Любовь после развода

Глава 9

Дверь снова открывается. Вздрагиваю и вжимаюсь в стену.

– Можешь валить обратно в свою глухомань. Считай, что в этом городе работы у тебя никогда больше не будет.

Дверь снова хлопает. В подъезде становится тихо.

Вытираю слезы и медленно поднимаюсь на ноги. Меня до сих пор трясет. Все произошедшее не укладывается в голове. Совсем.

Мне казалось, что он уже перешел грань вчера, до больницы, но как же я ошибалась. Как же ошибалась…

Вызываю лифт. Захожу в кабинку, чувствуя, как промокают носки. Наблюдаю за тем, как белая ткань на кончиках пальцев становится серой, и не могу сдержать слез. Они катятся по щекам горячими дорожками. Глотаю соленую воду и совершенно не знаю, что мне делать. Что мне теперь делать?

Мои вещи, деньги, телефон – все осталось в квартире. Я не могу ни с кем связаться и попросить о помощи. Хотя, если подумать, а у кого мне ее просить? Кто мне может помочь в этой ситуации?

Когда двери лифта разъезжаются, я сталкиваюсь со своим отражением в зеркале холла. Растрепанная, заплаканная. Эта картинка еще надолго отложится в памяти, если не навсегда.

Обнимаю свои плечи, прохожу мимо консьержки и сажусь на диванчик все в том же холле. Чувствую взгляд. Когда поднимаю голову, вижу, что консьержка смотрит на мои необутые ноги. Поджимаю пальчики.

– Девушка, у вас все нормально?

Пожимаю плечами. Выдыхаю, а потом от нервов начинаю суетливо рыться по карманам джинсов. Мелочь, билет на автобус, заколка и… Визитка.

Максим Шалимов.

Несколько раз подряд перечитываю его имя. Пробегаюсь глазами по цифрам. Когда эта карточка из сумки перекочевала в карман штанов, я не помню. Видимо, это произошло сегодня в спешке, совсем неосознанно. Я даже не помню, чтобы с вечера, в который Макс чуть не сбил меня, я вообще видела эту карточку.

– А можно позвонить? – подхожу к стойке консьержки.

Женщина проходится по мне строгим взглядом, снова делая акцент на носках.

– Муж?

Киваю.

– Горе ты луковое. Проходи, садись вот тут. Тапочки сейчас тебе дам. – Выдвигает какой-то ящик внизу. – А думается, дом элитный. Люди состоятельные живут. Избил?

– Выгнал.

– В полицию надо заявить.

– Это бесполезно.

– Держи, – протягивает мне тапочки. – Сейчас чай сделаю. Анна Павловна я.

– Алина.

– Алина, тебе хоть куда идти есть?

– Надеюсь. Можно? – смотрю на телефон.

– С моего звони, – протягивает мобильник.

– Спасибо.

Отхожу в сторонку и все еще подрагивающими пальцами набираю номер Максима. Слушаю гудки.

– Говорите, – Шалимов отвечает отрывисто, будто сильно чем-то занят. Вероятно, я и правда его отвлекла.

– Привет. Максим, это Алина… Климова.

– Алин? Привет. Слушай, дел по горло, давай чуть позже созвонимся. Ладно?

Понимаю, что он вот-вот трубку повесит, поэтому выпаливаю без всяких вступлений:

– Ты можешь одолжить мне денег? – Зажмуриваюсь. Стыдно. Никогда так стыдно, наверное, не было. – Я отдам. Все отдам. Мне немного нужно, – добавляю так же торопливо, но уже гораздо тише.

– Без проблем. Сколько нужно?

Сколько? Сколько мне нужно? Снять комнату, вещи какие-то купить, не могу же я в свитере в минус по улице ходить, ботинки тоже… Когда смогу забрать у Ершова свое, еще неизвестно.

Закусив указательный палец, хаотично соображаю, какую сумму назвать.

– Алин, ты там?

– Да. Да. Мне жилье снять…

– У тебя все нормально там вообще?

– Да. Да, форс-мажор просто.

– Понял. Карта к этому номеру привязана?

Привязана, конечно, к номеру, но не к этому, и вообще осталась дома.

– Я ее потеряла, – бормочу. – Мы можем где-нибудь встретиться?

– Я сейчас на Ямской. Ты где территориально?

– В ***.

– Минут через сорок, час подъеду.

– Спасибо. Большое спасибо, – мямлю, не сразу понимая, что Шалимов уже отключился.

Глубокий вдох не помогает унять дрожь и стыд. Реветь теперь хочется не оттого, что Лёша со мной сделал, а от этого самого стыда.

– Ну что там? – Анна Павловна протягивает мне кружку с чаем.

– Сказал, что через сорок минут подъедет, – возвращаю телефон.

– Хорошо. Сиди грейся тогда.

– Спасибо, – покрепче стискиваю теплую кружку ладонями и делаю маленький глоток черного чая с мятой.

К счастью, Анна Павловна ни о чем больше не спрашивает. Все сорок минут, что я жду Максима, мы просто сидим, иногда перебрасываясь словами на нейтральные темы.

Шалимов приезжает с опозданием, но приезжает. Это главное. Выхожу на улицу в тапочках. Не стремно же? Пусть думает, что просто из дома выбежала. В порядок я себя уже привела. Глаза не красные, лицо не припухшее, волосы расчесаны, следов моего скандала с мужем не осталось.

– Привет. Спасибо, что приехал, – улыбаюсь, натягиваю рукава свитера на пальцы.

– В тачку садись. Не мерзни.

Юркаю в салон. Здесь тепло и приятно пахнет.

– Ты в порядке? – Макс проходится по мне изучающим взглядом.

– Да. Да. Все хорошо.

– Держи, – протягивает мне деньги.

Не пересчитывая ясно, что здесь много. Гораздо больше, чем мне нужно.

– Тут много…

– Много – не мало. Бери.

– Спасибо, – киваю, улыбаюсь, а когда смотрю в окно, вижу, как из подъезда выбегает Лёша. Зажмуриваюсь. Охватывает настоящий ужас.

Ершов подлетает к машине, открывает дверь с моей стороны и резко выдергивает меня за руку на улицу. Падаю на подмороженный асфальт. Кажется, сдираю кожу на ладонях.

– Что, любовничка вызвала, дрянь? И ты мне еще что-то говорить будешь? Шлю…

Договорить Ершов не успевает. Поднимаю голову и вижу, как Максим бьет его по лицу и толкает на землю.

Лёша отползает, вытирает кровящий нос и орет на всю улицу:

– Я тебя засужу, козел. В тюрьме сгниешь. Ты хотя бы знаешь, кто я?!

– Скройся, покемон, – слышу грубый голос Макса где-то сбоку. – В машину садись.

– Что? – моргаю.

Максим подхватывает меня под живот и поднимает на ноги.

– В машину сядь, Алин.

Киваю. Забираюсь в салон. Ничего не понимаю, если честно. Макс трогается с места. Я кусаю нижнюю губу, да посильнее. Когда чувствую вкус крови, кричу, что нужно остановиться.

Шалимов бросает на меня разъяренный взгляд. Затихаю тут же и уже тише объясняю, зачем нужно вернуться.

– Мне нужно, нужно… Тапки вернуть. Я их у консьержки одолжила.

– Что значит одолжила? – Барабанит по рулю и постоянно смотрит на бардачок. – Твои где?

– В квартире.

– Он тебе шмотки не отдает? Выгнал?

Опускаю голову. Рассматриваю свои пальцы. Боже, что я там говорила про стыд? Все это бредом было. Вот когда я на самом деле со стыда сгораю. Сейчас. В эту минуту.

Вытираю непрошеные слезы, часто киваю и снова кусаю губы.

Максим играет желваками, снова смотрит на бардачок, выдыхает, на секунды прикрывает глаза, когда притормаживает на светофоре, а потом на этом же перекрестке и разворачивает машину.

Мы заезжаем во двор. Макс паркует машину у подъезда. Ершова тут уже нет. Вылезаю на улицу, с опаской оглядываюсь по сторонам. Ежусь от холодного ветра и торопливо иду в сторону подъезда, только сейчас понимая, что ключей у меня нет.

Шалимов закрывает машину, а когда оказывается за моей спиной, Анна Павловна открывает нам дверь, видимо заметив по камерам, что мы стоим у подъезда.

– Спасибо, – благодарю, как только заходим внутрь.

– Домой твой благоверный поднялся. Хамло то еще, – возмущается женщина, а все, что я могу, это просто кивнуть.

Макс вызывает лифт. Когда дверцы распахиваются, пропускает меня вперед. Жму нужный этаж.

– Бил?

Испуганно смотрю на Максима, а он подцепляет мой подбородок пальцами, внимательно рассматривает лицо. Убедившись, что никаких следов рукоприкладства нет, отпускает, но тут же закатывает рукава моего свитера до локтей и немного резковато оттягивает горло.

Сглатываю. Мурашки по телу. Стыдно признаваться, что муж оттаскал меня за волосы сегодня и чуть не придушил вчера…

– Понятно, – словно вердикт озвучивает Макс.

В этот момент лифт выпускает нас на нужный этаж.

– Зря ты его ударил, – шепчу, приближаясь к двери. – Он и правда заявление напишет.

– Пусть попробует, – Максим ухмыляется и давит большим пальцем на звонок.

Судя по громким звукам телевизора, Лёша внутри. Я слышу его приближающиеся шаги и на автомате вжимаюсь в стену. Страшно.

Как только дверь открывается, Максим отталкивает Ершова в сторону, а потом переступает порог. Заходит в нашу квартиру словно к себе домой. Оборачивается. Ловит мой взгляд.

– Так и будешь там стоять? Вещи собирай иди.

Киваю и торопливо бегу в спальню. Подбираю с пола вещи, что Ершов вытряхнул из моего чемодана, и запихиваю их обратно.

– Если заяву напишешь, пожалеешь, – слышу голос Максима, который тянет Лёшку за шиворот в кухню.

– Я не только заяву, я тебя… Ай!

Вздрагиваю. Ершов матерится. Все это происходит за стенкой. Ускоряюсь, трясущимися руками застегиваю молнию на чемодане, надеваю ботинки, зимнее пальто, шапку, все это напяливаю прямо в комнате из-за дикого страха, что меня снова выкинут на улицу в свитере и носках.

Макс заглядывает в спальню и тихонько стучит костяшками о косяк.

– Ты все?

– Да-да. Готова, – вытаскиваю из чемодана ручку и качу его к двери.

– Ничего не забыла? – Макс осматривает прихожую, а потом заглядывает в гостиную.

– Нет.

– Поехали тогда, – забирает у меня чемодан.

– Куда? – решаюсь спросить только на улице.

– Мне еще нужно в офис заскочить. Подождешь меня там. Моя помощница как раз поможет квартиру тебе найти.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Как тебя угораздило за него замуж выйти? – интересуется уже в салоне.

– Он не такой был. Раньше…

– Все старая песня, – Макс ухмыляется. – Ты же в курсе, что люди не меняются?

– Это намек, что он таким всегда был?

– Это факт, а не намек.

Отворачиваюсь. И так плохо, а Шалимов будто нарочно добивает.

– Я с вас, девочек, поражаюсь. Нормальные мужики побоку, зато всякое го*но нарасхват.

– Из собственного опыта? – огрызаюсь.

– Из того, что вижу вокруг, – выкручивает руль, и через несколько минут мы останавливаемся у стеклянного здания. – Вылезай. Приехали.

Выпрыгиваю на землю из огромного Шалимовского «БМВ» и, ускорив шаг, иду за Максимом следом.

– Татьян, кофе сделай, пожалуйста. И еще, – смотрит на меня, – девушке нужно помочь квартиру найти. Нормальное что-нибудь. Не оверпрайс.

– Хорошо, Максим Юрьевич.

– Спасибо. Белкин уже приехал?

– Ждет вас.

Макс кивает и скрывается за дверью кабинета, я же остаюсь стоять посреди приемной.

Татьяна бросает на меня заинтересованный взгляд и показывает, куда можно повесить пальто.

– Я сейчас кофе сделаю, вы пока на диванчик присядьте. Потом займемся поиском квартиры.

– Спасибо.

Усаживаюсь на диван и проверяю сообщения. Там их штук двадцать, и все от Ершова. Естественно, с оскорблениями.

Блокирую смартфон, а Татьяна ставит передо мной корзинку с печеньем.

– Вам чай или кофе?

– Ничего не нужно.

– Ладно, – возвращается за свой стол и начинает быстро колотить по клавишам.

Чувствую себя не в своей тарелке. Такой девочкой-прилипалой.

Максим выходит из кабинета примерно через час в компании взрослого мужчины. Они о чем-то переговариваются, пожимают друг другу руки.

Когда мужчина уходит, Шалимов смотрит на меня.

– Тань?

– Квартиру я нашла.

– Отлично. Сам я отвезти не успею уже, но мой человек поможет тебе добраться, Алин. И мой тебе совет: сними побои и напиши заявление.