Людо и его звездный конь

Глава 4. JAGERSALP

Не знаю, что это была за звезда, но, как только она упала, Людо совсем потерял голову. Почему он решил так поступить, один Бог ведает. Людо, наверное, и сам не догадывался, но неземной свет упавшей с неба звезды, как будто ослепил его сознание. И, сам того не понимая, Людо воткнул в снег палки и на всех парах помчался к тому месту, куда упала звезда. Он точно знал, куда идти. Если ты когда-нибудь видела падающую звезду, ты знаешь, насколько человек бывает уверен в том, куда именно она упала, и если она падает недалеко, что случается довольно редко, тебе кажется, ты мгновенно дойдешь до этого места и найдешь ее охлажденное съежившееся тело или огромную дыру там, где она вошла глубоко в землю. Однако Людо вряд ли стремился увидеть именно это. Он только знал — звезда упала, чтобы показать ему, куда он должен идти. И вот, он понесся все дальше и дальше, оставляя за собой огни деревни, пока они не исчезли совсем, и теперь уже ничего не было, кроме сверкающей тишины ночи и его торопливых шуршащих по снегу шагов. Над ним, заслоняя собой звездный свет, нависала тень Jagersalp. Людо засомневался, задумался — не сделал ли он какой глупости? И вдруг снежный наст резко ушел у него из-под ног, прямо под ним открылась трещина, и, прежде чем он успел понять, что произошло, он оступился и полетел вниз — вниз-вниз, к темному мягкому дну трещины. Он не знал, сколько он пролетел, но ему показалось — очень долго. Упал он, однако, на снег, мягкий снег, и совсем не ушибся. Несколько секунд он лежал бездыханно, потом сел и негнущимися от мороза пальцами ослабил шнурки на снегоступах. Темнота — хоть глаз выколи. До дна этой черной снежной ямы не доходил и звездный свет. Людо напряг зрение, но не увидел даже, где кончаются темные стены ямы и начинается темное небо. Да, глубокая трещина, а над ней нависала тень Jagersalp. И звезд вообще не видно — очень темно, холодно и одиноко. У Людо было время осознать, как глупо он поступил. И никакие они не волшебные, эти падающие звезды, и ничего они не означают. И что его понесло в самую темень? А вообще он стал припоминать, что слышал раньше о падающих звездах. Говорили, падающая звезда — это к смерти. Так что, если прелестная звезда что-то и означала, то только то, что бедный старый Ренти погиб под лавиной. И если сам Людо не сможет как-то согреться и продержаться, пока отец не придет домой и не увидит следы, ведущие к Jagersalp, может упасть еще одна звезда — за ним, потому что из снежной ямы ему никогда не выбраться, это он знал. Если он попытается влезть по стенке, мягкий снег обвалится и потянет за собой слой, покрывающий верхний склон, следы его заметутся, и отец даже не догадается, где его искать. Так он и сидел, держась за свои бесполезные снегостопы, и ему стало очень страшно. Холод все нарастал, у Людо начало ломить глаза, тело онемело, и вот, он закрыл глаза и откинулся на снежный бугорок, словно на мягкую подушку.

Вдруг прямо рядом с ним в темноте задвигался сугроб. Людо открыл глаза, вздрогнул, сел и отскочил в сторону. Сердце у него сильно забилось. Сугроб задрожал, поднялся с усилием, отряхнулся, с него посыпался снег, образуя вокруг маленькие сугробики, а то, что находилось под ним, встало на ноги. Людо не увидел ничего, но услышал, как кто-то раздул ноздри, тряхнул гривой и, со свистом махнув хвостом, шлепнул себя по бокам. Людо сразу же понял, кто это, — старый Ренти, погребенный под снегом на дне ямы, так же как и сам Людо, но еще живой. «Ой, Ренти»! — вскричал Людо, вскочил на ноги и обнял коня за шею, совсем забыв о том, что, когда ты находишься на дне трещины, нужно быть очень осторожным — не кричать и не делать резких движений, чтобы не пошла еще одна лавина. Именно это и произошло. Совершенно беззвучно, словно спустился холодный мягкий туман, стенки трещины начали оседать и посыпались душем, накрыв и мальчика, и лошадь, и все остальное. То есть, накрыв то место, где были лошадь и мальчик, потому что, не успели сорваться первые снежинки-предвестницы, как Ренти вместе с Людо, все еще крепко обнимающим за шею свою конягу и зарывшись лицом в его гриве, пошел вперед и потянул мальчика за собой, а яма, в которой они сидели, заполнилась снегом и исчезла. Перед ними черный, но все же слабо освещенный, будто сверху в него просачивался звездный свет, шел тоннель, под снегом. Ренти пустился рысью, словно знал дорогу, и Людо, прильнув к его гриве, побежал вместе с ним. Метров двадцать тоннель был прямым, как стрела. Они бежали, а за ними падал снег. Если мы доберемся до конца тоннеля, подумал Людо, мы доберемся до конца, конца чего? — до самого конца. Все происходило так быстро, что Людо даже не успел испугаться, а старый Ренти и вовсе не казался испуганным. Он вдруг негромко заржал, и от этого звука позади них тяжело рухнул снег. Впереди, мерцая в снегу, возвышалась незыблемая скала Jagersalp, а в ней, освещенная светом, ярким светом факелов, свечей и прыгающих огней открылась дверь.