Люди, взятые в удел

После молитвы Миша потерял сознание. Пришел муж с детьми. Вызвали «скорую помощь». Врач сделала какой-то укол и уехала. Миша пришел в себя. Когда он открыл глаза, я обратила внимание, что они светятся радостью и даже каким-то счастьем, хотя боли у него были сильные. Он не находил себе места от страданий и просил отца то поднять его, то положить.

В это время пришла сестра мужа и, не в силах смотреть на его мучения, сказала:

– Мишенька, помолись Господу, чтобы Он взял тебя к Себе.

А он так покорно тут же попросил:

– Господи, возьми меня к Себе... Возьми меня... И ушел к Господу в полном сознании. Муж мой сильно плакал. Казалось, он никогда и ничем не утешится. Но Господь, наблюдая за нами, не оставил в беде и в этот раз. Дух Святой напомнил ему вопрос, заданный некогда Петру; «Любишь ли ты Меня?» Конечно, он искренне любил Господа и без раздумий ответил: «Боже, Ты знаешь, что я люблю Тебя». А Господь ему говорит: «Почему же ты так сильно плачешь? Разве ты не знаешь, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу? Не плачь!»

Да, любящие Господа могут быть утешены Им в любом горе! Утешил Бог и моего мужа.

В благодаренье – красота и сила

Считаю, что служить Богу необходимо не только в определенные дни, в молитвенном доме или еще как-то, где-то, но каждый день, служить всем, что у нас есть, служить из любви. Так я и делала. Мое служение не было чем-то необычным. Без особых эмоций, подъемов и восторгов, как дышу, смотрю и хожу, я делала во имя Господа все, что понимала. Если нужно было куда-то ехать – ехала, взяв меньшего из детей; посылали куда-нибудь мужа – я никогда не препятствовала. Никогда не искала я особого вдохновения для служения. Все было просто и естественно. Так годами складывались мои отношения с Господом и церковью.

Однажды мужа попросили перегнать машину для нужд церкви. Дорога была дальняя, однако мы охотно согласились на это, предав путь Господу. Но случилась беда. От сильного переутомления мой муж задремал за рулем и сбил человека насмерть. За это его посадили в тюрьму.

Наступили тяжелые дни. Мой муж страдал не как христианин, а как убийца! Меня смущало и повергало в отчаяние не то, что он разбил машину, даже не то, что его посадили, нет. Терзал вопрос: почему Господь допустил то, что погиб человек? Почему? Я не могла этого понять, и бесконечное «почему?» терзало меня все больше и больше. Может, это следствие какого-либо греха? Я тщательно проверяла себя, исповедовалась перед служителем, но тяжесть не проходила.

Долгих шесть месяцев я страдала и мучилась, вновь и вновь спрашивая себя: «Почему Господь допустил такое горе?» Меня постигло великое искушение. Я не могла уже спокойно сидеть на собрании, одолевали черные мысли: «Сидит в хору... Муж убил человека, а она еще и поет...» И я решила не ходить на собрание, нет мне там места, потому что я – жена убийцы.

От принятого решения на душе светлее не стало. Изнывая от гнетущих дум, сердце жаждало покоя, искало утешения. В это время попалась мне на глаза статья Ч.Финнея, которая заставила задуматься над моим отношением к Богу. Финней обращался к тем, кто впал в искушение или испытание и не может понять, за что и почему Бог допустил его. Он призывал всех, лишенных покоя, всех, кого искушает дьявол, благодарить Бога, потому что Он – наш Господь и Спаситель, достоин хвалы за все, что бы ни случилось в нашей жизни.

Эти слова как нельзя лучше подходили мне, но я долго еще сопротивлялась. Как же благодарить? Разумом? Как я скажу Господу: «Благодарю Тебя!», когда внутри нет благодарности? У меня в сердце борьба, огонь, боль – что угодно, только не благодарность. И хотя у меня нет разочарования в Боге, я не предъявляю претензии к Нему, но душа моя далека от благодарности, и если я скажу Богу, что благодарна Ему,– это будет лицемерием.

Долго я рассуждала над прочитанным, и вдруг новый поток мыслей пробился к моему сознанию: «Почему я так противлюсь? Может, этого как раз Бог и ждет от меня? У Него ведь есть план работы над моим характером! Может, я должна пройти через это? Почему я не хочу благодарить? Пусть мне и кажется это как бы притворно и лицемерно, вроде бы неискренне, не от души, но что я теряю? Склонюсь перед Господом и буду благодарить!» Так я и сделала.

– Господи, благодарю Тебя за это испытание,– сказала я, опустившись на колени.

И тут из глубины моего сердца вырвался сильный вопль. Это был крик измученной души... Меня будто прорвало. Я каялась за свое противление, за то, что не могла смириться. Плакала долго, пока не обессилела, а слова благодарности уже исходили из глубины сердца:

– Господи, я не знаю, почему все так происходит, но принимаю все и благодарю Тебя...

С тех пор как муж сделал аварию, у меня постоянно болело сердце. На каждом подоконнике, в серванте, в зале и на кухне стояли пузырьки с лекарством, и как только начинался приступ, дети быстро наливали какую-нибудь микстуру. Но после этой молитвы я успокоилась и лекарство оказалось ненужным.

Дня через два меня посетил брат с женой. Зная о моих переживаниях, брат привез магнитофонную кассету и как-то несмело сказал:

– Может, послушаешь...

На кассете была проповедь, так созвучная с прочитанным у Финнея! «Благодари Господа за все переживания, если ты даже не знаешь и не догадываешься об их причине,– говорил проповедник.– Благодари Господа, и Он утешит тебя. Этим ты противостанешь дьяволу, и он убежит от тебя».

И это на самом деле так. Начав благодарить, я воспрянула духом, у меня обновилось мышление, я стала по-другому смотреть на случившееся. Хотя муж по-прежнему отбывал наказание, и мы страдали от этого, но в сердце не было отчаяния и безысходности, не умирала надежда на Бога, горе не мешало славословить Господа.

Как мало у нас благодарности! Не хочу сказать за всех, но я не умела благодарить в скорбях, и этот урок мне был необходим. Трудно, ой, как трудно благодарить в испытаниях! Сегодня я еще и еще раз благодарю Господа за пережитое и нахожу в этом большое благо для себя.

Эффект или плод

Несколько лет подряд, как только приближалось какое-либо молодежное мероприятие, у меня замирало сердце: как провести время, чем заняться, чтобы общение было живым, интересным, зажигательным? Эти переживания особенно усиливались в канун Нового года.

К новогоднему вечеру молодежь начинала готовиться обычно за два-три месяца раньше, проявляя свои таланты. Мы прикладывали массу усилий и стараний, не жалея ни сил, ни времени, ни средств, делали всевозможные значки и вымпела, придумывали игры. Однако после новогоднего вечера наша изобретательность теряла всякую цену. То, что было интересным, увлекательным, что веселило нас, на следующий же день оказывалось ненужным и со временем сжигалось.

Несколько лет я активно участвовал и в приготовлениях, и в молодежных вечерах и каждый раз ждал какого-то удовлетворения, но оно не приходило. Правда, во время общения мне было весело, интересно, но после в душе воцарялась неудовлетворенность и пустота. Я глубоко задумался о всем происходящем, и Бог по милости Своей пролил свет и на эту сторону нашей христианской жизни. Прочитав пророчество Иезекииля, я словно прозрел и увидел бессмысленность наших усилий украсить свои общения: «Серебро свое они выбросят на улицы и золото у них будет в пренебрежении. Серебро их и золото их не сильно будет спасти их в день ярости Господа. Они не насытят ими душ своих...» (Иез.7:19).

То же самое можно было сказать о наших новогодних мероприятиях. Блестяще проведенные вечера не насыщали нас, не давали духу нашему ничего такого, что приблизило бы нас к Господу. И хотя все мероприятия дорого доставались нам, выглядели превосходно, как золото и серебро, в них не было жизни от Бога. Основанные на плотской мудрости, выраженной в превосходстве слова, остроумии, метких шутках, они были нацелены лишь на временный эффект, чтобы сегодня было хорошо, интересно, красиво, ярко. О дальнейшем, о вечном, плотская мудрость рассуждать не может и удовлетворять запросы души тоже.

Божья мудрость заключается в явлении Духа и силы. Она тайная, сокровенная и несравненно премудрее человеческой.

Плотская пища не насыщает внутреннего человека. Все наши приготовления к праздникам, все игры и развлечения, даже основанные на христианских словах и библейских выражениях, не восполнят жажду души, потому что рассчитаны на плотского человека. Насыщает лишь небесная манна, Слово Господне. Иисус сказал: «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда». Вот источник насыщения! Вот где необходимо искать удовлетворения и восполнять богатством свои духовные кладовые!

Еще и сегодня у меня замирает сердце перед каждым молодежным общением. Мы по-прежнему усердно готовимся, тратим время и силы, но имеем в виду вечное, обращаем внимание на саму суть той пиши, которую хотим дать молодежи. Мы стараемся сосредоточить взгляд на том, что делает Бог в нашей жизни, как Он действует в нас и через нас. Мне больше всего хочется, чтобы наши общения помогали приносить добрый плод, видеть Господа в обыденной жизни и подражать Ему.

Такие общения интересны не только сегодня, но полезны для вечности, для нашего укрепления и утверждения в Господе.

В опасности от разбойников

В конце осени, когда голые деревья и почерневшие поля ждали снега, мы, четверо братьев, держали путь в Абхазию. Сегодня это очень неспокойное место, но там живут наши братья и сестры во Христе, и по поручению церкви мы везли им продукты: муку, сахар, макаронные изделия, растительное масло. По пути, в Гаграх, мы разгрузили часть продуктов и отправились дальше.

В субботу, около восьми часов вечера, мы въехали в Сухуми. Совершенно безлюдные улицы создавали впечатление вымершего города.

В Сухуми очень мало верующих. Мы остановились в доме руководящего брата. Друзья были рады гостям и приняли нас радушно, по-христиански. Ужинали предельно скромно. Первое блюдо трудно было назвать борщом – вода с капустой, немного приправленная томатом. Картошки я там не обнаружил. Чаем пришлось назвать отвар каких-то веточек. В доме было очень холодно, потому что топлива достать невозможно. За окном слышались редкие автоматные очереди и пистолетные выстрелы.

Ночь прошла благополучно. Наступило воскресенье. К десяти часам в доме собралась небольшая группа христиан.

Мы участвовали в служении, говорили о страданиях, в которых Бог очищает нас, о том, что и спасение наше совершается через скорби; старались утешить и ободрить друзей, живущих в таких трудных условиях.

Мы пели псалмы и вместе с братьями и сестрами утешались тем, что наша жизнь в руке Господа, мы – Его дети, а Он – наш Бог. Один гимн как-то особенно врезался мне в память.

Нависли скалы слева.

Зияет пропасть справа.

Тропа узка и страшной крутизны.

Не за кусты и корни цепляюсь Я руками.

Держусь я верой Господа руки.

Заканчивался этот гимн словами:

Еще немного будет и тяжело, и больно,

Но вечность стоит этого пути!

Мы хотели этой песней утешить друзей, живущих в Сухуми, а сами до конца не понимали значения слов: «тропа узка и страшной крутизны». Мы знали, что после общения поедем домой, где все хорошо, спокойно, тепло...

Богу угодно было проверить, на самом ли деле мы держимся Его руки.

После богослужения мы пообедали и тронулись в путь. Примерно за двадцать километров до российской границы с нами поравнялся автомобиль «Жигули». Сидящие в машине абхазцы дали знак остановиться и при этом сильно прижали нас к обочине. Мы ехали с прицепом и уйти от них не могли. Пришлось остановиться. Два абхазца вышли из своей машины и попросили пару литров бензина.

Я сказал, что у нас горючего хватит только до заправки.

Между тем я заметил, что абхазцы внимательно осматривают нашу машину. Она была совсем новая, пробег небольшой. Затем один из них, постарше, сказал:

– Ну-ка, выйдите один. Поговорить надо.

В это время из их машины вышли еще двое. Почувствовав недоброе, мы вышли вдвоем. Нам тут же поставили условие: если хотите ехать дальше, давайте пятьсот тысяч рублей.

– Мы – люди верующие,– сказал я,– и приехали сюда не на заработки. Мы отвозили материальную помощь нашим братьям, которые живут в вашей республике, а таких денег у нас нет.

Но они не обращали внимания на наши объяснения и настаивали на своем. Видя такое отношение, я кивнул брату, чтобы он садился в машину, и хотел уехать, но абхазцы стали отбирать у меня ключи. Я не отдавал и вдруг почувствовал, как в затылок уткнулось холодное дуло пистолета.

В это время два абхазца с автоматами сели на заднее сиденье и приказали нам не шевелиться.

Дальше все произошло очень быстро. Двоих братьев бандиты пересадили в свою машину, а мне велели сесть на пассажирское сиденье. За руль вместо меня сел абхазец. Он развернул машину, и мы поехали в обратном направлении...

Проехав по трассе около километра, бандиты свернули на узкую дорогу, ведущую в горы. В моем сердце нарастала тревога. Как выйти из этого положения, я не знал. И тут, среди всей сумятицы и хаоса в мыслях, в памяти ясно всплыли слова гимна, который мы пели на собрании.

Я посмотрел по сторонам. Мы на самом деле ехали по крутой горной дороге. Слева нависли скалы, справа – пропасть, где-то внизу текла река. «Не за кусты и корни цепляюсь я руками, держусь я верой Господа руки» – как бальзам, подействовали на меня слова гимна. Господь с нами, но держусь ли я Его руки?

Страх, который начинал овладевать мной, разжал свое смертельное кольцо, и я спокойно стал думать и разговаривать с человеком, который сидел за рулем моей машины. По-видимому, это был главарь.

– Мы не просто верующие люди,– нарушил я тишину.– Мы – дети Божьи. Если вы хотите с нами что-то сделать, то знайте, что будете иметь дело с Богом, а Он строго спросит с вас за Своих детей. За нашу кровь, за слезы детей, жен и родителей вам придется отвечать перед Господом.

У меня шестеро детей. Я не боюсь смерти, потому что пойду к Богу, за гробом для меня начнется вечная жизнь. Но что ожидает вас? – Вас ожидает ад.

Абхазец и слушал и не слушал. Время от времени он останавливался и переговаривался с товарищами из другой машины. Каждый раз, когда мы останавливались, у меня вспыхивала надежда, что нас обыщут, что-нибудь отнимут и отпустят. Но они ехали все дальше и дальше. Нетрудно было догадаться, зачем мы едем в горы. Для того, чтобы просто забрать машину или обыскать, не надо было ехать так далеко.

Поняв, в чем дело, я стал готовиться к худшему. Мысленно попрощался с женой, с детками. «Как хорошо, что можно и в этих обстоятельствах держаться руки Господа! – думал я.– Даже если и расстреляют, ну немножко больно будет, и все... А там – вечность, там увижу то, к чему стремился, о чем проповедовал в течение многих лет...»

Я был уверен, что и сидящий сзади брат думал о том же, потому что когда я говорил о смерти, он подтвердил:

– Умереть нам не страшно, на небе нас встретит любящий Господь.

Наконец машина съехала с дороги и остановилась. Вдруг из-за поворота выехал УАЗик. У меня опять блеснула надежда: «Может, остановится, и события как-то переменятся..." Но он проехал мимо.

Уже стемнело. Было около шести вечера. Шел дождь со снегом. Бандиты приказали нам выйти. Один, с автоматом наперевес, остался стоять перед нами, трое других принялись обыскивать машину.

Я огляделся. Буквально в трех метрах зияла пропасть.

Еще раз оценив обстановку, я попросил:

– Если будете нас расстреливать, то разрешите встать на колени и помолиться. Мы хотим переходить в вечность на коленях перед Богом!

– Мы вас убивать не будем,– сдержанно ответил главарь,– можете не переживать... Попасть в ад – это то, чего я больше всего боюсь.

Они отцепили наш прицеп и сели в машины.

– Подумайте, что вы делаете! У этого человека шестеро детей и жена больная... Оставьте машину! – попытался уговорить их один из братьев.

– Ты что, парень, не понял, что мы вас пожалели? – сверкнул глазами главарь.

А другой, приоткрыв дверь, крикнул:

– Идите в горы, там есть поселок и вас примут люди. А пойдете вниз – расстреляем!

С этими словами бандиты уехали.

Мы остались в горах, и первое, что сделали,– это преклонили колени и помолились. Благодарили Бога за то, что остались живы, за все, что случилось, за то, что Господь руководит нашей судьбой. Затем решили взять прицеп и спуститься вниз, в один из поселков, где жили верующие. Местность была нам немного знакома.

Тяжело катить прицеп по горам: вниз – надо сдерживать, вверх – толкать. Мы насквозь промокли от дождя и пота, но бросить прицеп не хотели: он был еще хороший и, самое главное,– принадлежал церкви.

По дороге мы снова и снова вспоминали происшедшее делились переживаниями. Братья тоже полагались на Господа и не испытывали панического страха, хотя им пришлось ехать в ужасной обстановке: абхазцы включили магнитофон на всю громкость и все время держали наготове пистолеты. В те минуты мы все готовились к переходу в вечные обители и, можно так сказать, крепко держались руки Господа. Перед лицом смерти мы ощущали Его особую близость.

И все же мне было горько, что лишился новой машины. Несколько дней я не мог успокоиться, мучился вопросом: для чего Бог попустил такое? Сколько раз в том районе мы убегали от преступников, однажды мою машину угнали, но через несколько часов она нашлась. И всегда все кончалось благополучно, а сейчас – такая потеря...

Во время моих переживаний попала мне в руки книга о жизни выдающихся миссионеров. Дорого приходилось им платить за возвещение евангельской правды. Кто-то умирал от приобретенной на чужбине болезни, кто-то погибал от руки дикарей, кто-то терял детей. Я задумался. Что моя машина по сравнению с жизнью?! Великий Бог! Он сохранил нам жизнь, чтобы мы еще потрудились для Него, прославили Его здесь на земле. И вспомнились слова, сказанные Петру: «Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после». Это сильно утешило меня, и я подумал, что скоро снова надо будет ехать в Абхазию, ведь там живут наши братья и сестры и так нуждаются в нашей поддержке...