Любовь – яд, Любовь – рай

Ханна

10 дней. Это были самые сложные 10 дней в моей жизни. Настоящий ад. Все, включая разрыв с Максом, признание мамы и попытки выяснить кто же все же мой отец. Мне кажется, этот список настолько ужасен, что к нему просто нечего добавить. Всю прошлую неделю мне казалось, что моя жизнь идет под откос. Так и было.

Я все также не выходила на улицу. Мало ела. Много плакала, только теперь уже по разным причинам. Практически не разговаривала с родителями. Зато начала много рисовать… Меня это успокаивало.

Я думала, что горе, вызванное уходом Макса отступит, когда появились более насущные проблемы… Но этого не произошло. Мое сердце только еще больше разрывалось от несправедливости этого мира. Меня все обманывали. Все лгали. С самого рождения. Это было так омерзительно.

К счастью, на 10-ый день пришло маленькое облегчение. Мой папа – это мой папа. Дерек Белл подарил маме тот самый сперматозоид, который оплодотворил ее мной. Замечательно. Если честно, я готовила себя к худшему… хотя мама сразу сказала, что Дерек мой отец… но я ей не доверяла… после всего… поэтому мы с папой приняли решение, что должны сделать ДНК-тест. Мама не стала спорить, так как ощущала себя ужасно виноватой.

Папа очень переживал. И это сказалось на его здоровье. На него было тяжело смотреть. Он обещал, что тест в любом случае ничего не изменит. «Ты моя малышка и это навсегда» – вот, что сказал мне папа, когда мы вчера разворачивали конверт с результатами. Наверное, это были самые теплые объятия в нашей жизни, которые последовали после… Для меня он тоже навсегда остался бы единственным папой… Но было чертовски приятно узнать, что мама все же не лгала.

Мы с мамой все еще были в напряженных отношениях. Ее измена… мне непонятна. Да, она сказала, что не любила папу тогда… но она вышла за него замуж и дала ему клятву… Это что-то ведь значит?

Всю жизнь я считала отца весьма строгим и требовательным мужчиной. Но в этой ситуации он проявил мягкость… Он сказал, что ему сложно вот так просто принять это, но он хочет попробовать наладить отношения в нашей семье… «…но боюсь я не смогу принять еще подобной правды, если она вдруг всплывет» – добавил он на днях, когда мы сидели вдвоем на кухне и лопали сэндвичи.

Мама всегда была для меня самым близким человеком. Такой понимающей и знающей, как подобрать правильные слова. Она казалась мне огромным примером в жизни. Но, если честно, в этот момент я меньше всего хотела быть похожей на маму… Зато с папой напротив, отношения начали налаживаться, мы больше общались… и он не давил на меня с расспросами о будущем… и семейным бизнесом… Не понимаю к чему такие перемены, но они мне нравились.

Через неделю мама с папой должны были отправиться на отдых в Мексику. Таким образом, они решили отметить годовщину свадьбы и постараться окончательно примириться в новом путешествии. Они очень переживали за меня и мое теперешнее состояние. Поэтому проснувшись сегодня утром, я решила, что не должна их волновать. Сегодня я начну что-то делать. Приведу себя в порядок. Выйду на улицу… На удивление, я действительно ощущала в себе силы… сделать это. Пора столкнуться с внешним миром. Пора осознать, что я дома в Америке. А мое прошлое осталось в прошлом.

– Милая, ты сегодня куда-то собираешься? – спросила мама, когда я спустилась на кухню. – Отлично выглядишь!

Я надела узкие скинни синего цвета, и белую футболку с черным принтом. Завязала пучок, слегка выпустив локоны спереди, и немного подкрасила ресницы. Что ж, я выглядела достаточно просто. И в обычной жизни мама скорее бы подумала, что сегодня я остаюсь дома. Но сейчас моя жизнь была необычной… я переживала… многое… Поэтому я поняла, что она имеет в виду.

– Да… – я взяла молоко с холодильника и улыбнулась. – Решила сегодня наведаться в школу к мистеру Адамсу, за последнее время успела сделать много новых зарисовок…

В детстве и подростковом возрасте я посещала художественную школу, где моим любимым учителем был мистер Адамс. Он всегда разрешал нам рисовать то, что мы хотим в независимости от программы и угощал сладостями после каждого урока. Я закончила обучение несколько лет назад, но с мистером Адамсом у меня до сих пор теплые отношения. Мы поздравляем друг друга на все праздники, иногда я наведываюсь к нему в школу с новыми работами, но самое милое случается тогда, когда мистер Адамс начинает комментировать мои творческие шедевры в Instagram. Эта мысль заставила меня улыбнуться, пока я насыпала хлопья в тарелку.

– Дорогая, я очень рад тому, что сегодня ты немного развеешься. Что ж, мне пора на работу, – папа взял свой портфель с бумагами, чмокнул нас с мамой в щеки и вышел из дома.

За завтраком мама пыталась вести непринужденную беседу о новых рецептах и погоде… Ничего особенного. Я старалась быть вежливой… Но пока я не готова простить и принять все ее поступки.

Я взяла свой рюкзак с набросками, уселась на велосипед и решила прокатиться до школы. На мое 18-летие папа подарил мне Citroen C1 белого цвета. И я очень любила свою малышку, но сегодня мне хотелось ощутить запах улицы… услышать голоса людей… звуки птиц… и почувствовать себя дома.

Проехав несколько кварталов, я остановилась, чтобы купить любимое малиновое мороженое из фургончика. Я огляделась по сторонам. Все было до боли знакомым… и в то же время как во сне… Мыслями я все еще была не в этой стране…

Я добралась до школы за час, поднялась в кабинет любимого учителя и постучалась.

– Входите, – я услышала нотки знакомого голоса.

– Здравствуйте, мистер Адамс, а я к вам, – я широко улыбнулась при виде учителя.

– Боже мой, Ханна, дорогая, – он встал и обнял меня. – Мы так давно не виделись, как ты?

– Спасибо, неплохо… – я уселась напротив его стола. – Меня не было в стране, я гостила у бабушки в Украине.

– Ух ты, никогда там не был. И как выдалась поездка? – с любопытством спросил мистер Адамс.

И что же я должна была ответить? Сначала я сбежала в другую страну от проблем. После повстречала мужчину своей мечты. Поначалу все не ладилось, но потом он оказался очень милым, заботливым и любящим… Мы жили вместе. Он познакомил меня со своими родителями. Он подарил мне лучшие свидания, потрясающие оргазмы и чувства о которых я только в книжках читала… А потом бросил меня в аэропорту за 30 минут до вылета, написав смс.

– Бабушка была очень рада меня видеть… мы видимся раз в несколько лет. Она уже старенькая, к сожалению, попала в больницу, но все обошлось, – я слегка улыбнулась. Что ж, видимо лгать близким людям это у меня в крови. Но мне так не хочется рассказывать эту грустную историю… – В Украине замечательно… там очень красивая природа… и добродушные люди.

– Думаю, это был великолепный опыт. Может быть, чай, дорогая? – предложил мистер Адамс.

– Да, конечно, – ответила я. – К сожалению, во время поездки я успела сделать только две зарисовки… Но я продолжила рисовать, когда вернулась.

Я забыла рисунки, связанные с прошлым в квартире Макса… Ужин на перроне с видом на город… поцелуй на колесе обозрения с видом на реку… Я любила эти зарисовки… Я любила Макса… Но, наверное, к лучшему, что я их забыла там… Сейчас я не готова на них смотреть… Да и он наверное уже выбросил их.

– А я то думал, что-то давно не видно работ моей любимой ученицы в Instagram, – я посмеялась. – Кстати, видел несколько твоих работ в тематических группах. Ты должна на это взглянуть. У тебя настоящий талант и очевидно не только я так считаю.

Макс тоже говорил, что у меня талант… Блин, Ханна, выкинь это дерьмо из головы.

– Спасибо, мистер Адамс, вы мой самый большой поклонник, – сказала, сделав глоток чая. – Я принесла несколько работ, которые уже нарисовала здесь в Америке… подумала может вам захочется взглянуть.

Узкие глаза учителя расплылись в улыбке:

– Конечно, дорогая. Я всегда так рад, когда ты делишься со мной своим творчеством. Потрясающе, когда твои ученики растут.

Мистер Адамс был мужчиной невысокого роста с темными волосами и небольшой лысиной на макушке. Сколько его помню, он всегда носил серый жилет поверх белой рубашки и заправленного галстука. А говорят, что художники своенравные и свободолюбивые люди. Что ж, мистер Адамс в корне отличался, он был очень собранным и внимательным человеком, но слегка забавным.

Учитель рассматривал мои работы и задумчиво кивал головой.

– Ханна, должен признать, что твой стиль немного изменился… Он стал более смелым, слегка агрессивным… и, пожалуй, зрелым. В этих работах столько эмоций… – произнес он.

– Спасибо… – смущенно поблагодарила я.

– Но эти работы такие грустные… особенно вот эта… плачущий череп с расколотым сердцем внутри… – да, я нарисовала это, впечатлившись тату Макса и нашим расставанием… – Девочка моя, что же тебя так огорчило?

Мистер Адамс имел удивительную способность по работам художника определять, что у него на душе… А меня он знал как облупленную… И его пронзительный взгляд уже начинал вызывать предательские слезы…

Не в подробностях, но я рассказала историю моей неразделенной любви. Учитель с пониманием и огромным сочувствием отнесся к рассказу. Но, если честно, сейчас мне больше всего хотелось не вспоминать обо всем случившимся и стараться жить дальше, как ни в чем не бывало.

– Ханна, для художника очень важно не прятать свои чувства, а переносить их в творчество. Наши чувства, какие бы они ни были – это наше вдохновение… Посмотри на эти великолепные работы… Да, они грустные… Но они являются плодом тех чувств, которые ты испытываешь сейчас, – объяснил мне мистер Адамс.

–… Что ж, вы правы… – просто мне не хотелось вдохновляться своим горем… мне вообще больше не хотелось страдать и плакать… я устала от этого.

– Знаешь, мой друг Ричард возвращается в Нью-Йорк с кругосветного путешествия. Через пару недель у него состоится выставка. Там будут его работы, а также работы талантливых ребят со всего мира. Мне кажется, что эта картина с черепом настолько талантливо и эмоционально исполнена, что Ричард точно захочет увидеть ее на своей выставке. Как тебе идея? Я поговорю с ним? – глаза мистера Адамса горели.

– Оу… это такое впечатляющее предложение… думаю, это было бы сказочно… Я о таком даже мечтать не могла. Не знаю, как вас благодарить, мистер Адамс! – воскликнула я.

– Пока еще рано благодарить. Мне хотелось бы сделать это для тебя, потому что, Ханна, ты достойна этого. И ты должна это понимать. Я свяжусь с ним и сообщу о его решении.

Я вышла из кабинета учителя в очень приподнятом настроении. Подумать только, моя картина может быть на выставке в самом центре Нью-Йорка…обалдеть… Если честно, я всегда воспринимала рисование, как способ отвлечься… как хобби… Но людям вокруг нравились мои работы и мистер Адамс всегда говорил, что это мое… Кажется, постепенно я начинаю верить в это… И я действительно люблю рисовать, больше чем что-либо в жизни…

Находясь в своих мыслях, я совершенно не заметила парня, когда выходила из школы, поєтому мы столкнулись в дверях.

– Ох… извините…

– Ханна? – на меня смотрели серые глаза Тайлера. О нет.

– Тайлер… эээ… привет, – это было ужасно. Мы еще не виделись после той его смс. Черт. Эти проклятые смс.

– Привет… – он улыбнулся своей знакомой улыбкой с ямочками на щеках. Кажется, что парень с такой улыбкой просто не может предать, но нет. Может. – Давно не виделись… Как твои дела?

– Меня не было в стране, – как мои дела? Он издевается? Нужно заканчивать этот разговор.

– Ты все еще навещаешь мистера Адамса? А я вот привел Лили… в следующем году она тоже начнет здесь заниматься, – он кивнул взглядом на свою маленькую сестренку. Всегда обожала Лили, она славная девочка. Хотя Тайлер тоже казался славным…

– Привет, маленькая принцесса, – я всегда ее так называла, пока мы встречались с Тайлером…

– Пр-и-и-и-в-е-е-т! – пропищала малышка и обняла меня. – Я за тобой так скучаю. Почему ты больше не приходишь?

– Ээээ… – и что я должна ответить ребенку на это? Ее брат должен был все ей объяснить. – Ну… ты можешь приходить ко мне в гости, если хочешь…

Это было странное предложение, но я не знала, что еще ответить.

– Мне уже пора идти. Рада была увидеться… – совершенно не рада, но в Америке так принято говорить. Я начала разворачиваться и уходить.

– Подожди, Ханна… – Тайлер окликнул меня. Я зажмурила глаза. Ну что еще? Открыла их и развернулась к нему. – Может мы могли бы как-нибудь встретиться? Я хотел бы поговорить… объясниться…

Поговорить? Объясниться? Спустя сколько времени? Хотя прошло и не так много времени… всего пара месяцев… И эта пара месяцев ничто по сравнению с 10 днями, которые я провела без Макса.

Кажется, Тайлер нервничал. Зачем ему нужен этот разговор?

– Знаю, вряд ли ты хочешь со мной общаться после всего случившегося… Но мне правда есть что сказать… В память о том, что хорошего у нас было… позволь мне объясниться при встрече. Мне хотелось бы быть в хороших отношениях с тобой.

Что ж, мистер Адамс говорил, что я не должна держать свои чувства в себе. Мне есть что сказать Тайлеру. Ему тоже есть что сказать. Не знаю, чем это все закончится, но возможно мне удастся перестать его ненавидеть и закрыть эту главу своей жизни.

Сначала переверну страницу с Тайлером, а после с Максом…

– Хорошо, я встречусь с тобой.

Макс

Жизнь без Ханны не становилась лучше. Все дни сливались в один сплошной комок дерьма. И меня тошнило от всего происходящего. Я проклинал каждый день, проведенный без нее. Моя ненависть к себе достигла бы предела, если бы не бабушка Ханны.

Встреча с бабулей Ди изменила круговорот моих мыслей в голове. Мне стало легче, когда я поговорил с ней. Она знала нашу историю и она не хотела, чтобы мы расставались… Она верила в нас… и Ханна верила в нас… Но я подвел ее. Я все испортил.

После той встречи бабуля Ди как-то наведалась ко мне в гости и, увидев мой беспорядок, решила все убрать. Было очень стыдно и неудобно за себя. Но она не принимала отговорок и отправила меня в душ – приводить себя в порядок. С тех пор я больше не веду себя таким образом, потому что боюсь, что бабуля Ди снова наведается и начнет убирать.... Хватит с нее. Но, честно признаться, я все также выпиваю, только уже по вечерам. В это время суток особенно паршиво на душе.

Через день я хожу в гости к бабушке Ханны. Помогаю ей с покупками, она угощает меня выпечкой и всегда рассказывает истории про мою любимую малышку. Некоторые истории из детства, некоторые постарше… Несколько дней назад она разговаривала с мамой Ханны и как оказалось в семье у них сейчас не ладиться. Черт. Не хочу, чтобы все это происходило с моей девочкой. Моей? Но она больше не моя. Кажется, от осознания этого никогда не перестанет резать в сердце. Просто я хочу, чтобы у нее все было хорошо.

Этим вечером я снова пил. Не так много. Но пара бокалов виски помогает мне… даже не знаю… я не перестаю думать о ней… но так проще пережить все это дерьмо. Где-то в столе лежали сигары, подаренные папой… Настало их время.

Начал вычищать ящики… и увидел… их… рисунки… Ханны… О нет… Только не это. Она забыла их. Черт. Мои руки дрожали… Она подарила мне все эти чудесные мгновения с ней… Она такая особенная… Блять. Блять. Блять. Я все нахрен разрушил. Я снова кинул этот гребаный стакан об стену и скомкал эти хреновы рисунки.

Нет. Нет. Нет. Это все, что у меня от нее осталось… И пара фотографий на телефоне. Черт. Я начал судорожно расправлять листки… Эту ночь я проведу в попытках выгладить их до идеала. Кажется, я начинаю сходить с ума…