Любовь взаймы-2

Глава 7

— А ты знаешь, Ирма довольно интересная собеседница и не такая злая, как ты, — как бы между прочим замечает вслух Куин.

— Приятно удивлена, что у тебя такой хороший вкус, — отвечаю, мечтательно глядя в окно. В ушах до сих пор звучит голос Дамира. Мне нравится по нескольку раз прокручивать сказанное им, что он говорит, как он говорит. Возможно, это причуды беременной, но кажется, я заново в него влюбляюсь, слушая этот баритон с такой хорошей дикцией и произношением, богатый обертонами, интеллигентный, яркий, пронизанный тёплой улыбкой. Хочу к нему, но всё ещё злюсь. Почему обязательно нужно откалывать номера, устраивать встряску, сбегать на край света, чтобы мужчина, на которого ты запала, наконец, расставил свои приоритеты, выделив тебе среди них первое место? В мужчинах тогда просыпается охотник или обиженное эго хочет доказать кто главный? Вот теперь я ему нужна. Действительно нужна или я его просто подтолкнула? Я ещё это обязательно выясню, не придумывает ли он себе эти чувства, чтобы получить опекунство над ребёнком. Разум, опираясь на гордость, твердит «не стоило ни на что рассчитывать, не нужен тебе такой мужчина, вы друг другу не подходите», а сердце всё равно тянется к нему, тоскует, прощая все недостатки и шепчет «ты тоже делаешь ошибки, никто из нас не совершенен, но, если рядом с ним ты была счастлива, значит, у любви есть шанс». Радует, что Дамир пересмотрел свои жизненные аспекты, вырвался из этого саркофага и начал мечтать. Не знаю, какой я буду матерью, но вот мне почему-то кажется, что Дамир будет хорошим отцом, таким себе правильным, заботливым и любящим папочкой. Жизнь так непредсказуема, и она приносит такие неожиданные сюрпризы, что мы не можем совладать с эмоциями и делаем промахи. Я никогда не была идеальной и не стремлюсь ею быть. Мне просто хочется искренней взаимности, честности и преданности. Хочу быть женщиной, которую боятся потерять, быть выбором, а не вариантом. Чтобы в первую очередь мой мужчина интересовался что у меня в душе, а не под одеждой.

— Даяна! — рявкает мне на ухо Куин.

— А! …Дурак, зачем так пугать?!

— Кажется, ты вышла из себе и забыла, где вход. Спишь с открытыми глазами или размечталась? Только не говори мне, что снова пускаешь слюни, думая о своём англичанине, иначе меня начнёт тошнить. Я думал, сильные ирландки умеют закрывать дверь в прошлое.

— Он отец моего ребёнка, Куин. И чтоб ты знал, у сильных ирландок всегда есть одна слабость — мужчина, заглянувший в её сердце.

— Жаль, что у тебя его нет.

— Чего ты хочешь? — резко воспринимаю в штыки его фразочку и моё благожелательное настроение и мечтательность вмиг развеялись. — Почему ты всё ещё рядом со мной, что тебя держит на самом деле? Не ври, что я настолько тебе нравлюсь, сам говорил, что не привязываешься к женщинам. Задел мой отказ? Тоже сомневаюсь! Что парню с такими способностями, амбициями и кучей денег делать рядом с нервной, беременной, не влюблённой в тебе девушкой? Я просила помочь мне сбежать из Лондона, а не нянчиться со мной!

— Господи, слова нельзя сказать. Чего разбушевалась? Ладно-ладно, я тебя не трогаю. Только сотри, пожалуйста, с лица это злющее выражение лица, напугаешь свою чувствительную подругу. И ещё …я сам не понимаю, что я здесь делаю. Может, это приступ жалости с моей стороны. Стало вдруг жалко оставить на произвол судьбы такую непутёвую, как ты, — шипит он, сощурившись.

— Спасибо, — вдруг улыбаюсь я, в который раз взрывая ему мозг, за секунду переходя из состояния злой ведьмы до милой лапочки. — Ты сделал всё возможное, чтобы наши отношения никогда не перевалили за черту приятельства. Я очень тебе благодарна за это. За то, что в острой на язык занозе, как ты, я не вижу мужчину своей мечты. Я не испытывала, не испытываю и не буду испытывать никаких романтических чувств к тебе. Ты нас обезопасил. Любовь здесь не пройдёт и даже не протиснется.

— Думаешь, я вижу в тебе что-то кроме зубной боли?

— Кроме купания в корыте, ты хотел сказать, — усмехаюсь в ответ. — Наши чувства взаимны. А теперь пойдём и для разнообразия поможем хорошему человеку.

Если хмурым осенним днём, когда мелкий дождь за окном полощет унылые пейзажи, вам катастрофически не хватает солнечных лучей — взгляните на улыбающегося ярко-рыжего человека и мир снова заиграет красками. Поэтому в Ирландии так много рыжих, из-за нашего климата, они разукрашивают серые дни. А на Ирму смотреть одно удовольствие, её миловидное лицо просится на картину какого-нибудь великого художника. Мне даже захотелось, чтобы у меня родилась такая же рыжая девочка. Кажется, отец рассказывал, что у моей бабушки по матери была шикарная огненная шевелюра, значит, теоретически мои дети тоже могут быть рыжими.

— Ирма, ты сегодня просто очаровательна! От такой красоты межу книгами должны распускаться цветы, — заявляет при встрече Куин, смущая девушку таким комплиментом.

— Спасибо, а ты сегодня очень милый, — просияла Ирма.

— Я всегда милый, просто некоторые этого не замечают!

Делаю вид, что я этого не слышу. Сегодня мы хотели переставить все книги, выложить их иначе и соорудить в витрине что-нибудь необычное. Пока я расставляю книги по жанрам и популярности, Ирма и Куин, особенной этот бандюга, оживлённо чирикают, он рассказывает ей о своей аллергии на мёд и о том, что он может красиво заплетать женские волосы. В общем, в той стороне усиленный флирт, я бы даже сказала слишком подчёркнутый. Интересно, он что думает, что я начну его ревновать? Нет уж, мои мысли вовсе не здесь. Через несколько часов я даже засобиралась уйти пораньше, чтобы поболтать с Дамиром.

— Сегодня вечером я уезжаю в Дублин, — сообщает мне Куин и в его глазах до сих пор выпирает обида. Да какого чёрта?! Я сказала, что думала. — Надеюсь, вы продержитесь без меня два дня? У меня там наметилось одно важное дело, иначе я бы ни за что не оставил почётный пост няньки.

— Это будет, конечно, невероятно сложно, но мы как-нибудь справимся. Если что, будем просить прохожих о помощи или звонить на линию психологической поддержки, — съязвила я в ответ. — Людям полезно отдыхать друг от друга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я так точно от тебя отдохну! Ирма, жди меня с сюрпризом, — поворачивается он к ней, а я, махнув подруге ручкой, уже исчезла за дверью. Руки чешутся схватить телефон, но приходится терпеть до самого мотеля.

Вначале он долго не брал трубку, я даже немного занервничала, что не получу дозу его присутствия и этого чарующего голоса.

— Боюсь привыкать к тому, что ты звонишь несколько раз в день, — наконец отвечает он и я с облегчением вздыхаю, а в это время все мои нервные клубочки разматываются и балдеют.

— Твой голос сонный или грустный? — я действительно не могу понять, что с его интонацией.

— Скорее задумчивый. Размышлял о причинах, вынудивших меня изменить свою жизнь и измениться самому. Сегодня я серьёзен как никогда, Даяна.

— Я чувствую. И что это за причины? Или тебе не хочется сегодня со мной болтать? Я пойму.

— О, я бы хотел, чтобы ты поняла кое-что другое и наконец призналась, что хочешь меня видеть. Мне нравятся наши с тобой разговоры, в них моё особенное удовольствие. Причина изменений в одном — в счастье. Это единственная алхимия в мире. Встретив тебя и почувствовав себя счастливым, я дал толчок этому процессу. А ты своей выходкой его ускорила.

— То есть, несмотря ни на что ты сейчас счастлив?

— Почти. …Можешь закрыть глаза?

— Что? Зачем это? — смеюсь и всё-таки закрываю. — Ну ладно, я стою, зажмурившись посреди номера.

— Вспомни моё лицо, Даяна. Представь его как можно чётче и опиши мне нашу встречу. Как ты это видишь? Ты ведь уже сто раз себе это представляла, верно? Это должно произойти поздно вечером, тихий стук в дверь, которую ты резко распахиваешь и видишь меня на пороге. Я толкаю тебя внутрь, прижимаю к стене и не говоря ни слова начинаю страстно целовать? Или это должно произойти случайно, ты поворачиваешь из-за угла и тут я неожиданно ловлю тебя за руку, мы оба теряем дар речи и не можем отвести глаз друг от друга? Или твоя фантазия рисует другие сценарии?

— У меня нет чёткого сценария, — открываю глаза, с грустью отпуская его образ. — Это представляется по-разному, все происходящие события вокруг размыты, — что-то меня напрягает в его голосе, что-то не так, тонкое женское чутьё нащупало причины для тревоги.

— Тогда давай сделаем так, учитывая произошедшее, проблемы с доверием и все размытые события. Завтра я не буду тебе звонить. Если ты будешь действительно готова со мной встретиться — ты позвонишь сама. Поэтому твой следующий звонок — я восприму как твоё искреннее и большое желание сделать шаг ко мне навстречу. О чём-то другом я пока что разговаривать не намерен, это глупо и бессмысленно. С моей стороны уже было много сказано. Думаю, время игр закончилось, Даяна. И я очень надеюсь, что завтрашний день поможет тебе принять решение. Если до полуночи ты не позвонишь, я сверну поиски и вернусь в Лондон. Это будет твоё окончательное «нет», и я больше тебя не побеспокою, но и тебе не позволю беспокоить меня.

— Вот так категорично?

— Да. Я хочу, чтобы мои чувства уважали, и я готов уважать твои. Спокойной ночи, Даяна, — добавляет он грустным, но уверенным тоном.

— Спокойной ночи, — растерянно выдыхаю в ответ.

Сложно назвать это сном, когда твои мысли о нём заставляют ворочаться и вздыхать. Англичанин поставил мне ультиматум и само собой гордостью страдают не только ирландцы. Этим своим заявлением он меня будто из седла выбил и утро среды стало вовсе не добрым. Особенно, когда у кого-то хватило хамства громко постучать в дверь, когда я наконец задремала.

— Даяна Макграт? — стоит на пороге посыльный.

— Да, — мой запутавшийся мозг просыпается очень медленно. Чёрт! Я ведь теперь Лилли Хамер. — То есть нет.

— В любом случае это вам, — суёт он мне в руки свёрток.

— Послушайте, это какая-то ошибка! — выскакиваю следом за ним, но такси, в которое он прыгнул, уже рвануло в сторону шоссе. Интересно, с каких это пор посыльные катаются на такси? Интригующе. Разворачиваю свёрток и офигеваю, аккуратно открывая контейнер для хранения коллекционных книг. Вскрикнув, отскакиваю в сторону, не веря своим глазам, принявшись хлопать себя по щекам дрожащими руками.

— Этого не может быть… не может быть, — бормочу, будто полоумная. Редкая копия Первого фолио Шекспира, самое дорогое литературное произведение в истории. Один из важнейших сборников англоязычной литературы 1623 года. Я никогда не мечтала заполучить его в свою коллекцию, потому что, как я читала этот сборник ушёл на аукционе за рекордную сумму. …И я бы подумала, что это щедрый дар Куина, если бы не одно «но», посыльный назвал меня настоящим именем, Куин не допустил бы такой оплошности. И карточка, которая лежит внутри контейнера, на которой написано от руки: «Не покоя желаю, а любви и силы», слова пожелания королевы Ирландии своему возлюбленному английскому лорду, имеет подозрительно знакомый запах. …Это парфюм Дамира.

Но когда я выскочила на улицу, чтобы купить кофе, собрать мысли и хоть как-то успокоить нервную систему … я наткнулась на очередное потрясение…

На ярко-розовых, режущих глаза листовках …моё фото и большими буквами под ним «ПРОПАЛА ДЕВУШКА». Нет, она не пропала, она в шоке. И эти листовки расклеены повсюду, где только можно и не можно лепить объявления. Ужас, я теперь будто прыщ в глазу у вселенной, меня все видят, скоро будут пальцами показывать. Что значит «потеряла память»? Я сознание сейчас потеряю, а память, наоборот, выстраивает в цепочку слова Дамира. …Он меня нашёл! Он рядом! Может быть, даже смотрит сейчас со стороны и ждёт. Ну знаешь, дорогой, вот эти розовые листовки — это уже лишнее! Хочешь свести меня с ума? Ладно, будем сходить вместе. Кофе, естественно, перехотелось, лучше позавтракаю в центре, после того как постараюсь измениться до неузнаваемости. Игры говорит закончились, а это тогда что такое?! Это, по-твоему, серьёзно и по-взрослому, англичанин? …Значит, книга от тебя. Мило. В жизни ещё не таскала в сумке книгу стоимостью девять миллионов долларов. Я ведь не могу оставить её в номере, теперь если её украдут, то только вместе со мной. Подарил самое ценное? Ненормальный!!!

Стягиваю волосы в хвост, надеваю джинсы и капюшонку, солнцезащитные очки в пасмурную погоду, пусть думаю, что у меня светобоязнь. Натягиваю капюшон и медицинскую маску, кроме светобоязни у меня ещё и грипп намечается. Я очень голодна, растеряна и собираюсь сдаться в самую последнюю минуту, чтоб знал как розовые листовки развешивать. Хорошо хоть Куина нет, такое впечатление, что Дамир специально каким-то образом от него избавился. Пересижу у Ирмы, успокою душу книгами и разговорами.

— Не может быть! Ты издеваешься? Ты завешал моим лицом весь городок? Загнал в угол и настойчиво дожимает! — бормочу себе под нос, забегая в кафе. Глядя на меня в таком виде, никого не удивит, что я разговариваю сама с собой. Чем мне нравятся мои соотечественники, между прочим, такое не везде встретишь, так это то, что ирландцам всё равно что ты из себя представляешь, бедный ты или богатый, они с одинаковым уважением относятся и к чудикам, и к каким-нибудь звёздам.

…Нет, ну это ж надо, весь Биррен пестрит этими листовками, улицы украшены розовым будто перед каким-то праздником. Чего мне ещё ждать от тебя, мистер Шакли?

— Девушка, мне пожалуйста капучино, два больших круассана с шоколадом и порцию сырных шариков. Если можно быстрее, я умираю с голоду, — делаю заказ улыбчивой официантке и нервно постукиваю пальцами по столу. Из-за беременности на меня действительно иногда накатывает такой сумасшедший голод, вот и сейчас хоть салфетку жуй, еле сдержалась, чтобы не выдавить в себя тюбик томатного соуса. Но когда передо мной поставили заказ… Сначала хлопая глазами, таращусь на порцию овсянки, тосты с джемом и чай, а потом с возмущением смотрю на официантку, которая уже не кажется мне такой милой:

— Это что?! Вы ничего случайно не перепутали? Где моё кофе и круассаны?

— В последнюю минуту ваш заказ изменили и уже даже оплатили. Там записка, — лепечет растерянная официантка. Беру записку и понимаю, что девушка не виновата, это у нас англичанин своевольничает.

«Я люблю овсянку с изюмом. Надеюсь, тебе тоже понравится и постепенно твои завтраки станут здоровыми. Вряд ли нашей дочери принесут пользу круассаны с шоколадом и сырные шарики. Приятного аппетита»

Без подписи, но и без того понятно кому я обязана этой «заботе». Твоё счастье, Дамир, что я очень проголодалась, поэтому даже овсянка стала в радость, но в следующий раз я буду отстаивать своё право на кофе. Спрячусь у Ирмы и всё равно съем круассан, большой, хрустящий и с кучей шоколада внутри!

— Я тебя ждала! Чуть с ума не сошла! Почему у тебя нет телефона?! — встречает меня Ирма чуть ли не у самого порога, сжимая в руке эту дурацкую розовую листовку. — Ты видела? Это же ты! — серые глаза перепуганы, а волосы, кажется, стали ещё рыжее. А ещё её сбивает с толку, что я улыбаюсь.

— Ирма, это не то, о чём ты думаешь. Не волнуйся. Да это я, и я не потеряла память, дело в другом. …Это розыгрыш.

— Кто будет устраивать такой дурацкий розыгрыш? Как можно перевести столько бумаги ради шутки? Зачем так баламутить людей?

— Английский юмор немного странный. Парень, от которого я сбежала, решил устроить вот такой переполох. У тебя есть кофе?

— Сбежала? Так он хочет тебя вернуть? Любовь? А почему мне не рассказала, что ты в бегах? — улыбается Ирма, наконец, поверив, что причин для беспокойства нет. — Кофе кончилось. Но мы можем заказать.

— Отлично! И круассанов с шоколадом! Мне два… нет три!

— Итак, — Ирма устроилась поудобнее. — Пока нет покупателей, я готова послушать историю о любви. Пожалуйста, пожалуйста! Мне кажется, что твоя история невероятная. Хочу стать её свидетелем.

— Ты какая смешная, у тебя целый магазин любовных историй, — но я не вижу причин не рассказывать. Единственное, о чём я утаю, так это о Куине и каким образом он связан с этой историей.

Мы даже не заметили, как пролетело время и напрочь забыли, что заказали кофе, потому что одна увлечённо рассказывала, а другая слушала с открытым ртом. Очнулись, вынырнув из повествования моей любовной перипетии, только когда в книжный магазин внесли несколько корзин с цветами.

— Я не поняла, а где наш кофе и вкусняшки? — удивлённо разводит руками Ирма, первой заметив записку в одной из корзин.

«Это намного лучше, чем кофе и куда прекраснее, чем круассаны! Я за то, чтобы бросать цветы к женским ногам, чем закармливать любимую шоколадом…»

— Террорист какой-то, не видать мне больше круассанов, — вдыхаю я под хихиканье Ирмы.

— Он вынуждает тебя позвонить. Он тебя дразнит!

— Так и есть. Надо же какой дотошный! И это меня уже пугает! Овсянка, цветы, книга. А кофе ведь всё равно хочется. Ирмочка, может ты сходишь, а? Вряд ли ведь на тебя нападут на улице и вырвут из рук два стаканчика кофе.

— Хорошо-хорошо, я тебя спасу. Мы ведь упрямые, мы своего добьёмся! — смеётся она, хватая сумочку. — Я быстро!

Учитывая тактику Дамира, я уже, наверное, не удивлюсь, если Ирму похитят на обратном пути. Дверной колокольчик сообщает, что кто-то вошёл и похоже это первый покупатель!

— Добрый день, желаете побродить между рядами, вдыхая магию книг или ищете какую-то определённую?

— Определённую, — улыбается мне молодой человек. — Хочу сделать подарок девушке. В виде намёка. Поэтому мне нужна «Гордость и предубеждение».

— Конечно же у нас есть такая книга. Отличный выбор, я сама её перечитывала два раза. Я могу вам её красиво упаковать.

— Да. Если можно. … У меня есть ещё такой вопрос, — пока я заворачиваю книгу, парень лезет в карман и достаёт коробочку из ювелирного. — Можете взглянуть и оценить. В смысле, понравится ли ей?

Утончённое, нежное, переливающиеся камушки выложены в виде цветка, такая неописуемая прелесть, что я чуть не прослезилась.

— Оно прекрасно, — выдыхаю я. — Правда я совершенно не разбираюсь в украшениях, я знаю только толк в книгах, но, по-моему, девушка должна прийти в восторг.

— Отлично, — радостно кивает молодой человек, расплатившись за книгу. — Тогда пусть всё это побудет у вас, чуть позже я заскочу и заберу. Доверяю вам на хранение. Договорились?

— Ладно, — пожимаю плечами. Вот чудак. Кольцо, наверное, кучу денег стоит. Как можно вот так доверять незнакомым людям. А я ведь даже здесь не работаю.

Проходит двадцать минут. Сорок. Час. Ни Ирмы, ни молодого человека. Меня уже начинают мучить смутные сомнения. Достаю коробочку, вынимаю кольцо, за которым тянется бирка. Но это вовсе не бирка, с обратной стороны уже знакомым мне почерком написано: «С любовью, Дамир»

Какова вероятность, особенно в сложившейся ситуации, что покупателя тоже зовут Дамир? …Поразительно! Значит, гордость и предубеждение?! И куда же ты девал мою подругу?!

Вот я и попалась. Тянуть до полуночи, испытывая его нервы не выйдет. Я не могу уйти и оставить магазин открытым, ключей я тоже не нашла. И я всё равно ужасно хочу кофе и из принципа круассан. Вот из принципа!

Достаю из кармана телефон и набираю его номер.

— Слушаю тебя, Даяна, — о, ему весело, я слышу по этому голосу, как ему весело.

— Привет. Я жду тебя в книжном. Но если у тебя в руках не будет кофе — я тебя покусаю, Дамир. Честное слово, я тебя покусаю!