Любовь, ненависть, зависть, ревность

PETER KUTTER LIEBE,

HASS,

NEID,

EIFERSUCHT

Eine Psychoanalyse

der Leidenschaften

ПЕТЕР КУТТЕР ЛЮБОВЬ,

НЕНАВИСТЬ,

ЗАВИСТЬ,

РЕВНОСТЬ

Психоанализ

страстей

ББК 88

К 95

Куттер Петер

К 95 Любовь, ненависть, зависть, ревность. Психоанализ

страстей. Перевод с немецкого С. С. Папкова. — СПб.: Б.С.К., 1998.-115 с.

ISBN 5-88925-034-5

Профессор д-р Петер Куттер, известный Штутгардский психо­

аналитик, автор книги «Современный психоанализ», в течение 20 лет

преподавал на факультете психологии Университета Франкфурта-на-

Майне. В книге «Психоанализ страстей» Петер Куттер рассматривает

человеческие чувства с точки зрения психоанализа и излагает основные

принципы психоаналитической теории. Книга предназначена для

широкого круга читателей.

© Vandеnhoeck & Ruprecht, Gottingеn,

1994.

© С.С. Панков, перевод на русский язык,

1998.

ISBN 5-88925-034-5 © Б.С.К., 1998.

СОДЕРЖАНИЕ

6 Введение

Глава первая 9 Феноменология бесчувственного

общества

Глава вторая 17 О сущности понятий: влечение, чувство, аффект,

страсть, эмоция

Глава третья 26 Страсть, мораль и здравый

смысл

Глава четвертая 31 Любовь и эротика

Глава пятая 47 Сексуальность и любовь

Глава шестая 56 Злость, озлобленность, гнев и ярость —

деструктивные страсти

Глава седьмая 70 Зависть и ревность — два способа

быть несчастным

Глава восьмая 90 Жадность и любопытство

Глава девятая 96 Корыстолюбие, скупость, властолюбие и честолюбие

Глава десятая 105 О возможности

нового отношения

к страстям

111 Библиография

ВВЕДЕНИЕ

Приходишь в смятение,

когда осознаешь, в каком бесчувственном

и бесстрастном мире мы живем, однако и в этом

мире, которым правит техника и экономические

интересы, люди не перестают зависеть

от воздействия пылких чувств, даже в том

случае, если последние вытесняются за порог

сознания. Поэтому разговор о страстях

не лишен смысла.

Речь в этой книге пойдет о чувствах, эмоциях

и страстях; о сложном взаимоотношении

между страстью, моралью и здравым смыслом; о любви и эротике, о любви как «чувственном

диалоге»; о ненависти, ярости, гневе и злости; о мстительности, зависти и ревности.

Не ускользнут от нашего внимания корыстолюбие, властолюбие и честолюбие, жадность,

любопытство и преклонение. В заключение мы

поговорим о возможности нового отношения

к страстям.

6

В книге представлены суждения по поводу

вышеназванных феноменов, существующие

в рамках психологии, психоанализа

и философии. Повторяя уже известное,

я постараюсь расставить акценты по-новому, следуя тому ритму, который задают слова, обозначающие ту или иную страсть.

Несмотря на то что, излагая свою версию

сущности человеческих страстей, я вынужден

постоянно ссылаться на ограниченность

научного подхода, я не тяготею

к области иррационального, а строго

следую науке. Сказал Паскаль

в своих «Размышлениях», что «сердце разумеет

то, что разуму не под силу». «Сердце» я заменяю

на «страсть».

Паскаль говорил об отношении к Богу;

моя же тема — отношение к собственной

личности и окружающим, поскольку именно

этот вопрос исследует психоанализ. Отношение

это всегда аффективное, чувственное,

страстное. Эмоциональные расстройства

можно устранить, высвободив вытесненные

аффекты и оживив дремлющие страсти,

что приводит к повторному переживанию

прежней эмоции (нем. Re-Emotionalisierung).

Если подобные чувства не оживляются,

то их может «конституировать» первичное

переживание (нем. primare Emotionalisierung), иначе говоря, они могут возникнуть из своего

непосредственного источника — влечения.

В этом случае страсти превращаются в силы, 7

дарующие нам целительное волнение,

скрепляющие межличностные связи и дающие

ответ на краеугольные вопросы человеческого

бытия.

Самое главное — заново открыть для себя

язык чувств, аффектов и страстей,

которому не сможет обучить

посторонний.

Глава первая Ф Е Н О М Е Н О Л О Г И Я

Б Е С Ч У В С Т В Е Н Н О Г О

О Б Щ Е С Т В А

Мы живем в сложном мире, отя­

гощенном непростыми политическими проблемами, которые усугубляет экономическая ситуация, сопряжен­

ная с безработицей и сокращением социальных льгот.

Иссякают источники энергии; затягивается насущная

реформа образования. Из-за резкого скачка цен на лече­

ние и реабилитацию возросла стоимость медицинской

страховки. Перед людьми встают небывалые проблемы, связанные с головокружительным по скорости ростом

населения нашей планеты. Политики и экономисты

пытаются найти выход из сложившейся ситуации, при­

влекая к сотрудничеству различных специалистов. Соз­

даются кризисные комитеты. Контроль за экономиче­

скими, политическими и социальными процессами тре­

бует сложнейших математических расчетов, которые

осуществляются с помощью компьютеров.

Используя современную вычислительную технику, человечество стремится стать хозяином положения и

рационально управлять данными процессами. В резуль­

тате возникает технократия, иными словами, гос­

подство техники, развитие которой в конечном счете

9

начинает определять экономическую и политическую

ситуацию.

Человеку не находится места в мире, порабощенном

техникой. Его с успехом заменяют механизмы. В том

случае, если все же используется труд человека, от

последнего требуют уподобиться роботу или персональ­

ному компьютеру. В таком мире неважно, что у чело­

века могут быть какие-то личные потребности, чувства

и желания. Чувства пользуются не большим уваже­

нием, чем сентиментальность. Страсти вообще счи­

таются анахронизмом. Даже в период отпуска человек

попадает в сферу индустрии туризма и бывает вынуж­

ден подчинить свои желания ее правилам.

Положение в современной литературе является отра­

жением общественной ситуации: месяцами держатся

в списках бестселлеров специальные книги, посвящен­

ные социально-политическим проблемам. Необозримо

количество книг о путешествиях; короткие рассказы

и эссе стали ведущей литературной формой нашего вре­

мени. Если речь в книге заходит о чувствах, то это чув­

ства, связанные с освобождением от иллюзий. Их выжи­

мают до предела и затем отбрасывают за ненадобностью.

Кажется, мы позабыли, что люди могут жить иначе: тре­

петать от страсти, запутываться в сетях взаимной нена­

висти, которая способна преследовать человека не

только дни и месяцы, но и годы; изнемогать от несчаст­

ной любви, мучиться ревностью, зеленеть от зависти, бледнеть от бешенства, жертвовать собой в состоянии

беспамятства, быть безжалостными в мести.

Драмы, романы и эпос свидетельствуют о том, что

человеческую жизнь наполняют страсти. Об этом пове­

ствуют древнегреческие мифы и трагедии и романтиче­

ская литература XIX века. Романы, подобные «Страда­

ниям юного Вертера» И. В. Гете, не только отражают

10

чувства, характерные для своего времени, но и влияют

на читателя посредством идентификации. Чувства дав-

леют над людьми. Страсти управляют ими. Если бы

существовала форма правления, соответствующая опре­

деленному чувству или страсти, то можно было бы вести

речь о пассиократии, то есть о господстве страстей.

Технократия проникла не только в архитектуру, естественные науки и медицину, но и в науки гуманитар­

ные: из психологии, учения о душе, пытаются изъять

понятия страсти и чувства, заменяя их на такие точные

с естественнонаучной точки зрения понятия, как экспе­

римент, статистика и математическая закономерность.

Эта тенденция не миновала даже психоанализ: предпоч­

тение теперь отдается не многолетнему анализу по пять-

шесть часов в неделю, а разнообразным формам психо­

анализа, адаптированным для групповой терапии, лече­

ния, политологии, социальной работы и педагогики.

С теоретической точки зрения такой подход представ­

ляется многим людям чересчур абстрактным, образно

говоря, неспособным держать руку на пульсе современ­

ности и, в частности, к чувствам и страстям отношения

не имеющим. Реакцией на это явилось возникновение

так называемых новых терапий, например «первичной

терапии», в рамках которой, пожалуй, впервые дела­

ется упор на бессознательную, вытесненную боль, а так­

же «разговорной психотерапии», ставящей своей целью

обнаружить и назвать чувства. Большим успехом поль­

зуются также секты и эзотерические общества (напри­

мер New Age).

Мы уже почти не способны на спонтанное выражение

чувств. Наше рабочее время рассчитано с точностью до

секунды, и мы всегда знаем, что будем делать в следую­

щее мгновение. Под диктатом механической деятель­

ности оказывается не только человек, работающий на

и

конвейере, но и служащий; вместе со своим начальником

он подчиняет свою жизнь деловому расписанию, в кото­

ром не учитывается его личная свобода, гарантированная

каждому гражданину конституцией. Даже поведение

человека в свободное время запрограммировано: досто­

примечательности производятся словно на конвейере, фотографируются и рекламируются с помощью путево­

дителей. Для неожиданных, непредсказуемых пережива­

ний, романтических встреч времени просто нет.

Поэтому неудивительно, что личность человека пре­

вратилась в застывший «панцирь характера», ограничи­

вающий личность изнутри теми же рамками, что дав-

леют над ней извне. Такая личность, «авторитарный

характер» (Adorno et all.), находясь под влиянием внеш­

ней авторитарности, в свою очередь авторитарно воздей­

ствует на окружающих и, вместо того чтобы жить сво­

бодно, неординарно и независимо, существует экономно, ординарно и аккуратно. Подобные люди потеряли связь

со своими чувствами. Поступают они рационально, мыс­

лят прагматично и «функционируют» внешне безупреч­

но. Они делают то, что требует от них общество, лозунг

которого — бесстрастный человек в бесстрастном мире.

Существо, которое в прежние времена именовалось

в психотерапии бесчувственным, равнодушным психо­

патом, превратилось сейчас в широко распространен­

ную особь «марионетки цивилизации». Люди этого типа

любить не в состоянии, поскольку не могут выносить

длительного и глубоко аффективного контакта с дру­

гим человеком. Они с легким сердцем разрывают отно­

шения, не обращая внимания на чувства верности и бла­

годарности, ибо вина и печаль им чужды; они холодны

и бессердечны.

Современный мир — мир бесстрастный, бесчувствен­

ный. Симптомами, указывающими на «болезнь» обще-

12

ства, являются наркомания и алкоголизм, проникшие во

все социальные слои, а также рост преступности и наси­

лия, которое принимает особенно угрожающие формы, когда дело касается меньшинств. Нельзя забывать и

о бесчисленных психических расстройствах: психозах, неврозах и психосоматических заболеваниях; количе­

ство людей, страдающих такого рода расстройствами, и терапевтов, занимающихся их лечением, увеличива­

ется год от года.

Люди, страдающие такими психосоматическими рас­

стройствами, как язва желудка, гипертония и астма, в принципе, больны «аликситимией» (Niemiah & Sifneos). Отметим, что греческое «а» означает отрицание,

«lexis» переводится как «слово», a «thymos» — «чув­

ство». Следовательно, люди, о которых идет речь, неспо­

собны выражать свои чувства словами, поскольку они

попросту не могут адекватно воспринимать свои ощуще­

ния. Их телесная чувственность, а следовательно, жизнь

искажены. Они опустошены, безразличны, не способны

чувствовать, а значит, не способны поддерживать отно­

шения с другими людьми, поскольку отношения эти, равно как и ощущение собственного тела, оказываются

нездоровыми. Это не означает, что подобные люди оди­

ноки в буквальном смысле. Они работают в коллективе, они делят жизнь и ложе с другим человеком, но не

испытывают при этом никаких чувств.

Поэтому не стоит удивляться тому, что феномен

отсутствия чувственности считается в рамках медицины, в особенности медицины психосоматической, серьезной

проблемой. В этой связи говорят о «симптоме Пинок­

кио», проводя параллели между людьми, страдающими

упомянутыми расстройствами, и марионеткой с дере­

вянной душой. В своей книге «Кто сделан из дерева?»

Жан Фудрен, отвечая на поставленный в заглавии

13

вопрос, без колебаний заявляет, что чаще всего впечатле­

ние «деревянного» человека производит не пациент, а врач. Приходится с этим отчасти согласиться, посколь­

ку, как отмечалось выше, деловая рутина, обусловлен­

ная технократией, проникла и в медицину: врачу не хва­

тает времени на то, чтобы в спокойной атмосфере дове­

рительно побеседовать с пациентом. Получается, что

сама медицина страдает «алекситимией».

Не стоит удивляться и тому, что в основе своей струк­

тура характеров большинства из нас более или менее

соответствует особенностям, типичным для пациента, страдающего психосоматическим расстройством. Разу­

меется, степень заболевания различается. Однако сле­

дует отдавать себе отчет в том, что всех нас (это я заяв­

ляю однозначно), учитывая условия нашей жизни, можно назвать «больными».

Невроз, психосоматическое расстройство или пси­

хоз — лишь экстремальное выражение общего правила.

В случае, если нас обошел стороной явный недуг, кон­

статировать который помогают известные симптомы, то

это указывает лишь на то, что мы разучились замечать

бесчувственность окружающего нас мира. В своем эссе

«Неудовлетворенность культурой», опубликованном

в 1927 году, и гораздо раньше, в 1908 году, в менее изве­

стной и небольшой по объему статье «О культурной

половой морали и современном состоянии психики»

Зигмунд Фрейд указывал на то, что господствующее

общество стремится подавить влечения индивида. Дан­

ное стремление чревато девальвацией чувств, особенно

тогда, когда речь идет о чувствах интенсивных и дли­

тельных, иными словами, о страстях. Чувства и страсти

прочно забыты, и мы даже не ощущаем на сознатель­

ном уровне связанного с этой потерей дефицита. Нам

кажется, что наша жизнь безукоризненна, между тем

14

она находится в состоянии стагнации, и многие из нас, если и не страдают от внутренней опустошенности и бес­

смысленности, то, по крайней мере, ощущают опреде­

ленного рода неудовлетворенность.

Причина этому — глобальное обесценивание всего

того, что имеет отношение к страстям, или, формулируя

эту мысль иначе, идеализация бесстрастности, рациона­

лизма, техники. Не стоит себя обманывать: психоанализ

индивида показывает, что психическое содержание, отброшенное защитными механизмами, не разрушается

и не исчезает полностью. Оно продолжает существовать

на бессознательном уровне. Наличие данного содержания

можно установить, регистрируя симптомы «патологии»

общества, например наркоманию, потребительскую пси­

хологию и насилие. Барометром для определения напря­

женности в обществе служат молодые люди, подростки, дети, точно так же, как при оценке «патологии» семьи; часто бессознательное поведение детей указывает на суще­

ствование определенных общественных проблем. Дело

неравнодушных людей — зарегистрировать эти сигналы

и попытаться понять, о каком именно расстройстве они

свидетельствуют, чтобы впоследствии разобраться в при­

чинах Неблагополучного развития. Исследуя причины

данных расстройств согласно диалектическому принципу

психоанализа, приходишь к выводу, что в появлении бес­

чувственности во многом повинно воспитание.

Речь идет о воспитании, лишенном чувств, лишен­

ном эмпатии по отношению к ребенку, о воспитании, педантично следующем педагогическим правилам, из-за

которого человек с самого раннего возраста пристраща­

ется к рационализму, но не получает ни одного урока

чувственной жизни. Речь идет о так называемой социали­

зации, в рамках которой человеку не дается даже «соци­

альное образование», не говоря уже об «образовании

15

аффектном» или, лучше сказать, «сердечном»; все это

заменяет то, что Александр Мичерлих (1963) назвал

«специальным образованием». Человек, не получивший

урока сердечности, — существо бесчувственное. Если же

ему недостает социального образования, то он превра­

щается в нарцистически настроенного эгоцентриста, который скорее «функционирует», чем живет в коллек­

тиве, не вступая ни в какие отношения с окружающими.

Психоаналитикам, для того чтобы добиться успеха

в аналитическом процессе, необходимо предпринять

в качестве «подготовки» «переоценку» собственных цен­

ностей; только тогда они смогут извлечь на поверхность

сокровища, таящиеся в душе пациента. С первого взгля­

да находка психоаналитика напоминает скорее слепую

ненависть или обжигающее бешенство, праведную ярость

или жестокость, чем творческие достижения, нежное бла­

гоговение или горячую страсть. Однако обнаруженные

чувства следует воспринимать такими, какие они есть, и терпеливо их сносить. В данном случае в атмосфере, пронизанной терпимым отношением к страстям, рано или

поздно будет достигнуто необходимое согласие.

Пришла пора заново открыть для себя позитивные

аспекты страстей. Человек — не только homo sapiens или homo faber, но и творческое существо, создающее

символы, осознающее самое себя, имеющее собственную

волю и способное на ее выражение. Человек — это еще

и homo sentiens, чувствующее существо, подверженное

волнениям, готовое любить и ненавидеть и живущее

прежде всего этим. Декарт сказал: «cogito, ergo sum», «я

мыслю, значит, существую»; на мой взгляд, к его словам

можно добавить «sentio, ergo sum», «я чувствую, значит, существую». Необходимо осознать огромное и исклю­

чительное значение страстей, которые дают нам возмож­

ность чувствовать жизнь.

Глава вторая О СУЩНОСТИ

ПОНЯТИЙ:

ВЛЕЧЕНИЕ,

ЧУВСТВО, А Ф Ф Е К Т ,

СТРАСТЬ, Э М О Ц И Я

В школе мы учимся читать, счи­

тать и писать, в институте постигаем математику, биоло­

гию, языки и обществоведение, однако никто не пре­

подает нам уроки жизненной практики. Таким образом, наше образование сводится к познанию, но не является

аффективным. Задача данной книги не ознакомление

со страстями, а, скорее, эмоциональное образование, иными словами, образование, пронизанное чувствами, что попутно является и социальным образованием, обу­

чением, ориентированным на отношения с окружаю­

щими людьми.

Для того чтобы обрести реальную возможность

решать те или иные жизненные проблемы, необходимо

изучить базовые стереотипы душевной деятельности.

Мышление, речь и, не в последнюю очередь, письмо

всегда сопровождаются чувствами. Например, чита­

телю может нравиться или не нравиться тема данной

книги; сообразно с чувствами формируется и реакция: человек может проникнуться чувством под влиянием

прочитанного или же отнестись к этому отрицательно

и полемически.

17

В 1895 году в работе «Исследование истерии» Фрейд

однозначно заявлял, что психоанализ — это метод, кото­

рый ставит своей целью «вытащить на свет спящее вос­

поминание о побудительном происшествии», «попутно

пробуждая сопровождающий его аффект», поскольку

«воспоминания, лишенные аффекта, почти всегда безре­

зультатны». Данная цель выпала из поля зрения психо­

анализа, и произошло это не только под влиянием так

называемой эго-психологии, ориентированной на естест­

венно-научный подход, но и под влиянием социальных

штудий, связанных с «критической теорией» и ее эпиго­

нами. Психоанализ превратился в рациональную эго-

психологию, в чистую «теорию интерактивности», в рам­

ках которой воспоминание подвергается только лингвис­

тической проработке.

Необходимо наверстать упущенное, заполнить обра­

зовавшиеся в психоанализе прорехи, обратившись к неза­

служенно забытым страстям. Для того чтобы вести раз­

говор на тему, имеющую непосредственное отношение

к личным чувствам, необходимо ясно представлять, какой смысл вкладываем мы в то или иное понятие.

1. Влечения, согласно Фрейду, являются основными

побудительными силами, заявляющими о себе с опреде­

ленной периодичностью или циклично. По сути, влече­

ние — это настоятельное требование, стремящееся любой

ценой к удовлетворению.

Данное понятие в столь крайней формулировке под­

ходит, пожалуй, к описанию голода или жажды, бодр­

ствования или сна. Однако в контексте теории сексу­

альности психоанализ решительно акцентирует инстинк­

тивный аспект полового поведения и переживаний.

Сексуальность тесно связана с влечением, однако вместе

с тем, она выходит за рамки влечения. Сексуальное вле-

18

чение включает в себя определенный мотив или желание

и аффект. Общим знаменателем желания и аффекта

оказывается физиологическое возбуждение, которое

естественным образом дополняется общим волнением

и требует своего разрешения посредством действий

и реакций, продиктованных влечением.

2. Чувства являются душевным порывом, который

двигает человеком изнутри. Например, чувство радости

человек переживает при встрече с любимым, а чувство

ненависти к тому, кто вставляет ему «палки в колеса».

Подчас человек пассивно предается чувствам, предос­

тавляя им полную свободу. Однако нередко мы активно

проявляем, например, дружеские чувства. Индивид

испытывает также такие теплые чувства к окружающим, как благодарность. Окружающие могут ответить чело­

веку взаимностью или нет. В первом случае чувства

переживают свой «эпогей». Однако чувства возникают

не только в процессе межличностных отношений. Люди

«с чувством» говорят о работе, «с чувством» выполняют

задание, наблюдают за тем или иным явлением «со сме­

шанными чувствами» и т. д. Любуясь живописью, мы

испытываем определенное чувство. Художественный

объект влияет на нас подобно внешнему раздражителю, и коль скоро мы не превратились в бездушные машины, это означает, что раздражаются наши чувства. По край­

ней мере, мы не можем остаться совершенно безраз­

личными.

В этой связи в рамках психологии речь заходит о чув­

стве переживания, В данном случае чувства имеют отно­

шение к объектам: не только к людям, но и к животным

или к природе в целом. Вместе с тем они связаны с опре­

деленными ситуациями, которые носят социальный

характер. Поэтому чувства — это социальный феномен.

19

Будь то позитивное чувство любви или негативное чув­

ство ненависти, оно всегда направлено на постороннего.

Однако самовлюбленность и самобичевание имеют отно­

шение только к собственной личности.

Чувства непосредственно связаны с фантазиями, с целым сонмом воображаемых образов. Представляя

любимого человека, мы переполняемся нежными чувст­

вами; воображая врага, ощущаем неприязнь и отвраще­

ние. Чувства, охватывающие нас, являются вторич­

ными, производными от первичных, ярких фантазий, поскольку они окутывают воображаемый образ. Чув­

ства издавна оценивались с точки зрения их приятности

и неприятности. Счастливые чувства всегда противопос­

тавлялись несчастным.

Чувства самым тесным образом связаны с личностью

индивида. Наравне с сознанием человек обладает чувст­

вом собственного достоинства и самоощущением. Чув­

ство собственного достоинства сопровождается и окра­

шивается разнообразными чувствами в зависимости от

ситуации. Данное чувство, безусловно, субъективно, однако вместе с тем независимо от объективного возбу­

дителя и способа возбуждения. Так, одна и та же жен­

щина вызывает у разных мужчин различные чувства.

Один до смерти в нее влюбляется, другой находит ее

отталкивающей, между тем как третий, на удивление, остается просто равнодушным. Это объясняется тем, что

возникающее чувство предопределено преобладающими

фантазиями. Если последние пронизаны чувствами, то

следует вести речь о чувственно окрашенных фантазиях.

Согласно «трехмерной теории чувств» Вильгельма

Вундта, чувственно окрашенные фантазии, определяю­

щиеся удовольствием и неудовольствием, возбуждением

и отсутствием такового, волнением и разрядкой, явля­

ются «единственным в своем роде принципом», «психи-

20

ческой каузальностью sui generis», иначе говоря, психи­

ческим мотивом как таковым.

Чувства — это «элементы души», которые, согласно

Веллеку, сосуществуют в полярном состоянии и, в соот­

ветствии с «элементарной теорией чувств», не могут

быть сведены к посторонним мотивам. Вместе с тем вто­

рично их определяют внешние и внутренние возбуди­

тели, зависящие от фантазий.

3. Аффекты следует отнести к особой группе чувств, для которых характерны краткий срок активности, высо­

кое напряжение и сопровождающее их состояние физи­

ческого возбуждения. В отличие от чувств, аффекты

почти всегда возникают в виде реакции. Слово «аффект»

произошло от латинского «af-ficir», что в переводе озна­

чает «добавлять». Аффекты — это «витальные (грубые) ответные реакции», реактивные процессы, при которых

происходит отреагирование напряжения; «дискретные

реакции, для которых характерна высокая интенсив­

ность». Спрашивается, реакции на что? Например, на

определенные сильные переживания, возникшие в про­

цессе контакта с окружающими. Если человека компро­

метируют, он может почувствовать себя уязвленным, и реакцией на это окажется гнев. На измену возлюблен­

ного человек может отреагировать взрывом ярости.

Следует отметить, что говоря об аффектах, мы при­

ближаемся к разговору о страстях, поскольку ведем

речь о чувстве, переживаемом с особой интенсивностью, о стремительном душевном порыве, который значи­

тельно ограничивает возможности разумно контролиро­

вать свои действия, рассматривать себя критически

и правильно оценивать ситуацию. Когда человек охва­

чен гневом, то люди нередко говорят, что он совершает

«необдуманные действия в состоянии аффекта». То же

самое мы говорим о себе, когда от переизбытка чувств

21

перестаем понимать, что делаем, или позволяем увлечь

себя на безрассудство.

Аффект — это стремительная реакция на внешний

возбудитель; длится аффект, как правило, недолго, но

проявляется весьма активно. Он может до такой сте­

пени овладеть человеком, что способности последнего

сознательно воспринимать ситуацию окажутся, по мень­

шей мере, ограниченными или его сознание помутится.

Это наносит вред таким интеллектуальным функциям, как мышление, память, восприятие, адекватное поведе­

ние. Аффекты, будучи стремительными душевными

порывами и буквально взрывом чувств, не дают чело­

веку возможности спокойно взвесить все за и против.

Аффекты, подобно чувствам, всегда ориентированы

на объект. Любое отношение аффективно; в его рамках

люди общаются на языке аффектов, который прости­

рается от слез до смеха. Мы позабыли этот язык, но

у нас есть шанс его заново выучить. Следует только

знать, что выражаются аффекты посредством сокраще­

ния мышц, мимики, жестикуляции, позы, модуляции, тембра и интонации голоса, а также заявляют о себе

множеством других невербальных сигналов.

4. Страсти столь же стремительны и интенсивны, что

и аффекты, однако они не кратковременны, а продол­

жительны. Страсти могут пронизывать жизнь человека

неделями, месяцами и даже годами. Великий философ

XVIII столетия Иммануил Кант дал, на мой взгляд, не­

превзойденное по точности определение страстям и аффек­

там: «Аффект — это неожиданность, он возникает внезап­

но, стремительно достигает того уровня, при котором иск­

лючено обдумывание, является безрассудством. Страсти

необходимо время для того, чтобы глубоко пустить корни, она более обдуманна, но может быть стремительной в дос-

22

тижении своей цели. Аффект действует, как поток воды, сокрушающий дамбу, а страсть — как глубоководное тече­

ние, которое несется по определенному руслу».

Определение страсти как чувства, для которого

характерен более высокий уровень возбудимости, обус­

лавливающий смещение на второй план всех иных

чувств, является количественным. С качественной

точки зрения страсть полностью захватывает человека.

Она сопровождается конкретными представлениями

и желаниями, которые стремится исполнить. Страсть

охватывает человека с головы до ног и, подобно чувству

и аффекту, ориентирована строго на объект: страстная

любовь влечет нас к ближнему, страстная ненависть

отталкивает от него. Страсть полна энергии. Она волнует

и возбуждает. Страсть настойчива и упорна, сконцентри­

рована на своей цели вне зависимости от того, идет ли

речь об азартных играх, рыбалке, общественных меро­

приятиях, дельтапланеризме. Кстати сказать, таким

образом мы дали новое определение страсти, поскольку

в бытовом языке под страстью, как правило, подразуме­

вают нечто пассивное, просто выпадающее на долю чело­

века. У слова «страсть» есть много общего со словом

«страдание». Латинское «passio» можно перевести как

«страдание». Тем не менее люди не пассивно подчиняют

свою жизнь страсти, во многом они страстны сами.

Пружина страсти кроется в физиологии. Из этого

источника проистекает энергия страсти. Вопрос в том, воспринимаем ли мы данную энергию пассивно или

активно, используем ли ее в качестве определенного

потенциала, преобразуя ее в мышление, познание, раз­

нообразные действия.

Влечения, коренящиеся глубоко в личности, проис­

текающие из физиологического источника и являю­

щиеся «несгибаемыми, неотложными, категоричными»

23

( 3 . Фрейд, 1933), питают страсти. Влечения приводят

к напряжению тела, которое можно зафиксировать, периодически нарастают и стремятся достигнуть своей

цели — разрядки. В отличие от влечений, страсти не

обязательно ведут к непосредственной разрядке. Страст­

ный человек постоянно находится в напряжении. Его

мечты и помыслы не иссякают и не сокращаются. Пру­

жина его влечения всегда на взводе. Всю личность про­

низывает одна всепоглощающая страсть.

5. Эмоции. В переводе с греческого «эмоция» озна­

чает «выпрастываться». Иными словами, страсть, глу­

боко пустившая корни в грунт физического тела, стре­

мится под давлением влечения достигнуть своей цели, заявляя о себе более или менее открыто. Способ выраже­

ния зависит от человеческого характера, структура кото­

рого, в свою очередь, есть результат длительного раз­

вития в процессе жизни, сотканной из межличностных

контактов, следы которых преобразовались в струк­

турные элементы . Разумеется, люди одинаково реаги­

руют на некоторые внутренние и внешние возбудители, так называемые стереотипные возбудители. На пре­

следование все мы в той или иной степени реагируем бег­

ством; во время пожара в кинотеатре или отеле немину­

емо возникает паника. Конрад Лоренц и Иреней Эйбл-

Эйбесфельд продемонстрировали, что мы разделяем

с животными такие врожденные стереотипы поведения, как бегство или борьба, преследование противника и

домогательство, связанное со спариванием. Наслед­

ственные, врожденные стереотипные реакции варьиру­

ются в данных рамках, однако способы их выражения

у людей зависят от их социализации.

Таким образом, эмоции или, выражаясь точнее, страсти являются значительными психическими силами

24

длительного действия, полностью охватывающими лич­

ность человека. Они подпитываются из резервуара вле­

чений. Они выражаются специфически, в зависимости

от субъективных черт обуреваемого страстями человека.

Они вращаются вокруг удовольствия и неудовольствия

и проявляются в виде телесного возбуждения, но не сле­

дуют схеме «напряжения и разрядки», а характеризу­

ются длительным напряжением.

Страсти способствуют метаморфозам человеческого

бытия, дают возможность ощутить вкус жизни, напол­

няют существование смыслом. Они преображают нас

и наших ближних; будучи реализованными, они при­

водят, как сказал Жан-Поль Сартр в эссе по теории

эмоций, к «спонтанному преобразованию мира».

Жить страстно значит выполнять свою работу

с восхищением и энтузиазмом, не избегать окружаю­

щих, ощущать эмпатию к ближним, поддерживать

с ними отношения, не испытывать страх перед перспек­

тивой сойти с намеченного пути, познавать душу и тело.

Быть страстным значит с головой бросаться

в любовь, что называется по-английски to fall in love, предаваться ненависти, завидовать чужому счастью, беспощадно преследовать соперника, страдая от рев­

ности, быть страстным поборником какой-нибудь поли­

тической, научной или художественной идеи, выступать

за то, против чего настроены все, рискуя заработать

одни лишь неприятности.

Выдвинув такое позитивное определение страсти, мы

получаем возможность пристально рассмотреть в следу­

ющей главе сложные взаимоотношения страсти, морали

и здравого смысла.

Глава третья СТРАСТЬ,

МОРАЛЬ

И З Д Р А В Ы Й СМЫСЛ

Уже предшественники Сократа

заявляли: «Остерегайтесь будить страсти». Платон тоже

находился под впечатлением данной точки зрения, когда противопоставлял возвышенные идеи вещам.

Описывая в «Никомаховой этике» такие страсти, как наслаждение, алчность, ярость, радость, ненависть

и зависть, Аристотель назвал их «душевными поры­

вами». Он заклеймил их «безудержность», объявив это

свойство «изъяном», и высказался в пользу доброде­

тели, ценности, уравновешивающей крайности, причис­

лив, однако, наслаждение к числу страстей, способству­

ющих любви. «Вопрос о том, желаем ли мы любви из-за

жажды наслаждения или жаждем наслаждения из-за

любви, остается открытым. Поскольку и то и другое свя­

зано между собой столь тесно, что разделить любовь

и наслаждение невозможно. Ясно, что наслаждение при­

носят только определенные действия, а любое действие

ведет от наслаждения к совершенству».

Для стоиков страсти — это следствие «интеллектуаль­

ного изъяна»; являясь «безрассудными душевными поры­

вами», страсти помещаются «вне разума». В данном

26

случае на первый план однозначно выступает морализа­

торство. Страсти отвергаются прежде всего по причине

их безрассудства и вреда.

Для Фомы Аквинского, как и для Платона, нравст­

венная добродетель и страсть — понятия не взаимоиск­

лючающие. Согласно Фоме Аквинскому, «страсти ни

хороши и ни дурны». Они даже выражают духовное

стремление, свободную волю разума. Вместе с тем они

часто приводят к эгоцентризму, к таким «похотям», как

любовь, желание и наслаждение и к таким «воинствен­

ным» проявлениям, как гнев и ярость. Однако воле и

разуму отведена роль упорядочивания. Таким образом, оценка, данная страстям, зависит от степени их подконт­

рольности рассудку.

С терпимым отношением Фомы Аквинского резко

контрастируют бесчисленные отрицательные суждения

средневековых отцов церкви. Их мнения сводятся

к тому, что страсти — это смертный грех в глазах Бога.

В число семи смертных грехов входят: неумеренность

или чревоугодие, ярость или гнев, гордыня, алчность

или жадность, леность или медлительность, праздность, а также порочность или развращенность. Особенно

непримиримая борьба велась с похотью, сладострастием.

Очернение сексуальности берет свое начало в Средневе­

ковье, и следы его заметны и поныне. Словом «похоть»

клеймили не только непосредственно сексуальное, но

и любое наслаждение, радости чувственной жизни, эро­

тику, словом, все физическое. Чувства должны были

быть рафинированными: мужчина поклоняется своей

возлюбленной, почитает ее красоту и, презрительно

отвергая сексуальность, пренебрегает телом своей

избранницы. Фатальным образом любовь была постав­

лена в один ряд со смертью и недугом. Эта несчастная

аналогия до сих пор причиняет множество страданий.

27

В Новейшее время проблема религиозного блага

и греха перестала играть важную роль, которая отводи­

лась ей в Средневековье. Тем не менее раскол между

моралью и страстью сохраняется до сих пор.

Шопенгауэр в своей книге «Мир как воля и пред­

ставление», с одной стороны, торжественно провозгла­

шает «волю к жизни» — «экзистенциальным влечением»

(нем. «Lebenstrieb»). Он пишет: «Все обращено и на­

правлено на существование, на переживание его во всей

полноте», причисляя к жизненным силам не только волю

к самосохранению, но и половое влечение, этот «стер­

жень экзистенциальных влечений». С другой стороны, согласно Шопенгауэру, данное влечение упраздняет

мирские беззаботность, веселость и безгрешность, заме­

няя их на несчастье, а говоря словами самого Шопен-

гауера, «на беспокойство, меланхолию, удрученность, волнение и нужду». В связи с этим Шопенгауэр пришел

к известному «отрицанию воли к жизни», в чем, однако, мы с ним не можем быть солидарны.

Фридрих Ницше отчетливо различал в людях «долю

первобытности». В своей работе «Человеческое, слиш­

ком человеческое» он недвусмысленно заявил: «Без

наслаждения нет жизни». В другом месте он заметил:

«Алогичность страстей необходима для существова­

ния». Согласно Ницше, моральные заповеди церкви «на

самом деле направлены против индивида и не желают

ему счастья». «Могущество моральных предрассудков

коренится глубоко в духовной <...> природе <...>, вре­

доносное, стесняющее, ослепляющее, вздорное».

Со следствиями вредного воздействия такого рода

предрассудков сталкиваются современные аналитики

и анализанды, стремясь освободиться от них в терапев­

тическом альянсе. Приходится объединенными силами

бороться с «супер-эго», в котором концентрируются

28

нормы, приобретенные у родителей и общества и бессо­

знательно порабощающие «эго». Психоанализ прежде

всего — «выведывание» норм, продиктованных общест­

вом. Термин «выведывание» я заимствую тоже у Ницше.

Цель его — освободиться от влияния данных представ­

лений или понизить степень их воздействия. Перефрази­

руя знаменитое изречение Фрейда о том, что «ид должно

стать эго», можно сказать, что «супер-эго должно стать

эго». «Супер-эго», как сформулировал Фридрих Ницше,

«мешает мощным влечениям выходить наружу». Следо­

вательно, им не остается ничего иного, как «оставаться

внутри, причиняя вред». Результат этого — психиче­

ские расстройства и бездушие. Для того чтобы супер-эго

превратилось в эго, «должны получить по заслугам,—

пишет Ницше,— величайшие преступления психоло­

гии», иначе говоря, необходимо признать: во-первых,

«что всякое отвращение обезобразили, уподобив греху», во-вторых, «что всякое сильное наслаждение заклей­

мили как греховное», в-третьих, «что великим деянием

признают лишь самоотречение, самопожертвование», в-четвертых, «что любовь искаженно понимают как

самоотречение и альтруизм, между тем это приобре­

тение или подарок от избыточно богатой личности», в-пятых, «что любовь представляют в виде наказания, счастье — в виде искушения, а страсти почитают дья­

вольским наваждением».

Пациенты психоанализа доказывают своими жало­

бами правоту Ницше. Больше всего они боятся заслу­

жить осуждение аналитика за свои страстные желания, особенно тогда, когда выходят на поверхность вытесня­

емые годами чувства: непреодолимая жажда нежности, эротики, сексуального удовлетворения, оргазма.

Мысль о том, что страсти не только способствуют

личному счастью, но и стоят на службе экономического, 29

политического и научного прогресса, впервые прозву­

чала в сатирическом памфлете мыслителя и поборника

свободы Бернара де Мандевиля. В его басне о пчелах

в аллегорической форме рассказана история двух наро­

дов. Один народ, предающийся страстям, процветает, а другой, живущий добродетельно, чахнет и беднеет.

При помощи модели, включающей в себя эго, супер-

эго и ид, психоанализ как наука, изучающая бессозна­

тельное, как глубинная психология, пытается доказать

нам то же самое, что излагали мыслители, диалекти­

чески разделявшие мораль и страсти, в рамках фило­

софии. По сравнению с грозным супер-эго, необуздан­

ными влечениями, исходящими из ид, и безжалостной

реальностью эго выглядит беззащитным. В таком случае

эго начинает исполнять, по словам Фрейда, высказан­

ным им в работе «История психоаналитического дви­

жения» (1914), «смехотворную роль глупого Августа, который, присутствуя на цирковом выступлении, во что

бы то ни стало желал внушить зрителям и своим гостям, что все номера на манеже исполняются по его команде».

На самом же деле циркач сообразуется с другими сила­

м и — с поведением животных и реакцией публики.

Животные — это метафора для ид, а зрители — для

супер-эго и реальности.

Глава четвертая ЛЮБОВЬ

И ЭРОТИКА

ЛЮБОВЬ

Любовь в своей активной и пас­

сивной формах, когда в первом случае любят, а во вто­

ром — позволяют себя любить, а также в своем кратко­

временном варианте — влюбленности, и варианте дли­

тельном — страстной любви, занимает привилигиро-

ванное положение в азбуке страстей.

Как показывает обыденная жизнь и психотерапев­

тическая практика, люди не становятся счастливыми от

секса и порнографии. Современные молодые люди

живут раскрепощенно, с легкостью меняя одного поло­

вого партнера за другим. Их практически не беспокоит

чувство вины, досаждавшее их родителям и представи­

телям так называемого скептического поколения. В дан­

ном случае прогресс в деле освобождения от прежних

сексуальных табу очевиден.

Однако при ближайшем знакомстве с типом прогрес­

сивно мыслящего человека, для которого нет ничего не­

возможного, начиная частой сменой половых партнеров

и заканчивая групповым сексом, приходишь к другим

31

выводам. Зачастую такой человек не способен на

любовь, которую он в то же время постоянно ищет и не

находит. Таким образом, он никогда сам не испытывал

чувства любви и не ведает, что это такое. В отношении

чувств подобный человек ощущает себя опустошенным.

Обладая функциональной «генитальной потенцией», он

является «эмоциональным импотентом», у которого

полностью блокированы чувства, имеющие отношение

к любви и страстям. Каждая новая связь, на которую он

в очередной раз возлагает свои надежды, его разочаро­

вывает. Вспомогательные средства, например нарко­

тики, которые он использует для того, чтобы заполнить

невыносимый вакуум чувств, приносят лишь временное

облегчение. Этот самообман неминуемо раскрывается, и тогда безжалостная реальность душевной пустоты

может довести до отчаяния.

В Песне Песней Соломона есть такие слова: «Ласки

твои лучше вина <...> Я изнемогаю от любви <...> Левая

рука его у меня под головою, а правая ласкает меня <,..> На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа

моя <...> Души во мне не стало, когда он говорил <...> Крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, рев­

ность <...> Стрелы ее — стрелы огненные; она пламень

весьма сильный. Большие воды не могут потушить любви, реки не зальют ее <...> Если бы кто давал все богатство

дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презре­

нием». В этих строках страсть выражена непосредст­

венно. Здесь нет и тени пренебрежения или пуританской

морали. Все чисто и непорочно, как в первый день творе­

ния; перед нами великолепный образец несокрушимой, незамутненной, необезображенной любви.

Сравняться ли с такой любовью чувства Казановы, величайшего ловеласа всех времен? В своих мемуарах

он писал: «Ничему не обязан я так, как любви». Он без

32

смущения описывал пикантные подробности своих мно­

гочисленных похождений. Однако действительно ли он

любил женщин, которых желал? Действительно ли

ощущал он в экстазе обольщения высочайшее блажен­

ство? С точки зрения современной глубинной психоло­

гии Казанова — это несомненно сексуально одержимый, но, в принципе, неспособный на любовь человек, при­

надлежащий к тому распространенному сейчас типу

молодых людей, который характеризует постоянная

смена половых партнеров, что объясняется отсутствием

душевных сил, необходимых для длительных отноше­

ний. Элементы негативной тенденции кроются в стой­

ком желании отвергать одну женщину в угоду другой.

Не обнаруживается ли здесь скрытое женоненавист­

ничество? Подобным же образом ведут себя и сексу­

ально одержимые женщины, часто меняющие мужчин.

В основе их действий также лежит неспособность

любить по-настоящему.

Возникает вопрос, почему именно страстная любовь

столь редко бывает счастливой не только в романах

и драмах — вспомним хотя бы роковое заблуждение, погубившее Ромео и Джульетту, смерть Тристана и

Изольды, — но и в жизни?

ВОЗЗРЕНИЯ

СОВРЕМЕННОЙ

ПСИХОЛОГИИ НА ЛЮБОВЬ

Современная психология рассмат­

ривает любовь как уравнение с тремя неизвестными: интимностью, сексуальностью и ответственностью.

Роберт Дж. Стернберг (1988) прекрасно продемон­

стрировал несколько принципов, действующих в рамках

треугольника интимности, страсти и ответственности, 33

в соответствии с которыми можно определить типологи­

ческую принадлежность любви:

1. Крайне выраженная интимность, душевное распо­

ложение, при отсутствии сексуальности и ответственности.

2. Крайне выраженная страстная любовь, когда

индивид, минуя межличностные отношения, попадает

в зависимость от другого человека при наличии сексу­

альности и отсутствии ответственности.

3. Крайне выраженная абсолютная ответственность, лишенная сексуальности и интимности.

Для того чтобы убедиться в практическом значении

данных экстремальных формулировок, следует рассмот­

реть следующие двойные комбинации трех основных

характеристик:

— связь сексуальности и интимности, существую­

щая при романтической любви, но подразумевающая

любовь страстную.

— связь интимности и ответственности в рамках

товарищеской или партнерской любви, из которой

исключена сексуальность.

— совершенная любовь, при которой три ее компо­

нента, словно зрелый плод, находятся в состоянии рав­

новесия, именуемого Стернбергом «Balanced Triang-1е»(1988), сбалансированным треугольником, и любовь

после фазы своего развития балансирует между интим­

ностью, сексуальностью и ответственностью.

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ

ВОЗЗРЕНИЯ НА ЛЮБОВЬ

1. Бессознательная побудитель­

ная сила любви — половое влечение, энергия которого, либидо, проистекает из физиологического источника

34

и любой ценой стремится к своей цели, удовлетворе­

нию. Для достижения данной цели необходим объект; это может быть мастурбация, самоудовлетворение или

половые контакты с другими людьми гетеросексуаль­

ного или гомосексуального рода. Разумеется, такая

энергия связана с внешними возбудителями, к которым

можно причислить привлекательное лицо, определен­

ные части тела, изображения или фантазии.

2. Любовь — это в большей или меньшей степени

попытка наверстать другую любовь, упущенную

в детстве; это мнение полностью согласуется с психо­

аналитической теорией травмы. Травма в данном случае

носит душевный характер и возникает как результат

оскорбительного действия, от которого индивид не мог

защититься либо по причине чрезмерности травматиче­

ского обстоятельства либо из-за собственной слабости на

момент происшествия. В качестве травматических обсто­

ятельств могут выступать такие действия, наносящие

непосредственный ущерб, как сексуальные домогатель­

ства взрослых или жестокое обращение с ребенком. Зна­

чительное место среди травматических обстоятельств

занимают действия, ущерб от которых носит опосредо­

ванный характер: недостаток заботы, отсутствие ува­

жения, дефицит общения, небрежность, равнодушие, отсутствие заинтересованности. В первом случае возни­

кает травматический опыт, сопровождаемый стимуля­

цией аффектов, обуславливающей в дальнейшем проб­

лемы, связанные с невозможностью распутать клубок

травм, а также сопутствующие этому гнев, ненависть, враждебность. Во втором случае речь идет об опыте

недостаточной любви, недостаточной заботы, сопровож­

даемом угнетением аффектов и обуславливающем чув­

ство дефицита, ощущения неполноценности собствен­

ной личности, внутренней опустошенности и тоски.

35

Разумеется, черты отношений матери и ребенка суще­

ственно обуславливают типологическую принадлежность

любви взрослого человека. Если будучи детьми, мы

много получали, то, повзрослев, мы сможем столько же

дать. Если детство было проникнуто фрустрацией, то

в дальнейшем такой человек будет фрустрировать своего

партнера. Индивид, который был способен на эмоцио­

нальную отдачу, на ребяческую, но действенную любовь

в детском возрасте, повзрослев, сможет любить активно

даже в том случае, если предмет его любви не отвечает

ему взаимностью. Хороший опыт в более или менее удов­

летворительных отношениях между матерью и ребенком

гарантирует будущую способность давать и принимать.

Неудовлетворительные отношения матери и ребенка, чрезмерная травматизация или дефицит любви, напро­

тив, ведут к тому, что индивид, хочет он того или нет, привносит элементы своей травмы или неудовлетворен­

ности в существующие любовные отношения. Прежние

разочарования, обиды и страдания начинают сказываться

на нынешней любви. В случае невроза на первый план

выступают фантазии, призванные возместить индивиду

утаенную от него в детстве любовь; детскую травму пыта­

ются компенсировать за счет партнера мечтами, симпто­

мами и повторением. При перверсиях такую роль выпол­

няет, к примеру, фетиш, компенсирующий недостаток

любви. Садомазохистские действия представляют собой

«эротическую форму ненависти» (J. Stoller), при которой

«любовь состоит на службе у агрессии» (Otto F. Kernberg), и являются инсценировкой непреодоленных дет­

ских впечатлений. Алкоголизм и наркотики выступают

в качестве средств, сулящих заполнение внутренних пус­

тот; преступление дает возможность попросту украсть

или в крайнем случае насильственно заполучить то, в чем

человеку было отказано и в чем он очень нуждался.

36

3. Любовь является бессознательным повторением

непреодоленных конфликтов, идущих из прошлого.

К числу последних следует отнести как вышеупомяну­

тые доэдиповы конфликты, связанные с отношениями

матери и ребенка, так и типичные эдиповы конфликты, сопутствующие отношениям ребенка, матери и отца.

Ребенок ощущает себя «третьим лишним» (Freud, 1910), исключенным из жизни влюбленной пары, переживает

нарцистическую обиду, завидует имущим, ревнует

к тому, кто отнимает у него одного из родителей. Чело­

век, недостаточно преодолевший такой печальный опыт, бессознательно повторяет его во взрослых отношениях.

При этом в течение жизни он постоянно меняет роли: если в детстве его обманывали, то в дальнейшем он

может превратиться в обманщика. Человек, ощущавший

в детстве свою слабость, может захотеть стать сильней­

шим. Так жертва оборачивается палачом, и тогда месть

бывает сладостна. Некоторые события могут влиять на

смену ориентации: например, мужчина, которого поки­

нула возлюбленная, предпочтя ему другого человека, может поначалу ревновать ее к сопернику и злиться на

последнего, но затем заинтересоваться тем, чем занима­

ется он с этой женщиной, а не тем, что ощущает она.

Данный гомосексуальный компонент выявляет гомосек­

суальные черты любви в целом. То же самое относится

к женщинам. Людям приходится на протяжении всей

жизни сталкиваться с непреодоленными конфликтами, обсуждать их в разговорах с друзьями, размышлять

о них в одиночестве. Так или иначе, речь идет о непре­

одоленных детских конфликтах, которые снова и снова

толкают нас на любовь.

4. Любовь — это всегда удовлетворение неизбежного

желания самоутвердиться. Следовательно, любовь, главным образом, посвящена самому любящему, а не

37

предмету любви. Человек любит не другого человека, а себя, подобно Нарциссу, воспылавшему страстью к сво­

ему отражению. Получается, что любовь аналогична

самовлюбленности, а вера в то, что мы любим другого, не

что иное, как иллюзия. В любви мы желаем лишь само­

утвердиться, поднять собственную цену в своих глазах.

Другой человек — лишь средство для достижения этой

цели. В своей книге «Анализ самости» (Н. Kohut, «The Analysis of the Self», 1971), выпущенной на немецком

языке под названием «Нарцистизм» в 1973 году, Гейнц

Когут продемонстрировал, как индивид идеализирует

свою личность благодаря «зеркальному переносу» на

другого, сливаясь с ним или пытаясь найти и обнаружи­

вая в нем свое «alter ego». Ребенок желает увидеть «блеск

в глазах матери», указывающий на то, что он ей не без­

различен; повзрослев, человек ищет волшебство и шарм

в своем возлюбленном, который дает ему понять, что

любит только его и никого другого.

ВЛЮБЛЕННОСТЬ

Влюбленность отличается от

любви, но, как правило, последняя начинается с того, что человек влюбляется.

В период влюбленности предмет ее кажется недости­

жимым и прекрасным. Нас чарует его облик, привле­

кает его обаяние, нами овладевает тоска. Мы хотим

всегда быть с ним, делить с ним все. Наше воображение

переполнено его образами до такой степени, что мы пере­

стаем замечать себя. Сонеты Шекспира, лирика Пет­

рарки и Данте, баллады миннезингеров и бесчисленные

стихотворения щеголяют друг перед другом похвалами, воздаваемыми чувству бессмертной влюбленности. Тем

не менее рано или поздно эта «великая» любовь завер-

38

шается разочарованием, которое закономерно уже толь­

ко потому, что мы чрезмерно идеализируем возлюблен­

ного. Испытывая счастье «цветущей влюбленности», человек рисует в своем воображении красочный и пре­

красный образ, увеличивая пропасть между мечтой

и реальностью, хотя сам он этого долго не замечает.

И только проанализировав реальное поведение возлюб­

ленного, которое не соответствует нашему идеальному

о нем представлению, мы медленно начинаем спускаться

с небес на землю, испытывая болезненную опустошен­

ность, обиду, разочарование и печаль. Таким романти­

ческим мечтам, иллюзиям и псевдолюбви целиком

посвящена книга Стена Й. Катца и Эммы Э. Лин «На

седьмом небе разреженный воздух».

Идеализация возлюбленного тесно связана с детской

идеализацией родителей, когда отец и мать представля­

ются ребенку недостижимыми, совершенными, восхити­

тельными существами. Процесс, обратный идеализации, разочарование, достигает особенно значительных мас­

штабов, когда любимая мать не отвечает ребенку взаим­

ностью. Всякому из нас знакомо чувство отвергнутой

любви и связанная с этим боль разлуки, печаль, одино­

чество. Однако если нам удастся сохранить об этой

любви только добрые воспоминания, то данный опыт

обогатит нас. Если же оно пробуждает в нас дремавшие

до того чувства, то выигрыш от данного происшествия

несравненно больше, чем ощущение конкретной утраты.

Однако даже если отношения продолжаются, разо­

чарование неизбежно. Влюбленность превращается

в любовь, которая ни в коем случае не лишена страст­

ности. Для этого превращения существуют две базовые

предпосылки: во-первых, не следует бояться ответствен­

ности, во-вторых, потеря определенной свободы и свое­

волия не должна превышать выгоды от партнерства.

39

ЧТО НЕОБХОДИМО

ПРЕОДОЛЕТЬ, ЧТОБЫ

НЕ СТРАШИТЬСЯ ЛЮБВИ?

1. Ответ таков: необходимо хотя

бы в какой-то мере преодолеть младенческую травматиза-

цию, чтобы она не могла бессознательно преследовать

индивида со всеми вытекающими из такого преследова­

ния последствиями для нынешних отношений. В первую

очередь речь идет о непреодоленных конфликтах доэди-

повой фазы, берущих начало в отношениях матери и

ребенка. Сепарация, или отделение, от матери может ока­

заться непреодоленной утратой, которая будет препятст­

вовать индивидуации в контексте автономного существо­

вания и самостоятельности. Вместо этого может сохра­

ниться зависимость от других людей, при отсутствии

которых индивид чувствует себя несчастным и требует, чтобы эти люди находились всегда подле него. Это нахо­

дит свое наиболее яркое выражение в популярных пес­

нях. Во вторую очередь речь идет о типичных эдиповых

конфликтах, стереотипные реакции которых индивид

фиксирует и бессознательно воспроизводит в процессе

навязчивого повторения (Freud, 1920), перенося на плос­

кость треугольника отношений, даже при условии, что

сам индивид страдает от этого и на сознательном уровне

желал бы освободиться от подобных стереотипов.

2. Сексуальность и физиологические аспекты в целом

должны быть интегрированы в любовь. Разумеется, существует сексуальность без любви, точно так же, как

любовь без сексуальности. Однако я веду речь преимуще­

ственно о любви, которая первоначально возникает как

результат растущего доверия и вторично включает в себя

сексуальность в качестве «премиального наслаждения»

(Freud, 1925), которое приносит равное удовольствие

40

обоим индивидам, отвечая их пожеланиям. Для этого

следует в рамках последовательного анализа не только

повторить дурной опыт, приобретенный в ранних отно­

шениях с матерью, в форме скрытого стереотипа отно­

шений, но осознать и переработать его; тогда он будет не

в силах разрушить любовь. Непережитые чувства, свя­

занные с отсутствием положительного опыта, можно

восполнить задним числом, например, в рамках так

называемого моратория (Erikson, 1970) юности, когда

человек с азартом пробует, экспериментирует и учится

всему тому, что ускользнуло от него в детстве по вине

семьи, однако при этом избегает серьезной ответствен­

ности, ложащейся в таком случае на плечи взрослого

человека.

Предпосылками страстной любви являются: 1. Отчасти сложившиеся отношения матери и ребен­

ка вкупе с последующим положительным опытом «пер­

вой» любви к матери.

2. В достаточной мере преодоленные эдиповы кон­

фликты вкупе с последующим положительным опытом

«второй» любви к отцу в рамках трегольника отноше­

ний: ребенок, мать и отец.

3. Удачная интеграция сексуальности и физиологи­

ческих аспектов в сферу чувств.

4. Более или менее сбалансированное супер-эго, кото­

рое не подавляет индивида завышенным идеалом и стро­

гими нормами, не преследует и не наказывает, а, доступ­

но для критики, допускает замену предрассудков на соб­

ственное мнение, осознание и исключение проекций.

5. Относительно четкая мужская или женская поло­

вая идентичность.

Искусность в любви в позитивном смысле зависит от

способности любить талантливо, которая возникает из

41

опыта, подобно «искусству любви». К этому относятся не

только так называемая базовая способность на контакт, умение добиваться определенных отношений, но и готов­

ность построить нежные отношения так, чтобы оба участ­

ника длительное время оставались друг для друга равно

интересными, что связано со способностью к межличност­

ным отношениям; не следует забывать и о «способности

к агрессии» (Alexander Mitscherlich, 1956, 1958), которая

в настоящее время определяется как агрессивность, сопутствующая активному соблазнению, агрессивность,

«стоящая на службе у любви», а не перверсии.

Кроме того, следует упомянуть сексуальность и отно­

сящиеся к ней аффективные элементы, которые явля­

ются составной частью здорового отношения к своему

и чужому телу, в результате чего подобный контакт не

оскорбляет, а приносит радость, доставляет удовольствие

и обогащает двух любящих. Таким образом, любовь —

это «страстный диалог», который ведется всеми доступ­

ными любящим средствами. Это включает в себя и посто­

янное желание совершенствовать отношения, рискуя

остаться непонятым или разочароваться. Кто не рискует, тот не выигрывает.

ПОМЕХИ В ЛЮБВИ

Возникает вопрос: какие чувства

способны чинить помехи любви? Прежде всего следует

назвать болезненные чувства дефицита, собственного

несовершенства, неполноценности, беспомощности и

бессилия. Перечисленные чувства вызывают сильный

стыд, следовательно, могут травмировать чувство соб­

ственного достоинства, и поэтому с легкостью вытес­

няются. Данные чувства берут начало в самой первой

любви индивида, т. е. в той любви, которую вызвал

42

у него самый первый участник отношений. Для муж­

чины и для женщины таким человеком является мать.

Мы пассивно желаем, чтобы мать нас любила. Первая

любовь начинается прекрасно, но кончается несчаст­

ливо. Даже при условии, что мать действительно

любит своего ребенка, она просто не в состоянии

любить его столь сильно, сколь желает того ее нена­

сытное дитя.

В этом таится первопричина тесной взаимосвязи

между любовью и смертью, неразрешимой дилеммы

между счастьем утоленной страсти и его трагическим

исходом. Несчастный конец в какой-то степени запро­

граммирован глубоким впечатлением от первого не­

удачного опыта.

Проводя аналогию с компьютером, можно сказать, что если данная программа будет снова запущена под

воздействием первой юношеской любви или любви, воз­

никшей во взрослом возрасте, которая, как правило, оказывается любовью второй, то поведение индивида

будет в значительной мере определяться прежним сте­

реотипом, хранящимся в бессознательном.

Однако первая активная любовь в жизни индивида

немногим отличается от любви пассивной; кончается она

тоже разочарованием. В детском возрасте человек зача­

стую любит заботящихся о нем людей активно, сближа­

ется с ними, обращается к ним, наивно желает доставить

им удовольствие, чем-нибудь порадовать. Когда речь

идет о маленьком мальчике, то большую долю в его неж­

ности занимают совершенно мужские чувства, а точнее, вполне сексуальное желание обольстить мать, приоб­

рести в ее лице подругу и соратницу, осчастливить ее.

Эта первая любовь окрашивается разнообразными фан­

тазиями и переполняет мальчика, однако заканчивается

она непременно несчастьем. Обожаемая мать не может

43

ответить взаимностью на чувства сына, и тем самым

отталкивает его от себя.

Маленькая девочка тоже не ограничивается пассив­

ным желанием быть любимой, она, подобно мальчику, хочет обольстить свою мать, призывая последнюю

любить ее так же сильно, как любит она сама. Кристи­

ана Оливир полагает, что мать не в состоянии «вожде­

леть» свою дочь, поскольку она сама когда-то была

маленькой девочкой, тогда как мальчика, будучи жен­

щиной, она «вожделеть» могла бы. Тем не менее, по

личному аналитическому опыту мне известно, мать

гораздо теснее сближается с дочерью, чем с сыном, поскольку ребенок одного с ней пола вызывает у матери

большее доверие.

«Эдипову» стадию развития, продолжающуюся от

трехлетнего до пятилетнего возраста девочке переносить

гораздо легче. На этой стадии ее новая любовь к отцу —

гетеросексуальная в отличие от прежней любви, носив­

шей гомосексуальный характер. Для нее пришло время

познать, что значит любить мужчину и быть им люби­

мой, а это включает в себя в первую очередь трепетность, уважение, тактичность. Девочка ожидает по большей

части приятных и многообразных нежных отношений, охотно идентифицирует себя с отцом, хочет походить на

него, обогащая тем самым свою формирующуюся лич­

ность, что дает ей определенные преимущества в гряду­

щей любви к мужчине.

Развитие мальчика происходит иначе. Если мальчик

любит отца подобно тому, как прежде он любил мать, и желает, чтобы отец тоже отвечал ему взаимностью, то

он испытывает чувства гомосексуальные. Однополая

сущность данной любви, обусловленная биологиче­

скими факторами, непременно осложняет ее течение, поскольку бытует распространенное предубеждение

44

против такого рода чувств. В связи с этим отец и сын

всеми возможными способами избегают проявлений

нежности, что сопровождается болезненным чувством

неразделенной любви. Поэтому многие мальчики пред­

почитают фиксировать свое развитие на стадии первой

любви к матери и впоследствии, уже повзрослев, бес­

сознательно стремятся обрести в любимой женщине

заботливую мать.

Неудача в первой и второй любви при всех половых

различиях в том и другом случае связана с равноценной

первичной травмой, в свете которой мать начинает

казаться существом всемогущим, а сам ребенок — чем-

то вроде придатка к этому существу. Очевидно, детское

разочарование способно в дальнейшем ощутимо навре­

дить любви. Однако если данный механизм будет нами

осознан, то мы сможем избежать многих страданий.

Именно в этом контексте следует интерпретировать про­

тиворечия, возникающие между любовью и здравым

смыслом, о которых толкуют с античных времен по сию

пору; драматизм, неизбежно сопровождающий любовь, является ее непременным функциональным элементом, порожденным разочарованием, пережитым в детстве.

Степень такого разочарования не одинакова в каж­

дом конкретном случае. Однако драматический исход

детской любви каждого индивида закономерен и неизбе­

жен для всех. Если человеку посчастливится утешиться

в своем разочаровании, он сможет избежать «неопре­

деленности и ранних страданий». Этому способствует

понимание того, что, помимо родителей, существуют

и другие объекты для обольщения, другие люди, кото­

рые тоже нас любят. Если в период страданий мы ощу­

тим их участие, то рана постепенно затянется. В против­

ном случае возникнут перверсии. Например, женщины

бывают склонны «слишком сильно любить» (Norwood), 45

а мужчины желают одного: чтобы «их любили» (Wieck).

Кроме того, наблюдаются перверсивное поведение как

«позитивное» проявление невроза: алкоголизм, наркома­

ния, служащие заменителем потерянной любви, а также

делинквентное поведение, позволяющее силой добыть

столь необходимую любовь; в случае изнасилования это

проявляется со всей определенностью, а в случае кражи

материальных ценностей или денег — в сублимирован­

ной форме.

Менее патологичной и, следовательно, более нор­

мальной представляется в этой связи нарцистическая

компенсация — занятия искусством, литературой и

музыкой, хотя это и чревато утратой непосредственного

общения с людьми. Отдав предпочтение картине, книге

или музыке, мы избегаем контакта с окружающими

и уже ничем не рискуем: нас не бросят, нас не разоча­

руют, мы держим ситуацию под контролем.

Глава пятая СЕКСУАЛЬНОСТЬ

И Л Ю Б О В Ь

Венера — древнеримская богиня

весны, садов и любви и ее древнегреческий двойник, Афродита, дочь Зевса, а также Диана — богиня чувст­

венной любви и красоты, и Эрос, сын Ареса и Афроди­

ты, крылатый мальчик, который ранит людей стрелами

в сердце, пробуждающими любовь между мужчиной

и женщиной, — все эти образы символизируют разнооб­

разные аспекты половой любви, отражая значение кра­

соты, сексуального наслаждения и страсти.

В случае, если взаимная чувственность, страсть и

любовь сливаются в единое переживание, следует вести

речь о синтезе чувств, персонифицированных Венерой, Афродитой и Эросом, о синтезе, который невозможно

описать, а можно лишь ощущать. Упоение и возбужде­

ние, характерные для такого состояния, обусловлены

привлекательностью возлюбленного. Подобным же

образом стимулируют чувственность фантазии. Потреб­

ность в реализации любви влечет нас к возлюбленному

и заставляет желать взаимности. «Только она к нему

потянулась, как он потупил взор и ничего уже более не

видел»,— так описывает Гете удачное соблазнение

«холодного как лед» рыбака русалкой.

47

Любовь оказывается сладострастной, если приводит

к возбуждению половых органов и вызывает стремле­

ние достигнуть удовлетворения в слиянии гениталий, обусловленном анатомическим строением последних.

Поэтому в книге Эриха Фромма «Искусство любви»

речь идет прежде всего о любви половой. Ранний опыт

в этой области следует воспринимать положительно, поскольку он позволяет познать сущность половой

любви. Современные средства контрацепции позволили

молодым людям достаточно свободно проявлять свою

чувственность, не испытывая столь губительного для

половой любви страха перед беременностью. Необхо­

димо уточнить: речь идет не об обучении сексуальной

технике, а о возможности поупражняться в чувствах, ощутить, что такое самоотдача, сосуществование, взаим­

ное наслаждение, забота и ответственность.

Разумеется, половая любовь включает в себя и сли­

яние гениталий. Здоровая женщина испытывает в дан­

ном случае естественное чувственное наслаждение. Так

называемая эмансипированная женщина, для которой

проникновение пениса во влагалище является своего

рода «экспансией» и невыносимым унижением, вряд ли

по-настоящему свободна в своей женской сексуаль­

ности. Очевидно, подобные женщины не могут сми­

риться с какой бы то ни было зависимостью от мужчин

и защищаются, принижая значение последних. Точно

так же поступают некоторые мужчины. Однако и муж­

чины, и женщины нуждаются друг в друге, хотя эта вза­

имная зависимость весьма уязвима.

Женщины не всегда безосновательно боятся муж­

чин, ведь определенные мужчины способны использо­

вать женщин, применять грубое насилие, лишь бы

добиться удовлетворения. Подобное поведение сви­

детельствует о том, что способность индивида на чув-

48

ственное наслаждение и оргазм не обуславливает спо­

собность любить, испытывать человеческие чувства.

Иными словами, половая потенция и оргазм — это еще

не гарантия способности любить. Чувственное удо­

вольствие нуждается в страстных взаимоотношениях, наполненных мощным и длительным чувством, вклю­

чающим в себя телесные ощущения. Речь идет о здо­

ровом, психосоматическом феномене, в рамках кото­

рого объединяются телесные и душевные переживания, ориентированные равным образом на себя и партнера.

Способность на комплексное переживание такого мас­

штаба требует длительного развития и также весьма

уязвимо. Не случайно многие люди в последнее время

страдают сексуальными расстройствами. Наруше­

ния потенции и неспособность достигать оргазма явля­

ются в данном случае лишь наиболее явными проявле­

ниями многообразных расстройств, требующих психо­

терапевтического вмешательства, будь то лечение или

профилактика.

Страх мужчин перед женщинами тоже имеет свои

основания. Нередко в отношениях с женщиной мужчина

оказывается жертвой ее ненависти и мести, первона­

чально относившихся к отцу. В процессе психоанализа

всегда можно уточнить, обоснован ли страх мужчины

или является продуктом его фантазии.

Гораздо чаще, чем непосредственные нарушения

потенции и отсутствие оргазма у мужчины и женщины, выявляется неспособность поддерживать страстные сек­

суальные отношения, иными словами, «эмоциональная

импотенция». Косвенные намеки на это обнаружива­

ются даже в языке; существуют такие выражения, как

«спать вместе», «разделять ложе» и т. д., указывающие

на машинальность полового акта, которому отводится

роль примитивного рефлекса. Возбуждение половых

49

органов происходит словно в пустоте, поскольку оно не

связано с душевным переживанием. Половой акт совер­

шается партнерами бесстрастно.

Порой возникает впечатление, что мужчины чрезвы­

чайно склонны к чувственной любви, поскольку легко

возбудимы. Однако совмещение чувственного возбужде­

ния и душевного переживания представляет для мужчин

определенные сложности.

Возникает также впечатление, что женщины чаще, чем мужчины, бывают способны на сильные чувства, и эта способность не дана им от природы, а является

следствием воспитания, принципы которого согласуются

с общественными устоями. Женщина может любить

страстно, но это не означает, что параллельно с этим она

испытывает половую любовь в генитальном смысле.

Даже сейчас женщины реже мужчин приобретают пред­

варительный опыт подобных переживаний путем само­

удовлетворения. Следовательно, для женщин представ­

ляет определенные сложности процесс интеграции чув­

ственных элементов сексуальности в наличное страстное

переживание. Согласно Мастерсу и Джонсону, у жен­

щин наиболее чувствительной в сексуальном отношении

является внешняя часть гениталий, к которой относятся

такие зоны возбуждения, как клитор, половые губы

и вход во влагалище. Именно эти зоны женщина воспри­

нимает негативно по вине неправильного воспитания

в детстве и в связи с неприятными ощущениями, возни­

кающими в менструальные периоды в подростковом воз­

расте; в результате чувственность такого рода остается

невостребованной, исключенной из сферы пережива­

ний, несмотря на то, что эрогенные зоны несомненно

являются важным фактором половой любви. Эту част­

ную чувственность следует интегрировать в чувствен­

ность общую. В данном случае подспорьем для жен-

50

щины может стать самостоятельное изучение строения

собственных гениталий, что позволит ей в психологиче­

ском контексте противопоставить себя мужчине, осно­

вываясь на том, что в глубине ее тела сокрыта обширная

и сложная система половых органов.

Не затрагивая часто обсуждаемый вопрос о кли-

торальном и вагинальном оргазме, замечу только, что

оргазм — это общее переживание и как таковое оно не

может быть сведено к функциональным особенностям

определенных органов. Кроме того, необходимо отме­

тить некоторые важные различия между мужчинами

и женщинами:

Мужчина относится к своим гениталиям естественно.

Он изучил их благодаря онанизму и знает, как они

функционируют. Гораздо чаще он не ведает, что дан­

ными генитальными функциями явление не исчерпы­

вается. Вожделение, утоляемое в одиночку,— жалкое

удовольствие, лишенное чувств, обольщения и страсти.

Половой акт, совершаемый подобно занятиям мастурба­

цией, не приносит наслаждения ни мужчине, ни жен­

щине. Многие мужчины страдают от расстройств, свя­

занных с неспособностью чувствовать, любить, духовно

сближаться с партнершей, выражать свою нежность сло­

вами, испытывать к женщине эмпатию и идентифици­

ровать себя с ней.

Причиной таких расстройств бывает, как правило, недостаточное доверие к женщине. В контексте чувст­

венной, половой любви это означает недоверие к жен­

ским гениталиям. Мужчина бессознательно восприни­

мает женские гениталии как гидру, стремящуюся его

проглотить. Подобные страхи могут быть преодолены, если партнерша своим нежным отношением докажет

мужчине, что ей можно доверять. Однако предпосылкой

для этого является отказ от желания злоупотреблять

51

женщиной ради подтверждения своих сексуальных

способностей. Зачастую мужчина проецирует на жен­

щину собственные импульсы, полагая в дальнейшем, что они исходят от нее.

Женщина, как правило, очень рано учится прини­

мать во внимание прежде всего потребности окружаю­

щих и пренебрегать собственными желаниями. Отно­

шения для нее превыше всего. Больше всего женщина

боится оказаться брошенной любимым человеком и пре­

доставленной самой себе. Нередко женщина недооцени­

вает себя, поскольку не испытывает уверенности в соб­

ственной половой идентичности подобно своей матери, с которой не желает идентифицировать себя созна­

тельно именно по этой причине, но, не имея другого

выбора, вынуждена идентифицировать себя с ней бес­

сознательно, поэтому вышеупомянутая перспектива

может стоить женщине последнего сохранившегося

самоуважения.

Неуверенность в себе обуславливает значительную

зависимость женщины от окружающих. Женщина может

преодолеть данную неуверенность только в том случае, если воспитает в себе человеческое и женское достоин-'

ство, достигнет уверенности в собственной половой

идентичности. Это подразумевает позитивное отноше­

ние к собственному полу, к его физиологическим и сек­

суальным особенностям. Женщина может изучать и рас­

сматривать свои гениталии, узнавая, насколько велика

и сложна система ее внутренних половых органов, и

осознавая, насколько данные органы неотделимы от ее

тела. Многие мои пациентки, проходившие курс психо­

анализа, создавали для обозначения своих половых

органов образные выражения, заменявшие соответству­

ющие медицинские термины, например, цветок лотоса, ларец с сокровищами, пульсирующая жизнь.

52

Для того чтобы возникло позитивное отношение к сек­

суальности, требуется снисходительное и терпеливое

поощрение, вернее, нежность. Важное значение в дан­

ном случае приобретает не только внутренний настрой, но и поведение. Аристотель говорил: «Без труда нет

наслаждения», а известный психоаналитик Михаэль

Балинт подчеркивал необходимость непрекращающегося

«процесса обольщения, который требует неслыханного

напряжения сил и в мягкой форме продолжается до тех

пор, пока существуют подобные отношения».

Здесь отчетливо проявляются активные аспекты

половой любви. Английское выражение «to fall in love»,

«бросаться в любовь», напротив, акцентирует ее пассив­

ный характер. Пассивная готовность предаваться поло­

вой любви, целиком полагаясь на обстоятельства,—

черта весьма знаменательная; о ней стоит поговорить

отдельно. Предпосылками к подобной решимости слу­

жат уверенность в себе и в своей любви к другому чело­

веку, а также доверие к своему возлюбленному и уве­

ренность в его любви. Броситься в любовь с головой

человек может лишь тогда, когда выполнено и первое, и второе условие.

Однако данный поступок чреват регрессией, возвра­

щением к системе переживаний, характерных для дет­

ства, что прежде всего проявляется в акте самоотдачи, в процессе которого открываются границы эго, иными

словами, размывается самоощущение индивида и про­

исходит «хаотичное» слияние. Это напоминает, быть

может, состояние плода в материнской утробе и устра­

няет драматическое ощущение разъединенности. «Само­

отдача» во время полового акта сравнима с потерей соб­

ственного «я», с предчувствием смерти. Не случайно

французы называют это состояние «la petite mort»,

«смерть в миниатюре».

53

Мы получаем только тогда, когда отдаем. «Поступок

одного продиктован поступком другого»,— говорил

Гегель, известный философ-идеалист, занимавшийся

систематизацией духа и проявивший незаурядную про­

ницательность в вопросе особых взаимоотношений

между влюбленными. В своей работе «Основные поло­

жения философии права», которая была впервые опуб­

ликована в 1821 году в Берлине, Гегель, в частности, писал: « Первым моментом любви следует считать мое

нежелание оставаться независимой личностью и ощуще­

ние того, что если я таковой останусь, то буду чувство­

вать себя обделенным и неполноценным. Вторым сле­

дует считать тот момент, когда я влюбляюсь в другую

личность, находя в ней ровно столько же, сколько она

получает от меня. Поэтому любовь — это чудовищное

противоречие, не подвластное рассудку, в котором самая

сложная проблема — отрицание чувства собственного

достоинства, воспринимаемое как самоутверждение.

Таким образом, любовь одновременно производит про­

тиворечие и устраняет его». В передаче Гегеля диалоги­

ческая природа данного типа отношений между двумя

любящими выглядит неподражаемо. Если же дополнить

подобные отношения страстью, можно вести речь о «чув­

ственном диалоге».

Данное определение прекрасно передает сущность

любви: прилагательное «чувственный» указывает на ее

чувственность, страстность, приставка «dia» — на вза­

имодополняющую основу отношений между двумя

людьми и слог «log» — на духовность.

Сказанное не означает, что страсть подвергается тор­

можению или сублимации, преобразуясь в исключи­

тельно душевную деятельность, поскольку это было бы

равносильно усечению трехмерной любви, иными сло­

вами, любви неразделенной. Духовность в данном слу-

54

чае следует понимать не как «антагонизм души», а как

осознание. Именно таким путем индивид осознает собст­

венную страсть, превращает ее в достояние эго и, черпая

энергию из резервуара полового влечения, развивается

в процессе диалога с партнером.

Речь идет не о том, чтобы ид заняло место эго, а о не­

обходимости подпитывать эго из источника ид. Только

в этом случае мы сможем любить по-настоящему. Трех­

мерная любовь — это одновременное сосуществование

чувственного диалога, отношений, в рамках которых

происходит бурный процесс осознания, и, наконец, самого осознания, проистекающего из страсти и вклю­

ченного в данные отношения.

Глава шестая ЗЛОСТЬ,

О З Л О Б Л Е Н Н О С Т Ь ,

ГНЕВ И ЯРОСТЬ —

ДЕСТРУКТИВНЫЕ

СТРАСТИ

ЗЛОСТЬ

«Все дело в неприязни», — гово­

рим мы, если наши идеи не воплощаются. «Между нами

неприязнь», — объясняем мы, когда кто-то нам противо­

речит или нас укоряет. Мы реагируем неприязненно, когда кто-нибудь уязвляет нас своей неприязнью, и мы

можем «чуть не лопнуть от злости» или «разразиться

негодованием». В таком случае возникает необходи­

мость выместить свое негодование на другом человеке, иначе говоря, в активной форме попытаться разозлить

его, между тем как первоначально неприязнь испыты­

вали мы и в форме пассивной. Будучи неотреагирован-

ной вовне, злость может буквально душить человека.

«Проглоченная» злость не исчезает, а продолжает раз­

виваться в психике индивида. В результате возникают

печаль, досада, раздражительность, антипатия, доходя­

щая до отвращения, негодование и дурное настроение.

Злость может настолько глубоко укорениться в бессо­

знательном, что провоцирует порой такие психосома­

тические расстройства, возникающие вследствие двой­

ного вытеснения, как язва желудка, дискинезия желч­

ных путей и заболевания выделительной системы. На

взаимосвязь между злостью и состоянием организма

56

указывают, в частности, многие общеупотребительные

выражения, например: «его злость заела», «желчный

человек», «у меня это в печенках сидит» и т. д. Люди

бледнеют и зеленеют от негодования и способны даже

разозлиться на кого-нибудь до смерти.

ОЗЛОБЛЕННОСТЬ

Озлобленность — это результат

подавления злости, форма хронической неприязни, кото­

рую индивид питает к своему оппоненту. В данном слу­

чае правомерно вести речь о характере, доминирующей

чертой которого является ненависть. Обладатели подоб­

ного характера имеют за плечами немало обид и разо­

чарований, берущих начало в младенчестве. Напри­

мер, многие воспитанники детских домов оказываются

«озлобленными детьми», личности которых поражены

ненавистью. Готовность таких детей к насилию является

следствием жестокого обращения, которому они подвер­

гались. Отверженные, беспомощные, брошенные на про­

извол судьбы, эти изгои не могут развивать самосозна­

ние. Состояние подобных детей и подростков указывает

на тесную взаимосвязь между озлобленностью и самосо­

знанием. Молодые люди, склонные к насилию, по сути

своей люди уязвленные, обиженные и не уверенные

в себе. Растущая озлобленность призвана закрыть своей

массой невыносимые обиды и разочарования. Жажда

любви у этих людей никогда не утихает. Поэтому не

стоит удивляться тому, что они пестуют свою озлоблен­

ность; они относятся к окружающим с таким же равноду­

шием, черствостью и бессердечием, с каким относились

когда-то к ним.

Элементарные потребности в заботе и уверенности, которые испытывают подобные индивиды, остаются

57

неудовлетворенными. Вместо этого они сталкиваются

с открытым неприятием, жестокостью, неуважением

и лицемерием воспитателей и родителей, которые впо­

следствии, замечая, что дети пренебрегают общепри­

нятыми нормами, ни во что не ставят родительские

ценности, не могут понять, что пожинают лишь то, что

посеяли сами.

ГНЕВ, ВРАЖДЕБНОСТЬ

И НАСИЛИЕ

Злоба и неприязнь могут пере­

расти в гнев, при котором «кровь закипает в жилах», И взбешенный, разъяренный человек выходит из себя, рвет и мечет и готов обрушиться на любую преграду, вставшую на его пути. Согласно классификации, приве­

денной во второй главе этой книги, гнев следует отнести

к разряду аффектов, охарактеризовав его тем самым как

кратковременную непосредственную реакцию на внешний

раздражитель, в данном случае оскорбление; Когут гово­

рит в этой связи о «нарцистическом» гневе (Kohut, 1975).

Враждебность — это совокупность ощутимых, но

незримых аффективных и конгнетивных реакций, формирующих предубеждение против определенной

личности.

Насилие, напротив, представляет собой вполне оче­

видное враждебное поведение индивида, не гнушающе­

гося применять физические или психологические сред­

ства для того, чтобы травмировать противника, прямо

или косвенно ему вредить.

Если гнев обращается против определенных групп

населения, например, против таких меньшинств, как

иностранцы или эмигранты, то следует вести речь о ксе­

нофобии, в которой нет и следа страсти, а есть только

58

неприкрытая ненависть и жажда разрушения, заслужи­

вающие самого решительного осуждения. Суровые

штрафы и жесткие меры пресечения в данной ситуа­

ции — средства вполне действенные, поскольку «кто не

хочет (или не может) понять свою неправоту, должен ее

хотя бы ощутить».

ЯРОСТЬ

Гнев вызывает вспышки ярости,

может внезапно проявляться в виде вспыльчивости

и тотчас угасать. Ярость освобождает людей от нако­

пившихся отрицательных эмоций.

Кроме того, ярость может быть «праведной» и «бла­

городной»; такая ярость заставляет людей бороться

за достижение своей цели. Удовлетворение в дан­

ном случае достигается за счет определенных слов

и поступков. Вместе с тем правомерно говорить и

о «страстной» ярости, которая характерна для людей, страстно увлеченных каким-то предприятием, не жела­

ющих никому ни в чем уступать, яростно защищающих

свое детище; такая ярость конструктивна. Деструк­

тивной оказывается ярость, которая находит свое

выражение в насилии, жестоких поступках, пытках

и убийствах.

Однако не следует полагать, что ярость — черта, характерная прежде всего для криминального мира.

Примеры нетерпимости легко обнаруживаются в повсед­

невной жизни, в процессе общения с окружающими, которые способны нещадно ругать человека за его спи­

ной. Нередко отношения людей бывают наполнены сар­

казмом, призванным унизить ближнего. Честный чело­

век осознает свою нетерпимость , однако не желает это

открыто признавать. Зачастую так обстоит дело и со

59

злорадством, посещающим нас всякий раз, когда от

нашего соперника отворачивается удача. Кто из нас

втайне не торжествовал, когда несчастья обрушивались

на конкурента.

СТРАСТНАЯ НЕНАВИСТЬ,

ЖЕСТОКАЯ МЕСТЬ -

РАЗРУШЕННАЯ ЖИЗНЬ

Неприязнь к определенному чело­

веку, как правило, к сопернику, является длительным, мощным чувством, которое перерастает в ненависть вся­

кий раз, когда приходится сталкиваться с этим челове­

ком. Поэтому ненависть можно причислить к страстям.

Поясню подробнее. Существуют люди, которые сеют

повсюду раздоры, никого не переносят и лелеют в своем

сердце ненависть. Кажется, что вся их личность пропи­

тана ненавистью. Складывается впечатление, что они

готовы затеять непримиримый спор без всякого повода.

Они не только упорствуют в своей ненависти, но и пес­

туют ее, не принимая во внимание никакие разумные

доводы. Ослепшие от ярости, они упрямо преследуют

противника, унизив которого, тотчас обращают свой

гнев на кого-нибудь другого; именно в данном контексте

следует понимать неверность. Скрытая ненависть часто

является причиной клеветы, интриг и предательства.

Нарушение обещаний и ненадежность вообще могут счи­

таться скрытым выражением латентной ненависти.

Людям свойственно ненавидеть. Важно, что мы

ненавидим. Поэтому ответ на вопрос, нужна ли нам

ненависть, поставленный Маргарет Мичерлих (1972) в заглавии ее книги, может быть только утвердитель­

ным. Да, ненависть нам нужна; об этом свидетельствует

история человечества.

60

Тимон Афинский, герой одноименной пьесы Уиль­

яма Шекспира, является типичным примером человека, обуреваемого ненавистью. Говоря точнее, он персони­

фицирует ненависть. Он ненавидит все и вся: он при­

глашает гостей к столу, сервированному лишь мисками

с водой, и вскоре с гневом гонит их прочь. Он уединя­

ется в келье, предпочитая жизнь отшельника обществу

людей. Неумолимый в своей ненависти, он не обращает

внимания на то, что его ближние пытаются исправить

допущенные ими ошибки. На примере Тимона мы

можем наблюдать, как зарождается ненависть. Тимон

раздал все свое имущество бедным, а когда сам обра­

тился к ним за помощью, никто не откликнулся на его

мольбу. Следовательно, его ненависть к людям явилась

реакцией на оскорбление и в значительной степени

была мотивирована желанием отмстить за допущенную

людьми несправедливость.

Данное обстоятельство позволяет выявить основные

причины страстной ненависти: неизбывные обиды, оскорбления, душевные травмы и унижения. Подобные

чувства возникают, когда человека глубоко разочаро­

вывает возлюбленный, когда родители жестоко обра­

щаются с сыном, когда дочь подвергается растлению.

Чем меньше у индивида независимости, тем тяжелее

ему переносить разочарования такого рода. Ребенка

можно травмировать до глубины души. Люди реагируют

на подобную травматизацию бессильным и неопре­

деленным гневом или нацеленной, неумолимой и бес­

пощадной ненавистью. Только такая реакция позво­

ляет избежать страха и выбраться из океана беспомощ­

ности и безысходности. Однако спасительный берег, на

котором находит себе прибежище человек, оказывается

обителью ненависти, ярости, злости, гнева и враждеб­

ности. Следовательно, эти пылкие чувства являются

61

сигналами, указывающими на реальную или вообра­

жаемую опасность.

В возникновении враждебности и нетерпимости

немаловажную роль играют также социальные фак­

торы, среди которых — молодежная безработица, лиша­

ющая молодых людей надежд на осмысленное будущее, на то, чтобы занять более или менее достойное место

в обществе. Неудивительно, что безработный моло­

дой человек завидует тому, кто нашел хорошую работу.

У него появляется возможность отреагировать свое раз­

дражение, и мишенью для конкретного выражения

ненависти оказываются «они». В результате возникает

латентная готовность к насилию.

В том случае, если эти тлеющие чувства, поощряе­

мые предрассудками, обратятся против определенной

группы людей, то общее раздражение может превра­

титься, например, в конкретную ксенофобию, мани­

фестно проявляющуюся в виде насилия под воздейст­

вием алкоголя. Поводом для таких действий является

предрассудок против чужаков, которые виноваты только

потому, что они другие.

ОТЦЫ И ДЕТИ

Дети ненавидят родителей, а те

в свою очередь — детей. Причиной этому являются

взаимные разочарования, несбывшиеся надежды. Дети

развиваются не так, как хотелось бы их родителям.

Однако сыновья и дочери имеют право требовать от

своих отцов и матерей, чтобы они были хорошим приме­

ром для своих детей.

Дети довольствуются существующим образцом для

подражания, с которым они могут себя идентифициро­

вать. Произошло то, о чем предупреждала Маргарет

Мичерлих в своей книге «Примеры для подражания

62

исчерпаны» (1978). Родители, не уверенные в собствен­

ной идентичности по вине своей пассивности во времена

национал-социализма или коммунизма, не могут быть

примером для своих детей. Они просто не годятся для

этого. «Все что угодно, лишь бы не так, как мать!» или

«Если отец поступает так, то мы поступим наоборот!» —

полагают молодые люди. В данном случае сила ненависти

прямо пропорциональна размерам разочарования, кото­

рые в свою очередь зависят от уровня предшествовав­

шей разочарованию идеализации. Ненависть молодежи

велика, поскольку матери и отцы, учителя и воспитатели

не оправдали даже самых мизерных надежд, которые

вполне справедливо возлагали на них молодые люди.

В результате складывается драматическая ситуация; молодые люди не имеют примеров для подражания, объектов идентификации, необходимых для развития

личности. По вине этого вынужденного дефицита стра­

дает их идентичность.

Человеку нелегко ощущать связанное с этим состо­

яние внутренней опустошенности. У него возникает

соблазн оглушить себя наркотиками, потопить горе

в вине или компенсировать унижение, демонстрируя

окружающим свою отвагу и дерзость, как это делают

любители пачкать стены краской из пульверизатора или

те молодые люди, которые катаются в метро, прицепив­

шись к вагону снаружи.

НЕНАВИСТЬ

МЕЖДУ МУЖЧИНОЙ

И ЖЕНЩИНОЙ

Ненависть дочери к матери и

сына к отцу с легкостью переносится на партнеров соот­

ветствующего пола, и возникает половая ненависть.

63

Древние легенды повествуют о ненависти, которую

испытывали и продолжают испытывать до сих пор жен­

щины к мужчинам. Клейст положил это в основу своей

драмы «Пентесилея». Однажды на скифов напали эфи­

опы, умертвили мужчин и обесчестили женщин. С тех

пор скифские женщины возненавидели мужчин. Эти

амазонки проникали на земли эфиопов, ловили муж­

чин и отпускали их только после того, как они вступали

с ними в связь. Пентесилея хотела повергнуть Ахилла, но ей была невыносима мысль о том, что он ее любил, ведь победа должна была остаться за ней. Заметив, что

влюбленный Ахилл ей поддается, она с яростью выпус­

тила стрелу ему в шею и скормила ненавистного муж­

чину псам.

Пентесилея была неспособна любить, а значит, неспо­

собна ощущать свою зависимость от другого человека.

Она отвергала отношения с мужчиной, предпочитая

одиночество, столь велики были ее ненависть и нежела­

ние зависеть от мужчины. Современные феминистки

тоже считают, что взаимная зависимость мужчины

и женщины является на деле односторонним унизитель­

ным подчинением мужчине. Откуда возникла подобная

половая ненависть? Быть может, ее причины кроются

в неуверенности и комплексе неполноценности, в чувст­

вах, которые не должны осознаваться, ибо их осознание

повлекло бы за собой тяжелую травматизацию? В дан­

ном случае соотношение выглядит по-прежнему: чем

неувереннее человек, тем значительнее его ненависть.

Поступок Пентесилеи — это лишь крайнее выражение

принципиальной позиции, придерживаясь которой жен­

щины находят всевозможные отговорки для того, чтобы

избежать зависимости от мужчин, от этих грубых муж­

ланов, «мачо», пополнив тем самым ряды феминист­

ского движения.

64

Разумеется, некоторые мужчины насилуют, унижают

и эксплуатируют женщин. Однако это еще не повод для

того, чтобы ненавидеть всех мужчин. Кроме того, суще­

ствует немало женщин, унижающих мужчин. Но это

обстоятельство не может служить оправданием жено­

ненавистничества. Психоанализ в силах поспособство­

вать формированию новых, лишенных ненависти отно­

шений между мужчинами и женщинами. Главное —

осознавать, что мужчины и женщины в равной степени

зависят друг от друга; и тем и другим данная зави­

симость дается нелегко.

МЕСТЬ

Месть — это особая форма враж­

дебности, для которой характерна задержка в проявле­

нии непосредственной агрессии. Цель мести — отпла­

тить за причиненные страдания. Поэтому есть основа­

ния утверждать, что лейтмотивом ненависти, которую

испытывают молодые люди к старшим и женщины

к мужчинам, является месть. Чем серьезнее нанесенное

оскорбление, тем сильнее желание за него отмстить.

Подобные чувства вполне оправданны и понятны.

Пентесилея мстила мужчинам за нападение на ее

страну, за убийство скифских мужчин и надругатель­

ство над женщинами. Ее чувства были пронизаны

местью, она не устрашилась даже убийства.

Мифы позволяют нам заглянуть в пугающие бездны

человеческих душ, преисполненных ненависти и гото­

вых ради нее на все. Например, отвергнутая Медея, желая отмстить за неверность своему мужу Ясону, не

нашла ничего лучшего, как убить собственных детей.

Электра больше всего на свете любила своего отца

Агамемнона, (подобно Эдипу, возлюбившему свою

65

мать, Йокасту). «Хочу тебя видеть, не оставляй меня

сегодня одну», — умоляла она отца. Полагая, что Ага­

мемнона убил Аигистос, Электра решила отмстить ему, попутно оскорбляя свою мать, соперницу в любви

к отцу. В глубине души Электра бессознательно не­

навидела неверную мать за то, что она предпочла

ей мужа, предоставив дочь самой себе. Ненависть

Электры — образец первичной мести, берущей начало

в разочаровании. Вторично ненависть дополняется

половой завистью зрелой и чувственной женщины

к матери, что только усиливает первоначальные нега­

тивные чувства. Услышав, наконец, из уст своего брата

подтверждавший ее предчувствия рассказ о том, что

Агамемнона убила ее мать Клитемнестра, она стала

одержима местью. Видения кровавой расплаты пресле­

довали ее. В этой жизни она желала только одного —

отмстить за смерть любимого отца. До тех пор пока

отец оставался не отмщен, она была не в силах успо­

коиться. Мечты и помыслы Электры — прекрасный

пример того, до какой степени способны завладеть

человеком страстная ненависть и мстительность. Инди­

вид, испытывающий подобные чувства, не обращает

внимания на свою безопасность, бескомпромиссно пре­

следует свою цель, видя смысл своей жизни исключи­

тельно в отмщении.

Вместе с тем месть может оказаться защитой от

чувств, которые вызывают тревогу и приносят столько

страданий, что индивид «предпочитает» их вытеснять.

Травматические аффекты такой силы возникают, как

правило, в связи с потерей близкого человека. К ним

относятся боль разлуки, тревога, сопровождающая рас­

ставание, и глубокая скорбь. Уповая на месть, индивид

избегает необходимости обращать внимание на ранящие

его чувства. Кримгильд в «Песне о Нибелунгах» мстит

66

Гагену за убийство Зигфрида и за похищение сокровищ

Нибелунгов.

В 1991 году была опубликована книга Урсулы Рих­

тер «Женская месть». Основываясь на личном опыте, автор повествует о том, как мстит женщина, любовью

которой пренебрегли.

Однако в социальном плане наиболее подходящей

средой для изучения женской ненависти является

феминизм, процветающий на почве ненависти и стрем­

ления отмстить мужчинам за вековое притеснение.

«И станут жены гиенам подобны»,— писал Шиллер

в «Песне колоколов». Некоторые интеллектуалы левац­

кого толка удивляются, когда их столь податливые не­

когда жены, вступив на путь феминизма, превраща­

ются в воинствующих амазонок, внушающих своим

мужьям страх, нередко сопровождаемый бессозна­

тельным отказом от сексуальной активности в форме

импотенции.

Пытаясь защититься от растущей агрессивности жен­

щин, мужчины сплачиваются в мужские компании, кри­

тически пересматривают некоторые традиционные муж­

ские ценности (Nitzschke, 1988) или пытаются найти

объяснение сложившейся ситуации.

ПУТИ ПРЕОДОЛЕНИЯ

НАСИЛИЯ, КСЕНОФОБИИ

И ШОВИНИЗМА

«Прочь гнев»,— этим железным

правилом необходимо руководствоваться в социальной

работе и социальной педагогике. Вместо того чтобы

ожидать, когда накопившиеся в психике чувства хлынут

через край, следует вовремя и в разумных пределах

отреагировать гнев, злость и ненависть.

67

Для этого существует несколько путей:

1. «Круглый стол», собравшись за которым, про­

тивники получают возможность вести дискуссию, спо­

рить, сохраняя достоинство. На более низком уровне

роль диспута может заменить ругань. Человек может

«проклинать противника на чем свет стоит», «посылать

его ко всем чертям», «разносить его в пух и прах».

Народ проявляет удивительную изобретательность по

части ругани.

2. Злость и гнев могут быть «отреагированы» в про­

цессе занятий спортом, требующих физического напря­

жения и ограниченных правилами игры. Для этого

подходят игровые командные виды спорта, подразу­

мевающие разделение игровой площадки на «свою» и

«чужую» половины. Привлекательность игровых видов

спорта заключается в их латентном символическом зна­

чении; многое роднит их с борьбой за выживание.

Например, футболисты в разгар игры самоотверженно

борются за мяч, словно «за военный трофей» (Thomas Kutter).

3. Художники могут избрать путь сублимации

и «перерабатывать» гнев, неистово орудуя кистью, с чувством обрабатывая камень или дерево, гравируя

по меди.

4. Существуют определенные виды терапии, эффек­

тивные в решении проблем, связанных с негативны­

ми чувствами и аффектами, к числу которых следует

отнести первичную терапию Артура Янова, образную

терапию Фритца Перлза, биоэнергетику Александра

Ловена, телесный психоанализ Тилманна Мозера и

появившиеся на свет благодаря Карлу Роджерсу «encounter groups», «конфликтные группы». Харриет Голь-

дор Лернер в своей книге «Что мне делать со своим гне­

вом?» дает аналогичные рекомендации. Сходство

68

заключается прежде всего в утверждении, что злость, гнев, ярость, враждебность и склонность к насилию

должны достигать разрядки под контролем индивида.

Девиз в данном случае: «Злитесь!», а не «Скрывайте

злость!»

Однако лучшим выходом из подобной ситуации

остается нормальное, прямое выяснение отношений, с высоко поднятой головой, в честном поединке, когда

человек, преодолевая преграды, отстаивает свое право

на собственное мнение.

Глава с е д ь м а я ЗАВИСТЬ

И РЕВНОСТЬ -

ДВА СПОСОБА

БЫТЬ НЕСЧАСТНЫМ

ЗАВИСТЬ

Зависть, так же, как и ревность,

можно отнести к страстям, поскольку она обуславливает

ревностное стремление к тому, что причиняет страдания

и тем самым приводит к несчастью. Зависть — следствие

чувства собственной неполноценности. Нередко говорят

о «зависти неимущих», полагая, что неимущие завидуют

богатству имущих. Зависть направлена на то, чего инди­

вид лишен. Однако причиной для зависти служит не

только имущество, но и такие человеческие качества, как

красота, здоровье, интеллигентность.

В отличие от ревности, непременно вовлекающей

в свою орбиту трех участников, первый из которых —

ревнующий, второй — тот, кого ревнуют, и третий —

тот, к кому ревнуют,— зависть предполагает наличие

двух индивидов, один из которых завидует другому, обладающему тем, что по разным причинам первому

недоступно. Человек не может обладать всеми поло­

жительными качествами и материальными ценностями, поэтому всегда существует тот, кто имеет больше или

располагает чем-то иным. В связи с этим жадность неис­

коренима и вездесуща.

70

Гельмут Шок, социолог из Майнца, аргументируя

свои выводы подобным же образом, именует зависть

«базовой антропологической категорией». По его мне­

нию, зависть «более универсальна, чем принято пола­

гать», и, для того чтобы определить ее наличие, зачас­

тую требуется «демаскировка», призванная разо­

блачить искусно замаскированную зависть. Нередко

зависть оказывается столь продолжительной и интен­

сивной, а ее влияние на индивида столь приворажива­

ющим, что невольно напрашивается сравнение зависти

со страстью, разумеется, не имеющей ничего общего

с любовью, но родственной деструктивным страстям, например, ненависти.