Львица

Глава 18

“Ах, теперь ты знаешь, что есть все виды проклятий” - сказал гном. - Человек-дурак, который этого не понимает”

Кериан выпала из вихря и оказалась на коленях, в ушах все еще звучало Эхо магического Рева, а ее тело ощущалось так, словно его швырнули прямо через горы Харолиса.

Кериан не видела говорившего, лежащая на полу того, что она знала как таверну, судя по запахам Эля, духов гномов и жареного мяса, пота, дыма и огня. Однако она с облегчением поняла, что гном говорит на своем родном языке, грубом языке Торбардина.

Ну ладно, подумала она, это хороший знак.

Она попыталась встать и не смогла.

Гном, который говорил о проклятиях, продолжал говорить. Его товарищи продолжали слушать,восемь или больше гномов подтянулись к стойке бара. Кроме этих пьяниц, в таверне никого не было. Это было похоже на только что открывшееся заведение, завсегдатаи которого, возможно, уже ждали у дверей, а остальная часть ночного обычая наступила позже.

“Есть большие проклятия и малые,-сказал гном-эксперт, - проклятие твоей тещи и проклятие нечестивого Бога.”

“Неизвестно, которое из них хуже, - сказал старый гном в конце стойки. Его товарищи засмеялись, и один из них сказал, что, по его мнению, он все знает.

В животе у Кериан было неспокойно и опасно, как будто она могла вывернуться наизнанку, и исторгнуть из себя последнюю вкусную еду, которую съела: пирожные, вино и тонко нарезанные фрукты, тушеную утку,... она не осмеливалась думать об этом сейчас. Она попыталась медленно дышать ртом и ощутила резкий привкус металла, стали и шлака. Запах пота, высыхающего на коже и шерсти, обжигал ей нос. Она тихо застонала и пожалела об этом, но никто, казалось, не заметил ее там, на полу.

Где же, во имя всех потерянных богов, я нахожусь? Она посмотрела направо, потом налево и краем глаза увидела дверь в более светлое место, где люди—гномы-проходили мимо, одни поодиночке, другие парами или группами. Их голоса врывались в дверь и снова исчезали, когда они проходили мимо.

“Э-э, тут есть всякие проклятия” - сказал гном, теперь уже с видом человека, только что покончившего со своим предметом обсуждения.

Кериан снова попытался встать и снова потерпел неудачу. О боги, как же у нее болит голова!

Слушатели-гномы за стойкой бара по-разному смеялись, ворчали или расспрашивали, и один юноша высказал предположение, что именно так таверна и получила свое название. - Потому что она проклята.”

“Нет” - сказал другой голос, напряженный от нетерпения. Кериан вздрогнула, услышав глухой стук чего-то, ударившегося о дерево, словно тяжело опустили наполненный кувшин. - Таверна не проклята. А ты не умеешь читать, парень? Или они сразу же прогнали тебя, чтобы ты выгребал уголь для кузниц, думая, что у тебя нет полутора смекалок, необходимых для этого умения, и ты все равно не захочешь этого делать?”

Юноша закрыл рот, и Кериан удивленно вздохнула. Она узнала этот голос! Она знала говорившего. Она положила одну руку на покрытый тростником пол и поднялась на ноги, голова все еще пульсировала. Гном у стойки бара обернулся. Он не был красивым парнем. Болезнь покрыла морщинами кожу его лица, и борода тонко свисала с тонкого подбородка. Его глаза, посаженные в мешки из плоти, широко раскрылись при виде эльфа в баре.

- Клянусь бородой Реоркса” - сказал он, - что здесь делает эльф?”

Девять гномов отвернулись от стойки бара. Юноша, перепутавший название таверны, сжал пальцами рукоятку ножа, висевшего у него на поясе. “Насколько мне известно, никто не впускал эльфов или кого-то еще в двери.”

Бормотание пробежало по бару.

- Я ищу Станаха Хаммерфелла, - очень осторожно произнесла Кериан.”

Никто не казался умиротворенным; никому не нравилась мысль о внезапном появлении эльфа. Один гном, потом другой встали, и юноша сказал: "Кто-нибудь, вызовите стражу. Никто не знает, как она сюда попала.- В ножнах у него на поясе показался дюйм сверкающей стали, а затем быстрота клинка.

Прежде чем Кериан успела вытащить свой собственный нож, мелькнула жесткая рука, гном наклонился над стойкой и так сильно дернул юношу за рубашку, что тот едва не упал.

- Идиот, - сказал Станах. Его черные с синими крапинками глаза опасно сверкнули. “А ты знаешь, что я видел, как эта девушка убила Темного Рыцаря этим же самым маленьким ножичком?”

Лицо молодого гнома слегка побледнело.

“Нет, я думаю, ты этого не знаешь, но вот что ты знаешь, идиот Керн: не пытайся убивать посетителей в моем баре, парень. Это домашнее правило, которое я устал тебе объяснять.- Зарычав, он грубо ударил мальчика, сильно встряхнул его и оттолкнул прочь.

Любопытные уставились на Кериан. Они краем глаза поглядывали на Станаха, ожидая, что он предпримет. Большинство из них, однако, явно ждали рассказа о смерти Темного Рыцаря, потому что они действительно любили сказки, гномы.

Станах, однако, был доволен ничего не сказать. Он оперся локтями о стойку бара, готовая служить его молчанию, пока она не заговорит.

Кериан склонила голову набок. “Похоже, вы не очень-то рады меня видеть, сир.”

Сир. Это слово прошелестело по всей комнате. Вот уж действительно, сир!

- Я не ожидал тебя увидеть, Мисси.”

“Что же тогда, Станах? Не являются ли неожиданные визиты еще одним запретом в этом твоем баре?”

Лукавые улыбки сменили бормотание. Голова пульсировала, Кериан снова пошатнулась, и сильная рука скользнула под ее локоть. Этот жест, казалось, растопил Станаха, который махнул ей рукой в сторону бара и указал на табурет.

“Садись. Ты выглядишь немного бледной.”

Она кивнула и взяла высокую кружку с водой. Остальные столпились поближе, и даже Керн бочком подобрался поближе, чтобы посмотреть, что там видно. Станах отмахнулся от них и больше не слышал их ворчания.

- Иди крикни на кухню, - сказал он Керну. - Скажи тому, кто там готовит, чтобы принес еду. Вы все уже достаточно выпили на пустой желудок. Я не собираюсь слышать от охранника о том, что пьяные хулиганы снова выйдут отсюда сегодня вечером.”

Керн сделал так, как ему было велено, и когда гномы в баре расселись по столам в ожидании еды, Кериан внезапно оказалась наедине с гномом, который давным-давно дал ей оружие и поставил ее на неожиданный путь. В последний раз, когда она видела Станаха молотобойца, он был в компании двух эльфов из дома Королевы-Матери. Этот гном, этот Станах Хаммерфелл, который пил с эльфами на службе у Лораны, когда-то утверждал, что он торговец, а теперь, похоже, бармен-кем он был? На первый взгляд, с тех пор как она в последний раз видела его в компании людей Лораны, она могла бы вообразить его своим другом.

Кериан не смел принимать это как должное.

“Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова, - сказал Станах. Он взял тряпку и вытер кольца и пятна с полированного дерева бара, блестящего золотистого дуба. Для этого ему понадобилась правая рука. Скрюченные пальцы достаточно крепко ухватились за тряпку для бара.

“Я тоже никогда не думала, что увижу тебя снова, - сказал Кериан. Она сделала глоток воды, ее желудок успокоился, голова все еще болела. “Я думала, ты торговец. Ты уже нашел себе новую работу, Станах? Хранителем проклятого бара?”

Его губы изогнулись в почти горькой улыбке. “Я человек со многими качествами, девочка.- Он оглядел бар, завсегдатаев, очевидно, своих друзей, грубые обшитые панелями стены, густо усыпанный камышом пол. Поблескивали плевательницы, ярко сверкала медь; на стенах в бронзовых ножнах горели факелы. - Это распространенное заблуждение, что бар проклят. Это не так. Имя этого проклятие Станах. Понимаешь - разные вещи.”

“Совсем другое дело” - согласилась она. - Бар вовсе не проклят, а ты сам.”

“Ну, мы же не будем говорить об этом всю ночь.- Его взгляд стал жестким, а когда он перегнулся через стойку бара, волосы на затылке Кериан встали дыбом. - А теперь скажи мне, Мисси, что ты здесь делаешь?”

- Ну, Я ... -”

- Он поднял палец, словно обращаясь к ребенку. “Не надо сейчас выдумывать ложь. Мы здесь, в Торбардине, любим порядок, и сюда регулярно наведывается стража. Достаточно одного крика, чтобы вызвать их сюда.- Снова улыбка, но на этот раз очень холодная. “Совсем недавно все здесь стояли спиной к двери. Все, кроме меня. Я видел, как ты вошла.”

В голове у нее стучало, а руки дрожали. Она задалась вопросом, не провалила ли она свою миссию меньше чем через час после того, как Кериан потянулся за кружкой с водой, но левая рука гнома сомкнулась на ее руке прежде, чем она успела ее поднять.

“Нет, - сказал он, - ты просто прольешь его. Сделай глубокий вдох, госпожа Кериансерей. Расскажи мне свою историю.- Когда она заколебалась, он сказал: - или скажи это стражнику по дороге в подземелье. Не думаю, что тебе понравятся подземелья Торбардина. Мы склонны забывать о людях там, внизу, а когда вспоминаем, то не всегда вовремя.”

Кериан оценила угрозу, а она-гнома. Она мысленно вернулась назад, к месяцам и временам года, к событиям того времени, когда впервые увидела его. Ей казалось, что она знает, кто он такой, этот торговец, этот бармен, и она вытащила из-под рубашки изумрудный талисман-развернутый лист, который он вполне мог видеть на Найле или Хью.

Так оно и было. Она увидела это по внезапному блеску его глаз, по тому, как он поднял голову.

- А теперь скажи мне, что ты здесь делаешь?”

- Кериан понизила голос, но так тихо, что его услышали только они двое. “Меня послал мой король.”

Станах приподнял бровь, затем молча вопросительно поднял кувшин с водой. Это или еще лучше? Когда она кивнула на свою кружку, он снова наполнил ее.

“Я здесь, чтобы увидеть вашего короля.- Она бросила на него косой взгляд. - Я надеюсь, что его посол поможет мне получить аудиенцию.”

- Я не его посол, девочка.- Он покачал головой. “Я не кто-нибудь и не что-нибудь. Я оказал услугу своему Тану, тому, кто заседает в Совете. Я был во внешнем мире, давным-давно, когда мать твоего короля командовала драконьей армией.- Его глаза смягчились от воспоминаний о боли, пальцы изуродованной руки дернулись на тряпке бара. “Ах, совсем недавно. Я знаю обычаи чужеземцев, некоторые из них. Тан сказал, что нашему королю нужен такой человек, чтобы отправиться в Квалиност и поговорить с эльфами. Не более того, и я рад, что с этим покончено.- Он вытер стойку бара, размахивая тряпкой своей бесполезной рукой. Негромко сказал он, “Это совсем не хорошая вещь, чтобы уйти отсюда.”

Таверна звенела от звона тарелок и столовых приборов, голосов голодных гномов, тех, кто был в баре, новых посетителей, приходящих сюда. Кериан перегнулся через стойку бара.

“Ты отведешь меня к королю, к Тарну Рычащему Граниту?”

“Неужели ты думаешь, что я могу просто пойти и постучать в его дверь, девочка? Ты так считаешь-”

“Я думаю, что ты человек, который может делать практически все, что нужно. Ты можешь это сделать, Станах Хаммерфелл?”

После еще одного мгновения протирания барной стойки гном сказал, что, наверное, сможет.

Кериан ждала, не зная, идти ли ей в зал совета или дождаться эскорта. Станах исчез, ускользнув через сад за большими сверкающими медными дверями в комнату. Теперь эти двери стояли приоткрытыми, не распахнутыми настежь, но и не плотно закрытыми. Изнутри донесся гул глубоких дварфийских голосов. Они звучали как отдаленный гром, гроза бродила по далекой вершине горы. Затем, резко, один из них поднялся с поразительным вызовом. Таны кланов, похоже, не собирались позволить своим дискуссиям легко закончиться. Со своей позиции за дверью она видела только огромный, похожий на пещеру зал, и у нее было ощущение высоких потолков и широких стен. Красновато поблескивали огни, в серебряных подставках горели факелы, а через равные промежутки стояли треножные жаровни. При их приближающемся свете Кериан увидела толстые мраморные колонны, стоящие по обеим сторонам зала, создавая широкий проход из яркого мрамора, ведущий к возвышению.

Позади нее сиял город-ярким светом. Торбардин сильно пострадал во время мучительной гражданской войны, но в этой части города, высоко на великолепном Древе Жизни Хайлара, все казалось восстановленным и чудесным. Свет лился из далекого внешнего мира, скользя в город по хрустальным столбам. Сады за пределами двора Танов росли так богато, как если бы они лежали на эльфийской поляне, но здесь, как заметила Кериан, сады имели только то время года, которое хотели иметь их садовники, поскольку здесь свет, температура и вода были строго под контролем дварфов. Зимний крокус счастливо рос рядом с красной розой лета, а весенняя желтая жонкиль кивала у подножия высокой глицинии.

Кериан находил это странное смешение времен года странно тревожным. Она не могла себе представить, как они отмечают время под горой, где Луна не светит и солнце не встает.

Пока она смотрела, люди огромного подземного города ходили взад и вперед, мужчины, женщины и бегающие дети занимались своими повседневными делами. Один ребенок остановился, дергая мать за юбки и показывая пальцем.

- Мама!- воскликнула она, широко раскрыв карие глаза над пухлыми румяными щеками. “Ты только посмотри! Эльф за дверью!”

Женщина-гном поспешно утихомирила ребенка. Она быстро отвернулась, но не раньше, чем другие проходящие мимо заметили и пробормотали это зрелище. Эльф у дверей двора Танов!

“Ничего хорошего из этого не выйдет, - пробормотал пожилой мужчина.

“Ничего, кроме неприятностей, от этих эльфов", - фыркнула Серая дама рядом с ним. - Посмотри на нее, она одета как грабитель, вся в пыли и грубой одежде. Ходит вокруг и что-то ищет. Они всегда такие, эти эльфы.”

Чувствуя себя попрошайкой у ворот, Кериан была достаточно возбуждена, чтобы это позабавило ее, и проскользнула в сверкающие медные двери.. Шагнув в более безопасную тень, криво усмехнувшись, она подумала: "Вот так-то лучше". День Торбардина может пройти без помех при виде меня.

За эти несколько шагов Кериан успел перебраться из одного мира в другой. За дверью мир гномьей жизни продолжался так же, как и в любом другом городе. За дверями, скрытыми в их тени и отделенными от бормочущих танов, которые не видели ее, Кериан ощутила просачивающуюся тоску по Квалиносту, где у нее когда-то было место. Она была служанкой в доме сенатора, смеющейся девушкой, у которой было время для кабаков, песен и танцев. Песня города за дверью была словно вздох из того прошлого времени, и внезапно она почувствовала себя одинокой. Они любили свой город, гномы Торбардина. Они любили его как опору, дающую воздух, воду, пищу. Они любили его, как эльф любит свой лес.

Притихшая в тени, напрягая слух, чтобы уловить, что она может уловить, какое движение мысли она может уловить, Кериан стояла очень тихо. Гномы спорили так, словно провели за этим занятием всю ночь, некоторые Таны решительно возражали против предложения короля эльфов, другие советовали соблюдать осторожность.

“Но это не значит кричать” Нет, Доррин", - сказал гном с акцентом из южной части королевства. “Это просто значит, что ты слушаешь и думаешь.- Кто-то еще засмеялся, громкий раскатистый звук, и грохот дискуссии возобновился.

Они разделились, подумал Кериан. Они разделились на три лагеря: те, кто не захотел принять во внимание даже малейшую часть просьбы Гила, те, кто считал себя дураками, проигнорировав ее, и те, кто хотел больше времени слушать и думать. В данный момент, по ее подсчетам, в последнем лагере их было больше, чем в двух других. Это, подумала она, предвещает хорошее-или, по крайней мере, не плохое.

Из своего укрытия она оглядела зал Совета при дворе Танов. Она стояла под высоким мраморным потолком, окруженная мраморными стенами, ее ноги ступали по холодному мраморному полу. Это место было чудом каменного искусства, и сам мрамор струился, как гобелен, с розовыми и серыми прожилками, черный на полу, белоснежная лестница поднималась к помосту, где стояли высокие кресла всех танов и трон Верховного короля.

В этот зал со временем приходили мужчины и женщины всех рас-эльфы, гномы и люди, в дружбе и на войне, как просители и дарители милостей. Сердце Кериан затрепетало. Во время войны копья собственный отец Гила, легендарный Танис полуэльф, сам пришел сюда вместе с жительницей равнин Золотой Луной, которая принесла Кринну благословение богини, святой Мишакаль. Выглядя как нищие, Танис и Золотая Луна стояли как герои и укололи совесть совета дварфов, чьим самым заветным желанием было закрыть ворота Торбардина и позволить всему миру умереть от драконов, если это так.

В те дни правил Хайлар Тан, был не король, а слуга, верный и ожидающий знака, что истиный король вернется к дварфам. Кериан вспомнила историю семьи своего возлюбленного, и ей стало интересно, знал ли угрюмый Гном Хайлар гнома из "Зайца и Гончей", который теперь возглавлял бар в "Проклятии Станаха", этого беспокойного управляющего.

Она слушала, тихо дыша, прикидывая, как перекидываются потоки раздоров между Танами.

Торбардин. Все это пахло как давно заброшенный храм, а вид увядшей славы - как последний призрачный запах древнего ладана. Куда бы она ни посмотрела, всюду виднелись шрамы еще не забытой войны.

Позади нее раздался грубый, как гравий, голос: "Ну, как там выразился наш добрый старый король Дункан? Ах да: пусть камень помнит, и пусть все наши размышления в этом месте будут подкреплены.”

Кериан испуганно обернулась. Ее рука потянулась к ножу, висевшему на поясе, но тут же опустилась, когда она увидела веселый блеск в глазах гнома, подкрадывавшегося к ней сзади. Борода и волосы у него были серо-стального цвета, но глаза сияли юношеским светом. Он был не так стар, как казался. "Старше, - подумала она, - чем все его годы".

- Хорошенький ножик у тебя там, молодая женщина. Гномья работа, не так ли?”

Она кивнула,оглядывая дорогу позади него. Старая привычка, привычка разбойника. - Подарок в тот самый момент, когда я в нем нуждалась. С тех пор у меня бывало и получше, но ни один мне так не нравился.”

Гном обдумал это “лучше " и отпустил его. “Вы слышали, как люди говорят это об оружии, которому они доверяют, о том, которое хорошо лежит в руке.- В его глазах блеснул хитрый огонек. “Может быть, тот, с которым они хорошо порешили, а?- Он кивнул мимо нее в Зал Совета. “Тебе там не понадобится твой нож, девочка. Не все согласятся с тобой, и ты, возможно, не получишь того, что хочешь или в чем нуждаешься, но никто там не собирается убивать тебя, госпожа Кериансерай.”

Кериан балансировала между интуитивной симпатией к этому гному и сильным инстинктом, предупреждающим ее быть осторожной. - Вы знаете мое имя, Сир, - пробормотала она с холодной вежливостью. У вас есть преимущество передо мной.”

Гном кивнул, добродушно соглашаясь. “Это ненадолго, девочка. Я Тарн Рычащий Гранит, и я слышал, что вы меня ищете.”

Застигнутая врасплох, Кериан, придворное создание еще до того, как она стала лесной разбойницей, тут же поклонилась. “Ваше Величество-”

- Он фыркнул. - Чье Величество? Но это не важно. Ты говоришь от имени своего короля, так что говори как твой король. Он и я, мы еще не видели друг друга, но я знаю историю о Гилтасе, сыне Таниса полуэльфа. Я знаю историю о нем и о его родне. Твой король Гилтас уже вынес ему приговор, а? С того самого дня, как он взошел на трон своего покойного дяди, его взвесили и нашли недостающим в глазах людей, которые не знают, чем жертвуют, чтобы они могли стоять в таверне и зале и высказывать свое великое мнение.”

Его глаза потемнели, и Кериан подумал, что этот король знает о жертвах и тонкостях того, что должно быть оставлено, чтобы другие могли жить.

“Нет, говори с гордостью за своего короля, госпожа Кериансерай. В лучшем из всех способов существования этого должно быть достаточно. Как бы то ни было, вы можете сделать это и все еще надеяться, что все будет хорошо.”

Симпатия Кериан к этому гному росла. - Она снова поклонилась. “Я так и сделаю, сир, и благодарю вас за милость.”

Тарн рассмеялся громким раскатистым ревом. “Да, ты такая грубая на вид, твои волосы рассыпались по спине, обутая в сапоги, подпоясанная ремнями и ощетинившиеся ножами-так груба, что эльфа из тебя еще никто не выцарапал, а?- Он усмехнулся. “Ну-ну. Я думаю, что эти совещающиеся там уже достаточно долго греют воздух, не так ли? Давайте посмотрим, какие идеи они питали в зале нашего старого короля Дункана.”

Уважая традицию гостеприимства, Верховный Король восьми кланов Торбардина проводил посла от двора Пророка Солнца до самого конца зала.

Это он и сделал, положив руку ей на поясницу и не слишком нежно подтолкнув ее, сказав: Пусть это будет сказано, и давайте двигаться дальше или закончим.”