Любовь и смерть в толпе

Глава 4 «Шахтеры»

… Это утро начиналось как обычно. Как рядовое утро обычного рабочего дня. На железнодорожной станции «Крюково», несмотря на лето, когда многие предпочитают жить за городом, был полный аншлаг. Зеленоград хоть и считается Москвой, но расположен примерно в получасе езды до ближайшего метро, это при условии, что на Ленинградке и на Пятницком шоссе нет пробок. А пробки там всегда. И дорога в Москву иной раз растягивается на долгие часы. Поэтому самым надежным видом транспорта по праву считается электричка. Она не стоит в огромных пробках, доводящих водителей и машины до белого каления, и даже те, кто имеет в собственности автомобиль, предпочитают порою потолкаться в душном вагоне электрички, лишь бы дорога сократилась. А на работу в Москву ездит добрая половина Зеленограда, который сам по себе город не маленький. Самыми ценными у местных жителей всегда считались электрички, которые по пути к столице имеют мало остановок на промежуточных станциях.

Эта первый раз останавливалась в Химках. Потом на Петровско-Разумовской, где уже было метро. Деловые люди прекрасно знали ее неоспоримые преимущества. Помимо того, что электричка шла практически без остановок, она отправлялась от станции Крюково. Можно было прийти чуть раньше и ехать не стоя, а сидя и попытаться доспать. Учитывая, что впереди долгий рабочий день, это уже немало.

Итак, стоящая у платформы № 3 электричка постепенно заполнялась народом. В двух переходах под железнодорожным полотном была привычная суета: люди пробегали по туннелю, взлетали на платформу и спешили занять места в вагонах. Но в одном переходе суета была деловая. У входа уже расположились торговки семечками, а в глубине, там, где заканчивались ступеньки, бабулька в шлепанцах на босу ногу протягивала руку за милостыней, на выходе же стояла смуглая женщина, потряхивая пучком зелени так, что на одежду спешащих людей падали капли воды.

В параллельном переходе в это же время раздавалась отборная ругань. Не было ни попрошаек, ни лотков с разложенным на них товаром, хотя этот переход был гораздо шире и комфортнее для торговли. А все дело в том, что вот уже несколько дней в нем по непонятным причинам не было света. Ходили слухи, что где-то поблизости идут ремонтные работы. Вроде как роют траншею, и кабель повредился. А когда его починят, неизвестно. Но кого в такой момент интересуют причины? Люди еле-еле двигались в полной темноте, то и дело спотыкались и не переставая ругались. Но деваться некуда: один переход не справлялся с людским потоком, к тому же этот, темный, был ближе к густонаселенному микрорайону, а многие в целях экономии ходили до станции пешком. И ныряли в ближайший подземный переход. И оказывались вдруг в полной темноте. Но русский человек ко всему привычный, терпение – его главная добродетель. В конце любого тоннеля есть свет. Люди и брели на свет, надеясь, что неудобства эти временные и скоро закончатся.

Электричка должны была отправиться в девять пятнадцать. В девять ноль-ноль тоннель постепенно начал заполняться странными людьми. В отличие от людей, спешащих на работу, эти люди были совсем другие. Они заходили в тоннель с разных концов, и даже с платформ № 3, № 5 и № 1. Они не спешили покинуть темный тоннель, а, напротив, располагались вдоль стен. Ни слова не было сказано, каждый вроде был сам по себе, но не возникало сомнений, что все они заодно. В итоге в переходе образовалась толпа. В полной темноте те граждане, которые были не в курсе происходящего, начали паниковать.

И вдруг в тоннеле раздался резкий, пронзительный звук. Будто кто-то приложил ко рту свисток и дунул в него. В следующее мгновение вспыхнуло множество крошечных фонариков. Такие фонарики бывают на брелках для ключей. Десятки светящихся точек возникли вдруг в темноте. Люди, спешащие на электричку, оторопели. Движение замерло. Немая сцена длилась недолго. Ровно через тридцать секунд все фонарики также внезапно погасли, и вновь наступил кромешный мрак. В полной темноте раздался сдавленный то ли всхлип, то ли вздох. Должно быть, кому-то наступили на ногу или резко толкнули. Потом переход внезапно начал пустеть. На выходах даже образовалась давка. В итоге кое-кто опоздал на электричку. А кто-то успел вскочить в последний вагон…

…Мертвое тело обнаружили не сразу. В переходе по-прежнему была кромешная тьма. Несколько человек споткнулись о лежащего на земле мужчину, но подумали, что это пьяный, и равнодушно прошли мимо. В конце концов какая-то женщина, выбравшись из темного тоннеля, подошла к двум сотрудникам милиции, проверявшим документы у прохожих, и раздраженно сказала:

– Занялись бы своими непосредственными обязанностями! В тоннеле лежит в доску пьяный бомж, об него уже люди спотыкаются! А света нет! – с торжеством добавила она. – И неизвестно, когда будет! Я уже ходила к начальнику станции! Безобразие!

– А при чем тут начальник станции? – вытирая пот, струившийся со лба, посмотрел на нее один из милиционеров.

– Все вы здесь ни при чем! – заорала женщина. И еще громче: – Немедленно уберите бомжа! Он воняет!

Насчет вони, исходившей от лежащего в тоннеле мужчины, женщина явно преувеличивала. Когда над ним нагнулся сотрудник милиции, он почувствовал отнюдь не запах нечистот, а аромат дорогого одеколона. Спиртным же от мужчины и не пахло.

«Может, сердце»? – подумал сержант и потряс лежащего за плечо:

– Эй! А ну, вставай!

Мужчина не реагировал, и спустя какое-то время двое милиционеров с трудом выволокли неподвижное тело на свет. Только там один из них взглянул на свои руки и удивленно присвистнул:

– Смотри-ка! Да это…

– Кровь!

Едва взглянув на мертвого мужчину, они сразу поняли: никакой это не бомж. Потерпевший был одет в дорогой добротный костюм и светлую рубашку, на ногах – такие же добротные ботинки из натуральной кожи. А еще запах: дорогой одеколон. Сбоку, на пиджаке, расплывалось огромное бурое пятно.

– Похоже на ножевое ранение, – неуверенно протянул тот милиционер, у которого руки были испачканы кровью.

– А где…

Оба, не сговариваясь, метнулись в переход. Там по-прежнему было темно. Послышалась отборная ругань. Один из милиционеров нагнулся и посветил туда, где ранее лежал потерпевший. На земле расплывалась темная лужица.

– Вот он, – сказал другой. – Нож.

– Осторожно!

Это относилось к гражданке, едва не споткнувшейся об орудие убийства. Нож и так уже запинали ногами почти к самой стене.

– Граждане, проходите! Не задерживайтесь!

Один из милиционеров остался в тоннеле, а другой кинулся на улицу вызывать по рации уголовный розыск и охранять потерпевшего. Никуда бы он в таком виде не делся, это само собой, но в критической ситуации сообразительность равна нулю, а пришлось также разгонять любопытствующих, которые уже начали собираться возле мертвого тела. Молоденький сержант слегка растерялся.

– Ой, мамочки! – всхлипнула одна из старушек. – Убили! Средь бела дня!

– Гражданка, расходитесь, – сердито сказал сержант. – Нечего тут.

– Я все видала! – затараторила дородная женщина, стоящая у лотка с чулочно-носочными изделиями. И легла пышной грудью на товар, лицо ее стало таинственным. – Там было темно, а потом огни загорелись. И вдруг разом погасли! Это чеченская мафия, говорю я вам! В переходе заложена бомба!

– Помогите! – вскрикнул кто-то, и любопытствующие метнулись прочь от тоннеля, в котором по-прежнему не горел свет.

– Разберемся, – растерянно сказал сержант и стал вытирать с румяных щек пот, который теперь лился градом.

– Вызывайте МЧС! – потребовал энергичный мужчина, прижимая к груди папку, в которой, судя по всему, были документы.

Вскоре раздался вой сирены. «Ну, слава Богу!» – перевел дух сержант. Только передав инициативу в руки приехавших на машине с мигалкой оперативников, он успокоился. Потом приехала еще одна машина. И еще. Вскоре платформу оцепили, а в тоннеле стало светло, как днем. Приехавшие саперы искали бомбу. Так начался этот день. И, собственно, так начинается наша история. О флэш-мобе…

… Люба чувствовала, как глаза слипаются. Вчера ей так и не удалось увидеть лучшую подругу, несмотря на то, что они с Касей просидели у Ивановых до полуночи. Крестницу спать уложила Кася, настояв на этой привилегии. В это время Люба беседовала с Сергеем, который пришел с работы около одиннадцати.

– Пробки, – виновато сказал он. – Кольцевая почти стоит.

Позвонила Апельсинчик, сказала, что запись программы затягивается. Потом надо будет отсмотреть материал и отсортировать снятые за день сюжеты. Какие в мусорную корзину, а какие в дело.

– Еще увидимся, – со вздохом сказала Люба лучшей подруге. Да, жизнь у них напряженная. Но лучше, когда работа есть, а еще лучше, когда ее много. Тогда есть шанс, что и денег заплатят много. Одно из другого никак не следует, но всегда есть вероятность.

Подруга Каси и бывшая ее работодательница опять не пришла на занятия. Было такое ощущение, что она прячется. Но Касина массивная фигура вновь маячила у торговых палаток. Только теперь молодая женщина ждала Любу. Поймав Касин взгляд, та невольно начала выговаривать:

– Тебе вовсе не надо сюда приходить. Я и так делаю все, что могу.

– В последний раз, – заверила Кася и подобострастно посмотрела на свою благодетельницу. Словно преданная собака на своего хозяина. Да, таким, как Кася, всегда нужен хозяин. И Любе опять стало неловко.

Сегодня она выехала из дома на полтора часа раньше, потому что решила воспользоваться личным автотранспортом. Почему-то Люба подумала, что перевозить Касины вещи надо непременно на машине. Какой-никакой, а переезд! Не на себе же все тащить! К огромному Любиному удивлению, Кася вынесла из подъезда того дома, где жила теперь ее подруга, всего две скромных размеров сумки. Да на согнутой руке висело бордовое пальто из плащевой ткани.

– И это все? – с удивлением спросила Люба.

– Все, – кивнула Кася.

– Сколько же ты у нее прожила?

– Лет десять. Половина вещей потерялась при переезде, – виновато сказала Кася. – Из загородного особняка в эту квартиру.

– А вторая половина?

– Я донашивала обувь Марины. У нас один размер.

– А одежда?

– Вот, – Кася с гордостью показала пальто. – Это для меня покупали.

– Понятно: зимой и летом одним цветом. Тебе было не холодно в нем в мороз?

– Я никуда не ходила. Продукты привозили на дом. Это когда мы жили там.

Люба поняла, что речь идет о тех счастливых годах, когда Касина подруга еще была замужем за удачливым бизнесменом. Значит, последнюю зиму Кася проходила в этом бордовом пальто на рыбьем меху. И по магазинам и рынкам тоже. Без комментариев.

– Ладно, садись в машину, – сказала она. – Поехали к Климову.

Кася молча кивнула и торопливо полезла в салон. Видимо, ее уход подруга восприняла как избавление.

– Она дома? – спросила Люба, когда Кася захлопнула дверцу.

– Марина? Нет.

Люба уловила в Касином голосе сожаление.

– А кто вынес вещи?

– Инна.

– Дочка? – кивок. – И что она тебе сказала?

– Ничего.

– Как? Выросла на твоих руках, а теперь ей и сказать тебе нечего?

Кася молчала. Люба вставила ключ в замок зажигания. Машина тронулась. Пауза. На заднем сиденье лежали две сумки. Десять лет жизни. Две пары джинсов, два свитера, безликая водолазка да пальто из плащевки на рыбьем меху. Еще нижнее белье. Заштопанные колготки.

– Вот что я тебе скажу, – сурово начала Люба. Не слишком ли сурово? – Хочешь, верь мне, хочешь, нет. Вы еще встретитесь. И все будет по-другому. Как подсказывает мой жизненный опыт, через какое-то время все переворачивается с ног на голову. С точностью до наоборот. И в человеке, которого ты выкинул когда-то из своей жизни, возникает вдруг острая нужда. А бывает и так, что от него зависит теперь твоя судьба. Это закон сохранения в действии. Тот, кто им пренебрегает, плохо кончает. Ты меня поняла?

– Ко мне это не относится, – тихо сказала Кася. – Я никто.

– Посмотрим.

Встретил их Борис. У Любы возникло ощущение, что он от Климова и не вылезает. Уж не живет ли Борис теперь здесь? Но вещей красавца в квартире не было. Зато в одной из комнат будут лежать теперь Касины. Увидев ее пожитки, Климов расхохотался:

– Богачка! Что, обидели тебя прежние хозяева?

– Нет, я всем довольна. Разрешите, я пойду на кухню?

– Валяй!

Кася скользнула мимо Бориса, не поднимая глаз. Тот по-прежнему не обращал на нее никакого внимания. Словно бы это было пустое место. Вид у него был задумчивый.

– Что случилось? – спросила Люба.

– Сам не пойму. Ко мне должен был поступить отчет. От человека, который ездил в Ольховку. Прежде, чем продолжить поиски, я хотел бы ознакомиться с результатами. Надо от чего-то плясать.

– И что?

– Его мобильный телефон не отвечает. Звоню в агентство, мне говорят, что еще не прибыл. Весь день звоню, ответ тот же. Все это немного странно. К тому же у меня полно работы. Кроме поисков дочери Георгия Кимовича я еще должен исполнять свои непосредственные обязанности.

– А именно?

– Держать всех в узде. Как при Климове.

– Он что, совсем отошел от дел?

– Почти. Все, что его волнует, это Мария Георгиевна. А она как сквозь землю провалилась. В списках живых не значится.

– И если вы не справитесь…

– Тогда меня уволят.

Он сказал это почти что весело. Сверкнули белоснежные зубы. Люба поняла, что выбор-то у Бориса невелик. Либо держаться за Климова и вести дела от его имени, либо искать другую работу. Искать хлопотно, да и с нуля начинать проблемно. Следовательно, надо остаться при Климове. А на дворе лето. Не сезон. Продажи падают, сотрудники разъезжаются в отпуска. Кому-то наверняка придет в голову мысль не возвращаться в компанию. Тем более что Климов, при котором дела шли хорошо, почти отошел от дел. Если к осени ситуация не изменится, а Георгию Кимовичу станет хуже, Борису придется искать новую работу. А жить он привык хорошо. Интересно, какая зарплата у топ менеджеров? Спросить? Это будет нескромно.

– О чем вы думаете?

Люба невольно вздрогнула.

– Я думаю о том, что неплохо было бы напроситься на обед. Кася великолепно готовит.

Из кухни уже плыл аппетитный запах готовящейся еды. Климов выглянул из своего кабинета и потянул носом воздух:

– Вроде как щи. Странно.

– В чем дело, Георгий Кимович?

– Сам не пойму. Что-то до боли знакомое. Или я отвык от домашней кухни? Из ресторана еду заказываю. А она совсем не так пахнет. Я не говорю, что это невкусно. Но… По-другому. Как-то вдруг тепло на душе стало.

Лицо его и в самом деле посветлело.

– Вспомнил! – сказал вдруг Климов и посмотрел на Бориса. – Ну, как там? Где моя дочь?

– В ближайшее время все прояснится, Георгий Кимович, – заверил тот.

– Ну, смотри! Ежели что, я с тебя шкуру спущу!

«Меж двух огней парень, – подумала Люба. – Совет Директоров и Хозяин. Как-то он выкрутится?»

Обедали втроем, Кася за стол не села. Суетилась у плиты, меняла тарелки. Иногда подходила с подносом, предлагала то или иное блюдо. Вид у нее был счастливый.

– Люблю, когда в доме много хорошей еды, – шепнула она Любе, улучив момент. – И когда съедают все, что я готовлю.

Мужчины и в самом деле уплетали Касину стряпню за обе щеки. Борис впервые взглянул на молодую женщину с интересом.

– Вы замечательно готовите, – заметил он. Кася вспыхнула от удовольствия. И враз похорошела. А Климов пошутил:

– Вот на ком надо жениться, олух! А твои модельные блондинки – фуфло!

– Георгий Кимович…

– А ты меня не перебивай. Раз говорю фуфло, значит – фуфло! Ни одной стоящей не видал. Детей-то кто тебе будет рожать?

По взгляду Бориса Люба поняла, что у того есть что возразить. Ведь покойная жена самого Георгия Кимовича была женщиной модельной внешности. И, кажется, блондинкой. Но Борис промолчал. Как и всегда.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала она. – Огромное спасибо за обед. Все было очень вкусно.

– Куда собралась? – остановил ее Климов.

– Вечер уже, – напомнила Люба.

– Оставайся ночевать.

– Спасибо, но я домой поеду. Мне завтра с утра на лекции.

Голос ее был тверд. Климов, который относился к ней с уважением, уступил. И велел:

– Борис, проводи.

– Вы что, весь день здесь? – спросила Люба, когда они очутились в холле.

– Пока да. Когда Георгий Кимович был в больнице, я большую часть времени проводил в офисе. Сейчас мы приводим в порядок дела. Работаем здесь. В его кабинете.

– Готовитесь к приезду наследницы? – с иронией спросила Люба.

Его рот словно отвердел. Теперь Борис не улыбался.

– Я все еще надеюсь на вашу помощь, – сухо сказал он. – Если полученная мною информация о смерти Марии Георгиевны подтвердится. Тогда мне срочно понадобится психолог.

– Вот когда подтвердится…

… Люба сидела на кухне и гадала. Как поступить? Начать игру, которую предлагает Борис, или же сказать Климову горькую правду? Первое более гуманно, но нечестно. И как потом вывернуться? Георгий Кимович привяжется к чужой ему женщине, и неизвестно, чем все это закончится. Нет, вариант не подходит. Надо придумать что-то другое. Может, просто потянуть время? Надо бы его чем-нибудь отвлечь. Вроде бы с появлением в доме Каси Климов стал поспокойнее.

Она посмотрела на экран. Чуть не пропустила! Апельсинчик вновь на вахте! И лицо у нее такое, будто бы Люська выиграла миллион в мгновенную лотерею! Глаза блестят, волосы дыбом, как шерсть у кошки, завидевшей огромную собаку, но не собирающейся отступать. Готова дать бой! Ну-ка, ну-ка… Люба прибавила громкость.

– … О-ля-ля! Сегодня на второе – «взрывное» блюдо под острым соусом. Загадочные события на Северо-Западе столицы! Очевидцы происшествия утверждают, что никогда ничего подобного не видели! Сначала тоннель, в котором вот уже несколько дней нет света, внезапно был атакован десятками крошечных фонариков. Потом в этом же тоннеле нашли труп мужчины с ножевым ранением. А потом в милицию поступила информация, будто все в том же тоннеле заложена бомба. Наша съемочная группа прибыла на место происшествия уже после того, как саперы обшарили весь подземный переход. Никакой бомбы в нем не обнаружено. Как удалось выяснить нашему корреспонденту, это была всего-навсего акция флэш-моб, сценарий которой называется «Шахтеры». Почему вдруг решили, что в тоннеле заложена бомба, непонятно. – Люська развела руками. – Придется просветить наших сограждан и тоже зажечь в тоннеле свет, раз модное движение набирает силу. Придется вам, граждане, привыкать. Флэш-моб – это вполне безобидное развлечение молодежи. И пока еще не понятно, какое отношение имеет ко всему этому найденный в тоннеле труп. Сотрудники правоохранительных органов от комментариев пока воздерживаются. Мы же обещаем держать вас в курсе событий. И подробно рассказать о движении флэш-моб, а также заснять некоторые из акций. Оставайтесь с нами! А теперь, как обычно, СЛИВки…

Люба покачала головой: да-а-а… Люська, как всегда, в центре событий. Теперь ее заинтересовало движение флэш-моб. Люба посмотрела на экран: «Дежурное меню» заканчивалось. И, как всегда, вскоре зазвонил телефон.

– Ну и как тебе? – раздался в трубке напряженный голос Апельсинчика.

– Хорошо.

– Хорошо?! Да это ж сенсация! Убийство во время флэш-моба! – завопила подруга.

– Люсенька, это все твои фантазии. Еще ничего не доказано.

– Я нюхом чую: это сенсация, – возразила Апельсинчик. – У меня интуиция. Веришь, нет? Кончики ушей пылают. А по всему телу мурашки бегают. Я та-акое отсниму! Все ахнут! Кстати, у меня к тебе просьба.

– Что такое? – слегка насторожилась Люба.

– Я с компьютером не в ладах. Даже несмотря на то, что мой муж… как это он сам говорит? Продвинутый пользователь! Во! Пошарь-ка в Интернете, будь добра. Сделай мне подборочку.

– Какую?

– Насчет флэш-моба.

– Люсенька, у тебя же целый штат сотрудников! – взмолилась Люба. – И муж – продвинутый пользователь. Я-то здесь при чем?

– Мне нужен свежий глаз, – отрезала подруга. – И помощь психолога. Мой муж, конечно, золото, но лучше бы ему иногда не знать о том, чем я занимаюсь. Вспомни историю с машинами, которые подставляли доверчивым женщинам. После той аварии мне здорово влетело. А это приключение (ох, чует мое сердце!) будет не менее захватывающим! Я даже подумываю затесаться в ряды флэш-моберов. И хочу знать, что ты по поводу всего этого думаешь?

– Я думаю, что это чушь. Случайное совпадение.

– Люба, ну, что тебе стоит? – заныла подруга.

– Сожалею, но у меня мало свободного времени, – твердо сказала Люба. Подруга ничуть не обиделась.

– Не хочешь, как хочешь. Но в гости-то зайдешь? Поболтать.

– Зайду, – пообещала Люба. И не стала напоминать, что уже заходила вчера, но неуловимую Люську не застала.

– Тогда до встречи, – таинственно пообещала подруга и положила трубку.

«Мне только этого не хватало. Флэш-моба, – и Люба печально посмотрела в окно. По небу бродили тучи. – Модное движение молодежи. Ко мне все это не имеет ни малейшего отношения. Ведь я не молодежь. Ни малейшего…»

Если бы она знала, насколько ошибается! И если бы знала о том, что произойдет в ближайшие полчаса! В то время, пока Люба заваривала свой любимый ароматный зеленый чай, ее судьба неумолимо надвигалась. Люба никуда не спешила. Она наслаждалась процессом. Надо залить отборные чаинки кипятком, потом подождать, пока они разбухнут, дать напитку настояться. Потом пить, смакуя. Одну чашечку, вторую…

Она как раз допивала чай, когда раздался звонок в дверь. Судьба уже стояла на пороге. Мало того, она стучалась в дверь. Барабанила в нее кулаком.