Любовь венценосного

Вдруг, ударившись о косяк, с грохотом распахнулась дверь. В кабинет ворвался разъярённый Крелл. Лукас содрогнулся, встретив направленный на него ненавидящий взгляд. Свирепые глаза блистали яростью и гневом.

Венценосный в несколько широких шагов подскочил к сангоме и рывком выдернул его из-за стола:

- ты!! Что ты сделал с ней, мерзавец??? Отвечай!!- Он яростно встряхнул не сопротивляющегося сангому. Тот на секунду прикрыл глаза: именно этого он и опасался...

- Ничего особенного, обычный гипноз, - пробормотал он. Крелл небрежно его отпустил, и тот рухнул на стул.

- Крелл, успокойся! Это обычный гипноз! Через несколько месяцев она всё вспомнит, но её боль к тому времени утихнет, сгладится... - Он не знал, как подействует его гипноз на человеческую женщину, но постарался, чтобы его голос звучал уверенно.

Крелл, бешено мечущийся по кабинету, остановился, широко расставив ноги и спрятав сжатые в кулаки руки в карманы брюк. Пристально посмотрел на Лукаса:

- не смей обращаться ко мне по имени. Я для тебя "баас Крелл". А теперь рассказывай!

Сангома пожал плечами:

- мне нечего особенно рассказывать..., баас... Крелл. Повелитель попросил меня поговорить с девушкой. Я пришёл к ней вечером, поговорил и приказал забыть всё, что случилось с ней в Йоханнесе. Мы с Рэндамом посчитали, что так ей будет легче пережить позор, унижение и разлуку с тобой. Почему она ушла этой же ночью, я не знаю.

Совершенно успокоившийся Крелл качнулся с пятки на носок, холодно произнёс: - я ненавижу тебя, Лукас, и обязательно убью, как только представится случай. В моём лице ты только что приобрёл смертельного врага.- Он повернулся и вышел из кабинета.

Побледневший сангома встал и закрыл за Креллом дверь, уныло размышляя, что теперь его жизнь не стоит и выпавшего пера. Никто из врагов Крелла долго не прожил. Он был самым беспощадным и жестоким из братьев. Неважно, что они, порой, смеясь, называли его Малышом. Все знали, чего он стоит. Не зря армия, состоящая из гордых и строптивых орлов-воинов, безоговорочно подчинялась ему.

Разговор братьев.

Крелл без стука открыл дверь в кабинет Повелителя и спокойно вошёл. Рэндам, сидевший за столом, поднял на него вопросительный взгляд:

- что-то случилось, Крелл?

- Случилось, - ровно ответил тот, - по твоему приказанию Лукас применил своё проклятое умение к Настъе, и она забыла меня...

Повелитель усмехнулся:

- тем не менее, крепко же она держит тебя за хвост!

Развалившийся в кресле у окна Рэмси хохотнул:

- скорее уж за другое место!

Крелл никак не прореагировал на шутки братьев:

- ты можешь что-то сказать в своё оправдание, Рэндам?

Тот удивленно посмотрел на него:

- а я должен оправдываться перед тобой, Крелл?

- Я думаю, должен. Я не помощник и не твоя собственность. Ты приказал уничтожить её воспоминания обо мне. Теперь она не хочет меня видеть...

Рэндам твёрдо взглянул на него:

- Крелл, так будет лучше для вас обоих.

Брат задумчиво кивнул головой:

- понятно, то есть ты, всё же, считаешь меня своей собственностью. Мало того, ты и за Настъю всё решил. И она для тебя, видимо, где-то на уровне безмозглой обезьяны...

Рэндам дёрнулся, нахмурившись, но Крелл продолжил, вызывающе глядя на Повелителя:

- я больше не считаю тебя своим братом, Повелитель Рэндам! Отныне я всего лишь наёмный работник в должности Командующего армией Йоханнеса. Как только я подготовлю себе замену, я уйду. А Лукаса я убью. - Он повернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Рэмси укоризненно посмотрел на старшего брата:

- какая мамба тебя укусила, Рэндам? Ты, на самом деле, приказал лишить девочку памяти?

Повелитель, не отвечая, кивнул. Рэмси сокрушённо покачал головой:

- я никогда не видел Крелла в таком гневе. Боюсь, нас ждёт не самая весёлая жизнь. Ну а Лукасу надо выбирать место, где бы он хотел быть похороненным. Крелл его убьёт и глазом не моргнёт.

Повелитель согласно дёрнул уголком рта:

- да, убьёт. Может, Лукаса отправить куда-нибудь? - Рэмси скептически посмотрел на него:

- ты же знаешь, что Крелл найдёт его где угодно. М - да, ситуация...

Вечером Крелл не пришёл на ужин. Прислуживающий в столовой помощник доложил:

- Командующий Крелл сообщил на кухню, что отныне он будет питаться вместе со своими воинами.

Повелитель помрачнел. Ужин прошёл в тишине, даже дети разговаривали шёпотом.

На следующий день Крелл не появился в столовой ни на завтрак, ни на обед. Приглашённый к старшему брату, он стоя выслушал его пожелания по обучению молодых венценосных, сухо подтвердил свою готовность к исполнению и, поклонившись Повелителю положенным ему по статусу поклоном, вышел из кабинета. Рэндам, втайне надеявшийся, что гнев младшенького к утру пройдёт, заскрежетал зубами.

Во дворце Повелителя венценосных установилась напряжённая тишина. Придворные избегали встречаться с хозяином, который сверкал яростными глазами на каждого, кто осмеливался с ним заговорить. Натыкаясь на укоризненные взгляды Рэмси и Лидии, он свирепел ещё больше.

Страх Лукаса.

К удивлению всех придворных, сангома Лукас запил. Никто и никогда не видел его пьяным, хотя недостатка в алкогольных напитках венценосные не испытывали. Великолепные виноградники Йоханнеса заполняли винный подвал дворца изысканными винами, заключёнными как в бутылки, так и в большие бочки.

Заглянув к Лукасу в кабинет, Рэмси увидел его в абсолютно невменяемом состоянии. Пустые бутылки из-под вина неряшливо катались по ковру. Сангома повис у Рэмси на шее и плачущим голосом стал рассказывать о том, что Крелл обещал его убить. Венценосный брезгливо отстранил его и насмешливо сказал:

- только единственное существо во всей Азании может попросить его не убивать тебя, и он послушается...

- Кто?? - Лукас, кажется, даже немного протрезвел,

- боюсь, она не захочет просить за тебя! - Рэмси откровенно смеялся.

- А-а-а, Настъя, - сангома повесил голову, слезливо сказал: - а ведь Крелл ещё не всё знает...

Венценосный насторожился:

- что ещё?

- Ах, я побоялся ему сказать. Ведь память может и не вернуться к Настъе. И это беспамятство... оно может прогрессировать... . Я совсем не знаю, как мой гипноз действует на людей!

- Ах ты, гнилой зародыш тухлого яйца! - Рэмси схватил Лукаса за грудки и с силой встряхнул: - да что же ты наделал-то?? Почему не отказался, не объяснил всё Рэндаму??

- Я побоялся разгневать Повелителя...

- Ну вот что, - жёстко сказал Рэмси, оттолкнув сангому от себя, - когда Крелл тебя убьёт, я никому не позволю тебя похоронить. Пусть твой гниющий труп послужит пищей падальщикам-марабу! - Он с презрением посмотрел на упавшего головой на стол Лукаса и вышел, хлопнув дверью.

Рэндам поморщился, услышав от брата неприятную новость:

- да, с Настъей нехорошо получилось. Может быть, Лукас сможет что-то исправить?

Рэмси пожал плечами:

- не знаю. Если его гипноз разрушает в её мозгу какие-то связи, едва ли он сможет остановить этот процесс.

- Тогда Крелл просто разорвёт его когтями на куски.

- И поделом ему, - неприязненно ответил Рэмси, - да и ты в этой ситуации получился далеко не в белых пёрышках.

Рэндам вздохнул, но ничего не ответил. Подумав, попросил:

- не говори ничего Креллу. Если он узнает... .

Рэмси скривился:

- я не скажу, но если она и дальше будет терять память, он об этом обязательно узнает. - Они грустно переглянулись.

Встреча с Косо и отъезд во Фриканию.

Настя наслаждалась отдыхом на станции. Шеба категорически отказался взять у неё те немногие деньги, которые она могла ему предложить. Они поговорили о том, как Настя будет добираться до Фрикании. Смотритель рассказал, что через месяц - полтора начнётся дождливый сезон, тогда жизнь в Азании замрёт. В преддверии его все торговцы стараются побыстрее закончить свои дела, а, значит, скоро на станции будет не протолкнуться от гостей. С кем-то из них она сможет вернуться во Фриканию.

Собственно, так и получилось. Спустя несколько дней в ворота постучали, а затем Настя с радостью встречала старого знакомого. Мархур Косо с двумя товарищами везли в Йоханнес кофе. Мешки с зёрнами были плотно уложены на три повозки. Девушка приуныла. Ведь мархуры направлялись в Йоханнес, но Косо её утешил, пообещав, что через четыре-пять дней они вернутся. Повозки будут пустыми, и она сможет с удобством ехать до самой Фрикании. Настя не заикалась об оплате своего проезда, посчитав, что поговорит с Косо, когда мархуры вернутся из Йоханнеса.

Пять дней пролетели незаметно. Весь день она была занята. Станция стала для неё родной, и Настя старалась помочь Шебу. Она тщательно вымыла пол во всех комнатках и подсобных помещениях, с песком и глиной вычистила и вымыла гору посуды. Обмела от паутины и протёрла влажной тряпкой бревенчатый потолок. Целый день посвятила окнам, оттирая с них застарелую грязь.

Ещё дважды приезжали торговцы, направлявшиеся в Йоханнес, и Настя охотно заменила Шеба у плиты. Кажется, он чувствовал себя неловко и неуклюже благодарил за хлопоты, а перед приездом Косо попытался сунуть ей в руки несколько монет, в том числе одну медную, которая, как знала Настя, высоко ценилась. Она возмутилась и пообещала оставить ему все имеющиеся у неё деньги, как плату за питание и жильё. Шеба в ужасе замахал руками.

Косо с товарищами приехали под вечер пятого дня. На повозках лежало по нескольку мешков с какими-то листьями, которые, как пояснил Косо, использовались мархурами для приготовления соусов. Росло это растение только в долине Йоханнеса. Торговцы были довольны. Весь кофе забрал повар из дворца Повелителя и уплатил за него хорошие деньги. На радостях Косо отказался брать с Насти деньги за проезд. Наутро, распрощавшись с Шебой и расцеловав его в обе щёки, она устроилась в повозке Косо, расстелив на мешки с листьями своё походное одеяло. Листья были упругими и приятно пружинили. Буйволы шли неторопливым ровным шагом, и Настя, незаметно для себя, задремала.

Весь день, открывая временами глаза, она находила взглядом чёрную точку в высокой голубизне, неподвижно зависшую над неспешно плетущимися повозками.

Глава 18.

Дом, милый дом.

Как и в первый раз, Настя снова въехала в Джакаранду под вечер. Но теперь у неё был свой дом, по которому она очень соскучилась. Да и столица уже не казалась ей незнакомой и чужой. Косо подвёз её к калитке сада, где начиналась вымощенная каменной плиткой дорожка. Ей было приятно смотреть на освещённые окна кухни. На мгновение дом представился ей неким родным островком спокойствия и безопасности,

Простившись с мархуром, Настя взбежала на крыльцо и постучала висящим на двери деревянным молоточком с резной ручкой. Послышались лёгкие шаги, и голосок Ани неуверенно спросил:

- кто там?

- Ани, это я, открой, пожалуйста!

- А-ах!! - торопливые руки лихорадочно завозились с засовом, дверь широко распахнулась и на пороге ярко освещённого холла предстала мархурка. Она отступила в дом и низко поклонилась Насте, сияя радостными глазами и улыбкой:

- миз Настя! Как я рада, что ты вернулась! Вчера ко мне заезжал Повелитель Джамайен, он беспокоился, что тебя долго нет! Какое счастье, что ты, наконец, вернулась!

Настя нахмурилась. В голове опять заворочались мысли-валуны, которые давненько не появлялись, заныло в висках:

- долго? Меня не было всего две недели, Ани! Разве это долго?

Служанка с недоумением посмотрела на неё:

- но, ... миз Настя,... тебя не было два месяца! Даже немного больше!

Настя потёрла виски:

- нет, не может быть, чтобы я так долго отсутствовала.... Что же это? Последнее время у меня часто болит голова... и... как будто всё в тумане,... всё плывёт..., - она сморщилась, силясь поймать ускользающую, расплывающуюся мысль.

Мархурка, жалостливо на неё посмотрев, захлопотала. Забрала у неё из рук мешок, закрыла на засов дверь. Пододвинув мягкую скамеечку, усадила на неё Настю и принялась стягивать с неё сапоги, непрерывно разговаривая:

- ты просто сильно устала, миз Настя! Сейчас я приготовлю тебе ванну, а пока ты моешься, будет готов ужин.

Настя, в одних носках, побрела на второй этаж. Ани опередила её, открыла перед ней дверь, сама забежала в ванную и загремела горелками и насосом, накачивая воду в ванну из колодца на кухне.

Вскоре Настя уже блаженствовала в горячей воде, а Ани энергично намыливала ей голову, успевая рассказывать о событиях, произошедших в Джакаранде за время её отсутствия.

События были чепуховые, но Настя с удовольствием выслушала, что в торговые ряды теперь каждый день привозят рыбу с реки Лимпо и обещают креветок и плавники акул с моря. Что в мясной лавке уже два дня продают хвосты крокодилов и соседка говорит, что котлеты из них получаются отменные. А ещё приходил дин Свази и предлагал туфли из резины, потому что скоро начнётся сезон дождей и все улицы превратятся в сплошные реки.

После ванны Настя с наслаждением надела чистое бельё и лёгкий халат. Какое же это удовольствие - избавиться, наконец, от надоевших брюк и рубашки. А ещё от сапог. Она даже не стала надевать домашние шлёпанцы, а так и отправилась на кухню босиком. По пути не могла не отметить, какую чистоту и порядок соблюдала её неутомимая служанка за время её отсутствия.

На кухонном столе её уже ждал фруктовый салат, маисовая каша с маслом, сыр и душистый свежезаваренный чай.

Настя поймала себя на том, что ей хочется мяса. Вот так новости! Она никогда не питала к нему особого пристрастия, а тут прямо представила большой кусок антилопы. И сама ужаснулась своей мысли. С какой стати ей подумалось об антилопе? Не говядина, не свинина, а именно антилопа! Она покачала головой и прислушалась, о чём говорила Ани, теребя в руках белый кокетливый передничек. А говорила она о том, что у них совсем нет денег, а те, что миз Настя оставляла ей перед отъездом, давно кончились.

Настя со стыдом подумала, что даже не поинтересовалась, как тут без неё жила девушка:

- Ани, на что же ты жила, раз деньги давно кончились?

- Ну-у, миз Настя, у меня было... немножко накоплено, - она виновато посмотрела на Настю, как будто сделала что-то предосудительное, - а потом приехал Повелитель Джамайен и дал мне немного денег. А ещё два раза приходил баас Патрик и тоже оставлял мне деньги... . Наверно, я не должна была их брать? - она жалобно смотрела на Настю.

Настя вскочила со стула, обняла девушку:

- ну что ты, Ани! Хорошо, что ты взяла у них деньги! Я рассчитаюсь с ними и твои накопления тебе верну. Ты меня прости, пожалуйста, что так получилось!

Ани облегчённо вздохнула, заулыбалась и снова принялась рассказывать новости Джакаранды.

Настя проспала чуть ли не до обеда, что за ней никогда не водилось. Она чувствовала себя так, как будто заново родилась. Виски не ломило, голова была свежей, отдохнувшей. Она торопливо позавтракала, мечтая поскорее увидеть Джамайена и прочих знакомых. И опять ей хотелось мяса..

Радостная встреча.

У кованых ажурных ворот дворца стояли знакомые стражники. Она помахала им рукой, а они ответили ей улыбками и шутливым приветствием.

Встреченные в коридорах дворца придворные останавливали её, женщины ахали и удивлялись её отросшим волосам и похудевшей фигуре. Мужчины улыбались, кланялись и поздравляли с благополучным возвращением. Потом быстрым шагом подошёл Патрик, и Настя повисла у него на шее. Мархур не растерялся, крепко прижал её к своей груди и принялся целовать в обе щёки. Потом подхватил её под руку и галантно сопроводил до кабинета Повелителя.

Постучав и получив разрешение, Настя вошла. Джамайен, с отвращением разглядывавший лежащие перед ним бумаги, вскочил с кресла, запнулся за ножку стола и чуть не растянулся на ковре, чудом удержавшись на ногах. Она засмеялась. Он заулыбался, радостно разглядывая её:

- Настя, ты ли это? Как долго венценосные тебя продержали! Нашла ли ты хрустальный шар? - Он схватил её за руку и потащил к ближайшему креслу.

- Джамайен, подожди, я никуда не денусь! Стой, винторожка! - ей было смешно и радостно от его радости.

Он остановился, удивлённо на неё посмотрел:

- как ты меня назвала?

- Э-э-э, винторожка! Ты не обиделся?

- нет, конечно! - Он опять засмеялся, - меня мама так в детстве звала! Настя, не золоти мне рога, рассказывай!

Теперь смеялась она. Наконец, они успокоились, и Джамайен послал слугу за колдуном. Тот пришёл, стараясь не слишком спешить, чтобы не уронить своё достоинство, но всё же запыхался. Обрадованно заулыбался:

- Настя! Хвала Создателю, ты жива - здорова!

Она поцеловала его в морщинистую щёку, улыбнулась:

- баас Кумбо, я принесла целых два хрустальных шара! Теперь мы сможем перенести во Фриканию мою маму!

Колдун облегчённо вздохнул и нетерпеливо сказал:

- ну что же ты стоишь, Настя! Показывай!

Она раскрыла принесённую с собой корзинку и бережно извлекла оба шара. Кумбо трясущимися руками схватил один, придирчиво его осмотрел и положил назад. Такому же осмотру подвергся и второй. Настя и Джамайен, затаив дыхание, наблюдали за ним. Наконец старик удовлетворённо кивнул:

- да, хрустальные шары без изъянов и прекрасно выглядят, - он неуверенно посмотрел на девушку: - Настя, ты отдашь мне один?

Она подняла со стола корзинку и вручила её колдуну: - баас Кумбо, забирайте оба, мне шар не нужен, я же не умею им пользоваться.

Тот с радостью прижал корзинку к груди, но Джамайен отнял её:

- пусть пока постоит на столе, а Настя расскажет, как она их нашла. Неужели ты была в краале Создателя?

- Я была... где? - Она растерянно переводила взгляд с одного на другого, - Джамайен, о чём ты говоришь?

Теперь растерялся Повелитель. В поисках поддержки посмотрел на Кумбо, но тот, нахмурившись, внимательно глядел на Настю.

- Ну..., шары же находились в краале Создателя, я думаю, а ты за ними ходила, наверно? Или как они к тебе попали?

Настя неуверенно покачала головой:

- Джамайен, я никуда не ходила, да и как бы я успела сходить за ними, если я была у венценосных всего две недели! Я даже не знаю, откуда у меня появились шары.

Джамайен остолбенел, беспомощно глядя то на колдуна, то на девушку. Кумбо нахмурился ещё больше:

- ну-ка, Джамайен, помолчи немного, - скомандовал он, - Настя, тебе кажется, ты была в Йоханнесе две недели?

- Ну да-а..., - она ничего не понимала. Опять, чуть слышно, заломило в висках. Она поморщилась.

- Что? Настя, у тебя заболела голова? - Острый взгляд колдуна впился в неё.

Она кивнула:

- да, как только я начинаю говорить о венценосных, - она опять поморщилась, - у меня в голове появляется какой-то туман и тяжесть.

Кумбо покачал головой:

- потерпеть немного можешь? Мне надо бы выяснить, откуда эта головная боль.

- Я потерплю, не очень сильно болит, так, мутно всё и как будто камней мне в голову напихали.

- Ты не помнишь, кто дал тебе шары? - Она отрицательно мотнула головой, - Повелитель Рэндам?

- Н-н-не-е-ет.

- Рэмси?

- нет, не он.

- Крелл? - Настя зашипела, в виски как будто ударили молотком.

Колдун многозначительно посмотрел на Джамайена. Тот ответил ему испуганным взглядом.

- Так, Настя, потери немного. Что ты думаешь о Крелле?

- Я должна держаться от него подальше.

- Хорошо. А Повелитель Рэндам? Ты часто с ним общалась?

- Да, часто. А потом он сказал, что мне нужно уехать, вернуться во Фриканию. Я не стала ждать, когда они меня отвезут, а ушла пешком, ночью, когда они не могут летать.

- Ты что-нибудь помнишь о том, как жила в Йоханнесе?

- Немного. Помню Лидию и детей, Рэмси, Лукаса...

Кумбо опять впился в неё взглядом:

- ты разговаривала с Лукасом?

- Да, последний раз перед самым своим уходом.

- Тебе кажется, что ты жила в Йоханнесе две недели?

- Ну да, - она непонимающе смотрела то на Джамайена, то на Кумбо.

Последний печально улыбнулся:

- Настя, тебя не было более двух месяцев.

- К-как? Но я ничего не помню...

- Да, девочка, не помнишь. Сейчас ты пойдёшь в свою бывшую комнату и приляжешь отдохнуть. Я принесу тебе отвар из трав. А потом ты пообедаешь с нами, хорошо? - Кумбо кивнул Джамайену. Тот позвонил в колокольчик и приказал появившемуся слуге проводить Настю.

Ничего не понимающая, она послушно вышла из кабинета, А Повелитель мархуров в панике уставился на колдуна:

- о, Создатель, что они сделали с ней? Кумбо, у меня прямо сердце разрывается, глядя на неё!

Тот задумчиво пожевал губами:

- они загипнотизировали её, Джамайен. Уж не знаю, какие секреты она узнала, ведь Крелл - Командующий их армией. Видимо, что-то, связанное то ли с каким-то оружием, то ли с планами очередной войны... . В общем, сангома Лукас - сильный гипнотизёр. Он приказал ей забыть всё, что связано с венценосными и, главное, с Креллом, то есть с их армейскими секретами. Вот она и забыла. А при попытке вспомнить начинается боль и тяжесть в голове.

Джамайен на секунду прикрыл глаза, потом страдальчески посмотрел на своего колдуна:

- но что же делать, Кумбо?? Ты можешь ей чем-нибудь помочь?

Он помотал рогатой головой.

- ну как же я ненавижу этих убийц! Что плохого сделала им Настя?! Если бы смог, я убил бы и этого Крелла, и остальных его братцев! Помоги ей, Кумбо! Видишь, какая она хорошая, шары тебе отдала, не пожалела.

- Ага, только перед этим мой такой расколотила.

- Да нет, Кумбо, это же я запнулся, а она пыталась поймать шар! Ну а второй-то она тебе просто так отдала!

Колдун поморщился:

- перестань уговаривать меня, Джамайен! Без тебя знаю, что надо что-то делать, но пока не знаю, что.

Он, кряхтя, поднялся и вышел, не забыв прихватить корзинку.

Настя чувствовала, как спокойствие и умиротворение окутывает её, хотя ответы на вопросы Кумбо её доконали. Она лежала в своей прежней постели и думала, как хорошо ей с мархурами. Они все были ей искренне рады, и она отвечала им тем же. Пришёл колдун, принёс ей высокий стакан из тонкого стекла с отваром каких-то приятно пахнущих трав и велел выпить до дна. Не успел он уйти, в комнату забежала Мэгги, обвила Настю ручонками за шею, поцеловала и прошептала на ухо:

- Джамайен не разрешает нам с мамой к тебе заходить, говорит, ты недавно приехала и очень плохо себя чувствуешь, поэтому тебя нельзя беспокоить. Но я всё равно пришла! Мама велела передать тебе привет и сказать, что мы очень тебя любим, вот! - Она прижалась щёчкой к Настиной щеке и замерла. Девушка погладила малышку по спинке и не удержалась, слегка почесала там, где пробивались рожки. Мэгги захихикала:

- мне нравится, когда там чешут, а мама ругается, говорит, неприлично чесаться!

Настя усмехнулась, чувствуя, что засыпает. Мэгги поцеловала её ещё раз и выбежала за дверь.

Девушке снились жёлто-чёрные свирепые глаза, жадные жаркие губы, уверенные нахальные руки, прерывистое дыхание и шёпот: - ты пёрышко моё невесомое, прохладный ласковый ветерок, люблю тебя, люблю... .

- Крелл! - Звала она его, - Крелл! - Голова не болела.

Неудача с шаром.

Прошла первая бурная радость от встречи с друзьями, с домом и любимой библиотекой. Джамайен, полный раскаяния и чувства вины за то, что оставил Настю в логове врагов, уговорил её взять жалованье за два месяца, проведённых ею у венценосных. Он называл её спасительницей Мэгги, и Айдрис его в этом поддерживала. Конечно, он отказался взять деньги, которые давал Ани, а Патрик вообще рассмеялся и, похлопав Настю по руке, сказал: - забудь!

Она ежедневно приходила в библиотеку, добросовестно отрабатывая своё жалованье, но её постоянно отвлекали. В течение дня её кто-нибудь, да навещал. То забежит Мэгги, то Патрик, а иногда кто-нибудь из придворных болтушек заглянет в библиотеку, принесёт фрукты и сладости. Частенько наведывались Джамайен и Айдрис. Кумбо не приходил. Вместо этого Насте строго-настрого было приказано каждый день, после обеда, отправляться в лабораторию колдуна и выпивать стакан свежеприготовленного отвара. Он объяснил ей, что часть её воспоминаний удалена под гипнозом, а отвар позволяет поддерживать деятельность мозга, и помогает ему сопротивляться внушению.

Настя этому не поверила, ей казалось, что она всё помнит, но отвар пила, потому что прекратились головные боли даже тогда, когда она вспоминала Крелла, хотя, конечно, они были едва знакомы и ей нужно держаться от него подальше.

Даже мысли-валуны стали не такими неповоротливыми и тяжёлыми. А в один прекрасный день она, вдруг, вспомнила летящие с неба на землю, кувыркающиеся человеческие фигурки и свой ужас, что сейчас они разобьются. Она рассказала об этом колдуну, и старик весь день ходил, улыбаясь и, кажется, даже бурчал что-то весёлое себе под нос. На удивлённый взгляд Джамайена пояснил, что к Насте потихоньку возвращается память.

А вот перенести мать в Азанию она не смогла. Они с Кумбо долго бились, пытаясь настроить Настю на нужные воспоминания, но она никак не могла представить материнское лицо. Оно уплывало, или вспоминалось, искажённое горем и залитое слезами, каким Настя запомнила его, когда ушёл отец. Хотя девочка была очень мала, но вот это отчаяние матери и предательство отца она, почему-то, помнила.

После многодневных усилий опять вернулись головные боли, а хрустальный шар так и остался тусклым и пустым. Несмотря на её разочарование, Кумбо категорически отказался повторять попытки, да ещё и сообщил, что следующий раз будет только через пять месяцев. Скоро наступит сезон дождей, а для воздействия на шар нужен прямой солнечный луч. Настя поплакала, но пришлось набраться терпения и ждать.

Её жизнь вполне наладилась. Полученное жалованье позволило расплатиться с Ани и прикупить кое-что в дом. В первую очередь Настя приобрела два больших красивых ковра с длинным густым ворсом. Причём один был белым, с какими-то веточками, сиреневыми и розовыми цветочками и прочим растительным орнаментом. Она постелила его в своей спальне и с удовольствием сидела на нём с прихваченной с работы книжкой.

Ещё она приобрела у мастера Свази две пары резиновых сапожек, одни - на копыта, для Ани.

Что её несколько угнетало, так постоянное желание есть много мяса. Она стеснялась этого, потому что мархуры не любили убивать животных. Они ели много фруктов, овощей и зелени, различных каш и молочных продуктов. Также покупали рыбу и всё, что вылавливалось в море. Ели, также, птицу: кур, уток, страусов. Ани купила крокодилий хвост и нажарила из него котлет. Настя с опаской попробовала. Оказалось, мясо как мясо, ничего особенного. Вечером к ней пришли воспоминания об огромном крокодиле, которого она видела в каком-то озере. Она даже вспомнила, что кто-то назвал его Большим Джимом.

Утром она рассказала об этом Кумбо и Джамайену, чем обеспечила им замечательное настроение на целый день.

Диагноз обибы Эльи.

При общем благополучии Настя чувствовала себя, порой, не очень комфортно. Вдруг она обнаружила, что по утрам мучается изжогой, а однажды её просто вырвало. Испуганная Ани принесла ей стакан воды и уговорила полежать. Настя легла и нечаянно задремала, а когда открыла глаза, то увидела перед собой сидящую на стуле очень полную, очень улыбчивую и довольную жизнью мархурку, Пожилую и глядящую на девушку с неприкрытым любопытством. Рядом стояла Ани. Она выглядела виноватой, но решительно сказала:

- миз Настя, не ругайся, но я позвала обибу Элью. Может быть, ты чем-то отравилась сегодня? Обиба Элья всегда лечит мархуров, когда кто-то заболеет.

Настя нахмурилась, но обиба Элья выглядела так по-домашнему, так добродушно, что она не стала протестовать. Она и на самом деле чувствовала себя неважно.

Обиба Элья деловито откинула с Насти простыню и положила руку ей на живот. Рука была тёплой и мягкой, а пальцы чуткими. Она пощупала желудок, передвинулась на печень, а потом на поджелудочную железу. Девушка с интересом наблюдала за знахаркой. Та удовлетворительно покивала, а затем перенесла руку ниже. На живот, ещё ниже. И хмыкнула. Рука замерла, а потом пальцы ещё раз пробежались по Настиному телу, помяли грудь. Обиба Элья выпрямилась и торжественно объявила: - ты беременна, миз Настя! Около двух месяцев будет ребёночку!

Та насмешливо улыбнулась: вот так знахарка! С чего бы ей быть беременной! Ветром надуло, что ли.

Вслух вежливо сказала:

- ты ошиблась, обиба Элья, я не беременна. Не с чего, у меня не было мужчины.

Та расхохоталась, громко, со вкусом:

- я никогда не ошибаюсь, милая! Скоро я буду принимать у тебя роды.

Настя опять нахмурилась. Ани подхватила знахарку под локоток и повела из спальни, на ходу толкая ей в руку монету.

По дороге в библиотеку девушка размышляла над словами знахарки. Она, действительно, чувствовала себя как-то необычно. Да ещё это непрестанное желание получать на завтрак, обед и ужин мясо и, - Настя с ужасом поймала себя на этой мысли, - желательно сырое! Она попыталась вспомнить, когда у неё были месячные. По всему выходило, что давно, ещё до отъезда в Йоханнес. Так что же это получается, она на самом деле беременна?? Но как? А в голове вдруг всплыло: Крелл... И впервые при этом воспоминании не ударило болью в виски, а сладко заныло в груди. Она улыбнулась и сказала вслух: - Крелл... .

Высоко в небе чёрной точкой кружил над Настей, а порой зависал на одном месте веценосный орёл.

Глава 19.

Беременность. Благо или зло.

Вечером Настя, закрывшись у себя в комнате, разделась догола и встала перед зеркалом. Придирчиво оглядывая себя, пришла к неутешительному выводу: беременная она или нет, но грудь явно увеличилась в размерах, а талия раздалась вширь. Её обычно плоский живот теперь несколько выступает вперёд. Она задумалась. Предположим, у неё что-то было с кем-то из венценосных... . Ну, если Кумбо уверяет, что её загипнотизировал Лукас, то, возможно, он сделал это, чтобы скрыть, что переспал с ней? Тогда она могла забеременеть, сама об этом не зная. Тогда что? Тогда, выходит, она истинная пара сангоме, что ли?

- Тьфу, - Настя скривилась. Как бы то ни было, ей придётся смириться с тем, что у неё будет ребёнок. Венценосный. А почему так рано появился живот? Ведь два месяца срок вообще ерундовый? Может, спросить обибу, не делает ли она аборты? Ей совершенно не нужен ребёнок, когда она толком не знает, что же будет с ней дальше. Может, есть какие-то травы, отвары... . А что, если спросить Кумбо? Он-то, наверняка, знает. А вдруг потом больше не будет детей? Может быть, она выйдет замуж за Джамайена и им нужны будут дети...

Настя совершенно не знала, что предпринять. С тоской подумала, что если бы здесь была мама, она что-нибудь, да посоветовала.

Заканчивался ещё один месяц. Настя чувствовала себя просто ужасно. Живот был уже заметен, чему она не могла придумать никакого объяснения, ведь срок в три месяца ничтожно мал для ребёнка. Придворные в замке, а также Джамайен и Кумбо поглядывали на неё с удивлением, но никто ничего не спрашивал. Патрик при встрече хмурился и отводил глаза, а Настя краснела и не знала, что сказать. Она так и не решила, спрашивать у обибы про аборт, или нет. А потом, как-то зайдя вечером на кухню, она застала Ани за шитьём крошечных рубашечек из тонкого мягкого хлопкового полотна и впервые задумалась о том, что у неё в животе находится живое существо, её дитя, которое будет любить её и искать у неё защиты и радостно улыбаться ей. Настя содрогнулась от мысли, что хотела его убить и подумала: раз Создатель посылает ей ребёнка, значит, она нужна этому миру, он принял её и считает своей. Она решительно пододвинула к себе раскроенную рубашонку и, улыбнувшись Ани, взяла иголку и нитку.

Крелл.

Ссора Повелителя с младшим братом, по мнению Рэмси, затянулась. Ни один из них не хотел идти на уступки. Во дворце стало скучно. Не слышно было раскатов здорового мужского смеха, сотрясающего стены кабинета Повелителя. Сам Рэмси предпочитал целыми днями пропадать в своей лаборатории, обложившись свитками и чертежами неизвестных приспособлений и механизмов, не замечая зазывных взглядов Мишель.

Крелл, практически, не показывался во дворце и никто не знал, где он пропадает. Он не встречался с семьёй в столовой, и его пустой стул служил безмолвным укором Рэндаму.

Лидия недовольно поджимала губы, а вечерами в спальне называла мужа жестоким и бессердечным.

Однажды Рэмси изловил младшего брата в коридоре и, ухватив его за руку, поволок в свою лабораторию. Там усадил его в кресло, сам сел напротив, потребовал:

-ну? Рассказывай!

- Что рассказывать? - Крелл недовольно кривился. Рэмси отметил, что он сильно похудел, глаза смотрели тоскливо.

- Рассказывай, как Настъя! Ты ведь во Фрикании пропадаешь, так?

- Не знаю, как! - Брат отвернулся, нехотя сказал: - я ведь не по городу хожу, а смотрю на неё сверху. Каждый день бывает во дворце. Кажется, снова работает в библиотеке. Иногда гуляет по парку с этим, молодым, как его - Патриком. Иногда - с Джамайеном. Улыбается им. - Вдруг вскочил с кресла, в глазах вспыхнула ярость: - ненавижу Рэндама!! Я был дураком, когда послушал его! Он разлучил нас и что? В моих мыслях только она! А Лукас? Я хочу вызвать его на поединок, но не дружеский, с кувырканием в человеческом облике, а настоящий! Но ведь он откажется, я знаю! - Крелл упал обратно в кресло, сжал голову руками, глухо пробормотал: - если она меня не вспомнит, я уеду из Йоханнеса, поселюсь во Фрикании и попрошусь у Джамайена в его стражу.

- Крелл, ты не будешь возражать, если я полечу с тобой? Мне тоже хочется увидеть Настъю.

Тот равнодушно пожал плечами:

- мне всё равно. Скоро я долго не смогу её увидеть. Начнутся дожди, а в ливни не очень-то разлетаешься.

На следующее утро два венценосных поднялись в светлеющее небо и направились в сторону Фрикании.

Сюрприз от Насти.

Настю они увидели сразу. Одетая в светлое голубое платье, туфли, состоящие из одних узких ремешков, она выглядела очень мило и направлялась в сторону дворца. Рэмси с симпатией отметил, что её волосы отросли настолько, что она смогла уложить их в какое-то сооружение на голове, чуть прикрывающее виски и обнажающее шею. Изящная шейка выглядела трогательно и беззащитно. Платье обтягивало довольно большой живот, но её это, кажется, не смущало. Чуть тронутое загаром лицо светилось приветливой улыбкой. Кажется, в городе её уже знали. Мужчины раскланивались, а женщины останавливались, чтобы перекинуться парой слов.

Рэмси, поражённый увиденным до глубины души, развернулся и направился в Йоханнес. Поездка отнимала у мархуров двое суток, потому что дорога огибала джунгли по самому краю. Венценосные летели напрямик через тропический лес, поэтому их путь занимал всего лишь три часа.

Он с размаху плюхнулся в кресло в кабинете Повелителя, далеко вытянув длинные ноги. Внимательно посмотрел на брата. Тот поднял голову от бумаг, досадливо поморщился:

- ну? Что ещё?

- Рэндам, Настъя беременна.

Повелитель несколько мгновений непонимающе смотрел на Рэмси:

- Почему ты так думаешь? Ты был во Фрикании? Говорил с ней?

- Я видел её. Живот уже заметен, лицо тоже немного изменилось. Похоже, она, действительно пара нашего Крелла. Не зря он так с ума сходит.

- Рэмси, не говори глупостей, - голос Повелителя был холоден и бесстрастен: - Настъя - человеческая женщина. Если она переспит с десятком венценосных, она родит десять детей. По-твоему получается, что она пара каждому из них?

Брат пожал плечами:

- она не будет любить десяток мужчин, а только одного. Ты сам знаешь, что пары связывает не только рождение ребёнка, но и взаимная любовь,

Рэндам вздохнул, признался:

- я не знаю, Рэмси, что делать. Не говори ничего Креллу, раз он сам пока не заметил.

Праздник.

По случаю начала сезона дождей в Йоханнесе готовился праздник. Четыре месяца непрерывных ливней знаменуют окончание всевозможных сельскохозяйственных работ. Высушены и тщательно упакованы молодые чайные листочки, урожай винограда ждёт виноделов, созревшие апельсины, манго, папайя, сливы, груши и прочие фрукты, орехи и овощи ждут своей очереди на переработку. Пшеница и кукуруза собраны и спрятаны под крышу.

Дворец Повелителя готовился принять гостей со всех концов Йоханнеса. Лидия с двумя придворными дамами трудилась над составлением праздничного меню. Портнихи сбивались с ног, не справляясь с заказами. Помощники и помощницы, нанятые в дополнение к имеющимся, мыли, чистили и скребли помещения дворца. Садовники в последний раз придирчиво осматривали каждый куст, дерево, клумбу и дорожку, подстригая, подсаживая, пропалывая и подравнивая.

Рэмси подолгу просиживал в кабинете Повелителя, вместе с ним обсуждая указы и распоряжения, которые будут оглашены перед собравшимися представителями благородных родов. Все годы, с момента принятия Рэндамом груза Повелительских забот, его братья были рядом, деля с ним труд и моральную ответственность.

В этом году Крелл даже не появился во дворце. Закончив первый этап обучения молодых венценосных, он сухо доложил об этом Повелителю, выслушал вопросы, глядя на него равнодушными глазами. Исчерпывающе ответил на каждый из них и замолчал, ожидая разрешения уйти. Рэндам тоже молчал, не зная, что сказать любимому младшему брату, который был дорог ему, как собственные дети. Да он и относился к нему скорее как к сыну, потому что разница в их возрасте была довольно большой.

Крелл стоял, глядя поверх головы Повелителя холодными глазами и упрямо сжав челюсти.

- Крелл, завтра мы с Рэмси намерены засесть за обсуждение последних подготовленных указов. Времени осталось совсем мало, ты придёшь?

Брат перевёл на него пустой безжизненный взгляд:

- они касаются армии?

- Н-н-нет, это по замене некоторых виноградников, ремонту туннеля и площадки перед ним и ещё несколько подобных...

- Тогда меня это не касается. Я не приду.

- Я надеюсь, ты будешь на празднике, Крелл. Мы не имеем права демонстрировать всему Йоханнесу нашу...э-э-э, размолвку, - младший стиснул челюсти, - а потом, приедут самые красивые девушки, они буду рады знакомству с тобой...

Глаза Крелла вспыхнули гневом:

- я не нуждаюсь в твоём сводничестве, Повелитель Рэндам! Могу я идти?

Повелитель кивнул и тяжело вздохнул.

Крелл оставил комнаты во дворце и полностью переселился в свой дом. Чем он там занимался, никому не было известно. Летать во Фриканию он не мог, так как начались тропические ливни.

На праздник он явился вовремя, но одет был невзрачно и без изысков, в отличие от Рэмси и прочих венценосных, которые сияли золотым шитьём и драгоценными камнями. Рэндам облегчённо вздохнул, но радость его была недолгой. Вскоре он заметил, что стайки ярко наряженных, весело щебечущих девушек, устремившихся, было, к младшему брату Повелителя, быстро утрачивают рядом с ним свою весёлость, а потом и вовсе потихоньку уходят в поисках более приветливых кавалеров.

Рэндам поймал взгляд Рэмси и кивком попросил его подойти. Улыбающийся и оживлённый венценосный оставил окруживших его женщин и подошёл к Повелителю.

- Рэмси, скажи мне, что происходит? Почему девушки шарахаются от Крелла, как от чумного?

- А что ты хотел? - Рэмси улыбался, поглядывая на ожидающих его женщин, - он им всем сказал, что любит девушку, равной которой здесь, в зале, нет!

Рэндама перекосило:

- да он совсем с ума сошёл, что ли? Может быть, именно здесь находится его настоящая пара!

Брат перестал улыбаться и неожиданно жёстко сказал:

- оставь его в покое, Рэндам! Не лезь в его жизнь и не пытайся устраивать её в соответствии с твоими представлениями. Он взрослый мужчина и в состоянии сам решить, как он будет жить. Если он уедет во Фриканию - так тому и быть. Отстань от него, пока не вышло ещё хуже. - Рэндам отвернулся от Повелителя и подошёл к оставленным им женщинам.

Веселье было в разгаре. Помощники едва успевали расставлять на столах у дальней стены зала тарелки с разнообразными закусками, танцующие пары весело кружились по натёртому до блеска полу; яркий свет от витых настенных канделябров отражался в хрустале бокалов и зеркальных колоннах, подпирающих высокий потолок с яркими фресками и причудливой лепниной.

То одна, то другая парочки, украдкой оглянувшись, скрывались за дверью, направляясь в комнаты, выделенные во дворце для гостей.

Рэндам усмехнулся: - сколько ещё венценосных встретит сегодня свою пару и будет счастлив всю жизнь? Только не его младший брат...

К нему подошла весёлая, разрумянившаяся Лидия:

- пойдём танцевать, Рэндам!

Он мягко обнял её за талию, незаметно погладил сбоку по животу:

- не пей много вина, родная, иначе у нас родится птенец - пьяница!

Она фыркнула и прижалась щекой к его щеке:

- я никогда не пью много вина, ты это знаешь... . А где Крелл?

Они оглянулись. Пробегающий мимо помощник услышал её вопрос и ответил:

- баас Крелл ушёл полчаса назад.

Рэндам подошёл к открытому окну, раздвинул тонкие белые шторы. Тропический ливень плотной шелестящей стеной отгородил ярко освещённый дворец Повелителя от остального мира. И где-то там, в темноте, за этой завесой дождя, торопливо шёл к своему пустому одинокому дому его младший брат, которого он лишил счастья и любви.

Ссутулясь и едва волоча ноги, Рэндам вышел из шумного зала, поднялся в их с Лидией спальню и сел в кресло, спрятав в ладонях лицо.

Нарушение обещания.

Рэмси появился в доме младшего брата на следующий день после завершения праздника. Он полулежал в кресле, в кабинете, глядя из - под полуприкрытых век на хозяина. Тот стоял в своей любимой позе: у раскрытого окна, спиной к посетителю, руки в карманах брюк. Глухим, надтреснутым голосом спросил:

- зачем ты приехал, Рэмси? Тоже пару мне подыскиваешь?

Тот лениво зевнул:

- о-о-ох, не выспался я... . Не злись на весь белый свет, папаша, ты подаёшь дурной пример своему ребёнку...

Крелл резко повернулся, глаза вспыхнули, расширились:

- что такое ты говоришь?? Ты всё ещё пьян?

- Сам ты пьян, - обиделся Рэмси, - пожалуй, я поехал домой. Вижу, мне здесь не рады...

- Рэмси, прости, не обижайся! - Крелл схватил его за плечи, удерживая в кресле. - Перестань дурачиться, знаешь же, как мне тяжело...

Брат перестал улыбаться, серьёзно посмотрел младшему в лицо:

- разве ты не заметил, что Настъя поправилась? - Тот кивнул, напряжённо глядя на Рэмси.- Она беременна, глупый! Сейчас, наверно, уже родила. Сколько там у вас времени-то прошло? Птенец появится через пять месяцев, а человеческий ребёнок - через девять.

Крелл потрясённо смотрел на него:

- Рэмси, я не знаю..., мне надо с ней встретиться! - Они посмотрели в окно. Ровная, сплошная стена воды лилась и лилась, как будто на их, всегда ласковом небе прохудился громадный сосуд.

- Тебе придётся подождать ещё с месяц, - покачал головой Рэмси, - там появятся просветы, и можно будет лететь. А за это время подумай, что ты ей скажешь, ведь она ничего не помнит. Тебе придётся как-то объяснять, почему этот ребёнок твой.

- Ничего не буду объяснять, - насупился Крелл, - просто скажу, что мой и всё. Может быть, в её памяти, подсознательно, где-то сохранились воспоминания о нашей любви...

- Ну - ну, - усмехнулся Рэмси, - тебе видней.

Крелл подошёл к нему, посмотрел в глаза:

- спасибо тебе! - Рэмси хлопнул его по плечу и вышел из кабинета. Сбегая по лестнице на первый этаж и выходя из дома, с иронией подумал, что Рэндам наголо ощиплет его за нарушение обещания ничего не говорить Креллу о беременности Настъи.

Роды.

Настя застонала, а потом вскрикнула. Нет, это невозможно. Почему в этом мире не всё, как у людей? Она ходила беременной всего пять месяцев. Выходит, у неё преждевременные роды и ребёнок родится мёртвым?

Сегодня утром у неё начались схватки. Они с Ани были совершенно к этому не готовы. Всё же служанка побежала к обибе Элье и через полчаса они, а также помощница обибы, вошли в спальню на втором этаже, где на кровати корчилась Настя.

Обиба тоже выглядела удивлённой:

- э-э, миз Настя, что-то раненько ты собралась рожать! А молоко у тебя есть? - она развязала на Насте рубашку и легонько надавила на грудь. Сокрушённо покачала головой: - и молока ещё нет! Чем кормить ребёночка-то будешь?

Настя смотрела на неё испуганными глазами. Снова начались схватки, боль была невыносимой. Ани, с побелевшим лицом и слезами на глазах, торопливо принесла тазы с тёплой водой и пелёнки, которые они с Настей сшили за два дождливых месяца. Сезон тропических ливней будет продолжаться ещё пару месяцев, и Настя рассчитывала нашить для будущего ребёнка побольше рубашечек на вырост и штанишек, но не успела.

Боль внутри неё нарастала и, в какой-то момент, когда Настя закричала от невозможности её больше терпеть, в голове сверкнула молния. Она даже зажмурилась от неожиданности. И...вспомнила всё! Самым ярким воспоминанием был позор, унижение, обида и растерянность. Её выкинули, как использованную тряпку. Настю разрывало на части. Схватки, следующие одна за другой, нарастающая боль - и, одновременно, лавиной, воспоминания. Джунгли, дикари, брюки Крелла, анаконда, спасение и крааль Создателя. И любовь Крелла. Его губы, глаза, руки, жаркий шёпот. Его тело, такое любимое, желанное, поцелуи, сумасшедшее наслаждение, захлёстывающее их обоих. А потом возвращение, её мечты, и его спина в кабинете Рэндама, холодные тяжёлые слова, чёрные бездонные глаза Лукаса и бегство по ночным джунглям.

- Я вспомнила! Обиба Элья, я вспомнила! Крелл! Венценосный! Это его ребёнок!

Знахарка усмехнулась и покачала головой:

- давай, милая, тужься! Ещё чуть - чуть и малыш будет с нами.

Настя старалась, несмотря на боль. Внезапно глаза обибы расширились, она подставила руки. Настя хотела посмотреть, что так изумило её. Но ребёнок? Почему он не плачет? Дрожащим голосом она спросила:

- он мёртвый?

- Нет, миз. Оно... живое! Хочешь посмотреть?

- Что за глупый вопрос! - Возмутилась Настя, - давай его скорее! Почему он молчит??

- Это не "он", миз, это "оно", - с этими словами знахарка поднесла к изголовью кровати пелёнку. На ней лежало большое продолговатое яйцо!

Настя отшатнулась:

- ч-ч-что это??

- Это твоё дитя, миз!

Вдруг помощница закричала:

- ой, ещё одно!

Настя почувствовала потуги, и на подставленную пелёнку упало второе яйцо. Она истерически расхохоталась. С ума можно сойти! Она несёт яйца, как курица!! Хохот перешёл в рыдание. Обиба Элья подошла, погладила её по плечу:

- ну тихо, тихо, успокойся, милая. Всё будет хорошо. Ведь их отец - птица? Так что же ты хотела?

- Но он был человеком, мужчиной, когда мы... когда он... .

- Ну, значит, орлиное начало в нём главенствует, только и всего.

- А... там ещё яйца есть? Вдруг я снесу десяток или больше?

Знахарка покачала головой:

- нет, у орлов-воинов не бывает по десятку птенцов. И двое-то редкость. Всегда только один.

Настя потихоньку успокаивалась. Всё ещё всхлипывая, попросила поднести ей одно яйцо. Помощница осторожно подала его, завёрнутое в мягкую пелёнку. Настя развернула, положила рядом с собой. Его уже вымыли, скорлупа блестела. Яйцо как яйцо, только большое, овальное. Она потыкала его пальцем и отдёрнула руку: яйцо качнулось. Скорлупа была мягкой, податливой, горячей, прогибалась под нажимом.

- Осторожно! - Вскрикнула обиба Элья, - ты можешь повредить что-нибудь ребёнку!

Настя отдёрнула руку, озадаченно спросила:

- и что с ними делать? Может, скорлупу надо разбить? А кто там, внутри? Птица?

Знахарка покачала головой:

- нет, разбивать нельзя, ты убьёшь ребёнка. А внутри, я думаю, обычный младенец, только ему надо время, чтобы подрасти.

Она захлопотала, приказывая помощнице и Ани срочно найти большую корзину и бутылки с горячей водой. Между делом пояснила молодой мамаше, что у яиц высокая температура и её надо постоянно поддерживать, чтобы малыши не погибли и хорошо развивались.

Глава 20.

Материнские заботы.

У служанки и её хозяйки начались горячие деньки. Постоянно нужно было следить, чтобы вода в бутылках была горячей. У мархуров не было термометров, а температуру они определяли на глаз и довольно верно. Настя научилась проверять готовность воды своим локтем. Если локтю горячо, но кожа терпит, значит, вода нужной температуры.

Через два дня после родов она сходила во дворец. Как ни мучительно и стыдно ей было объясняться с Джамайеном, Кумбо и Патриком, пришлось сделать это. Гораздо легче прошёл разговор с Повелительницей Айдрис. Она поняла состояние Насти и успокоила, как могла. Насте пришлось, также, рассказать о своей жизни в Йоханнесе. Раз память вернулась к ней, было бы неправильно держать в неведении мархуров.

Этот месяц она безвылазно сидела дома. К детям приходилось вставать и ночью, проверяя, не остыли ли бутылки с водой. Яичная скорлупа затвердела, но Настя всё равно никогда не брала детей на руки, боясь уронить. Их, также, приходилось один-два раза в сутки переворачивать, как велела обиба Элья. Для этого девушки осторожно разворачивали яйца, укутанные в тёплые пушистые одеяльца, чуть поворачивали их на другой бочок и снова закрывали, раскладывая вокруг них бутылки с горячей водой.

Крелл.

Пошёл последний месяц тропических ливней и, временами, среди плотного слоя облаков стали появляться просветы голубого неба. В них заглядывало солнце.

Однажды, когда такой просвет чуть дольше задержался над Настиным домом, из него на дорожку перед крыльцом почти упал совершенно мокрый орёл - воин. Он тут же превратился в такого же мокрого Крелла, который шагнул на крыльцо и осторожно постучал в дверь.

Открыв дверь, Ани от неожиданности пискнула и попыталась её захлопнуть, но венценосный не позволил. Всё же он постарался не напугать девушку и вежливо сказал:

- прошу меня простить, но не могла бы ты позвать свою хозяйку?

Видя, что венценосный не собирается растерзать её тут же, на месте, она предложила ему присесть на диван в холле: - прошу тебя, баас, посиди чуть-чуть. Миз Настя с детьми, но сейчас я её позову.

У Крелла натуральным образом подкосились ноги, и он осел на диван, впившись взглядом в лестницу на второй этаж. Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем появилась Настя. Она замерла на верхней ступеньке, а он бросился к ней с криком:

- Настъя!! - И тут же замер, увидев, как она отшатнулась от него, сухо спросила:

- что тебе нужно, Крелл?

Он вспомнил про гипноз, про то, что он не должен приближаться к ней, что она забыла его, и бессильно уронил руки. Собравшись с духом, поднял на неё глаза:

- Настъя, покажи моих детей, прошу тебя...

Она не удивилась, кивнула головой, приглашая, и повела его в комнату. Он встал на пороге, оглядываясь в недоумении. Узкий, обитый жёлтым бархатом диван, несколько кресел, невысокий столик, на котором стоит большая, закрытая крышкой, корзина, шкаф во всю стену, у окна ещё один столик для рукоделия. Больше ничего.

Он увидел, что Настя с иронией наблюдает за ним. И тогда он задохнулся от догадки, подскочил к корзине и осторожно её открыл. Откинув одеяльце, увидел блеск скорлупы большого яйца и... упал на колени, обхватив корзину руками замер в благоговении.

Настя смотрела на его склонённую голову, с которой в корзину капала вода, и в её душе шевельнулась непрошеная жалость. Вообще - то, она ждала его, знала, что рано или поздно известие о детях достигнет его ушей. Но она твёрдо решила, что и вида не покажет о том, что память вернулась к ней. Кроме того, воспоминания о перенесённом унижении, позоре, внезапном крахе всех надежд, да что там, его предательстве, терзали её сердце. Теперь она с горечью вспоминала, как искренне любила всю его семью и была совершенно уверена в их взаимной симпатии и любви. И Лукаса она также искренне считала добрым и хорошим другом. Тем горше, тем тяжелее был удар. Нет, она пока не готова принять его и простить. Да он и не просит о прощении. Ещё бы! С его-то заносчивостью и гордостью! Она ожесточилась:

- Крелл, с тебя вода капает в корзину!

Он отстранился, потом, нахмурившись, озабоченно пощупал яйца, переворачивая их на другой бочок. Затем поднял голову и посмотрел на нее. Она поразилась, сколько радости, нежности и тревоги было в этих, обычно диких и свирепых глазах:

- Настъя, им жарко! Температура немного выше, чем требуется!

Она пожала плечами, сунула руку под одеяльце. В одном месте пелёнка сдвинулась, и бутылка прижалась к яйцу. Настя сдвинула пелёнку на место, укрыла яйца одеяльцем и прикрыла корзину крышкой. Крелл, молча, наблюдал, не в силах расстаться со своим сокровищем.

Она отметила, как сильно он похудел, осунулся, имел болезненный вид. Настя выпрямилась, неприязненно посмотрела на него:

- Всё? Посмотрел?

Он отошёл от корзины. На полу с него натекла лужа.

- Настъя, не позволишь ли остаться у тебя в доме, пока я не высохну? - Он сконфуженно улыбнулся: - мне не взлететь, я весь вымок.

Они оба посмотрели в окно. Голубые просветы на небе скрылись за тучами. Опять лило сплошной стеной. Она отвернулась:

- пойдём на кухню, там Ани разожгла плиту, можно будет высушить твою одежду - Не дожидаясь ответа, повернулась и вышла из комнаты, слыша, что он идёт следом.

Настя не хотела признаться даже себе, что внутри у неё всё затрепетало, когда она увидела его, в насквозь промокших брюках и рубашке, облепивших сильное гибкое тело. Её собственное живо вспомнило наслаждение от его жарких объятий, нетерпеливых, чуть грубоватых, рук и губ, бессвязных и бесстыдных слов, срывающихся с его языка. Опять нахлынула жалость, к нему, к себе. В глазах защипало. Она отвернулась, чтобы он не заметил, но он всё равно почувствовал, дёрнулся, хотел обнять, но... остановился.

Они пришли на кухню, где топилась плита, и Ани хлопотала над кастрюлькой с маисовой кашей.

- Ани, дай, пожалуйста, что-нибудь баасу Креллу, чтобы он мог переодеться, пока сушится его одежда.

Когда, полчаса спустя, Настя снова зашла на кухню, он скромно сидел на стуле, в уголке. Каша стояла на столе, а над плитой, на верёвке, болтались рубашка, брюки и носки Крелла. Сам он, наряженный в старый Настин хлопковый цветастый халат, выглядел нелепо и смешно. Настя отвернулась, спрятав улыбку. Кажется, он был не прочь посмеяться над своим забавным видом, но она не хотела, чтобы он догадался о возвращении памяти, поэтому с равнодушным лицом принялась накрывать на стол. Разложив по тарелкам кашу, Настя налила из кувшина молоко в подставленные Ани кружки и подвинула одну тарелку в сторону Крелла. Тот пересел за стол и с отвращением уставился на кашу. Девушки, не обращая на него внимания и с удовольствием работали ложками. Он ковырнул содержимое тарелки и, покосившись на Настю, нехотя стал есть.

Ани съела кашу и поднялась из-за стола:

- миз Настя, я сбегаю в детскую? - Та благодарно кивнула. Девушка, цокая копытцами, выбежала из кухни, а Крелл неуверенно сказал:

- Настъя, я хотел бы остаться у тебя на некоторое время... , - он вопросительно посмотрел на неё. Она ответила ему неприязненным взглядом. Потом вспомнила о фразе, вдолбленной ей под гипнозом:

- я должна держаться от тебя подальше!

Он торопливо заговорил:

- я обещаю, что не подойду к тебе. Но я могу ночами проверять температуру и, если нужно, менять воду в бутылках. Там, в детской, есть диван, он мне вполне подойдёт.

- Хорошо, оставайся. До тех пор, пока опять не появятся просветы в тучах и дождь не прекратится. - Кто бы только знал, как тяжело ей давалось это демонстративное равнодушие и спокойствие. Она не узнавала Крелла. Куда только делась его резкость и дикость. Смягчилось даже выражение глаз. Настя усмехалась про себя: как будто это он рожал, нет, снёс! - эти яйца! Не показывая виду она, тем не менее, была рада, что он останется, и будет присматривать за детьми. Всё же и для неё, и для мархурки присмотр за яйцами было делом необычным и странным. А вот у Крелла, кажется, эти знания были заложены самой природой.

На ужин у них был фруктовый салат и творог. Когда Настя вышла из кухни, Крелл спросил служанку:

- Ани, у вас плохо с деньгами?

Она нерешительно посмотрела на него, потом тихо сказала:

- Повелитель Джамайен теперь платит миз Настъе только половину жалованья. Ведь она не работает. Он предлагал ей платить полностью, но она сама отказалась, сказала, что ей стыдно получать не заработанные деньги.

Крелл ругал себя последними словами. Хорош отец! Мало того, что Настъя с ног сбивается с двумя детьми, что и для женщины - венценосной тяжело, хотя у неё всегда рядом муж, так она ещё и живёт впроголодь! Он просто не знал, что делать. Слетать домой за деньгами невозможно, в облаках никакого просвета. Перья мгновенно намокают и крылья совсем не держат. Здесь нет никого, кто мог бы дать ему взаймы немного денег. Не просить же у Джамайена!

Внезапно его осенило. Косо! Он был заочно с ним знаком, потому что Настъя не раз рассказывала ему о своём путешествии на буйволах. У возчика, наверняка, можно попросить немного денег. Он вернёт ему в тройном размере, но чуть попозже, когда закончатся дожди. Вопрос в том, как найти мархура.

Его одежда высохла, и Крелл, переодевшись, отправился на поиски Косо. Обойдя несколько лавок и торговых палаток, он выяснил, где найти возчика. Идти пришлось далековато и он опять промок до нитки, в очередной раз посетовав, как же неудобно ходить ногами на далёкие расстояния.

Косо был дома и, открыв дверь, смертельно побледнел, согнувшись в низком поклоне: - баас... Крелл, что... почему...

Крелл нетерпеливо его перебил:

- Косо, я пришёл к тебе с просьбой! Выслушай меня!

Взяв себя в руки, возчик пригласил венценосного в дом. Проходя в комнату, тот заметил приоткрытые двери в кухню, несколько пар блестящих любопытных глаз, наблюдающих за ним в щель, и испуганный шёпот. Отмахнувшись от предложенного стула, Он сказал:

- Косо, мне нужны деньги. - Косо опять побледнел и опустил глаза. Крелл скривился: неудачное начало.

- Нет, ты меня неправильно понял. Я хочу занять у тебя немного денег. Через неделю, максимум, через две, я расплачусь с тобой в тройном размере.

Мархур моргнул, посмотрел на венценосного:

- а... сколько тебе нужно, баас Крелл?

- Мне нужно пятьдесят медных монет, Косо, - твёрдо ответил тот.

Косо тяжело вздохнул: - это всё, что имеет моя семья, баас Крелл.

- Давай! - Жёстко приказал венценосный. - Да не убивайся ты так, - смягчился он, видя, как слёзы навернулись на глаза Косо, - сказал же - скоро верну!

Он забрал деньги и, довольный, выскочил из дома, оставив растерянного и расстроенного возчика.

Теперь перед ним встала проблема: как заставить Настю взять деньги. К его радости, уговаривать её долго не пришлось. Он сослался на то, что раз ему разрешено немного пожить с ними, значит, он должен оплатить своё проживание и питание. Она не видела, сколько денег он отдал Ани, а он намеренно не стал ей сообщать.

В результате в обед на столе появилась жареная курица, суп из акульих плавников, а на ужин Ани подала стейк из обезьяны. Крелл удивлённо приподнял брови и посмотрел на служанку. Та робко улыбнулась и метнула взгляд на хозяйку. Настя ничего не заметила, мясо как мясо, а Крелл понял, что за большие деньги в Джакаранде можно купить любые мясные продукты. Он удовлетворённо кивнул Ани, и та успокоено вздохнула.

Крелл прожил у Насти неделю. За это время девушки хорошо отдохнули и выспались. Он полностью освободил их от ночных дежурств. Иногда, ночью, Настя сквозь сон слышала, как он тихо ходил в соседней комнате, меняя бутылки с горячей водой или просто проверяя, не холодно ли, не жарко ли птенцам. Кстати, он часто называл яйца птенцами, а Настя не возражала. На самом деле, в яйцах, обычно, птенцы, но ей привычнее было считать их детьми. Он сказал, что они вылупятся через два месяца после окончания сезона дождей или, по иному, через сто двадцать дней со дня, тут он замялся, со дня кладки. Настя фыркнула: ну и кто она теперь? Курица, одним словом.

Заботы Крелла.

Она выпроводила Крелла сразу же, как закончились дожди. Небо ещё было затянуто облаками, но ливни уже не превращали улицы в болото, и солнце всё чаще выглядывало в разрывы туч. Он уходил от Насти неохотно, до последнего надеясь, что останется с нею, но она была непреклонна и выставила его за дверь. Она сделала это потому, что боялась не выдержать, признаться ему, что память к ней давно вернулась и он нужен ей. Но уязвлённая гордость и обида удержали её от признания.

Первое, что сделал Крелл, снова получив возможность летать, это принёс Косо деньги. Он даже не стал оборачиваться человеком, а просто бросил бархатный мешочек со ста пятьюдесятью медными монетами на крыльцо его дома. Он видел, как прилипли к окнам домочадцы возчика и был уверен, что деньги тотчас же заберут.

Второй такой мешочек он понёс к Насте. Обернувшись в человека на дорожке у её дома, он взбежал на крыльцо и постучал. Дверь открыла побледневшая Ани, и по её испуганному взгляду он понял, что она видела, как он прилетел в облике орла-воина.

Насти дома не было, она ушла во дворец. Крелл нахмурился. Он смертельно ревновал её к этим травоядным красавцам, но сделать ничего не мог. Тем не менее, Ани пустила его к птенцам, и он тщательно осмотрел оба яйца, умышленно затягивая время. Он так и не дождался возвращения Насти и, оставив деньги Ани, улетел в Йоханнес.

Он опустился на площадь перед дворцом и быстро вошёл внутрь, не обращая внимания на любопытные взгляды придворных.

Его старший брат поднял голову от бумаг, когда он, постучав, открыл дверь его кабинета.

- Крелл. Я рад тебя видеть. Как ты живёшь? - Он тоже выглядел не лучшим образом.

Младший прошёл по ковру и сел в кресло, с иронией и неприязнью посмотрел в глаза брату:

- Повелитель Рэндам, сообщаю тебе, что у нас с Настъей двое птенцов! Они, пока что, в виде яиц, но скоро вылупятся!

Рэндам выпрямился и откинулся на спинку кресла. По его виду Крелл понял, что ему было известно о Настиной беременности, но вот о яйцах Повелитель не знал. Он задумчиво смотрел на брата, не испытывая ни малейших угрызений совести:

- я рад за вас с Настъей, Крелл. На самом деле, искренне рад, как бы плохо ты обо мне не думал. Наверное, я ошибался, и она действительно твоя настоящая пара, - он задумчиво посмотрел в окно, побарабанил пальцами по столу: - не думай, пожалуйста, Малыш, что мне легко далось и Настъино беспамятство, и твои терзания. Мне тоже очень тяжело, Крелл... . Прости за то, что я причинил тебе столько горя.

Младший брат встал, прошёлся по кабинету, заложив руки в карманы брюк. Остановившись напротив стола и, в упор глядя Рэндаму в глаза, со сдержанным бешенством сказал:

- а как же Настъя? Самая пострадавшая сторона - это она! Именно ей пришлось пережить позор, унизительное изгнание из Йоханнеса и потерю памяти! Я уж не говорю о том, что я предал её и нашу любовь, поверив не своему чувству, а твоим убедительным доводам, тебе, старшему брату - Повелителю! - Его голос прерывался от гнева, яростные глаза с ненавистью смотрели на Рэндама.

Тот выдержал его взгляд, ровно сказал:

- я извинюсь перед Настъей, Крелл, попрошу у неё прощения.

Крелл хмыкнул, но ничего не сказал, вернулся в кресло, где сидел. Они помолчали, потом младший, уже спокойнее, спросил:

- ты хочешь меня уверить, что полетишь к мархурам, чтобы извиниться перед Настъей?

Рэндам пожал плечами:

- мне ничего не остаётся, как навестить её во Фрикании. Она... я надеюсь, она меня простит. Я думаю, она всё поймёт правильно. Никто не может похвастаться тем, что не делает ошибок. - Он вздохнул, - не обижайся на меня, Крелл, прошу. Я был уверен, что поступаю верно. - Он помолчал: - Крелл, тебе надо подумать о том, на чём везти Настъю и птенцов. Как она себя чувствует? Как яйца? Как она их греет? И проходят ли последствия гипноза?

Крелл поднял голову и с неприязненной усмешкой слушал Повелителя:

- ты опять за своё? С чего ты взял, что Настъя с птенцами куда-то поедет? И нет, память к ней не вернулась, хотя, мне кажется, она уже не так агрессивно меня воспринимает.

Рэндам с недоумением посмотрел на него:

- но раз она твоя пара, она должна жить с тобой, в Йоханнесе... .

Тот жёстко ответил:

- решать это будешь не ты, это точно. А теперь скажи мне, когда ты отправляешься во Фриканию и сколько воинов сопровождения намерен взять?

После ухода Крелла Повелитель вызвал к себе сангому:

- Лукас, я ошибся. Настъя родила от Крелла двух птенцов. Я намерен извиниться перед ней за свою ошибку. Мы летим через десять дней, как только я закончу некоторые срочные дела. Ты летишь со мной, потому что память к ней не вернулась. Может быть, ты сможешь снять свой гипноз.

- И она немедленно спустит нас с ближайшей лестницы, Повелитель, - продолжил Лукас.

- Может быть, и спустит, - холодно согласился Рэндам, - и будет права, но я скорее соглашусь на лестницу, чем на то, чтобы не попытаться вернуть ей память.

- Повелитель, ты будешь просить у Настъи прощения?

- Да.

- А как же я?

- А что - ты? Ты выполнял мой приказ, и только.

Лукас покачал головой:

- скажи это баасу Креллу, Повелитель Рэндам. Он ненавидит меня и пообещал убить...

Рэндам передёрнул плечами:

- Крелл никого не убивал исподтишка. У вас будет поединок и равные шансы на жизнь.

Сангома попытался улыбнуться:

- у меня? С Креллом? Равные шансы?? Ты смеёшься надо мной, Повелитель Рэндам!

Тот досадливо дёрнул головой:

- иди, Лукас, не отнимай у меня время.

Настина радость.

Настя лихорадочно собиралась во дворец. От Кумбо прибежал мальчишка - посыльный. Колдун ждал её, чтобы попробовать перенести её мать. Сердце девушки трепетало в радостном возбуждении. Сегодня с утра был, пожалуй, первый по-настоящему солнечный день. Она торопливо забежала в детскую, сунула руку в корзину и погладила яйца. Ей было смешно признаться даже самой себе, что она уже любила их. Она представляла, как младенцы, её и Крелла, сломают скорлупу и выберутся наружу. Интересно, какие они будут? И смогут ли потом летать? А кто вылупится, мальчики или девочки? И на кого будут похожи? Она немножко боялась, что Крелл предъявит на них свои права, но про себя решила, что ни за что их не отдаст. В конце концов, здесь не Йоханнес и он не имеет тут никакой власти. Пусть ищет себе свою единственную пару, как решил Рэндам, а дети останутся с ней. Она не доверяла больше Креллу, несмотря на то, что продолжала его любить.

Она в последний раз наказала Ани следить за бутылками с горячей водой и не забыть перевернуть яйца на другой бочок. После этого торопливо выбежала из дома и направилась во дворец.

Её уже ждали. Посредине лаборатории колдуна, на столике, на подставке красовался принесённый Настей хрустальный шар. Солнце играло на его полированной поверхности, отбрасывая радужные блики на стены и пол. В отдалении, в кресле, сидел Повелитель Джамайен. Он радостно привстал навстречу Насте, но был остановлен недовольным окриком колдуна:

- Джамайен, сиди и не дёргайся! Если ты только ещё раз пошевелишься, я тебя выгоню! Я бы и Настю не пустил! Один вред от вас и никакой пользы!

Джамайен замер в кресле, хитро подмигнув Насте. Она засмеялась:

- баас Кумбо, но как же без меня - то? Ты ведь не знаешь мою маму!

- То-то и оно, что не знаю, - недовольно пробурчал колдун, - хватит прыгать, Настя, пока опять что-нибудь не сломала, и садись сюда.

Хотя Настя вовсе даже не прыгала, а боялась пошевелиться, чтобы, не приведи Создатель, что-нибудь не задеть, она послушно села на стул напротив шара и спросила:

- баас Кумбо, а в тот раз для шара нужен был самый первый солнечный луч, рано утром. А сейчас почти полдень... Это ничего?

Кумбо важно устроился в стоящее рядом с ней кресло и сказал:

- Настя, я хочу испытать своё умение управлять шаром в любое время дня, лишь бы было солнце. Вот если не получится, тогда попробуем завтра на восходе. А теперь помолчи. Сосредоточься на своей матери, а когда увидишь, представь, что тянешь её сюда, к себе. Я буду тебе помогать. Готова?

Настя только кивнула, не отрывая взгляда от шара. Кумбо чуть двинул его вместе с подставкой, и прямой солнечный луч ударил в него, вызвав вспышку света. Крепко стиснув руки на коленях, Настя вглядывалась в сияющую глубину и оттуда, ей навстречу, медленно всплыло лицо матери. Она сидела за столом, в офисе. Справа туманно расплылись силуэты папок на её письменном столе, какие-то бумаги. Мать работала бухгалтером в небольшой фирме, которая дышала на ладан и где всё время задерживали зарплату. Её лицо было печальным, глаза смотрели в пустоту.

Настя совсем было открыла рот, чтобы позвать её, но Кумбо схватил девушку за руку, и она вспомнила, что нужно молчать, принялась мысленно, со всей силой своего одиночества звать, а потом представила, что вытянула руки далеко, туда, к маме, обняла её и тянет, тянет к себе!

Вдруг шар вспыхнул алым, нестерпимым для глаз светом, окутался розовым туманом, и... Настя непроизвольно откинулась на спинку стула. Сзади Джамайен издал какой-то странный звук. Не то икнул, не то захлебнулся воздухом. Настя обернулась и... мама!!! Её мать стояла у стены и испуганно смотрела на Джамайена. А он - на неё. Настя вскочила со стула, бросилась к матери:

- мама, мамочка, у нас получилось!! - Она со слезами обнимала её. Мать тоже расплакалась, обнимая Настю, шептала:

- Настенька, доченька, ты жива, жива! Или мне опять только снится, нет, не может быть, кровиночка моя родная!

Девушка плакала и смеялась, её радости не было границ. Усадив растерянную женщину в кресло, она бросилась обнимать колдуна:

- баас Кумбо, спасибо, спасибо тебе! Получилось, баас Кумбо! Ты великий волшебник, самый могущественный в Азании!

О, Настя сказала именно то, что было просто необходимо! Надувшись от гордости, колдун не спеша встал с кресла и сделал несколько шагов к женщине. Та вжалась в спинку, испуганно глядя на него. Настя подскочила, взяла её за руку:

- мама, не бойся, это мои друзья! Познакомься, пожалуйста, это Повелитель государства мархуров Джамайен, - тот встал, с достоинством поклонился. При этом его длинные острые рога угрожающе нацелились на женщину. Та побелела. Настя сжала её руку: - Джамайен, познакомься, пожалуйста, с моей мамой. Её зовут Ирина!

Мархур опять вежливо поклонился:

- миз Ирина, я рад знакомству с тобой! - Та смогла только что-то прошептать.

Настя повернулась к колдуну:

- мама, ещё познакомься с самым могущественным волшебником этого мира, баасом Кумбо. Тот величественно кивнул, с любопытством разглядывая женщину.

Девушке не терпелось увести мать из дворца. Наскоро попрощавшись с мархурами, она, всё также за руку, потащила её к выходу.

Пока они шли по городу, Настя вкратце рассказала матери об Азании. Та не могла поверить в существование какого-то иного мира и в то, что её дочь жива и здорова. Кое-как они добрались до дома. У Насти всё сердце изнылось от тревоги за детей. Всё же она впервые так надолго оставила их. Встретившая их на крыльце Ани успокаивающе улыбнулась хозяйке и с любопытством посмотрела на Ирину.

- Мама, это моя служанка и подруга. Её зовут Ани, познакомься. Ани, это моя мама, Ирина.

- О-о! Миз Ирина! Значит, у колдуна получилось тебя перенести!

Мать беспомощно посмотрела на дочь, но Настя решила, что объяснения подождут:

- Ани, как они?

- Всё хорошо, миз Настя, не беспокойся. Воду я недавно меняла.

Весь оставшийся день Настя непрерывно говорила. Ирина потихоньку приходила в себя, хотя ещё смотрела недоверчиво. На фоне всех, постигших её потрясений, она спокойно восприняла сообщение дочери о том, что вот в этих яйцах находятся её дети. Она была поражена, но не испугалась и не отшатнулась. Наоборот, внимательно выслушала сбивчивые объяснения Насти о том, что она влюбилась в мужчину, который ещё бывает орлом, поэтому родились вот такие дети. Она дотошно выспросила, как за ними ухаживают, и кто вылупится из яиц: птенцы или младенцы? Настя уверила её, что вылупятся обычные детки, хотя сама толком не знала. Она была благодарна матери, что та не стала расспрашивать её об отношениях с Креллом.

Они проговорили до поздней ночи. Ирина совсем успокоилась. Хочешь - не хочешь, а ей пришлось поверить, что когда - то в древности, кусок южной оконечности Африканского материка был оторван и переброшен в иной мир, где получил название: Азаниа. Она даже вспомнила, что у коренного населения Африки так называлась мифическая страна.

Умничка Ани пообещала ночевать в детской, на диване, поэтому Настя со спокойной душой переехала в спальню к матери и, как когда-то в детстве, забралась к ней на кровать. Теперь, когда прошло первое потрясение от встречи с дочерью, которую Ирина считала погибшей, она смогла задавать вопросы и даже посетовала, что те мужчины с рогами, с которыми её знакомила дочь, сочли её, конечно, странной. Настя посмеялась и сказала, что они ещё не раз увидятся.

Глава 21.

Покушение.

Ирина довольно быстро освоилась в этом странном мире. Спустя неделю она уже раскланивалась с соседями и хозяевами ближайших продуктовых лавок. Ей нравилась Фрикания, обилие разнообразных овощей и фруктов, Настин уютный дом, отсутствие морозной зимы и приветливые мархуры. Настя с радостью отмечала, что улыбка не сходит с её лица. Конечно, матери было интересно подробнее узнать об отце таких необычных детей, но дочь уклонилась от разговора, сославшись на то, что он наверняка скоро появится.

Однажды утром в дверь постучали. Ани открыла и увидела важного мархура - специального посыльного Повелителя Джамайена. Повелитель просил миз Настю отправиться в дворцовую библиотеку и подобрать для него фолианты и пергаменты, повествующие о появлении в Азании разумных рас. Он, также, приглашал миз Ирину побеседовать с ним о прародине мархуров и венценосных. Настя была очень недовольна тем, что некоторое время они обе будут отсутствовать, но понимала, что отказать Джамайену она не может. Ведь он прекрасно знал, что Ани вполне справится с уходом за детьми.

Она неохотно собралась и, вместе с матерью, отправилась во дворец. За это время, что Ирина жила во Фрикании, она уже дважды встречалась как с Джамайеном, так и колдуном. Они нравились ей, и она охотно общалась с ними. Кажется, она им тоже была интересна, поэтому её не удивило приглашение Повелителя.

Прощаясь с матерью в парке, у аллеи, ведущей в библиотеку, Настя предупредила её, что они встретятся у Джамайена, поскольку ей надо будет передать Повелителю найденные материалы.

Слава Создателю, она уже успела разобрать основные завалы из древних пергаментов и манускриптов. Хотя каталог ещё не был закончен, материалы в соответствии с ним она уже разложила. Тем не менее, прошло около часа, пока она, вспоминая, осторожно вынимала из шкафов хрупкие свитки и серые грубые листы бумаги, сделанные в незапамятные времена.

Она слышала, как открылась входная дверь, и голос Ани позвал её:

- миз Настя, ты где?

Настя положила на стол пергамент, который держала в руках, и вышла из хранилища древних документов. Нахмурившись, посмотрела на Ани:

- что случилось? Почему ты пришла?

Та растерянно сказала:

- так, миз Настя, ты же сама велела мне прийти и какого-то мальчишку прислала...

- Я тебя не звала... . Ани, так ты что, оставила детей одних??

Та кивнула, глядя на хозяйку испуганными глазами.

- Нн-у да-а...

- А дверь ты закрыла??

- Да, закрыла, вот ключ... . - Она протянула ключ хозяйке.

Настя в панике дрогнула. Она выхватила ключ и опрометью бросилась бежать домой: - нет, нет, нет, Создатель, помоги, защити малышей! Пусть это буду я, только не они! - Она молилась и думала, что местный Бог наказывает её за похищение хрустальных шаров. Слёзы заливали глаза, прохожие останавливались и что-то спрашивали, кричали ей в след. Сердце бешено колотилось в груди. Не чуя под собой ног, она рванула калитку и увидела: дверь дома распахнута настежь.

Настя влетела в холл и, не помня себя, взбежала по лестнице. Дверь в детскую открыта, а перед корзиной стояла мархурка и держала в руках яйцо.

- Не-е-е-ет!!! - Дико закричала Настя.

Женщина вздрогнула и подняла яйцо над головой:

- не подходи!! - Вскрикнула она, - я разожму руки, если ты сделаешь хоть шаг!!

С трудом переводя дыхание, Настя отступила назад, успокаивающе вытянула ладони, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать. Женщина исступленно закричала:

- убийцы не появятся на свет здесь, во Фрикании!! Я всё равно разобью эти проклятые яйца, и ты не сможешь меня остановить!!

Тяжело дыша, Настя осторожно заговорила:

- подожди, не кричи. Чем провинились перед тобой невинные младенцы? Они не сделали никому ничего плохого... - Про себя думала: - надо говорить, успокаивать, молчать нельзя... .

Женщина опять завопила:

- они вырастут!! И станут такими же монстрами, убийцами, как и все венценосные!!

- Послушай, они не станут убийцами, ведь я сама буду их воспитывать. Разве ты не знаешь, что то, что закладывается в детстве, сохраняется на всю жизнь? У тебя ведь есть дети? Подумай, если бы кто-то захотел их убить, что бы ты почувствовала? Я такая же мать, как и ты! Неужели у тебя поднимется рука убить моих детей у меня на глазах? - Настя говорила и говорила, не делая резких движений, потихоньку, медленно ступая, продвигалась вперёд. - Прошу тебя, умоляю, отдай мне яйцо. Клянусь, они никогда не будут врагами мархуров, я не допущу этого, ведь Фрикания стала моим домом, здесь живут мои друзья.

Наконец, ярость и исступление покинули женщину, на глазах заблестели слёзы. Настя осторожно высвободила яйцо из её рук и уложила его в корзину. Попутно потрогала бутылки. Они ещё не остыли, Ани наполняла их совсем недавно.

Женщина без сил сидела на полу. Настя опустилась рядом. Сердце бешено колотилось, руки дрожали.

- Что теперь? - Устало спросила мархурка, - ты закроешь меня в подвале, а потом отдашь твоему венценосному на растерзание?

- Какие глупости ты говоришь, - также устало ответила Настя, - мой венценосный не убивает разумных существ, - та усмехнулась: - ничего-то ты не знаешь о нём, как я посмотрю...,

- я знаю одно: он не убийца!

- тебя не было здесь, когда шла война. От его когтей погибло много мархуров...

- Так ведь ты сама говоришь, что была война. Разве мархуры не убивали венценосных? Тогда у него погибли родители... .Мархурка промолчала.

- А тебя я не задерживаю, можешь идти. Спасибо, что нашла в себе силы удержаться от убийства моих детей...

Женщина молча встала, и вскоре Настя услышала, как хлопнула входная дверь. Она упала на колени и, обняв корзину, заплакала навзрыд.

- Настъя! - Она подскочила, услышав внизу голос Крелла. Вскоре раздались его шаги. Увидев её, заплаканную, стоящую на коленях перед корзиной, он рванулся вперёд: - что с ними? Почему ты плачешь?

Попытался её обнять, но она разъярённо вскрикнула:

- не прикасайся ко мне! - И он отступил, потерянно опустил руки.

- Что случилось, Настъя?

Всё ещё всхлипывая и поминутно поглядывая на корзину, она рассказала о покушении. Крелл хмурился, желваки ходили на скулах, но он молчал, обдумывая её слова. Потом уточнил, что она делала в библиотеке, сухо сказал, что рад появлению Настъиной матери во Фрикании. Выслушав её, встал с дивана, на котором сидел:

- Настъя, сейчас я уйду. Закрой за мной дверь и никого, кроме матери и Ани, не пускай. Больше такого не повторится.

- Но дверь..., она, наверно, выломана? Или замок сломан? Ани её закрывала, когда пошла ко мне.

Он отрицательно покачал головой:

- дверь открыта ключом. Тебе надо поменять замок, а сейчас закройся на засов.

Он торопливо сбежал по лестнице и вышел на улицу. Настя закрыла за ним дверь и вернулась в детскую, подумав, что больше она ни за что никуда от драгоценной корзины не уйдёт. Зашла в ванную и, не закрывая дверь, умылась, думая о том, куда пошёл Крелл.

Она устала без него. Вскользь мелькнула мысль о том, что хорошо бы забыть обиду и послать крокодилу под хвост гордость, обнять Крелла за шею и расслабиться в его объятиях, позволить ему разделить с ней все тревоги и заботы.

В дверь постучали. Пришли мама и Ани. Они долго ахали и ужасались рассказу Насти, а та, заново переживая весь ужас, снова расплакалась. У неё не было даже сил поинтересоваться, о чём беседовали Джамайен и Ирина.

Дворец Повелителя мархуров.

Крелл стоял перед нацеленными на него рогами. Стражники закрыли ворота на входе в дворцовый парк. Сами выстроились перед ними, твёрдо решив не пропустить венценосного внутрь..

Сдерживая гнев, он сказал:

- в последний раз прошу пропустить меня к вашему Повелителю.

Стражники молчали. Тогда он, вздохнув, отступил на пару шагов назад. Мгновение - и орёл-воин взмыл над головами мархуров.

Со звоном разбилось стекло в большом окне второго этажа. Джамайен, сидящий за столом в своём кабинете, вскочил на ноги. Громадная птица со свирепым взглядом и жутким загнутым клювом влетела в комнату и, коснувшись пола, превратилась в разъярённого Крелла.

- Ты с ума сошёл, Венценосный??! Почему ты не можешь войти в двери, как все нормальные существа??

- Твои стражники не пустили меня, Повелитель! А теперь, прежде, чем ты умрёшь, скажи мне, Джамайен, почему ты хотел убить моих детей??

- Ты догадался,- усмехнулся мархур, - какие дети? Это всего лишь яйца, - он фыркнул, - как страусиные!

Крелл посмотрел на него полными ярости глазами:

- не юли, Джамайен! Ты прекрасно знаешь, что через полтора месяца из них вылупятся обычные младенцы! Так почему??

Побледневший Джамйен взорвался:

- ах, почему?? Ты мне угрожаешь смертью?? А где ты был, Венценосный, когда ваш сангома лишил Настю памяти, украв из её жизни два месяца? Когда твой брат выкинул её из города и она одна, пешком, шла ночами через джунгли, беременная, заметь?! Когда ей не на что было купить горсть маиса, чтобы сварить кашу? Давай, убей меня, гордый орёл-воин, и тогда у Насти не останется никого, кто всегда готов ей помочь! - У мархура налились кровью глаза, он в бешенстве бегал по кабинету, топая копытами: - если бы удалось избавиться от этих проклятых яиц, она вышла бы за меня замуж! И была бы счастлива! Ты понял, Крелл?? Настя...была бы...счастлива!!!

- Откуда у тебя ключ от её дома? - Глухо спросил Крелл.

- Это я купил ей дом, Венценосный! Я, а не ты! Запасной ключ остался у меня.

Крелл повернулся и вышел из кабинета. Он не мог понять, почему Джамайен сказал, что Настъя была лишена памяти на два месяца. Она ведь и сейчас не помнит его... Или давно вспомнила, но он стал для неё чужим?

Трансваль.

- Послушай, Джанг, среди помощников во дворце Рэндама ходят разговоры о том, что скоро он с младшим братцем и сангомой полетит во Фриканию. С ним будет всего лишь пять воинов. Представляешь?

- Интересно... .- Джанг с любопытством посмотрел на приятеля, - ты думаешь то же самое, что и я, Леви?

Тот кивнул головой: - если мы убьём Рэндама и Крелла, Йоханнес - наш. Рэмси один против нас не выстоит.

- Тогда нам придётся иметь хотя бы трёхкратный перевес. А лучше - четырёхкратный.

- Если нас будет двадцать против восьми, мы с ними разделаемся. Против Рэндама и Крелла выставим по четыре воина, а с сангомой и один справится.

- Да-а-а, - протянул Джанг, - нельзя упускать такой благоприятный случай. А что они забыли во Фрикании?

Леви усмехнулся:

- говорят, Крелл спутался с тамошней женщиной. Вроде бы у неё даже от него дети.

Джанг удивлённо поднял брови:

- ай да Малыш! Это, наверно, та крошка, которая была с ним в джунглях. Да-а, его дети нам тоже не нужны.

- Дети позже, это не проблема. Не будет папаши - не будет и детей. Боюсь только, что мы не наберём двадцать воинов, готовых сразиться с братьями и теми, кто с ними будет.

- Не двадцать, а восемнадцать. Мы-то с тобой тоже полетим!

- Ну да, ну да, - кисло покивал Леви, - не мешало бы как следует всё обдумать, Джанг.

Тот расхохотался:

- случай работает на нас! Если мы никому не дадим уйти, Рэмси подумает, что братьев убили мархуры и обрушится на Фриканию всеми имеющимися силами. Козлам, конечно, достанется, но и серым не поздоровится. А мы посмотрим со стороны.

- Я знаешь что боюсь, Джанг? А если мархуры расскажут Рэмси, что не убивали Рэндама с воинами?

- Леви, не будь таким наивным! Кто и когда спрашивал о чём-то мархуров? Не-е-ет, - Джанг покачал головой, - братья убиты? Убиты! Во Фрикании? Во Фрикании. Всё, козлам придёт конец. Рэмси не из тех, кто долго разбирается. На это способен только Рэндам, но его уже не будет.

Незваные гости.

С пронзительными криками мархурки гонялись по улице за детьми, загоняя их в дома. Мужчины, высыпав на улицу, тревожно вглядывались в небо на юге.

Пожав плечами, Настя продолжила накрывать к завтраку, помогая Ани.

Сверху спустилась Ирина:

- я перевернула яйца на другой бочок, а воду пока не надо менять, она ещё не остыла.

Настя кивнула, прислушиваясь. Подозрительная тишина окутала улицу, где всегда кричали ребятишки, дрались и верещали на деревьях обезьяны, душераздирающими криками оглашали окрестности яркие тропические птицы.

Она глянула в кухонное окно и остолбенела: на коньке крыши ближайшего дома, на деревьях в её саду

сидели венценосные. Громадные жуткие птицы настороженно озирались вокруг, переступая когтистыми лапами, расправляя и снова складывая большие крылья.

- А-а-ах! - Это её мать, поражённая открывшимся зрелищем, замерев, стояла рядом с ней. Настя скривилась, но не успела ничего сказать. В дверь постучали, и женщины, все втроём, устремились в холл.

Ани отодвинула засов и посторонилась. В дверь, чуть пригнувшись, вошёл Повелитель венценосных. За ним Крелл. Женщины удивлённо смотрели на них.

- Мир и благоденствие всем живущим в этом доме, - невозмутимо сказал Повелитель. Крелл усмехнулся.

Не приглашая мужчин пройти, Настя недовольно сказала:

- повелитель Рэндам, что за спектакль ты устроил в моём дворе? Мне совершенно не хочется, чтобы соседи шарахались от меня!

Тот примирительно улыбнулся:

- Настъя, мои воины никому не причиняют беспокойства. Если хочешь, они примут другой облик.

Она повернулась к растерянно стоящей рядом Ирине:

- мама, познакомься, это Повелитель венценосных орлов Рэндам, а это, - она ехидненько улыбнулась, - папаша твоих внуков, Крелл.

Братья вежливо поклонились.

- Повелитель Рэндам, Крелл, - это моя мама, её зовут Ирина.

- Миз Ирина, мы рады знакомству с тобой, - это опять старший брат говорит за двоих.

Ирина решительно шагнула вперёд:

- э-э-э, Повелитель... Рэндам, Крелл, проходите, пожалуйста, в гостиную, присаживайтесь. Может быть, выпьете чаю?

Крелл повернулся и спокойно двинулся к дверям гостиной, за ним - Рэндам. Хозяйкам ничего не оставалось, как идти следом. Ирина шёпотом попеняла дочери: - Настя, ты ведёшь себя очень невоспитанно! Даже не пригласила их пройти!

Настя, сжатая в единый комок нервов, саркастически расхохоталась:

- мама, ты можешь не шептать! Они слышат каждое сказанное слово на расстоянии километра! - Крелл дёрнул головой, а Рэндам сделал вид, что не слышал.

Девушка пыталась сообразить, с какой целью нагрянули эти двое. Рэндама так просто за дверь не выставишь. В голову не приходило ничего, кроме мысли, что они хотят отобрать детей. В самом деле, унести в лапах корзину с яйцами венценосному ничего не стоит. Она не сможет им противостоять.

Пробормотав, что она сейчас придёт, Настя выскользнула за дверь и забежала на кухню, где Ани ставила на большой поднос чайные чашки, засахаренные фрукты и орехи. Плотно прикрыв за собой дверь, Настя торопливо сказала:

- Ани, я боюсь, что они хотят забрать детей, - служанка смотрела на неё испуганными глазами, - беги в детскую, возьми корзину и спрячь её в кладовую под лестницей. Да не забудь набросать на неё всякого тряпья. А прежде чем прятать, проверь, тепло ли детям! - Ани энергично кивнула и, поставив поднос на стол, выбежала из кухни. Настя поставила на него фарфоровый чайник и понесла поднос в гостиную.

Её мама мило беседовала с Повелителем! Страх перед венценосными бесследно исчез! Обаяшка Рэндам ласково улыбался, приветливо кивал головой и со вниманием слушал рассказ Ирины о первом знакомстве с мархурами. Крелл угрюмо молчал. Мать нерешительно поглядывала на него, но вовлекать в разговор стеснялась.

Настя разозлилась. Может быть, им уже пора обнародовать цель своего визита? Невежливо перебив Повелителя, она сказала:

- мама, хочешь, я скажу, зачем они явились? - та вскинула на неё укоризненный взгляд и хотела что-то сказать, но дочь продолжила: - они хотят забрать детей! Улыбка сползла с лица Рэндама.

- Что?? - Ирина возмущённо посмотрела на Повелителя, - это правда??

- Нет. - Крелл впервые открыл рот, - нет, дети останутся с матерью. Настъя, я никому не позволю, - он покосился на брата, - отобрать у тебя детей.

По его взгляду Настя поняла, что её опасения не беспочвенны.

Рэндам досадливо поморщился:

- никто не собирается разлучать детей с матерью, но в свете несостоявшегося покушения Настъе лучше уехать с ними в Йоханнес. - он опять ласково улыбнулся Ирине и Насте: - раз уж мы все убедились, что она является истинной парой Крелла, она должна жить с ним.

Хмурый Крелл подошёл к креслу, в котором сидела Настя, встал рядом: - Рэндам, повторяю тебе: ехать или не ехать в Йоханнес, решать будет только она. И, мне кажется, ты кое-что забыл?

Тот усмехнулся:

- нет, не забыл. - Обращаясь к девушке, серьёзно сказал: - миз Настъя, я виноват перед тобой и прошу простить меня за всё зло, которое невольно тебе причинил!

Настя пожала плечами, ничего не ответив. Ну не могла она вот так, разом, простить и всё забыть. Жгучая обида на Крелла, на всю их семейку кипела в ней. Не дождавшись ответа, Рэндам вздохнул и сказал:

- может быть, мне можно посмотреть на будущих племянников?

Настя встала:

- хорошо, пойдёмте. Но, Повелитель Рэндам, я никуда не поеду и жить, вместе с детьми, остаюсь во Фрикании, - отвернувшись, добавила: - а Крелл пусть ищет свою пару среди венценосных.

Ирина поразилась, какой яростью сверкнули глаза у младшего брата. У неё мелькнула мысль, что этот... э-э-э, человек, очень опасен и может быть оно и к лучшему, что Настя с ним не поедет. Выросла же Настя без отца. Вырастут и внуки, когда вылупятся из яиц.

- Я уже нашёл свою пару, - тем не менее, спокойно сказал Крелл. Настя отвернулась.

Оставив нетронутым чай, они пошли из гостиной, но не успели дойти до двери, как она распахнулась. На пороге стоял один из воинов, он был бледен:

- Повелитель, сюда летят чёрные. Много.

Рэндам рванулся к выходу, бросив Креллу:

- женщины на твоём попечении.

Тот остановился, повернулся к Насте и Ирине, отрывисто сказал:

- закройте все окна. Двери - на засов. Задёрните шторы и спрячьтесь куда-нибудь, в подвал, что ли. Заберите с собой корзину с детьми. А лучше спрячьте их отдельно. Настъя, это Джанг! Помнишь его?

Она испуганно кивнула. Крелл посмотрел на неё так, что она отшатнулась. Показалось, что он хотел её поцеловать. Он отвернулся и выскочил на улицу.

Стоя рядом с братом на крыльце, Крелл смотрел на юг. Далёкие чёрные точки уже превратились в птиц, мерно машущих крыльями. Летящий впереди орёл-воин был чуть больше остальных:

- Джанг! - Усмехнулся Крелл. Их воины, уже в человеческом облике, тревожно смотрели на приближающихся чёрных.

К братьям подошёл сангома:

- Повелитель Рэндам, мне идти к миз Настъе, чтобы попробовать снять гипноз? - он с опаской покосился на Крелла.

Ухмыльнувшись, Рэндам ответил:

- она сама от него успешно избавилась, Лукас.

Крелл удивлённо посмотрел на брата:

- ты думаешь, она всё вспомнила?

Тот довольно захохотал:

- Крелл, никогда полностью не верь женщине! Хитрость и лукавство у них в крови!

Младший улыбнулся и покачал головой:

- надо же, она меня дурачила!

Глава 22.

Не на жизнь, а на смерть.

Конечно, Настя не стала опускаться в подвал. Да и мать с Ани туда не отправила. В глубоком подвале было довольно холодно. Не хватало ещё, чтобы мама и девушка простудились. Понятно же, если чёрные орлы-воины ворвутся в дом, спрятаться от них не удастся.

Так что она стояла у кухонного окна, закрытого плотной шторой и, чуть раздвинув её, наблюдала за схваткой в небе над её домом.

Когда чёрные приблизились настолько, что можно было разглядеть мощные лапы с когтями-кинжалами и хищные изогнутые клювы, Повелитель кивнул двум своим воинам. Мгновенно обернувшись птицами, те взлетели навстречу нежданным гостям. И были тут же атакованы сразу с нескольких сторон. Громадный шар из чёрных тел крутился высоко над Настиным двором. К нему, как стрелы из гигантского лука, устремились шесть венценосных орлов. Они немного не успели. С хриплым клёкотом клубок распался, из него вывалилась чёрно-серая птица и камнем рухнула на каменную дорожку. Дрогнув, окуталась синим туманом, и Настя увидела одного из воинов Рэндама. Окровавленного и мёртвого.

В ужасе она смотрела, как чёрные по двое-трое окружали серых и рвали их страшными когтями. Особо нападали на двух, самых крупных. Те крутились, переворачиваясь в воздухе самым немыслимым образом, уходя из-под смертельных ударов изогнутых клювов и нападая сами.

Настя металась по кухне, сжимая руки у груди, и в отчаянии думала, что совершенно бессильна. Она чувствовала, знала, что те два больших орла-воина - это Крелл и Рэндам. Именно их пытаются убить чёрные в первую очередь.

Она снова бросилась к окну. Увидела, как, с трудом планируя, на лужайку опускается-падает весь в крови серый воин- орёл, а за ним, с клёкотом, пикирует чёрный.

Он хочет его добить! - Мелькнуло в её мозгу, - ну нет! - Торопливо оглянувшись по сторонам, Настя схватила тяжёлую кочергу, которой Ани шуровала в плите дрова и угли. Толкнув дверь, она вихрем вылетела на улицу и помчалась к раненому, над которым, вытянув лапы с когтями, уже снижался чёрный. Забыв про свой страх, она подскочила и, размахнувшись, с силой ударила чёрного орла кочергой в бок. Тот покачнулся в воздухе, повернув к ней голову раскрыл клюв. Она размахнулась и снова ударила его, теперь уже по лапам. Чёрный взмахнул крыльями и... Настя поняла, что сейчас он нападёт на неё . Она завизжала!

Внезапно ему на спину упал серый, полоснул когтями. Бок чёрного орла сразу окрасился кровью. Он вывернулся из-под напавшего на него и, с трудом махая крыльями, полетел низко над землёй и скрылся за домами.

А серый, едва коснувшись земли, превратился в окровавленного, с яростными бешеными глазами Крелла. Ни говоря Насте ни слова, он рванул её за руку и буквально вбросил в дом. Ещё раз сверкнули свирепые глаза, и дверь с грохотом захлопнулась.

Настя встала с пола, куда, конечно, упала, когда её так неделикатно вернули в безопасное место, и, потирая ушибленные места опять побежала на кухню, к окну.

Раненый серый уже превратился в человека и сидел, привалившись спиной к дереву. Его правая рука безжизненно повисла, и весь он был в крови.

Она приоткрыла дверь, не зная, как к нему обратиться. Но она забыла про их превосходный слух. Раненый с трудом поднял голову и посмотрел на неё. Настя махнула рукой:

- сюда! Иди сюда!

Опираясь на дерево, он тяжело поднялся и медленно пошёл к дому. У самого крыльца упал на землю и замер. Настя поняла, что он потерял сознание. Было ясно, что ей его не затащить. Она бегом сбегала в детскую, где, замирая от ужаса, сидели Ирина и Ани.

Втроём они, кое-как, затащили мужчину в дом. Он пришёл в сознание и пытался им помогать. На диван в холле они поднять его не смогли, а, постелив одеяло, так и оставили его на полу. Ани принесла таз с тёплой водой и принялась промывать и бинтовать раны. Раненого пришлось раздеть, оставив лишь набедренную повязку. Насте было страшно смотреть на то, как изодрано его тело. Глубокие разрезы покрывали его. Все они кровоточили, но, кажется, ни одна артерия не задета. Рука была сломана, и женщины лишь теоретически знали, что её нужно неподвижно закрепить. Решили пока её не трогать. Раненый снова потерял сознание, а Настя побежала к кухонному окну. Глянув на лужайку, увидела, что там, в разных позах, лежат четверо окровавленных мужчин, но кто из них чёрные, а кто серые, она не знала.

Внезапно, кувыркаясь и теряя перья, к земле устремился один из серых. У самой земли он смог чудом расправить крылья и затормозить своё падение. Тяжело упал и так и замер, распустив крылья и не имея сил их подобрать.

- Рэндам!! - Настя и сама не поняла, почему она сразу догадалась, что этот орёл-воин, чьи перья слиплись от крови, Рэндам.

Она подняла глаза вверх, отыскивая второго. Он всё также кувыркался в небе, уходя из-под ударов жутких когтей и клювов и нападая сам. Она уже не могла понять, где серые, а где чёрные. В воздухе кружилась туча перьев, а глаза застилали слёзы. Настя понимала, что враги убьют всех, а когда не станет братьев и их воинов, Джанг доберётся до детей.

Решившись, она повернулась к Ирине и Ани:

- мама, Ани, я побежала за помощью. Мне долго вам объяснять. Прошу тебя, мама, не оставляй детей одних, я очень боюсь! - Не слушая возражений, Настя выскользнула из дверей и бросилась за дом. Постояв пару секунд и набравшись смелости, она пролезла сквозь стену подстриженных акаций, представлявших собой живую изгородь между её и соседним участком.

Настя бежала по опустевшим улицам Джакаранды. Сердце было готово выскочить из груди. Из-за слёз она плохо видела дорогу перед собой и дважды, запнувшись, упала, в кровь ободрав колени, но тут же вскочила и снова побежала. Несколько десятков стражников у ворот, ощетинившиеся рогами и взведёнными арбалетами, молча расступились, провожая её взглядами.

Так что, когда Настя ворвалась во дворец, а потом в лабораторию колдуна, она не могла вымолвить ни слова, лишь судорожно заглатывала воздух. Пока Кумбо, тревожно поглядывая на неё хлопотал, усаживая девушку в кресло и подавая ей бокал воды, прибежал взволнованный Джамайен:

- Настя, что случилось? Мне доложили, что ты бежала по дворцу так, что мои придворные торопились прижаться к стенам, чтобы ты не сшибла их с ног! Я уже знаю, что над твоим домом венценосные устроили какое-то страшное побоище, но пока не знаю, нужно ли что-то предпринимать? Ты можешь объяснить, что происходит?

Взволнованная Настя схватила Повелителя за руку:

- потом! Джамайен, всё потом! Я расскажу вам всё, но сейчас, - она повернулась к колдуну, - баас Кумбо, скорее, дай мне, пожалуйста, шар!

Колдун недовольно сморщился:

- зачем он тебе, Настя? И что случилось-то? На город напали венценосные?

- Нет-нет, мархурам ничего не грозит! Я всё расскажу потом! Шар! Баас Кумбо, дай мне шар!

Пожав плечами, колдун достал из шкафа шар и бережно установил его на подставку. Луч солнца ударил в него, и он заискрился, засиял. Настя спешно подвинула к нему стул, села, внимательно глядя в сияющую глубину. Так, сосредоточиться. Рэмси! Ей нужен Рэмси! Она представила его улыбающееся лицо, насмешливые глаза. Мысленно позвала: - Рэмси, ты где? Рэмси!! - Настя сосредоточилась, усилием воли отбросила мысли о кровавой схватке над её домом.

Шар затуманился, потом из розовой дымки проступило его лицо, склонившееся над свитком с какими-то чертежами.

- Рэмси!!! - Венценосный вздрогнул, завертел головой: - Настъя?? Ты где?

Настя торопливо заговорила, боясь, что не успеет сказать, что хотела: - Рэмси, я говорю с тобой через хрустальный шар. Послушай, на Крелла и Рэндама напали чёрные, Джанг, их много и Рэндам уже ранен. Кажется, тяжело! Он не может обернуться человеком, и он весь в крови! Крелл дерётся с тремя чёрными, другие тоже! Рэмси, я боюсь! - Она снова заплакала, - чёрные убьют их всех!

- Настъя, перестань плакать! - Рэмси нахмурился, задумавшись на мгновение. - Слушай, ты перенесла с помощью шара свою мать. Может быть, ты попытаешься перенести меня?

Настя подпрыгнула от осенившей её мысли: - нет! Не так! Зови скорее ещё несколько воинов, пусть они встанут рядом с тобой!

Рэмси опрометью бросился к двери и его голос раздался в коридоре. Настя повернулась к колдуну, умоляюще посмотрела на него:

- баас Кумбо, пожалуйста, помоги мне!

Заинтересованный колдун без слов схватил стул и сел рядом с Настей. Выскочивший за дверь Джамайен громко звал Патрика.

Она снова сосредоточилась, глядя на шар и думая о Рэмси. Шар снова затуманился, проступили фигуры пяти мужчин, стоящих плотно друг к другу. Кумбо тихо сказал:

- пусть ещё обнимутся руками, а ты думай о том, чтобы они оказались в этой комнате.

Настя повторила его слова венценосным, и изо всей силы, мысленно, стала тянуть их к себе. Шар мигнул, а затем вспыхнул алым светом и погас, а посередине лаборатории растерянно оглядывались по сторонам пятеро мужчин.

- Получи-и-и-илось!! - Завопила Настя, по очереди обнимая Кумбо, Джамайена, а затем Рэмси. Тот поклонился мархурам. Вслед за ним поклонились его воины:

- мы рады видеть тебя, Повелитель Джамайен, и тебя, баас Кумбо! - Те поклонились в ответ, а Настя уже торопила венценосных:

- Рэмси, сейчас не до церемоний, скорее!!

Дверь открылась, на пороге стоял Патрик. Нахмурившись и глядя на воинов, он спросил:

- ты звал меня, Повелитель?

Тот утвердительно кивнул:

- Патрик, над Настиным домом сражаются венценосные. - На его недоумённый взгляд, пояснил: - на Повелителя Рэндама и Крелла напали чёрные. Возьми два десятка мархуров с арбалетами и отправляйся туда. Возможно, сможешь им помочь.

Из-за плеча Патрика выглядывали любопытные придворные. Настя слышала негромкий гул голосов, долетавший из коридора. Бросив удивлённый взгляд на орлов-воинов, Патрик быстро вышел из лаборатории, а Настя, схватив Рэмси за руку, поволокла его к выходу из дворца. Всей толпой они сбежали по лестнице, провожаемые взглядами и восклицаниями придворных и выскочили на улицу. Через краткое мгновение пять жутких громадных птиц взмыли в воздух и устремились к Настиному дому.

Оставшись одна, она оглянулась, не зная, ждать ли ей Патрика или бежать домой. Он выскочил из бокового входа, на бегу придерживая висящий за спиной арбалет. Следом показались его воины, все крупные, рослые мархуры с мощными, устремлёнными вверх острыми рогами. Они пробежали мимо Насти к воротам и Патрик, сверкнув весёлой улыбкой, крикнул:

- не отставай, Настя! - На них не было сапог, а на здоровенных копытах мелькали подковы.

Собравшись с силами, она побежала, стараясь не отставать от них. От ужаса холодело в груди. Что, если они застанут мёртвых Рэндама и Крелла, а в доме... . Нет, нет, всё будет хорошо, Рэмси уже там! На бегу, с тоской подумала, что в этом тропическом раю несчастья валятся на неё одно за другим.

Копыта гулко стучали по утрамбованной земле. Сражающихся друг с другом венценосных было видно издалека. Мархуры бежали к её дому, на ходу заряжая арбалеты. Калитка была сорвана с петель и валялась рядом, а лужайка перед домом, - Настю затошнило, - залита кровью и устлана телами мужчин. Черноволосые и с пепельными волосами валялись вперемешку. Кто-то подавал признаки жизни, а некоторые лежали в неестественных позах, как сломанные куклы. Она поискала взглядом большого орла. Он лежал, подогнув лапы и распластав крылья. Было неясно, жив он или нет.

Она глянула вверх, страшась не увидеть Крелла. И облегчённо вздохнула: он сражался только с одним, самым крупным из чёрных. Двух других не было видно. Но этот! Он яростно бросался на своего противника и прямо у Насти на глазах ударил того по голове страшным клювом. У неё потемнело в глазах, но серый, качнувшись, вновь бросился на своего врага.

Вспомнив о детях, она опрометью бросилась в дом. Навстречу из кухни к ней бежали Ирина и Ани. Обе бледные, заплаканные. Мама обнимала и исступленно целовала её, и Настя поняла, что она не надеялась увидеть её живой. Но на разговоры не было времени:

- мама, где корзина? Я же просила не оставлять детей одних!

Её за руку потащили на кухню и открыли дверцу большого посудного шкафа. В самом низу стояла корзина с яйцами. Настя сунула руку. В мягких тёплых пелёнках, в окружении бутылок с горячей водой, укрытые пушистыми одеяльцами, как в инкубаторе, дремали её ребятишки. Она облегчённо вздохнула. Даст Создатель, всё обойдётся. Тут же нахлынули беспокойные мысли:

- мама, Ани, готовьте много кипячёной воды, бинты, заваривайте травы для остановки кровотечения. Ани, посмотри, где мы сможем разместить раненых. Хорошо бы сбегать за обибой Эльей... Но пока не высовывайтесь, сидите в доме. - Ирина схватила дочь за руку:

- Настя, не ходи туда! Эти, вы их называете чёрными, всё время пытаются раненых добить, особенно того, большого!

- Мама, это Рэндам! Надо сказать мархурам, чтобы они охраняли его, да и к другим раненым не подпускали!

Она выдернула руку и побежала на улицу. Мархуры толпились на лужайке, некоторые обходили раненых. Настя глянула вверх - и ноги подкосились, она села на траву у крыльца. Двух самых больших орлов не было. Ни Крелла, ни Джанга. Её сознание выключилось, в голове билась только одна мысль: - его нет. Его больше нет.

Сильные руки подхватили её, поставили на ноги. Она подняла голову: любимые глаза, свирепые, ещё горящие яростью схватки, смотрели на неё. Она, всхлипнув, отчаянно вскрикнула:

- Крелл!! - и обхватила его за шею, разрыдалась, уткнувшись лицом в окровавленную рубашку и сама пачкаясь в крови. Он тихонько зашипел, и она отстранилась, виновато улыбнулась сквозь слёзы: - больно?

Он тоже улыбнулся:

- да, похоже, Джанг у меня на спине клочок мяса вырвал. - Озабоченно огляделся: - иди в дом, а я расставлю мархуров охранять раненых. Надо бы ещё посмотреть, что с Рэндамом, что-то он плохо выглядит.

- Не пойду я в дом! - Настя мотнула головой и посмотрела вверх. Прямо над её головой двое чёрных убивали серого венценосного. Видно было, что он пытался защищаться, но то ли был уже измотан затянувшейся схваткой, то ли ему не хватало мастерства и сил, но чёрные безнаказанно полосовали его когтями и, забавляясь, время от времени сильно клевали, пучками выдирая перья.

В ужасе Настя дёрнула Крелла за руку. Он отвлёкся от Патрика и вопросительно посмотрел на неё.

- Крелл, смотри, они же его убьют! Он глянул вверх и равнодушно кивнув, повернулся к мархуру, торопясь определить, куда сносить раненых. Настя не отставала:

- Кто это, Крелл? Смотри, он совсем без сил!

Он с раздражением посмотрел на неё:

- Настъя, это Лукас! Ну да, я думаю, сейчас его убьют, но это для него даже лучше, чем погибнуть от моей руки. По крайней мере, он умрёт, как воин, а не как мерзавец.

- Что ты такое говоришь, Крелл?? - Она с недоумением смотрела на него, - зачем ему погибать?

- Настъя, - он едва сдерживал гнев, - я сказал, что убью его за то, что он сделал с тобой. Для него это была бы позорная смерть. Но вот, к счастью для него, он погибнет от клювов и когтей врага. Такая смерть почётна, он её не заслужил. Но сегодня я великодушен, потому что ты беспокоилась за меня, - он улыбнулся и подмигнул ей, - поэтому я позволю умереть ему, как воину.

- Ну нет, я не хочу, чтобы его убили! - Настю ужаснула жестокость Крелла. Но где-то в глубине души шевельнулась крохотная горделивая и постыдная для современной девушки мыслишка, что из-за причинённой ей обиды её любимый готов убить обидчика.

- Крелл, нет, пожалуйста! Я уже не обижаюсь на него! - он холодно смотрел на неё, а в жёлто-чёрных глазах теплилась насмешка:

- ты хочешь, чтобы я его спас?

- Да, да! - Она энергично закивала головой, тут же со стыдом вспомнив, что Крелл и сам весь изранен: - но ты..., у тебя же раны..., ты весь в крови...

Он усмехнулся:

- я помогу мерзавцу, раз ты его простила, но с условием, что и нас с Рэндамом ты простишь... .- Увидя, как похолодело её лицо, торопливо добавил: - по крайней мере, дашь нам возможность оправдаться, выслушаешь нас и, может быть, со временем, мы сможем заслужить твоё прощение? А иначе пусть Лукас сдохнет! - Добавил он решительно.

Насте ничего не оставалось делать, как нехотя согласиться.

Чёрно-серая молния ударила одного из орлов, атаковавших Лукаса, и тот со сломанными крыльями, кувыркаясь и на лету превращаясь в человека, камнем упал на землю. Второй тут же бросился наутёк.

тяжёлые последствия.

Битва затихала. Из напавших чёрных уцелело всего трое, да сам Джанг, как сказал Крелл, бежал с места схватки.

Настя в растерянности и даже в панике смотрела на залитую кровью лужайку, на тела убитых и раненых. Мархуры разряжали арбалеты. Рэмси в высокопарных словах благодарил их за помощь: хотя они и боялись стрелять, опасаясь попасть в серых, но, тем не менее, им удалось отразить попытки врага добить раненых. Теперь они, вместе с победителями, обходили лужайку, осторожно перенося раненых в дом. Другая группа мархуров собирала погибших. Верхом на страусе подъехал Джамайен. Правда, страус заартачился и ни за что не пошёл туда, где было полно жутких хищников.. Пришлось Джамайену спешиться, не доезжая до Настиного дома, и привязать страуса к ближайшему забору.

Настя издалека видела, как пошатнулся Крелл и его подхватил стоящий рядом мархур. Она поспешила к нему и услышала, как он сказал одному из орлов-воинов: - всех чёрных добить! - Тот пошёл к раненым, на ходу вынимая кинжал.

Она остолбенела, потом с криком бросилась к Креллу:

- не надо, Крелл, так нельзя!

Он серьёзно посмотрел на неё, тихо сказал:

- это не твоё дело, Настъя. Не вмешивайся.

Всех убитых собрали, завернули в брезентовые полотнища и, по приказу Джамайена, увезли в глубокие холодные подвалы замка. Он заверил Рэмси, что погибшие, как серые, так и чёрные венценосные, будут обмыты от крови, а когда из Йоханнеса доставят чистую одежду, тела оденут и на повозках отправят в долину.

Раненых занесли в дом и положили на тюфяки, подготовленные Ириной и Ани. Все, прилетевшие вместе с Повелителем и Креллом воины, а также сангома, были тяжело ранены. Чуть более лёгкие ранения имели венценосные, прилетевшие с Рэмси. У него самого была глубоко распорота нога и сорван кусок кожи на голове. Рэндам и Крелл пребывали в особенно тяжёлом состоянии.

Когда всех раненых разместили в доме, нахохлившийся, распустивший по земле крылья Повелитель венценосных остался в одиночестве на лужайке. К нему никто не подходил. Недоумевающая Настя дёрнула за руку Рэмси:

- а как же Рэндам? Почему вы его бросили?