Любовь и ежики

Глава вторая

Месяц прошел. За это время Бритый предпринял еще ряд попыток вернуть себе свою жену, но Инна держалась стойко и требовала от Бритого, чтобы он сначала сходил к врачу и выяснил причину своей неуемной ревности. Бритый охотно обещал, но его важные дела на работе неизменно откладывали это мероприятие на неопределенный срок.

Несмотря на свою влюбленность, Юлька послала в офис Бритого под видом клиентки свою подчиненную Аньку. Никакой секретарши, к которой бы Бритый проявлял повышенный интерес, там Аня не увидела. А сам Бритый ей показался вымотанным и несчастным. Это, с одной стороны, расстроило Инну, а с другой, немного успокоило.

За истекший месяц Инна познакомилась с Пашей, который теперь всюду следовал за Юлей по пятам. Жених, мягко говоря, Инне не понравился. Она не понимала, что такого нашла Инна в этом спортивного телосложения человеке с холодными черными глазами и длинными, тоже черными, волосами, которые он зачесывал назад, где они вились у него мягкими кольцами. И к тому же Инну серьезно беспокоила та власть, которую возымел Паша над Юлей. Она пыталась поговорить на эту тему с Юлей, но та лишь отмахивалась и смеялась. А поговорить серьезно не получалось, потому что Паша торчал возле Юли словно пришитый.

– Какого черта он таскается за тобой все время? – раздраженно поинтересовалась Инна у Юльки.

– Так ведь он влюблен, – пояснила ей подруга. – Хотя меня это уже тоже начинает раздражать. Но я надеюсь, что влюбленность скоро пройдет и он угомонится.

– Будет очень досадно, если этого не произойдет, – пробормотала в ответ Инна, но Юлька только рассмеялась в ответ.

Итак, месяц прошел, и за это время Юля в самом деле развелась с ошарашенным таким поворотом дел Антоном и вскоре вышла замуж за своего гинеколога. На свадьбе, кроме них двоих, никого не было.

– Не обижайся, – сказала Юля своей подруге, забежав домой в один из кратких визитов. – Просто мы с Пашей хотим, чтобы это был только наш праздник. Понимаешь, для нас двоих.

Инна не узнавала свою общительную подругу, которая любила, чтобы вокруг было много друзей. Обожала болтать, смеяться и шутить. А теперь она была словно тенью своего ненаглядного Паши. Смотрела ему в глаза и спешила за ним следом, если он говорил, что Юлька, наверное, соскучилась по своей подруге и пусть они немного поболтают. А он подождет в машине. Но Юлька, кинув пару слов Инне, что у нее все в порядке и что она счастливейшая из женщин, спешила следом за мужем.

– Либо я ничего не понимаю в жизни, либо такие отношения не вполне нормальны, – пробормотала Инна после очередного такого визита Юли. – Муж, конечно, мужем, но и друзей забывать не следует. Что с Юлькой происходит?

Встревожившись, Инна позвонила Юлькиным родителям. Но те не видели ничего странного в поведении дочери. Впрочем, с родителями Юлька и в нормальном состоянии виделась раз в два-три месяца, никогда не задерживаясь у них дольше чем на час. Дальше они начинали раздражать друг друга. Но Инна привыкла видеть Юльку постоянно, и теперь ей было странно. Она пыталась внушить себе, что просто завидует Юлькиному счастью и ей скучно одной, но какой-то червячок сомнения продолжал грызть Инну изнутри.

В своем беспокойстве она дошла даже до того, что позвонила Антону.

– Можешь передать Юльке, что я женился! – это была первая фраза, которой Антон встретил Инну. – На своей бывшей жене.

– На Лере? – удивилась Инна, помня, что Антон клялся, что с Лерой у него покончено раз и навсегда, потому что она после Антона уже принадлежала другому мужчине и теперь Антон никогда в жизни не сможет пересилить себя и прикоснуться к Лере.

– Да, на Лере! – воскликнул Антон. – А что тут такого? Мы оба подумали и решили, что совершили ошибку, разведясь.

– Ты совершил ошибку сейчас, вернувшись к прошлому! – заявила ему Инна. – К прошлому возвращаться нельзя. Если ты один раз порвал с человеком, значит, этот человек тебя чем-то не устраивал. А люди не меняются. И значит, ты снова порвешь с этим человеком. И тебе снова будет больно.

– Чушь! – заявил Антон. – Лера ушла от меня, потому что я не работал. А теперь у меня своя фирма. Юлька там почти не появляется, так что все дела веду я один. И скоро подниму вопрос о том, чтобы Юлька уступила мне свою часть фирмы.

– Представляю, что ты там натворишь, – пробормотала Инна, но Антон ее не услышал.

Да и Иннины опасения насчет нового Юлиного мужа Антон пропустил мимо ушей.

– Если Юлька не сумела разглядеть в нем этих странностей, о которых ты мне говоришь, значит, нечего и бурю в стакане воды поднимать, – ответил он Инне. – Этот Паша – он Юльку бьет?

– Нет! Что ты! – ужаснулась Инна.

– Тогда и не лезь в их личную жизнь! – заявил ей Антон. – Займись лучше своей собственной.

Совет, безусловно, был хорош. И Инна бы ему последовала, если бы однажды утром, когда Инна заканчивала заботливо устанавливать дубликат фэн-шуй, уже однажды порушенный Юлькой, в ее квартиру не ворвалась подруга собственной персоной. Нужно ли говорить, что при ее появлении хрупкие талисманы были сметены словно ветром. Часть разлетелась по комнате, а часть разбилась. У Инны отвисла челюсть, и она едва могла недоуменно шипеть. Но Юлька была в таком состоянии, что даже не извинилась. Она, как показалось Инне, даже не заметила, что натворила.

– А где Паша? – спросила Инна, привычно ожидая появления следом за подругой Юлькиного мужа. – Ждет тебя в машине?

– Нет, он поехал на работу, – сказала Юлька. – Послушай, Инна, мне не с кем посоветоваться, кроме тебя. Ты моя лучшая подруга…

– Я разговаривала с Антоном, – перебила ее Инна. – Он хочет получить твою половину фирмы. А еще он снова женился на Лере.

Юлька, как была в шубе и сапогах, кинулась в кресло и захохотала от души. Инна с удовольствием наблюдала ту самую Юльку, которую знала раньше. Отсмеявшись, Юлька сказала:

– Знаешь, я теперь думаю, что Антон еще больший дурак, чем я о нем думала! Зачем он снова полез к Лере? Она же однажды уже его выгнала. Ему что, понравилось?

– Мне кажется, он женился на ней тебе назло, – ответила Инна.

– А что он там говорил про фирму? – спросила Юля. – Он хочет мою половину? Да он совсем рехнулся. Он же развалит всю фирму вконец! Не дам я ему ничего. Свою часть работы я делаю, и пусть он дурака не валяет. Если мы развелись, это еще не повод, чтобы разваливать и наше общее с ним дело, которое к тому же нас обоих кормит.

– А у тебя что случилось? – спросила у нее Инна, тоскливо оглядывая разрушенный фэн-шуй. – О чем ты хотела со мной посоветоваться?

При этих словах Юлька снова помрачнела. И стало видно, что она сильно похудела за это время и вообще выглядит какой-то нервной.

– Ты плохо выглядишь, кажешься уставшей, – сказала Инна.

– Еще бы! – воскликнула Юля. – Мы же все время в пути, вечно куда-то едем! В жизни не встречала такого динамичного человека. Это какой-то кошмар! Я жутко не высыпаюсь.

– Ты из-за этого расстроена? – спросила у нее Инна.

– Ой, нет, – спохватилась Юля. – Слушай, вчера Паша пошел на работу, а я решила прибраться у нас в квартире. И пока убиралась, наткнулась на один ящик в его письменном столе, который был заперт.

– И ты, конечно, его попыталась открыть? – догадалась Инна.

– Ясное дело, – кивнула Юля. – Но у меня ничего не получилось. Я пыталась подобрать все ключи, которые нашла в квартире, но… Но ни один не подошел. И вечером, когда Паша вернулся с работы, я спросила у него про этот ящик.

– И что он тебе ответил?

– Сказал, что ящик пустой, а ключ потерялся еще в незапамятные времена. Так что нечего мне и голову ломать. А потом мы занялись с ним любовью, потом поехали в ресторан ужинать, а потом в казино, а после казино на дискотеку. И я совсем забыла про этот ящик, пока сегодня утром не наткнулась глазами на него снова.

– И что?

– И я хочу, чтобы ты поехала ко мне и попыталась помочь мне открыть его! – ответила Юля. – Ты же все можешь!

– Ну, по части открытия запертых ящиков у меня большого опыта нет, – сказала Инна. – Но когда-то у меня был любовник, который оказался вором. И где-то у меня валялся его набор отмычек. Они ему не понадобятся, я полагаю, еще лет семь-восемь. Так что, думаю, мы можем ими пока воспользоваться.

– А ты умеешь?

– Вообще-то Костик показывал, как ими нужно орудовать, – скромно призналась Инна. – Конечно, это было еще до Бритого. То есть давно. И я не уверена, что вспомню. Но попробовать стоит.

– Так поехали! – воскликнула Юля. – Заодно посмотришь, как мы живем. Ты ведь у нас с Пашей ни разу не была еще.

– Удивительно, что ты об этом вообще вспомнила, – проворчала Инна и отправилась искать отмычки.

Они нашлись в коробке из-под обуви, куда Инна складывала все оставшиеся ей на память предметы своих бывших любовников. Набор отмычек лежал в довольно чистом мужском носке.

– Носок тоже Костика, – пояснила Инна. – Его, беднягу, забрали прямо отсюда. Даже одеться толком не дали. Один носок он успел найти, а второй был глубоко под кроватью, и менты не стали ждать, пока Костик его найдет. Такие бессердечные люди попались. Так Костик и ушел от меня в одном носке. А ведь была зима, как и сейчас.

– Инна, хватит лирических отступлений! – поторопила подругу Юля. – Паша может вернуться с работы, и мы не успеем вскрыть его ящик.

Стоило ей это произнести, как заиграла мелодия ее сотового.

– Я у Инны, – ответила Юля. – Можно я приглашу ее сегодня вечером к нам в гости? Она давно просится. Да? Спасибо! Ты у меня просто чудо!

– Звонил Паша, – сказала немного побледневшая Юлька, когда отключила телефон. – Спрашивал, что я делаю. И вообще, где я.

– Ну, мы идем? – спросила у нее Инна.

– Идем, идем, – заторопилась Юля. – Паша сказал, что будет очень рад, если я не буду скучать дома одна, а приглашу тебя. Сам он приедет поздней. Обещал тортик по дороге купить. О господи!

Инну несколько удивил трагизм, прозвучавший в голосе подруги. Но она решила отложить расспросы на более подходящее время. Подруги вышли из дома и сели в «БМВ» Инны, который Бритому пока не удалось у нее изъять, хоть он и грозился сделать это почти каждый день.

– Знаешь, мне иногда кажется, что он колдун или что-то вроде того, – сказала Юля, когда машина тронулась с места. – Хочешь верь, а хочешь не верь, но он просчитывает наперед каждый мой шаг.

– Что за чушь? – удивилась Инна. – Ты про мужа говоришь?

– Не чушь, – уперлась Юлька. – Вот ты послушай и сама рассуди. Например, хочется мне в кино. А Паша вдруг появляется с билетами, и именно на тот фильм, который я хотела посмотреть.

– Ну и что? – пожала плечами Инна. – Просто ты ему все уши прожужжала этим фильмом, вот он и купил билеты именно на него.

– Да в том-то и дело, что не заикалась я про кино, а про этот фильм вообще только на работе впервые услышала. Мне девчонки сказали, что хороший фильм. Зрелищный. «Пираты Карибского моря» называется.

– Господи, да на этот фильм уже весь город сходил, наверное! – воскликнула Инна. – Я сама лично была на нем три раза. Один раз еще с Бритым, второй раз с Маришей и третий раз с Наташкой, когда она в Питер приезжала.

– Или, например, надоело мне в ресторанах питаться, – продолжила Юля, не очень-то слушая Инну. – Хочется остаться дома и сварить какой-нибудь домашний супчик, чтобы желудок отдохнул от всей этой экзотической кухни.

– И что?

– И Паша появляется со свежей семгой и предлагает сегодня побаловать себя настоящей рыбацкой ухой. И сам же ее варит. Мне остается только налопаться вожделенного супа и завалиться перед телевизором. К мытью посуды он меня и не подпускает, чтобы я свои ручки не портила. Впрочем, так как мы все время куда-то ездим развлекаться, то на домашние хлопоты времени почти не остается.

– А еще что? – наконец заинтересовавшись, спросила Инна.

– Да куча примеров, – со вздохом ответила Юля. – Вот однажды я хотела поехать за город кататься на лыжах. И мы поехали именно туда, куда я хотела. А ведь про это место мало кто знает. Это тебе не «Охта-Парк», куда полгорода ломится. Или возьмем сауну: стоит мне только представить, как славно было бы в сауне посидеть, как Паша тащит меня за город в маленькую гостиницу, где в качестве развлечений имеется сауна, и настойчиво предлагает, чтобы мы туда сходили. Дескать, я покашливаю, мне хорошо бы прогреться.

– Не вижу пока никакого криминала, – сказала Инна. – Просто родство душ и интересов. Не забывай, вы с ним вместе уже больше двух месяцев. Не расстаетесь почти. Любой мало-мальски наблюдательный человек за это время сумел бы изучить твои вкусы и привычки.

– Да?! – воскликнула Юля. – А как он узнает, что я хочу в подарок кольцо с сапфиром? Не серьги, не кулон, не кольцо с брильянтом, а именно кольцо с сапфиром?

– Ну, может быть, у тебя есть синий костюм, к которому это кольцо подошло бы идеально, – ответила Инна.

– Хорошо, но откуда он может знать, какое именно кольцо с сапфиром я хочу? – спросила у подруги Юля. – Оно было только у меня в голове, а потом вдруг – раз! Я открываю коробочку, и там на черном бархате сияет именно то самое кольцо. Представляешь?! У меня коробочка чуть из рук не выпала. И я так побледнела, что Паша даже заметил и спросил, что со мной.

– А ты что?

– А что мне оставалось делать? Я лишь пролепетала, что это именно такое кольцо, о каком я мечтала. Вот ужас-то! И похожие ситуации случались уже не один раз.

– Да? – спросила Инна.

– Да, – кивнула Юля. – Он покупает мне помаду, которую купила бы я сама. Он приносит в дом книги, которые я бы хотела прочитать. Он даже купил мне на месяц нашего знакомства два браслета. Сказал, что обегал за ними весь город и в итоге заказал их у ювелира. Так вот, браслеты были тоже точно такие же, какие я всегда хотела.

– Знаешь, подруга, я пока не вижу причин, почему тебе быть недовольной, – сказала Инна. – Мужик исполняет и даже предугадывает каждое твое желание. Тебе, словно принцессе в сказке, остается только сидеть и ждать. Другая бы на твоем месте прыгала от счастья.

– Я и прыгала, – уныло сказала Юлька. – Первый месяц прыгала, на второй у меня стали закрадываться какие-то тревожные мысли, а теперь мне просто жутко, когда он появляется со своей многообещающей улыбочкой.

– Да почему жутко-то?

– Ведь если ему так легко доставить мне радость, то он ведь так же легко может заставить меня и страдать.

– И чего тебе такие мысли в голову лезут? – удивилась Инна. – С чего бы это?

– Просто не очень уютно жить с человеком, который читает каждую твою мысль и знает каждое твое желание, – призналась Юлька. – Вот ты с Бритым не могла ужиться, потому что он хотел знать, что ты делаешь каждую минуту, пока его нет рядом. Только делаешь! В твою голову он влезть при всем своем желании не мог и не может.

– А Паша может? – спросила у нее Инна.

– Мне иногда кажется, что да, – кивнула Юля. – И сейчас мне страшно, потому что я впервые делаю что-то по секрету от него.

– Тогда тебе лучше об этом не думать, – сказала Инна.

– Но я не могу, – беспомощно ответила Юля. – Мои мысли крутятся вокруг проклятого ящика.

– А ты повторяй таблицу умножения, – посоветовала ей Инна. – Помнишь, надеюсь?

Юля оскорбленно кивнула.

– Тогда твоя голова и мысли будут заняты таблицей умножения, – сказала Инна. – И пусть он ее считывает, сколько ему заблагорассудится. А за свою голову я спокойна, ни один из твоих мужей в нее не залезет. Вот я и займусь ящиком сама.

Тем временем они доехали до дома, где обитали Паша с Юлей. Дом старой постройки находился в центре, неподалеку от канала Грибоедова. Квартира была трехкомнатная, видимо, когда-то коммунальная. Но сейчас роскошно отделанная самыми современными материалами. Но отчего-то по спине Инны прошла холодная дрожь, когда они с подругой вошли в квартиру. Хотя внешне все было просто прекрасно и даже приятно для глаза. Юлька расстаралась и придала квартире уют, который, может быть, отсутствовал тут раньше. Но несмотря на уютно расставленные вазочки и красивые домашние цветы и пальмочки, находясь в квартире, Инна не могла отделаться от какого-то гнетущего чувства тоски и даже ужаса. Но она передернула плечами и решила, что просто рассказ подруги о способностях ее Паши произвел на нее большее впечатление, чем ей показалось сначала.

Подруги старательно закрыли за собой дверь, разделись, и Юля показала рукой, куда нужно идти. Инна прошла в комнату, видимо, считавшуюся личным кабинетом хозяина, и поразилась ее мрачности – занавески на окнах тяжелого темно-синего шелка, вся обстановка выдержана в черно-синих тонах. Письменный стол тоже был сделан из полированного дерева черного цвета.

– Ужас, – пробормотала Инна. – Мрачное местечко! Настоящий склеп.

– Верхний ящик, – напомнила ей Юля, бормоча себе под нос про семь на девять.

Инна осмотрела замок и покачала головой.

– Не знаю, что получится, – сказала она. – Вот если бы это был средний или нижний ящик, мы бы выдвинули верхние и легко добрались бы до их содержимого. А верхний… Не крышку же нам от стола отрывать? Незаметно это будет сделать трудновато. Ладно, попробуем отмычки.

И Инна принялась перебирать отмычки.

– Смотрю и удивляюсь, как профессионально это у тебя получается, – заметила ей Юля.

– Ты свою таблицу умножения уже повторила? – поинтересовалась в ответ Инна. – Тогда можешь вспомнить что-нибудь из алгебры. Чему там синус угла в тридцать градусов равен… И всякое такое.

– Лучше уж я таблицу умножения еще раз повторю, – поскромничала Юля.

Инна наконец выбрала подходящую, на ее взгляд, отмычку и принялась ковырять замок.

– Не подходит, – сказала она. – Сейчас другую попробую.

Со второй отмычкой дело пошло лучше. Замок щелкнул и открылся. Подруги выдвинули ящик и с жадностью уставились в него.

– Поздравляю! – торжественно сказала Инна, вытаскивая из него кипу каких-то документов. – Твой муж тебя обманул. В ящике полно бумаг.

– Давай посмотрим? – робко предложила Юля.

– Конечно, посмотрим! – ответила Инна. – Не просто же так мы мучились?

И подруги, разложив бумаги тут же на столе, принялись их изучать.

– Это все свидетельства о браке! – с изумлением констатировала Инна. – Целых четыре штуки! Поздравляю еще раз, ты у твоего мужа по крайней мере идешь под пятым номером. А что ты расстраиваешься? Пять – хорошее число.

– Выходит, он меня обманывал, что я у него первая и единственная? – растерянно пробормотала в ответ Юля. – То есть он, конечно, говорил, что у него были женщины до меня. Но чтобы дело доходило до брака… Такого он мне не говорил.

– Интересно, а какой мужчина будет откровенничать о своей прошлой жизни? Хотя сказать, что был женат, он бы, конечно, мог. Но почему-то не сказал. Почему, а?

Юлька пожала плечами.

– И еще мне интересно, как же вас поженили? – спросила Инна. – Я тут не вижу ни одного свидетельства о разводе. Где же он их хранит? Отдельно? В ящике больше ничего нет.

И она для верности заглянула в ящик еще раз. Но он был пуст.

– А в паспорте у Паши не было отметки о том, что он раньше был женат, – растерянно сказала Юля.

– Ну ты совсем наивная! – поразилась Инна. – Выкинул после развода старый паспорт, а в новом паспорте отметку, если человек разведен, не ставят. Вот и получается чистый паспорт. Чего уж проще! Интересно, в чем еще тебя обманул твой Паша?

– Думаешь, что есть что-то еще? – перепугалась Юля.

– Конечно, – сказала Инна. – Если бы ему нечего было скрывать, так он бы и эти браки от тебя не скрыл. А он не только скрыл, но и запрятал свидетельства о браке в этот ящик. Кстати говоря, я думаю, что ключ от него он действительно потерял. Иначе постарался бы сплавить эти документы куда-нибудь подальше из дома. Отдал бы их, к примеру, родителям. Есть у твоего Паши родители?

– Мать, – кивнула Юля. – Но она живет где-то в другом городе. И я с ней еще не знакома.

– Очень мило, – заметила Инна. – Жена не знает собственной свекрови. Да уж ладно, тащи чистый лист бумаги.

– Зачем?

– Перепишем на него фамилии и имена тех женщин, на которых был до тебя женат Павел, – сказала Инна. – Поговорим с ними. Может быть, еще что-то интересное и полезное для тебя про твоего Павла выясним. Муж ведь он тебе в конце-то концов. Должна ты про него знать всю его подноготную или нет?

Юля принесла из соседней комнаты чистый лист бумаги, и Инна быстро принялась переписывать на него данные бывших супруг Павла. Кроме имен и фамилий, Инна записала и даты их рождения. Закончив писать, она сказала:

– Имея эти данные, мы легко найдем бывших жен твоего мужа.

После этого она старательно свернула листок бумаги и сунула себе в карман.

– Извини, но я думаю, что будет лучше, если этот листок останется у меня, – сказала она подруге. – Не хочу, чтобы твой муж, если ему вздумается пошарить не только у тебя в голове, но и в карманах, вдруг наткнулся бы на этот листочек.

И в этот момент в квартире раздался звонок в дверь.

– Паша вернулся! – побледнела Юля, кинув взгляд на открытый ящик письменного стола. – Если увидит, что мы рылись в его столе, будет скандал!

– Ничего он не увидит!

Инна поспешно сунула обратно в ящик все свидетельства, вытащила отмычку и задвинула ящик стола. Замок, слава богу, исправно щелкнул. Потом подруги, трясясь от страха, наспех протерли полированную поверхность стола, которую успели порядочно захватать пальцами, и устремились открывать дверь Юлиному мужу.

– Говорю же тебе, он просто дьявол! – прошептала по дороге Юля своей подруге. – Он должен был вернуться никак не раньше семи. Во всяком случае, так он мне сказал. А сейчас только четыре часа. Должно быть, почувствовал, что мы роемся в его столе.

– Не сходи с ума, – тоже шепотом посоветовала ей Инна. – Он приехал пораньше, потому что узнал, что у тебя гости. Вот и решил посмотреть, что это за гости, и заодно составить нам компанию. Уверена, что он явится с тортиком.

Открыв дверь, Юля смогла убедиться, что некоторым даром прозрения ее подруга тоже обладает. Муж и в самом деле стоял, держа на вытянутой руке красивую коробку с тортом.

– Что вы так долго? – спросил Паша. – Стою тут с тортом как дурак. Ключи не достать, а вы там чего-то возитесь? Чего делали-то?

– Фотографии ваши свадебные смотрели, – нашлась Инна.

– Ты же их уже видела? – удивился Паша, вручая торт жене и раздеваясь.

– Ну и что? – пожала плечами Инна. – Вы там получились оба очень красивые. Не грех и полюбоваться лишний раз.

Паша молча пожал плечами и прошел в свою комнату. Подруги, затаив дыхание, остались стоять в прихожей, прислушиваясь к тому, что он там делает. Никаких подозрительных звуков вроде бы не доносилось, и вернувшийся обратно из своего кабинета Паша удивленно воскликнул, увидев подруг на том же месте, где он их и оставил пять минут назад:

– Да что с вами обеими такое? Какие-то вы замороженные? Идите на кухню, чай ставьте. Сейчас торт кушать будем. Кондитер уверял, что свежий.

Словно очнувшись от ступора, Юля с Инной помчались на кухню. А Паша пошел мыть руки.

– Вот смотри, – шепотом делилась с подругой Юлька. – Коробка у торта непрозрачная. Какой там торт внутри, я не знаю. Но уверена, какой бы мне хотелось. И спорим, что именно такой там и будет?

– И какой? – спросила Инна.

– Безе с орехами и сливочным кремом, – сказала Юлька. – И без бисквита.

Инна разрезала тесемочку, связывающую коробку, и сняла крышку. Внутри был торт. Очень красивый. Три слоя бисквита, проложенные сливочным кремом, украшенные свежими ягодами и залитые желе со взбитыми сливками по краям.

– Ты проиграла, – сказала Инна.

– Я хотел купить другой торт, – сказал Паша, входя в это время в кухню. – Знаете, такой, без бисквита. Там вместо него только молотые орехи, крошки безе и крем. Но такого торта не было. А так как я торопился домой, то взял этот. Кондитер уверил, что бисквит наисвежайший.

– Молодец! – пролепетала Юлька и запечатлела на щеке супруга поцелуй. – Я обожаю такие торты.

– В самом деле? – кинул в ее сторону несколько странный взгляд Паша. – Обожаешь? А я был уверен, что тебе не очень нравится бисквит.

– И бисквиты, и все, что бы ты ни принес! – ответила Юлька. – Милый!

– Ох девчонки, какую-то вы каверзу задумали? – усмехнулся Паша. – Ты, Юлька, давно со мной такой ласковой не была. Что бы это значило, хотел бы я знать?

И он устремил на подруг пронизывающий взгляд. Юлька отвернулась, сделав вид, что занята тортом, а Инна почему-то вспомнила про таблицу умножения и усиленно принялась ее повторять. В общем, чаепитие прошло удачно. Паша развлекал подруг рассказами о своей бурной молодости, когда он служил в каких-то закрытых частях и однажды заблудился в лесу вместе со своим взводом, и им пришлось прожить на острове среди болот целых два дня. Потому что в темноте они как-то нашли тропинку на остров, а вот днем отыскать ее снова никак не могли. Просто удивительно!

При этом Паша время от времени не забывал кидать на Инну пристальные взгляды, словно пытаясь докопаться до правды, чего ради она пришла к ним в гости. Так что вскоре после торта Инна поспешила распрощаться с хозяевами, сказав, что ей пора домой. На самом деле ей не терпелось уже сегодня узнать адреса и телефоны бывших жен Павла, обзвонить их и поговорить с ними об их бывшем муже.

Но во дворе своего дома Инну встретило препятствие в лице собственного мужа. Бритый выглядел плохо. Это Инна отметила со смешанным чувством горечи и восторга. С одной стороны, было приятно, что муж страдает от разлуки с ней. А с другой, Инна все еще любила своего ревнивого мужа и не хотела, чтобы он еще больше повредился в рассудке, страдая без нее.

– Инна! – воскликнул Бритый при виде жены. – Я согласен. Пойдем к твоему врачу. Прямо сейчас и пойдем. Я согласен. Пусть он меня осмотрит.

– Хватит меня дурить! – разозлилась Инна. – Тебе прекрасно известно, что сейчас уже почти семь вечера. Все врачи закончили прием. Да и вообще записываться нужно заранее.

– Тогда пойдем завтра! Клянусь, что сдержу обещание! Завтра с утра и займемся этим врачом!

– Как же! – скептически хмыкнула Инна. – Ты мне это уже сто раз обещал. Но назавтра у тебя обязательно обнаружатся какие-нибудь срочные дела, которые не смогут подождать. А сейчас тебе просто хочется заполучить меня обратно к себе в постель.

– Да! – азартно воскликнул Бритый. – В конце концов, ты моя жена! И ты должна спать рядом с мужем! То есть со мной! Я же не могу спать один, меня кошмары мучают!

– Меня с тобой тоже кошмары мучили! – заявила ему Инна. – И не во сне, а наяву! В общем, я тебе уже сказала. Пока не сходишь к врачу и не проверишь свою психику, я к тебе не вернусь. А если пропишут лечение, то не вернусь, пока не вылечишься.

– А кто же будет следить за тем, чтобы я лечился и не пропускал процедуры? – осведомился у нее хитрый Бритый.

– Сам и будешь следить. Не маленький! – строго ответила Инна. – Нет ничего сложного в том, чтобы сходить на пару процедур. Хочешь меня вернуть, иди к врачу. У тебя есть и телефон, и адрес. Сам запишешься.

– Хорошо, – покорился Бритый. – Я запишусь. Но когда я запишусь к врачу, ты со мной сходишь в этот день?

– Схожу, – согласилась Инна.

– Так завтра с утра и сходим, – начал старую песню Бритый.

– Завтра тебя никто не примет. У них запись за неделю. И завтра у меня у самой дела! – отрезала Инна.

– Дела?! – вытаращил глаза Бритый. – Какие у тебя могут быть дела? Ты же не работаешь! Я же знаю, что ты целыми днями дома торчишь!

– Откуда ты это, интересно, знаешь? – тут же завелась Инна. – Ты что, за мной снова следишь?

– Очередного любовника приваживаешь? – вопил в ответ Бритый, оставив без внимания Иннино обвинение в продолжающемся за ней шпионаже. – Шлюха ты после этого, а не моя жена!

И, не став ждать, пока Инна найдет, что возразить на оскорбление, он повернулся и резво припустил к своему джипу. Инна не стала его догонять.

– Сам дурак, – сказала она, потом пожала плечами, окончательно уверившись, что к врачу Бритому сходить все же стоит, повернулась и пошла к себе домой.

Вечер у Инны ушел на то, чтобы по имеющимся у нее именам, датам рождения и фамилиям найти адреса и телефоны бывших жен Павла. Дело это против ожидания оказалось гораздо труднее, чем представляла себе Инна. То ли жены Павла все сплошь были иногородними, то ли после развода с мужем уехали в другие города, но во всем Питере из четырех женщин нашлась только одна, которая подходила и по возрасту, и по фамилии, и по имени. Звали ее Алина Владимировна Аистова.

Инне удалось узнать также и телефон этой Алины, но, сколько она ни звонила, никто к телефону не подходил. По стечению обстоятельств эта Алина была, если судить по хронологии записей из брачных свидетельств, последней женой Павла. И прожили вместе они, судя по тем же записям, чуть меньше года. Потому что поженились в январе, а уже в ноябре того же года Павел познакомился с Юлей.

– Придется завтра ехать к этой Алине в гости, – сказала самой себе Инна, посмотрев на часы. – Хотя почему завтра? Завтра она, может быть, снова куда-то умотает. А так, если самой Алины я не застану дома, то хоть с ее соседками побеседую.

И Инна снова посмотрела на часы. Они показывали десять часов вечера и отставали, как Инна прекрасно знала, на четверть часа. Жила Алина в двадцати минутах езды от Инниного дома, так что девушка решила, что начало одиннадцатого – еще не слишком позднее время для визита к Алине или ее соседям.

Выскочив из дома, Инна помчалась к своей машине, которую она запрятала подальше от Бритого на стоянку. А то у него в последнее время появилась мания отбирать у жены машину, мотивируя это тем, что она на его же подарке раскатывает по своим любовникам, а ему это обидно. Это была абсолютная напраслина, но втолковать это мужу Инне не удавалось. В общем, Бритый блажил по полной программе.

Итак, Инна оказалась возле дома Алины в десять минут одиннадцатого. Дом был старый, находился на Лиговском проспекте и выглядел как-то обшарпанно, но в целом ничуть не хуже соседних с ним домов. Поднявшись на четвертый этаж, Инна позвонила в нужную квартиру. Но никто ей не ответил.

– Что же мне делать? – вздохнула Инна. – Придется начать опрос соседей. Вряд ли они мне обрадуются, но…

И она позвонила в ближайшую квартиру. Сначала долго не открывали, но потом послышались шаги, и женский голос осторожно спросил:

– Кто там?

– Мне нужна Алина Аистова – ваша соседка, – сказала Инна. – Простите, что я так поздно, но я только что с поезда.

– А кем вы ей приходитесь? – спросил тот же голос.

– Я ее сестра, – ответила Инна. – Из Твери.

Про Тверь она придумала тут же, для вящей убедительности. За дверью тяжело вздохнули, и дверь открылась. Правда, она была на цепочке, но это уже было что-то. Алининой соседкой оказалась женщина сильно за сорок – она недоверчиво оглядела Инну с ног до головы.

– Что-то Алина мне ни про каких сестер из Твери не рассказывала, – сказала женщина.

– Так я ее двоюродная сестра, – объяснила Инна. – Виделись мы редко. У меня такая работа, что не вырвешься больно-то к родственникам в другой город.

Алинина соседка снова оценивающе посмотрела на Инну и, еще раз тяжело вздохнув, сняла цепочку и впустила Инну внутрь.

– Заходи! – сказала она. – Да не раздевайся тут. Коммуналка у нас. У меня в комнате и разденешься.

Инна последовала за женщиной и вскоре оказалась в небольшой, но чистой комнате. Женщина как раз пила чай. Она налила Инне большую чашку крепкого горячего чая, насыпала в него, не пожалев, сахара, подвинула к Инне блюдо с пряниками и печально уставилась на Инну.

– Значит, не знаешь ничего? – спросила она.

– Нет, – покачала головой Инна. – А в чем дело?

– Ты пей чай-то, – посоветовала ей Алинина соседка. – Устала с дороги-то.

Инна послушно отхлебнула горячего чая и спросила:

– А чего я не знаю-то?

– Наверное, редко вы с сестрой общались, – сказала соседка.

– Последний раз я ее слышала по телефону, когда она собиралась замуж, – сказала Инна. – За какого-то Павла. Аистов, кажется, его фамилия.

При упоминании этого имени женщину перекосило. Но она взяла себя в руки и сказала:

– Зовут меня Галина Петровна. А в Питер ты, деточка, зря приехала.

– Почему это? – спросила Инна. – Сестру повидать приехала.

– Нету больше в живых твоей сестры, – мрачно ответила ей Галина Петровна.

Инна, которая как раз закусывала чай пряником, поперхнулась крошкой и долго не могла откашляться.

– Как это нету в живых? – недоуменно спросила она.

– А уже почти полгода и нет. Хотя вру, полгода со дня смерти Алинки еще не прошло, – ответила ей Галина Петровна. – Я, милая моя, подробностей-то не знаю. Потому что сразу же после того, как Алинка замуж выскочила, я ее видеть-то почти перестала. Жить она к мужу перебралась. А тут появлялась только, чтобы вещи забрать. Ну, и он с ней бывал иногда.

Инна слушала в оба уха.

– И я тебе сразу скажу, что не понравился мне он, – продолжала Галина Петровна. – Не пойму, чего Алина в нем нашла. Глаза у ее Павла какие-то холодные и злые. А глаза – зеркало души человека. Какие у него глаза, такой он и сам. И я хотела Алине сказать, что глупость она делает, что замуж за этого Павла собирается, но только Алина такая счастливая бегала. Вот я, дура, и подумала: а может быть, померещилось мне. Может быть, Алине видней, что он за человек. Да и кто я ей такая, чтобы указывать, за кого ей замуж выходить? А что глаза у него злые, так, может быть, настроение у него в тот день такое было.

– Так вы его видели? – спросила Инна. – И он вам не понравился?

– Муж-то Алинкин? – переспросила у нее Галина Петровна. – Ясное дело, не понравился. Я бы такого и на порог не пустила, а не то что в постель.

– Но Алина нам звонила, говорила, что очень счастлива, – сказала Инна.

– А больше она вам ничего не говорила? – спросила у нее Галина Петровна.

– Нет, – покачала головой Инна. – В гости не звала. Я ведь сама приехала, незваной.

– Значит, не очень-то близкие отношения у вас были с Алиной, – заключила Галина Петровна. – Мне-то она побольше рассказывала.

– Про своего мужа? – затаив дыхание, спросила Инна.

– И про мужа, и про их жизнь, – ответила Галина Петровна. – Сначала-то у них и в самом деле все хорошо было. Просто распрекрасно. Он за ней ухаживал, как она говорила, словно за дитем малым. На тарелочке все приносил. По дому не разрешал ничего делать. Примерно месяц эта идиллия у них длилась. А потом Алина замечать стала, что худеет как-то. Кусок, который заботливый муженек на тарелочке-то приносит, не лезет ей в горло.

Инна вспомнила, как похудела за это время ее подруга, сопоставила ситуации и содрогнулась.

– А так зарабатывать он прилично зарабатывал. Алина даже работать перестала. Дома сидела, его ждала. И уж потом они вместе шли куда-нибудь развлекаться. Только Алина говорит, что, странное дело, раньше она танцы любила, а теперь ей они не в радость стали. Раньше она бы за счастье посчитала с мужем в театр сходить, а теперь ее лишь прочь от него тянуло.

– И что? – спросила Инна.

– Так вот, я и думаю, что это Павел нашу Алинку на тот свет спровадил, – ответила Галина Петровна. – Она раз от раза все прозрачней и прозрачней делалась. Сама улыбается, мол, диета такая у меня, а у самой глаза печальные. И еще ребенок этот.

– Какой ребенок? – спросила Инна.

– Которого Алина в себе носила, – ответила Галина Петровна. – Срок уже немаленький был. Четыре месяца. Она сразу от Павла забеременела.

– А Павел знал об этом? Я имею в виду – о ребенке?

– Конечно, – кивнула Галина Петровна. – Алина рассказывала, что он очень радовался будущему ребенку. Прямо на руках Алину готов был носить, что она ему ребенка подарит. Только чувствовала себя Алина неважно. Головокружения у нее начались. Сознание даже раз теряла.

И, наклонившись к Инне, Галина Петровна тихо сказала:

– А я ведь и фотографию Алинкину к экстрасенсу носила.

– И что? – спросила Инна.

– Выкинутое время, – покачала головой Галина Петровна. – Экстрасенс как на Алинину фотографию посмотрел, так сразу и сказал, чтобы я шла, откуда пришла. Он лечить Алину не возьмется.

– Почему? – удивилась Инна.

– Я тоже удивилась, – призналась ей Галина Петровна. – Где это видано, чтобы экстрасенс в помощи отказывал. Да к тому же хороший человек, мне его несколько моих знакомых советовали. Всем помог. Не шарлатан. Действительно вылечил теток. А у одной опухоль была, все думали – помрет баба. А он ее выходил и на ноги поставил. А у другой давление было, у третьей диабет. И всех вылечил. И даже у одной сын пить начал, так экстрасенс его от пьянки так заговорил, что теперь парень и на пустой-то стакан смотреть не может. С души у него от водки воротит.

– А Алину, значит, ваш знаменитый экстрасенс лечить отказался? – спросила Инна. – Странно как-то.

– Вот именно, – кивнула Галина Петровна. – Ну я встала и говорю: «Вы как хотите, Григорий Петрович, – так этого экстрасенса зовут, – а только я никуда от вас не уйду, покуда вы мне не объясните, почему Алине помочь не желаете».

– А он что?

– Помолчал сначала, а потом признался, что сил у него таких нет, чтобы Алине помочь, – ответила Галина Петровна. – Очень, говорит, сильный колдун с ней работает. И не может он против него ничем девушке вашей помочь. Тем более, что и сама она этого не хочет. И молиться за нее некому. Близких родственников у нее нет. А чья другая молитва вряд ли поможет. И выставил меня прочь. Велел в церковь идти, там за Алину сорокоуст подать и с батюшкой поговорить. Объяснить ему ситуацию.

– И вы пошли?

– Пошла, – кивнула Галина Петровна и неожиданно расплакалась. – Да только лучше бы и не ходила.

– Но почему? – удивилась Инна.

– А потому что стоило мне в церковь сходить, как Алинка-то из окна и выпала, – ответила Инне Галина Петровна. – На следующий день буквально.

– Да вы что! – ахнула Инна. – И что, сама выбросилась? Или помог кто-то?

– Следствие было, – кивнула Галина Петровна. – Я ездила, узнавала. Думала, Павел ее вытолкнул, чтобы квартиру себе заграбастать. Но нет. Сама Алина выбросилась или случайно выпала, но Павел ее не выпихивал из окна. Дверь-то на цепочке была изнутри закрыта. Никак Павел ее вытолкнуть не мог.

– А записки не оставила? – спросила Инна. – Письма предсмертного?

– Ничего не оставила, – ответила Галина Петровна. – Ни клочка бумажки. Вот милиция и решила, что у Алины раз головокружения и обмороки уже бывали, то она, должно быть, подошла к окну, тут у нее как раз голова закружилась, она и упала вниз. На этом дело и закрыли.

– Какой ужас! – пробормотала Инна. – А что Павел?

– А что Павел? – спросила Галина Петровна. – Вышел ее Павел сухим из воды. Дома его не было, дверь на цепочку изнутри закрыта, предсмертной записки нет, от Алины про Павла никто ни единого худого слова не слышал. И соседи подтвердили, что он со своей женой хорошо обращался. Не бил ее. И скандалов никаких из их квартиры слышно не было. Да только вот не захотела почему-то Алинка на этом свете жить. Не верю я, чтобы у нее голова именно возле окна закружилась. Ну а насчет ее квартиры я напрасно на ее мужа думала. Квартира как стояла, так и стоит. Он, кажется, даже и не был тут ни разу. Хотя ключ от квартиры, должно быть, у него остался.

Но на этот счет у Инны свое мнение было. Насчет бескорыстия Павла она что-то сомневалась. А не бывал он в квартире своей бывшей жены потому, что не торопился. В права наследования любящий супруг мог вступить через полгода после смерти Алины. А полгода еще не прошли, хотя и должны были вот-вот истечь. И других родственников, кроме мужа, у Алины, судя по словам Галины Петровны, не было, так что квартира Алины безусловно переходила к Павлу.

– И хорошая ведь квартира у Алины была, – продолжала расстраиваться Галина Петровна. – Родители уж расстарались. Да ты знаешь, бывала у них или со слов родственников слышала. Так что я тебе про их квартиру рассказываю?

Инна кивнула, хотя ровным счетом не имела никакого представления ни о квартире Алины, ни о ее родителях. Но демонстрировать свою неосведомленность было как-то ни к чему. Как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Поэтому Инна только и могла, что кивать. К счастью, Галина Петровна и не нуждалась в ответах Инны.

– Алинин-то отец, как ты знаешь, плавал. И сколько плавал, все копил денежки. И когда стало возможно квартиры-то покупать, вот он и купил эту квартиру. Отдельная, не то что наша коммуналка. Он ведь как рассчитал. Три комнаты. Одна для Алины, одна для них с матерью, а одна общая. А потом отец с матерью Алинины быстро как-то оба скончались, а квартира к Алине перешла.

Инна прикинула стоимость трехкомнатной квартиры на Лиговке, и в голове у нее получилась соблазнительная цифра. Юлькина квартира стоила подешевле, да и родители у Юльки имелись. Так что шансы выжить у Юльки, похоже, были неплохие. Это Инну порадовало, но ненадолго. Что-то со смертью Алины продолжало ее тревожить. С чего бы это молодой женщине, у которой к тому же все есть, даже любящий супруг и ребенок в перспективе, вдруг выбрасываться из окна? Да и в то, что из окна можно случайно выпасть, зная про собственные головокружения и обмороки, Инна тоже не верила. Хотя чего только на свете не случается.

– Можно взять у вас адрес Григория Петровича – вашего экстрасенса? – спросила Инна. – Хочу с ним поговорить. Может быть, мне, как сестре Алины, он больше скажет.

– Должен сказать, – кивнула Галина Петровна. – Сестра ведь ты ей все-таки. Хоть и не родная.

И она написала на бумажке адрес.

– Галина Петровна, а Алина вам не рассказывала про бывших жен своего Павла? – спросила у женщины Инна.

– Да бог с тобой! – замахала руками та. – С чего такие слухи? Алина у Павла была первой женой. Она и паспорт его видела. Чистый паспорт был. Ни штампа о браке, ни штампа о разводе. Так что на этот счет Алина была спокойна. Да и женщины никакие Павлу не звонили. Клиентки только, он ведь врач-гинеколог. Но разговаривал он с ними только по делу. И дома всегда ночевал. Так что и любовницы у него не было.

– А с родителями своими Павел Алину познакомил?

– Да что-то Алина такое говорила, – начала вспоминать, наморщив лоб, Галина Петровна. – У Павла из близких была только мать. Но живет она в другом городе. Вроде бы собирались они с Алиной поехать навестить старуху. Но не успели. Погибла Алинка-то. Они ведь с Павлом всего месяцев восемь и были вместе.

– А в каком городе живет мать Павла, вы не знаете? – уточнила у соседки Инна, но та лишь руками развела.

Поняв, что из соседки больше ничего вытянуть не удастся, Инна распрощалась со словоохотливой женщиной.

– Да и то правда, – сказала Галина Петровна. – Двенадцать уже почти. Ты, может быть, у меня переночуешь?

Но Инна заверила добрую женщину, что она уже устроилась в гостинице.

– Ну, если что, вдруг в гостиницу не пустят, так ты возвращайся, – сказала Галина Петровна. – Не дело молодой девице по улицам ночью разгуливать. Мало ли чего случиться может.

– Случиться оно и дома может, – грустно усмехнулась Инна.

– Это верно, – тоже запечалилась Галина Петровна. – Вот как с Алиной-то получилось. Кто бы мог подумать? Такая молодая, жила бы да жизни радовалась.

Стоя в дверях, Галина Петровна усердно приглашала Инну заходить, если что.

– Или просто так заходи, поболтаем, Алину помянем, – говорила добрая женщина. – Не чужая ведь она нам с тобой.

Выйдя из бывшего Алининого дома, Инна поежилась. То ли тому виной была зимняя погода и колкий снег, который резал лицо, то ли тому была какая-то иная причина. Оглядевшись по сторонам, Инна вдруг поняла, что сейчас она была бы вовсе не прочь увидеть где-то поблизости охранников, которых раньше посылал за ней Бритый. Сейчас они вдруг показались Инне нужными людьми, родными и близкими.

Но Инна никого похожего не увидела. То ли их действительно не было, то ли парни научились так искусно маскироваться, что Инна их не заметила. Но это было вряд ли. Потому что во всем дворе не было видно ничего и никого, кроме падающего с неба снега. Инна села в машину и покатила к своему дому. На завтра у нее была намечена куча дел, и нужно было хорошенько выспаться.