— Это ты прекрасна. — Глубокий голос Деймона звучал восхищенно. — У тебя прекрасное тело, Мелани.
Она обняла Деймона и стала целовать, мечтая, чтобы он забыл обо всем на свете, обо всех, кроме нее. Она выгнулась ему навстречу. Несколько мгновений Деймон совсем не касался Мелани, и она замерла в ожидании, не смея даже дышать.
— Сейчас, Мелани!
Она невольно вскрикнула. На этот раз от облегчения, с восторгом ощущая, как его твердая плоть погружается в ее лоно. Мелани радостным стоном приветствовала это вторжение. Волна наслаждения росла, набирала силу и, наконец, захлестнула Мелани. Она чувствовала, что Деймон возносится на гребень волны вместе с ней.
Шторм утих, оставив обоих обессиленными и запыхавшимися. Рука Деймона лениво поглаживала бедро, талию, грудь Мелани, потом повторяла этот путь сначала. Поначалу ласка действовала на нее успокаивающе, но в какой-то момент все изменилось — в Мелани стали нарастать ощущения, весь запас которых, как ей казалось, был растрачен без остатка лишь пару минут назад.
— Мне всегда нравились твои руки, — прошептала Мелани.
— Я рад. Потому что моим рукам нравишься ты, им нравится тебя касаться, особенно здесь... и здесь, и здесь.
Деймон исследовал выпуклости и впадины, изгибы и плоскости ее тела, его пальцы разжигали в Мелани невидимое пламя, вскоре охватившее ее целиком. Почувствовав прикосновение его пальцев к самому чувствительному месту, Мелани тихонько всхлипнула от удовольствия.
Деймон поднял голову.
— Я не сделал тебе больно?
— Нет, это восхитительно. Но мне нужен ты, ты весь.
— Я и так твой, — улыбнулся Деймон, — душой, телом, сердцем. Весь. — Он приник к ее губам.
Ах, если бы он говорил это всерьез! — думала Мелани. Она отогнала непрошеную и довольно горькую мысль, что мужчины в лихорадке страсти могут сказать все, что угодно. Возможно даже, в эту конкретную минуту Деймон действительно так думал, потому что мощная биологическая потребность, овладевшая им, стерла из его памяти мысли обо всех других женщинах. Но это только сейчас.
Однако под воздействием поцелуев Деймона у Мелани не осталось ни одной связной мысли, способность размышлять уступила место всепоглощающей жажде освобождения, парадоксальным образом смешанной с желанием сделать так, чтобы изысканное предвкушение наслаждения длилось вечно.
Они достигли пика почти одновременно и в стихающих отголосках страсти медленно, по-прежнему в объятиях друг друга спускались с вершины. Деймон зашевелился, и Мелани неохотно разжала руки. Он отодвинулся, сел на кровати, потом пошел в ванную. Когда он вернулся, Мелани все еще лежала в том же положении, не в силах пошевелиться. Деймон снова лег и обнял ее, подсунув руку под ее плечи. Мелани прижалась к нему.
— Не жалеешь? — тихо спросил он.
— Нет. — Она положила руку ему на грудь. Было приятно ощущать под ладонью упругие волоски. — А ты не жалеешь?
Он тихонько засмеялся.
— Нисколько. Я же тебе говорил, мне давно этого хотелось. Жить с тобой в одном доме и изо всех сил сдерживаться, чтобы не прикоснуться к тебе — адская мука. А все из-за моего дурацкого обещания, которое я все-таки не смог сдержать.
— Ты держался не так уж плохо. Когда... когда это началось?
— После того как ты призналась, что тебе тоже нелегко соблюдать условия нашего соглашения. Пока думал, что я один такой, я еще мог как-то держаться. Терпение мужчины имеет предел, я боялся, что, если проявлю слабость...
— Я рада, что ты ее проявил. — Мелани поцеловала его в плечо и зевнула.
— Устала?
— Да, но это приятная усталость. Давно я не чувствовала такого умиротворения.
— Ты не против, если я буду тебя обнимать, пока ты засыпаешь?
— Конечно, мне это нравится.
Мелани положила голову на грудь Деймона, устроилась поудобнее и закрыла глаза.
Когда она проснулась, солнце светило вовсю. Открыв глаза, Мелани увидела, что Деймон приподнялся на локте и смотрит на нее.
— Я раздумывал, не разбудить ли тебя, но не знал, как ты к этому отнесешься. Нам предстоит еще многое узнать друг о друге.
— Мы живем вместе несколько месяцев, по-моему, за это время мы неплохо познакомились.
— Я хочу узнать о тебе гораздо больше. — Деймон очертил пальцем контуры ее губ. — Твои губы немного припухли. Это из-за меня? — Он убрал руку.
— Наверное. Но мне не больно.
— Нигде?
— Нигде.
Он придвинулся ближе, положил руку на талию Мелани, потом неуверенно накрыл ладонью грудь.
— Ты не против, если мы повторим прошлую ночь?
— Нет.
Деймон улыбнулся.
— Ты всегда с утра такая разговорчивая?
Мелани обняла его за шею и прошептала:
— Кому нужны разговоры?
Деймон рассмеялся и поцеловал ее.
Они занимались любовью по-другому, чем ночью, но это было не менее восхитительно.
— Мы так хорошо подходим друг другу, — сказал Деймон позже, лежа рядом с Мелани и держа ее за руку. — Почему мы потеряли столько времени зря?
— Может, это и к лучшему... Разве это не стоило того, чтобы подождать?
— Определенно стоило. — Деймон поцеловал ее в кончик носа. — Но, боюсь, нам пора вставать.
Мелани вздохнула.
— Да.
За стенами спальни их ждал большой мир, и сегодня его краски будут гораздо ярче, чем вчера.
10
Следующие недели были похожи на медовый месяц, каким его представляла Мелани. Утром они уходили на работу, а вернувшись домой, вместе плавали в бассейне, играли в воде, поддразнивали друг друга мимолетными прикосновениями, причем каждый знал, что это прелюдия к близости.
За обедом Мелани не раз ловила себя на том, что, увлекшись разговором с Деймоном, забывала о еде. Оба нередко брали работу на дом, но теперь Деймон уже не засиживался за полночь.
По субботам они отправлялись в необжитую часть острова, в горы. Теперь они ездили на одном мотороллере, Деймон за рулем, а Мелани — позади него, обнимая его за талию и прижимаясь щекой к плечу. Оставив мотороллер на обочине, Мелани и Деймон шли пешком, пока не находили какое-нибудь местечко в тени под деревьями, где было не так жарко и густые кусты загораживали их от посторонних глаз. Устроившись на разостланном на земле пледе, они читали, разговаривали или занимались любовью.
По воскресеньям они обычно ходили в гости, но, когда Деймон, вскинув бровь, бросал на Мелани многозначительный взгляд, она краснела и торопилась попрощаться с хозяевами. Домой они возвращались, взявшись за руки, и, едва переступив порог, падали в объятия друг друга.
Пока Мелани и Сэм работали в библиотеке, принц распорядился оборудовать на верхнем этаже дворца комнату для хранения документов.
Все материалы были систематизированы и занесены в компьютер, и Мелани с Сэмом стали расставлять их на полках в нужном порядке. Мелани верила, что Сэм сумеет содержать архив в надлежащем порядке.
Деймон выполнил предусмотренный контрактом объем работ и, как-то вечером вернувшись из офиса, объявил Мелани, что скоро они возвращаются домой.
Мелани лишь кивнула. Почему-то мысль о возвращении ее угнетала.
— Когда прилетим, поедем в мою квартиру, хорошо? — спросил Деймон, как показалось Мелани, довольно небрежно. — Надеюсь, мое жилище тебе понравится.
— Уверена в этом.
«Настоящий брак», говорил Деймон. Ведь это значит постоянный, не на полгода? Так откуда же страх, что, как только они покинут райский остров, все изменится?
По случаю их отъезда король устроил прощальный прием. Обретенные за полгода, проведенных на Тихуиту, друзья завалили Мелани и Деймона немыслимым количеством подарков, чем не только удивили, но и растрогали их.
На следующий день Мелани и Деймон покинули гостеприимный остров. Их самолет приземлился в Окленде рано утром, родина встретила их серым небом и промозглой погодой. Такси из аэропорта довезло Мелани и Деймона до дома, в котором находилась его квартира.
До пятого этажа, где жил Деймон, доносился приглушенный гул машин. Возвышающиеся вокруг башни из стекла и бетона почти заслоняли небо. Между двумя домами на противоположной стороне улицы Мелани удалось разглядеть узкую полоску залива.
Комнаты в квартире оказались довольно маленькими, а мебель в коричневых тонах — удобной, но какой-то безликой. Как объяснил Деймон, он снял квартиру вместе с обстановкой. После ярких красок Тихуиту его жилище казалось унылым и бесцветным.
— Не похоже на наш райский островок, правда? — заметил Деймон, обнимая Мелани за талию.
— Я буду скучать по Тихуиту. По теплым тропическим ночам, по ленивому шелесту пальмовых листьев, по белому песку, по доброжелательным островитянам, у которых всегда есть время для дружеской беседы или хорошей шутки. Пожалуй, пора распаковывать вещи, а потом нужно будет позвонить родителям и сообщить, что мы вернулись.
Войдя в спальню, Мелани остановилась. Кровать, застланная коричневым покрывалом с зигзагообразным орнаментом, была поменьше той, на которой они спали на острове, но все же достаточно велика для двоих. Воображение нарисовало Мелани картину: обнаженные тела Деймона и Элен, сплетенные в страстном объятии...
Она замотала головой, чтобы прогнать непрошеное видение. Какой смысл переживать из-за прошлого? Теперь Деймон женат на ней, женат по-настоящему, и, что бы у него ни было с Элен, это осталось в прошлом. Возврата нет.
Мелани привезла с собой настенный коврик, купленный на острове. Она решила повесить его над кроватью, чтобы он напоминал им о синем море, о ярких красках тропического рая, о теплых звездных ночах, когда они занимались любовью, о часах, которые они провели в объятиях друг друга в самых разных укромных уголках острова. Пусть эта квартира станет для них таким же домом, как их временное пристанище, где они впервые занимались любовью, где по-настоящему стали мужем и женой.
Но этой ночью, впервые за все время, Мелани осталась холодна к ласкам Деймона. Это получилось не нарочно, она пыталась откликнуться, но что-то мешало.
— В чем дело? — спросил он, наконец. — Что-то случилось?
— Наверное, просто день был очень долгий.
Мелани пыталась убедить и его, и себя, что причина только в этом.
— Почему ты сразу не сказала, что у тебя нет настроения?
— Я только сейчас это поняла. Прости, Деймон.
— Все нормально, спи.
Он поцеловал ее в лоб и отвернулся.
Но уснуть Мелани удалось еще очень не скоро.
Мать взяла с Мелани обещание, что она привезет Деймона официально познакомиться. Деймон признался, что и его родителям не терпится познакомиться с невесткой.
— Нужно поскорее покончить с этим, — заявил он на следующий день после приезда. — Предлагаю навестить всех родственников на этой неделе, а потом будем устраиваться на новом месте, я начну подыскивать помещение для офиса и нанимать персонал.
— А я буду искать работу.
Деймон задумчиво посмотрел на Мелани.
— Как насчет того, чтобы работать на меня?
— На тебя?
— Ну да. Я же говорил, что собираюсь нанять сотрудников. Твои организаторские и аналитические способности очень пригодятся. В интернете можно найти массу всякой информации, но человеку бывает нелегко отыскать именно то, что ему нужно. Короче, твои услуги мне бы пригодились. Естественно, ты будешь получать зарплату.
— Звучит заманчиво.
Мелани не стала добавлять, что гораздо больше ее привлекает перспектива работать бок о бок с Деймоном, постоянно быть с ним рядом.
Как только они подъехали к дому Уорренов и вышли из машины, Люси сбежала по ступенькам и обняла дочь.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? Ты прекрасно выглядишь! — В голосе матери послышалось удивление. Она повернулась к Деймону. — Когда Мелани написала, что вы поженились, мы были просто потрясены.
— Извините, что не предупредили заранее, но мне нужно было срочно уезжать за границу, и было страшно даже подумать, чтобы уехать без Мелани.
Он тепло улыбнулся жене, и она улыбнулась в ответ, мысленно благодаря Деймона за то, что он спас ее гордость. Теперь уже окружающим не обязательно знать, почему они поженились на самом деле.
Люси с некоторым недоверием посмотрела сначала на дочь, потом на зятя, но, кажется, подобная версия событий ее вполне устроила.
— Что же мы тут стоим? Проходите в дом, все уже собрались.
Навстречу дорогим гостям выбежала Китти, выражая радость по поводу возвращения старшей сестры дурашливым визгом. Стивен Уоррен встретил дочь на пороге, всмотрелся в ее лицо и только потом поцеловал Мелани в щеку и пожал руку Деймону. Дайана и ее муж Билл ждали в гостиной.
— Прости, что не могу обнять тебя как следует, — сказала Дайана, — ребенок во мне вырос уже размером со слона, а я похожа на гору.
— Ты прекрасно выглядишь, — заверила Мелани. — Беременность тебе идет.
После непринужденного ланча в семейной обстановке Мелани и Деймон показали фотографии, сделанные на Тихуиту, и вручили подарки: резной письменный прибор — Стивену, постельное белье с отделкой из аппликации — Люси, саронги — Китти и Дайане, рубашку — Биллу.
Вручая Дайане погремушку из затейливо вырезанного кокосового ореха и покрывало для детской кроватки с яркой аппликацией, Мелани заметила на лице сестры испуганное выражение. Одновременно Дайана схватилась за живот.
— В чем дело, дорогая?
— Наверное, у меня несварение желудка.
Но через четверть часа стало ясно, что начались родовые схватки.
— Малыш ждал только твоего возвращения. — Дайана еще могла шутить, а ее муж побелел как мел. — Наверное, мне пора ехать в больницу. — Началась новая схватка, и она снова схватилась за живот. — Билл, позвони в больницу и предупреди, что мы едем.
Билл вскочил, неловко чмокнул жену в щеку и выбежал из комнаты. Люси тоже заволновалась.
— Сумка с необходимыми вещами у тебя с собой или надо кого-то послать за ней?
— Сумка в машине, мама. На всякий случай я все время вожу ее с собой... Ох!
— Бедняжка. — Люси тронула дочь за руку. — Очень больно? Может, принести тебе чаю?
— Спасибо, это... было бы неплохо. Китти, пойди, помоги маме.
Китти бросила испуганный взгляд на сестру и поспешно вышла вслед за матерью. Когда они ушли, Дайана взяла Мелани за руку.
— Послушай, сестричка, не могла бы ты поехать со мной в больницу? Судя по тому, как выглядит Билл, от него толку будет мало, хорошо еще, если он не хлопнется в обморок. Мама обещала поехать, но ты же знаешь, какая она впечатлительная.
— Конечно, я с тобой поеду, — сразу же согласилась Мелани.
Она вопросительно посмотрела на Деймона, тот кивнул.
Вернулся взволнованный Билл.
— А вдруг мы не успеем? До больницы езды не меньше часа.
— Кажется, ты ходил на занятия для будущих родителей вместе со мной, — напомнила Дайана. — Если понадобится, ты мне поможешь.
— Я сяду за руль, а вы сможете уделить все внимание жене, — предложил Деймон.
Решили также, что Люси и Стивен тоже поедут в больницу, но на своей машине.
Ребенок родился через час после того, как Дайану привезли в больницу. И Билл, и Люси, которых допустили в родовую палату, удивили роженицу своим спокойствием. Только когда все благополучно завершилось и ребенок, завернутый в пеленку, лежал на груди матери, у Люси и Билла не выдержали нервы.
Мелани заворожено всматривалась в сморщенное красное личико племянника. Когда в палату вошел Деймон, она встретилась с ним взглядом и улыбнулась.
— Ну и как? — подойдя, тихо спросил он.
— Тяжело, но дело того стоит. Посмотри на Дайану.
Лицо молодой матери лучилось счастьем, глаза с любовью смотрели то на мужа, то на младенца.
Деймон сжал плечо Мелани и поцеловал ее в висок.
— Да, она явно счастлива, а ее муж стал другим человеком.
Билл и вправду стал другим, его буквально распирало от гордости. Мелани тихо рассмеялась.
— Дайана боялась, что он упадет в обморок, но Билл держался молодцом. Он ей здорово помог.
Мелани вдруг подумала, что Деймон справился бы с подобной задачей не хуже. Было трудно представить его падающим в обморок. Во время родов неплохо иметь такого помощника, как Деймон.
Мелани вдруг поняла, что очень хочет иметь ребенка от Деймона, а еще лучше — много детей. Интересно, а он хочет иметь от нее детей?
На следующее утро Мелани позвонила в больницу, убедилась, что сестра чувствует себя хорошо, и потом со спокойной душой поехала знакомиться с родителями Деймона.
Отец Деймона оказался высоким, худощавым и совершенно седым, а мать — маленькой и пухленькой. В гостиной на крышке рояля стояла свадебная фотография старших Ривзов, взглянув на которую, Мелани с удивлением обнаружила необыкновенное сходство матери Деймона с Элен.
Поначалу родители Деймона держались вежливо, но настороженно — по-видимому, поспешный брак сына удивил их не меньше, чем родителей Мелани. Но постепенно напряжение спало. После обеда мужчины пошли прогуляться, а мать Деймона решила показать Мелани семейный альбом.
Рассматривая фотографии Деймона в разном возрасте — от смешного карапуза до долговязого подростка, Мелани обратила внимание, что на некоторых снимках он обнимал худенькую девочку с впалыми щеками, огромными глазами и облаком светлых волос.
— Это Дженни, младшая сестра Деймона, пояснила миссис Ривз. — Наверное, он вам рассказывал, что она умерла.
— Да, мне очень жаль.
Мелани поняла, что ее вывод, будто Деймон едва помнил свою сестру, оказался ошибочным. По-видимому, они были очень близки.
— Деймон очень ее любил и ухаживал за ней с самого рождения. Когда Дженни родилась, ему было всего три года, но он уже понимал, что сестре нужен особый уход. У нее был врожденный порок сердца.
— Это очень грустно.
— Я боялась посылать ее в школу, но Дженни хотела быть такой же, как все дети, и Деймон все время за ней присматривал. Однажды, ему тогда было девять лет, он пришел из школы весь в грязи, с разбитым носом и ужасно злой, но отказался рассказать, что произошло. Мы узнали правду от Дженни. Какие-то дети вздумали ее дразнить, и Деймон набросился на них с кулаками. Он никому не давал ее в обиду. — Миссис Ривз вздохнула и покачала головой. — После ее смерти он надолго замкнулся в себе и, думаю, в каком-то смысле он до сих пор переживает утрату. — Она перевернула страницу и спросила с явно наигранной жизнерадостностью: — Деймон говорил, что у вас есть сестры.
— Да, нас в семье трое. Я старшая, но средняя сестра меня опередила: в тот день, когда мы с Деймоном приезжали в гости к моим родителям, у нее как раз родился сын.
— О, очень мило. Деймону нужна семья, из него получится хороший отец. А вы...
— Нет, я не беременна. Деймон об этом позаботился.
— Простите, мне не следовало спрашивать.
Миссис Ривз покраснела. Вероятно, она думала, что ее сын потому и женился так поспешно, что должен был поступить по-джентльменски.
— Ну почему же... Вы его мать, и имеете право спрашивать.
— Спасибо, дорогая. — Миссис Ривз похлопала ее по руке и закрыла альбом. — Мне всегда казалось, что Деймону нужна жена, о которой он мог бы заботиться, как когда-то о Дженни, женщина, которая бы его смягчила. Вот почему я думала, что малышка Элен...
— ...Ему подходила? — подсказала Мелани.
— Ах, дорогая! — Миссис Ривз опять смутилась. — Я не хотела вас расстраивать!
— Все в порядке, я не расстроилась, — заверила Мелани.
На лице матери Деймона отразилось облегчение.
— Вы очень приятная и понимающая женщина. После смерти Дженни мой сын как-то очень быстро повзрослел, и я не могла до него достучаться.
Должно быть, бедняжке казалось, что она потеряла обоих детей, подумала Мелани.
Спустя три дня Мелани и Деймон поехали в гости к Дайане и Биллу. Как обычно, Мелани пару раз стукнула дверным молотком и, не дожидаясь ответа, открыла дверь и прошла в дом. Услышав доносящиеся из кухни голоса, она повела Деймона в глубину дома. В дверях она застыла как вкопанная.
За круглым столом сидела Дайана с малышом на руках, рядом с ней — Билл. На столе восседал голубой плюшевый мишка с большим бантом на шее. А напротив Дайаны и Билла сидели Саймон и Элен.
11
Немая сцена длилась несколько мгновений. Саймон покраснел, Элен, наоборот, побледнела, на лице Дайаны застыло выражение полнейшего ужаса. Первым опомнился Билл.
— Привет! — воскликнул он с преувеличенной радостью, будто не видел Мелани и Деймона лет сто. — Вы, значит, решили нас навестить! А мы... Элен и Саймон принесли подарок малышу.
Принести подарок новорожденному, появившемуся у друзей или соседей, в порядке вещей, так поступают все. Мелани не удивилась, что Элен пришла взглянуть на малыша, в конце концов, Элен знала Дайану столько же лет, сколько и ее, Мелани. Но почему судьбе было угодно, чтобы Элен пришла именно сегодня?
— Мы только что выпили кофе, — сообщил Билл. — Может, и вам сварить?
Мелани не хотела кофе, но Деймон сказал «да» за них обоих и, когда Билл предложил стул, сел между Элен и Мелани.
— Как поживаешь, Элен? — обратился он к бывшей невесте.
Та заморгала огромными фиалковыми глазами.
— Спасибо, хорошо. — Отведя немного испуганный взгляд от Деймона, она посмотрела на Мелани, вернее сначала куда-то поверх ее левого плеча, и только потом решилась посмотреть бывшей подруге в глаза. — А ты как, Мелани?
— Я очень счастлива. И ты, наверное, тоже.
Элен нервно хихикнула и, немного задыхаясь, пробормотала:
— Мы только что сообщили Дайане и Биллу, что у нас тоже будет ребенок.
Мелани попыталась проанализировать свои чувства и поняла, что анализировать в общем-то нечего.
— Рада за вас. — Она заставила себя взглянуть на Саймона. Снова никаких эмоций — разве что какое-то облегчение. Мелани вдруг стало легко, и она улыбнулась уже совершенно непринужденно. — Мои поздравления, Саймон. Ты, наверное, в восторге.
Саймон, казалось, оторопел.
— Д-да, спасибо.
Он взял чашку, звякнув ею о блюдце, и допил кофе.
— Но ребенок родится только через полгода, — добавила Элен.
Элен нарочно дает понять, что забеременела не раньше, чем сбежала с Саймоном, поняла Мелани. Что ж, это и так ясно, ее фигура почти не изменилась, а если и округлилась самую малость, то от этого стала еще женственнее. Мелани не могла не заметить, что, с тех пор как они вошли, Деймон почти не сводит глаз с бывшей невесты. Даже не глядя на него, Мелани чувствовала, куда он смотрит. Со счастливым соперником Деймон не обменялся и парой слов.
Вероятно, Саймон это тоже заметил. Он кхекнул, прочищая горло, и сказал:
— Слышал, вы только что вернулись с Тихуиту? Открываешь там бизнес?
Деймон ответил не сразу, Мелани даже засомневалась, расслышал ли он вопрос. Когда же он, наконец, переключил внимание с Элен на ее мужа, в его взгляде было столько враждебности, что Мелани невольно поежилась, а Саймон заёрзал на стуле.
— Да, — бросил Деймон и демонстративно положил руку на спинку стула, на котором сидела Мелани. — Это райский уголок, и мы прекрасно провели время, правда, дорогая?
Мелани понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что Деймон обращается к ней. Он смотрел на нее с каким-то почти яростным выражением, его глаза посылали безмолвное сообщение, которое Мелани перевела для себя как: «Подыграй же мне, черт тебя подери!»
Изобразив улыбку, она проворковала:
— Да, мы чудесно провели время. Тихуиту — идеальное место для медового месяца.
Элен недоверчиво посмотрела сначала на Мелани, затем на Деймона. Между ее тонко очерченными бровями залегла складка.
— А мне казалось, что это какой-то дикий примитивный остров и там ужасно жарко, разве нет?
— Примитивный? Вовсе нет, — ответил Деймон. — Но насчет жары — да, нам с Мелани было жарко, и нам это понравилось. — Он снова посмотрел на Мелани, и на его губах заиграла многозначительная усмешка. — Правда, дорогая?
Мелани чуть не расхохоталась при виде возмущенной гримасы Элен. Но в, то же время она злилась на Деймона за то, что он беззастенчиво использовал ее, чтобы досадить другой женщине. Она положила руку ему на бедро — со стороны это выглядело как интимная ласка — и постаралась ущипнуть побольнее.
Деймон быстро втянул в себя воздух, но на его лице не дрогнул ни один мускул.
Саймон снова прокашлялся.
— Ну, нам пора. Элен, ты будешь допивать свой кофе?
— С меня достаточно. — Она встала так поспешно, что стало ясно: ей, как и Саймону, не терпится поскорее уйти. — Дайана, Билл, спасибо. Надеюсь, когда наш ребенок родится, он будет таким же миленьким, как ваш. — Элен фальшиво улыбнулась и повернулась к Деймону и Мелани. — Рада была снова вас увидеть.
Мелани не смогла себя заставить ответить какой-нибудь вежливой ложью и только кивнула. Билл пошел провожать гостей. Как только все трое скрылись за дверью, Дайана виновато прошептала:
— Простите, ребята, я очень надеялась, что они уйдут до вашего прихода.
Мелани взяла чашку с кофе, к которому до сих пор не притронулась.
— Рано или поздно мы бы все равно встретились, так что не переживай.
— Я была с ними всего лишь вежлива, — продолжала оправдываться Дайана. — С их стороны было очень мило принести подарок нашему сыну. Наверное, Элен очень одиноко, потому что они с Саймоном оказались в изоляции, все друзья от них отвернулись.
Вернулся Билл и тоже кинулся извиняться чуть ли не с порога:
— Простите, что так вышло.
— Ничего страшного, — заверил Деймон ровным голосом. — У нас тоже есть подарок для малыша.
Он бросил быстрый взгляд на Мелани, которая держала на коленях сверток, и она только сейчас поняла, как крепко вцепилась в него: пышный голубой бант был измят.
— Как, еще один? — удивилась Дайана. — Вы уже надарили нам подарков.
— Мы не смогли удержаться.
Гуляя по городу, Мелани и Деймон увидели в витрине магазина пушистого игрушечного кота. Одно ухо у него было немного загнуто, что придавало зверюшке забавно-свирепый вид. Они хохотали, как дети, и Мелани, не удержавшись, тут же купила игрушку.
Мелани протянула сверток сестре. Она старалась не замечать, что, когда Деймон забывал поддерживать на лице вежливую улыбку, его челюсти крепко сжимались.
На обратном пути Деймон вел машину в угрюмом молчании. Иногда стрелка спидометра пересекала отметку разрешенной скорости и продолжала ползти дальше до тех пор, пока Деймон не обращал на это внимание и не ослаблял давление на педаль акселератора.
Мелани тоже будто язык проглотила и уныло смотрела в окно на проплывающие мимо зеленые поля, деревушки, телеграфные столбы, пытаясь внушить себе, что Деймона не грызут сожаления.
На крутом подъеме их стала обгонять другая машина, из-за крутизны дороги водитель лишь в самый последний момент увидел, что с другой стороны холма ему навстречу движется молоковоз, и, чтобы не столкнуться с ним лоб в лоб, подрезал автомобиль Деймона.
Деймон резко затормозил, и с его губ сорвалось выражение, подобного которому Мелани от него никогда не слышала.
— Дурак чертов! — добавил он в сердцах.
С последней характеристикой Мелани могла только молча согласиться. Если не считать того дня, когда Деймон зашел к ним в дом, чтобы сообщить дурную новость о побеге Саймона и Элен, Мелани еще не видела его в такой ярости. И вот сейчас, хотя Деймон по привычке сдерживал свой темперамент, было ясно, что внутри он прямо-таки кипит от гнева.
Мелани закусила губу. Разумеется, никто из них четверых не пришел в восторг от неожиданной встречи. Саймон явно чувствовал себя не в своей тарелке, у Мелани от смущения и растерянности язык прилипал к гортани, а сияющие улыбки Элен не могли скрыть явного желания оказаться где-нибудь в другом месте. Она наверняка предвкушала, как поделится с Дайаной и Биллом радостной новостью, а появление Деймона и Мелани все испортило. Бедная Элен. Что бы она ни сделала, Мелани было трудно ее возненавидеть. Когда Деймон сел рядом, бедняжка выглядела такой испуганной, а когда ей пришлось посмотреть в глаза Мелани, взгляд у Элен был такой виноватый, такой жалкий...
Элен никогда не отличалась храбростью. Не только мужчины чувствовали, что она нуждается в защите. Даже Дайана, и та жалела Элен, потому что все друзья в родном городе от нее отвернулись. С самого детства и до предательства Элен Мелани была не только ее лучшей подругой и наперсницей, но и защитницей.
Глаза Мелани защипало от слез. Она попыталась незаметно сморгнуть их, но одна предательская капля все же поползла по щеке, и Мелани отвернулась к окну. Идиллический пейзаж с мирно жующими коровами расплывался у нее перед глазами. Она попыталась украдкой вытереть глаза, но это не помогло, и пришлось лезть в сумочку за носовым платком.
Деймон мельком взглянул на нее, пробормотал под нос какое-то ругательство и переключил скорость. Машина с ревом рванулась вперед, обгоняя грузовик с прицепом. Когда Мелани немного справилась со своими чувствами и набралась храбрости повернуться к Деймону, он смотрел перед собой и вид у него был донельзя мрачный, губы сжаты, а руки намертво вцепились в руль.
Путешествие казалось нескончаемым, но все же пришло к финалу. Едва войдя в квартиру, Деймон скрылся в ванной. Через несколько секунд Мелани услышала шум воды в душе.
Она сняла с плеча сумку, сняла жакет и повесила его в шкаф. Закрывая зеркальную дверцу, она увидела свое отражение и ужаснулась: лицо бледное, а глаза красные, как у кролика.
Поскольку ванная была занята, она пошла в кухню, плеснула в лицо холодной водой, осторожно промокнула салфеткой, сделала несколько глубоких вздохов и только потом вернулась в спальню.
Деймон уже вышел из душа. Повязав полотенце вокруг бедер, он стоял возле открытого комода и, доставая из ящика чистую одежду, швырял ее на кровать.
С шумом задвинув ящик, он повернулся и остановился как вкопанный, только сейчас заметив Мелани.
— Я думал, ты в кухне.
Он, прищурившись, вгляделся в ее лицо, и по его едва ли не обвиняющему взгляду Мелани поняла, что холодная вода не очень-то ей помогла.
— Я заходила туда только на минутку.
Деймон шагнул к кровати и резко сдернул с себя полотенце. Мелани замерла, одновременно и испуганная, и восхищенная его сексуальностью. Она не в первый раз видела Деймона обнаженным, но никогда прежде он не демонстрировал себя так откровенно, намеренно провоцируя ее отреагировать.
— Ну что, получаешь удовольствие? — издевательски протянул Деймон.
Он все еще зол, поняла Мелани. И возбужден. Душ ничуть не помог ему остыть. А что до его гнева, так я тоже вправе на него сердиться. Все то время, пока мы любезничали за столом у Дайаны, скрывая свои истинные чувства, я для него не существовала. Несколько месяцев назад Деймон сам предложил сделать наш брак настоящим, но стоило ему один раз взглянуть на Элен, как он не смог оторвать от нее глаз. Хотелось бы знать, кто из нас стал причиной его очевидного физического возбуждения: я или Элен?
Мелани захлестнула волна ревности — горячей, горькой, — ей еще не приходилось испытывать ничего подобного. На щеках выступили красные пятна, сердце забилось так, будто вот-вот выскочит из груди. Дерзко вздернув подбородок, Мелани бросила:
— Вот уж кто явно готов получить удовольствие, так это ты.
— Не дразни меня, Мелани! — угрожающе прорычал Деймон. — Не то можешь получить больше, чем рассчитывала.
Мелани догадывалась, что он сейчас чувствовал, еще бы ей не догадаться! В ней тоже бурлила взрывоопасная смесь эмоций — гнева, обиды, отчаяния и желания. Даже если на самом деле Деймон хочет Элен, а она, Мелани, просто оказалась под рукой, когда Элен недоступна, — пусть так. Она не Элен, и они оба это сознают. Возможно, это ее последний козырь. Она посмотрела Деймону прямо в глаза.
— Может статься, ты тоже, — протянула она хрипловатым, чувственным голосом, нарочно провоцируя его.
На какое-то мгновение на лице Деймона появилось потрясенно-недоверчивое выражение, потом он пробурчал:
— Прости, я не в том настроении.
Ложь была настолько явной, что Мелани расхохоталась. Воздух в комнате чуть ли не потрескивал от напряжения, и ей нужно было как-то разрядить атмосферу.
На Деймона ее смех подействовал, как искра на бочку с порохом. Он шагнул к Мелани, рванул ее на себя и заглушил ее смех яростным поцелуем, в котором не было ни капли нежности. Дикий огонь его страсти разжег в Мелани ответное пламя, столь же неукротимое.
Деймон зарылся руками в ее волосы, оторвался от ее губ и стал целовать шею, плечо, спустился ниже, прикусил нежную кожу груди. Мелани испытала мгновенный приступ страха, но ощущение оказалось невероятно приятным. Он весь дрожал, она тоже.
Голова Деймона дернулась вверх, глаза полыхнули огнем.
— Ты должна меня остановить, — прохрипел он.
— А разве ты сам не можешь остановиться? — поддразнила Мелани.
— Нет, черт побери, не могу!
Деймон снова поцеловал ее, и поцелуй был таким же сокрушительным, как предыдущий. Затем Деймон приподнял Мелани и практически бросил на кровать и стал срывать с нее одежду. Мелани слышала, как рвется ткань, но ей было все равно. Как и Деймону Она знала, что сейчас для него не существует ничего, кроме неудержимой потребности слиться с ней воедино: она видела это по его сжатым челюстям, лицу, застывшему в маске суровой решимости, по неистовому блеску глаз.
— Ты сама на это напросилась, — проскрежетал Деймон.
Мелани бесстрашно посмотрела на него широко открытыми глазами.
— Так когда же я «это» наконец получу?
— Мелани!
Деймон выкрикнул ее имя со стоном, со странной болью в голосе. Каждый мускул его тела был напряжен, как натянутая струна. Мелани казалось, что он колеблется целую вечность. Веки его были наполовину прикрыты, на лбу выступил пот. Не в силах дольше терпеть, Мелани подалась ему навстречу, и Деймон со стоном погрузился в нее.
Спустя считанные секунды они вместе нырнули в омут золотого огня, растворяясь в нем и друг в друге. Волны сладостного жара накатывали одна за другой, постепенно стихая, пока не отхлынула последняя, оставив обоих обессиленными.
Должно быть, Мелани уснула почти сразу. Когда она проснулась утром, Деймона в спальне не было.
Подавив тревожное предчувствие, Мелани встала, застелила постель, приняла душ и надела джинсы и рубашку. Затем, напустив на себя безмятежный вид, отправилась на поиски мужа.
Деймон сидел в кухне, невидяще уставившись в пространство, на столе перед ним стояла чашка с остатками кофе. Услышав шаги, он повернул голову, но его глаза абсолютно ничего не выражали. Мелани обратила внимание, что он в костюме и при галстуке. Как же он красив! При одном взгляде на мужа у нее защемило сердце.
— Привет.
Она улыбнулась, но голос прозвучал хрипло, и, наверное, Деймон догадался, что непринужденное приветствие на самом деле далось Мелани с большим трудом.
— Доброе утро.
— Ты куда-то уходишь?
— Хочу осмотреть одно офисное помещение. Судя по рекламе, это как раз то, что мне нужно.
— Понятно.
В кофеварке осталось еще немного кофе на донышке, по-видимому, Деймон выпил уже не одну чашку, так как обычно они наливали кувшин до половины. Мелани взяла себе чашку, вылила в нее остатки кофе и вернулась к столу.
И в этот момент заметила на столе небольшой листок бумаги. Чек. В котором четким почерком Деймона вписано ее имя. У Мелани похолодело в груди, пальцы судорожно вцепились в чашку.
— Что это?
— Твое жалованье, как мы договаривались.
Боясь, что чашка выпадет из рук, Мелани аккуратно поставила ее на стол.
— Оно мне не нужно, ситуация изменилась.
— Согласен, одна часть нашего соглашения была нарушена — по взаимной договоренности. Но мы подписали контракт, и ты свои обязательства отлично выполнила. Деньги твои, ты их заработала. Можешь делать с ними, что хочешь.
«Что хочешь»? Мелани бы с удовольствием порвала этот чек на мелкие кусочки и швырнула ему в лицо.
Мелани уже собиралась поступить именно так, но ее остановил голос Деймона. Она по-прежнему стояла, Деймон тоже поднялся и положил руки на спинку стула, так сжав ее, что побелели костяшки пальцев. Его лицо было примерно такого же цвета, как эти побелевшие пальцы.
— Поверь, Мелани, я искренне сожалею о вчерашней ночи, ты даже не представляешь, насколько сожалею.
— Ради бога, что ты говоришь! Можно подумать, ты меня изнасиловал!
— Это было хуже, чем изнасилование.
— Хуже?
— Похоже, у меня вошло в привычку пользоваться случаем, когда ты не способна сопротивляться. Прошлой ночью... я повел себя непростительно.
Почему? Потому что использовал меня как замену Элен? Может, он закрывал глаза и представлял, что занимается любовью с бывшей невестой? И теперь его мучает совесть?
— Я понимала, что ты делаешь, и ты давал мне возможность тебя остановить.
Боль мешала Мелани говорить, казалось, кто-то вонзил ей нож в горло. Конечно, она и без признания Деймона знала, что прошлой ночью не она была истинным объектом его страсти, а только замещала Элен, но услышать, как он признает это вслух, оказалось гораздо больнее, чем она могла представить.
— Я знаю, что ты бы остановился... если бы я попросила.
— Понимаю, почему ты этого не сделала, — усмехнулся Деймон. — Все в порядке, я не жду от тебя объяснений. Наверное, тебе нужен был своего рода катарсис. Надеюсь, тебе стало легче. Но моя вина от этого не уменьшается. Я повел себя как эгоистичный мерзавец, я тобой манипулировал. То, что я не использовал никакой защиты... это было не случайно, я сделал это нарочно и прошу у тебя прощения. Клянусь, со мной такое впервые. Возможно, ты забеременела.
Потолок качнулся над головой Мелани. Так вот за что он извиняется, вот в чем считает себя виноватым... В том, что не воспользовался презервативом? Нарочно? Господи, что все это значит?
Она так старалась сосредоточиться на предмете, который тревожит Деймона, что у нее закружилась голова.
— Маловероятно, чтобы я забеременела... с одного раза.
— Но если ты все же... — Деймон замолчал, и Мелани увидела, как он натужно сглотнул, — я буду рядом с тобой столько, сколько ты захочешь. Но этот чек предоставляет тебе свободу. А сейчас — выбор за тобой, ты вправе сама решать, что делать.
— Выбор за мной? — механически переспросила Мелани.
Разве я уже не сделала свой выбор, став его женой? Я-то надеялась, что это навсегда, пока смерть не разлучит нас. Деймон хочет, чтобы я ушла? Увидев Элен, он понял, что не сможет быть с другой женщиной и что наш брак — фикция, как с самого начала и было задумано?
Пол уходил из-под ног, и, испытывая потребность за что-то ухватиться, Мелани вцепилась в спинку стула. Она чувствовала: что-то не стыкуется, ей нужно все как следует обдумать, — но очень трудно мыслить логически, когда твое сердце рассыпается на тысячи кусочков, каждый из которых кровоточит.
И она еще считала, что ее сердце разбито, когда Саймон сбежал? Да она просто не знала, что такое «разбитое сердце». Боль, которую она испытывала тогда — ничто по сравнению с невыносимой мукой, которая разрывает ее на части сейчас. Предательство Саймона не вызвало у нее истерики, и Деймон тогда назвал ее прагматичной. Господи, да она просто-напросто не знала тогда, что такое любовь. Когда рушится настоящая любовь — это совсем другое, это невозможно пережить. Боясь закричать в голос от боли, Мелани закусила губу и стала считать про себя, чтобы успокоиться.
— Прошлой ночью я сделал все, что мог, чтобы удержать тебя... чтобы у тебя был от меня ребенок. Сейчас, при свете дня я понимаю, как жестоко ошибался. Я знаю, что моему поведению нет и не может быть оправдания. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить... это тебе решать. И если ты захочешь уехать, я не имею права тебя винить, я только не хочу этого видеть.
— Ты хотел связать меня ребенком... А почему ты решил, что я могу уйти?
— Я помню, как ты плакала вчера в машине после...
Вчера? — удивилась Мелани. Причем тут мои вчерашние слезы?
— После встречи с Саймоном и Элен, ты имеешь в виду? — Набравшись смелости — в конце концов, она имеет право знать! — Мелани требовательно спросила: — А как насчет тебя самого?
— А что я?
— Почти все время, что мы просидели в гостях, ты не сводил глаз с Элен. А как ты смотрел на Саймона? Да ты был готов его убить!
— Конечно, я хотел его убить! А как же иначе после всего, что он с тобой сделал? Я бы из него душу вытряс, если бы ты мне только позволила. Но ты ему улыбалась, поздравляла с будущим ребенком... Помню, когда я увидел тебя с племянником на руках, мне вдруг страшно захотелось, чтобы это был наш ребенок, чтобы смотрела так на нашего малыша. Я уже знал, что люблю тебя...
— Что ты сказал?!
Казалось, Деймон не услышал ее сдавленного восклицания.
— Именно тогда я понял, что это настоящее, это навсегда, и совсем не похоже на то, что я чувствовал к Элен или к любой другой женщине. Я люблю твою храбрость, твою зрелость, твою страстность. Каждый день я открываю в тебе что-то новое, и мне все в тебе нравится.
Перед глазами Мелани как будто сверкнула слепящая вспышка.
— Так почему, скажи на милость, ты пялился на Элен?! — закричала она, чувствуя необъяснимую злость.
Деймон оторопел.
— Разве я на нее пялился? — И сам же ответил: — Да, наверное. Я пытался понять, что в ней находил, почему решил, будто был в нее влюблен. Она показалась мне совершенно чужой, не верилось, что я был близок с этой женщиной. Сейчас я чувствую к ней только что-то вроде жалости. Я бы не смог прожить с ней жизнь. Я не хочу жить ни с кем, кроме тебя.
— Элен похожа на твою сестру.
Деймон задумался.
— Да, пожалуй... Чисто внешне. Наверное, после смерти Дженни у меня в душе образовалось некое незанятое место, и Элен какое-то время его заполняла.
— А теперь, когда Элен тебя бросила, ты снова ощущаешь эту пустоту? — спросила Мелани, с трепетом ожидая ответа.
— Нет. Не ощущал до этой ночи... пока я не понял, что натворил.
Мелани ждала продолжения. Казалось, Деймон хотел еще что-то добавить, но передумал. Помолчав, он сказал:
— Оставляю тебя обо всем подумать.
Мелани задавалась вопросом, что он делает. Сказал, что любит ее, но не спросил о ее чувствах. Прошлой ночью он был сам не свой и теперь, по-видимому, решил не прибегать к эмоциональному шантажу. Не хочет силой вытягивать у нее признание в любви.
— Деймон?
Он уже взялся за ручку двери, но помедлил и, не оборачиваясь, глухо откликнулся:
— Что?
— Вчера я плакала не из-за Саймона. Саймон уже в прошлом, он никогда не был мне и вполовину так нужен, как ты. Отчасти я плакала по потерянной дружбе, Элен сейчас очень нужны друзья, но я уже не могу ей помочь. Однако больше всего я плакала, потому что думала, будто ты ее все еще ее любишь, и твое сердце принадлежит ей, а значит, в нем нет места для меня. А этого я бы не вынесла, потому что я слишком сильно тебя люблю.
Деймон очень медленно повернулся.
— Ты меня любишь? А почему ты не сказала об этом раньше?
— Но ты же до сегодняшнего дня тоже ни разу не говорил о любви! — воскликнула Мелани, оправдываясь.
— Мне казалось, ты не захочешь это услышать. — Деймон выглядел немного растерянным. — Я думал, еще рано, я только надеялся, что когда-нибудь ты будешь готова услышать мое признание. И однажды я уже говорил о своих чувствах — когда мы впервые занимались любовью, но ты мне не ответила.
«Я и так твой — душой, телом, сердцем», — вспомнила Мелани.
— Я тогда тебе не поверила, — призналась она. — Думала, что в тебе говорила страсть.
Деймон стремительно пересек комнату и обнял Мелани.
— Прошу, поверь мне, я без ума от тебя и, если ты любишь меня хотя бы вполовину так, как я тебя, я уже счастлив.
— Вдвое сильнее, — возразила Мелани, обвивая руками его шею. — А чем, ты думаешь, я занималась прошлой ночью? Я пыталась привязать тебя к себе золотыми цепями, чтобы ты не мог от меня уйти.
— Золотыми цепями? — В глазах Деймона вспыхнули огоньки. — Звучит порочно. — Но в его голосе все еще чувствовалась неуверенность.
— Это цитата, я где-то вычитала это выражение, только не помню, где.
— Никакие цепи тебе не нужны. — Деймон поцеловал ее страстно и нежно. Потом потерся губами о ее висок. — Мы так хорошо друг другу подходим. Я понял это еще у водопада, когда впервые поцеловал тебя по-настоящему. Я навсегда твой, и никакие цепи не могли бы приковать меня крепче. Один раз я уже предлагал тебе свободу, но это обошлось мне очень дорого. Вряд ли я когда-нибудь смогу повторить это предложение.
— Я и так свободна, я тебя люблю. Любовь — это наш дар друг другу, дар, который мы можем преподносить всю жизнь, но он не иссякнет. — Мелани приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. — Ты все еще уходишь?
— Черт, нет! Мы возвращаемся в постель.
Мелани рассмеялась.
— Но тебе же, кажется, нужен офис.
— Больше всего на свете мне нужна ты.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.