Любовь к истории (сетевая версия) ч.5

По ходу чтения (вдогонку)

27 января, 11:01

Добавлю еще три историйки в том же духе. Одна из них хулиганская, две остальные (для равновесия) похоронные, про поэтов.

Флэш-моб двухсотлетней давности

Ошибаются те, кто думает, что флэш-мобы — современное изобретение. Зимой 1818 года Париж оказался охвачен озорным (если не сказать «дурным») поветрием — «эпидемией уколов».

Полагалось где-нибудь в людном месте — на Риволи или в саду Пале-Рояль — подойти сзади к гуляющей даме или барышне (непременно молодой, из «приличного общества») и уколоть ее в ягодицу чем-нибудь острым: длинной иглой, заостренным кончиком зонта, тонким ножиком. После этого «укалыватель» немедленно пускался наутек. Уколотая, натурально, начинала кричать или падала в обморок (во времена тугих корсетов женщины лишались чувств при всяком внезапном стрессе), а если особенно повезет, бедняжка в шоке задирала юбку и начинала осматривать ранку — при полном восторге публики.

Не установлено, что за идиот первым ввел в моду этот жестокий аттракцион, но вскоре о новой забаве говорил уже весь город. В аптеках с успехом продавали специальный бальзам «для мгновенного заживления ран на нежных частях тела». Предприимчивые ремесленники стали предлагать специальные «напопные панцири», изготавливаемые «по индивидуальным контурам» и незаметные под платьем.

Вот карикатура той эпохи:

Даме примеряют панцирь

Обеспокоенная полиция разработала спецоперацию: наняла двадцать проституток, которые должны были за 5 франков в день, переодевшись приличными дамами, прогуливаться в людных местах и провоцировать «укалывателей» своими дерьерами. Однако из этого «лова на живца» ничего не вышло. Никто не обманулся, никто не клюнул. Вероятно, мобилизованные помощницы правопорядка слишком старательно выпячивали приманку.

Поветрие закончилось, когда один из хулиганов, 35-летний портной, был схвачен на месте злодеяния и получил по суду пять лет тюрьмы. Желающих пошутить за столь высокую плату после этого уже не находилось.

Вознесся выше я главою непокорной

Поэт Бен Джонсон (1572–1637) похоронен в Вестминстерском аббатстве, в «Уголке поэтов».

Вроде бы очень респектабельно

Могила как могила. Казалось бы ничего примечательного, если не считать описки в имени (вообще-то он Jonson, а не Johnson). Но этот шальной, безалаберный человек даже из собственных похорон устроил безобразие.

Жизнь поэта должна была оборваться еще в 26-летнем возрасте: его приговорили к смерти за убийство в драке актера Гэбриэля Спенсера. Однако по тогдашнему закону человек, знавший латынь, мог избежать казни — ему просто ставили на палец клеймо «М» (в смысле «murderer»). Вот как надо стимулировать в людях тягу к знаниям!

Однако я отвлекся. Не про жизнь Джонсона я собирался вам рассказать, а про его смерть.

К старости поэт стал знаменит, но из-за привычки к беспутной жизни не накопил ни гроша. А быть похороненным в Вестминстерском аббатстве ему ужасно хотелось. Джонсон сказал настоятелю, своему доброму знакомому, что может оплатить лишь крошечный склепик, 2 х 2 фута. Простодушный священник согласился, полагая, что на таком пятачке может быть установлена только памятная табличка.

Как бы не так. Согласно завещанию, Джонсона захоронили стоймя. Так он там и возвышается, один над всеми поверженными коллегами.

Горбатого и могила не исправит

В лондонском соборе Святого Павла сохранился памятник Джону Донну, переживший великий пожар 1666 года. Изваяние находится в храме не потому, что Донн был выдающимся поэтом, а потому что он много лет служил здесь настоятелем.

В позднюю пору жизни Донн стал очень набожен, прежних поэтических увлечений стыдился, проводил много времени в молитвах. Надгробие он заказал себе еще при жизни (тогда это было модно). Позировал скульптору, завернувшись в саван.

Внизу (здесь не видно) на мраморе осталась копоть от пожара.

Но настоящий поэт — всегда поэт. Даже если сильно воцерковился. На постаменте высечена совершенно не благочестивая самоэпитафия, превосходящая краткостью и изяществом любое хокку:

John Donne, Undone.

Ну-ка, кто сумеет красиво перевести? Цитату из Бродского («Джон Донн уснул») прошу не предлагать, это не перевод.

Мой вариант (прямо скажем, не идеальный) спрятан вот здесь:

Динь-дон, Джон Донн

(имеется в виду, что на сей раз колокол звонил по тебе, почтенный автор строк «Don't ask for whom the bell tolls»)

Через пару дней открою и сравним. Посмотрим, у кого еще мысль работает в ту же сторону.

"ПАРЫ ДНЕЙ" не понадобилось. Единомысленники обнаружились раньше. Открываю.

Из комментариев к посту:

henri_the_horse

Кстати, Бен Джонсон — центральный персонаж фильма "Аноним", в котором утверждается, что Шекспир на самом деле не такой уж и автор своих пьес. Фильм спорный, но личность Джонсона там очень интересно показана. И его роль в последующих публикациях "Фолио" очень велика.

tomoff

Английский язык штука забавная. Поэтому с переводом здесь можно запросто погорячиться и, по-современному залепить с черным юмором, имея в виду, что здесь покоится тело, что-нибудь типа:

Джон Донн. Свежий. (в смысле не жаренный — done)

Смешно? Мне не очень. Это не правильно. Хотя, «не вкурив тему», можно было предположить. Но для религиозных англичан начала ХVII такая хохма была бы кощунственной. С другой стороны, у этой надгробной надписи есть своя предыстория… Ага, пока я тут писал, кто-то подсуетился и вытащил-таки статью по этой теме из сети. Но не перевод. Тогда продолжу сильно вкратце. Помните, как у Стругацких кот сказку рассказывал?

Короче, Джон Донн женился втайне и против воли родителей с обеих сторон. Итог — с работы выгнали, наследства лишили, и вообще в тюрьму угодил, правда, ненадолго. Жене с любовью и нежностью посвятил в то время стихотворенье "John Donne, Anne Donne, Undone." Мол, так и так, люблю страстно, однако, прочие планы — Undone. Каламбур шикарный. Стих был известный.

Вскоре все «устаканилось», наследство, работа. Будучи талантливым поэтом, известным юристом Джон всерьез помышлял о государственной карьере, но приказом короля был определен в священники, дабы по высочайшему разумению, разить талантами своими вражьи конфессии! Опять, своего рода — Undone. Но как человек одаренный Джон и в этом преуспел изрядно.

Умирал поэт в муках от болезни и, вероятно, придумывая себе эпитафию, остроумно предположил, что и смерть, событие в его жизни не кстати, из разряда — Undone, очередное и в очереди этой последнее.

Джон Донн. Облом)))

а если серьезно: Джон Донн. Печальный звон. … for whom the bell tolls it tolls for thee..