Люди - не Боги (СИ)

***

— Что же это? Все будто в страшном сне.

Оранжевые легкие шторы теребящие ветром, плавали двумя большим тенями по полу. Молодой человек сидел на кровати упираясь ладонями об край постели и вглядывался в окно сквозь прозрачную ткань.

— Тебя сейчас беспокоит большое количество мыслей?

Антон вздрогнул и повернул голову к двери, откуда донесся голос. У открытой двери стоял высокий человек в белом халате держа руки в карманах брюк.

— И зачем ты здесь?

— Навестить тебя, — вытянув из кармана мобильный телефон, он подошел к Белозерову и подал.

— С трудом вериться, — сотовый описал небольшой полет и приземлился на подушку.

Человек прошел до окна и откинул одну штору, чтоб она не мешала смотреть на падающий снег и периодически бросал взгляд на сидящего.

— Твое право. Кстати, на этот раз никаких грандиозных планов на побег. Этого врача-психолога не так-то легко было найти, и лечит он исключительно гипнозом, это должно помочь.

— Да идите вы все к черту! — рыжий забрался на постель и отвернулся к стене. — И закрой дверь.

— Ясно, — немного постояв в тишине, шаги стали удаляться в сторону выхода и тихо затворилась распахнутая дверь.

Оставшись в гордом одиночестве, Антон погрузился в мысли и задремал.

С правого угла комнаты, из под кровати начала подниматься чужая тень, никому не принадлежащая, вырастая тощим ветвистым деревом до потолка. Руки-ветки осторожно потянувшись к спящему человеку, забираясь под рукава кофты и протискиваясь через ворот, стягивали горло, как змея.

Он задыхался. Схватившись руками в призрачные веревки на шее, дернул в надежде высвободится, но открыв глаза, уже было жутко даже шелохнуться, и даже сделать вдох. На лицо закапала черная слизь обжигающая кожу, просверливая щеки, втекала в рот.

— А-а!!! — раздалось по пустому коридору третьего этажа и эхом откликнулось на лестничной площадке.

***

Я вышел из кабинета, в коридоре первого этажа убиралась техничка.

— Вы что-нибудь слышали?

— Что? — женщина приблизительно тридцати лет вытащила из уха наушник.

— Понятно. Значит, не слышали, — пожав плечами, развернулся и закрыл дверь.

Все же мне казалось, что я что-то слышал, взяв со стола блокнот, направился на обход пациентов. Мой личный психологический центр окутала жуткая тишина, одна техничка маячила по коридору с телегой для уборки, и то, было совсем не слышно, как она передвигалась. Стало как-то не по себе. Поднявшись на этаж выше — этаж пациентов, и здесь никого не обнаружил, одно открытое окно немного качалось из стороны в сторону, играя со шторами, странно. Беспомощный крик раздался снова, с лева от меня, разрывая горловые связки зовущего на помощь.

— Что это? — не задумываясь, влетел в палату новенького.

Парень лежал на полу лицом в палас, одна рука судорожно дрожала, другая намертво вцепилась в ворот свитера, волосы сырые. Не медля пришлось перевернуть его на спину, освободить от того, что душило его, но на шее ничего не оказалось. Переложив его на кровать, вызвал врача с нашего отделения, пока Белозёрову делали укол, я нервно курил, не смотря на то, что никогда не делал этого. Мне никогда не забыть эти глаза… Не знаю, какая сила им управляет и загоняет в неистовый страх, но на шизофрению это тоже не очень похоже. Шизофрения не меняет физическое тело. Сухие как корка пустынной земли белки глаз и отсутствие зрачка, вместо него небольшая выбоина, как след от копыта.

— Нет, нет, мне это показалось, — мотнув головой, тем самым вытряхнув наваждение, достал блокнот и начал строчит симптомы припадка.

Глава IX.

Прошло достаточно времени после поступления Антона Белозёрова в психологический центр Григория Анатольевича. Лечение проходило довольно гладко, без всяких отклонений. Снежная зима в городе давненько сменилась на цветущую теплую весну и играла солнечными лучами на стенах приемного кабинета. Пациент лежал на кушетке, закрыв глаза, расслабленно положив руки вдоль тела. Психолог стоял у стола, держа в руках блокнот, и временами делал заметки по словам молодого человека.

Очередной сеанс беседы подходил к концу, рыжеволосый поднялся, поблагодарил за выслушанную историю и удалился в свою комнату. Его самочувствие гораздо улучшилось за пару последних месяцев и он потихоньку возвращался к нормальной жизни, которую уже успел забыть.

Оставшись наедине с собой, Григорий Анатольевич вспомнил, как рассказы пациента проникают глубоко в душу и наполняют сознание. Ему и самому иногда казалось, что в кабинете выросли лианы и огромные папоротники. Всюду летают светлячки и с неба на него смотрят миллиарды маленьких звездочек. Совсем рядом разведен костер, потрескивая сухой древесиной, выплясывал веселый огонь. Сам он сидит на упавшем от времени стволе и разговаривает с несколькими маленькими, с ладонь феечками.

***

— В наш мир пробралось существо больших размеров и оно что-то ищет среди наших лесов!

— Что ты намерен делать? — Платон закинул ногу на ногу и уперся локтем об круглый стол.

— Я? — возмутился собравший всех на переговоры Конт.

— Ну а кто у нас тут с волшебной силой? Кстати, сознание тебя больше не покидает, значит с ней все нормально?

— Пока что да!

— Пока что?

— Этот мир вот-вот рухнет! Кто-то пытается влезть в него и у него это неплохо получается. В прошлый раз во время охоты мы видели большие следы, в этот раз на берегу я заметил погасший костер больших размеров, это явно не лесные обитатели разжигали. Что будет в следующий раз, я даже представить не могу. Будто бред какой-то…

— А может это и есть бред? — возмутился Платон.

— Сбрендил?! Как ты тогда в моем бреде дышишь, жрешь?

— Ты что такой злой? — Тесс устала слушать перебранки двух братьев. — Нам просто нужно узнать, что происходит на самом деле, и кто тревожит наш мир, забирая из него всю силу существования.

— Да не из мира забирают силу существования, а из меня! Если меня не будет, то мир вы не спасете никакими средствами.

— Да заткнись ты уже! Заладил о апокалипсисе говорить, пластинку заело?

— Вы еще подеритесь! Вроде давно не дети… — девушка устала от вечных разборок и покинула общество любителей пощекотать нервы.

Двое переглянулись.

— Переборщили.

— Угу. Твоя дочь с нами скоро сума сойдет. Так, что делать будем?

— Не знаю, планов совершенно нет. Для начала надо хотя бы найти, где возникает вход в мир, и кто его открывает.

— Согласен, но это будет нелегко.

— Вся жизнь построена на сложностях, так что не пыхти, справимся. До рассвета есть немного времени, пойду, посплю, — Конт встал со стула и отправился к себе на дерево.

Черноволосый фей остался наедине со своими мыслями.

***

Ливень поднял на ноги своим шумом спящих, небо заволокло темно-синими облаками от края до края, просветов не видать. Деревья качались на ветру, раскидывая во все стороны побитую листву. Рыжий оставался в постели.

— Он опять не дышит, — нервничала девушка. — Помнишь, чем в прошлый раз это обернулось?

— Да, помню я! — метнул он руками в воздух. — Не мешай, я думаю, — фей с дредами ходивший взад-перед, остановился.

Буря дыма и огня поднялась по горизонту, лес ожил бегущими прочь от катастрофы тварями.

Вскоре в маленькой деревушке откуда то взялись еще несколько фей, еще, и еще. Они бежали со стороны горящих краев.

— Что же происходит?! — Тесс запрыгнула на самое высокое дерево, но увидеть все равно ничего не смогла, долину дождевых лесов затянуло туманом вперемешку с дымом.

— Конт, что вытворяет твой мир? Он тебе не подчиняется?

Ответа не последовало, двое переглянулись.

— Где он?! — вопрос прозвучал одновременно от обоих.

Они кинулись в домик повелителя мира, девушка ловко перепрыгнула по веткам, а парень впервые решил, что необходимо испробовать свои неудобные крылья. Транспортировав себя без приключений на другое дерево, он врезался в поперечный столб, подпирающий крышу и рухнул на пол.

— Ты в порядке? — подбежала племяшка.

— Вроде, да. Кости целы, крылья тоже. Голова на месте, при перелете не потерял.

— Ты еще и шутишь в такой момент, — в спешке помогая поднятья на ноги, удивилась она.

— Похоже, это истерика, — хихикнул Платон и больше не проронил ни слова, пока фей, на котором держался мир, был не обнаружен.

— Вот черт!

— Эй, малявка, чтоб я от тебя не слышал больше таких слов. Не нужно брать пример с папочки.

— Дядь, заткнись, а! Сейчас не к месту нравоучения.

— Да, ты права, — и черноволосый замолчал.

Время безостановочно текло вперед, забирая с собой большими частями, казалось, вселенную и похищая последние остатки умирающей надежды. Чуда ждать было совершенно не откуда. Небо заволокло чернотой, словно солнце поглотила могущественная тьма, ни звезд, ни облаков, лишь однотонное полотно бесконечности.

Большой костер в центре трех деревьев бросал тени от стоящих рядом фей, прижимающих друг другу от холода и страха.

Готовились к худшему.

— Конт, посмотри, что твориться вокруг, — вдруг заговорил Платон с братом.

— Что ты делаешь? У него сердце не бьется уже несколько часов.

— Я знаю, он слышит нас, — спокойно сказал черноволосый фей и подсел на край того, что представляло собой кровать. — Конт, ты должен нас спасти, наш мир рушится. Твой мир рушится, Конт.

Стояла тишина, подозрительная тишина.

— Конт, без тебя этот мир рушится на куски, ты должен вернуться, иначе ничто уже не спасти! — от нежелания верить в происходящее, говорящий повысил тон.

— Это безнадежно, — склонила голову девушка и отошла в сторону. — Я не могу больше на это смотреть.

— Я? — задал вопрос лежавший, тыкнув себя указательным пальцем в грудь.

— Да, Конт, ты. Посмотри, что делает твое создание, — рука парня указала на горящий в темноте горизонт.

— Я Антон, а не Конт.

— Нет! — тот же фей помотал головой и указав на всех по очереди: Платон, Тесс, Конт. Вспоминай, ты должен все вспомнить, ты должен нас спасти от разрушения твоего мира. Не может все так печально закончится!

— Он ничего не видит с закрытыми глазами, — тихо прошептала Тесс дядечке.

— Тсс, не важно, главное слышит. И сердце уже бьется, — улыбнулся он.

— Каким образом я могу помочь?

— Просто вернись! — наклонившись близко, сказал Платон последнюю фразу шёпотом.

Голос затих.

— Ты уверен, что это сработает?

— Нет.

Лежавший без сознания вскочил как от ночного кошмара, и стал заглатывать воздух ртом, будто очень долго не мог дышать.

— Афигеть, я думал коньки двинул.

Дочка со слезами бросилась на шею, брат тоже подошел, на душе сильно полегчало.

— Ого, видимо долго меня не было. Красота-то какая.

— Хватит болтать, принимайся за дело, а-то как бы не упустить шанс.

— А это еще что такое? — удивился Конт. — Я их не создавал.

— Потом разберешься, не тяни блин, жить хочется!

— У-у, как ты заговорил…

— Черт, Конт!!!

Произошел вулканический взрыв, волной накрыло все впереди и через несколько секунд обещало снести всех собравшихся с листа этого неизведанного мира. С ужасом на лице, схватившись за головы, маленькие создания дождевых лесов зажмурили в страхе глаза.

Пагубная волна смерти пронеслась сквозь, растрачивая свои силы во много раз, деревушку коснулись только легкие облака дыма. На мостике между деревьями стоял Конт — отец этой земли и на горизонте снова появилось солнце, заходящее наполовину. Беглецы медленно поднимались с земли, с недоверием оборачивались и смотрели на желтый зонт среди ясного неба.

***

— Попытайся достучаться до него, я пойду, поищу наших собратьев, может они помогут в поисках незваных гостей.

— Хорошо, но обещаешь вернуться, если ситуация начнет усугубляться?

— Да. Не беспокойся, одну я тебя здесь не оставлю.

Девушка обняла своего родственника и вернулась к отцу, Платон же рискнул отправиться на поиски в гордом одиночестве. Способность приручать птичек его как всегда выручала, оседлав определенный вид пернато-чешуйчатых, воспарил над мокрым лесом и полетел к открытым горам. Помнилось, небольшое селение, которое навестило их в день катастрофы, устроилось именно в пещерах. Надежды были найти их именно там.

В предгорье, среди тени высоких деревьев не покладая рук трудились маленькие человечки, с птичьего полета похожие на муравьев. Маленькая населенная область была выстроена из круглых домиков, уходящих высоко вверх, представляя собой столбы. Между каждым построением на уровне второго этажа нависал веревочный мост, а внизу, где строение брало свое начало, земля была изрыта широкими каналами. Феи опасались ядовитых пауков, в этой части леса их обитало более чем достаточно. Селение обустроено в центре большого круга, обнесенного водой вместо забора, таким образом, каракурты не заставали их врасплох.

Встретили Платона не очень дружелюбно, недовольные взгляды то и дело косились из разных сторон. Все помнили, как обошлись с ними после катастрофы в деревне Конта. Безвыходная ситуация изгнанных беженцев заставила заново искать свое пристанище и обустраиваться в не очень подходящем для жилья месте. Но гнев не мог выместить желание жить, тайна мира была раскрыта, и каждый существующий фей знал: “Нет Конта — нет никого”.

— Что привело тебя к нам? — Вышел к нему старейшина.

— Посмотри на небо, Тарон! — подошел черноволосый фей к главе новой деревни Каракуртс.

Седые волосы немного дрогнули на плечах и взмыли в воздух от порыва ветра, глаза, заплывающие морщинистыми веками, устремились в пасмурное небо.

— Это из-за пауков?

— Что из-за пауков? — не понял старик.

— Это, — указал Платон на табличку с названием деревни.

— А-а, да. Мы обустроились в не безопасном месте, здесь всюду бродят эти ядовитые убийцы. Так что, не расслабляйся, — старейшина нашел время посмеяться над тем, что запугал юного гостя. — Что ты хочешь от нас? — не делая никакой паузы в смене темы, он продолжил задавать вопросы.

— Помощи. Мы знаем, что кто-то, или что-то открывает вход в наш мир, но где это происходит и в каких целях это делается, не знаем.

— Предлагаешь обшарить весь мир?

— Не думаю. Как-то на охоте мы обнаружили большие следы в южно-западной части леса. Обшарить его, предполагаю, будет вполне достаточно.

— И что ты будешь делать, когда найдешь?

— Предполагаю, что оно и повлияло на моего брата. Именно эти вмешательства забирают у него жизнь. Если это разумное существо, то думаю, с ним можно договориться. Если же нет, уничтожим.

— Если оно не уничтожит нас, — старик прищурил глаза.

В ответ сказать было совершенно нечего, и завязав дреды резинкой в хвост, Платон оседлал птице-ящерку и взмыл над лесом.

— Отправляйтесь за ним, сколько бы обиды в нас не было, мы должны помочь, так как и наша жизнь зависит от жизни самовлюбленного мальчишки.

Небольшая группа фей собрала необходимое сооружение и на проворных тушканчиках затерялась в папоротнике.

— Что за…

— Тс-с, — поднес ко рту указательный палец Платон.

Спустя несколько часов поисковая группа наткнулась на яркие отблески огня не далеко от реки. Пламя плясало отбрасывая тени. Рядом, на прогнившем бревне сидело что-то большое, похожее на них. Кроме размеров, вторым отличием от некоторых маленьких созданий было отсутствие крыльев.

Из-за очередных изменений с природой стемнело гораздо раньше. Возле незнакомого существа летали светлячки и местами свисали с веток до самой земли прочные лианы. Неизвестный задумчиво склонил голову и смотрел на красные угольки в костре.

— О, Боже, они существуют, — тихо сказал мужчина с бородой и очками на переносице, увидев совсем рядом выглядывающего из-за больших травин фея с черными дредами.

Маленькое создание юркнуло в тень, и только тихим голосом осторожно задало вопрос: “Вы кто?”.

— Григорий Анатольевич.

Платон, набравшись смелости, вышел на свет.

— Как Вы сюда попали, и откуда?

— Я не знаю, мне кажется — это мое воображение.

— Это не воображение, — обиделся фей.

Григорий Анатольевич протянул руку, приглашая на ладонь задающего вопросы. Тот немного поежился, но смело вкарабкался, и его благополучно транспортировали на бревно рядом с собой. Мужчина снял очки, протер стекла рукавом свитера и надел обратно.

— У одного моего пациента шизофрения. Хочется верить, что мне удастся вернуть его к нормальной жизни. На каждом сеансе он рассказывает то, что видит, что чувствует. Рассказывает про свою жизнь в другом мире, зовет себя Создателем мира, и называет имя Конт вместо своего. Во время рассказов мне начинает казаться, будто, лес вырос предо мной, и меня окружает дикая ночная природа, в точности как сейчас. Не могу поверить, сейчас я даже разговариваю с вами, раньше такого не было.

— Конт? Он и есть Конт! Это наш Конт! Значит, вот как все происходит, — фей отвернулся от собеседника и опустил голову. — Получается, что вовремя его рассказов он открывает вход в этот мир, но зачем?

— Может, для того чтоб мы что-то поняли? — вышел еще один фей, светленький, кучерявый, со стрелами в руках.

— Какое самочувствие у Конта сейчас? — повернулся Платон.

— Он Антон.

— Не важно, как Вы его там называете.

— Стабильное, идет на поправку.

— Вот оно! — вскрикнул от счастья черноволосый. — В том мире он чувствует себя хорошо, в нашем умирает. Значит, надо чтоб он умер в том мире, а в этом пришел в себя и спас всех! Григорий Анатольевич, вы должны нам помочь.

— И чем же?

— Остановите лечение, пусть Конт сойдет сума, не дайте ему поправится.

— Не могу. Он мой пациент. Я должен его вылечить, — встал мужчина с бревна и собрался уходить.

— Если это не произойдет там, то здесь умрет не только он. Вы убьете всех нас! — последняя фраза прозвучала грубо.

— Отпустите нашего рыжика, — тоненьким голосом, произнес кто-то заливаясь горькими слезами.

Психолог жалостливо посмотрел на группу маленьких человечков.

— Простите, ничем не могу помочь, — сделав шаг, человек будто пересек границу, исчезая за невидимыми гранями двух миров.

— Черт!

Возвращение в деревню нельзя было откладывать в независимости от результатов.

Ситуация усугубилась. В дополнение к ветру снова пошел дождь. Земля начинала рушиться из под ног. На месте маленькой деревушки трех деревьев красовалась черная дыра в никуда. Мир осыпался.

— Тесс!? — в ответ только слышен был свист ветра. — Тесс!?

— Платон!

Девушка лежала на краю обрыва придавленная ветками.

— Тесс! — подлетев на птице-ящерке дядюшка помог девушке выбраться, поднял на руки и собирался убраться подальше от этой дыры, но сильный порыв ветра воспользовался моментом и скинул их в пропасть.

Платон, крепко сжимал руку племянницы, пытался не разжать, не выпустить, и сам чуть ли не срывался.

— Это конец? — спросил тихо женский голос.

Сказать было нечего, это не тот вопрос, на который нужно было отвечать, все было понятно.

Прозрачные слезы скатились по ее щеке.

— Спасибо, что не бросил меня в таком ужасе совсем одну.

Фей только чуть заметно улыбнулся…

***

— Я люблю Вас!

— Что ж, приятно слышать.

— Григорий Анатольевич, вы меня не поняли, я испытываю к Вам чувства.

Психолог глубоко вздохнул, сел на свое неудобное рабочее кресло, снял очки и начал излагать как истинный психолог.

— Антон, это не любовь, это нехватка внимания, заботы. Во время лечения, когда Вам было плохо, я все время оказывался рядом. Помогал, внимательно слушал, давал советы, ну и главное — все время маячил перед Вашими глазами. У Вас это вызвало привыкание. Сколько времени прошло? Полгода? Да, точно, полгода.

— Нет, это не привыкание! Я хочу Вас! Ну, это как обычно мужчина хочет женщину!

— Ну, Белозёров, это уже психическое расстройство. Пройдет, не переживайте. Как только Вас выпишут и мы больше не увидимся, это чувство рассосется само собой.

— Меня выписывают? Как? Уже? Я не хочу!

— Молодой человек, Вам здесь не гостиница, — психолог улыбнулся и обратно надев очки, подписал документы о полном выздоровлении на выписку.

— Ура! — в кабинет ввалились друзья с букетом цветов.

Антон стоял как истукан, кадры происходящие в этот момент были для него неожиданностью.

— Сюрпрайз! — подытожила Настя, подавая пакет с приличной одеждой.

— Вот так сюрприз, — наконец дар речи вернулся к выписывающему. — Я думал, вы уже давно живете своей жизнью. Еще не поженились?

— Не навещали мы тебя по просьбе Григория Анатольевича. Чтоб не навредить процессу лечения.

Белозёров посмотрел на психолога, а тот только прищурил глаза и улыбнулся.

— Сговорились, да? Я понял. Я все понял, — взяв пакет из руки девушки, он отправился в свою комнату, собираться.

— О какой свадьбе шла речь, когда мы были в кабинете? — спросил Катсуо у друга, когда они сели в машину.

— О вашей.

Девушка и водитель оглянулись на него одновременно не понимая.

— А что, разве нет? Катсуо ж любит тебя, Насть. Разве не говорил?

— Залазь уже. Болтун.

— Залезаю, залезаю. — Антон завалился на заднее сиденье. — Да вы меня разыгрываете… — грозные взгляды не дали ему договорить, и он уткнулся в окно.

— Высади меня тут, — сидящий сзади показал пальцем на ряд магазинов.

— Зачем?

— Прогуляюсь, давно не ощущал этой свободы.

— Хорошо, только вернись к ужину, мы с Настей запланировали праздничный стол в честь твоего возвращения.

— Мгм.

Дверца машины захлопнулась. Автомобиль скрылся за поворотом.

Утреннее солнце поднималось все выше, легкий ветерок трепал немного отросшие рыжие волосы. Сколько бы люди не лечили людей от различной зависимости, на все сто процентов не дашь гарантию, что пациент снова не сорвется, и не вернется к плохому прошлому. Или, от всех видов психических расстройств. Здесь так же нет гарантии, что человек снова не начнет сходить с ума. Стоя на краю многоэтажного дома Антон действительно чувствовал себя свободным. Ему хотелось жить. Друзья — это лучшее, что было в его жизни, понимал, что если б не они, загнулся бы еще месяцев семь-восемь назад под каким-нибудь забором. Сейчас все изменилось, но это не та жизнь, которой он так жаждал. Он хотел жить там, где когда-то все создал. Чувствовал, что будто что-то тянет, зовет на помощь, и если сейчас не вернется, потом будет слишком поздно.

Встав на край, вынув руки из кармана бежевого пиджака, поднял их на уровне плеч, ладони повернул к солнцу.

— Друзья, простите, но я должен идти.

Повернувшись спиной, он отклонился взад так, будто приготовился упасть на мягкую постель, и вот, уже было не за что зацепится…

Эпилог

Все теленовости шумели о совершенном самоубийстве, хоть полиция до сих пор искала факты подстроенного убийства, близким людям было все известно. Лечение было довольно успешным и Антон полностью поправился, как показывала медицина, и его взаимодействие с миром было совершенно естественным, вполне вливалось в обыденную жизнь. Но как оказалось, он делал вид, что поправился, и неплохо справлялся с ролью, а в глубине души грезил одними полетами. Белозёров спрыгнул с крыши девятиэтажного дома, причем не оставил для друзей и записки.

Анастасия так и не осмелилась признаться в своих чувствах к погибшему Антону. Из-за переживаний по поводу случившегося злилась на себя, что уже поздно. Ничего не вернуть.

Пережить трагедию девушке помогал Катсуо. Так же, когда лучшего друга не стало, квартиру он отдал ей в полноправное владение. Передав все дела новому хозяину компании, по приказу отца — клана Такаси, он вернулся в Японию к своей семье. В России его больше ничего не держало. Самого дорогого человека больше не было.

Григорий Анатольевич, после того, как услышал новости о пациенте, досрочно ушел на пенсию. Не смог смириться со смертью больного, и уже не видел смысла, а так же и желания, продолжать лечить людей, которые все равно по воле Бога уходили на небеса.

***

Тройка неслась над макушками диких лесов, солнце оседало за горизонт, забирая с собой красный свет облаков.

Рыжий фей затормозил, обернулся, широко улыбнулся, обнажив свои акульи зубы в несколько рядов, и затерялся в листве богатых кронов. Двое переглянулись, пнули ножками птице-ящерок и в погоню за вожаком ринулись в густой волшебный лес.

Люди не Боги, и даже не Ангелы, не им решать, кому жить, кому умирать.

Сколько бы люди не пытались спасти жизни людей, если Бог задумал, он все равно заберет их.