РАССВЕТ

29

Утро было ясное и теплое, в кронах деревьев, окружающих Грейберн-Мэнор, заливались птицы. Солнечные лучи проникали сквозь листву, хотя на траве еще поблескивала роса. Питер Стирлинг поднялся по ступенькам и остановился перед дверью. Он знал, что ротвейлеров заперли в гараже, но все равно тревожно оглянулся.

Сикх, агент Ми-5, завоевавший доверие руководства своим уникальным терпением, открыл дверь. Когда Питер проходил через дугу металлоискателя, из прибора раздался писк.

– Ключи!

Стирлинг бросил связку Ади и прошел под дугой еще раз.

– Где Уэсткотт?

Сикх кивком головы пригласил Питера в специально оборудованное помещение со звуконепроницаемыми стенами. Помещение, как и подвал, было бронированным, однако гарантии, что возможный взрыв никому не причинит вреда, не могло дать даже это.

Саперы обследовали дом всю ночь, и Питер уговаривал себя, что ситуация под контролем. В этот раз его люди учли буквально все. Накануне вечером Барзан посетил Дэвида Маркуса и Саманту Фоли в отеле, потом пригласил Уинтроп в бар. Правда, тема их разговора осталась загадкой. Видимо, обсуждались последние подробности операции. Создавалось впечатление, что у Барзана и Уинтроп не будет помощников. Поздно вечером Саманта Фоли заходила в аптеку, потом вернулась в отель. Они с Маркусом по-прежнему оставались в апартаментах, не заказывали в номер кофе и никак не обозначали намерения покинуть любовное гнездышко.

В помещении со звуконепроницаемыми стенами были установлены приборы управления камерами, следящими за территорией. За столом, уставившись на телефон, сидел Райан. Он осунулся, в глазах не было обычного задорного выражения. Питеру снова стало жаль его, и все-таки он предъявил ему последнее доказательство – на случай, если у Райана еще оставались сомнения.

Райан молча уставился на чек. Полмиллиона долларов с личного счета Карлоса Барзана были выписаны на имя Лорен Уинтроп!

– Дживс нашел это вчера у нее на столе. – Питер забрал чек. – Вещественное доказательство!

Зазвонил телефон. Райан снял трубку и передал ее Стирлингу. Тот выслушал сообщение и улыбнулся.

– Она уже в пути. На безопасном расстоянии за ней следует Барзан.

– Зачем ему тогда понадобился номер телефона? – спросил Райан.

– Наверное, хочет позвонить Ти Джи из лимузина. Это польстит его самолюбию, а Ти Джи будет знать, кто его враг. Наверное, Барзан все-таки помешался.

Райану пришлось согласиться со старым волком. Три года – слишком долгий срок для осуществления мести. Такому упорству могло быть только два объяснения: умственное расстройство или любовь.

– Войдя, Лорен будет вынуждена миновать металлоискатель, – продолжил Стирлинг. – После истории с корсетом она хорошо знает, на какую массу металла реагирует система. Поэтому я велел перенастроить ее на меньшую массу.

– Если прозвучит сигнал, я должен буду свести все к шутке?

– Да, но вам придется ее обыскать. Если найдете какой-нибудь подозрительный предмет, передадите его Ади, а он отнесет саперам. Пусть Барзан считает, что ловушка сработала. Пусть позвонит. Звонок станет необходимым доказательством для предъявления обвинения. Нам известно, что Лорен везет ваш портрет: утром, перед отъездом, она показала его Дживсу. Он успел его ощупать. Ничего особенного: холст на деревянной раме. Осмотрите его сами.

– Уже видел.

– Ничего, лишний раз не помешает. Кстати, если металлоискатель не сработает, все равно постарайтесь ее обыскать: вы же так или иначе должны будете обнять и поцеловать ее при встрече. Если ничего не найдете, уроните на пол сумочку Лорен и, когда будете подбирать, посмотрите, что в ней.

При мысли о предстоящих поцелуях Райан вспыхнул. Ему хотелось не целовать ее, а собственноручно свернуть ей шею!

Питер еще раз проверил готовность саперов и Ади. Все было в порядке, и тем не менее он волновался: ведь это была его последняя операция. Ничего, не пройдет и часа, как все будет кончено.

– Ее лимузин только что миновал израильское посольство, – доложил один из агентов.

– Уберите эту свинью! – крикнул Стирлинг.

Игги постоянно путалась под ногами и раздражала его. Хотя Райан утверждал, что у вислоухих свинок невероятное чутье, Питер был уверен, что они прекрасно справятся и без нее.

Райан ждал в бронированной комнате, напустив на себя легкомысленный вид. Нельзя было заметить, что он волнуется или боится. Стирлинг вдруг пожалел, что так никогда и не женился, не завел детей. Точнее, сына. Пусть Райан упрям, зато он умен и отважен. Прирожденный лидер!

Они оба уставились на дисплей, на который передавала картинку камера у ворот. Наконец показался блестящий «Роллс-Ройс», водитель распахнул дверцу, и стройные ножки Лорен Уинтроп ступили на булыжник.

Райан тщетно пытался унять сердцебиение. Как он ни призывал себя к спокойствию, при виде Лорен он испытал приступ ненависти. Едва она вышла из машины, ветер откинул ей волосы, открыв пленительный профиль. В руке она держала маленький бумажный пакет. Водитель вынул из багажника картину и подал ей.

– Она отдала водителю сумку, – констатировал Стирлинг.


Лорен не могла дождаться разговора с Райаном. Ей очень хотелось рассказать ему все от начала до конца, но она решила, что время для полной откровенности еще не наступило. Райану хватало его собственных проблем.

Створки ворот чуть приоткрылись, и Лорен едва протиснулась в щель, не повредив портрет. Аккуратно ступая по булыжному двору, она в страхе озиралась, помня про страшных псов. Сканер изучил радужную оболочку ее глаза, после чего она была допущена в дом.

Позади арки металлоискателя ее дожидались Райан и Ади. Лорен спокойно прошла под аркой, уверенная, что теперь прибор не издаст ни звука.

– Я оставила сумочку в машине: не хочу рисковать, – объяснила она и протянула Райану пакет. – Это для Игги. Туалетная вода с запахом васильков.

Райан молча передал пакет Ади, и сикх тут же скрылся из виду.

Лорен прислонила портрет к стене и тяжело вздохнула. Одного взгляда на Райана было достаточно, чтобы понять: он совсем не рад ее появлению.

– Прости за вторжение, – удрученно сказала Лорен. – Знаю, у тебя важные дела… Просто сегодня я улетаю в Санта-Фе, и неизвестно, когда вернусь.

Райан протянул к ней руки, но его глаза смотрели враждебно. И все-таки она обняла его. До чего же ей хотелось поделиться с ним своими бедами! Но ему было сейчас не до нее…

Несмотря ни на что, его объятия немного успокоили Лорен. Она даже не заметила, что, обнимая ее, он быстро проверил, не пытается ли она что-то незаметно пронести.

Райан резко отстранился. Итак, ни оружия, ни сумочки. Значит, флакон?

– Что случилось с твоим братом?

Она не могла ему солгать, не могла лишиться его уважения. Лучше сказать максимум возможного, но постараться не вовлекать его в эту историю.

– Неприятности в бизнесе. Без меня ему не обойтись.

– Вот как? – Райан недоверчиво прищурился. – А я думал, он заболел. Игорю ты сказала, что он болен.

Лорен нахмурилась, но не отвела взгляд.

– Я не хотела обсуждать с Игорем сугубо личные проблемы.

– Разве Виола – не лучшая твоя подруга?

– Да, но…

Лорен стало окончательно ясно, что приезд сюда ничего не даст. Видимо, она никогда не разгадает характер Райана Уэсткотта…

«Лгунья! – подумал Райан. – Хотя и не слишком умелая. Сразу видно, что насчет брата она все выдумала».

– Я нужна Полу, – твердо сказала Лорен. – Я решила сообщить тебе, куда еду, на случай, если тебе захочется меня найти. Твой портрет готов. Бери его себе.

Первым делом он осмотрел холст с обратной стороны. Обычная деревянная рама с натянутой для прочности проволокой…

– Вообще-то, на картины смотрят по-другому, – сказала Лорен обиженно.

Райан снова поставил портрет на пол, но на этот раз лицом к себе.

– Неплохо, – выдавил он. – Ти Джи будет доволен.

– Ты действительно так считаешь?

Он не ожидал от нее такой непосредственности.

– Послушай, Лорен, ведь ты приехала, чтобы что-то мне сказать?

Эти слова вырвались у него помимо воли, до того как он успел спохватиться. Черт бы ее побрал!

Лорен колебалась, не зная, стоит ли рассказывать ему о неприятностях Пола. Чем он может помочь? Наверняка посоветует как следует расспросить брата, прежде чем что-либо предпринять. Но именно так она и собиралась поступить… Нет, сейчас гораздо важнее сказать ему другое.

– До встречи с тобой я не знала, что такое любовь. Не забывай, что я люблю тебя, Райан.

Слова прощания были произнесены с такой естественностью, что Райан сразу перестал чувствовать себя победителем. Он почти что поверил ей… Определенно, по ней плачет «Оскар» за лучшую женскую роль!

Как только за Лорен захлопнулась дверь, из темноты появились пятеро людей Стирлинга. Вслед за ними бежала Игги, напряженно принюхиваясь.

– Кто тебя выпустил? – крикнул Райан своей любимице и заторопился к Стерлингу.

В тот момент, когда он вошел в комнату со звуконепроницаемыми стенами, Стирлинг снял с телефона трубку.

– Держу пари, это Барзан! – шепнул он, передавая трубку Райану.

– Да? – сказал Райан небрежным тоном, словно не ждал этого момента более трех лет.

– Ти Джи Гриффит? – раздался торжествующий голос.

– Кто его спрашивает?

– Карлос Барзан.

– Минутку… Эй, Ади, позови Ти Джи! Скажи ему, что звонит Барзан.

– Это вы, Уэсткотт?

– Я.

– На днях я разговаривал с одним нашим общим знакомым.

Стирлинг промокнул платком взмокший лоб. Ему становилось все больше не по себе. А тут еще этот шум в коридоре… Перестанет когда-нибудь эта свинья верещать?

– С каким знакомым? – нахмурился Райан.

– С Рупертом Армстронгом. Он сказал мне, что вы влюбились в его падчерицу.

– У него разыгралось воображение. Когда вам кое-что открутят, с вами тоже такое будет. – Райан прикрыл ладонью трубку и сказал Стирлингу шепотом: – Пусть поймают Игги или закроют дверь. Я не могу сосредоточиться.

– Почему Гриффит так долго не берет трубку? – нетерпеливо спросил Барзан.

– Сейчас возьмет. Благодаря вам он утратил былую прыть.

– Вам понравился портрет?

– Очень.

Райан продолжал разыгрывать безразличие чувствуя себя точно так же, как когда-то во вьетнамских джунглях. Враг наблюдал за ним, а он был слеп, как крот.

– Гриффит его видел?

– Как раз сейчас разглядывает, – солгал Райан. На самом деле он оставил портрет у стены в вестибюле, и сейчас его, вероятно, обнюхивала Игги. Хорошо, что Стирлинг захлопнул дверь: слушать ее визг больше двух минут было опасно для здоровья.

Раздался щелчок, и Райан произнес измененным голосом:

– Гриффит у телефона.

И тут он внезапно все понял. Ему показалось, что ему всадили пулю между глаз. Выронив трубку, Райан кинулся к двери с криком:

– Игги! Игги!

– Да вы что?!

Стирлинг преградил ему путь, но Райан оттолкнул его и распахнул тяжелую дверь.

Оставались секунды, прежде чем Барзан нажмет на кнопку дистанционного взрывателя. «Семтекс-эйч», пластиковая взрывчатка – излюбленное оружие террористов… Игги пыталась их предупредить, а он только сейчас догадался, что первый слой грунта на холсте, нанесенный рукой Лорен, – это пластиковая взрывчатка!

Не успел Райан выскочить за дверь, как дом содрогнулся от оглушительного взрыва. Повинуясь инстинкту, Райан бросился на пол, спасаясь от разлетающихся во все стороны камней и осколков стекла. До него донесся полный страдания стон. Он пополз на этот звук, как когда-то у Дьявольской высоты во Вьетнаме, и скоро наткнулся на комок окровавленной шерсти и переломанных костей. Игги погибла почти мгновенно, и Райан был этому рад: он не выдержал бы, если бы ее страдания продлились.

В следующую секунду раздался страшный треск – вековые балки, поддерживавшие высокий потолок, рухнули вниз. Райан успел увидеть остановившийся доверчивый взгляд мертвой Игги. Потом все померкло.


Отъезжая в лимузине от Грейберн-Мэнор, Лорен твердила про себя, что никогда не научится понимать Райана. Когда прогремел взрыв, лимузин резко затормозил, и Лорен ударилась головой о стекло. Обернувшись, она увидела там, где раньше была дверь дома, зияющий провал. Распахнув дверцу, Лорен бросилась назад, потеряв на бегу туфли. Казалось, свет вот-вот померкнет у нее в глазах, ноги подкашивались. Она пробежала по тротуару, засыпанному битым стеклом, остановилась: как ни странно, стена, окружавшая дом, устояла.

– Райан!!! – крикнула она что было сил, колотя кулаками по стальной створке ворот.

Видеокамера свисала с погнутого кронштейна, осыпая ее искрами. Из взорванного дома тянуло едким дымом, раздавался треск пламени. Подавившись дымом, Лорен упала на колени. Ей казалось, что она сейчас охрипнет от крика, но изо рта уже не вырывалось ни звука.

Обезумев от ужаса, Лорен не видела бегущих к ней людей, не слышала завывания сирен мчащихся по улице полицейских машин. Глаза слезились от дыма, но она все еще пыталась разглядеть, осталось ли что-нибудь от дома. Только бы уцелел Райан! Где пожарные?! Скорее, пока дом не превратился в крематорий!

Чьи-то руки схватили ее за плечи и заставили встать. Лорен попыталась вырваться, не замечая, что из порезанной ступни сочится кровь.

– Вы арестованы!


Виола дрожащей рукой положила трубку. Вот это новость! Господи, что скажет Игорь?.. Держась за живот, она медленно вернулась на кухню.

– Ну что говорит доктор Осгуд? Как ребенок?

Виола набрала в легкие побольше воздуху.

– Дети в порядке.

Игорь уронил на пол ложку.

– Дети?!

– Близнецы. Нормальные, здоровые близнецы.

– Садись! – приказал Игорь. – Отдыхай – и ешь! – Он поставил на стол блюдо с пирожными. – Теперь тебе надо питаться за троих.

Виола застонала: ей очень не хотелось становиться толстой, как бегемот.

Когда зазвонил телефон, они решили не снимать трубку: их замучили репортеры и поклонники. Но в конце концов Игорь все-таки не выдержал.

– Мистер Макаров, говорит Роберт Мартин из «Таймс», – зазвучал голос. – Как вы прокомментируете арест Лорен Уинтроп?

Игорь изо всех сил сжал трубку, словно это было горло его злейшего врага.

– Арест? Вы сказали – арест?

Виола поспешно схватила вторую трубку и услышала:

– Сегодня в полдень Лорен Уинтроп арестовали. Обвинение пока что не предъявлено, но, по моим сведениям, она подозревается в доставке бомбы в резиденцию Ти Джи Гриффита.

– Исключено! – заявил Игорь без малейшего колебания.

Виола схватилась за сердце. Сначала ей показалось, что брыкаются близнецы, но потом она поняла, что это колотится о ребра сердце. Лорен?.. Бомба?.. Никогда!

– Вы знаете, откуда у нее «семтекс-эйч»?

– Что еще за «сем…»?

– Пластиковая взрывчатка. Того же типа, что подорвала над Локерби самолет «Пан-Американ». Насколько я понимаю, она покрыла взрывчаткой холст, придав ей видимость нижнего слоя грунта. Как по-вашему, где она могла ее раздобыть?

– Нигде! Зарубите себе на носу: она не виновата. Я разбираюсь в людях и должен вам сказать, что Лорен Уинтроп лучше всех. Она бы никогда такого не сделала.

– У Скотланд-Ярда против нее куча улик, – возразил репортер.

– К чертям Скотланд-Ярд!

– Вы разрешаете вас процитировать?

Игорь бросил трубку, чуть не разбив аппарат.

– Что делать?

– Немедленно к адвокату! – Виола уже успела взять себя в руки. – Ей потребуется первоклассный защитник. Обратимся к Перегрину Туайлеру. Лучше его нет.

Она знала, что Туйалер никогда не отказывался от дел, сулящих барыш. «Я буду защищать вас до последнего вашего фунта» – таков был его профессиональный девиз. Но, едва услышав имя Лорен, он решительно отказался, объяснив, что не берется за заведомо проигрышные дела.

Игорь смотрел телевизионные новости.

– Есть убитые? – спросила Виола, подходя к нему. Кадры дымящихся руин, оставшихся от роскошного особняка, говорили о том, что дело совсем плохо.

– Они знают ровно столько же, сколько репортер «Таймс».

– Думаешь, Райан был внутри?

Игорь развел руками.

– Что сказал адвокат?

– Представь себе, отказался. Придется позвонить доктору Дигсби: он хорошо знаком с Туайлером.

Виола тут же набрала номер, но ее ждало очередное разочарование.

– Только не это! – вскричал доктор Дигсби. – Лорен должна быть наказана: свершился суд господень.

Виола без сил опустилась в кресло и, встретив вопросительный взгляд Игоря, удрученно покачала головой. Как склонить на свою сторону безумного святошу, путающего телевизионные новости с божьим промыслом? Разве что прибегнуть к лести…

– Уверена, мистер Дигсби, вашими трудами руководит сам господь. Если вы поговорите с мистером Туайлером, то господь надоумит его принять верное решение, и он возьмется – с божьего благословения – за это дело.

Дигсби долго молчал.

– Возможно, вы правы, – наконец важно произнес он.

– А деньги? Туайлер – страшно дорогой адвокат. Ему наверняка придется нанять частных сыщиков, иначе он не доберется до сути. Чтобы убедить господа передумать, понадобится порядка полумиллиона фунтов, причем наличными и незамедлительно.

Почти миллион долларов! Виола закатила глаза. Таких денег у них не было и в помине. Конечно, можно попробовать собрать требуемую сумму, но на это уйдет драгоценное время. Зачем вообще возиться с этим сумасшедшим?! А затем, что только он мог убедить Перегрина Туайлера заняться делом Лорен…

– В чем проблема? – спросил Виолу Игорь.


Как Карлосу Барзану удалось уйти? Этот вопрос не давал Питеру Стирлингу покоя. Видимо, выпрыгнул в суматохе из своего лимузина и растворился в толпе. Агенты, следовавшие за ним по пятам, остались в дураках. Слава богу, что им хотя бы удалось схватить Лорен Уинтроп…

Питер смотрел в окно Скотланд-Ярда на погружающийся в вечерние сумерки Лондон, поглаживая саднящий висок. Голова его была забинтована. Отставка, только отставка! Раз свинья оказывается умнее его, значит, пора на покой.

– Кто мог подумать, что «семтекс-эйч» можно выдать за слой грунта? – заметил агент Интерпола.

– Никто, – согласился Стирлинг.

В прошлом пластиковую взрывчатку маскировали под конфеты, вафли, детские игрушки, даже складывали, как бумагу. Но грунт на холсте?! Саперы о таком не слыхивали. Миниатюрный детонатор и проводка тоже были сделаны мастерски и легко прошли проверку металлоискателем.

Однако больше всего поражала Стирлинга сама Лорен Уинтроп. Непревзойденная актриса! Впрочем, ее слезы и мольбы сообщить о судьбе Уэскотта и Гриффита не могли его обмануть. Она виновна ничуть не меньше, чем сам Барзан. Пусть теперь службы охраны законности, а также Интерпол бьются над обвинительным заключением. К их услугам все технические возможности Скотланд-Ярда.

– Позвоните в больницу, – приказал Питер одному из своих сотрудников.

– Я звонил туда пять минут назад.

– Позвоните еще!

Он молил бога, чтобы Райан выжил. Если его мольбы будут услышаны, можно считать, что все завершилось более или менее удачно. Все остальные его люди уцелели, отделавшись мелкими травмами. Хорошо, что машины и прочая техника саперов стояли неподалеку, на соседней улице, – иначе Райан не пережил бы взрыв.

Питер без устали проклинал пластиковую взрывчатку. Как он умудрился проморгать опасность?! Грейберн-Мэнор был оснащен современнейшими системами безопасности, вплоть до считывателя радужной оболочки глаза, однако это не помогло. Единственным признаком смертоносной взрывчатки был запах азота, который смог уловить только сверхчувствительный нос Игги. Питер пытался оборудовать особняк специальным нейтронным прибором, но он стоил слишком дорого. Даже авиакомпании не торопились устанавливать такое оборудование. В Англии им был оснащен только аэропорт Гатвик.

В кабинет вошел один из агентов Ми-5.

– Только что поступило сообщение: вчера в гостинице был убит Дэвид Маркус. Какая-то женщина, судя по приметам – Саманта Фоли, напала сегодня днем на горничную, которая пришла убирать номер, связала ее и забрала одежду. Она проскользнула мимо наших людей, которые не обратили на нее внимания, приняв за горничную.

Питер удивленно поднял брови. Зачем этой Фоли было убивать Маркуса? Агент, следивший за ним во время выставки Макарова, подтвердил подозрения Райана: статуэтку Саманты действительно разбил Маркус. Но потом они помирились. Может быть, Маркус устраивал девушке и другие гадости? Такие, что она в отместку его убила? Чутье подсказывало Питеру, что это неправдоподобно.

Женщины… Наверное, он ляжет в могилу, так и не поняв их! Стирлинг решил спуститься и узнать результаты допроса Уинтроп.

Оказалось, что допрос еще не начинался. Лорен по-прежнему сидела в камере с совершенно отсутствующим видом. Ей перевязали ногу, но кровь продолжала сочиться, запачкав бинт.

– Как Райан? – воскликнула она, увидев Стирлинга. – Как мистер Гриффит? Они живы?

Ее голос звучал так жалобно, что Питер не мог не проникнуться к ней сочувствием, но показывать этого не стал. Его удивляло, что подозреваемая до сих пор не обратилась к адвокату.

– Прошу вас, ответьте! – взмолилась Лорен.

– Эти сведения не разглашаются. – Стирлинг поспешно вышел.


Лорен бесстрастно выслушала Перегрина Туйалера, изложившего ей суть предполагаемых обвинений.

– Узнайте, живы ли Райан и мистер Гриффит, – тихо попросила она.

Глаза Туайлера расширились, словно перед ним сидела инопланетянка.

– Попробую выяснить.

– Я не нанимала адвоката, – пробормотала Лорен. – У меня нет денег…

Она походила на суденышко без руля и ветрил, которое несет по волнам ветер. Туайлер обычно не испытывал никаких чувств к своим подзащитным и удивился, ощутив укол жалости.

– Игорь Макаров уже оплатил мои услуги. Он и Виола Лейтон утверждают, что вас подставили.

Лорен чуть не разрыдалась. Друзья по-прежнему ей доверяют! Может быть, это придаст ей сил и воли к борьбе… Она не сомневалась, что преступник – Барзан. Это он каким-то образом подложил взрывчатку то ли в ее портрет, то ли во флакон с туалетной водой. А она отнесла бомбу в Грейберн-Мэнор… Для того Барзан ее и нанял, для того и заплатил больше, чем принято! Ей давно следовало его заподозрить… Но теперь она не даст ему уйти безнаказанным. Если окажется, что погиб Райан или Ти Джи, месть Барзану станет делом ее жизни.

– Могу сказать вам одно: я невиновна. Я бы не позволила волосу упасть с головы Райана Уэсткотта или Ти Джи Гриффита. Главное мое желание – чтобы Карлос Барзан получил по заслугам.


– Дерьмо!

Питер Стирлинг бросил на пол свежий номер «Таймс». С момента взрыва прошли всего сутки, а Дигсби уже взялся за дело. Все дружно набросились на Стирлинга, критикуя его за безграмотное проведение операции. Израильтяне и русские из посольств, а также их венценосные соседи из Кенсингтонского дворца подняли страшный шум. Как вышло, что взрывчатка попала в особняк? Где были собаки, натренированные на азот? Все, что оказалось на вооружении у Ми-5, – несчастная свинья…

Стирлинг схватил другую газету и обнаружил, что дымовая завеса сгущается. Ассоциация отелей обвинила сотрудников Ми-5 в том, что они позволили уйти убийце, Саманте Фоли. Королевское общество предотвращения жестокого обращения с животными потребовало отчета о методах дрессировки Игги. Музеи всего мира критиковали Питера за то, что он не эвакуировал коллекцию Гриффита в безопасное место, где бы ей ничего не угрожало. Король Хассан изгнал Армстронга из своей страны, сопроводив изгнание адресованным британской королеве протестом: почему о деятельности Армстронга не было сообщено раньше?

Слава богу кое-что Ми-5 все же удалось утаить от прессы. Об участии в операции Райана Уэскотта и Джулии Хартли так никто и не пронюхал. В тайне осталась также связь между Блэкстоуком и Барзаном, которые участвовали в пиратском выпуске репродукций. А главное, никто не знал, что продолжается розыск Барзана.

Питер был уверен, что Барзан быстрее попадет в руки полиции, если не будет знать, что на него ведется охота.

К концу недели он получил кучу телеграмм. Все, кто хотя бы мельком знал Лорен Уинтроп, убеждали следователей поверить ее показаниям. Сам Стирлинг видел Лорен несколько раз, но ничего от нее не услышал, кроме вопросов о состоянии Гриффита и Уэсткотта.

Вообще-то, в показаниях Лорен по крайней мере не было противоречий, а Стирлинг знал, что в жизни происходят и более странные события. Может быть, он слишком негибок, потому и не может ей поверить? А может быть, на его суждения продолжает влиять давняя связь с Эйми Торп? Эйми убеждала его в своей любви, хотя в действительности любила не его, а интригу и приключения. Напрасно он тогда проникся к ней чувством! Всю жизнь потом Питер расплачивался за проявленную слабость, а Эйми преспокойно вышла за другого. Но ведь не все женщины похожи на нее. Не исключено, что Лорен говорит правду, называя себя ни в чем не повинной пешкой в чужой игре… Как бы то ни было, ключом к разгадке должна была послужить Саманта Фоли. Никто, кроме нее, не мог подтвердить правдивость слов Лорен. Куда она подевалась? Ее усердно искала полиция, частные сыщики, нанятые Туайлером, все до одного лондонские репортеры, но тщетно.

– Сэр! – В дверь просунул голову один из сотрудников. – Звонили из больницы. Состояние Уэсткотта стабилизировалось.

Питер не привык молиться, но в этот раз не удержался. Потом спустился вниз, к Лорен. Она выжидательно посмотрела на него.

– Райан будет жить, – сообщил Стирлинг без всяких предисловий.

– Слава богу! – У нее в глазах заблестели слезы. – Спасибо, что сказали. Вы не представляете, как он мне дорог… – Ее голос дрожал. – Теперь я готова ко всему. Ко всему!

Стирлинг покинул Лорен в уверенности, что она действительно любит Райана. Такое чувство невозможно сыграть. Что ж, теперь он будет с удвоенным рвением искать Саманту Фоли.

Усевшись за стол, Питер заглянул в ее дело и попытался представить себе, что бы он сам предпринял, если бы был молод и находился в бегах. Лорен говорила, что Саманта несовершеннолетняя и довольно давно ушла из дому. Она могла бы, конечно, податься в родную деревню, но ведь лондонские газеты читают в самых отдаленных уголках страны! Что ж, в таком случае она скорее всего просто изменит внешность и будет стараться не попадаться людям на глаза…

Многие свидетели утверждали, что в речи Саманты присутствовал легкий акцент – причем не северный, а южный. Питер поручил своим сотрудникам опросить всех водителей грузовиков, возивших грузы в южном направлении на следующий день после убийства. Не подсаживали ли они девушек?

Эта работа дала результат: выяснилось, что водитель молочного фургона довез какую-то девушку до Уэймута. Она была коротко стриженной блондинкой, зато водитель запомнил ее крупную грудь.

Питер допросил его лично.

– Она сказала, куда отправится дальше?

Водитель покачал головой:

– Она вообще мало говорила. Всю дорогу крепко спала, как будто перед этим несколько ночей подряд не смыкала глаз.

– Нам очень нужно ее разыскать. Можете рассказать что-нибудь еще?

– Она выронила в кабине бумажку с телефонным номером. Я ее выкинул, но запомнил, что номер был портлендский.

Питер пыхтел трубкой, не веря в свою удачу. Полуостров Портленд невелик, там Саманту будет легко найти. Он поблагодарил водителя и уже собрался его отпустить, но парень неожиданно спросил:

– Вы помогаете ее папаше?

– Папаше? – Питер с трудом скрыл удивление. – Можете его описать?

– Пожилой брюнет, глаза черные, шикарный костюм… Он заходил ко мне вчера.

Барзан! Он тоже охотится за Самантой! Но зачем? Разве ему не следовало бы немедленно покинуть Англию? Пока что полиции не удавалось выйти на его след, и Питер был уверен, что он каким-то образом удрал из страны, а он, оказывается, ищет Саманту! Минуточку… Не слишком ли поспешны их заключения? Что, если вовсе не Саманта убила Маркуса? Нападение на горничную еще не доказывает ее виновность. Может быть, она просто видела убийцу?

Питер долго ломал голову, почему она столько времени ждала, прежде чем покинуть номер, но теперь ему многое стало понятно. Саманта купила в аптеке напротив обесцвечивающее средство и ножницы, а в раковине нашли обрезанные волосы. Вот это девушка! Провести ночь в одном номере с мертвым любовником, подстригая и обесцвечивая себе волосы! Такая вполне способна польститься на деньги и предать женщину, которая старалась вывести ее в люди…

Барзан не мог прочесть в газетах свое имя и понять, что его ищут. Зато, прочитав в репортажах про Саманту, он мог сделать вывод, что она пряталась в номере в тот самый момент, когда он всадил в Дэвида Маркуса пулю. Тогда все ясно: теперь он опасается, как бы она его не выдала.

– Когда, говорите, к вам наведывался ее отец?

– Вчера рано утром.

Итак, Барзан обогнал их на целый день. Они обязаны его опередить, иначе он уничтожит Саманту, а Лорен Уинтроп признают виновной.


Питер немедленно вылетел вертолетом в Истон – единственный населенный пункт полуострова, где имелся полицейский участок. Оперативную группу встретил констебль по фамилии Уитуорт. Посмотрев на фотографию Саманты, сделанную на выставке Игоря Макарова, – единственную, которую удалось найти, – он покачал головой:

– Не помню такой.

– Вы уверены? – Питер выяснил, что констебль прожил здесь всю жизнь. Если Саманта тоже была местной уроженкой, он не мог ее не знать. – Взгляните еще разок.

Уитуорт прищурился, склонив голову набок.

– Вроде немного похожа на Салли Хеметрит… только старше немного, и прическа другая.

– Где живет ее семья? Вы можете меня туда отвезти? – Питер уже не сомневался, что Саманта Фоли и Салли Хемстрит – одно лицо.

– Я могу отвезти вас к ней самой, – сказал констебль мрачно. – Она лежит в морге.

– Боже! Барзан до нее уже добрался!

– Не знаю, о чем вы говорите. Салли умерла естественной смертью. Так, по крайней мере, говорит доктор Робинсон.

– В деревне кто-нибудь знал, что ее разыскивают? Эта фотография была напечатана во всех газетах.

Констебль покачал головой:

– Наша Салли никогда так не выглядела. Раньше у ее родителей была ферма к югу от Саутвелла, но они разорились и два года назад подались в Австралию. Салли было тогда, – он поискал подсказки на небе, – лет четырнадцать. А несколько дней назад она позвонила агенту по торговле недвижимостью, узнала, что ферма до сих пор не продана, и заявила, что арендует ее. Приехала во вторник утром и заплатила наличными за полгода вперед. Вчера она закупала всякую всячину, потом зашла попить чаю в кафе «Татл», там и умерла от сердечного приступа. Представляете, такая молоденькая!

Питер проклинал свою неудачу. Долго еще Барзан будет его опережать?

– Скажите, в тот момент не было в кафе кого-нибудь чужого? Пожилого мужчины?

– Был! А вы откуда знаете?

– Немедленно переправить тело в Форт-Халстед! – приказал Стирлинг двум своим сотрудникам. – Пускай поищут в крови бруцин.

– Как в деле Лейтона? – догадался один из агентов.

– Не исключено.

Следствие так и не установило, кто дал Арчеру Лейтону смертельную дозу. Бейзил Блэкстоук ничего не знал. Возможно, Арчер Лейтон был не настолько важен для организации Барзана, чтобы тот прикончил его сам. Впрочем, Питер ни в чем не был до конца уверен. Барзану доставляло дьявольское удовольствие убивать людей, вставших у него на пути.

Пока подчиненные Питера суетились, выполняя его приказания, сам он стоял на молу в развевающемся на ветру плаще, вдыхая морской воздух. Он анализировал факты. Скорее всего в момент убийства Дэвида Маркуса Саманта находилась в соседнем помещении и не видела лица убийцы. Иначе она узнала бы Барзана в кафе. До чего же везет этому подонку! Интересно, куда он бросится теперь? Логичнее всего было бы нанять небольшое суденышко, пересечь Ла-Манш и раствориться во Франции. Но Барзан всегда принимал оригинальные решения. Какое выглядит наиболее экстравагантным? Остаться здесь!

Питер, оба его сотрудника и констебль Уитуорт отправились обследовать заброшенную ферму, где раньше жила с родителями Саманта. Питер рассудил, что Барзан скорее всего будет ждать, пока за ним не приплывет с противоположного берега пролива сообщник, чтобы не привлекать внимания местных рыбаков.

К ферме вела еле заметная тропинка, все вокруг безнадежно заросло сорняком. Машину они на всякий случай оставили в роще и приблизились к ферме пешком. Вначале Питер заглянул в полуразрушенный амбар, издающий запах гнилого сена. В амбаре почему-то стоял новый «Форд-Эскорт» с наклейкой прокатной компании. В страховочной карточке, лежащей в ящике, было написано, что машину взял напрокат в Лондоне некто Джордж Маршалл.

– У вас тут есть такие? – спросил Питер у констебля. Тот отрицательно покачал головой.

Расставив своих людей под окнами дома, Питер рискнул войти внутрь. Немногочисленная мебель в гостиной была накрыта пыльными чехлами. На подоконнике проросла трава, в углу сидела большая крыса. При появлении человека она не испугалась и осталась сидеть. На пыльном полу красовались следы от ботинок, и Питер бесшумно прошел в спальню.

Карлос Барзан спал на кровати, укрывшись простыней. На столике рядом с ключами от машины стоял стеклянный пузырек. Питер тихо опустил пузырек в пакет для вещественных доказательств и убрал пакет в карман. Он не сомневался, что в пузырьке бруцин – один из опаснейших ядов на свете. Теперь Барзан не сможет оправдаться.

Раньше Питер с удовольствием насладился бы юридической казуистикой, с помощью которой адвокаты будут пытаться спасти подзащитного. Но теперь ему хотелось быстрее добиться от преступника признания. Нельзя допустить, чтобы адвокаты занимались словоблудием, пока Лорен Уинтроп томится за решеткой.

Питер подошел к спящему Барзану и громко сказал:

– Вы арестованы!

Барзан не шелохнулся. В спальне было темно, и Питер засомневался, дышит ли он. Вдруг Барзан принял смертельную дозу бруцина? Питер потряс его за плечо – никакой реакции. Питер наклонился над ним.

Только этого не хватало! Если с Барзаном что-нибудь случиться, доказать невиновность Лорен будет невозможно.

Неожиданно Барзан спрыгнул с кровати и, прижав Питера к стене, навел на него свой револьвер 38-го калибра с глушителем. Из такого же револьвера был застрелен Дэвид Маркус.

– Я – Питер Стирлинг, сотрудник Ми-5. Дом окружен.

Питер говорил спокойно, хотя сильно волновался: Барзан мог нажать на курок, решив, что ему нечего терять. Однако Барзан не торопился.

Он молча смотрел на Питера, и такого взгляда Стерлингу не приходилось видеть за все сорок лет службы в разведке.

– Вы проиграли, Барзан. У нас есть ваш бруцин, и от убийства Саманты Фоли вам не отвертеться. Мы также имеем запись вашего разговора с Райаном Уэсткоттом непосредственно перед взрывом. Вы сказали: «Тебе крышка, Гриффит. Ты убил моего сына. Теперь умрешь ты». Этого более чем достаточно, чтобы засадить вас за умышленные убийства.

Барзан молчал. Полагая, что король наркоторговли должен уповать на свои деньги и связи, Питер сыграл ва-банк:

– Джулия Хартли – наш агент. Она проникла в компьютерную систему Маркуса. Нам известно, где и как вы прячете свои деньги.

Глаза Барзана сузились – это был признак того, что слова попали в цель. Однако он по-прежнему молчал, приставив револьвер к груди Питера.

– Мы заморозили все ваши счета. – Это уже было ложью: такие действия требовали времени, хотя в последнее время швейцарцы охотнее шли на сотрудничество, особенно когда дело касалось доходов от наркоторговли. – Вы даже не сможете оплатить адвоката. Не думайте, что вам удастся сорваться с крючка. Приступайте, парни! – крикнул Питер через плечо и, услышав топот, рискнул еще раз: – Давайте револьвер.

Он взялся за дуло, удлиненное глушителем, и, к его удивлению, Барзан без малейшего сопротивления отдал оружие.

Только в машине, уже в наручниках, Барзан нарушил молчание:

– Газеты не пишут, кто погиб от взрыва. Я разделался с Гриффитом?

Питер не смог скрыть торжества.

– Ми-5 шел за вами по пятам не один год. Мы уговорили Уэсткотта сотрудничать с нами. Мы знали: если вы будете думать, что покушение не удалось, то рано или поздно предпримете еще одну попытку и попадетесь в нашу ловушку. На самом деле Гриффит погиб при первом взрыве, три года назад. С тех пор Уэсткотт поддерживал у всех иллюзию, что Гриффит жив. Как видите, мы неплохо все рассчитали и во второй раз встретили вас во всеоружии.


На следующее утро Лорен вышла на свободу, пробыв в заключении десять дней. Ее встречали обе пары: Виола и Игорь, Джита и Пол. Увидев эту четверку, Лорен едва не разрыдалась.

– Я никогда не смогу вас отблагодарить, – сказала она, обнимая Виолу.

– Мы ничего не сделали, – возразил Игорь.

– Они скромничают, – вмешался Пол. – Игорь предложил Такагаме Накамуре купить «Настоящую любовь».

– Не может быть!

Лорен знала, что у нее верные и преданные друзья. Но чтобы Игорь решился продать свою бесценную картину…

– Накамура не взял картину, – успокоила ее Джита. – Он просто дал Игорю денег на оплату услуг Туайлера. Этот японец очень высоко тебя ценит.

От удивления Лорен лишилась дара речи. Она никак не ожидала, что столько людей будут оспаривать друг у друга честь вызволить ее из беды.

– Не могу себе простить, что позволил Барзану меня одурачить, – сказал Пол. – И главное, трюк был самым элементарным: он прислал нам приглашение в Диснейленд, а мы с Джитой так давно мечтали съездить туда с детьми…

– Вы не могли знать, на какие подлости способен Барзан, – успокоила его Виола.

– Если бы Лорен смогла нам дозвониться! – вздохнула Джита. – Пол объяснил бы, что не подписывал бумажку, которую сунул ей под нос Барзан, и она не согласилась бы стремглав бежать из Лондона.

Игорь покачал головой:

– Это ничего бы не изменило. Барзан придумал бы другой способ, как передать портрет Гриффиту. Его бы ничто не остановило.

– Игорь прав, – поддержала его Виола. – Если бы не подвернулась Саманта Фоли, он нашел бы кого-нибудь еще, чтобы шпионить за Лорен.

Лорен печально покачала головой:

– Бедная девушка. Она была такой способной…

– Не стоит ее жалеть, – сказал Пол, обнимая сестру. – Саманту погубила ее собственная жадность. А нам надо поторопиться: сегодня же мы улетаем в Санта-Фе, домой.

Домой? Лорен иначе понимала это слово. Ее дом был там, куда стремилось ее сердце.

– Мне надо увидеться с Райаном.

– Я не уверен, что он хочет этого, – сказал Игорь как можно мягче. – Я объяснял, что вы ни в чем не виноваты; он знает, что Барзан признался… Но при этом Райан продолжает твердить, что вы похожи на мать: если бы вы его любили, то не стали бы ничего от него скрывать.

– Все равно я должна с ним увидеться – пусть в последний раз.


Друзья подвезли ее к больнице. Дальше Лорен пошла сама. В тысячный раз она кляла себя за то, что так легкомысленно согласилась на предложение Барзана работать на него. Своей наивностью она чуть не убила любимого человека…

Когда Лорен тихо вошла в палату, Райан спал. Она приготовила себя к тому, что его будет трудно узнать, но действительность оказалась хуже самых мрачных ожиданий. Увидев его туго перебинтованную голову и мертвенно-бледное лицо, Лорен с трудом подавила крик. Что же она наделала?!

Руки Райана, белые и безжизненные, были вытянутые вдоль тела, к одной из них тянулась пластмассовая трубка капельницы. «Интересно, куда подевалось его кольцо с головой леопарда?..» – машинально подумала Лорен и тут же одернула себя. Только бы он смог ее простить! Неожиданно Райан пошевелился, открыл глаза, молча уставился на нее бессмысленным взглядом человека, недавно перенесшего наркоз.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросила Лорен.

Райан прищурился, словно не был уверен, что перед ним не призрак.

– Что надо? – спросил он хрипло. Она попыталась дотронуться до него, но Райан отдернул руку.

– Я хочу, чтобы ты знал, как я раскаиваюсь. Я никогда не прощу себе, что ты пострадал из-за меня, что из-за меня погибла Игги. Я понимаю, как ты переживаешь…

– Ничего подобного! – зло бросил Райан. – она была выдрессирована на обнаружение пластиковой взрывчатки. Она делала то, чему ее научили, вот и все.

Лорен знала, что он кривит душой, знала, что заслужила его презрение. Умное, любящее, совершенно невинное существо погибло из-за ее глупой доверчивости. Хорошо хоть, что потери ограничились только этим…

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы искупить свою вину. Все! Прошу тебя, поверь мне!

– Перестань. Прошлое не изменить. – Райан поморщился, превозмогая боль. – Если бы ты хоть раз обмолвилась, что Барзан тебя финансирует…

– Ты ведь тоже был со мной не до конца искренен. Ты утаил от меня правду о Ти Джи.

– Это другое дело. Я участвовал в секретной операции государственных служб.

– Ты прав, – вздохнула Лорен. – Я не понимала, как это важно, иначе обязательно рассказала бы тебе про Барзана.

– А ведь я в последнюю минуту предоставил тебе еще один шанс! Помнишь, я спросил, не хочешь ли ты что-то мне рассказать? Надо было хотя бы тогда открыть правду.

– Я не хотела загружать тебя своими проблемами. Пол…

– Пол? Вечно этот Пол! Он спас тебя от Армстронга, и ты в благодарность решила посвятить ему всю жизнь?

– Неправда! Я помогаю Полу, когда это ему нужно.

– Вот и ступай к нему. Уходи! Мне ты не нужна.


Прошло несколько часов, прежде чем Райан снова очнулся. Ему казалось, что он поднимается на поверхность с огромной глубины, борясь с грузом, который тянет его на дно. Открыв глаза, он увидел на табурете рядом с кроватью Пола. Их познакомили на выставке Игоря, но в тот раз они едва обменялись парой ничего не значащих фраз. Интересно, какого черта он здесь делает? Райану захотелось съездить ему по физиономии, он с трудом убедил себя, что Пол ни в чем не виноват. Что поделать, если он – копия своей сестры…

– Если вы пришли в себя, я бы хотел с вами поговорить, – сказал Пол.

– О чем?

– О Руперте Армстронге.

– Мне на него плевать, – пробурчал Райан. Он знал, что Армстронг наконец-то водворен туда, где ему самое место, – за решетку. Это, правда, все равно не могло воскресить Ти Джи…

– Когда мать вышла за него замуж, я был очень юн и впечатлителен. – Пол говорил, не обращая внимания на то, что Райан недовольно нахмурился. – Мать мечтала о богатстве, и я тоже воображал, что деньги – самое главное на свете. Только после того, как я переехал во Францию и пережил неудачную любовь, я понял, что к чему. До меня дошло, что счастье за деньги не купишь.

– Попрошу ближе к сути. – Райан недоумевал, зачем ему выслушивать историю жизни Пола.

– Наберитесь терпения, иначе вы ничего не поймете. Так вот, мать довольно скоро перестала служить для меня авторитетом. Я понял, что она никогда никого не любила, кроме себя самой. Лорен было труднее это понять: ее ослепляла доброта.

– Избавьте меня от упоминаний о Лорен!

– Но я пришел, чтобы поговорить именно о ней. Лорен – поразительная женщина. Она вышла замуж за пожилого владельца третьеразрядной художественной галереи, и благодаря ей галерея превратилась в лучший выставочный зал акварелей во всем Париже. В Нью-Йорке она помогла мне преодолеть кризис, связанный со смертью моей первой жены…

– Не вижу связи. При чем тут Армстронг?

– Да при том, что Лорен постоянно не везет. Руперт Армстронг, пожилой больной муж, брат-слабак… И, наконец, Карлос Барзан.

– Хотите уговорить меня предоставить ей последний шанс? Не выйдет!

– Барзан использовал «Рависсан» как приманку. Вы упростили ему задачу, влюбившись в нее, и он…

– Я в нее не влюблен!

– Вот и хорошо. – Пол смотрел на него с нескрываемым отвращением. – Мне бы очень не хотелось, чтобы она с вами связывалась.

Этот выпад застиг Райана врасплох. Он не понимал, куда клонит непрошеный гость.

– Моя сестра для вас слишком хороша. У нее есть внутренняя сила, как у Игоря Макарова. Ради тех, кого любит, она готова на самопожертвование. Лорен ненавидела свою работу в нью-йоркском клубе «Саке Ситомо», где ей приходилось разыгрывать перед японскими бизнесменами гейшу, и все-таки не уходила оттуда, потому что хотела помочь мне. А ведь я меньше всего заслуживаю такой преданности…

Голос Пола дрогнул, и Райан впервые посмотрел на него с интересом.

– У меня всегда были трудности со сном. Часто я бродил ночью по вилле. Я многое видел и слышал. И однажды я заметил, как Руперт выходит из комнаты Лорен… – Глядя в окно на поздние июньские сумерки, Пол через силу продолжил: – Я был слишком молод и беспомощен. Я боялся Руперта и больше года ничего не предпринимал, но в конце концов не вытерпел. Однако вместо того, чтобы вывести мерзавца на чистую воду, я трусливо увез Лорен из Марракеша, пока он был в отъезде.

Райану было тяжело его слушать. Приходилось то и дело напоминать себе, что Лорен ему безразлична. Иначе Полу не поздоровилось бы.

– Она меня простила, – сказал Пол. – Как только мы покинули Марракеш, я открыл ей правду, и она тут же меня простила!

– Значит, она еще глупее, чем я думал, – сквозь зубы процедил Райан.

– Нет. Это значит, что вы недостойны ее.


С неба падали снежинки небывалой величины; сугробы, в которых и без того можно было увязнуть по колено, увеличивались на глазах. Тучи висели так низко, что было ясно: снегопад продлится всю рождественскую ночь. Лорен заперла дверь своей галереи в Санта-Фе и даже не услышала щелчка: снег заглушал все звуки.

«Радуга» – галерея, которую Лорен и Пол открыли через полгода после возвращения из Лондона, – находилась в конце пешеходной улицы. Это было не самое престижное место, но Лорен все равно гордилась своим детищем. Собой она тоже гордилась. За эти полгода ей удалось написать уже несколько картин, и она собиралась и дальше заниматься живописью. Лорен не слишком интересовало, как отнесутся к этим картинам посетители, однако ее произведения постепенно находили покупателей среди известных коллекционеров.

Подъехав в темноте к дому, Лорен оставила машину под высокой осиной с облепленными снегом ветвями. В старой глинобитной гасиенде она жила теперь одна: Пол переехал к Джите.

Проваливаясь в глубокий снег, Лорен заторопилась к двери, за которой надрывался телефон; звонок был явно международный.

– Счастливого Рождества, Виола! – воскликнула она, даже не спросив, кто говорит.

– Как ты догадалась, что это я?

– Кто же еще будет звонить в такую поздноту? Ты наверняка только что кончила кормить малышей и решила позвонить лучшей подруге.

– Так и есть, – засмеялась Виола. – Поздравляю с Рождеством! А теперь сногсшибательная новость: твоя мамаша вышла замуж за француза, с которым жила с тех пор, как посадили Руперта.

– Вот это да! Мою мать ничто не вышибет из седла, – сказала Лорен без всякого воодушевления – она уже давно отказалась от попыток понять Каролину.

По правде говоря, Лорен гораздо больше интересовало, нет ли у Виолы и Игоря новостей от Райана, но спрашивать она не решалась, боясь, что начнет кровоточить незажившая рана. Она знала только, что после регистрации патента на изобретение компания «Гриффит интернэшнл» вошла в число ведущих в мире.

– Как твои дела? – спросила Виола. – Я-то знаю, как тяжело проводить одной Рождество.

– Не волнуйся за меня, – ответила Лорен с притворной бодростью. – Я не одна. Пол, Джита и два их чудовища живут напротив. Я как раз готовлю для них рождественский ужин.

На самом деле Лорен погибала от одиночества. Она запретила себе вспоминать Райана, но он все равно стоял у нее перед глазами. Она не могла забыть, с какой ненавистью он смотрел на нее в последний раз.

Стараясь отвлечься, Лорен принесла дров и разожгла камин. Когда в дверь постучали, она вспомнила, что обещала Дими зажечь вместе с ним свечи на крыльце, и взяла горсть длинных каминных спичек.

Тяжелая дубовая дверь распахнулась – и Лорен застыла, прижав к груди руку с нелепыми спичками. На крыльце стоял Райан! На нем была кожаная летная куртка Гриффита с поднятым воротником, в волосах искрились снежинки.

– Ну и холод! – Райан стряхнул снег с волос. Лорен отступила, позволяя ему войти. Неужели он ее простил? Только не унижаться, не говорить ему в сотый раз о своем раскаянии.

Когда Райан властно заключил ее в объятия, Лорен испугалась, что сердце сейчас выпрыгнет у нее из груди. Она уже привыкла к мысли, что никогда больше его не увидит. Но одного прикосновения губ Райана к ее губам хватило, чтобы все сомнения и страхи исчезли.

– Прости меня. Я был мерзавцем, – прошептал он, ненадолго оторвавшись от нее.

– Ты тоже меня прости…

Новый поцелуй не дал ей договорить. Лорен почувствовала, что у нее закружилась голова. Она, наверное, упала бы, если бы Райан так крепко не прижимал ее к себе.

– Но ведь ты же не хотел меня видеть, – пробормотала Лорен, слегка отстранившись. – Что заставило тебя передумать?

– Постарались твои друзья и брат. Представь, даже Питер Стирлинг – и тот принял твою сторону! Но мне все равно понадобилось время, чтобы осознать правду. Правда же состоит в том, что мы с тобой оба были былинками, а все происходившее – ураганом. – Его зеленые глаза смотрели на нее очень серьезно и нежно. – Теперь я понимаю, что хотел наказать не тебя, а Каролину – она обманула доверие Гриффита. Но мы не должны расплачиваться за грехи своих родителей. И ты совсем не похожа на свою мать.

Из глаз Лорен покатились слезы, и Райан провел пальцем по ее щеке. Лорен заслуживала любви, как ни одна женщина на свете. А он… Он с самого начала чувствовал, что, наказывая ее, причиняет боль самому себе.

– Может, мы все-таки попытаемся исправить свои ошибки? Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – прошептала она.

Райан надел ей на палец свое кольцо с головой леопарда.

– Я объявился бы раньше, но на прошлой неделе скончалась тетя Тилли. Оказывается, она уже давно скрывала от меня, что у нее рак. Я узнал о ее болезни, только когда вышел из больницы, и все это время провел с ней рядом.

– Ужасно! – воскликнула Лорен. – Она была такая хорошая…

Райан тяжело вздохнул:

– Ты знаешь, ведь именно тетя Тилли помогла мне разобраться в моих чувствах к тебе. Она говорила, что простила бы дяде Гарту все, что угодно, лишь бы он жил. Но он погиб. Я все думаю о своем отце… Я ведь ни разу не говорил Ти Джи, что люблю его. Гордость не позволяла. И я очень рад, что наконец решился сказать тебе о своей любви.

– А я люблю тебя, – чуть слышно произнесла Лорен. – Я бы продолжала тебя любить, даже если бы ты не вернулся ко мне.

– Я не мог не вернуться. – Он поцеловал ее так страстно, что она едва не задохнулась. – Ты слишком нужна мне, Лорен.

Загрузка...