Любовь и опасность

Глава 1

– Адэр! Адэр! Что снова натворил этот ребенок? – пожаловалась няня вслух. Хоть бы не удрала из дома опять! Только не сейчас! Не сегодня, когда Ланкастеры рыщут по округе, грабя и убивая всех подряд. Не случайно девочке строго-настрого приказали носа не показывать из дома в эти дни. Впрочем, Адэр Радклифф слушается только одного человека: себя. И ничего с ней не поделать: упряма, как маленький ослик! – Адэр! – нетерпеливо крикнула няня и тут же с воплем подскочила, когда подопечная неожиданно появилась из-за стула с высокой спинкой и бросилась ей на шею. – Господи Боже! Да что же это?!

– Бу! – протрубила Адэр Радклифф, коварно улыбаясь няне.

– Ах ты, негодница! – вскричала няня. – Перепугала меня до полусмерти! Немедленно идем со мной. Родители желают видеть тебя в парадном зале. Пойдем, солнышко. Не хочешь же ты ослушаться маму и папу?..

– Они сожгли деревню, – пробормотала шестилетняя малышка. – Я поднялась на западную башню и все видела. Поля тоже сгорели.

– Жестокие времена, – вздохнула няня и, схватив ребенка за руку, повела по коридору в парадный зал Стентон-Холла. В дальнем конце, перед большим очагом стояли хозяин и хозяйка, погруженные в тихую беседу.

– Вот она, милорд, миледи, – доложила няня, низко приседая перед графом и графиней Стентон.

Она хотела тут же уйти, но Джейн Радклифф попросила ее остаться.

– Дело касается и тебя, няня, – устало произнесла чем-то расстроенная графиня. – Пойдем сядем у огня.

Адэр проворно взобралась на колени к отцу и с нетерпением стала ждать, что скажет мать.

– Ты должна спасти нашу девочку, няня, – начала Джейн Радклифф. – На дом идут войска Ланкастеров. Всем известно, что мы с мужем сторонники Йорков. Враги сожгли деревню и уничтожили всех, кого смогли поймать, не щадя ни старых, ни молодых. Об этом нам рассказали те немногие, которым удалось уцелеть и спрятаться в замке. Добравшись сюда, Ланкастеры тоже уничтожат всех. Ты должна отвезти Адэр к настоящему отцу. К королю Эдуарду. Он признал в ней свою плоть и кровь. И когда ты расскажешь ему, что случилось здесь, король примет девочку в свой дворец. Королева вряд ли будет довольна, ибо она женщина холодная и бесчувственная, но когда я покидала ее двор, она поклялась, что не станет держать на меня зла и сохранит самые благожелательные воспоминания. Попроси королеву, ради успокоения моей души, распространить ее благожелательность на мое дитя. Скажи ей: таково мое последнее желание.

– Миледи! – вскричала няня, бледнея.

Граф Стентон осторожно снял девочку с колен.

– Иди утешь свою мать, дитя, – велел он, после чего обратился к няне: – Ты уже немолода, Элсбет, но мы с Джейн должны доверить тебе самое драгоценное сокровище. Нашу дочь. Войска Ланкастеров почти закончили разорять деревню и поля. До заката осталось несколько часов, так что у врагов еще есть время напасть. Они убьют всех нас, но не должны найти Адэр.

– Но как мы сумеем скрыться, милорд? – дрожащим голосом пробормотала няня. Конечно, она немолода, но и не настолько стара, чтобы умереть с легкой душой.

– Под замком есть потайной ход, в конце которого стоят оседланные лошади. В седельных сумках – запас еды и воды на несколько дней. Завтра, к этому времени, Ланкастеры уйдут, и вы сможете выйти наружу. Поезжай на юг, Элсбет, по лондонской дороге. Расспроси людей: кто-то наверняка знает, где найти короля. Отвези к нему Адэр. Когда доберешься до двора, говори всякому, кто попытается тебя задержать, что Адэр – графиня Стентон и дочь его величества, которая приехала искать защиты у отца. Не позволяй никому препятствовать тебе. Поняла?

Няня кивнула.

– Пойду соберу кое-какие вещи, свои и маленькой госпожи, – объявила она, вставая. – С вашего разрешения, милорд.

– Иди, – кивнул граф.

Няня бесшумно вышла из зала.

– Благодарение Господу и его Святой Матери, она верна нам, – облегченно вздохнула Джейн Радклифф.

– Последняя из бастардов моего деда, – пояснил граф. – Мы родились в одном году. Никогда не забуду, как возмущалась моя мать. Столько лет прошло, а она никак не могла успокоиться. Не пойму, почему она была так твердо уверена, будто он настолько стар, что давно забыл о радостях плоти. Мне было пять, когда отец умер, но я прекрасно помню, как он гонялся по коридорам за служанкой. Прижал девчонку к стене и, судя по ее крикам, подарил немало удовольствия.

– Джон, – пробормотала графиня, – подобные истории не для ушей Адэр. Нам нужно обсудить куда более важные дела.

– Ты права, – согласился граф Стентон и, усевшись на диванчик рядом с женой, поднял Адэр и поставил перед собой. – Адэр, я прошу тебя внимательно выслушать все, что мы сейчас скажем. Твой настоящий отец – король Эдуард Четвертый. Я не смог подарить твоей матери ребенка, а король желал ее. Но твоя мать – благородная женщина, она отказала ему. Однако король продолжал настаивать и пришел за разрешением ко мне. Я дал им свое позволение лечь друг с другом, при условии, что он даст мне титул графа Стентона, признает свое дитя, а если это будет дочь – выделит ей приданое. Я же дам ребенку свое имя. Пусть не я зачал тебя, Адэр, ты тем не менее моя дочь, и я всегда тебя любил. Однако теперь ты должна воспользоваться родством с королем, чтобы выжить. И всегда помни, что ты Радклифф.

– А если бы родился мальчик? – неожиданно спросила малышка.

– Король не признал бы тебя. Только я один считался бы твоим отцом. Однако после моей смерти ты станешь графиней Стентон. А к завтрашнему утру я буду мертв.

– Папа! – потрясенно ахнула девочка. Глаза на побелевшем личике казались огромными, влажными от росы фиалками. – Нет!

– Адэр, я не могу бежать и скрываться от вторжения ланкастерцев. Стентон веками считался домом моей семьи. Когда-то мы боролись только с шотландцами. Теперь же англичане убивают друг друга, и это разрывает мне сердце, дитя мое. Троны и власть мало что значат для простого народа. Но свой дом я буду защищать до последнего вздоха, а твоя мать решила остаться со мной, хотя я умолял ее уехать, – пояснил граф.

– Мама! Ты покинешь меня? – душераздирающе воскликнула девочка.

– Не по своей воле, Адэр, поверь мне. Но я не брошу твоего отца. Не позволю ему в одиночестве терпеть бесплодную ярость ланкастерцев. Мы будем защищать Стентон вместе. Знай, дочь моя: идя под венец, я не любила твоего отца. Но это вполне обычное дело для знатных людей вроде нас. Аристократы редко женятся по любви. Я принесла твоему отцу землю и деньги. Но со временем полюбила его. Теперь я не представляю жизни без Джона и поэтому умру вместе с ним. А ты сильна и поэтому выживешь и будешь помнить, что я всегда тебя любила, – тихо сказала Джейн Радклифф своему единственному ребенку.

– Я всего лишь маленькая девочка, – заплакала Адэр. – Как я буду без мамы?

– Немедленно прекрати нытье! – приказала Джейн. – Скорбь в такое время – слишком большая роскошь для тебя, особенно если хочешь пережить сегодняшний день и дотянуть до старости. Я не позволю, чтобы тебя разорвала стая бешеных собак! Ты должна смотреть в будущее, дочь моя. Когда-нибудь ты снова выстроишь Стентон. Король, твой родитель, позаботится найти тебе мужа, который по его велению возьмет наше имя и титул. Рано или поздно Радклиффы вернутся в Стентон. Псы Ланкастеров могут убить нас, но ты всей своей жизнью нанесешь им сокрушительное поражение.

Слезы Адэр мигом высохли. Девочка выпрямилась и расправила узкие плечики.

– Ненавижу ланкастерцев, – мрачно объявила она.

– Ненависть, – заметил граф, – бесплодное чувство, дитя мое. Не трать свои страсти на ненависть, Адэр. Беги из Стентона и живи ради нашей семьи. А теперь подойди и поцелуй меня, дитя.

Граф протянул ей руки, и Адэр бросилась в его объятия, честно стараясь не выказать своего отчаяния. Граф нежно погладил девочку по черным волосам и, расцеловав в обе щеки, подтолкнул к матери.

Джейн Радклифф храбро боролась с мучительной сердечной болью, не собираясь ей поддаваться. Она обняла дочь, крепко прижала к себе и тоже поцеловала.

– Будь храброй, дитя мое, – тихо велела она. – Джон Радклифф добровольно дал нам свое имя, и ты его дочь, хотя другой излил в меня свое семя. Всегда помни это и не навлеки позора на Радклиффов.

Адэр, отступив, оглядела родителей. В свои шесть лет она вдруг ощутила себя почти старухой.

– Я запомню все, и особенно свое имя!

– Больше нам не о чем тебя просить, – кивнул граф Стентон.

В зал вошла няня с маленьким узелком.

– Мы готовы, – сообщила она.

– Надеюсь, моя камеристка дала тебе кошель с деньгами и ты хорошо его спрятала? – спросила Джейн. – Там внутри две золотые монеты и немало серебряных. Она также должна была дать тебе юбку Адэр из гранатового бархата. В подол зашито пять золотых монет.

– Все это уже у меня, миледи, – заверила няня.

– Поезжайте на юг, – сказал граф. – Восток – это там, где восходит солнце. На севере находится граница с Шотландией. Юг – в противоположной стороне. Держитесь подальше от дорог. Лучше пробираться полями, и будьте очень осторожны. Никому не доверяй, Элсбет. Ты должна благополучно доставить Адэр к королю. Это ее единственный шанс выжить. И твой тоже.

– Милорд! – крикнул вбежавший в зал управитель. – Ланкастеры приближаются к дому. Мы заперли двери на засовы и закрыли ставнями окна, но это вряд ли поможет; они скоро ворвутся сюда.

– Собери всех, кого можешь, – спокойно велел граф, и управитель поспешно выбежал из зала.

Няня сняла факел с кольца, ввернутого в стену.

– Идем, – приказал Джон Радклифф и вывел жену, дочь и няню из зала, предварительно захватив с собой маленький фонарь и несколько свечей из небольшого шкафа. Все вместе они направились к подвалу, а когда проходили мимо лежавшего у огня большого волкодава, тот встал и потрусил за Адэр.

– Бейст хочет пойти со мной, – сказала малышка, на ходу погладив собаку.

– Неплохая идея, – заметил граф. – Он умен, послушен и всегда защитит хозяйку. Да, Бейст пойдет с вами, дитя мое.

Из зала они вышли в узкий темный коридор, заканчивавшийся тупиком. Граф пошарил по стене, нажал потайную пружину, и внезапно маленькая низкая дверь стала приоткрываться с громким скрипом.

– Здесь начало подземного хода, – сказал граф, отдавая няне свечи и зажигая фонарь от ее факела. – Выход хорошо замаскирован и находится в доброй миле от дома, в лесу, у речки Стентон-Уотер. Не выходи, пока не убедишься, что ланкастерцы ушли. Когда выйдете на свет, поверните вправо, на юг. С Богом, Элсбет.

Няня почтительно поцеловала руку графа.

– Благослови вас Бог, милорд. Клянусь собственной жизнью защищать девочку.

Граф подхватил Адэр на руки и поцеловал в губы.

– Будь отважной, дочка, и помни, что ты – Радклифф.

– Обещаю, папочка, – поклялась девочка, и граф поставил дочь на ноги.

– И помни, моя дорогая, как сильно любила тебя твоя мать, – добавила Джейн Радклифф. В ее фиалковых глазах стояли слезы, но она не позволила себе заплакать. – Обязательно расскажи своему родному отцу, что Радклиффы до конца жизни стояли за него. – И потом она крепко обняла Адэр, после чего толкнула ее в узкий темный ход. – Прощай, Адэр! Бог да благословит и хранит тебя! – крикнула она вслед дочери.

Граф тут же закрыл потайную дверь и поставил перед ней ветхий шкафчик, чтобы никто не догадался о существовании потайного хода.

– Мама! – дрожащим голосом позвала Адэр, когда тьма окружила ее. Но тут чья-то рука коснулась ее рукава, и девочка подскочила.

– Это я, моя драгоценная, – успокоила няня. – Пойдем. Нам нужно как можно скорее добраться до выхода.

Элсбет, или нянюшка, как называла ее Адэр, знала, что даже сюда донесутся звуки битвы, и не хотела, чтобы последним воспоминанием о родителях и Стентон-Холле остались вопли умирающих. Она чуть не силой погнала ребенка по ходу, освещенному одним лишь мерцающим огоньком факела. Воздух был холодным и застоявшимся. Элсбет мельком отметила, что ход был вырыт в земле, выложен камнями и укреплен деревянными подпорками. Элсбет всю свою жизнь прожила в этом доме, но не знала о существовании подземного хода.

Волкодав шел впереди, настороженно принюхиваясь. Когда они достигли конца хода, перед ними открылась маленькая пещера с тесной щелью вместо выхода. Здесь, к облегчению няни, обнаружились три стойла, в которых стояли две оседланные и стреноженные лошадки, мирно жующие сено и овес из привешенных к мордам торб. Бейст немедленно подлетел к лошадям и принялся их обнюхивать, тычась носом в ноги. Лошади нервно вздрагивали.

– Послушай, Адэр, – прошептала няня, – нам ни в коем случае нельзя шуметь. Ты ведь не хочешь, чтобы эти подлые ланкастерцы нашли нас здесь! Они сразу убьют и тебя и меня. Понятно?

Добрые серые глаза смотрели в бездонные фиолетовые озера, сиявшие на лице девочки.

Адэр кивнула. До ее ушей доносились приглушенные крики. Девочке показалось, что в воздухе запахло дымом, но она ничего не сказала.

Няня подошла к лошадям, вынула из седельных сумок два одеяла и, войдя в пустое стойло, расстелила их на земле.

– Иди сюда, детка. Ты должна поспать.

– А ты? Ты тоже заснешь? – спросила Адэр.

– Не сейчас, дорогая. Чуть позже, – пообещала няня, и когда Адэр легла, укрыла ее своим плащом. – Как приятно спать на чудесной постели из сладко пахнущего сена, – приговаривала она, баюкая Адэр.

– А ланкастерцы убьют моих родителей? – выпалила девочка.

– Убьют, детка.

– Почему?

Веки Адэр отяжелели, но она все же требовала ответа.

– Потому что твои папа и мама верны доброму королю Эдуарду, а ланкастерцы преданы своему старому рехнувшемуся королю Генриху Ланкастеру, – пояснила няня. – Теперь, когда король Эдуард вернулся в Англию, простой народ приветствовал его и прогнал безумца Генриха. Ланкастерцы очень разозлились, вот и нападают на сторонников Йорка где и когда могут. Но тебя они не получат! Я дала слово твоим отцу и матери, миледи. Нянюшка убережет тебя! А теперь спи, милая. Впереди у нас долгое, трудное путешествие.

– Спокойной ночи, няня, – зевнула Адэр и мгновенно заснула. Волкодав растянулся рядом, положив на лапы огромную голову.

Элсбет уселась на сено, спиной к стойлам, и прислушалась. Совсем близко промчался большой конный отряд. Запах дыма становился сильнее. Но тут загрохотал гром и полил сильный дождь, хотя в пещеру не проникло ни единой капли. Лошади нервно переминались, но не ржали, и Элсбет, убедившись, что здесь им ничто не грозит, позволила себе улечься и заснуть.

Разбудил ее робкий лучик, проникший сквозь густые заросли ежевики, скрывавшие вход в пещеру. Она снова услышала конский топот, но на этот раз всадники остановились у речки Стентон-Уотер. Бейст мгновенно вскинул лохматую голову и прислушался. Элсбет испуганно сжалась, но тут же поняла, что незнакомцы просто решили напоить лошадей и облегчиться. Вскоре они снова пустились в путь. Пес успокоился, но Элсбет подождала, пока топот стихнет вдали, и только потом осторожно тронула девочку за плечо.

– Я должна ненадолго уйти, дорогая. Жди моего возвращения. Бейст будет тебя охранять.

– Не задерживайся, – сонно попросила Адэр, снова закрывая глаза. Волкодав прижался к боку малышки.

Элсбет встала, стряхнула с юбки приставшее сено и, подойдя к выходу из пещеры, долго прислушивалась, прежде чем отодвинуть ветки и выскользнуть наружу. День выдался облачным. Дождь сменился мелкой моросью. Вокруг стояла тишина, и даже птицы словно разучились петь.

Элсбет бесшумно пересекла лес, а потом и открытый луг перед Стентон-Холлом. На месте прекрасного дома остались дымящиеся руины. В воздухе стоял тяжелый запах мокрого обгоревшего дерева. Повсюду валялись трупы, и Элсбет со сжавшимся сердцем узнавала друзей и знакомых. Наконец она набрела на графа Стентона, погибшего с мечом в руке, как подобает истинному воину. Леди Джейн не было рядом. Она нашлась совсем в другом месте. Судя по тому, что нежная кожа была покрыта синяками, а руки и ноги были непристойно раскинуты, ее насиловали, прежде чем перерезать горло. Элсбет горько заплакала при виде такого унижения ее прелестной госпожи. Нужно похоронить их! Нельзя оставлять несчастных на милость хищного зверья и стервятников!

Элсбет огляделась в поисках того, что могло бы сойти за лопату, но, ничего не обнаружив, заплакала еще громче. Что теперь делать?

И тут она поняла, в чем состоит истинный долг, хотя осознание этого больно ее ранило.

Повернувшись, она покинула место скорби и направилась через луг и лес в пещеру, где Адэр Радклифф, графиня Стентон, ждала свою нянюшку. Сейчас главное – любой ценой спасти Адэр. Мертвые уже мертвы. Вся боль и муки закончились, и Господь ждет их в раю. Но вот Адэр грозит гибель. Ее необходимо отвести к настоящему отцу. Пусть девочка растет, становится взрослой и однажды вернется в Стентон с добрым умным мужем, который заново отстроит дом.

– Я уже начала бояться, – сказала Адэр, завидев няню. – Где ты была? Почему так долго?

Она давно проснулась и расхаживала по пещере взад-вперед.

– Я ходила к дому, – честно призналась Элсбет. – Все погибли, миледи. Теперь нам нужно покинуть это место. Вся округа превратилась в кладбище. Ни одной живой души.

– Я вытряхнула и свернула одеяла, – сообщила Адэр, – но не могу дотянуться до сумок.

– Я сама все сделаю. Ты голодна?

– Очень. Неплохо бы поесть овсянки с ветчиной.

– Могу дать тебе хлеб, кусок сыра и яблоко, – спокойно ответила Элсбет. – Адэр недовольно поджала губы. – У нас нет ни огня, ни котелка, ни овса, ни жира, – продолжала нянюшка, – и многие позавидовали бы тому, что у нас есть.

– В таком случае дай что можешь, няня, – вздохнула девочка.

Элсбет решила, что в их случае расточительность неуместна. Кто знает, сколько придется протянуть на припасах, выделенных графом, и когда они сумеют что-то купить? Если повезет, они наткнутся на монастырь или аббатство и попросят ночлега, а заодно и вымолят пару бесплатных обедов. Но Элсбет подозревала, что дорога будет трудной и долгой, а немногих придорожных гостиниц следует избегать: там полно воров и мошенников, которые сочтут ее и девочку легкой добычей. Нет, им предстоят тяжелые дни.

Упрямо тряхнув головой, Элсбет стала кормить подопечную. После завтрака она вывела лошадь из стойла, подтянула стремена, уложила одеяло в сумку и взглянула на Адэр.

– Ты облегчилась перед дорогой, дитя?

Адэр серьезно кивнула.

Элсбет посадила ее в седло, привязала к луке маленький узелок и второе одеяло, взгромоздилась на свою лошадь и, позвав волкодава, велела отправляться в путь. Помня наставления графа, они сразу свернули вправо и некоторое время ехали вдоль реки, которая в этих местах текла по прямому руслу. Когда же река повернула на восток, путники оставили ее позади. Местность вокруг была пустынной. Стада скота, принадлежащего Стентонам, куда-то подевались: очевидно, негодяи украли все, что не смогли уничтожить. Но Элсбет знала: кто похитрее, сумели укрыться и избежать мести сторонников Ланкастера. Только через несколько дней они увидели первые признаки жизни, но те немногие прохожие, которых они встречали в полях или в лесу, проходили мимо, отводя глаза. Один, правда, с завистью уставился на их лошадей. Но рука Элсбет тут же легла на рукоять кинжала, а Бейст грозно зарычал. Незнакомец тут же опустил голову и прошел мимо.

Через две недели им повезло набрести на женский монастырь, как раз когда солнце уже клонилось к западу. Монахини приняли путешественниц, а когда услышали историю, поведанную Элсбет, у которой, однако, хватило ума не рассказывать о настоящем отце Адэр, – пригласили путницу отдохнуть несколько дней. Они искупали Адэр, принесли на ужин овощное рагу и хлеб с маслом и уложили девочку в мягкую постель. Элсбет со слезами благодарила сестер за доброту.

На третьи сутки они уехали. Элсбет выудила из своих запасов два серебряных пенни и оставила на церковном алтаре, как того требовал обычай.

Представив, как удивятся сестры, обнаружив деньги, она улыбнулась про себя.

Чем дольше они ехали, тем труднее становилось избегать дорог, да и деревни встречались на каждом шагу. Элсбет никогда не удалялась от Стентона дальше чем на пять миль и только сейчас увидела, как отличается эта часть Англии от дикой Нортумбрии, находившейся почти на границе с Шотландией. И хотя в душе Элсбет побаивалась, все же она старалась не выказывать страха перед подопечной.

Адэр, в свою очередь, была очарована и заинтригована развертывавшимся перед ней зрелищем, особенно городами. Но Элсбет отказывалась в них заезжать. Завидев их на расстоянии, она делала круг, чтобы потом вновь устремиться в прежнем направлении.

Время шло, и оказалось, что осень уже не за горами. Дни становились короче, и приходилось раньше укладываться на ночлег. Адэр простудилась, и Элсбет опасалась, что, если они в ближайшее время не доберутся до короля, девочка погибнет. Адэр всегда была здоровым ребенком, но сказались тяготы пути, скудная еда и сырая земля. Обе отчаянно нуждались в тепле и уюте.

Однажды, когда им пришлось пересекать широкую дорогу, Элсбет увидела знак. Как многие женщины своего класса, она умела читать. Ее престарелый отец забавлялся, обучая дочь чтению и письму за несколько месяцев до своей кончины. Табличка, указывавшая на одну из четырех дорог, гласила «Лондон».

Элсбет задумалась. Возможно, они зашли так далеко, что теперь будет безопаснее путешествовать по дороге, особенно если учесть все ухудшавшееся состояние Адэр?

Она повернула лошадей в ту сторону, куда указывала дорога. Здесь тоже было совсем мало людей, и никто не обращал на них особого внимания. Элсбет уже начинала надеяться, что приняла верное решение, но в этот момент сзади послышался конский топот. Элсбет попыталась схватить поводья лошади Адэр и убраться с дороги, однако не успела и оказалась в окружении вооруженных всадников. Элсбет остановила лошадей, чтобы дать им проехать, но, к ее изумлению, мужчины тоже остановились.

Предводитель отряда – судя по одежде, человек знатный – подъехал ближе к путницам.

– Женщина, – резко бросил он, – что делаешь ты на дороге в эти страшные времена? Да еще тащишь за собой маленькую девочку! Откуда ты и куда едешь?

Элсбет открыла рот, но обнаружила, что от страха потеряла дар речи. Что она наделала? Зачем поехала по этой дороге? Почему не послушалась приказа графа? Что, если по ее глупости их обеих убьют?

Но джентльмен, обращавшийся к ней, был хоть и красив и имел властные манеры, все же не казался опасным.

Элсбет сглотнула комок в горле и снова попыталась что-то сказать, но, к ее удивлению, вмешалась Адэр.

– Я леди Адэр Радклифф, графиня Стентон, сэр, и ищу защиты его величества, ибо мои родители были убиты за верность и преданность своему королю.

Джентльмен протянул руку и, игнорируя рычание пса, сбросил капюшон с головы девочки.

– Вы похожи на мать, – кивнул он. – Я помню ее.

– Простите, сэр, а вы кто? – осведомилась Адэр, и джентльмен слегка улыбнулся, очевидно, забавляясь такой храбростью.

– Я ваш дядя Ричард, герцог Глостер, графиня. Какое счастье, что именно я, а не кто-то другой набрел на вас. Скажите, Адэр Радклифф, ваша служанка нема?

– Нет, думаю, вы просто перепугали ее, милорд. Эти несколько недель она храбро держалась, и я обязана ей жизнью. Ее имя Элсбет, но я зову ее нянюшкой. А это моя собака Бейст.

Ричард Глостер кивнул и обратился к женщине:

– Вам нечего бояться меня, мистрис Элсбет. Я брат короля Эдуарда и отвезу вас в безопасное место. Сегодня вам не добраться до Лондона. Да и короля там сейчас нет. Завтра я пошлю с вами двух доверенных воинов, чтобы показывать дорогу и оберегать вас. Вам лучше ехать ко двору королевы. Она по-прежнему в Вестминстере, вместе с детьми.

– Спасибо, милорд, – удалось выдавить Элсбет.

– Девочка выглядит нездоровой, – заметил герцог.

– Боюсь, всему причиной тяготы пути, – устало пояснила Элсбет. – У нас почти не было еды, и ночевать в основном приходилось под открытым небом. Моей маленькой госпоже пришлось нелегко. Только верная собака согревала ее по ночам.

– Да, понимаю, – вздохнул герцог и, сняв испуганную девочку с седла, усадил перед собой. – Поедете со мной, Адэр Радклифф, – объявил Ричард Глостер, закутывая ее в свой подбитый мехом плащ, после чего обратился к собаке, хищно ощерившей клыки. – За мной, Бейст, – скомандовал он, и пес, распознав господина, немедленно подчинился.

Адэр инстинктивно прижалась к груди герцога, и глаза сами собой закрылись. Мерная поступь коня убаюкала ее.

Ричард Глостер долго смотрел на спящего ребенка. Да, он действительно помнил Джейн Радклифф. Она считалась едва ли не первой красавицей двора, хотя при этом оставалась скромной и милой, не сознающей собственной красоты женщиной. Ее волосы цвета воронова крыла, необычайного фиалкового цвета глаза и безмятежное лицо привлекли внимание его брата: у Эдуарда никогда не хватало сил противиться искушению. Тогда Ричард был совсем мальчишкой, но помнил все. И даже то, как зачарованно наблюдал за старшим братом, беззастенчиво преследовавшим прелестную Джейн Радклифф. Но она, фрейлина королевы и замужняя женщина, всячески старалась избегать назойливого поклонника. Однако Эдуард не сдавался. Он призвал к себе мужа, получил разрешение овладеть Джейн, и барон Стентон стал графом.

Забеременев, Джейн немедленно покинула двор и больше не вернулась. Позже, от Эдуарда, он узнал, что Джейн родила девочку. Свое отцовство король признал, а также выделил новорожденной приданое.

Ричард Глостер, теперь уже молодой человек, покачал головой. Девочка – точная копия матери. Слава Богу, она ничего не унаследовала от настоящего отца, но манера держать себя – в точности как у его матери, Сисели Невилл. Его невестке-королеве, конечно, не понравится такое вторжение, но брат убережет ребенка. В крайнем случае Ричард сам возьмет ее к себе. Интересно послушать историю Адэр. Почему и как ее родители встретили безвременную гибель от рук сторонников Ланкастеров?

Вскоре они добрались до монастыря Святого Вульфстана, где намеревались остановиться на ночь. Как и ожидалось, при виде отряда герцога ворота широко распахнулись. Настоятель был дальним родственником короля, и в его гостеприимстве сомневаться не приходилось.

Молодой монах поспешил взять под уздцы жеребца герцога и очень удивился тому обстоятельству, что в отряде вдруг оказались женщина, ребенок и большой волкодав.

Элсбет быстро спешилась, протянула руки герцогу, и тот отдал ей Адэр, прежде чем спрыгнуть на землю. Бейст немедленно оказался рядом и последовал за ними.

– Идите за мной, мистрис, – велел герцог. Держа на руках девочку, Элсбет направилась к большому зданию. Глостер открыл перед ней дубовые двери.

– Дикон! – воскликнул дородный моложавый мужчина, поднимаясь с кресла у очага. – И кого это, кузен, ты привел с собой?

Он вгляделся в Элсбет, потом в Адэр, которую та поставила на пол, и отступил, когда рядом немедленно появился огромный пес.

– Питер, я привез леди Адэр Радклифф, графиню Стентон, и ее служанку. Нашел их на дороге. Отец ребенка – Эдуард, и теперь девочка ищет у него защиты.

– Ты уверен, что она та, за кого себя выдает? – осведомился настоятель Питер Невилл. – Какое доказательство она может предъявить в знак правдивости своих слов? Королева будет недовольна, Дикон. Сам знаешь, как ревнует она короля, даже к собственным детям. Страшно подумать, как туго бы им пришлось, не будь при них леди Маргариты.

– Дитя как две капли воды похоже на мать, а я хорошо помню леди Джейн, Питер. Взгляни на нее. Хрупкий ангел с тонкими чертами лица.

Он протянул руку Адэр.

– Подойди, малышка, и сделай реверанс перед настоятелем Питером.

Адэр молча присела.

– Откуда ты, дитя мое? – спросил настоятель.

– Из Стентон-Холла. Но сейчас его сожгли.

– Где же этот Стентон-Холл? – допытывался настоятель.

– В Нортумбрии, на границе с Шотландией. Из окна моей спальни можно увидеть горы Чевиот-Хиллз, сэр, – ответила Адэр.

– У нее действительно северный акцент, – признал настоятель.

– Питер, девочка, ее няня и собака пробыли в дороге несколько недель. Они устали, умирают с голода и промерзли до костей. Им нужны сухие постели и горячая еда. И то и другое в изобилии имеется в твоем монастыре. Я прошу тебя приютить их сегодня. Завтра я отошлю их в Вестминстер, к королеве, – пообещал герцог.

– И собаку тоже? Королева будет недовольна, – покачал головой настоятель.

– И все же ей придется принять Адэр и ее сопровождающих, чтобы угодить моему брату, а Элизабет Вудвилл всегда рада угодить Эдуарду, – тихо пробормотал герцог Глостер.

– А что, если она откажет? – не унимался настоятель.

– В таком случае я возьму племянницу к себе в дом, – заверил Ричард. – Что ни говори, а она моя племянница и кровная родственница. Скоро я женюсь, а моя невеста любит детей не меньше меня самого.

– Я не нуждаюсь в милостях королевы, – неожиданно объявила Адэр. – Если король, мой родитель, найдет мне богатого мужа, я смогу вновь отстроить Стентон и больше ничего ни от кого не попрошу.

Настоятель Питер был поражен столь откровенными речами девочки, но герцог рассмеялся.

– Когда-нибудь, Адэр, ты получишь мужа, но сейчас еще не время. Ты слишком драгоценный приз, куколка, приз, который нельзя отдать в спешке или растратить попусту.

– Я? Драгоценный приз? Но уверяю, милорд, у меня ничего нет. Все мои богатства у нянюшки. Немного денег, две лошади и волкодав.

– Ты графиня Стентон, куколка, – напомнил герцог, – и принесешь мужу титул и поместье. В этом твоя ценность, миледи Адэр. К том уже не следует забывать, что твой отец – сам король. Кроме того, у тебя неплохое приданое, обещанное еще до рождения. Король ничего не забывает.

– Совершенно верно, дитя мое, ты можешь считаться богатой невестой, – подтвердил настоятель. Смелость и дерзость девочки сначала удивили его, но потом он решил, что она ему нравится.

Дотянувшись до маленького, стоявшего на столе колокольчика, он позвонил, и на пороге немедленно возник молодой монах.

– Отведи графиню Стентон, ее собаку и служанку в странноприимный дом для женщин. Позаботься, чтобы их сытно покормили и устроили на ночлег.

– Будет сделано, преподобный отец, – с поклоном ответил монах.

Ричард Глостер наклонился и взял маленькую ладошку Адэр.

– Я навещу тебя перед сном. Хотелось бы узнать, почему ты решилась искать защиты у его величества. А сейчас иди со своей нянюшкой, куколка.

– Вы правда мой дядя? – тихо спросила Адэр.

– Совершенно верно, – улыбнулся герцог. Малышка уже успела затронуть струны его сердца.

Адэр обхватила ручонками его шею и крепко обняла.

– Я так рада! – выпалила она и, выпустив Ричарда, дернула няню за подол и послушно последовала за молодым монахом. Волкодав устремился за ними.

– Расскажи, как Эдуард умудрился стать отцом столь прелестного ребенка? – попросил настоятель. – Налей нам вина, Дикон, и садись рядом.

Герцог немедленно повиновался и рассказал историю обольщения Джейн Радклифф.

– Она увлекла его, но это длилось недолго, ибо графиня была порядочной женщиной и вовсе не желала становиться наложницей, пусть даже и короля.

– Я удивлен, но не шокирован поведением ее мужа, который в отличие от жены, похоже, не знал, что такое честь и благородство, – покачал головой отец Питер.

– Видишь ли, у него не было детей от предыдущих трех браков. Очевидно, бедняга понял, что в этом виноват именно он. Тогда ему было сорок лет, а Джейн – шестнадцать. Репутация моего старшего брата была слишком хорошо известна. Джон Радклифф желал наследника. Эдуард упоминал, что он просил титул графа в обмен на добродетель жены. Если бы от этой связи родился мальчик, граф сделал бы его своим сыном и наследником. Но король обещал признать дочь, хотя Радклиффу пришлось бы дать ей свое имя и признать наследницей в отсутствие других детей, которых, разумеется, не было и быть не могло.

Настоятель покачал головой.

– Поведение кузена Эдуарда всегда поражало меня. Он, словно дикий кабан, вечно ищет самку. Не понимаю, как королева это терпит?..

– Элизабет Вудвилл глотает оскорбления, потому что носит корону. Продолжая рожать ему детей и закрывая глаза на измены, она будет оставаться королевой. Честолюбие Элизабет поистине безгранично. Она всеми силами старается возвысить свою семью, хотя из всех Вудвиллов только старший брат, лорд Риверс, может именоваться джентльменом.

– Ты никогда не любил ее, верно? – спросил настоятель.

– Верно, – признался собеседник. – Уорвик[1] договорился о выгодном браке для Эдуарда с французской принцессой Боной Савойской, свояченицей Людовика. Нам был необходим этот союз, который, кроме денег, стал бы огромной честью для Йорков. Но Эдуард всегда руководствовался не государственными соображениями, а похотью, и поэтому позволил Элизабет Вудвилл завлечь его в тайный брак. До того как соблазнить и жениться на ней, он также умудрился дать слово леди Элинор Батлер. До сих пор не пойму, какая разница между этими двумя. А из-за этого мы потеряли дружбу Уорвика. Еще одно несчастье, и все из-за женщин.

– Я слышал, что Генрих Ланкастер и его сын, принц Эдуард, мертвы, – заметил настоятель.

– И Уорвик тоже, подлый ублюдок! Обещал мне свою дочь Анну, но после разрыва с моим братом отдал ее принцу Эдуарду Ланкастеру. Теперь она вдова, и мы поженимся, как только окончится срок ее траура по отцу и мужу. Мы любили друг друга с детства!

– Мне передали, что твой брат Джордж, муж Изабел, старшей дочери Уорвика, противится твоему браку с леди Анной, – пробормотал настоятель.

– Не стоит принимать чью-то сторону в этом споре, – предупредил герцог кузена. – Хотя Джордж вновь объединился с Эдуардом и умолил простить свое предательство, я, как всем известно, всегда был верен брату. Так что мне удастся настоять на своем. Джордж жаден. Он жаждет получить все наследство Уорвика и не хочет делиться. Ему абсолютно все равно, на ком я женюсь. Он просто боится, что я получу часть земель или богатства Уорвика. Поверь мне, при первой же возможности он снова предаст Эдуарда, если посчитает это выгодным. Такова его натура.

Священник допил вино и поднялся.

– Пора обедать, Дикон; я успел проголодаться. Надеюсь, и ты тоже?

Ричард Глостер, слегка усмехнувшись, встал.

– Разумеется. И у тебя всегда прекрасный стол, кузен Питер, несмотря на обет бедности.

Питер, ухмыльнувшись, повел гостя в трапезную. Они заняли места за высоким столом, и священник, благословив угощения, знаком повелел гостю и монахам садиться. Их бокалы немедленно наполнились ароматным вином. Правда, герцог сомневался, что это вино попадет к рядовой монашеской братии. Подобные деликатесы предназначались для настоятеля и полудюжины его верных помощников.

Служки стали подавать блюда: вареного лосося, мидии в соусе из дижонской горчицы и треску в сливках. За ними последовали утка, ветчина и говядина с артишоками, тушенными в белом вине. И хлеб, который только что вынули из печей монастырской пекарни. На десерт были поданы несколько сортов сыра и яблоки, запеченные с медом и корицей.

Ричард Глостер заметил, что на остальные столы подавались треска в сливках, кроличье рагу, хлеб, сыр и свежие яблоки. В деревянных кубках пенилось пиво.

После обеда герцог поднялся, поблагодарил кузена и отправился в женский странноприимный дом – небольшое здание рядом с монастырскими воротами. Там он нашел Элсбет, мывшую Адэр в маленькой деревянной лохани у очага.

– Вы поели? – спросил он. – Всего было вдоволь?

– Да, милорд. Монах принес нам горячее кроличье рагу, хлеб, сыр и вино. Никогда не ела ничего вкуснее!

– Скорее всего ты ошибаешься, – покачал головой герцог. – Просто вы провели несколько недель в дороге и так изголодались, что любая горячая еда кажется нектаром. Я слишком часто бывал на войне, чтобы понимать такие вещи.

Он взял чистую простыню, висевшую на крючке у огня, и, завернув в нее Адэр, вынул из лохани.

– А ты, куколка, больше не голодна?

Он осторожно вытер маленькое тельце и, взяв у Элсбет камизу, надел на девочку.

– Позвольте мне расчесать ей волосы, милорд, – попросила Элсбет, искренне тронутая добротой, которую проявлял столь знатный человек по отношению к ее госпоже.

Она расчесывала длинные черные волосы Адэр до тех пор, пока в них не заиграли красноватые отблески, после чего заплела их в длинную косу.

– А теперь, дорогая, расскажи герцогу, что привело нас на юг в поисках покровительства короля.

Пока Элсбет прибирала комнату, Ричард уселся у огня и посадил девочку себе на колени.

– Ты согрелась, Адэр? – заботливо спросил он.

– Да, милорд, – прошептала девочка. Наконец-то она чувствовала себя в безопасности, впервые с той ночи, когда отец и мать привели ее к подземному ходу.

– Надо говорить «дядя Дикон», – мягко поправил Ричард. – Все мои племянницы называют меня только так; и пусть ты не принцесса, Адэр, все равно остаешься моей племянницей. А теперь расскажи, что случилось в Стентоне и почему тебе пришлось бежать.

– На нас напали ланкастерцы, – начала Адэр. – Пришли утром, еще до рассвета, и сожгли деревню, поля и амбары. Зарезали или угнали скот. Многие жители деревни были убиты, но кое-кому удалось сбежать. Мама и папа отвели в подземный ход меня, Элсбет и Бейста. Нас уже ждали лошади. Мама и папа велели нам бежать.

– Кто сказал тебе, что король – твой отец? – с любопытством спросил Ричард.

– Мама. Но папа добавил, что я все равно Радклифф и должна этим гордиться. Еще мама обещала, что король меня защитит. А когда они покидали двор, королева сказала, что навсегда останется ее другом. Я должна попросить королеву, чтобы она точно так же отнеслась и ко мне, ибо это было последним желанием мамочки.

Герцог кивнул и обратился к Элсбет:

– Уверена, что граф с женой погибли?

– Да, милорд, – вздохнула служанка. – Я сама ходила к дому на следующий день, до того как мы отправились в Лондон, и видела их истерзанные тела во дворе дома. Пришлось оставить их непогребенными, и с той самой минуты меня мучит совесть. Но у меня не было даже лопаты, чтобы выкопать могилы. Да и одна я бы не справилась, а помочь было некому. Кроме того, граф строго-настрого приказал доставить девочку к отцу, и это стало моей главной обязанностью.

Говоря это, Элсбет вытирала слезы, неудержимо льющиеся из глаз.

– Ты прекрасно выполнила свой долг, – утешил герцог. – Тебе не в чем упрекнуть себя. Но почему напали именно на Стентонов?

– Когда пришло известие о победах короля Эдуарда и окончательном поражении Ланкастеров, один из семейства Перси решил истребить всех йоркистов в округе, желая отомстить за короля Генриха, а заодно, как мне кажется, прибрать к рукам их земли. Семья Радклифф была богаче и знатнее остальных, а граф хоть и не занимался политикой, все же не скрывал своих симпатий к королю Эдуарду.

– Почему же Стентон-Холл был так плохо защищен? – продолжал расспрашивать Глостер.

– Стентон-Холл не замок, милорд, – пояснила Элсбет. – Просто большой каменный дом у самых болот. В прошлом его, бывало, разрушали, но всегда отстраивали вновь. Я однажды слышала, как жаловался мой отец, что Радклиффы так и не смогли получить разрешение укрепить дом или выстроить замок. Дом воздвигли на холме, вокруг которого вырыли ров. Шотландцы, приходившие из-за границы, обычно довольствовались украденным скотом или хорошенькими девушками.

– Значит, вы живете не рядом с Бервиком? – уточнил герцог.

– Господи, нет! – воскликнула Элсбет. – Мы ближе к Камбрии, что на границе с Шотландией. Унылое уединенное место. Те, кто напал на нас, не были нашими ближайшими соседями, но теперь не погнушаются прибрать к рукам землю Радклиффов.

Ричард кивнул и улыбнулся, глядя на спящую девочку.

– Бедная маленькая мышка, – вздохнул он, гладя ее темные волосы. – А ты, мистрис, внимательно выслушай все, что я скажу. Мой брат признает свой долг по отношению к дочери. Да и королева не выступит против ребенка, помня данное Джейн Радклифф обещание. Но умоляю, не доверяй королеве. Это холодная, жестокая женщина, чьи хитрые уловки привели моего похотливого брата к алтарю. Даже собственные дети ее боятся. Ее первый муж был рыцарем короля Генриха Ланкастера. Взрослые сыновья от этого брака – порочные, жадные твари, как, впрочем, и большинство ее родственников, если не считать старшего брата. Хозяин дал тебе денег для ребенка?

– Да, милорд. Я ношу кошель под юбками. А в подол платья маленькой госпожи вшиты золотые монеты.

– Оставь немного на расходы, а остальные отдай мне. Я помещу их под проценты у еврея Аврама на Голдсмит-лейн, – пообещал герцог.

– Еврей? В Англии? Я думала, их изгнали, – удивилась Элсбет.

– Для каждого правила есть свои исключения, мистрис. Лондон – большой торговый город, а евреи открыли банки по всему миру. Поэтому Аврам ведет свои дела на Голдсмит-лейн, хотя английские законы запрещают евреям жить в столице. Я отдам ему небольшое состояние Адэр, и каждый раз, когда потребуются деньги на расходы, можешь обращаться к моему казначею. Таким образом, никто при дворе королевы не сможет обокрасть девочку. А если тебе понадобится помощь Ричарда, герцога Глостера, только попроси.

Я был совсем мальчишкой, когда король Эдуард сделал Джейн Радклифф своей любовницей. Однажды, когда мой брат Джордж издевался надо мной, она вступилась и защитила меня от побоев. Как видишь, я непохож на своих высоких, крепких братьев и от природы невысок ростом и хил. Но хотя Джордж в то время был почти мужчиной, хрупкая Джейн Радклифф встала между нами и сказала своим нежным голоском: «Стыдно, очень стыдно человеку вашего положения, милорд Кларенс, терзать младшего брата, который не сделал вам ничего дурного. Подумайте о своей репутации!» Я до сих пор помню выражение лица Джорджа. Он пришел в ярость из-за того, что такая красавица не побоялась прочитать ему наставление… Как ты сама поймешь, мой брат Джордж чрезмерно горд. Но леди Джейн была любовницей Эдуарда и, следовательно, пользовалась почти безграничной властью, гораздо большей, чем Джордж. Когда Джордж молча повернулся и ушел, леди Джейн вынула из рукава шелковый платочек и вытерла кровь с моей щеки, в том месте, где ее рассек перстень Джорджа. «Вам нужно обратиться к лекарю, милорд», – сказала она перед уходом. А в другой раз, когда Джордж стащил с блюда все засахаренные фиалки, не оставив мне ни одной, леди Джейн угостила меня фиалками со своей тарелки. Она всегда была безмерно добра, мистрис. Думаю, я даже влюбился в нее… ненадолго, и ревновал к королю. А потом она удалилась от двора.

Глаза Элсбет вновь наполнились слезами.

– Она была очень хорошей женщиной и прекрасной женой милорду графу, упокой Господь их бедные души. – Она перекрестилась. Глостер последовал ее примеру. – Но и вы хороший человек, милорд. Позвольте поблагодарить вас, хотя мне не подобает говорить в таком тоне с важным господином. – Элсбет поймала руку герцога и поцеловала.

– И тебе спасибо, – кивнул тот. – Я признаю Адэр своей родственницей и всегда помогу ей, как и сыновьям моего брата Эдуарда. Принцессы Элизабет и Мэри станут ее подругами. Маленькой Сисели нет еще трех, а принцу Эдуарду исполнится год в следующем месяце.

– Значит, в детской королевы полно народу? Но я сама буду заботиться об Адэр, так что она никому не доставит хлопот.

– Королева почти не видит своих детей, – покачал головой герцог. – В детской царит леди Маргарита Бофор, чей сын Генрих Тюдор считается новым наследником Ланкастеров. Это сильная, умная и честолюбивая женщина, готовая на все ради сына. Но кроме того, она еще справедлива и благочестива. Под ее покровительством Адэр будет в безопасности, да и тебе ничто не грозит.

Герцог встал и поднял спящую Адэр.

– Покажи, где кровать девочки, и я сам ее уложу, а завтра, до того как вы уедете, еще раз приду повидать ее. К полудню вы доберетесь до Вестминстера. Я прикажу двоим своим людям сопровождать вас.

Ричард пошел за Элсбет в другую комнату. Верный Бейст мигом оказался рядом.

Укрыв девочку одеялом, он поцеловал ее в лоб.

– Спокойной ночи, миледи графиня Стентон, – прошептал он и, кивнув на прощание, вышел.

Элсбет присела на соседний топчан и погладила волкодава, наслаждаясь теплом и покоем. Господь, несомненно, заботится о них, как показал сегодняшний день. Недаром их спас сам брат короля и дядя девочки. Просто чудо, что он с нежностью вспоминает о Джейн Радклифф и готов публично признать Адэр своей родственницей. Маленькая леди согрелась, хорошо поела и мирно спит, впервые после бегства из Стентона.

Элсбет прошептала благодарственную молитву Богу и его Святой Матери, помолилась за души графа и его жены и тоже заснула, уверенная, что отныне все будет хорошо.