Любовь по инструкции

ГЛАВА 1.

За все наши мужицкие злодейства
Я женщине воздвиг бы монумент, 
Мужчина - только вывеска семейства,
А женщина - и балки, и цемент.

 Игорь Губерман

Татьяна  шла, стараясь не переходить на бег, нервно сжимая в руках сумку.

Равнодушный поток  людей обтекал ее, обгонял, двигался навстречу – суббота, утро.

Корзины, баулы, ведра и грабли – ехали дачники, ехали «челночники». В этом потоке спешащих на электрички озабоченных людей, серых, невыразительных, согнувшихся под бременем проблем, ее яркая внешность сразу бросалась в глаза. Женщина постоянно ловила на себе заинтересованные мужские и презрительно-завистливые женские взгляды. Конечно,  выйти в чем-то невзрачном Таня не могла. Во-первых, у нее не было таких вещей. Во-вторых,  кто-нибудь из стаи обязательно это заметил бы и доложил Кириллу. Альфа терпеть не мог непорядок и самодеятельность, и пусть ему сейчас не до ненужной и во всех смыслах лишней жены, но Кирилл привык все контролировать.    Пока он  не решил, что делать дальше,  все-таки, они были женаты уже четыре года и по человеческим законам и по законам стаи  именно она, а не Алексис, неожиданно обретенная истинная пара Кирилла, является его женой и Луной стаи.  Пока является. Ждать, чем закончится борьба между решительно настроенной Алексис и растерявшимся от свалившегося на него счастья Кириллом, Таня не хотела.  Любому понятно, что участь ее незавидна и хоть ни в чем она не виновата, ради спокойствия своей истинной Кирилл пойдет на все, вплоть до физического устранения.

Месяц, который прошел с момента возвращения альфы, был для Тани адом. Кроме осознания, что она больше не нужна мужу, что ей больше нет места в его жизни, Татьяне приходилось терпеть издевки Алексис и наблюдать, как Кирилл смотрит на свою истинную, как целует ее и затыкать уши, чтобы не слышать криков страсти, каждую ночь несущихся из окон их спальни. Ее бывшей спальни – у супругов была одна, общая и Татьяну в полчаса из нее выселили в стоящий на отшибе дом, где жила мать Кирилла.

Оборотни  все понимали, отводили глаза, жалели Татьяну, но истинная пара! Это благословение и мечта любого оборотня. Только с истинной парой  волк находит свое счастье и семью, только от истинной пары рождаются дети!

Кирилл ждал до ста лет – предельный возраст, после которого  встретить истинную уже невозможно. Много ездил, посетил практически все сильные стаи, но ни разу ничто не дрогнуло, его единственная не нашлась.  И тогда он принял решение жениться на Татьяне, дочери его недавно погибшего беты.  А Таня и не противилась, так как с пятнадцати лет была по уши влюблена в молодого альфу.

 Какое счастье, что ни отец, ни мать не дожили и не видят, в какой беде оказалась их дочь!

Кирилл посватался просто – однажды зашел к ней в дом и с порога выпалил:

- Танька, выходи за меня замуж!

Она замерла соляным столбом, а альфа подошел, взял за руку и заглянул в глаза.

- Выходи, а? Я же знаю, что нравлюсь тебе и ты мне тоже весьма симпатична и волчица у тебя сильная. Видел я твою Серую – красавица! Истинную мне не найти уже, так что будем только ты да я, - и склонившись к губам, прошептал в них. – Выходи за меня! Не обижу и обещаю, что ты не пожалеешь.

И она не устояла и через три недели они прошли брачный обряд, навеки связавший их. Они были красивой парой, и муж трогательно заботился о ней и берег, Таня на самом деле не пожалела ни разу за четыре года.  Пока Кирилл не вернулся из недельной поездки в Канаду не один и не заявил, чтобы она на глаза ему  больше не показывалась.

Девушка закусила губу, чтобы не всхлипнуть, несколько раз глубоко вздохнула,  успокаиваясь.

Если Алексис его истинная, то, как вышло, что она, Таня, забеременела?

Она обнаружила это три дня назад и сначала чуть не бросилась к Кириллу, чтобы поделиться радостью. Да что там, она и бросилась…  Только на пороге ее бывшего дома ее остановила охрана и, пряча глаза, сказала, что альфа запретил пускать Татьяну в дом.

Она удивилась и на секунду растерялась, но новость была настолько потрясающая, что пересилила обиду и  Татьяна попросила передать альфе, что ждет его. Ей необходимо с ним увидеться и кое-что рассказать.

Один из охранников сходил в дом и быстро вернулся. А потом из окна второго этажа высунулся муж и зло прорычал:

- Я же велел сидеть в доме матери и не соваться сюда?

- Кирилл, мне надо поговорить. Спустись, пожалуйста! – Татьяна проглотила грубость.

- Мне не о чем с тобой говорить, я думал, ты умная женщина.  Уходи, из-за тебя моя единственная нервничает, - Кирилл на пару секунд повернул голову и посмотрел вглубь комнаты. –  Больше  не ищи встреч и не подходи к моему дому. Уведите ее. – Приказ охране.

- Луна, простите, - парни мялись. – Мы не можем ослушаться альфу.

- Я ухожу, - кивнула Таня.

Два дня она металась по комнате, не зная, что ей делать.

Мать Кирилла горестно вздыхала, пытаясь успокоить женщину.

- Пойми его, Танечка. И прости! Он не в себе сейчас. Шутка ли, в сто четыре года нашел истинную! Уже и надежды никакой не было! Если ты встретишь свою истинную пару, ты поймешь Кирилла. Этому невозможно сопротивляться и ради половинки на все пойдешь.   Тебе бы уехать куда, не мозолить ему глаза. Да и самой легче будет. Ты потерпи, он насытится немного и сможет придумать, что с тобой делать.

- Что делать? – горько усмехнулась Татьяна. –  Разводов у волков не бывает. Поэтому, нет Тани, нет проблемы.

- Да что ты говоришь! Кирилл не сможет лишить жизни невиновного, тем более, свою жену. Вы же четыре года душа в душу прожили, я уж думала, не ты ли его истинная, больно он внимателен и ласков к тебе был. Но деток у вас так и не получилось, значит, не истинная. А тут и Алексис нашлась.

ГЛАВА 2.

ГЛАВА 2.

Девушка скользнула  по его груди и животу, задевая сосками волоски,  и Кирилл еле сдержал стон.

Это Алексис понимает толк в плотской любви или все настолько пронзительно потому, что она – его пара?

Шаловливо улыбаясь, Алекс  обхватила рукой его член и наклонилась, облизнув губы. Кирилл замер, предвкушая, и ожидание его не подвело – сладко, пряно,  чувственно и остро!

Чуть прищурив глаза, он следил за движениями головы и рук девушки,  слегка подаваясь бедрами,  сжимая руками простынь.

Наконец,  не выдержал, резко отодвинул Алексис, перевернул ее на четвереньки и вошел сразу на всю длину, даже зарычав от облегчения.

Да! Вот так, сильно, немного грубо и яростно – моя!

В порыве страсти прикусил ее шею у основания, зная, что поставить метку пары не получится.  Это неимоверно злило, но пока разрешить эту проблему Кирилл не мог.  Луна, как же ты надо мной посмеялась!

В несколько сильных толчков, на грани боли, но Алекс это нравилось, он излился, ощущая, как одновременно с ним к вершине подошла и девушка. Не выходя, придерживая её руками под живот, он провел языком по позвоночнику,  слегка прикусил кожу на лопатке и тут же зализал. Девушка дернула попкой, хныкнула, прося более откровенных ласк, заниматься любовью, она готова была бесконечно.

- Все, моя хорошая, - проурчал он ей в ухо. – Сейчас в душ и обед. А потом, если захочешь, мы продолжим. Надо поесть, ты все силы из меня вытянула, не хочу умереть в расцвете лет от истощения.

Алексис хихикнула, изгибаясь, и потерлась попкой о его пах.

- Поесть и продолжим! Чур, я в душ первая!

        Истинная пара – мечта и смысл жизни каждого оборотня.

Вон они, перед глазами, примеры счастливых отношений – неугасающая любовь и нежность друг к другу, дети,  трогательная забота и поддержка.

Свою пару он искал истово и старательно, начиная с восемнадцати лет. По сути, еще недопеском.

Пока был жив отец, свободы было больше и возможности ездить тоже, но когда, после трагической гибели альфы,  тридцатилетний Кирилл был вынужден принять стаю, заботы о личном счастье отошли на задний план.

Целибат холостые волки обоих полов никогда не держали, поэтому недостатки в женской ласке Кирилл не ощущал.

Пожалуй, это ему даже нравилось, только с возрастом все больше хотелось не временных подружек, а семью, детей, единственную.

Общеизвестно, что найти свою половинку можно только до ста лет – полного совершеннолетия оборотня. За всю историю не было ни одного случая, чтобы волк старше этого возраста  нашел свою пару. Вообще, обычно к сорока – пятидесяти годам все уже были с парами и готовились к рождению первенца или уже его растили.

Кириллу не повезло – ни разу за все время ничего не дрогнуло у него, ни одна не привлекла. Что удивительно, волк вел себя спокойно, не требовал срочно бежать и искать, будто бы просто ждал. Будто бы знал, что встреча с парой состоится, но не сейчас.

А Кирилл искал. Объездил половину Земли, улаживая дела клана, но и себя не забывая. Сколько же он перевидал волчиц! Но её, самой желанной, все не было.

Он замучил более счастливых соплеменников, расспрашивая, как они узнали, поняли, но ответ был один – ты сразу поймешь, это не рассказать словами, это надо почувствовать.  Просто встретишь,  и больше тебе ни одна не нужна будет, а за её улыбку или ласковое слово готов будешь небо с землей местами поменять.

На Таню он сначала и внимания не обращал. Бегает девчонка и бегает. Дочка его беты, единственная.

Но незаметно из смешной девчонки с тонкими косичками, Таня превратилась в стройную и красивую девушку, и взгляд Кирилла все чаще и чаще стал на ней останавливаться.

А однажды зимой он увидел ее волчицу.

Несмотря на молодость,  очень крупная и крепкая, с роскошной шерстью, светло - серебристого оттенка – Кирилл буквально остолбенел, а его волк взвыл и принялся царапаться и бесноваться, требуя, чтобы его выпустили.

С того дня он все чаще и чаще задумывался, что Луна с ней, с единственной. Годы идут, сверстники уже скоро внуков дождутся, а он все неприкаянный, все с одноразовыми грелками путается.

Одно останавливало – а вдруг, найдется его половинка, куда потом Татьяну девать? И, конечно, детей тоже хотелось.

Не слышал, чтобы развлекающаяся с разными волками волчица, понесла. Все дети рождались только тогда, когда волчица обретала своего единственного.

Вот и тянул Кирилл, сколько мог. Провожал Таню глазами, тихо порыкивал, если замечал внимание к ней других волков, но инициативу не проявлял.

Скоро все холостяки были в курсе, что Татьяну лучше обходить по большой дуге и даже легкого флирта не затевать – альфа бережет единственную дочку своего беты, как собственную.

Видимо, держит ее для укрепления связей с другим кланом – гадали оборотни. Выдаст ее за влиятельного волка, вот и протянется еще одна ниточка.

Громом среди ясного неба стало известие, что Кирилл принял Таню, как свою избранницу.

Но посудачили и замолчали.

С альфой особенно не посплетничаешь, и, потом, ему уже сто, единственной нет, а тепла и уютный дом любому хочется. Дети, конечно, проблема, но ведь и принять кого в семью можно? Волки не часто гибли, но бывало, а дети оставались. Почему бы альфе не усыновить  сиротку?

Четыре года пролетели, как один.

Татьяна оказалась нежной и ласковой, с ней было легко и радостно. Домой Кирилл чуть не бежал, а когда уезжал, то не хотелось расставаться. И Луной Таня оказалась достойной, крепкой рукой держала волчиц клана, решала споры, помогала оступившимся. Ее стараниями в поселке открыли свой детский сад, медпункт, магазин. Теперь не надо было за каждой мелочью ездить в Москву. Вроде, и недалеко, и транспорт есть, но ведь куда удобнее, когда все в шаговой доступности? И свой медпункт – это свои же врачи, оборотни, как и нянечки в саду, которые не удивляются, если детвора посреди игры превращается в зверят и веселыми серыми мячиками скачет дальше.

ГЛАВА 3.

Баба Маша с самого утра была на ногах.

Сначала унеслась на базар и по магазинам,  влетая каждые полчаса с новыми покупками.

- Одежда – халат, трусы, платьев два, ну, сама поглядишь, - выпаливала женщина, оставляла пакеты и отправлялась на второй круг.

Покупки оплачивала Татьяна, она же написала список, что ей необходимо из вещей.  После внимательного просмотра бабой Машей, список подвергся коррекции.

- Сапоги резиновые надо, самая ходовая обувка в деревне! И штанов двое, а то и трое. Свитер. Два. Или свитер и кофта. Трусов зачем так много? Сняла, состирнула, одни сохнут, вторые носишь. Ладно, десять, так десять. Еще галоши надо, на все погоды обувь – ноги сунул и пошел. В туалет там выскочить или в огород. И шлепки, на жару.

Трусы, приобретенные бабой Машей, повергли в шок – простые, хлопковые, беленькие в цветочек. На всю попу.  Штанины приделать – вылитые панталоны!

Таня с сомнением рассматривала это великолепие, но подумав, что в кружевных шортиках и стрингах ей все равно не долго бегать,  скоро живот поползет,  смирилась с радикальной сменой гардероба.

Во второй заход баба Маша оставила пачки стирального порошка и еще что-то «мыльно-рыльное»

 «Для ручной стирки» - прочитала на коробке Татьяна и пришла в ужас.

- Там что, нет стиральной машинки???

- Есть, - жизнерадостно ответила баба Маша. – Машинка есть, старенькая, но еще ого-го! Света нет. Отрезали год назад, невыгодно обслуживать всего три дома. Платят мало, а за линией догляд нужен.

- Господи, как же там жить? – охнула Таня. – Света нет - стирать вручную, холодильника нет, телевизора и интернета тоже нет… А вода, случайно, не  в речке?

- В речке. Но это для огорода, она там теплая, за день нагревается, для огурцов хорошо, - с энтузиазмом откликнулась хозяйка. – А для себя во дворе колодец. А вместо холодильника у Настасьи два погреба. Вернее, погреб и ледник.

- Что такое «ледник»? – заинтересовалась девушка, размышляя, сможет ли она приспособиться к такой жизни.

- А это тоже вроде погреб, только в него зимой лед и снег нагребают и хранят самые скоропортящиеся продукты, - объяснила баба Маша. – Ты не пугайся, привыкнешь! Там не так страшно, как кажется. И зачем тебе телевизор и интернет? Тебе малыша вынашивать в покое и на всем натуральном. Я вон телевизор этот и не смотрю, стоит, пыль собирает. Как ни включишь – то убили кого-то, то горит что-то, то цены выросли. Да тьфу, одно расстройство!

- А продукты где там брать?

- Огород свой, хлеб Настасья сама печет, две или три, уже не помню, козы у нее. И раз в две недели к ним лавка приезжает. И я приезжать к тебе стану, не переживай так, не брошу! Вот на учет тебе надо встать, а это проблема.

- На учет?

- По беременности. Чтоб врачи смотрели,  и пособие потом послеродовое положено.

- А, ну, посмотрим, пока не к спеху, - отмахнулась Таня.

- Ладно, я отдышалась, пошла на последний круг, - встала баба Маша. – Ты собирай вещи-то! А ботинки что отложила?

- Куда я в них в деревне? Может, подарите кому?

Баба Маша покосилась на модную обувку, помолчала, размышляя, и вынесла вердикт:

- Не оставляй! Ничего своего не оставляй! Ботинки приметные, здесь такие не купишь. Сама говорила – муж богатый, искать станет. Мало ли… Жизнь учит, что ничем нельзя пренебрегать. Вот как только отмахнешься, мол, такого не может быть! А жизнь тебе – «может, еще как, может»! И бабах прямо по темечку! Так что, увязывай все, а я побежала. Еще продуктов прикуплю и мы готовы. Эх, жаль, Найда так и не оправилась, а заниматься ею пока некогда. Ладно,  авось, дотерпит до моего возвращения. Напоим водкой, еще чесночку туда добавлю, и все как рукой снимет. Проверенное средство! – хозяйка озабоченно покачала головой и вышла за двери.

Выехали не в два, как собирались сначала, почти в четыре.

Мирон, немногословный мужик, помог загрузить в машину узлы и коробки, мельком глянул на Татьяну и буркнул:

- А Галька-то, теть Маш, совсем не изменилась! Только выросла, конечно.  Бледная чего такая? Не болеешь?

- Нет, - удивилась Таня и вспомнила, что хозяйка говорила о дочери. – Я же на Севере живу, где там загорать, если полгода – Полярная ночь?

- А, это да, - легко согласился Мирон. – Тогда правильно, что к Настасье едешь, у нее все свое, свежее. Воздух там и солнца завались. На молоке за месяц румяная станешь, а на огороде повозишься – загар будет, куда там курортам! Ну, садитесь, красавицы, мне до семи вернуться надо.

      Машина у соседа оказалась та еще: дребезжало все – двери, стекла, что-то под днищем и время от времени на особенно качественной яме хищно хлопал багажник.

Мирон вперед почти не смотрел, обмениваясь с соседкой взглядами на урожай, последними новостями и сожалениями, что «Верка совсем с ума сошла, да и Серега недалеко ушел».

Скорость при этом была такая вполне ничего себе и как жертва отечественного автопрома, отечественных же дорог и автосервиса еще не развалилась, можно было только удивляться.  Немногие пешеходы, ловко уворачивались от громыхающего средства передвижения и продолжали путь, как ни в чем не бывало.

Наконец, Никишино осталось позади, и с полчаса машина шла по  почти нормальному шоссе.  Правда, на полотне кое-где виднелись следы «квадратно-гнездового ремонта», но по сравнению с райцентром,   эта дорога была похожа на дорогу, а не направление.

Затем свернули к строениям, проехали мимо кучки домов.

- Дергуньково, - пояснила баба Маша. – Совсем  мало людей осталось, разъехались все. А какие здесь пасеки были! Коров люди держали, масло здесь знатное делали, вон, остатки маслобойни проезжали. Все прахом пошло.