Любовь с алмазным блеском

Глава 2

В наше время в нашей стране трудно работать, не имея покровителя. По крайней мере, в тех сферах, в которых тружусь я.

Мне повезло – я не интересую Ивана Захаровича как женщина. Вот если бы я поправилась килограммов на пятьдесят… А я невысокого роста, худая. Одним словом, совсем не во вкусе известного мецената! Но он объявил меня своим пресс-атташе, и я уже который год освещаю его инициативы. Народу они страшно нравятся, и передачи об Иване Захаровиче и его инициативах имеют бешеный рейтинг, тираж «Невских новостей» растет. Вот только чиновники не понимают широты русской души старого вора в законе, который хочет память о себе на века оставить. То он элитный следственный изолятор желает построить, то мост к «Крестам» (а то органам, у которых вечно не хватает бензина, спецавтозак в обход приходится гонять), то тоннель (там же), то сфинкса на тумбе поставить со своей башкой (в смысле сделанной по образу и подобию дарителя). Обо всем этом и многом другом народу рассказываю я. В частности поэтому граждане, желающие обратиться к Ивану Захаровичу за помощью или защитой, выходят на меня – так значительно легче.

Правда, как я понимаю, главная причина выступления Сухорукова со всеми его инициативами заключается в том, что ему скучно. Денег заработал на много поколений вперед (хотя, несмотря на солидный возраст, никогда не был женат, и детей у него нет, но женщин любит, и только женщин), все в жизни перепробовал, включая не одну пятилетку в строгой изоляции, добился всего, чего хотел и о чем в молодые годы даже помыслить не мог. У него несколько официальных предприятий, а сам представляется банкиром. Банк на самом деле есть. Я в нем даже деньги храню, потому что Ивану Захаровичу доверяю больше, чем государству. Не так давно выяснила, что нас таких много. По крайней мере гораздо больше, чем доверяющих государству. Может, потому, что Иван Захарович, несмотря на весь официальный бизнес, до сих пор живет по понятиям (то есть по справедливости), а не по законам (то есть по какой-то странной выборочности)?

Возможно, это же и было причиной обращения Леонида Петровича Бухарова. С ученым мы договорились, что я расскажу о нашей с ним встрече Ивану Захаровичу. Я подозревала, что тот не сможет пройти мимо нового месторождения алмазов. С другой стороны, Сухоруков реально может оплатить исследования, которые хочет провести ученый, так как тоже думает о следующих поколениях и, главное, о том, чтобы его эти самые поколения помнили. Ивана Захаровича никто никогда не мог и не сможет назвать мелочным. Он – человек широкой души, широких жестов и имперского мышления. Хапнуть горстку алмазов – не его стиль. Бухаров со своей супругой просчитали правильно.

Конечно, Леонид Петрович не назвал мне место, где обнаружились алмазы, даже примерно. Я изначально понимала, что геолог его и не назовет, пока не будет достигнута принципиальная договоренность, но мне требовалось знать (для представления Ивану Захаровичу и Виктории Семеновне в холдинге), сколько добираться до места и каким способом.

Бухаров сказал, что они с женой ехали туда на поезде (больше двух суток пути), потом на автобусе до поселка, в котором живет какой-то дальний родственник жены ученого, у которого брали машину, а затем на ней добирались до места. Мне Бухаров заявил, что оптимальным вариантом было бы перегнать в те места вертолет и использовать его.

– У Ивана Захаровича имеется свой вертолет с надежным пилотом? – спросил у меня геолог. – Вертолетная база в тех краях есть, но я бы не хотел подключать местных пилотов. Ну, сами понимаете…

Я не знала, есть ли у известного мецената вертолет в личном владении (теперь среди олигархов модно иметь самолеты, а Иван Захарович человек как раз такого уровня), но не сомневалась, что Сухоруков вертолет обеспечит – тем или иным способом. По крайней мере, когда мы были на Севере, эта проблема была легко решена [1]. Я точно знала, что вертолетом умеет управлять мой бывший сожитель, он же – правая рука Ивана Захаровича и начальник его службы безопасности. Правда, Виталя, конечно, не станет работать вертолетчиком – только в случае крайней необходимости.

Я также знала, что Иван Захарович не захочет никуда ехать поездом. В последний раз, если не ошибаюсь, он ездил по принуждению то ли в северном, то ли в восточном направлении – и за счет государства. А еще я подозревала, что в те места, где ученый обнаружил алмазы, комфортабельные поезда не ходят, да и железная дорога там отнюдь не такая, как между Москвой и Петербургом. Самой мне в поезде тоже не хотелось трястись. К тому же столько времени на дорогу я, с моей-то работой, просто не могу потратить.

Леонид Петрович пояснил, что в тот регион из нашего города летают самолеты. Они с женой выбрали поезд из нескольких соображений. Во-первых, супруга Бухарова всегда боялась летать. Во-вторых, пускаться в обратный путь, с алмазами, самолетом было небезопасно, при посадке же в поезд сумки никто не просвечивает и граждан сквозь металлоискатели не прогоняет. В-третьих, у них с собой было много багажа, и за перевес в самолете платить не хотелось. И опять же, не имелось желания привлекать к себе лишнее внимание. Они же кроме подарков родственникам везли с собой и кое-какое оборудование, необходимое в работе геолога.

– Список необходимого оборудования вы можете подготовить? – спросила я у Бухарова.

– Как только будет достигнуто принципиальное соглашение с господином Сухоруковым, я вам тут же его дам, – ответил ученый. – Он готов.

– Если я вас правильно поняла, то мы можем в тот регион добраться самолетом, так?

Бухаров кивнул.

– Но зачем тогда вертолет? В особенности раз вы сами добирались на машине. Автомобили, причем самых разных марок, организовать и перегнать гораздо проще. Кто-то из многочисленных сотрудников Ивана Захаровича поедет вперед и…

– Вы меня не поняли, – перебил ученый. – Или я сам неточно все истолковал. Вернее, еще не успел объяснить… В общем, машины, конечно, нужны, но их и на месте можно взять в аренду.

– У кого? Там что, есть какие-то фирмы?

– Нет-нет, там довольно глухие места, – улыбнулся Бухаров. – Но у всех жителей… нет, не у всех, конечно, у многих… по две-три машины. Из тех мест иначе не выбраться. Раньше автобус ходил регулярно, теперь от силы раз в день. Мы даже один раз попутку ловили, потому что автобус вообще не пришел.

– Чем же там народ промышляет?

– А кто чем, – ответил ученый. – Охота, рыбалка. То есть автомобили в аренду сдадут с радостью. Молодежь вся давно уехала в города.

– «Золотой лихорадки» не наблюдается? То есть алмазной?

– Так а кто знает-то про камни? – удивленно посмотрел на меня Бухаров. – Мы-то всем говорили, что приехали как туристы. Вспоминаем, мол, молодость, когда ходили в туристические походы. Правда, ни в какие походы мы не ходили, вся наша молодость прошла в экспедициях – и у меня, и у жены. А за границей, говорили мы, отдыхать не хотим. И тамошних знакомых эта версия вполне удовлетворила. Да и вообще в тех местах не принято лезть людям в душу.

– Там живет много бывших сидельцев?

– Да, – подтвердил Бухаров. – При желании Иван Захарович сможет подключить их к работе. Я слышал, что в том мире все друг друга знают. Или, по крайней мере, все про всех. Это еще одна из причин обращения к вам.

– А производство какое-то есть в тех местах?

– Там леса много, – пожал плечами Бухаров. – В смысле, в регионе. Ну и соответствующая промышленность. Раньше-то только зэки лес валили, а теперь масса свободных граждан желает получить работу – любую. И китайцы в тех местах появляются, к лесу присматриваются. Правда, пока овощи выращивают. Теплицы построили, огурчики у них хорошие растут. Мы у них овощи брали в дорогу, даже домой привезли то, что в поезде не съели. Наши-то сельское хозяйство загубили. Кто-то, конечно, трепыхается, но все равно не то. Да и климат для земледелия там не самый подходящий.

– Почему вы выбрали именно тот регион для поисков? Ведь вы же не просто так туда отправились? Тем более раз вы считаете, что он не типичен для месторождений алмазов.

Бухаров вздохнул, долго молчал, потом признал:

– Это была идея моей жены.

«Ага, не хочется признавать, что супруга в чем-то обскакала?» – усмехнулась я про себя.

– Она из тех мест. То есть не совсем… В общем, из того региона. И родственников у нее там до сих пор много живет. К нам приехал в гости ее то ли троюродный, то ли четвероюродный брат – не помню точно, в каком они родстве, – и привез два маленьких камушка. Он знал, что мы – геологи, что я как раз алмазами всегда занимался, а сейчас лекции за границей читаю… К кому же еще ему было ехать? «Светить» алмазы там он не хотел. Явно, как и вы, думал про «алмазную лихорадку». И вообще, зачем ему с кем-то делиться? Ему-то как раз нужны только алмазы, то есть деньги.

– И что вы сделали?

– Я понял, что это настоящие алмазы, и мы с женой поехали осматривать местность. Два раза ездили. На днях вернулись, и жена убедила меня идти к вам. Нам своими силами не справиться. То есть мы, конечно, можем найти мешочек алмазов, но, как я вам уже говорил…

Далее опять последовала речь об исследованиях и разработках, а также о необходимости думать о будущих поколениях.

Теперь я была на девяносто девять процентов уверена, что Иван Захарович захочет ознакомиться с предложением Бухарова поподробнее. Неизвестно, отправится ли он на место лично, но гонцов точно пошлет. Как и нас с оператором – для фиксации всего происходящего на пленке. Разве можно упустить месторождение алмазов? Пусть оно окажется не очень богатым, но даже самый маленький камушек стоит немалых денег.

– Иван Захарович захочет получить хотя бы один камень для анализа, – заявила я ученому. Я ведь с Сухоруковым не первый день знакома.

Бухаров открыл портфель, порылся среди множества бумаг, извлек спичечный коробок и протянул мне. Я сунула нос внутрь – там лежало два камня. Они были крошечными, и я, конечно, не могла сказать, алмазы это или нет.

Внезапно у ученого зазвонил телефон, который тоже лежал в портфеле и который тоже пришлось искать. Телефон звонил и звонил. Вероятно, абонент знал, что Леониду Петровичу требуется время на поиски аппарата.

– Слушаю, Оленька! – наконец ответил он. – Да, беседуем с Юлией Владиславовной. О, конечно, забыл! Сейчас скажу. И сразу поеду домой.

Он отключил связь и посмотрел на меня печальными глазами.

– Юлия Владиславовна, простите меня, я совсем забыл, что мне наказывала жена. Понимаете, у нас с ней взрослые дети. Сын с женой и нашей внучкой и дочь со своим сыном живут с нами. У нас трехкомнатная квартира. В одной комнате мы с супругой, в другой – дочь с малышкой, в третьей – сын с женой и ребенком. Понимаете, моя супруга велела мне сказать…

– Что вам нужно улучшить жилищные условия, и я должна это передать Ивану Захаровичу.

Бухаров кивнул и повесил голову. Ему явно было стыдно. Но я понимала его жену, а также понимала, что она – очень практичная женщина и не просто так убедила мужа отправиться ко мне. Возможно, ее-то разработка алмазных месторождений для будущих поколений не интересует вообще. Ей нужно сейчас решить жилищную проблему ныне живущих поколений ее семьи. Ну что ж, все правильно. Мне это было понятно. И Ивану Захаровичу будет понятно. А вот слова ученого о том, что ему не нужны сами алмазы, нормальному человеку понять сложно. Но что ж с него возьмешь – ученый… Хотя если бы не такие, как Бухаров, кто бы двигал науку вперед?

Я обещала все передать Ивану Захаровичу.