Любовь и варежки

Глава 1, в которой все тайное становится явным

- Женщина, вы что-то путаете: мой папа прекрасно себя чувствовал, - Кира с энтузиазмом пыталась переубедить позвонившую ей суровую незнакомку, все еще надеясь, что та ошиблась номером, - Он каждое утро делает зарядку, а без вечерней прогулки вообще не может уснуть…

- Девушка, как я могу что-то путать, если этот номер дал мне ваш отец, - твердо отвечали на том конце, - Я еще раз прошу вас записать номер больницы и номер палаты, а также график посещений…

- Но вы то-о-очно уверены?? – все еще сомневающимся тоном уточнила Кира.

- Значит так, - начиная терять терпение, ответила женщина, - я в этом ТОЧНО уверена! Поэтому, будьте любезны, - едко выделила она, - Записать информацию, у меня много работы.

Все еще не до конца веря тому, что услышала, Кира послушно записала и, попрощавшись, положила трубку.

Грызя кончик колпачка, она смотрела на бумажку с только что сделанной записью.

«Почему они мне позвонили, а не маме?», - первым делом возник у нее в голове вопрос.

- Мам, - услышав традиционное мамино игривое «хэллоу», громко сказала Кира и тут же начала с возмущением рассказывать, - Меня тут женщина какая-то запугивает, что папа в больницу попал… Но с трудом в это верится, он же у нас вон какой бодренький…

- Как в больницу?? – перебила мама испуганным голосом, - В какую? А почему мне не позвонили? Когда тебе это сообщили?

Кира отодвинула трубку от уха, чтобы мама не оглушила ее. Улучив момент, когда та сделала паузу, влезла в ее монолог:

- Мам, ты думаешь, это правда? Сто процентов это мошенники! Мне вот кажется, что нам сейчас позвонит «лейтенант Пупкин» и скажет: «Ваш отец попал в аварию, он сбил пешехода, скиньте денег на такую карту, чтобы мы замяли дело и бла-бла-бла…» - пытаясь спародировать мужской голос, ответила Кира, - И начнут нам вешать лапшу на уши, чтобы мы раскошелились.

- Да с чего ты это взяла? – мама все больше расстраивалась, - Твоему папе уже не двадцать лет, могло случиться, все что угодно. Отправь мне сообщением все, что тебе там надиктовали, буду разбираться.

- Господи, ты самый настоящий паникер, - резюмировала Кира, - Сейчас скину, жди.

И, сделав фото бумажки с записями, отправила маме.

Кира вовсе не была бесчувственной, как может показаться. Просто чтобы заставить ее волноваться или переживать из-за чего-либо, нужно было приложить немало усилий и предоставить кучу доказательств. В свои семнадцать лет она никогда не унывала, всегда старалась всех поддержать. Она могла расстроиться только тогда, когда своими глазами видела беду или результат какого-то происшествия. Тем более, сейчас развелось столько мошенников. Нужно держать ухо востро.

Ну, а в такое чудесное время, когда на носу Новый год, а через месяц стукнет восемнадцать, расстраиваться вообще было преступлением. Поэтому, пока она не получила подтверждения от мамы, что с папой правда что-то произошло, она спокойно продолжала писать сочинение и подпевать незатейливой песенке, звучавшей по радио.

Но когда она услышала от мамы, что, оказывается, папа почти месяц страдал от болей в сердце, но скрывал это от них, то тут же со слезами на глазах кинулась одеваться, одновременно вызывая такси. И готова была кинуться на шею и расцеловать того, кто помог ее отцу, вызвал скорую и все время был рядом с ним.

А в это время, на другом конце города, в Областной клинической больнице №1, на хлипком пластиковом стуле грязного серого цвета сидел темноволосый хмурый парень и пытался подавить в себе чувство раздражения. Сейчас он должен был сидеть на собеседовании в компании мечты и отвечать на вопросы своего будущего работодателя. Такой шанс выпадает раз в жизни.

А тут этот пожилой мужчина.

«Когда знаешь о своих проблемах с сердцем, то в такой мороз дома надо сидеть», в который раз про себя возмущался он.

Но уйти и не узнать о самочувствии того, кому он помог, был не в силах. Молодому человеку жизненно необходимо было знать, что он хотя бы для чего-то пригодился в этой жизни. И что он не зря прожигает свою жизнь.

Знал бы этот бедолага, что совсем скоро ему придется столкнуться с бешеным ураганом по имени Кира…

Ну, а сейчас, он сидел, как обычно в одиночестве, к которому привык за почти пять не очень веселых лет. Ну, кроме очень томных и приятных ночей, и не подозревал, что к нему на всех парах мчится что-то светлое, теплое и хорошее.

- Господи, доченька, наконец-то ты приехала, - кинулась обнимать Киру мама, когда та только вбежала в зал, - Я так переживаю, так переживаю, - всхлипывала она, сжимая руки все крепче и крепче.

В конце концов, Кире пришлось практически оттолкнуть маму от себя, чтобы дать себе немного воздуха.

- Мам, давай, глубоко вдохни и расскажи мне все, что знаешь.

- Да-да, доченька, конечно, - стараясь держать себя в руках, вытерев глаза и высморкавшись, ответила мама, - А папа твой, тот еще молчун… Нет, ну надо же: месяц терпеть боли в сердце и ни слова не сказать родной жене!!! – потихоньку злясь, возмущенно сказала она, - И ведь понимал, что от его молчания всем будет только хуже! Но нет, все равно был тише воды, ниже травы.

Ну, как раз это Кира могла понять. У папы с мамой разница в возрасте была одиннадцать лет, и он никогда не хотел, чтобы хоть кто-то считал его стариком. Он и правда, для своих шестидесяти лет, выглядел просто великолепно. Никто при первом знакомстве не давал ему больше пятидесяти. Поэтому, рассказать о том, что у него есть какие-то болячки, было для него равносильно тому, чтобы признать свою несостоятельность, как мужчине.

Мама всегда говорила, что таких трогательных ухаживаний и такой нежной заботы она не знала никогда. И думала, что уже не наступит то время, когда она будет иметь свою семью. До того момента, как увидела папу Киры. Она с самого первого свидания поняла, что хочет прожить с ним всю жизнь. И как хорошо, что это желание оказалось взаимным. Как потом друзьям признавался Владимир, папа Киры, он настолько сильно боялся того момента, когда она спросит о его возрасте, что после каждого свидания в нем боролись два чувства: тоска, от того, что свидание кончилось, и облегчение, что тема возраста снова не была задета.

Каково же было его удивление, когда Марина, мама Киры, спустя два месяца их отношений, взяв его за руки и нежно глядя ему в глаза, сказала: «Я вижу, что тебя что-то гложет и у меня есть подозрение, что ты беспокоишься о том, что я намного моложе тебя… Да, я вижу, что разница существенная, но точные цифры меня интересуют в последнюю очередь. Я твоя. Я тебя люблю. И мне плевать на то, какой возраст сообщит мне твой паспорт».

После этих слов, Владимир, не думая ни секунды, тут же встал на одно колено и с трепетом в голосе произнес те самые слова, которые навсегда изменили их жизнь. А ее положительный ответ сделал их самыми счастливыми на свете.

Кира всегда с умилением смотрела на то, как ее родители до сих пор, спустя столько лет, с любовью смотрят друг на друга. И для себя твердо решила, что ее семья должна быть такой же теплой, нежной, заботливой и любящей. А как иначе? Какой смысл тогда жить, если не радоваться каждый день от того, что рядом с тобой самый ценный человек в мире?

Вздохнув, Кира постаралась успокоить маму:

- Мамуль, я понимаю твое возмущение, но ты его тоже постарайся понять. Будь ты на его месте, с таким же характером, как у него, разве поступила бы иначе?

- Да, милая, ты права, - мамины глаза стали наполняться слезами, - Но я его так люблю…

Тут она уже не выдержала и разрыдалась так сильно, что парень, сидящий в конце коридора, даже вздрогнул и посмотрел в их сторону.

До этой минуты он старался сделаться как можно незаметнее и вжимался в стул, надеясь, что никто не обратит на него внимания. В первую секунду, когда сюда влетело это яркое и громкое существо, он не мог отвести от нее взгляд. Она просто приковывала к себе все внимание. Пушистые темные волосы торчали из-под шапки и укрывали ее плечи, и в них просто терялись ярко-оранжевые шапка и шарф. К слову, шарф вообще держался на честном слове: большая его часть все время летала где-то за спиной хозяйки и вот-вот грозила упасть на пол. Вообще, складывалось ощущение, что при выборе одежды, она руководствовалась одним правилом: если не надеть на себя яркую вещь, то день прошел зря. Потому что, помимо оранжевых шапки и шарфа, на ней были надеты: кислотно-зеленого цвета куртка, светло-синие джинсы, белые ботинки на огромной подошве и как вишенка на торте – нереально пушистые ярко-желтые варежки.

Он сразу догадался, что это семья того самого мужчины, которому он помог. И он уже пожалел, что решил дождаться конца операции. Но теперь ему ничего не оставалось, кроме как сидеть тихо и не отсвечивать.

- Ну, а теперь то что? Сколько уже идет операция? Какие прогнозы у врачей? – закидывала Кира свою маму вопросами.

- Прогнозы хорошие, он же у нас вон какой молодец. Поэтому врачи ни капли не сомневались в успешном итоге операции.

- Кстати, мам, они объяснили, почему мне позвонили, а не тебе? Как-то логичнее жене звонить, а не несовершеннолетней дочери…

- Да, - улыбнувшись, ответила мама, - Объяснили, - снова высморкалась она и стала теребить носовой платок в руках, - Сказали, что твой телефон он помнил наизусть и сразу его продиктовал, не стал рисковать и тратить время на добывание моего номера из недр своего телефона.

- Ясненько, - с ухмылкой ответила Кира.

Ее номер телефона действительно заканчивался на пять одинаковых цифр, что делало его очень легким для запоминания.

- Добрый день, - раздалось у них за спиной.

Они с мамой вздрогнули и быстро повернулись.

- Простите, если напугал вас, - тут же принялся извиняться мужчина в белом халате, - Я врач вашего мужа и вашего отца, - по очереди посмотрел он на них, - Операция прошла успешно. Сейчас ему ничего не угрожает. Придется полежать в стационаре, но, думаю, через две недели, мы его выпишем, - ободряюще проговорил врач.

- Как же приятно слышать такие новости, - с облегчением сказала мама, - Спасибо вам, доктор, - она с благодарностью пожала ему руку.

- Скажите спасибо этому молодому человеку, за то, что он оказался рядом и помог, - кивнул врач в сторону одиноко сидящей фигуры, - И передайте ему то, что я вам рассказал… а то он предупредил, что отсюда не уйдет, пока не узнает о состоянии того, кому он помог, - врач кивнул и, попрощавшись, ушел.

Кира пристально посмотрела на парня, сидящего в конце коридора.

- Не испугай его своим напором, - тут же шепнула ей мама, зная темперамент своей дочери.

- Да ладно, мам, - она отмахнулась и стала медленно идти в сторону все сильнее напрягающегося парня. Бедняга все это время молча и не шевелясь, наблюдал за ходом разговора между ними и врачом.

«Нет, нет, нет… Пожалуйста, я не переживу такого внимания», мысленно пытался остановить он девушку.

Еще секунду назад Кира готова была кинуться на спасителя и задушить его в объятьях, но, приблизившись к нему, она увидела в глазах сильную настороженность. И весь ее боевой настрой тут же пропал.

- Это был ты? - робко спросила, несмело заглядывая ему в глаза, - Ты помог моему отцу на улице?

- Да, я, - немного грубо ответил он и тут же встал со стула, намереваясь уйти, но задержался и сухо бросил, - Как он?

- Операция прошла успешно. Мой папа жив благодаря тебе, - Кира пыталась поймать его взгляд, но тщетно.

Парень кивнул и сделал шаг в сторону, готовый убежать.

- Постой, мне бы хотелось отблагодарить тебя, - положив руку ему на плечо, она с легкой улыбкой постаралась задержать его.

- Мне. Не нужна. Никакая. Благодарность, - четко разделяя слова, бросил молодой человек, - Так поступил бы любой на моем месте, - внутри нарастало раздражение.

Он терпеть не мог лишнее внимание и мечтал поскорее оказаться в безопасности своей тихой квартиры.

Напоровшись на такую откровенную неприязнь, Кира сначала отступила на шаг, но потом, передумав, снова шагнула в сторону парня:

- Скажи, хотя бы, как тебя зовут?

- … Артем, - ответил после секундного замешательства.

Потом, кивнув, быстрым шагом двинулся в сторону выхода.

Смотря Артему вслед, Кира испытывала острое чувство жалости к этому молодому человеку. Казалось, что все его существо страдает от какой-то внутренней печали, которую он никак не может отпустить. Вздохнув, она решила непременно разыскать этого чудилу. Благо, в наше время, это не составит большого труда. Хотя, если его нет ни в одной соцсети, то она сядет в лужу. Но он не сможет просто так от нее отделаться. Если Кира задумала осчастливить кого-то своей жизнерадостностью, то этому везунчику никак не отвертеться. А этого парня срочно нужно было растормошить.

- Мам, ты не знаешь, можно ли как-то узнать номер телефона, с которого вызвали скорую? – Кире внезапно в голову пришла идея, как проще всего разыскать этого ежика.

Нет, ну, Артем же правда выставляет все свои колючки вперед и не хочет, чтобы его трогали. Поэтому и ежик. Хмурый, грустный, но такой отзывчивый и неравнодушный ежик. А какие красивые у него глаза… Невероятного и редкого серого цвета, но очень-очень грустные.

- Нет, солнышко, не знаю, - пожала плечами мама, - А что?

Но тут, посмотрев на дочь, все поняла:

- Та-а-ак, ясненько, - с легкой улыбкой протянула она, - Ты решила преследовать спасителя отца, пока он не примет твою благодарность? – догадалась мама.

- Мам, в конце концов, это даже невежливо, что у нас не получилось даже банальное «спасибо» толком сказать.

- Да, согласна. Когда он стремительно прошмыгнул мимо меня, я даже не успела его поблагодарить.

- Ну вот. А я так не могу. Каждый должен получить по заслугам, - твердо сказала Кира и направилась в сторону кабинета дежурной медсестры.

- Ты куда? – крикнула мама ей вслед.

- К дежурной медсестре, - через плечо ответила Кира и исчезла за поворотом.

«Откуда она знает, где находится ее кабинет?», удивилась мама.

А ответ был очень прост и смешон: Кира врезалась в открытую дверь, когда ничего не замечая, летела к маме. Шлепнувшись на пятую точку, она в первые секунды от неожиданности даже не поняла, что произошло. Но тут из-за двери выглянула маленькая, кругленькая женщина и, заохав, тут же кинулась на помощь к Кире.

- Да как же вы так умудрились то? – запричитала она, - Тут коридор широченный, до стены соседней как минимум еще метра полтора, а вы все равно влетели.

- Простите, пожалуйста… Я… ну, в общем… - никак не могла собраться с мыслями Кира, - Просто к маме бегу, там папа на операции лежит, еще раз прошу прощения, что отвлекла вас, - наконец выпалила она, и, взглянув на табличку, висящую на двери, на которой была написана должность и имя того, кто занимал этот кабинет, добавила, - Спасибо за помощь, Ольга Валерьевна.

А Ольга Валерьевна и была той самой дежурной медсестрой, к которой теперь на всех парах мчалась Кира.

- Тук-тук, к вам можно? – заглянув в приоткрытую дверь, спросила она.

- Да, заходи-заходи, у тебя что-то заболело после удара об дверь? – забеспокоилась медсестра, узнав девушку.

- Нет-нет, - поспешила успокоить ее Кира, - Спасибо за заботу, - благодарно сказала она, - У меня к вам вопрос, можно?

- Да, конечно, задавай, - кивнула Ольга Валерьевна.

- Вот скажите, можно ли как-то узнать номер того, кто вызвал скорую?

- Хм, а зачем тебе? – удивилась женщина.

- Да, понимаете, - вздохнула Кира и плюхнулась на стул, стоящий у стола медсестры, - Тут парень один вредный не захотел получить от нас с мамой ни капли благодарности. А ведь он сделал великое дело, спас моего папу.

Выпалив все на одном дыхании и посмотрев на пейзаж за окном, Кира снова ощутила всю тоску Артема. В его глазах было столько печали… До мурашек. Отвернувшись от окна, она твердо посмотрела в глаза сидящей за столом женщины:

- Так что, нам надо узнать, кто он. И нормально, по-человечески сказать ему «спасибо», - закончила она и для достижения нужного эффекта даже слегка стукнула ладонью по столу.

Дабы Ольга Валерьевна поняла, что так просто она не сдастся.

Хмыкнув, женщина откинулась на спинку стула и оценивающе посмотрела на Киру. Повисла тишина. Медсестра задумалась, ведь ей-то было хорошо известно, кто этот парень. Но она сомневалась, стоит ли давать Кире эту информацию.

«А может рискнуть? Может именно ей суждено спасти бедолагу от самого себя?», размышляла она.

От Киры веяло радостью и теплом. А Артему это было так сильно нужно. В этом мальчике слишком давно засело горе. Жизненно необходимо это горе из него потихоньку выкорчевывать, до самой последней крошки.

И женщина решилась:

- Ладно, тебе повезло, - с легкой улыбкой начала она, - Дело в том, что Артем – мой племянник. Так что, считай, сама судьба припечатала твой нос о мою дверь, а затем привела ко мне.

Кира от радости захлопала в ладоши и, подняв глаза к потолку, одними губами сказала «Спасибо!».

- Кого это ты благодаришь? Бога? – с удовольствием наблюдая за яркими и такими живыми эмоциями Киры, спросила Ольга Валерьевна.

- Да вообще всех: Бога, вселенную, зубную фею, Деда Мороза… - взмахнула руками девушка, - Ну, давайте-давайте, расскажите же мне о нем хоть немного, - в предвкушении придвинулась чуть ближе к женщине Кира, поставила локти на стол и вся во внимании положила подбородок на сцепленные руки, - Я готова.

«Какая же она чудесная», с такими приятными мыслями женщина рассказала ей, что Артему двадцать два года, что он полгода назад закончил получать высшее образование и теперь работает программистом. И крепко-накрепко запретив говорить Артему, кто ей помог - дала номер его телефона.

- Спасибо вам огромнейшее!!! – в восторге воскликнула Кира и, вскочив со стула, кинулась к двери, - Я вам по гроб жизни обязана! Вы волшебная, - и, послав воздушный поцелуй, умчалась, даже не дождавшись ответа.

- Это ты волшебная, - с нежной улыбкой в пустоту тихонечко сказала Ольга Валерьевна.

Ведь, действительно, что, если не волшебство, произошло сегодня? Эта девчонка, которая потом заинтересовалась ее племянником, умудрилась врезаться именно в ее дверь в огромном пустом коридоре. Что же это, как не новогоднее чудо?

Она сердцем чувствовала, что ее маленькая помощь этой девушке, окажется первым шагом к большой и доброй сказке.