Любовь и честь

Глава 7

Они шли вдоль Маркет-стрит[14] по направлению к Кастро-стрит[15]. В пятницу ночью центр района Кастро был особенно оживленным. На улице было множество людей – как туристов, так и местных жителей. Когда-то давно этот район был местом встреч гомосексуалов, но спустя какое-то время он стал более престижным и цивилизованным. Однако гей-бары и секс-клубы продолжали процветать рядом с модными ресторанами и бутиками. Весь следующий час Блэр молча заглядывала в книжные магазины и бары, а Старк шла за ней на приемлемом расстоянии.

Первые несколько баров, куда они заглянули, были относительно яркими и просторными, их предпочитали люди из высшего общества. Они ненадолго останавливались в каждом из них, пока Блэр потягивала бокал вина или сельтерской воды и задумчиво наблюдала за танцующими парами.

Все это казалось довольно однообразным, и Старк расслабилась. Это была большая ошибка.

Около полуночи Блэр остановилась перед заведением непрезентабельного вида с простой вывеской «Кожа». Судя по виду мужчин и немногочисленных женщин, этот бар был излюбленным местом геев и садомазохистов, предпочитающих специфическую кожаную одежду.

Блэр посмотрела на Старк:

– Хотите подождать снаружи?

– Спасибо за предложение, но я лучше войду, – ответила Старк, как будто у нее был выбор.

Как только они вошли, Блэр произнесла:

– Увидимся позже, – и быстро исчезла.

Один взгляд на темный прокуренный клуб – и сердце Старк екнуло. Нулевая видимость, громкая музыка и висящий в воздухе запах секса. В дальнем конце квадратного помещения был небольшой танцпол, переполненный телами, извивающимися под звуки тяжелого рока. Перед невзрачным баром у стены толкались трое мужчин, ждущих свою выпивку. Старк рассудила, что если ее не будет рядом с Цаплей, то она не сможет обеспечить ее безопасность. Паула прошла в глубину помещения в поисках удобной позиции для наблюдения. От стены напротив барной стойки был виден вход и кое-как дальняя темная часть бара. Когда Старк наконец дошла дотуда, она сообщила свое местоположение Маку и агентам в автомобиле. Сердитый ответ Мака не способствовал успокоению ее нервов.

Блэр протиснулась к барной стойке сквозь толпу людей. Через несколько минут она уже стояла в дальней части бара с пивом в руке, прислонилась спиной к стене и смотрела на танцпол. В толпе преобладали мужчины, в основном одетые в безрукавки, потертые джинсы или обтягивающие кожаные штаны, демонстрирующие то, что они предлагали, придя сюда. То тут, то там она видела женщин в одежде из джинсовой ткани или из кожи и, как правило, в обтягивающих майках, которые, как и ее собственная, подчеркивали грудь и натренированные мышцы. Этот бар был таким же, как и десятки других, где она бывала: он был наполнен ароматом спиртного, секса и чего-то опасного. Бар вроде бы не отличался от остальных, и все же в нем было что-то совершенно особое.

К ней подошла мускулистая темнокожая женщина с коротко стриженными волосами и рядком серебряных гвоздиков в левом ухе. Черная футболка без рукавов облегала ее тело так плотно, что она казалась голой. Пот блестел в ложбинке между грудей, видимой в глубоком V-образном вырезе, а облегающие кожаные штаны подчеркивали мышцы мощных бедер.

– Потанцуем?

Блэр улыбнулась и покачала головой.

– Нет, спасибо.

Женщина явно удивилась, подняла голову и медленно прошлась глазами по телу Блэр, немного задержавшись на груди, прежде чем снова встретиться взглядом.

– Это не то сообщение, которое ты посылаешь.

– Прости, но не сегодня.

– Ты здесь затем, чтобы морочить всем голову?

Блэр снова покачала головой, все еще улыбаясь.

– Нет. – Она пожала плечами. – Я здесь, чтобы скоротать время.

– Как хочешь, но ты не представляешь, от чего отказываешься.

Когда женщина повернулась, чтобы уйти, у Блэр перед глазами возникло лицо Кэмерон.

О да, представляю.

В течение следующего часа она допила свое пиво и взяла еще, продолжая отклонять приглашения потанцевать, однажды даже прозвучало незамысловатое предложение уединиться в переулке за баром. Блэр наблюдала за очень красивой танцующей парой из двух мужчин, когда почувствовала у себя на плече чью-то руку. Она не напряглась, не стала остро реагировать, лишь немного сместилась для большей устойчивости и медленно поставила бутылку на выступ стены. Затем чуть повернула голову и сказала:

– Вы должны убрать руку или потеряете ее. Немедленно.

К ней прижалось чье-то тело, по голой руке нежно провели чьи-то пальцы, к уху прикоснулись чьи-то губы.

Блэр уже готова была схватить наглую руку и избавиться от нее, когда голос прошептал ей на ухо:

– Я отдам все, что угодно, лишь бы быть с то…

Блэр развернулась и обняла Кэм за плечи, затем прижала свою возлюбленную к стене и поцеловала. Все это было сделано одним быстрым движением.

И стало не важным то, что Блэр всю ночь металась между беспокойством и гневом, задаваясь вопросами, где Кэм и почему она не звонит, сможет ли она сама когда-нибудь контролировать боль, которую испытывала, когда они оказывались порознь. Имело значение только то, что при звуке голоса Кэмерон и прикосновении ее руки все в жизни Блэр обретало смысл. Каждая клетка ее тела пробуждалась, каждый вздох ощущался острее, мысли становились яснее. Она с жадностью прижалась к Кэм, чувствуя, как кровь бежит быстрее от одного только прикосновения тела Кэмерон.

Наконец, Блэр откинула голову назад, тяжело дыша и продолжая прижиматься к Кэм бедрами. Вдруг она почувствовала под одеждой кобуру скрытого ношения, внезапно вспомнила, где они находятся, и осознала, что она только что натворила. Затаив дыхание, Блэр прошептала:

– Боже, Кэмерон… Где-то здесь Старк.

– Нет, ее здесь нет. Когда я вошла, я настояла на том, что сама смогу обеспечить твою безопасность, и отослала ее.

Даже в тусклом свете Блэр увидела возбуждающую ухмылку Кэмерон. Она заметила и еще кое-что: Кэмерон выглядела изможденной, круги под глазами портили красивое лицо, а стиснутые челюсти говорили о напряжении, которое она не могла скрыть.

– Кэмерон, ты выглядишь разбитой. Ты вообще спала?

– В самолете.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не очень, – осторожно сказала Кэмерон, зная, что не сможет долго скрывать свое состояние. Она поспала во время полета, и это немного помогло, но головная боль не проходила. Невропатолог, осматривавший ее в отделении первой помощи четыре дня назад, сразу после взрыва, – тот, что хотел положить ее на обследование, – предупредил, что головная боль какое-то время еще может сохраняться. В целом она чувствовала себя немного лучше: тошнота почти прошла. – Несколько дней вдали от Вашингтона ничего не меняют.

– Почему ты не позвонила мне… сказать, что прилетаешь?

– Прости. Я поехала в аэропорт прямо из Казначейства. У меня в багажнике всегда лежит собранная на экстренный случай сумка. Я просто схватила ее и первым же рейсом вылетела к тебе.

Блэр догадывалась, что для Кэмерон такое поведение нехарактерно.

– Там все так плохо?

– Я ожидала чего-то подобного.

Блэр кивнула, зная, что на самом деле все обстоит еще хуже, но сейчас она хотела только одного – держать Кэмерон в своих объятиях.

– Слушай, давай уйдем отсюда. Мы можем…

Внезапно она вспомнила про автомобиль на улице, наполненный агентами Секретной службы. В прошлом, когда Блэр хотела уединиться с женщиной, с которой знакомилась в баре, она использовала запасной выход и исчезала на несколько часов. Но сейчас все было иначе. Это была не просто женщина, это руководитель ожидающих снаружи агентов.

– Проклятье, что мы можем сделать? Мне нужно побыть с тобой наедине. Хотя бы немного.

– А давай-ка пойдем на пляж.

– Что?

Кэмерон взяла ее за руку:

– Доверься мне.