Мачо из виртуальных грез

Глава 2

К тому времени, когда Николь этим же вечером входила в ресторан, где договорилась встретиться с мамой, она уже успела собрать целое досье об «Электрическом дворце» и его истории, все благодаря сайту Суррей-Киз. Брайан Томас являлся собственником кинотеатра с пятидесятых годов прошлого века, и лет двадцать «Электрический дворец» процветал, но затем с появлением многозальных кинотеатров начал испытывать трудности.

Были и фотографии. Николь испытывала странное чувство, глядя на эти снимки середины прошлого века и сознавая, что человек за стойкой кафе – ее родной дед, а мама в те времена только-только училась ходить.

Сьюзан редко говорила о своих родителях, и Николь до сих пор почти ничего не знала о них. Семья Томас всегда жила в Суррей-Киз? Мама выросла в этих местах? Если так, то почему она ничего не сказала, когда три года назад Николь купила тут квартиру? Неужели Николь все это время жила по соседству с дедом и бабушкой, которые от нее отказались?

Едва она успела убрать в портфель папку, как к ее столику подошла Сьюзан и, нагнувшись, поцеловала дочь в щеку.

– Здравствуй, милая. Я поспешила сюда сразу же, как только освободилась. Видимо, произошло что-то серьезное, раз ты не на работе в это время.

Было половина восьмого. Обычные люди покинули свои рабочие места уже несколько часов назад. Николь скорчила гримаску маме, которая устроилась напротив.

– Мам, ну пожалуйста! – Она была совсем не в настроении выслушивать очередную лекцию.

– Хорошо, хорошо. Только не сердись. Но ты и правда слишком надрываешься на работе. – Сьюзан сдвинула брови. – Что случилась, солнышко?

– Ты ведь знаешь, что я сегодня ходила к нотариусу.

– Да.

– Так вот, я получила кое-какое наследство, – выдохнула Николь. – Только едва ли соглашусь его принять.

– Почему?

– Потому что это… «Электрический дворец».

В маминых глазах мгновенно мелькнуло понимание.

– А-а! Я все гадала, произойдет это или нет.

Так мама знала? Николь изумленно уставилась на нее.

– Он же должен был кому-то его оставить. Ты – самая очевидная кандидатура.

Николь медленно покачала головой:

– Почему? Мама, я каждый день хожу на работу мимо «Электрического дворца», не представляя даже, что он имеет к нам отношение.

– Он и не имеет. Это была собственность Брайана, – произнесла Сьюзан. – Но я рада, что он, в конце концов, поступил как подобает и оставил его тебе.

– Мама, но ведь ты его дочь! Дед должен был завещать его тебе, но никак не мне.

– Мне кинотеатр не нужен. – Сьюзан вскинула подбородок. – Брайан давно сделал свой выбор: почти тридцать лет назад он решил, что я ему не дочь, а он мне, соответственно, не отец. Мне ничего от него не нужно.

Николь подалась вперед и сжала мамину руку:

– И ты еще удивляешься, в кого я пошла такая упрямая!

Сьюзан криво улыбнулась:

– Я догадываюсь.

– Я не могу принять это наследство, – повторила Николь. – Скажу нотариусу, чтобы он оформил документы на тебя.

– Ну нет, милая! Брайан оставил кинотеатр тебе, а не мне.

Николь пожала плечами:

– Хорошо. Тогда я продам его застройщику, которому он, кажется, нужен.

– И потратишь деньги на то, что сделает тебя счастливой?

Николь ответила абсолютно искренне:

– Да. Я буду очень счастлива отдать деньги тебе. Ты сможешь выплатить ипотеку, купить машину, поехать отдохнуть. Пора тебе уже наконец увидеть северное сияние – я же знаю, что ты об этом мечтаешь.

– Ничего подобного. – Сьюзан скрестила руки на груди. – Если эти деньги ты потратишь на то, чтобы уйти с нелюбимой работы, я буду счастлива.

Николь вздохнула:

– У меня такое ощущение, что это будут нечестные деньги. Разве я могу принять что-то от человека, который так поступил с тобой?

– Мы обе унаследовали наше упрямство от Брайана, – сказала Сьюзан. – Я думаю, что, завещав тебе кинотеатр, он таким образом попросил прощения.

– То же самое сказал и Кл… – Но Николь тут же замолчала, поняв, что вот-вот проговорится.

– Кл? – Сьюзан склонила голову набок. – И кто же такой этот Кл?

– Мой друг, – неохотно буркнула Николь.

– Друг мужского пола?

– Да.

– Это хорошо, – одобрительно кивнула Сьюзан. – Как же его зовут? Клифф? Клайв?

– Мам, мы просто друзья! – Она обожглась так сильно, что сделалась крайне осторожной.

– Тебе ничто не мешает снова начать встречаться, – мягко проговорила мама. – Да, последний раз твой выбор оказался неудачным, но это не должно тебя останавливать. Не все мужчины такие бесхарактерные эгоисты, как Джефф.

Проще всего было улыбнуться в ответ и сказать:

– Ну конечно.

Но Николь не намеревалась встречаться с Кларенсом. Даже если он и свободен, она очень боялась лишиться его дружбы.

– Так значит, ты выросла в Суррей-Киз, да, мам?

– Только в те времена тут были сплошные склады и одинаковые стандартные домишки, а фешенебельные квартиры появились гораздо позже, – кивнула Сьюзан. – Мы жили на Мортимер-сквер, в паре шагов от кинотеатра. Все те дома давно снесли, и район застроили заново.

– Что же ты ничего не сказала мне, когда я сюда переехала?

Сьюзан пожала плечами:

– У тебя как раз был трудный период. Здесь тебе понравилось, и ни к чему было грузить тебя моими воспоминаниями.

– Но значит, все это время я жила рядом с дедушкой и бабушкой? Я могла каждый день встречать их на улице и даже не подозревала, что это они.

– Твоя бабушка умерла десять лет назад, – сказала Сьюзан. – Они переехали с Мортимер-сквер и поселились на другом конце Суррей-Киз, так что ты едва ли видела даже Брайана.

– А тебе приходилось работать в вашем кинотеатре?

– В подростковом возрасте, – ответила Сьюзан. – Сперва билетершей, потом кассиршей, а потом в кафе. Могла подменить любого работника.

– Значит, в конце концов ты стала бы управляющей, если бы не родилась я? – Николь почувствовала себя виноватой.

– Твое рождение, – сказала Сьюзан твердо, – это самое лучшее, что случилось в моей жизни. За все годы ты дала мне больше радости, чем кто-либо или что-либо еще. Я ни секунды ни о чем не жалела.

Николь заморгала, чтобы удержать подступившие к глазам слезы.

– Я очень тебя люблю, мам. Я не хотела напоминать тебе о плохом.

– Я тоже тебя люблю, и ты ни о чем плохом мне не напоминаешь, – сказала Сьюзан. – Давай теперь уже что-нибудь закажем. А потом обсудим план действий и как тебе лучше всего к нему приступить.

Порция пасты и бокал красного вина окончательно помогли Николь взбодриться.

– На сайте «Суррей-Киз» очень много всего написано про кинотеатр. Одних фотографий целое множество. – Николь нашла несколько в своем мобильном и показала матери.

– Я родилась в шестьдесят пятом и не помню то время, когда он назывался «Курзал», – сказала мама. – Но вот начиная с семидесятых я помню его очень хорошо. Я помню, какие очереди выстраивались на диснеевские фильмы, все мы тогда увлекались «Бриолином», были без ума от Джона Траволты и хотели походить на Сэнди и быть одной из «Пинк-Лэдис». Помню, как я пыталась провести своих подружек на «Лихорадку субботнего вечера», хотя по возрасту нам было рано, но Брайан нас заметил, привел в свой кабинет и там кричал, что из-за нас у него отберут лицензию.

– Значит, было и что-то хорошее? – спросила Николь.

– Хорошее всегда есть, если как следует вспомнить.

– Я помню, как ты меня маленькую водила в кино, – сказала Николь. – Но в «Электрический дворец» ни разу.

– Да, в «Электрический дворец» мы не ходили, – спокойно ответила Сьюзан. – Я несколько раз собиралась. Но раз Брайана и Пэнси не смягчили твои фотографии, которые я посылала им после каждого твоего Рождества и дня рождения, вряд ли они бы обрадовались тебе при встрече, а я не хотела, чтобы ты из-за них плакала.

– Как это грустно, мам.

– Эй! Зато у тебя самые лучшие крестные. И мы сами есть друг у друга. У нас все хорошо, малышка. Жизнь слишком коротка, чтобы не быть в ней счастливыми.

– Меня все устраивает в моей жизни.

– Знаешь, совсем не обязательно, чтобы он оставался кинотеатром.

– Что?

– Я говорю про «Электрический дворец». Тут сказано, что в самом начале это был танцевальный зал, потом каток. Ты можешь придать ему современный вид.

– Снова сделав из него танцевальный зал или каток?

– Нет. В детстве ты любила что-нибудь мастерить, так что можно переоборудовать здание в мастерские для занятий всякими ремеслами, например. Здесь он будет очень кстати – людям необходимо снять стресс после работы. Сама посуди, до чего популярны стали эти взрослые раскраски – а рукодельничать всегда интереснее в компании.

– Центр по занятию ремеслами… – Сколько лет прошло с тех пор, как Николь последний раз брала в руки краски или что-то шила? Она уже забыла, какую радость испытывала от творческого труда.

– Есть еще вариант – кафе, – продолжала Сьюзан. – Или ты все же решишь сделать из него современный кинотеатр? Ты ведь у меня такая труженица, но на этот раз ты, по крайней мере, будешь заниматься чем-то интересным, а не посвящать свою жизнь работе, которую ненавидишь.

Николь едва не сказала, что нечто подобное предложил и Кларенс, но вовремя удержалась.

– Подумай над этим, – повторила Сьюзан. – Не пора ли уже тебе подыскать что-нибудь по душе?

– Моя теперешняя работа меня вполне устраивает, – солгала Николь.

– Конечно нет. Ты ее терпеть не можешь, просто она дает тебе приличный заработок, вот ты с ней и миришься. И в этом виновата я – все твое детство мы были такими бедными!

Николь потянулась к матери через стол и обняла ее.

– Мам, я никогда не чувствовала себя обделенной. Ты работала на трех работах, чтобы оплачивать квартиру и покупать нормальную еду, но ты всегда находила время для меня.

– Но все равно ты боишься бедности. Потому-то и держишься за это место.

– Не столько бедности, сколько незащищенности, – мягко поправила ее Николь. – Эта работа дает мне уверенность, что в конце месяца я смогу уплатить по закладной. И это уже неплохо.

– Но зато эта работа не оставляет тебе времени ни на что другое. Ты ничего не делаешь для себя, может быть, «Электрический дворец» предоставит тебе такую возможность.

– Может быть…

– Нотариус отдал тебе ключи?

Николь кивнула.

– Давай прямо сейчас сходим туда и все осмотрим, а потом пойдем ко мне и выпьем кофе с пудингом.

– Замечательная мысль, – откликнулась Сьюзан.

Здание было завешано щитами, и с улицы виднелись только полукруглый портик фасада и колонны, стоявшие по бокам двери. Николь не удивилась, когда не удалось зажечь свет – электричество, скорее всего, было отключено, но на кольце с ключами от квартиры у нее висел мини-фонарик, и его света вполне хватило, чтобы они смогли осмотреть помещения внутри.

Сьюзан потянула носом:

– Воздух очень спертый. Но вроде бы не сырой.

– Чем это пахнет? – спросила Николь, ощутив какой-то неприятный едкий запах.

– Может быть, мышами.

Подозрения Сьюзан подтвердились, когда они вошли в зал и увидели, что плюш на многих сиденьях явно обгрызен.

– Понятно, почему в той заметке его назвали клоповником, – поежилась Николь. – Ужасная картина, да, мам?

– Всего-то нужно вызвать людей из фирмы по борьбе с грызунами и все здесь хорошенько вымыть, – сказала Сьюзан.

Но когда они вернулись в фойе и Николь, посветив фонариком, увидела оконные витражи, она воскликнула:

– Какая прелесть! А красное дерево барной стойки, местами выщерблено, конечно, но столяр это сможет устранить. Я уже представляю, как бар можно шикарно отреставрировать в стиле ар-деко.

– Вернуть ему первоначальный облик? – спросила Сьюзан.

– Может быть… А посмотри-ка на лестницу! – Николь навела фонарик на широкую лестницу с чугунными перилами, ведущую на второй этаж. – Я так и вижу, как по ней дефилируют кинозвезды на высоких каблуках и в бальных платьях. Или шикарные танцовщицы.

– Вообще-то мы второй этаж толком не использовали, – заметила Сьюзан.

– А что там было?

Сьюзан пожала плечами:

– Кабинет Брайана. А еще… кажется, просто кладовые.

Но когда они поднялись, чтобы посмотреть, то обнаружили в просторном помещении второго этажа великолепно сохранившийся паркет. А потолок, декорированный звездами в стиле ар-деко, привел в восхищение обеих.

– Я и забыла совсем, как тут все выглядит, – сказала Сьюзан. – Вот это красота!

– Наверное, здесь как раз и был танцевальный зал, – догадалась Николь, – и я даже представляю, как в войну люди танцевали здесь во время авианалетов, назло фашистам. Мам, это просто потрясающее место.

Николь вдруг увидела «Электрический дворец» таким, каким он мог бы стать, будучи обновленным – на первом этаже кинотеатр, на втором – танцевальный зал, где будут играть местные музыкальные оркестры. А можно превратить это помещение в кафе или ресторан.

А если она продаст здание застройщику и возьмет деньги, то не пустят ли его под снос?

Нет, этого она уже не могла допустить.

– Чтобы здание отреставрировать, потребуется много затрат, – сказала она. Не только денежных: ремонт поглотит все сбережения, и почти наверняка понадобится связать себя банковским займом, прежде чем бизнес раскрутится и заработает.

– Но ведь ты не боишься тяжелой работы, а в этом случае будешь работать на саму себя, – заметила Сьюзан.

– На форуме «Суррей-Киз» многие говорят, что хорошо бы это здание отреставрировать, чтобы у нас был под рукой свой кинотеатр, – задумчиво проговорила Николь.

– Вот видишь, значит, ты не будешь одинока, – сказала Сьюзан. – У тебя уже есть группа заинтересованных сторонников, которая быстро распространит новость. Кто-нибудь даже может вызваться добровольно помочь с ремонтом и обслуживанием.

– А что, если у меня ничего не получится? Тут всего один кинозал. Разве этого достаточно, чтобы привлечь посетителей и кинотеатр начал окупаться?

– Почему же у тебя не получится, если у других получается? – пожала плечами Сьюзан.

– У меня есть сбережения, – задумчиво произнесла Николь. – Но если на ремонт потребуется большая сумма, то придется брать кредит.

– У меня тоже есть сбережения, – добавила Сьюзан.

Но Николь покачала головой:

– Мама, это ты должна была получить кинотеатр в наследство, и я не хочу, чтобы ты рисковала своими деньгами ради бизнеса, который, возможно, не окупится.

– Мы уже обсудили этот вопрос. Тебе не удалось меня переубедить, и сейчас не удастся.

– Я сделаю кое-какие подсчеты и посмотрю, что получится.

– Я поговорю с шефом. Если он даст мне полугодовой отпуск, этого как раз хватит, чтобы убедиться, возможно ли реанимировать «Электрический дворец». – Николь покачала головой. – Даже не верится, что я это сказала. Я ведь уже почти десять лет работаю в банке, поднявшись с самого низа.

– Эта работа выпивает все соки из тебя и превращает в синий чулок!

– Да, мам, не церемонься со мной, – сухо ответила Николь.

Сьюзан обняла ее:

– Глупышка, ты же знаешь, что я очень люблю тебя, поэтому и предупреждаю, что ты совершаешь большую ошибку, выбрав такой образ жизни.

– Потому что мамы должны успевать все?

– Ты ведь правильно поняла меня, девочка? – И Сьюзан снова обняла дочь. – Я готова на все – мыть полы, работать билетершей по вечерам, делать попкорн – и еще раз повторяю: у меня есть сбережения, которые я буду рада вложить в это предприятие.

– Мама, ты свои деньги заработала тяжелым трудом.

– А процентные ставки такие ничтожные, что я почти ничего с них не имею. Так что я лучше помогу любимой дочери.

Николь крепко обняла маму:

– Спасибо! Я так тебя люблю. А сейчас ты заслуживаешь самый вкусный в мире пудинг.

– Видимо, по пути к тебе нам придется заехать в магазин, потому что холодильник у тебя пустой?

– Ты хорошо знаешь свою дочку, – засмеялась Николь.

Поздним вечером, когда Сьюзан уехала домой, Николь проверила телефон и нашла там, как того и ожидала, послание от Кларенса:

И Николь догадалась, что просто он не нашел в себе сил, чтобы выдержать очередной скандал.

Николь хотя и сказала, что примет окончательное решение, если при подсчетах увидит, что у нее хватает средств, но на самом деле это уже не имело для нее значения. Она влюбилась в «Электрический дворец», и впервые за многие годы ее захватила мысль о предстоящей работе. Кларенс, видимо, тоже жил в Суррей-Киз, иначе он не появился бы на местном форуме, так что он увидит, как убирают щиты со здания кинотеатра, или услышит от кого-нибудь, что его собираются реконструировать. До этого ей лучше самой все рассказать ему. Ведь, в конце концов, он ее друг. И он упомянул, что имеет опыт в области развлечений и услуг, так что наверняка у него возникнут замечательные идеи по поводу того, как восстановить кинотеатр и заставить его снова приносить доход.

Николь уже начала было писать ему сообщение, но тут кое-что ее остановило.

И она знала, что именно. Предательство Джеффа подорвало ее доверчивость. Пусть она чувствовала, что хорошо знает Кларенса и он был единственным, кроме мамы и подруги, с кем она собиралась обсуждать это дело, но она поймала себя на том, что сидит в оцепенении, вместо того чтобы в восторженных выражениях описывать ему свои планы.

«Что тебя смущает? – спросил он».

Она не могла сказать, что не доверяет ему. Тогда пришлось бы рассказать о Джеффе, а она до сих пор внутренне сжималась, когда думала о нем. Как она пребывала в блаженном неведении о подлинной причине, по которой Джефф предложил ей жить вместе, пока не услышала тот разговор в туалете. Какая-то девица, освежая косметику перед зеркалом, рассказывала подругам, что ее бойфренд живет с другой, хотя на самом деле ее не любит. А просто его шеф отказывается продвигать его по службе, пока он не остепенится, но, как только он получит повышение, тотчас ее бросит.

Подружки одобрительно заворковали, а Николь вдруг похолодела. Имя Джефф не слишком распространенное. И когда девица продолжила описывать, как лжет и выкручивается ее Джефф, Николь с опустошительной ясностью поняла, что несчастная обманутая бедняжка, которую она только что пожалела, не кто иная, как она сама.

Николь встряхнула головой. Весь этот груз давно пора выбросить за борт. Сейчас ее ответа ожидал Кларенс. Она защелкала по кнопкам.