Люди Края

Глава 11. ВЫБОР

— И все же я хочу еще раз услышать твой ответ, — заявил Питер Мельник, стараясь встретиться взглядом с Чжаном Ванли (черт бы побрал этих супи, которым нельзя посмотреть в глаза!). — Как видишь, я согласился принять тебя в нашу команду, я рад, что ты решил к нам присоединиться. Помощь такого воина, как ты, может оказаться очень полезной. Но я не понял причины твоего решения. Ведь тебе нет дела до Анны Хельдер, верно? Тебя не возмутило убийство пассажиров «Магеллана». И у тебя нет друзей на Никте и Кроне, которым угрожает вторжение. Так почему ты решил бросить хорошее место, зачем хочешь рисковать своей жизнью? Там, на Гекате, не было времени на объяснения. Объясни сейчас.

— Ответ, которого ты ждешь, уже есть в вопросе, — спокойно сказал Чжан. — Ты легко нашел бы его, если бы поразмыслил. Но ты спешишь и не умеешь размышлять. Хорошо, я скажу. Ты сам только что назвал меня воином. Цель воина — погибнуть в бою. «Достойный не умирает в постели», — гласит мудрость. Но он не должен искать боя и бродить в поисках врага, подобно рыцарю из старых сказок. Бой найдет его сам, по велению неба. Когда я узнал, кого ты ищешь и с кем готов сразиться, я понял, что это и мой бой. Ведь твой враг — самый опасный, какой только есть сейчас во Вселенной. Сразиться с ним — счастье. Я почувствовал веление неба. Поэтому я здесь.

Беседа проходила в рубке «Дирака», к которой Мельник за неделю поисков уже успел привыкнуть. Тихонько пели двигатели, обеспечивая стандартную тягу: межпланетный катер на малой скорости возвращался к Коридору, от которого разведчик сутки назад стартовал к Гекате. Теперь спешить было незачем: к моменту входа в Коридор следовало разобраться в отношениях внутри внезапно расширившейся команды и разработать план действий.

Мельник привычно занимал место капитана. Ган лежал рядом, не сводя глаз с супи. Если даже сам разведчик находился в растерянности после неожиданного решения гиганта, то пес и подавно не мог примириться с тем, что враг теперь находится на их корабле. Чжан Ванли занял кресло второго пилота. Предварительно он внимательно его осмотрел и заявил, что позже займется его укреплением: при хорошем ускорении (а именно с предельным ускорением они и будут теперь передвигаться) кресло не выдержит его веса. А Мельнику в ближайшее время предстояло заняться перекодировкой входного люка и двери двигательного отсека: сейчас при приближении Чжана на них загоралась надпись «Внимание! На корабле чужой!».

Любой человек чувствовал бы себя неуютно в этой атмосфере всеобщего недоверия, когда тебя не признают даже двери, но Чжан оставался спокоен. Терпеть недоверие и даже ненависть нетрудно. Трудно принять решение, резко меняющее судьбу, отказаться от власти и уважения, отдаться на волю неизвестности. «Путь в десять тысяч ли начинается с первого шага», — гласит мудрость. Он сделал этот шаг там, на Гекате, когда догнал уходящего пруви и сказал: «Я помогу тебе». Все остальное — отослать назад на рудник охрану, обмануть дежурного на пульте управления спутником, заверив его, что враги уничтожены и можно ослабить бдительность, терпеть боль от не успевших закрыться ран во время резкого старта, — все это было легко.

— То есть ты понял, что это судьба, и решил ввязаться в драку ради драки, — сказал Мельник, продолжая беседу, смахивающую на допрос- Но моя цель — не драка, а спасение девушки и поселенцев, которым угрожает опасность. Если можно будет освободить Анну, не вступая в бой, — хитростью, обманом, угрозами, все равно — я так и сделаю. А тебе подавай бой. Не получится ли, что мы ведем две разные войны?

— Ты прав: меня не слишком волнует судьба девушки и поселенцев, — ответил Чжан. — Достойного нельзя назвать человеколюбивым, говорит мудрость; люди для него подобны соломенному чучелу пса. Но если я вошел в твое войско, я принял его устав. У твоего войска есть определенная цель. Я ее принимаю. Кроме того, хитрость — тоже оружие, и обман врага — тоже победа. Двух разных войн не будет. Я ответил на твой вопрос?

— Пожалуй, да, — сказал Мельник. — Я тебя понял.

— Тогда скажи, куда мы теперь направляемся, чтобы я мог использовать свой опыт и что-то тебе подсказать, — заявил супи.

— Вот это будет посложнее, чем разобраться с твоим решением, — признался разведчик. — До сих пор я шел самым коротким путем, который сулил немедленный успех. Сначала попытался проследить за курьером, который увозил с Земли деньги — часть выкупа. Если бы это удалось, он привел бы меня, я уверен, прямо в логово похитителей. Я разгадал их хитрость, когда в открытом космосе курьера якобы забрала на свой корабль полиция, и последовал за ним дальше. Но их корабль исчез неизвестно куда, словно провалился.

— Я раньше слышал о таких случаях, — сообщил Чжан. — Один знакомый ученый, большой чудак, рассказывал мне об исчезающих неведомо куда кораблях. Я тогда этим не заинтересовался, а потому выбросил все это из головы.

— Иногда чудаки оказываются гениями, которые знают то, о чем еще никто не догадывается, — сказал разведчик. — Так что рассказ твоего знакомого нам, возможно, еще пригодится. А пока продолжим. Значит, я потерпел неудачу с курьером. После этого я решил зайти с другого конца и получить список тех, кто мог напасть на «Магеллан», а потом проверить каждого. Но и этот путь никуда не привел. То есть список я получил, но в результате вышел на тебя, который оказался ни при чем. Наверное, самым правильным было бы начать с другого списка — тех, кто знал о поездке Анны Хельдер. Если бы всех хорошенько проверить, информатор обязательно бы нашелся. От него можно было выйти на заказчика, а потом и на похитителей. Думаю, полиция именно так и действует. Но сколько времени потребуется, чтобы от списка добраться до девушки?

Задав этот вопрос, адресованный скорее самому себе, Питер Мельник сделал паузу. Возможно, он ожидал, что его собеседник что-то возразит или добавит, но тот молчал. И Питер продолжил свое рассуждение:

— Я тогда, в самом начале, прикинул, и вышло, что потребуется не меньше месяца. Судя по тому, что следствие пока молчит (а я слежу за новостями), так оно и есть: они еще не вышли на след. Ну а если я не пошел по этому пути с самого начала, сейчас тем более поздно. И что теперь — продолжать перебирать кандидатов из списка Ю Чжанли? Но сколько времени на это уйдет? И действительно ли тот, кого мы ищем, находится в этом списке? Может, заказчики похищения наняли совершенно новых супи, о которых Ю никогда не слышал?

— Нет никаких новых супи, — твердо заявил Чжан. — Умелый воин не может прийти ниоткуда. Он должен набраться опыта в схватках. Я знаю все схватки за последние десять лет и тех, кто в них участвовал. Все эти люди есть в списке уважаемого Ю. Так что ты рассуждал правильно. Ты выбрал верный путь — это главное. Ведь нельзя прийти к горе, если она у тебя за спиной. А подумав на меня, ты просто свернул не на ту тропинку. Это бывает. Гора по-прежнему впереди, и мы можем выбрать правильную тропу для подъема.

— Где же, по-твоему, эта тропа? — спросил разведчик. — Проще говоря, кто похититель?

— Если исключить меня, то в списке остаются пятеро, — сказал Чжан. — Нам надо сделать правильный выбор. Что ж, давай размышлять. Первым делом надо вычеркнуть Скунса Борски.

— Почему? — удивился Мельник. — Ведь именно он нападал на корабли возле Коридоров!

— Только на грузовые и плохо защищенные, — отрезал Чжан. — Никогда Скунс не нападет на лайнер, вооруженный четырьмя пушками. Он мог в этом участвовать, но только на вторых ролях. А нам нужен вожак.

Чжан сделал паузу, следуя древней мудрости: «Прыжок тигра подобен молнии, охота подобна приливу», и, убедившись, что разведчик хранит молчание и готов слушать дальше, продолжил:

— Думаю, мы также можем исключить Демосфена Данилу. Силы у него много, а вот ума не хватит, чтобы все хорошенько организовать, захватить лайнер и не оставить при этом никаких следов. Остаются трое: Форман, Рискин и Норвик. Двое последних — пираты, это их ремесло. Однако Хищный Дэвид за последние три года не совершил ни одного нападения. Поговаривают, что он решил остепениться и заняться легальным бизнесом на какой-нибудь новой планете. Это ему вполне по силам, ведь еще одна его кличка — Профессор. Среди супи он самый образованный. Маловероятно, что он перечеркнет эти планы ради одного заказа, пусть даже очень выгодного. Форман никогда не занимался пиратством. За хорошие деньги он может сделать и это, смекалки у него хватит, но зачем нанимать отравителя, если требуется лучник? Я на месте заказчика обратился бы к Норвику.

Сделав это заключение, Чжан замолчал — ведь все нужное уже было сказано. Однако разведчик не спешил с ответом. Согнувшись в кресле, он разглядывал приборную панель, как будто его вдруг заинтересовали показатели работы двигателя или характеристики пространства. Затем, все так же не глядя на Чжана, сказал:

— Меньше всего на свете мне бы хотелось встретиться с Лео Норвиком. Когда меня просили заняться этим делом, уже тогда я подумал о такой возможности, но решил: а вдруг пронесет? Значит, не пронесло…

Он выпрямился в кресле и, по-прежнему глядя в сторону, заговорил:

— Мы вместе проходили курс у Софийского. С самого начала, с активации центральной нервной, и до окончания. Мы соревновались, кто дольше продержится под водой и под завалом, точнее определит на ощупь минерал или растение, лучше запомнит и опишет мелькнувшее в сумерках животное, быстрее починит флаер… После окончания вместе отправились на Крон, участвовали в первой высадке. Вместе одолевали тамошние каменные болота, сражались с чудовищами, укрывались от бурь. Он вытащил меня из-под камнепада, а я спас его от выскочившего из-за скалы бергара.

После Крона мы разделились: он отправился на Семелу, я — на Никту, но мы оставались друзьями, перезванивались, переписывались, изредка встречались. Казалось, что так будет всегда. Но при очередной встрече я почувствовал, что он изменился. Он не хотел быть просто разведчиком, ему этого казалось мало. Позже, в его письмах, эти изменения стали заметнее. Чем дальше, тем больше он говорил о силе, о дополнительных возможностях, о новых препятствиях… Когда мы снова встретились на Аресе, он завел этот разговор, и я участвовал в нем. Казалось, что мы остаемся единомышленниками. Но он становился все более жестоким, все с большим пренебрежением относился к обычным, не улучшенным людям. Наконец, наступил момент, когда он специально назначил мне встречу на Атлантиде и предложил вместе с ним отправиться в клинику Вакано, чтобы из нас сделали супи. Я отказался. Да он и не особенно уговаривал.

Потом он стал супи, и я слышал о его нападениях на корабли, о выброшенных в вакуум людях, о сожженных поселках… Он стал совсем чужим, но я все равно не хочу с ним встречаться — ведь эта встреча должна закончиться смертью одного из нас.

— Смерть в бою, как я уже говорил, — счастливый удел воина, тем более супи, — ответил Чжан. — Но я тебя понимаю. Однако иного пути нет.

— Что ж, значит, не миновать… — тихо сказал разведчик. Затем, уже обычным деловым тоном, спросил: — Но ты хотя бы знаешь, где его искать?