Люди, оседлавшие торпеды

ТОРПЕДЫ ДЛЯ РЕЧНЫХ БАТАЛИЙ

Помимо морских человекоторпед немцами был разработан и их речной вариант, который очень напоминал идею Росетти времен Первой мировой войны. Это была так называемая мина-торпеда, которая представляла собой удлиненной формы алюминиевый баллон, наполненный взрывчатым веществом. Плавучесть обеспечивалась с помощью газа (чаще всего аммиака), количество которого дозировалось таким образом, что мина имела 30—40 грамм отрицательной плавучести и держалась чуть-чуть ниже поверхности воды. В спокойной воде боевые пловцы могли без особого труда тянуть за собой этот практически невесомый подрывной заряд в нужном направлении. Два боевых пловца, как правило, плыли впереди и тянули за собой на линях мину, в то время как третий держался сзади и правил, чтобы «сигара» (так боевые пловцы называли мину-торпеду за ее сигарообразную форму) не уклонялась от правильного курса. Взрыв мины-торпеды обычно производился не у поверхности воды, а на речном дне у основания объекта. Несложное кнопочное управление облегчало пловцам действия у объекта. При нажатии на первую кнопку открывался клапан затопления, и мина-торпеда погружалась. Нажав на вторую кнопку, боевой пловец включал заранее установленный на определенное время часовой механизм взрывателя.

Для применения этого необычного оружия была подготовлена группа боевых пловцов численностью в 30 человек. В середине июня 1944 года пришел приказ о проведении первой диверсионной операции. К этому времени союзникам удалось провести весьма удачную наступательную операцию. Форсировав реку Орн и канал, соединяющий Орн с морем, англичане создали плацдарм и за несколько дней перебросили на него свыше 10 000 человек, ввиду чего над немецкой обороной в районе города Кан нависла серьезная угроза флангового удара. Снабжение английских войск осуществлялось по двум уцелевшим мостам через Орн и Орнский канал. У мостов противник сосредоточил столько зенитной артиллерии, что всякое нападение слабой немецкой авиации было обречено на провал. Штурмовые группы также не могли пробраться к мостам по суше. Оставался лишь путь по воде. Тут должен был помочь флот, послав своих пловцов-диверсантов. Это было их первое боевое крещение.

22 июня были доставлены две торпеды, предназначенные для подрыва мостовых быков. Старт обеих групп пловцов — в реке и в канале — был назначен на 23 часа. Незадолго до этого следовало спустить торпеды на воду — тяжелая задача, если учесть, что для этого не было никаких приспособлений, а изделия весили как-никак по 800 килограмм. Передний край англичан проходил на расстояния 500-700 м от пунктов выхода боевых пловцов на задание. К 22 часа 40 мин. торпеды были подготовлены к спуску. Часовые механизмы взрывателей были приведены в действие. В 5 часов 30 минут утра торпеды должны были взорваться.

С берега реки Орн тележку удалось столкнуть вполне удачно: она легко поддалась усилиям людей и вскоре вместе с погруженной на нее торпедой исчезла под водой. Однако торпеда, которая должна была всплыть, так и не появилась на поверхности. Нисколько не лучше обстояло дело и со спуском торпеды в Орнском канале. Она также оказалась слишком тяжелой, вода не держала ее. Как же это могло произойти? Ведь торпеда должна была быть тщательно сбалластирована так, чтобы вода едва-едва ее покрывала. Несомненно, такой расчет был сделан в Научно-исследовательском испытательном центре. Но кто-то допустил всего лишь одну «маленькую ошибочку»: торпеды рассчитывались на соленую морскую воду. Этот «кто-то» не учел, что в Орне, как и во всякой реке, — пресная вода, имеющая меньшую выталкивающую силу.

Пловцы решили исправить положение подручными средствами. И им удалось с помощью быстро доставленных канистр из-под бензина вернуть торпедам плавучесть. Эти наполненные воздухом железные коробки действовали, как понтоны: прикрепленные в достаточном количестве по бокам торпеды. И вот, наконец, торпеда, накренившись на один бок, всплыла на поверхность. «Понтоны» частично высовывались из воды. От глаза внимательного наблюдателя они бы не укрылись, тем более, что в движении оставляли на воде мелкие волны. Все это имело очень мало общего с тем идеальным случаем, когда ничто, буквально ничто, кроме замаскированного лица диверсанта, не выглядывало из воды. С немалым опозданием обе группы, наконец, отправились в путь вместе со своими торпедами и их временным дополнительным оснащением.

Первая группа имела задачу: подвести торпеду ко второму по счету мосту в Орнском канале. Не обнаруживая себя, миновать первый мост, который, правда, тоже находился в руках противника, но ввиду своей малой грузоподъемности не представлял интереса как объект диверсии. Расстояние до главного моста — около 12 километров. Предстояло закрепить торпеду на дне канала в непосредственной близости от среднего быка моста. Затем вернуться в свое расположение тем же путем.

Диверсанты осторожно поплыли у поверхности воды, стремясь тянуть торпеду возможно более плавно. Через некоторое время они увидели прямо перед собой первый мост, атаковать который не следовало. Обнаружить что-либо в этом мраке было трудно. Удалось лишь расслышать доносившиеся с моста шаги часового. Около 1 часа 30 мин., когда мост остался уже далеко позади, пловцы вдруг услышали в непосредственной близости от себя разрывы снарядов. Им пришлось прижаться к берегу, чтобы укрыться от осколков. Полежав там до конца налета неподвижно, диверсанты отдохнули.

Проплыв еще около 100 метров, они увидели очертания моста, совершенно не пострадавшего от артиллерийского налета. Обнаружив в темноте контуры главного быка, диверсанты совсем медленно, делая ластами по три-четыре движения в минуту, подплыли к нему и осторожно, чтобы не выдать себя, погрузились. Дно канала было здесь песчано-галечным, и им без труда удалось закрепить небольшие якоря, которым предстояло удерживать торпеду на месте. Она была оставлена приблизительно в метре над грунтом, в непосредственной близости от быка. Убедившись в том, что часы взрывателя идут, немцы проплыли под водой некоторое расстояние в обратном направлении и вынырнули. Затем все три пловца без дальнейших приключений вернулись по тому же маршруту к ожидавшим их товарищам на окраине города Каи. Между тем их товарищи были немало удивлены, так как не ожидали возвращения группы всего через 4 часа после старта. Если тут не было ошибки, то тройка добилась совершенно феноменального результата. Ведь туда и обратно нужно было пройти как-никак 24 километра, причем половину пути с грузом.

Вся ситуация показалась еще более странной, когда стали известны детали диверсии. Что все это могло значить? Донесение тройки о том, что торпеда укреплена, согласно приказу, у второго моста, никаких сомнений вызвать не могло. Однако, может быть, этот второй мост был совсем не тот, который подлежал уничтожению? Спешно принесенный лист топографической карты подтвердил возникшие подозрения: на канале имелся третий мост... Он находился на нейтральной полосе, то есть ближе двух других, о которых шла речь раньше. Немедленно сравнили топографическую карту с оперативной схемой, по которой действовали пловцы. Оказалось, что на схеме нанесены были лишь два моста из трех...

Теперь уже нельзя было ничего изменить. Пловцы оставили торпеду у второго моста, который следовало тоже миновать. Их вины в этом не было, они считали до двух, как и было приказано. Но зато, очевидно, кто-то в штабе не сумел сосчитать до трех. Ровно в 5 часов 30 мин. мост взлетел на воздух, но этот успех практически ничего не дал немецкому командованию.

Не менее драматически, хотя и в ином отношении, развивались события, связанные с действиями второй группы пловцов, которая имела задачу взорвать главный мост через реку Орн. Их выход еще больше задержался, зато у них имелось и преимущество: они могла, пользуясь течением, значительно быстрее добраться до цели. А о возвращении против течения можно было подумать уже после выполнения задачи... Однако группа не пробыла в воде и минуты, когда один из троицы стремительно бросился к берегу, а потом разрыдался. Мужество окончательно покинуло его, нервы не выдержали. Оставшиеся боевые пловцы после краткого обмена мнениями решили идти дальше вдвоем. Первый поплыл у носа торпеды, второй — у кормы. Вскоре они исчезли из поля зрения товарищей, стоявших на берегу.

Без особых приключений они спокойно плыли час за часом вниз по течению реки. Затем — правда, раньше положенного времени — наткнулись на препятствие. Это были деревянные надолбы, установленные, вероятно, для того, чтобы задерживать дрейфующие мины и другие подобные подрывные средства. Сразу же за надолбами уходили ввысь контуры моста. Надолбы удалось преодолеть без особого труда. Потом пловцы погрузились под воду у мостового быка и с помощью якорей закрепили торпеду. Через несколько минут все было готово, и они сразу же отправились в обратный путь.

Вскоре им стало понятно, почему удалось подойти к цели так быстро. Течение Орна было много сильнее, чем они считали. В течение 15 минут пловцы, напрягая силы, плыли против течения, чтобы выйти из района моста, но он все время оставался в поле зрения. Попробовали идти по дну, но и у дна течение было не менее сильным. Вскоре они поняли, что до наступления дня им не добраться до немецкого переднего края и даже не выйти из района, контролируемого противником. Оставался один выход: пересидеть день в укрытии, отложив возвращение на следующую ночь. Вскоре они нашли глубокую яму, достаточно скрытую от наблюдения и показавшуюся им пригодной в качестве убежища. Они быстро юркнули в нее, буквально на секунду опоздав заметить, что дно ямы покрыто толстым слоем чего-то липкого, и в тоже мгновение в нос ударил характерный «аромат».

Итак, они попали в отхожее место. Когда кто-нибудь, как говорится на солдатском жаргоне, «сидит в дерьме», то это значит, что дела его очень и очень плохи. Диверсанты, с которыми эта неприятность случилась в буквальном смысле слова, скоро поняли, что попасть в дерьмо было для них большой удачей. Ровно в 5 часов 30 мин. мощный взрыв потряс землю. Сомнений не было: торпеда точно в назначенную минуту обрушила на мост всю силу своего взрыва и вывела сооружение из строя. Целый день поисковые команды противника охотились по обоим берегам реки за диверсантами, непрерывно швыряли в воду гранаты, но в собственную уборную если и заглядывали, то с совсем другой целью...

День 23 июня 1944 года — самый продолжительный день в году — стал самым длинным в жизни несчастных диверсантов. Вероятно, редко когда два человека столь страстно жаждали наступления ночи. Когда она, наконец, пришла, пловцы покинули свое укрытие, соскользнули в реку и, прежде всего, как следует «ополоснулись». Потом они снова отыскали подходящее место для выхода на берег, осторожно прошли 400 метров по суше до русла канала, чтобы, пользуясь здесь отсутствием течения, по нему вернуться в расположение немецких войск. Эта хорошая идея пришла им в голову в течение дня, и поэтому нельзя сказать, что критическое положение, в котором они тогда находились, полностью убило всякую мысль. Через 4 часа они доложили командованию о своем благополучном возвращении.

Таким образом, итог первой речной диверсии немецких боевых пловцов был следующий: взорваны два моста на занятой противником территории, пятеро из шести пловцов вернулись в свое расположение, правда, двое — лишь через сутки после операции. Достигнутый результат можно было считать полным успехом.

В конце августа 1944 года оборона немцев во Франции рухнула, германский вермахт покатился на восток, остановившись лишь на границах рейха. За несколько дней подвижным соединениям союзников удалось прорваться через Северную Францию в Бельгию. После непродолжительных боев ими был взят Антверпен. Немецкий комендант порта погиб, руководя взрывными работами в порту. Главный портовый шлюз остался не взорванным.

Это была большая удача для противника. Антверпен, являвшийся самым крупным по пропускной способности портом в Западной Европе, мог теперь принимать из Англии все необходимое для наступления армий союзников. Хотя Антверпенский порт расположен довольно далеко вверх по реке Шельде, он испытывает влияние морских приливов и отливов. Поэтому в нем, кроме небольшого открытого бассейна, имеется значительный закрытый бассейн. Шлюз предназначается для того, чтобы поддерживать постоянный уровень воды в основном портовом бассейне. Все входящие в порт и выходящие из него морские суда должны пройти по этому шлюзу.

После непродолжительного изучения сложившейся обстановки стало ясно, что проникнуть к шлюзу могли только боевые пловцы. Однако трудности режима течения в Шельде лишали боевых пловцов возможности проделать вплавь весь путь туда и обратно. Поэтому было решено сначала доставить их на катерах к входу в шлюз и лишь там спустить в воду. Это было сопряжено с новыми затруднениями. Хотя Шельда в этом месте была довольно широка, однако вторая половина пути проходила по участку, где оба берега были заняты противником.

Для того чтобы взорвать антверпенский шлюз, потребовалась более мощная, чем в предыдущем случае мина-торпеда с зарядом взрывчатого вещества весом 1 тонну. Вернее, запросили две мины, чтобы быть в полной уверенности, что, по крайней мере, одна из них не будет повреждена во время транспортировки и благополучно прибудет к месту старта.

В темную осеннюю ночь с 15 на 16 сентября 1944 года два катера, на каждом из которых был офицер в качестве командира диверсионно-штурмовой группы, рулевой, три боевых пловца и одна мина-торпеда на буксире, отошли от причала и, взяв курс вверх по течению Шельды, скрылись в ночном тумане. Операция проводилась по принципу дублирования. Уже через несколько минут после старта катер под командованием старшего лейтенанта Дерпингхауза ушел вперед, оставив где-то позади второй катер...

Ночь была темной, кроме того, над Шельдой сгустился столь желанный туман. Условия погоды были идеальными для осуществления налета, но трудными для рулевого, так как темнота усложняла ориентировку. Катер Дерпингхауза бесшумно скользил по воде. Разумеется, были применены глушители, и шум мотора не превышал даже легкого шороха, который издавал туго натянутый над водой буксирный линь. Почти целый час экипаж катера пытался отыскать высокие причальные сваи, по которым можно было бы определить вход в канал. Их решимость постепенно сменялась отчаянием. Километр за километром шли они вдоль берега против течения. Затем, когда у них больше не оставалось сомнений в том, что цель давно осталась позади, они повернули назад, и все началось снова. Наконец, счастье вознаградило их за терпение. Земля с правого борта вдруг пропала. Над водой показалась группа толстых свай.

Катер был привязан к одной из свай, а трое боевых пловцов соскользнули в воду. Отвязав мину-торпеду, они двинулись вперед. Через 10 минут диверсанты наткнулись на первое сетевое заграждение, которое было обойдено сбоку. Следующее заграждение состояло из стальных тросов, связанных между собою частыми петлями из проволоки толщиной в палец. Проход диверсанты нашли его у самого берега, где сеть местами отделилась от берегового крепления или вообще была плохо заделана. У двух следующих сетевых заграждений картина повторилась. На преодоление каждого препятствия затрачивали не больше пяти минут. Преодолев последнее сетевое заграждение, пловцы оказались не далее чем в 50 метров от цели. Стараясь не произвести ни малейшего шума и не вызвать на поверхности воды ни малейшего колебания, пловцы преодолели последний участок, отделявший их от шлюза, пока не стукнулись затылками о его ворота. Диверсанты осторожно подтянули мину вплотную и подготовились к погружению. Нажав кнопку клапана затопления, пловцы изо всех сил ухватились за мину, чтобы погрузиться вместе с ней. Убедившись, что мина легла хорошо, командир группы нажал кнопку взрывателя.

Через час с четвертью после старта пловцы вернулись назад к ожидавшему их катеру и были подняты на борт. Как только они оказались на борту и доложили об успехе, катер отчалил от сваи и взял курс на устье Шельды. На этот раз они решили уходить, не считаясь ни с чем. Мотор взвыл, и катер понесся со скоростью 30 узлов. Второй катер так и не нашел входа в канал. Но и одного заряда оказалось достаточно. Вскоре после 5 часов утра в Антверпенском порту раздался сильнейший взрыв. Аэрофотосъемка показала на следующий день, что взрыв произвел эффективные разрушения в шлюзе. Уровень воды в закрытом бассейне во время отлива сравнялся с уровнем ниже шлюза. Порт был потерян для морских судов. Противнику потребовалось около трех месяцев для того, чтобы устранить повреждения, причиненные кучкой мужественных людей.

В нескольких километрах от германо-голландской границы Рейн делится на два рукава. На северном рукаве, который называется Лек, расположен город Арием, на южном, носящем название Ваал, — Неймеген. В сентябре 1944 года английская армейская группа, входившая в состав армии вторжения, сосредоточила свои усилия против этих двух городов. В случае захвата их англичане получили бы великолепный плацдарм для дальнейшего наступления на север и восток в глубь Германии. Высадившиеся в районе Арнема английские воздушно-десантные части сумели захватить крупный плацдарм на северном берегу Ваала. Огромное значение для англичан имело то обстоятельство, что они могли бесперебойно осуществлять снабжение по двум попавшим в их руки почти невредимыми мостам через Ваал в районе Неймегена. А именно, по железнодорожному мосту и по массивному автодорожному мосту, позволяющему перебрасывать на плацдарм самые тяжелые танки и артиллерию. Для немцев эти мосты были бельмом на глазу, и они прилагали все усилия к тому, чтобы разрушить их. Вскоре стало ясно, что по степени трудности это задание превосходило все, что до сих пор приходилось делать боевым пловцам. Мостовые быки имели длину 11 метров и ширину около 4 метров каждый. Поэтому здесь было недостаточно просто заложить 1 мину на дно реки рядом с массивным каменным быком, так как взрыв такой мины мог бы его лишь повредить. Для разрушения же необходим был крутящий момент, который можно было получить лишь при одновременном взрыве двух мощных подрывных зарядов, заложенных на противоположных сторонах быка.

Учитывая большую прочность цели, мины-торпеды на этот раз содержали по 1,5 тонны взрывчатого вещества. Они имели длину 5 метров и диаметр 56 сантиметров каждая. Установленный на определенный срок работы часовой механизм взрывателя замедленного действия включался путем удаления особой чеки из паза в верхней части мины. Затопление производилось нажатием на кнопку клапана затопления. Мины-торпеды соединялись в «пакеты» по две мины в каждом. Они связывались между собой прочным пятнадцатиметровым тросом. Боевые пловцы должны были, приблизившись к быку, распустить «пакет» с таким расчетом, чтобы одна мина легла с левой, а другая — с правой стороны быка. Было решено подготовить три таких «пакета»: один — для железнодорожного моста и два — для автодорожного.

Затем два боевых пловца добровольно вызвались проплыть все расстояние в 35 километров в качестве эксперимента, то есть без мин, чтобы лишь разведать силу течения у обоих мостов и испытать ее на собственном опыте. Они спустились в воду темной ночью и вышли на берег в первой половине следующего дня в условленном месте по другую сторону от английского плацдарма.

В ночь на 29 сентября 1944 года ударная группа боевых пловцов сошла в воду примерно в 10 километрах выше Неймегена. Их было 12 человек, разбитых на 3 группы по 4 человека. Каждая группа имела по одному подрывному «пакету», описанному выше. В распределении сил ничего не изменилось: первая группа должна была взорвать железнодорожный мост, вторая и третья — автодорожный. Первая группа стартовала раньше, так как ей предстояло проплыть большее расстояние. Течение спокойно несло диверсантов вниз по реке, и они лишь изредка ударяли по воде ластами, чтобы выдерживать направление. Сначала плыли по участку реки, где англичанами был занят только западный берег, затем вошли в зону, где противник засел на обоих берегах. Едва миновав последнюю излучину реки перед Неймегеном, пловцы сразу же заметили перед собой силуэт автодорожного моста. Беспрепятственно продрейфовав под ним пловцы проследовали дальше.

Железнодорожный мост был замечен с расстояния в 300 метров, и пловцы сразу же устремились к левому быку. Они отчаянно боролись со стремительным потоком и несущейся прочь миной. Это была борьба за каждый сантиметр. В последние секунды диверсанты стали опасаться, что стукнутся о каменную кладку быка и будут раздавлены миной. И действительно, они прошли совсем рядом с быком: одни правее, другие левее его. Мина, к счастью, тоже вместо того, чтобы с грохотом стукнуться о каменную кладку, легко ударилась о деревянную обшивку, которой были обнесены быки для защиты их от плавучих льдин и дрейфующих мин. Минуту пловцы отдыхали после нечеловеческого напряжения, которое теперь было позади. Затем, освободив руки, сверили часы. Чеку взрывателя нужно было вытащить одновременно с точностью до секунды, чтобы часовые механизмы обеих мин начали работать в один и тот же момент. В 5 часов 30 мин. 29 сентября 1944 года часовые механизмы взрывателей начали отбивать секунды. Ровно через час мины должны были взорваться. Теперь оставалось лишь открыть клапаны затопления и утопить мины.

Между тем две другие группы, имевшие задачу взорвать автодорожный мост, также находились уже в пути. Им также удалось подойти к своему мосту без особых происшествий. Однако то ли они неверно оценили расстояние до моста, то ли слишком поздно повернули поперек отталкивающего в сторону течения — во всяком случае, их прижало вплотную к западному берегу, занятому противником. Одна группа посадила свой «пакет» на мель и была вынуждена его бросить, другая затопили мины под серединой арки крайнего от берега пролета автодорожного моста. Чтобы оказаться по ту сторону английского плацдарма, диверсантам предстояло проплыть еще 24 километра. Теперь все зависело только от их выносливости. Однако из 12 боевых пловцов, участвовавших в операции по подрыву сильно охраняемых противником неймегеноких мостов, 10 человек (причем некоторые после драматической схватки с противником) попали в плен к англичанам. Лишь двоим удалось на вторую ночь добраться до немецких позиций. За свой подвиг они были награждены «Немецким золотым крестом».

Железнодорожный мост был разрушен, две его массивные арочные конструкции рухнули в воду. Автодорожный, правда, уцелел, однако на аэрофотоснимках можно было обнаружить, что в его покрытии появились провалы. Увы, подрывной заряд, легший на речное дно под мостом, взорвался, причинив мосту легкие повреждения. Поколебать же быки и прочные мостовые конструкции эта наспех затопленная не там, где следовало мина, конечно, не могла.

7 марта 1945 года тактическая группа 9-й американской бронетанковой дивизии овладела на реке Рейн, в районе города Ремагена, людендорфским железнодорожным мостом. Мост был в полной исправности. На всем протяжении Рейна имеется очень мало мест, которые были бы столь удобны для переброски крупных сил, как район Ремагена. Поняв свой просчет, немцы, применяя самые разнообразные средства, попытались мост разрушить. Они совершили 383 воздушных налета, выпустили шесть ракет ФАУ-2, непрерывно обстреливали Ремаген тяжелой артиллерией, применив даже сверхтяжелое 540-мм орудие. Но все было тщетно, тогда решили обратиться за помощью к ВМФ, с просьбой использовать боевых пловцов-подрывников.

К этому времени на вооружение пловцов-диверсантов были приняты новые экспериментальные мины. Своим внешним видом они походили на обычную торпеду длиной 8 метров и диаметром 65 сантиметров. Мина-торпеда делилась на три отсека. В центральном отсеке находилось около 700 килограмм взрывчатки и детонатор, соединенные проводом с воспламенителем замедленного действия и предохранителем. Носовые и кормовые отсеки представляли собой полые камеры, заполненные специально обработанным хлопком. В каждом из отсеков имелся быстродействующий клапан, позволяющий в кратчайшее время заполнить отсеки водой. Для обеспечения лучшей плавучести в носу крепилось что-то вроде покрышки длиной 2,5 м. Благодаря покрышке сопровождающие мину-торпеду пловцы получили возможность более свободно управлять ею.

Мост покоился на двух мощных кирпичных быках. Поскольку имелось только четыре мины, две из которых требовалось оставить про запас, взрыв необходимо было осуществить только двумя минами. Каждую из этих мин-торпед с помощью шести пловцов, плывущих по течению реки, следовало подвести к правому быку моста таким образом, чтобы по обе стороны быка встало по одной торпеде. Затем, при помощи небольшого специального ключа следовало отвернуть пробку, закрывающую отверстие в носовой части покрышки. Торпеды погрузятся на глубину 1,2 м. Осталось только вынуть предохранительную чеку: часовой механизм с заводом до 18 часов обеспечит взрыв детонатора. Задача была нелегкой, так как ни у кого не было сомнений в том, что противник принял все меры по защите моста. Взрыв было приказано осуществить в ночь с 16 на 17 марта.

16 марта в 6 часов утра пловцы закончили снаряжение двух мин и установили их бок о бок на длинном двухосном прицепе. Сначала мины нужно было доставить по дороге до поселка Лойтердорф, где их предстояло снять с прицепа и спустить на воду. В 9 час. 15 мин. торпеды прочно закрепили на прицепе. Легкие скафандры находились в грузовике, инструменты, кинжалы, часы-компасы — розданы пловцам. Небольшая колонна тронулась в путь: впереди легковая машина, за ней небольшой грузовик с шестью пловцами, затем тягач с прицепом, автокран и в хвосте — грузовик с остальными людьми и снаряжением. Командир группы лейтенант Шрайбер сел рядом с шофером тягача. Дождь, который лил всю ночь, сильно разрушил дорогу.

Учитывая характер груза, колонна шла очень медленно. Когда до пункта назначения оставалось меньше трех километров, пловцов обогнал небольшой броневик. Один из сидевших в нем военных в звании майора резким движением руки подал знак остановиться. Пришлось подчиниться. «За вашей колонной, — отчеканил майор, — движется рота танков «Тигр». Они должны выйти на исходный рубеж. Поскольку танки идут с большой скоростью, остановите колонну и примите как можно правее!» Все доводы о том, что дорога в этом месте очень плохая и проходит по краю косогора, были отвергнуты. Майор не намеревался ждать, пока моряки проедут опасный участок. Чинопочитание в крови любого немецкого офицера, поэтому тягач осторожно подвели к правому краю дороги и поставили у обочины на самой кромке откоса. Через несколько минут головной танк поравнялся с прицепом и пошел дальше. Колонну обогнали уже почти все бронированные машины, как вдруг случилась беда. Грунт под прицепом начал неожиданно оседать, и он завалился на бок. Мины были сорваны с креплений и повреждены, по мнению специалистов, их ремонт занял бы не менее двух суток.

На совещании в штабе группы армий доложили о том, что произошло с минами-торпедами, на которые возлагались такие надежды. Ждать двое суток было невозможно, поэтому приняли решение использовать боевых пловцов, вооружив их пакетами с пластитом. В ночь с 16 на 17 марта группа пловцов в количестве 10 человек была спущена на воду в 10 км вверх по течению от моста. Диверсанты изготовили из молочных бидонов нечто вроде буев. К каждому бую прочными веревками привязали по четыре заряда в 3 кг. Заряд имел форму сосиски и помещался в водонепроницаемом чехле. Взрыв обеспечивал детонатор с часовым механизмом. Было решено, что пловцы оденут водолазные костюмы с ластами и полумаски. Кислородные приборы были бесполезны, поскольку малые глубины не позволяли долго плыть под водой.

Однако громоздкие бидоны, в отличие от практически незаметных мин-торпед, совсем не способствовали скрытному проникновению к объекту атаки. Подвергнутые жестокому обстрелу, лишь двое из всей группы сумели добраться до цели, но их заряды только слегка повредили мост.