Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон

Глава пятая

На следующее утро уже Людвиг Четырнадцатый стал будить Лабана.

– Вставай, пошли погуляем, – тряс он его за плечо. – Ты должен меня ещё многому научить. Вчера было так интересно.

Но Лабан не собирался прощать ему историю с медовыми пряниками.

– Я не желаю больше иметь с тобой дела, – пробурчал он. – С обманщиками не пойду никуда.

– Но ты же сам известный обманщик, – возразил Людвиг Четырнадцатый.

– У меня совсем другое дело, – фыркнул Лабан и повернулся на другой бок. – Оставь меня в покое, я хочу спать.

Пришлось Людвигу Четырнадцатому идти одному. Правда, папа запретил ему играть с другими зверятами. Но раз Лабан не захотел с ним пойти, он имел полное право встретиться со своими друзьями.

Первым делом Людвиг Четырнадцатый решил забежать к Йокке-Йо и Туффе-То. Однако перед входом в их нору его уже поджидала мама Зайчиха.

– Мои мальчики не будут с тобой играть, – твёрдо сказала она. – Ты и твой братец их обманули. Я знаю, вы вчера отняли у них кулёк с медовыми пряниками.

– Так ведь это не я, – попробовал объяснить Людвиг Четырнадцатый, – это был Лабан. Разве ты не знаешь, тётя Зайчиха, что я вчера вечером вернул им кулёк?

– Это тебя не оправдывает. Ты всё равно в обмане участвовал, – сказала Зайчиха и захлопнула дверь перед его носом.

Людвиг Четырнадцатый грустно вздохнул и поплёлся дальше, к другому своему хорошему другу, белочке Агне Хопман.

Белочка сидела на самой верхушке ели и очищала шишку.

– Привет, Агне! – крикнул ей Людвиг Четырнадцатый. – Спускайся, давай с тобой поиграем!

– Мне с тобой не разрешают играть, – ответила Агне. – Тётя Зайчиха вчера сказала моей маме, что ты отнял у Йокке-Йо и Туффе-То два кулька с медовыми пряниками.

– Но это же не я сделал, – проговорил Людвиг Четырнадцатый. – Их обманул Лабан, а кулёк был один, и я потом его вернул.

Но Агне Хопман ничего на это не ответила, она просто перепрыгнула на другое дерево.

Людвиг Четырнадцатый уже был готов заплакать.

«Пойду тогда к Котте, – решил он. – Котте всегда хорошо ко мне относился».

Котте – так звали ежа, который поселился под старым сараем в глубине леса.

– Привет, Котте! – кликнул его Людвиг Четырнадцатый, подойдя к полуразвалившемуся строению. – Ты дома?

– Нет, – ответил ему сердитый голос. – То есть вообще-то я дома, но для тебя меня тут нет.

– Да это же я, Людвиг Четырнадцатый, твой друг! – воскликнул Людвиг уже в отчаянии. – Не шути так, выходи ко мне.

– Я не шучу и тебя своим другом больше не считаю, – ответил Котте. – Раньше ты мне нравился, но оказалось, ты такой же обманщик, как все лисы. Думаешь, я не знаю, как ты хитростью отобрал три кулька с медовыми пряниками у Йоке-Йо и Туффе-То?

– Но это же неправда! – попробовал возразить Людвиг Четырнадцатый.

– А мне сказали, что правда, – настаивал Котте. – Моя мама слышала это от мамы Агне Хопман, а та слышала от мамы Йокке-Йо и Туффе-То.

Людвиг Четырнадцатый понял, что Котте больше с ним говорить не станет. Расстроенный, он поплёлся дальше.

У него теперь оставалось только два друга, горностайчики Оке и Бенгт.

Людвиг Четырнадцатый подошёл к входу в нору, где они жили, и позвал:

– Эй, Оке и Бенгт, выходите поиграть!

– Неохота, – ответил Оке.

– Никакого желания, – ответил Бенгт.

– Нам нельзя! – хором сказали горностайчики Оке и Бенгт.

– Да почему же нельзя? – спросил Людвиг Четырнадцатый, хотя сам уже знал, что они ответят.

– Наша мама слышала от мамы Котте, которой это сказала мама Агне Хопман, а той рассказывала мама Йокке-Йо и Туффе-То, что ты – тьфу, какая гадость! – выманил у зайчат четыре кулька с медовыми пряниками, – объяснил Оке.