темы, которые всегда входили в круг обязанностей мужчин. Это их дело думать о союзах, войнах и искать предателей. Женщины мало что в этом смыслили, да и не хотели вникать в такие тонкости.

Первой поднялась Сьюэн.

— Мне уже пора кормить детей. Да и устала я сегодня от этого шитья.

Одна за другой женщины потянулись вслед за Сьюэн. В зале остались только Гвенасет и Аврора.

— Другие женщины не такие, как Видиан, — мягко проговорила Гвенасет, подходя к королеве. — Они относятся к вам с уважением, и я знаю, что многие искренне переживали, когда вы болели. Только Видиан злорадствовала. Теперь вы понимаете, почему у Эврока всегда такое кислое выражение на лице? — рассмеялась Гвенасет.

Аврора не мигая смотрела на фрейлину.

— Откуда Видиан стало известно о намерениях моего отца? С чего она решила, что он замышляет предать Мэлгвина?

— Наверное, где-то что-то слышала мимоходом, — пожав плечами, ответила Гвенасет. — А может, и сама все выдумала, чтобы причинить вам боль.

— Сомнительно, — пробормотала Аврора. — У Видиан не хватило бы ума, чтобы все это выдумать. Наверное, какой-то воин рассказал ей об этим. Но какой? Эврок вряд ли бы стал делиться с женой военными сведениями… Тут что-то не так, Гвенасет, и это меня беспокоит. Думаю, надо переговорить с Элвином.

— Хорошо, — тихо сказала Гвенасет, — я приведу его к вам. Может, и вправду вам стоит с ним посоветоваться. Когда речь заходит о мести и предательстве, — Гвенасет зябко повела плечами, — этим должны заниматься мужчины.


Для разговора с Авророй Элвин поднялся в спальные покои в крепостной башне.

— Я к вашим услугам, моя госпожа, — сказал он.

— Садитесь.

Сама Аврора не села, она нервно прохаживалась по комнате. Элвин подумал, что сегодня она особенно хороша, вид у нее был поистине королевский.

— Я хочу сообщить вам о том, что на поверку может оказаться просто сплетней, а может представлять огромную опасность для всех нас.

— Слушаю вас, моя госпожа, — напрягшись, произнес Элвин.

— Как говорят, мой отец объединил свои силы с Гвиртерином и намерен предать Мэлгвина.

— Кто же говорит об этом?

— Видиан. И сказала она об этом не только мне, а всем женщинам, собравшимся в Парадной зале.

— Видиан? Откуда ей известно о замыслах Константина?

— Действительно — откуда? — задумчиво переспросила Аврора. — Все это очень странно. Ведь Видиан ничем не отличается от других женщин. Обычно их не волнуют вопросы войны и мира, если только они не надеются получить свою долю от награбленных мужчинами во время войны богатств. Вряд ли она придумала это сама. Ей кто-то сказал об этом.

— Может быть, Эврок? Он часто говорит, что Мэлгвин слишком уж мягко обошелся с вашим отцом. Вот она и обвиняет Константина в предательстве.

— Может быть, — медленно проговорила Аврора. — А может быть, и нет. Эврок, наверное, и говорил что-то о Мэлгвине, но только не своей жене. Знаете ли вы, что она даже не позволяет ему спать с собой? Видиан поведала об этом всем женщинам в Парадной зале. Не думаю, что Эврок делится с такой женщиной своими тайными мыслями.

— Стоит ли вообще обращать на это внимание? — взволновано спросил Элвин. — Скорее всего это просто сплетня. У меня в голове не укладывается, что ваш отец может поступить так глупо.

— А если все-таки не сплетня? — Элвин удивленно взглянул на Аврору. — Знаете, Элвин, последние несколько недель убедили меня в том, что ревность и гнев заставляют людей делать много глупостей.

— Как же мы должны поступить?

— Надо обо всем сообщить Мэлгвину.

— Каким образом?

— Нет ли у вас в Каэр Эрири человека, которому вы полностью доверяете? Если есть, то он доставит Мэлгвину наше письмо.

— Сделать это может Овен… да и я сам.

— Нет, только не вы. Это было бы слишком явно, — твердо сказала Аврора. — Все это надо держать в тайне. О письме никто не должен знать, кроме вас, меня и гонца.

— Но кто же напишет письмо? — спросил Элвин.

— Вы, наверное, забыли, что я умею читать и писать.

— Отлично. Только вот почему надо держать все это в тайне? — Элвин задумался. — Впрочем, понимаю. Вы подозреваете, что в Каэр Эрири действует шпион. Он и втравливает вашего отца в эту историю с предательством!

Аврора кивнула.

— Конечно, не хочется думать, что это правда. Но Мэлгвин в любом случае должен об этом знать.

Элвин вздохнул.

— Приказывайте, моя королева.


Когда гонец привез письмо, Мэлгвин находился в своем шатре. Он прятался там от непрекращающегося дождя.

— Мэлгвин, — позвал короля Бэйлин, входя в шатер, — получено письмо от Авроры.

— Кто его привез?

— Овен. Он гнал лошадь без остановки целых четыре дня.

— Молодец! Зажги свечу. Посмотрим, что там пишет Аврора.

Мэлгвин сломал печать и с удовольствием развернул письмо, написанное аккуратным почерком Авроры и подписанное ею лично.

— Что она пишет? — нетерпеливо спросил Бэйлин.

— Ты ведь знаешь, что в латыни я не силен. Пока я понял только несколько слов. Это — «предательство», «война», «Константин»… Что же все это означает?

— Надо найти переводчика.

— Позови Риса. Сомневаюсь, что мы найдем здесь какого-нибудь другого знатока латыни.

Читая письмо, Рис мучительно сморщил лоб.

— Ну, что там? — спросил Мэлгвин. — Никак не можешь понять?

— Слова-то я все понимаю, но вот общий смысл до меня никак не дойдет.

— Переводи вслух, — приказал Мэлгвин. — Может, только я и смогу это понять.

Рис, запинаясь, стал переводить. Закончив, он вопросительно посмотрел на Мэлгвина.

— Насколько я понял, ее отец собирается вторгнуться в Гвинедд, и она хочет предупредить тебя, Мэлгвин, об этом.

— Судя по всему, она не совсем уверена, что все это правда… Зачем же тогда гнать гонца в такую даль?

— Она пишет об «огромной опасности», которая нам угрожает, — задумался Мэлгвин. — И она, наверное, права. Если Константин сейчас вторгнется в Гвинедд даже без войска Гвиртерина, он без особого труда сможет захватить Каэр Эрири.

— Значит, надо срочно возвращаться. Только вот что мы скажем Кунедде?

— Я уже говорил ему, что мы не намерены долго здесь оставаться. Так что мы сможем легко объяснить наш внезапный уход. Сейчас, впрочем, меня волнует совсем другое.

— Что же? — спросил Бэйлин.

Мэлгвин посмотрел на своих друзей.

— Мне кажется, в Каэр Эрири действует шпион. Может, он есть и среди нас — в войске.

— Видиан… — вдруг сказал Бэйлин. — С чего это жена Эврока заговорила о намерениях Константина? — Бэйлин пристально посмотрел на короля. — Не кажется ли тебе, что этот шпион — Эврок? После стольких лет!

— Не знаю, — устало ответил Мэлгвин. — Мне трудно поверить. И не будем гадать. Сейчас самое главное — обезопасить себя. Никто не должен знать, почему мы возвращаемся в Каэр Эрири. Никто.

Воины ушли, и Мэлгвин прилег на походную кровать. Как же сильно он заблуждался! Абельгирт прав: женщинам можно доверять! Аврора прислала ему письмо. Тем самым она, возможно, спасла королевство и, может быть, жизнь короля. Она сделала окончательный выбор. «И этот выбор в мою пользу, — удовлетворенно подумал Мэлгвин. — Какие еще нужны доказательства ее преданности и любви?»

Но у всей этой истории есть и неприятная сторона. Если Аврора права, то в Каэр Эрири появился предатель. Эсилт никогда бы не стала помогать Константину. Нити заговора плетет не она. Но разве легче от того, что заговорщиком может быть кто-то из его воинов? Эвроку Мэлгвин всегда доверял, да и сейчас верит. Нет, это не Эврок. У всей этой истории должно быть какое-то другое объяснение.

Загрузка...