Любовь всесильна

Глава 7

Глория с глухим стуком упала на пол. Она открыла глаза и в первое мгновение не поняла, где находится. Борясь с тем, что показалось ей смирительной рубахой, а на самом деле было простыней, она села на полу, скрестив ноги и оглядываясь вокруг, в то время как утренние события оживали в памяти. Вздохнув и потирая локоть, ушибленный о твердый изогнутый подлокотник шезлонга, она уныло подумала, что кто-то, должно быть, заходил в комнату и прикрыл ее простыней. Вряд ли это следовало делать — было жарко, и теперь ей очень хотелось освежиться. Она взглянула на часы и потрясенная вскочила на ноги. Было почти четыре. Чейз говорил, что ленч — в час…

Гордо подняв голову, она направилась к двери около туалетного столика. Она пропустила ленч — ну и черт с ним! Не убьет же ее Чейз за это, а ей было совершенно необходимо найти хотя бы душ. Открыв дверь, она довольно улыбнулась, увидев великолепно оборудованную ванную комнату, но едва она увидела себя в зеркале, как настроение у нее сильно испортилось. Боже, что за чучело! Волосы скатались, под глазами мешки, одежда невероятно измята…

Через минуту Глория уже стояла под огромным душем. Мышцы у нее ныли в самых неожиданных местах, а на гладкой коже кое-где проступали красноречивые синяки. Постепенно она почувствовала необыкновенный прилив сил, боль и напряжение во всем теле прошли. Глория вымыла голову ароматным жасминовым шампунем, выбрав его из богатой коллекции косметики, расположенной на полке рядом с круглой ванной. Вначале она решила, что неплохо бы принять ванну, но, прикинув размеры и поняв, что только на наполнение ее водой уйдет с полчаса, отказалась от этой мысли. Хотя она и убедила себя не беспокоиться о пропущенном ленче, но подступающие приступы голода игнорировать больше не могла.

Выйдя из-под душа, моргая от воды, стекающей на глаза, она протянула руку туда, где предполагала найти полотенце, и с облегчением нащупала его. Наклонив голову, она вытерла глаза и повязала полотенце вокруг головы наподобие тюрбана. Снова откинув голову, она выпрямилась и замерла.

Перед ней стоял Чейз, его глаза светились удовольствием, и он с восхищением смотрел на нее.

— Очень мило!

Пристальный взгляд Чейза медленно скользнул по ее телу, задержавшись на полной груди, и прежде чем она сообразила, что происходит, он нагнулся и поймал ртом ее сосок.

Глория стукнула его по голове и отскочила, стараясь не обращать внимания на сладостную дрожь, пробежавшую по телу.

— Вон отсюда! — крикнула она и, схватив с вешалки купальную простыню, поспешно закуталась в нее.

— Но я не мог не подобрать капли воды с твоей груди. Глория, зачем же так злиться, — протянул он насмешливо.

Глория не разделила его настроения. Она была сердита и взволнована, и меньше всего на свете ей хотелось, чтобы он смущал ее еще и в ванной. Глория посмотрела на Чейза: до чего же он привлекателен, аж противно, горько подумала она. За последние несколько часов он снова переоделся. Теперь на нем были белые шорты и тенниска без рукавов. Сильные мускулистые руки и ноги, бронзовые от загара, эффектно подчеркивали красоту мужского тела.

— Я рассчитывала, что хоть в ванной смогу побыть одна. Неужели я требую слишком многого? — гневно спросила она.

— Ты, видно, чувствуешь себя гораздо лучше. К тебе вернулся прежний темперамент.

— Я не чувствовала себя плохо, я спала!

Ей хотелось объяснить свое отсутствие на ленче до того, как он спросит.

— Знаю, я заходил и увидел тебя так безмятежно спящей, что лишь накрыл простыней и ушел. Видишь, как я могу быть добр, когда доволен тобою, — ухмыльнулся Чейз.

Так это был Чейз! Это как-то не вязалось с образом безжалостного мужчины, который так внезапно вторгся в ее жизнь.

— Спасибо… — неохотно пробормотала она. — Но я бы предпочла одеться, если ты не возражаешь.

— Не смею задерживать. — И он преувеличенно вежливо распахнул перед ней дверь ванной. — Только после тебя.

Трудно выглядеть достойно, когда ты закутана в купальную простыню, а на голове — полотенце, но Глория сделала все, что смогла, и вышла из ванной с высоко поднятой головой, бормоча себе под нос «наглая свинья».

— Я подумал, ты, наверное, голодна, и попросил Марию приготовить поднос с сэндвичами и кофе.

— Не стоило беспокоиться, я не хочу есть, — мужественно отказалась она и, пройдя через комнату, уселась в шезлонг, небрежно взглянув на поднос с едой на столике. — Ты способен у любой женщины отбить аппетит, — мстительно добавила она, но как раз в этот момент у нее довольно громко заурчало в животе.

Чейз запрокинул голову и расхохотался. Губы Глории дрогнули, и она, не удержавшись, хихикнула. Их взгляды встретились, и смех тотчас умолк.

— Ешь, Глория. — Чейз первый отвел глаза. — Через полчаса встретимся внизу, — грубовато скомандовал он и, повернувшись, быстро вышел из комнаты.

Двадцатью минутами позже, покончив с едой, Глория внимательно изучала свое отражение в зеркале, задумчиво надув губы. Ей казалось, что она выглядит немного лучше: мешки под глазами почти исчезли, и только темные круги вокруг них напоминали о пережитых ею волнениях за последние сутки. Глория выбрала светло-зеленое платье без рукавов из своего ограниченного, но классического гардероба, с удивлением обнаружив, что все ее пожитки аккуратно распакованы, по всей видимости Марией, причем туфли выстроены в ряд на нижней полке шкафа. Она подобрала пару удобных босоножек подходящего цвета; в ящике комода рядом с туалетным столиком лежало ее белье. После того как она тщательно зачесала волосы в «конский хвост» и скрепила их простой зеленой заколкой, больше не было причин откладывать встречу с «любимым» мужем…

Чуть позже она убедилась, что ей не стоило так беспокоиться… Глория, с подносом в руках, спустилась по главной лестнице и, полагая, что кухня находится в задних помещениях дома, направилась через холл к нужной двери. Открыв ее, она вошла в огромную, светлую комнату. Ее взгляд привлек большой старинный сосновый буфет, наполненный роскошной голубой фаянсовой посудой. В центре комнаты стоял тяжелый квадратный сосновый стол, окруженный стульями с кожаными спинками, а за столом была разделочная стойка, отделяющая кухню от комнаты. Мария, увидев Глорию, поспешила ей навстречу и отобрала поднос.

— Синьора, пожалуйста, вам не надо беспокоиться. Это моя работа — собирать подносы, готовить… Что скажет синьор Нейл?

Глория с улыбкой восприняла недовольство старушки.

— Не беспокойтесь, Мария, я вполне могу прибрать за собой.

— Но это моя работа! — твердо заявила Мария и поставила поднос на стойку.

Глория поймала неодобрительный взгляд домоправительницы и мысленно вздохнула. Не очень хорошее начало, уныло подумала она, — пропустить ленч и поспорить с «хозяйкой».

— Сожалею, — извинилась она. — Если вы мне скажете, где найти мистера Нейла, я уйду и не буду вам мешать.

— Синьор Нейл уехал пятнадцать минут назад. Он будет к обеду, в восемь. Вы предпочитаете столовую или сад, синьора?

Надо же, назначил ей встречу через полчаса, а сам уехал. Очевидно, его внимание было занято чем-то более важным, а может быть, кем-то, возможно Мэгги. Глория вздохнула и бросила взгляд в окно — безумная жара не спадала в течение всего дня.

— Спасибо, Мария, лучше в саду.

В любом случае в саду будет менее интимная обстановка, сказала она себе и вышла из комнаты.

Следующие полчаса Глория посвятила осмотру своего нового дома. При других обстоятельствах она признала бы его восхитительным. Элегантная столовая, выходящая во внутренний дворик, и кухня — с одной стороны дома. Гостиная и та комната, которая, по всей видимости, служила Чейзу кабинетом, выходила на террасу, так же как и с необыкновенным вкусом меблированный салон, отделенный от них небольшим вестибюлем. Отворив стеклянную дверь, она вышла из дома и очутилась с его другой стороны. Подойдя к краю террасы, Глория с восторгом обнаружила ниже ярусом плавательный бассейн свободных очертаний, чистая вода в котором отражала солнечный свет. Неплохо бы искупаться, подумала она, но, решив не искушать Чейза возможностью застать ее в бикини, мгновенно отказалась от этой мысли.

Спустившись по каменным ступеням к бассейну, молодая женщина обошла его и продолжила знакомство с ее новым жилищем, медленно гуляя по все более сужающимся террасам, усаженным цветами и виноградными лозами. Воздух был наполнен теплым, приятным ароматом различных растений, а за каменным забором, окружающим виллу, виднелось величественное море с его причудливыми островами. Безусловно, это райский уголок, подумала Глория, небрежно прислонясь к стене и разглядывая дивную панораму. Но для нее, близкой к тому, чтобы броситься со скалы, это была тюрьма…

Она повернулась и не спеша побрела к дому. Сколько же времени Чейз намерен держать ее здесь? Его бизнес в основном был в Лондоне, и торчать здесь для него было неразумно, но много ли разумного произошло за последние сутки? Его требование вернуться к нему и даже вскользь высказанное пожелание иметь ребенка ставили Глорию в тупик. Во время ее беременности Чейз не очень-то волновался и беспокоился за нее. Более того, ему вдруг стало необходимо работать в Лондоне. Как он тогда сказал? А, давление бизнеса, а может, давление любовницы, которое неожиданно и безумно болезненно для себя открыла тогда Глория? У нее до сих пор звучали в голове слова Мэгги, сказанные во время обеда, когда она только что вернулась из больницы.

— Именно сейчас у вас не хватило бы времени для ребенка… — как факт констатировала Мэгги, — нет худа без добра!

Оглядываясь на прошлое, Глория теперь хорошо понимала, что тогда подразумевала секретарша мужа. Чейз, должно быть, к тому времени уже решил покончить с их браком и ждал только подходящего момента, чтобы сообщить об этом своей несчастной женушке. Рождение ребенка сильно осложнило бы планы Чейза, а это было ему ни к чему. Глория задрожала при мысли об этой парочке, которая отравила ее жизнь.

Она остановилась у бортика бассейна и прикрыла глаза, молитвенно сложив руки перед собой. Почему, почему, почему Чейз не пошел на развод, если она слышала, как они с Мэгги договаривались об этом? Открыв глаза, она молча смотрела на сверкающую голубую воду, будто в ней скрывался искомый ответ… А может, его останавливала доля в бизнесе!

Глория, насколько ей было известно, все еще являлась его пассивным партнером по бизнесу. И скорее всего, он боялся, что при разводе потеряет половину. И хотя прошлым вечером она пыталась успокоить его на этот счет, он, как ей показалось, был убежден в ее меркантильности. Когда-то незадолго до свадьбы, Мэгги старалась убедить в этом Чейза, и похоже, что в конце концов он поверил ей. И теперь смешно было осознавать, что именно по этой причине Чейз не может развестись с ней. Господи! Глория подняла голову к небу. Неужели не достаточно, что она потеряла свое возлюбленное чадо, развязав руки Чейзу и Мэгги? Чем она заслужила их неотступное преследование?

Нагнувшись с бортика, она зачерпнула немного прохладной воды и смочила пылающий лоб. Должно быть, это все-таки деньги, это единственное, что его останавливает. А может, здесь кроется что-то еще? Эгоизм самца. Возможно, самолюбие. Чейзу явно не понравилось, что у Глории появился поклонник.

Неужели все так просто? Нет, тут что-то не так. Чейз сегодня сильно отличался от того мужчины, за которого она выходила замуж. Она читала это по его глазам, слышала в едких замечаниях и ощущала в почти осязаемой ненависти, существующей между ними. К несчастью для нее, страсть, вспыхнувшая между ними, захватила их обоих, и она, увы, была не в состоянии справиться с желанием Чейза обладать ею. Нет, даже не желания! Похоти… И позорнее всего было то, что она это сознавала.

Выпрямившись, Глория взглянула на кольцо у себя на пальце, некогда символ вечной любви, как ей казалось, а ныне же холодное напоминание о статусе замужней женщины, и горько вздохнув, направилась к дому.

Она вошла в салон, уселась на диван и огляделась. Очень элегантно! Мебель, смесь антикварной и современной, была украшена коллекцией изысканного фарфора и бронзовых статуэток, над огромным мраморным камином висело зеркало в великолепной резной раме. Все говорило о хорошем вкусе.

Глория вздохнула. Последние годы работа стала ее жизнью, она не привыкла к праздности. Когда-то поступив в колледж, более чем на должность переводчика в министерстве иностранных дел она не надеялась. Выйдя замуж, Глория прервала занятия, и теперь ей следовало бы, наверное, поблагодарить Чейза за свою карьеру в гостиничном деле. Она любила это занятие. У нее открылись способности в общении и управлении служащими, и ей доставляло удовольствие встречаться со множеством разных людей. И сейчас, похоже, Чейз, однажды подарив ей возможность сделать свою карьеру, теперь безжалостно отнимал ее.

В беспокойстве и смятении Глория взглянула на телефон, стоявший на столике у камина. Вскочив на ноги, она подошла к нему и набрала номер «Райского уголка». В конце концов, она имеет право проверить, как идут дела у нее на работе, даже если ее место заняла теперь Мэгги! К тому же она чувствовала себя неловко, неожиданно исчезнув, хотя и не по своей вине. Конечно, надо было позвонить раньше, и она бы сделала это, если бы Чейз не затащил ее к себе в постель. Она быстро подавила всплеск приятных воспоминаний, услышав в трубке голос Анны, одной из дежурных на приеме:

— «Райский уголок» слушает!

Как приятно было услышать знакомый голос!

— Анна, это я, Глория, звоню… — Она не успела закончить фразу, как Анна перебила ее, повизгивая от возбуждения.

— Ну ты и скрытница! Все это время имела мужа, да еще какого! Он просто великолепен! Не представляю, как ты могла уйти от него. Но с его стороны было так романтично снова найти тебя, я даже расплакалась…

— Так ты его видела? — прервала ее Глория, меньше всего желая выслушивать восторженные отзывы юной девушки.

— Ну конечно, он был здесь днем, проводил инструктаж персонала. Поблагодарил нас за хорошую работу на мистера Моничелли и выразил надежду, что мы будем так же блестяще работать на него. Разве не мило? И знаешь что? Я теперь старший приемщик, а Франко после двухнедельного обучения заменит мисс Мэгги в качестве менеджера!

— Я очень рада за вас, — выдавила из себя Глория, кипя от гнева. Очевидно, в ней уже не было надобности, и это причинило ей боль… — Итак, все идет гладко, никаких проблем? — не могла не спросить она.

— Ни о чем не беспокойся, Глория, отдыхай и наслаждайся своим замечательным мужем. На твоем месте я только это бы и делала. Кстати, он сейчас опять здесь, я только что послала в офис кофе для него и мисс Мэгги. Соединить тебя с ним?

— Нет, — поспешно ответила Глория, — не надо, спасибо. Если что, я буду у телефона.

И она положила трубку.

Лучше бы не звонила, подумала Глория. Ее бледные губы сжались при мысли о том, как быстро Чейз перевернул всю ее жизнь, ловко и безжалостно отрезав и от карьеры, и от друзей. Она встала и медленно вышла обратно на террасу. Сунув руки в карманы и склонив голову, Глория медленно прогуливалась по террасе, погруженная в собственные размышления. Чейз внес смятение в ее жизнь, в чувства, и она не видела выхода. Она старалась не думать, что он бросился прямиком обратно к Мэгги. Но ведь это факт, накручивала себя Глория, и ее гордость и самолюбие были уязвлены. Чейз лишился ее доверия пять лет назад, и сейчас, каковы бы ни были их отношения, она не могла изменить своего отношения к нему. Хотелось бы ей знать, переспал ли он днем с любовницей. Или, может быть, сейчас этим занимается?

Внезапная вспышка света напугала ее. Погруженная в грустные мысли, она не заметила, что стемнело, и теперь зажглись фонари. Огни горели среди деревьев, освещая цветы и кустарник. Она повернула голову к дому и увидела выставленный неподалеку от кухни белый обеденный стол, окруженный несколькими стульями. Над ним был натянут круглый навес, в центре которого висел изящный китайский фонарик. Несколько комфортабельных кушеток стояли перед окном столовой вместе с низким столиком. Поскольку дом утопал в цветах, то казалось, что ужинать они будут в саду. Наверное, Мария так восприняла ее слова, заранее спросив, где им накрывать на стол. Ее мысли прервала появившаяся с подносом в руках служанка.

— Можно вам помочь? — спросила Глория.

— Нет, синьора, — ответила Мария, исчезая в кухне.

Глория вздохнула и присела на ближайшую кушетку. Откинувшись на мягкие подушки, она пристально вглядывалась в вечернее небо. Атмосфера вечера была умиротворенной, но она никак не могла побороть смятение в своей душе.

— Ты меня потеряла? — знакомый голос заставил ее вздрогнуть и испуганно заморгать.

— Чейз… — Глория села, опустив ноги на пол, внимательно всматриваясь ему в лицо.

— Потеряла, да? — переспросил он, протягивая руку, чтобы поймать завиток ее волос и намотать его на палец. Он дотронулся до ее уха и нежно заложил за него прядь волос.

Чейз был по-прежнему в рубашке и шортах, его волосы несколько взъерошились, а на резко очерченном подбородке уже проступила чуть заметная щетина. Вид у него был очень сексуальный, а дразнящая улыбка сулила многое. Глория качнула головой, освобождаясь от его руки. Она была несколько смущена. Всякий раз, когда он приближался и прикасался к ней, она начинала испытывать волнение, с которым никак не могла справиться.

— Полчаса… — медленно проговорила она, сердитая на него за пренебрежительное к себе отношение.

Она сошла вниз даже раньше, чем было сказано, чтобы обнаружить, что он уехал, причем не к кому-нибудь, а к прекрасной Мэгги. А теперь он спрашивает, не потеряла ли она его! Ну и наглец!

— Ты искала меня, Глория, хотя заставить тебя что-нибудь признать почти невозможно. Извини, но я получил срочный вызов и вынужден был покинуть тебя.

— Ну да, конечно, — фыркнула женщина, отлично зная, где и с кем он был.

— Я по крайней мере отсутствовал всего пару часов, дорогая, — насмешливо произнес он. — Не то что ты, без единого слова исчезнувшая на годы.

Глория вспыхнула и, поднявшись на ноги, в упор посмотрела на него.

— А я уверена, что это ты меня потерял, — едко бросила она, прекрасно помня, как он безнадежно пытался отделаться от нее.

— Да, потерял. Это ты права.

Его неожиданное признание заставило Глорию недоверчиво взглянуть на него.

— Ладно. Перестань говорить глупости, — грубо сказала она и хотела обойти его, но он поймал ее за руку.

— Ты нисколько не изменилась, Глория. Я надеялся, что за последние несколько лет ты повзрослеешь, но, похоже, ошибся — ты все то же себялюбивое дитя, каким всегда была. Ты думаешь только о себе, и тебя не заботит, что могут пострадать твой муж, друзья, Софи… — Он презрительно усмехнулся. — Лишь бы малышка Глория получила в данный момент то, что ей хочется.

Господи! Он имел нахальство обвинять ее в чем-то! Но упоминание о милой Софи всерьез задело женщину.

— Я писала Софи! — защищалась она, стараясь не обращать внимания на бешеный стук сердца, вызванный близостью Чейза.

— Один раз, и притом из Бахрейна. Бедная женщина решила, что тебя похитили белые работорговцы. — Его взгляд нагло и дерзко оценивал ее. — За тебя дали бы хорошую сумму, это точно.

Сомневаюсь, подумала Глория и весело улыбнулась, представив, что Чейз мог быть кем угодно, но только не работорговцем. А что касается Софи, то старушка, наверное, так и решила. Дело в том, что Глория, не желая открывать своего местопребывания, попросила отправить письмо одного отъезжающего арабского гостя. По всей видимости, он выполнил ее просьбу, когда вернулся домой. Конечно, она сожалела, что не имеет связи с Софи, но ей не хотелось вспоминать свою прежнюю жизнь в Форест Мэнор — это было слишком мучительно для нее.

— Итак, ты считаешь это забавным? — холодно спросил Чейз. — Ты никогда не думала, что мы можем беспокоиться о тебе? Я ведь был и до сих пор остаюсь твоим мужем, и я отвечаю за тебя.

— Надеюсь, ты успокоил Софи, — бросила она и попыталась ускользнуть, когда до нее вдруг дошел настоящий смысл его слов. У него хватает смелости ставить их разрыв ей в вину! — Ты всегда умел ловко обращаться с женщинами, — саркастически промолвила она, в то время как он грубо притянул ее к себе и глаза его сузились от гнева.

— Какая же ты дрянь! — Ярость исказила его черты лица так, что Глория не на шутку испугалась. — Тебе наплевать, тебе действительно наплевать на всех, кроме себя!

— Говорил горшку котелок: уж больно ты черен, дружок! — огрызнулась Глория.

— Ну уж нет, — угрожающе ответил Чейз. — Ты врываешься в лондонскую квартиру, соглашаешься на нашу сделку и, прежде чем я успеваю открыть шампанское, удираешь, небрежно бросив, что едешь на отдых и больше не желаешь меня видеть. — Свободной рукой он ухватил прядь ее волос и начал накручивать ее на палец. — Ты очень красивая женщина, Глория, но ты умеешь воткнуть нож в спину человека. Это был мастерский удар — оставить в холле маленький подарок к годовщине свадьбы…

— Извини, что не нашла ничего получше, — пробормотала она. — У меня тогда просто было мало денег.

Она была удивлена тем, что он вообще заметил подарок, будучи занят своей новой любовью.

— О, я правильно воспринял твое послание. Оставь бедному простаку подарок, и он не станет беспокоиться. В конце концов, ты никак не могла оправиться от потери нашего ребенка, и я должен был позволить тебе отдых, даже если он был так поспешно организован. Я позвонил твоему драгоценному доктору Беллу, и он, конечно, был всецело на стороне маленькой женушки. Бесспорно, тебе следовало отдохнуть, и он сам предложил тебе куда-нибудь поехать, а что до твоего нежелания видеть меня, то он заверил, что ты так не думаешь, что это из-за твоей депрессии, и так далее и тому подобное, — цинично протянул Чейз. — А через неделю, когда я начал тебя искать, было уже поздно — ты бесследно исчезла.

— Я поражена тем, что при тех обстоятельствах ты еще обо мне беспокоился, — ядовито вставила Глория, с трудом веря, что Чейз пытался искать ее. Зачем? Вряд ли она могла неверно понять то, что увидела и услышала в тот день в их квартире. Неужели?.. Нет. Она с сомнением покачала головой.

— Это глупо, но я все время находился под впечатлением, что ты все еще в депрессии и, наверное, нуждаешься во мне. Ты переоценила свои силы, Глория, и не настолько умна, как тебе кажется. Ты больше никогда меня не одурачишь и не удерешь от меня, это я тебе обещаю.

— Ах, я прямо прыгаю от восторга, — парировала она, — особенно зная, как ты умеешь держать слово. — Имея в виду нарушенный им брачный обет, она хотела побольше уязвить его. — С моим паспортом я могла бы через несколько недель быть дома, свободная и богатая.

Она презирала себя за то, что он затащил ее в свою постель, и сейчас Глория ненавидела свое предательское тело, которое трепетало от его прикосновений.

Чейз гордо поднял голову.

— Ты, конечно, не могла не напомнить мне об этом. Но теперь все будет по-другому. У меня хватит денег, чтобы прожить сто жизней, чтобы удовлетворить даже тебя, и, Бог даст, я сумею убедиться, что и ты расплатишься со мною сполна, дорогая, — с иронией заметил он. — После сегодняшнего утра мне не кажется, что наше примирение тебе не по душе.

Она в испуге уставилась на него. Дыхание стало прерывистым, а ноги начали подкашиваться.

— Нет, ты этого не сделаешь! — отчаянно крикнула Глория.

— Сделаю, — прошипел Чейз. — Я могу делать с тобой все, что захочу, моя менее чем любящая жена.

— Ненавижу тебя! — Она попыталась вывернуться, когда он сильно обнял ее, колотя его куда попало сжатым кулачком.

— Что ж, я дам тебе повод, — резко сказал он и так прижался к ее рту своими твердыми губами, что ей стало больно. У нее закружилась голова, и она покорно уступила его свирепому натиску. Вдруг Чейз резко отстранился от нее.

— Что за черт, Мария? — проворчал он, и Глория, стараясь успокоиться, глубоко вздохнула.

Тяжело дыша, она опустилась на кушетку. Трясущимися пальцами ощупала свои распухшие губы. Чейз взглянул на нее и нахмурил брови, заметив ее жест.

— Ты не сможешь снова так легко выкинуть меня из своей жизни, не забывай об этом, — грубо констатировал он и, повернувшись, направился туда, где Мария накрывала на стол. Глория слышала, как он сказал — Подождите с едой пятнадцать минут, Мария, — и скрылся в доме.

Вернувшись на террасу пять минут спустя и распорядившись подавать обед, он кратко скомандовал ей:

— Садись и ешь.

Чейз подвинул ей стул, и Глория последовала приглашению. Он успел переодеться в темные летние брюки и белую рубашку и выглядел холодным и несколько отчужденным, что вполне устраивало Глорию, не имевшую ни малейшего желания разговаривать. Она все еще не остыла от их последней схватки. Обед проходил в полном молчании. Глория не смотрела на человека, сидящего напротив. Она потягивала вино из бокала и нехотя ковыряла макароны в своей тарелке.

— Еще вина? — неожиданно спросил Чейз.

— Нет, спасибо.

Он скользнул взглядом по ее лицу, затем поднял свой бокал и осушил его. Глория бросила на него ненавидящий взгляд. Черт бы его побрал! Он был так спокоен, так уверен в своей дьявольской способности заставлять всех повиноваться ему. Неужели этой торжествующей наглости нечего противопоставить? Она сделала небольшой глоток вина.

— Скажи, Чейз, ты долго собираешься пробыть в Италии? Мне помнится, у тебя никогда не было времени праздно проводить дни, на тебя не похоже сидеть без дела и нюхать розы.

Он аккуратно накрутил на вилку очередную порцию макарон, отправил ее в рот и начал медленно жевать, беззастенчиво рассматривая ее, причем особенно внимательно — глубокий вырез платья.

— Неделю, может быть — две. — Он томно прикрыл глаза густыми ресницами. — Разумеется, тебе нет нужды торопиться возвращаться в Англию, ведь ты не захочешь испортить мне отпуск, который я взял впервые за много лет? — Он зловеще ухмыльнулся и насмешливо добавил — Мой второй медовый месяц, если угодно.

— Мне не угодно, — отбрила она и, подняв свой бокал, выпила его до дна.

— Дорогая, хватит притворяться. — В его голосе зазвучали холодные нотки. — Мы попались в один и тот же капкан. Дикую страсть, которую оба ненавидим, мы не в силах преодолеть. — В его словах ей послышался оттенок горечи. — Ты — моя жена. Мы в одном из самых дивных мест на земле. — Он бросил взгляд на освещенный сад. — Забудь свои глупые обиды и наслаждайся жизнью.

— Глупые обиды? — Она чуть не задохнулась от этих слов. — По-твоему, можно так говорить, когда тебя насилуют, отбирают работу, калечат жизнь?!

— Я — твой муж, — тихо сказал он, и в его голосе зазвенел металл. — Насилие исключается. У меня на тебя все права, а что до твоей работы — рассматривай ее как стажировку. Теперь ты великолепно сможешь играть роль хозяйки перед многонациональной компанией деловых знакомых, которых я должен время от времени принимать. Тебе хватит работы в качестве личного общественного секретаря и матери моих детей.

Общественный секретарь? Что за бред…

— А разве это не заденет твою верную Мэгги? — насмешливо спросила она, пряча боль, которую причинило ей упоминание слова «мать».

— Неужели ты ревнуешь, дорогая?

— Это тебе снится, — фыркнула она.

— У Мэгги блестящие деловые качества, но она терпеть не может дураков. Она слишком откровенна для светской болтовни и в качестве хозяйки не… — Глаза Чейза весело вспыхнули. — А ты для этой роли идеальна. Твое воспитание как дочери дипломата научило тебя общаться с кем угодно. Твоя способность к языкам, опыт работы с богатой клиентурой в «Райском уголке» — все это превращает тебя в идеальную жену для человека моего положения.

— Я не знала, что насильники нуждаются в общественных секретарях, — язвительно бросила она.

То, что он говорил, было ужасно. Значит, Чейз будет продолжать обычные отношения с прекрасной Мэгги, в то время как Глория станет чуть больше чем хваленой домоправительницей и матерью его детей, выставляемой напоказ в качестве вежливой и гостеприимной маленькой женушки.

— Хватит! — Чейз швырнул салфетку на стол и, перегнувшись через него, схватил ее за руку. — Я не желаю больше слушать идиотских обвинений, Глория. Смирись с тем, что ты — моя жена.

— И что, у меня нет выбора? — угрюмо спросила она.

Чейз смерил ее непреклонным взглядом, а затем подчеркнуто вежливо ответил:

— Нет.

— Я все же так не думаю, — с горечью сказала молодая женщина.

— Предоставь мне думать за нас двоих. Сразу станет легче жить.

Нежные прикосновения его рук, томный блеск темных глаз и… гневные слова, готовые сорваться с губ, растаяли. Она лишь беспомощно вздохнула, когда он взял из ее рук бокал, ласково поцеловал каждый палец и крепко сплел со своими.

— Завтра начнем наш отпуск.

Чейз встал и поднял ее на ноги. Подойдя ближе, он обнял ее за плечи.

— Забудь прошлое, — попросил он.

— И наслаждаться отпуском? — усмехнулась Глория. — Я неважная актриса.

— Это не имеет значения. В постели тебе не надо притворяться, — хладнокровно заметил Чейз. — Я легко могу тебя завести, и мы оба это знаем.

Увы, это была правда, и она еще больше ненавидела его за это.

— Нет… — пролепетала она.

— Да… — передразнил он и нежно коснулся ее рта, до сих пор припухшего от его поцелуя. Она вздрогнула от этого прикосновения.

— Прости, если раньше сделал тебе больно, — пробормотал Чейз и улыбнулся, когда заметил ее невольный отклик.

Глория судорожно вздохнула, когда мягкая подушечка его пальца стала нежно ласкать ее губы, теребя их вверх-вниз. Она знала, что надо остановить его, прервать, но его ласка, его глубокий хрипловатый голос, романтическая атмосфера — все вокруг препятствовало здравому смыслу.

— У тебя дивные губы, разреши я их по-прежнему поцелую, — прошептал он.

Трепеща, она уже не могла больше сопротивляться. Да, Чейз был прав: они попали в капкан физического желания, которое вспыхивало между ними от малейшего взгляда, прикосновения, даже ничего не значащих слов. Она ненавидела это и ненавидела его, но не могла управлять собой: ее тело таяло в его объятиях.

— Я хорошо поел, но на десерт чертовски хочу тебя, — чуть слышно проговорил Чейз и без лишних слов поднял ее на руки и понес в дом…