Любовь моя

Глава 11

Эрик смотрел на Ребекку сквозь полуприкрытые глаза, ему было тяжело оставлять их открытыми от ощущений ее над ним и вокруг него. Он лежал на холодном, жестком полу, но женщина на нем была мягкой, теплой, уютной. Она была его личным блаженством.

Свет заходящего солнца попадал в окно во входной двери, окутывая его жену оранжевым сиянием, словно она была ангелом, спустившимся с небес. Его ангелом.

И сокращение ее киски приближали его к раю. За свою жизнь он перепробовал несколько кисок высшего сорта, но им всем было далеко до Ребекки. Отчего ему было все труднее сдерживать оргазм.

Закрыв глаза, он позволил себе минуту насладиться ее жаркой, влажной плотью вокруг него. Она терлась, сжимала и утягивала его. Мышцы живота начала сокращаться, яйца подтянулись. Он ахнул, когда сильный спазм прошел через его член, заставляя податься вперед.

— Ребекка? — задыхаясь, спросил он.

— Еще нет, милый. Но скоро.

Он вонзил ногти в твердое дерево под собой, отгоняя подступающий оргазм, зная, что кончать в ней — это заебателькие ощущения, но будет еще лучше, если он сможет еще немного подождать и продолжит заниматься с ней любовью.

Эрик открыл глаза, желая сконцентрировать внимание на чем-то другом, а поднимающейся и опускающейся на нем Ребекке.

Она продолжала светиться в лучах заката. Ее светлые и фиолетовые волосы разлетались в стороны, когда она опускалась. Его взгляд опустился на ее изящную шею, острые ключицы, и плавные округлости груди поверх кружевного лифчика.

Жаль он не додумался расстегнуть его, пока стоял позади нее. Он понимал, сейчас ему не расстегнуть крючки без смены позы. Словно читая его мысли, Ребекка завила руки за спину, и расстегнула его. Когда он посмотрел на ее лицо, то она улыбнулась ему.

Очевидно, его пристальный взгляд на ее грудь помог ей догадаться о его желании. Она сняла лямки, отбросив лифчик в сторону. Его взгляд вновь опустился на ее грудь, и на этот раз перед глазами были ее подпрыгивающие при каждом движении сиськи. Эрик поднял руку, накрывая одну грудь, поглаживая сосок большим пальцем. Ребекка застонала, сдвинула бедра, чтобы теперь клитор терся о его пах. Он понял — она была близка. Он повозился с подолом ее платья, пока не нашел ее центр. Пару прикосновений к ее клитору и она воспарит в небеса, но она выглядела чертовски сексуально с высунутым язычком, прижатым к верхней губе, крепко зажмуренными глазами и сосредоточенным лицом, ждущим наступление оргазма.

Эрик ущипнул ее сосок, от чего Ребекка выгнула спину.

— Да, — застонала она.

Она раскачивалась сильнее, резче. Делая паузы между толчками, позволяя себе потереться клитором. Ее стоны превратились с громкие крики.

— Почти, — повторяла она. — Эрик! Эрик!

Эти стоны никак не упрощали его задачу сдерживаться, желая им кончить одновременно, но эти непередаваемые ощущения стоили того. Ему нужно было дождаться ее оргазма, он надеялся, у него это получится. Он переборол желание помочь ей, направив все свои силы на ощущения вокруг него, ожидая пока ее киска начнет сжиматься, а тело затрясется в экстазе. Он так сильно сосредоточился на задаче не кончать, что его оргазм настиг его неожиданно.

— Ох, черт, Ребекка, — застонал он. Он оторвал бедра от пола, входя в нее глубже, пока через его член прошла сильная волна удовольствия.

Ребекка выкрикнула вслед за ним, ритмично сжимая киску, продлевая его оргазм, стараясь выдоить его до последней капли.

Это продолжалось несколько минут, после чего Ребекка рухнула на него, сотрясаясь от испытанного экстаза. Эрик хотел обнять ее, прижать к своей груди, но был не в силах поднять руки.

— Я люблю тебя, — шептала она, — Мой секс-бог.

Эрик ехидно улыбнулся от такого титула.

— Всем этим я обязан тебе.

Ребекка захихикала, ее киска еще раз сжалась вокруг его расслабленного члена.

— Я знала, что в тебе есть потенциал. Нам лишь нужно было его раскрыть.

— Ты раскрываешь его по несколько раз на дню.

— Знаешь, это очень тяжелая работа… — она хрюкнула, отрываясь от его груди, продолжая сидеть на нем сверху. — Мы с тобой женаты. Успели закрепить наш брак. Что дальше?

Пойдем смотреть телевизор?

— Ты серьезно?

Она пожала плечами, не в силах скрыть дьявольский замысел в своих голубых глазах.

— А разве не этим занимаются обычные пары?

— Я отказываюсь быть обычным. И я скажу тебе, что мы сделаем дальше. — Ему стало неудобно лежать на твердом полу. — Ты снимешь это платье, и мы оргазмом осветим каждую комнату в нашем доме.

Глаза Ребекки расширились от ужаса.

— Но Эрик, в доме шесть спален.

— Нет, в нем: кухня, столовая, кабинет, гостиная, музыкальная комната и четыре спальни.

— Ты никогда не кончал так много раз за одну ночь.

— Миссис Стикс, я не говорил, что оргазм должен быть исключительно моим. Достаточно будет кого-то из нас.

Она склонилась, запечатлев на его губах быстрый поцелуй, оттолкнулась от него и встала.

— Мне нравится эта игра.

— Точно, давай превратим это в соревнование. Пока счет равный 1–1, и победитель, набравший большее количество очков, получит утром завтрак в постель.

— Победитель? — Ребекка медленно покачала головой, от чего ее светлые волосы закрыли пылающие щеки. — Думаю, ты хотел сказать победительница. Знаешь, я планирую выиграть это соревнование.

Эрик оскалился. Конечно, он позаботиться, чтобы она стала победительницей, только не хотел говорить ей об этом.

— Игра начнется сразу, как только ты окажешься голой.

— Тогда теперь придется мне в этом помочь. Я не смогу сама дотянуться до пуговиц.

— С удовольствием, — ответил он, занимая сидячее положение, чувствуя дискомфорт в спине. — Нам нужно добавить одна правило, — сказал он.

— Ты не можешь менять правила, после начала соревнования.

— Но ты еще не голая, так что формально, оно еще не началось.

— Ладно, — согласилась она. — И что же это за правило?

— Никакого секса на полу. По крайней мере, сегодня.

— Но мне разрешено стоять на коленях, да?

Его член дернулся, стоило Эрику представить Ребекку, стоящую на коленях, пока его член погружается ей в глотку.

— Да, но только если ты подложишь подушку.

— Договорились. А теперь сними с меня это чертово платье. Я уже хочу начать играть.

Эрик завел руки ей за спину, и начал расстегивать ее пуговицы на ощупь. Его губы ласкали ее шею, спускались к ключице, пока жемчужные пуговицы вылетали из сатиновых петель. Когда он расстегнул последнюю пуговицу, он погладил ее гладкую спину, прижимая обнаженную грудь к его футболке. Ребекка стаскивала с его плеч пиджак, а следом и футболку. Через минуту они уже оба были голыми, целующимися, стонущими и ласкающими друг друга, все еще сидя на полу в коридоре.

— Куда теперь? — спросила она, ее глаза горели от ожидания, любви и возбуждения.

Возможно ли любить кого-то также сильно, как он любит Ребекку? Блять, да она же само совершенство.

Эрик помог ей подняться, затем встал сам. Он включил в доме свет, взял ее за руку и повел в большую кухню. Огромная, и отлично обставленная кухня, в приглушенном свете выглядела очень уютной.

— Добро пожаловать в нашу кухню, — сказал он. — Здесь я ем.

— А разве ты ешь не в столовой? — спросила она.

— Формально да. И я покажу тебе это чуть позже, — Эрик толкнул Ребекку локтем и она захихикала. — Но в основном я ем здесь. Так быстрее и практичней. Ты голодна?

— Малыш, с тобой я всегда голодна.

— Приятно слышать, но я спрашивал не об этом. Ты не хочешь есть? Мы весь день ничего не ели.

Она ударила себя по лбу, а после накрыла рукой урчащий живот.

— Теперь, когда ты об этом упомянул… с этими предсвадебными подготовками я и забыла о еде.

Эрик открыл холодильник в поисках чего-нибудь съедобного. У них все еще оставалась еда с его дня рождения. Он потянулся сразу к торту.

— Может, съедим торт?

— Я подумала, ты больше предпочтешь пирог, — ответила позади него Ребекка.

Эрик обернулся, едва не выронив из рук тарелку. Ребекка сидела на столешнице, поставив на нее ноги, широко разводя их в стороны, поглаживая клитор двумя пальцами.

— Не хочешь попробовать? Это необычный пирог. Чем больше его ешь, тем сочнее он становиться.

Он обожал, как его милая жена могла в считанные секунды, без каких-либо намеков превратиться в распутницу. Именно это он любил в ней больше всего.

— С виду это очень красивый и вкусный пирог, — сказал он, его рот наполнился слюной, а член с интересом встал. Ему удалось без происшествий донести тарелку с тортом, поставить ее на столешницу рядом с Ребеккой.

— Тебе не холодно здесь сидеть? — спросил он, вставая у нее между ног.

— Я вся горю, так что не замечаю холода мрамора.

Его сердце раздулось от гордости, он страстно ее поцеловал, убирая ее руку в сторону, чтобы заменить ее собой, и стать тем, кто доведет ее до оргазма. Он вставил в нее два пальца, при этом поглаживая клитор подушечкой большого пальца. Ребекка застонала ему в рот. Не в силах подавить желание увидеть, как двигаются его пальцы, Эрик разорвал поцелуй, опустил голову, переводя взгляд вниз. Он работал пальцами, немного расширяя ее, глядя как ее налитая кровью и влажная плоть принимает его ласки.

Рука Ребекки переместилась на его плечо, и она едва ощутимо надавила, но Эрик понял, чего она хотела. Она хотела, чтобы он поедал ее. И он странным образом начал испытывать животный голод. Он спустился поцелуями по шее к груди, задержавшись там, посасывая и покусывая соски. Теперь ее пальцы впивались ему в кожу головы, она раскачивала бедрами, двигаясь навстречу его пальцам, и тихо бормотала просьбы вставить пальцы глубже, раздвинуть шире или заменить палец на ее клиторе губами. Эрик двинулся ниже, покрывая легкими поцелуями ее трепещущий живот. Затем его губы переместились на гладко-выбритый лобок, от чего ее мольбы стали громче.

— Ох, Эрик, пожалуйста, пожалуйста.

Эрик улыбнулся, мысленно праздную победу в этом раунде. Когда его язык обошел по кругу половые губы, и коснулся клитора, тело Ребекки задрожало. Он быстро ударял по клитору кончиком языка, чередуя с сильным посасыванием, а после терся об него всей плоскостью языка.

Ее киска была невероятно мокрой от влаги после прошлого оргазма, а сейчас к этому добавилась соки от этих ласк. Обильная влага, стекающая по ее попке, позволила ему с легкостью вставить палец ей в попку.

— О господи, Эрик! — застонала она. — Ты самый лучший многофункциональный вибратор на свете.

Эрик хмыкнул, но использовал ее слова как вдохновение, прижался к ее клитору губами и начал мычать, даря ее плоти вибрации. Ребекка выкрикнула и забилась в конвульсиях. Он трахал ее пальцами пока ее тело продолжало трястись от страсти и высвобождения.

Когда она немного успокоилась, то притянула его к себе, что позволило ей обхватить его руками и ногами, положив голову ему на плечо. Ее сердце билось быстро и сильно напротив его груди, а ее отрывистое дыхание согревало его кожу. Права рука была все еще зажата у ее между ног, поэтому он обнял ее лишь левой, прижимая к себе как можно ближе.

— Я выиграла, — сказала она, сглатывая смешок, — пока счет 2–1 в мою пользу.

— Я все еще могу тебя обогнать.

— Если я тебе позволю, — промурлыкала она.

— Звучит, как настоящий вызов. Хотя я в любой момент могу вернуться к своему старому стилю. — Он всегда быстро кончал, лишь с Ребеккой он научился контролировать себя и продлевать секс.

— Ты это сделаешь, после такой тяжелой работы? — она откинула голову назад, и по ее игривой улыбке Эрик понял, она была не против повторить его обучение.

Он не успел произнести остроумный ответ, его перебило урчание в ее животе. Эрик отступил на шаг назад, поглядывая на ее милый животик, и высвободил зажатую между ног руку.

— Пирог был восхитительным, но что скажешь на счет торта и остатков лазаньи? Хоть я и насладился твоим пирогом, я все еще голоден, да и ты тоже.

— Может, лучше на десерт я получу большую твердую сосиску, и поем ее непременно в столовой.

Эрика обрадовали ее слова. Она уже была готова к третьему раунду. И он ничего не имел против.

Ребекка поцеловала его в губы и прыгнула со столешницы.

— Я сейчас вернусь, — сказала она, направляясь в уборную дальше по коридору. Эрик смотрел на удаляющуюся аппетитную попку жены, представляя, что сделает с ней позже.

Да для третьего раза ему захотелось смотреть на свое имя на ее пояснице.

Когда Ребекка ушла из поля зрения, он помыл руку в раковине, и, напевая себе под нос, поставил форму с остатками лазаньи в микроволновку. Мирна приготовила ее для празднования его дня рождения. Кухню наполнили аромат томатов, итальянских специй, сыра и колбасок. Пара нежных губ прикоснулась к его спине, прямо между лопатками, а все маленькие ручки обняли его за пояс. Его успевший немного расслабиться член, вновь принял по стойке «смирно», стоило Ребекке провести по нему рукой.

— Черт, женщина, может мужчина поесть, прежде чем приступит к удовлетворению твоих сексуальных потребностей?

— Ты только что перекусил пирогом, — напомнила ему Ребекка, — Это я из нас двоих совсем ничего не ела.

Он застонал, когда ее палец массировал головку члена. Такими темпами они не скоро доберутся до настоящей еды.

— Мы уже окрестили эту комнату, оставь это для столовой.

— Я подумала, если ты кончишь здесь, то действия в гостиной я смогу зачислить к своим победным очкам.

— Хочешь, чтобы я дисквалифицировал тебя за жульничество? — засмеялся он, открывая дверцу шкафчика, доставая оттуда две тарелки. Наконец-то ему требовалось две тарелки. — Никогда не думал, что ты такая азартная.

— Я люблю побеждать, — сказала она, опуская рук ниже, сжимая в ладони его отяжелевшие яйца. — Особенно когда ты являешься главным призом.

— Но приз у нас — завтрак в постель. — Он почти уронил тарелки на стул, закрыл глаза, притворяясь, что это получилось случайно, а не по вине ее нежных рук, сжимающих его пульсирующую плоть.

— Нет, главный приз — это ты, — шептала она, спускаясь поцелуями по его позвоночнику. — И я так рада, что заполучила его.

— Тебе не пришлось сильно стараться, — признался он, нервно хихикнув, — у тебя не было соперниц.

Раздался сигнал микроволновки, и Эрик вытащил форму с лазаньем, каким-то волшебным образом ему удалось ее не уронить, ведь руки Ребекки до сих пор сжимали основание его члена.

— Я бы боролась за тебя, — сказала она, — ты же это понимаешь, да?

Он передернул плечами.

— Мне все равно. Ты моя, а я — твой, и так будет всегда.

— Так будет всегда, — согласилась Ребекка.

Эрик раскладывал обжигающую лазанью по тарелкам, при этом несколько раз останавливаясь, пока ее ручку творили чудеса с его членом.

— Если ты продолжишь это делать, мне придется отшлепать тебя по попке, — пригрозил он.

— Если я продолжу?

— Да, забавляться с моим членом пока я пытаюсь приготовить нам ужин.

Она провела ладонью по стволу, Эрик задрожал.

— Полагаю, тебе придется отшлепать меня по попке.

Ребекка вскрикнула от неожиданности, когда Эрик развернулся и подхватил ее на руки.

— Эрик!

Он отнес ее в столовую, поставил ее лицом к длинному белому столу, и надавил ей на лопатки, молча приказывая склониться над ним. Она послушалась без единого возражения. Эрик занес руку, приготавливаясь нанести удар по ее ягодицам, как увидел на ней трусики.

— Почему ты снова надела трусики?

— Я была слишком… влажной, — задыхаясь отвечала Ребекка, — не хотела испортить стулья.

— Мне поебать на эти стулья, — сказал он, — Живо снимай!

Ребекка взглянула на него из-за плеча, удивленная строгостью, услышанной в его голосе.

Эрик даже не дрогнул. Он собирался шлепать ее по попке пока будет трахать. Конечно шлепки будут не сильными, достаточными чтобы она их почувствовала.

— Живо! — повторил он, пока Ребекке не сдвинулась с места, стоя, уставившись на него.

Не поднимаясь со стола, Ребекка стянула трусики вниз по ногам, открывая его взоры идеальный округлые булочки. Она спустила трусики так низко, как позволили широко расставленные ноги. Эрик шлепнул ее по попе, и Ребекка вскрикнула от неожиданности.

Он сжал ее мягкие ягодицы руками, немного помассировал, а после еще раз ударил. Ее бледная кожа начала розоветь.

Возможно, он был слишком груб с ее нежной попкой.

Ребекка немного поерзала, но ее ноги, скованные трусиками остались на месте. Она удобней растянулась на столе, всем своим видом прося его продолжить. Он ударил по другой ягодице, и на этот раз Ребекка застонала.

— Ну что, развратная женушка, тебе нравится твое наказание?

— О, да, — шепнула она в ответ.

Свободной рукой Эрик направил твердый член в ее жаркую киску, и вошел резко и без предупреждения.

— О боже, — сказала она, — трахни меня по жесткому.

Эрик обрадовался, они хотели одного и того же. И он планировал получить оргазм в столовой. И не только как очко в соревновании. Он толкал в нее грубо и резко, шлепая ее по ягодицам, отгоняя ее оргазм. Вернее он надеялся, что эта боль замедлит наступление ее оргазма. Но вместо этого, он лишь усилился. Ее крик удовольствия ускорил его оргазм.

Эрик успел вытащить член в последний момент, и несколько раз выплеснул сперму ей на поясницу. Он растирал ее по своему вытатуированному имени, а после и по покрасневшим ягодицам.

— Тебе понравилось? — спросил он, удивленный ее реакцией на его грубость.

— Ммммм, — промычала она, — мне нравится все, что ты со мной вытворяешь. Кажется теперь счет 3–1 в мою пользу.

— Ребекка Стикс, я только что кончил тебе на спину, — напомнил он, — так что счет 2–2.

— Мне кажется, я кончила первой. Так что очко идет ко мне.

— А может ты сымитировала.

— Ты же знаешь, я никогда не имитирую оргазм.

— Даже ради победы?

Она поднялась со стола, развернулась, смотря на него небесно-голубых глаз. Эрик растаял на месте.

Ребекка медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Я никогда не имитирую оргазм. Я кончила первой.

— Ладно, тогда будет ничья.

— Сказал проигравший. Ладно, ничья так ничья. Значит сейчас счет 3–2, и я пока впереди.

Она сняла трусики, откидывая их в сторону и вернулась на кухню, взять свою тарелку с остывшей лазаньей.

Она постелила на стол салфетки, пока они ужинали за обеденным столом. Голыми. Эрик надеялся это станет маленькой традицией их семьи и они всегда будут есть голыми. Она сидела напротив него, такая красивая, уверенная в себе и своем теле, что Эрик даже не помнил вкус закидываемой в рот лазаньи.

— Мне кажется Айзек скоро вернется в Африку, — заговорила она, облизывая соус с вилки.

Ему не нравилось, что Ребекка выглядела расстроенной от этой новости. Хотя он сам был удивлен, узнав об этом.

— Я уверена, там он будет счастлив.

— Ты будешь по нему скучать, да? — спросил он, стараясь чтобы в его голосе не было ноток ревности.

Она кивнула. — Конечно, ведь он только вернулся. У нас даже не было времени пройтись по магазинам.

— Пройтись по магазинам?

— Я должна была давно догадаться о его ориентации. Этот парень обожает магазины. Нам было весело вместе, если не считать моменты, когда мы пытались заниматься сексом. С ним секс никогда не ощущался правильным.

— Твоя вагина ждала меня, — заверил ее Эрик. — Она знала, это был не тот член.

Ребекка расхохоталась.

— Умная вагина. Я должна была к ней прислушаться. Уж она-то разбирается в членах.

— Ты хоть понимаешь, что я ревную тебя к этому парню?

— Почему? Он просто друг.

— Друг, который трахал тебя до меня. Друг, который любил тебя до меня.

Ребекка немного нахмурилась, глядя в свою тарелку.

— Эрик, я всегда буду его любить.

Сердце Эрика словно раскололось надвое.

— Но эта любовь не идет ни в какое сравнение с чувствами к тебе. Он просто друг.

Очевидно, он всегда был мне просто другом, а я хотела большего не потому, что чувствовала огромную любовь, а потому… — она положила вилку на тарелку, все еще не глядя Эрику в глаза. — Потому что это было логично. Это были правильные отношения, но не страстные. Я никогда не думала, что не переживу, если Айзек уйдет из моей жизни. Я никогда не светилась от счастья, просто глядя на него. Я никогда не думала что умру, если он немедленно тебя не оттрахает. С ним я никогда не чувствовала, что мы одно целое. Да, он меня дополнял как друг, но не как мужчина. Никогда не заставлял меня чувствовать себя цельной, словно то, что я так долго искала в жизни, было завернуто в красивую обертку и доставлено мне прямо в сердце.

Наконец она взглянула ему в глаза.

— Рядом с Айзеком я никогда не чувствовала того, что я испытала с момент нашего знакомства. Он тебе не соперник, он остался далеко позади, потерялся в твоей тени. Тебе не зачем к нему ревновать. Чувства, которые я испытываю к Айзеку только дружеские и платонические, и так было всегда. Просто я этого не понимала, пока не нашла свою настоящую любовь. Тебя, Эрик.

— Я никогда не ревновал к этому мудиле, — ответил Эрик, слишком растроганный ее словами, чтобы ответить что-то еще.

Ребекка засмеялась.

— Отлично.

— Но я рад его отъезду на другой континент. Может, там его сожрет лев.

Ребекка закатила глаза, мотнув головой.

— Эрик, он не представляет для тебя никакой угрозы.

— Я знаю. Мне просто нравится мысль, что он будет далеко от тебя.

— Он бы тебе понравился, если бы ты узнал его получше.

Эрик в этом сомневался, и больше не хотел говорить об Айзеке. Теперь, когда он перекусил, он мог вернуться к празднованию со своей женой.

— Ты готова к десерту?

— С удовольствием съем кусочек торта.

— Ты что забыла? Тебе на десерт уготована большая, твердая сосиска.

— А если я пообещаю вести себя хорошо, ведь я усвоила урок после твоих грубых шлепков. Я могу получить оба десерта?

— Конечно, — он вскочил со стула, поцеловал ее, собрал их тарелки со стола и вернулся на кухню, где отрезал два кусочка с нетронутой части торта.

Когда он вернулся в столовую, Ребекка сидела на стуле, покручивая обручальное кольцо. У нее было это выражение лица. То грустное, которое появлялось когда она думала о невозможности иметь детей.

— Что случилось? — спросил Эрик, на этот раз занимая стул рядом с ней.

Она тряхнула головой.

— Ничего, все идеально, — ответила она, подтверждая свои слова улыбкой.

— Мы усыновим детей. Если хочешь, может прямо сейчас поехать в агентство по усыновлению.

— Как ты понял, что я думала о детях?

— У тебя было это «думаю о детях» выражение лица. Я его видел довольно часто, так что теперь с легкостью могу его узнать.

— Я задумалась, смогу ли я передать эти кольца своим детям.

— А почему нет?

— Ну, если мы усыновим дюжину…

— Дюжину?

Она похлопала его по руке.

— Они все рано будут нам не родные.

— А что для тебя важнее, кровное родство или любовь?

Она замолчала, Эрик взял ее руку и ждал в своей.

— Любовь, вот что важно, — ответил он за нее. — У меня нет родственников, но есть ты. И это самое главное.

Она согласно кивнула.

— Ты прав. Глупо с моей стороны думать обратное… Просто… иногда…

Эрик погладил ее волосы.

— Я знаю. Тебе не нужно ничего говорить. Я знаю, ты чувствуешь, что лишилась чего-то незаменимого, но эти детишки будут теми, кто тоже лишился чего-то незаменимого. Они потеряли любовь своих матерей. И мы можешь подарить им эту любовь. Для них это будет самым важным. Поверь мне, уж я-то знаю.

Ребекка одарила его улыбкой, на этот раз сопровождавшееся несколькими слезинками.

— Я люблю тебя, — шепнула она.

— Ешь свой торт, — спустя мгновение сказал Эрик.

— А затем сосиску, — хихикая, добавила она.

— Конечно, ты же не думаешь, что я забуду об этом?

Он выиграл раунд в гостиной, где Ребекка наслаждалась своим вторым десертом.

Следующее очко Ребекка с легкостью, в буквальном смысле, заработала на лестнице, где они прижавших к стене, решили вновь объявить ничью. Они не успели добраться до одной из четырех спален, когда она решила взять перерыв.

— А мы можем продолжить завтра? — спросила она, закутываясь в белое пушистое полотенце и прислоняясь спиной к двери ванной.

— Хочешь сдаться? — спросил он.

— А если я сдамся, это будет означать твою победу?

Эрик вытирал влажные волосы полотенцем. — Ага.

— Тогда этому не бывать. Муж, быстро в кровать!

Она упала на кровать, широко расставив руки.

— Бери меня, я вся твоя!

Эрик решил воспользоваться дополнительными средствами, и заглянул в шкаф. Он понимал, его член не встанет, по крайней мере, еще час, и Ребекке явно потребуется дополнительная стимуляция после фейерверка, испытанного в душе.

К тому времени, как он добрался до постели, прижимая к голому телу шесть различных вибраторов, Ребекка уже уснула. Он улыбнулся и прошептал.

— Я победил! — Но, черт возьми, он никогда не признается в этом, и утром с радостью продолжит их соревнование. Они не могли оставить его не завершенным.

Эрик сложил вибраторы на тумбочку, оставляя их на расстоянии вытянутой руки, планируя для нее убойное пробуждение. Он выключил свет, зажег свечу, и лег на кровать к своей жене. Она вздохнула, когда он притянул ее к себе, укрывая их уставшие тела одеялом.

Его тело вымоталось, но мозг продолжал работать, что помешало ему уснуть. Поэтому он лежал, обнимая жену, и вместо того чтобы расслабиться, позволил своим мыслям вырваться наружу. И, к сожалению, это были не самые приятные мысли.

Ближе к рассвету, Эрик лежал, подперев голову рукой, и смотрел на милое лицо своей супруги. Свеча, стоявшая на тумбочке, почти догорела, но Эрик так и не мог уснуть.

Сердце до сих пор переполняло волнение. Он аккуратно провел пальцем по брови Ребекки. Иногда он боялся к ней прикоснуться, думая, что она может разбиться. В другой момент, ему хотелось так крепко сжать ее в объятиях, чтобы она ощутила всю силу его любви. Одному богу известно, ему никогда не выразить слова глубину своих чувств. Она была его второй половинкой, о необходимости которой он и не подозревал. Но в его душе оставались дыры, которые она не могла заполнить.

Интересно, будет ли он любить Ребекку еще сильнее, если отпустит свое прошлое? Если он попытается заполнить пустоту, оставшуюся в его душе в раннем детстве. Может сейчас самое подходящее время для этого.

Время найти его мать. Время узнать правду, почему это бессердечная сука бросила его. Он не знал, была ли эта женщина еще жива. Не знал, волнует его ее смерть или нет. Но если она еще жива, но хотел бы это выяснить. Ему нужно было встретиться с ней. Он был обман, полагать, что если долгие годы оттягивать этот вопрос, то он разрешится сам собой. Но рядом с Ребеккой, он впервые в жизни нашел в себе смелость попробовать найти ответы на волнующие вопросы, терзающие его на протяжении стольких лет. Вместе с Ребеккой, он сможет посмотреть правде в глаза.

Он больше не был одинок.

Эрик прижал хрупкое тело Ребекки к своей груди, его сердце громко билось о ребра в районе ее виска. Она поерзала во сне, и обняла его за пояс.

— Эрик? — пробормотала она.

Он помнил день, когда она впервые проснулась в его объятиях и назвала его именем другого мужчины. Сейчас его имя было единственным, что шептала она во сне. И он выл в восторге.

— Уже утро? — сонно спросила она.

— Еще нет.

— Ты снова хочешь заняться сексом? — и вместо того, чтобы жаловаться на его либидо, мешающее ей спать, она повернула голову и поцеловала его в грудь.

— Нет, то теперь подумываю об этом.

Ее рука переместилась на его щеку, проводя пальчиками по щетине.

— Ты хорошо спал?

Ее дыхание согревало кожу на его груди, вызывая теплоту в сердце.

— Я не мог уснуть. Наблюдал за тобой, пока ты спишь.

— Почему ты мне раньше не говорил об этой странной привычке?

— Она появилась только благодаря тебе. Кажется, я не могу на вас налюбоваться миссис Стикс.

— И это понятно. Я же такая клевая, — ответила она, продолжая водить пальцем по щетине.

— Я знаю. — Он поцеловал ее волосы, и настроил себя на серьезный разговор, даже если сейчас ему хотелось продолжить шутить. — Как думаешь, нам удастся отыскать мою мать?

Ребекка ненадолго замерла, но после оторвала голову от его груди, чтобы она смогла посмотреть ему в глаза.

— Думаю, у нас все получится. Ты, правда, хочешь попытаться?

Эрик прикусил губу, вспомнив свое обещание никогда не врать Ребекке.

— Кажется, да. Но все это занятие может превратить тебя в неуверенного болвана или истеричного придурка. Ты уверена, что выдержишь все это?

Она кивнула.

— Уверена. Рядом с тобой я способна на все.

— Ага, я чувствую тоже самое. И это единственная причина, почему я решил найти ее.

— Когда мы ее найдем, я буду любить тебя, не смотря ни на что. — Ребекка уткнулась в его грудь подбородком. — Ты же мне веришь?

Он задержал свой взгляд на ее лице, утопая в ее глазах полных любви. Вероятно, он никогда не будет достоин ее, но он верил в ее любовь. Он чувствовал это в каждом ее прикосновении, видел в улыбке, слышал в ее голосе, когда она произносила его имя.

Ощущал в поцелуях. Это все было по-настоящему. Она любила его, и теперь он в этом не сомневался.

— Верю, — прошептал он, целуя ее, и в этот момент свеча потухла, погружая их в темноту. — Я верю тебе, любовь моя.

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу — ЗАПРЕЩЕНО! Уважайте чужой труд, пожалуйста!