Мадрид. Город солнца

С чего начать рассказ о солнечном Мадриде, как не с Пуэрта-дель-Соль! Современные путеводители часто начинают с нее, площади Ворот Солнца, в чем, вероятно, есть своя, и не только историческая, логика. Вот и мы, прежде чем с «королевским размахом» прогуляться по Королевскому Мадриду и познакомиться с жизнью испанских монархов, сначала не спеша пройдемся по легендарной площади. А заодно разберемся в феномене популярности этого самого знаменитого испанского перекрестка.

У Ворот Солнца, которых нет

Ведь не просто же так знаменитый дон Рамон – мадридский журналист и писатель позапрошлого века Рамон де Месонеро Романос (1803–1882) – считал Пуэрта-дель-Соль(Puerta del Sol) самым лучшим местом на Земле. А для мадриленьос, как себя величают жители Мадрида, она до сих пор излюбленное место свиданий.

Многие путешественники – из тех, что оставили путевые заметки, – первым делом обращались к Пуэрта-дель-Соль. Вот и русский литератор Василий Петрович Боткин (1811–1869), старший брат знаменитого врача, посетивший Мадрид еще в 1845 году, в своих «Письмах об Испании» отсылает нас туда же: «На площади с раннего утра до позднего вечера толпится масса всякого народа, беспрестанно возобновляющаяся, ибо всякий вышедший за чем бы то ни было из дому непременно зайдет послушать новостей; точно так же, если пахнет в воздухе бунтом, он непременно начнется на Puerta del Sol».

И в самом деле, площадь умудрилась стать участницей многих ключевых событий столичной истории, событий радостных и печальных. Но не только политика, массовые волнения и войны правили на ней бал. Давайте не будем нарушать традицию, – мы еще успеем это сделать на страницах нашей книги, – и отправимся прямиком в самое сердце испанской столицы.

Центр Мадрида и его основные достопримечательности: 1. Площадь Пуэрта-дель-Соль. 2. Церковь Сан-Хинес. 3. Монастырь Дескальсас-Реалес. 4. Монастырь Репарадорас. 5. Монастырь Энкарнасьон. 6. Королевский театр. 7. Площадь Пласа-де-Орьенте. 8. Королевский дворец. 9. Собор Святой Девы Альмудены. 10. Дворец герцога Уседы. 11. Монастырь Сантисимо-Сакраменто. 12. Дворец Абрантес. 13. Церковь Сан-Николас. 14. Площадь Пласа-де-Рамалес. 15. Площадь Пласа-Майор. 16. Арка Кучильерос. 17. Дворец Санта-Крус. 18. Церковь Санта-Крус. 19. Дом Каса-де-ла-Вилья. 20. Дом Каса-де-Сиснерос. 21. Башня Луханес. 22. Монастырь Карбонерас. 23. Базилика Сан-Мигель. 24. Церковь Сан-Исидро. 25. Церковь Сан-Педро-эль-Вьехо. 26. Часовня Епископа. 27. Базилика Сан-Франсиско-эль-Гранде. 28. Королевская академия изящных искусств Сан-Фернандо. 29. «Экитатива». 30. Банк «Бильбао». 31. Церковь Калатравас. 32. Дом Грасси. 33. Метрополис. 34. Культурный центр изящных искусств. 35. Церковь Сан-Хосе. 36. Банк Испании. 37. Дворец Буэнависта. 38. Фонтан Сибелес. 39. Бывший Дворец Связи. 40. Дворец Линарес (Дом Каса-де-Америка). 41. Ворота Пуэрта-де-Алькала. 42. Национальный археологический музей. 43. Муниципальный музей. 44. Капелла Кабальеро-де-Грасия. 45. Телефоника. 46. Площадь Кальяо. 47. Площадь Испании. 48. Здание Испании. 49. Башня Мадрида. 50. Церковь Сан-Маркос. 51. Площадь Пласа-де-Санта-Ана. 52. «Атеней Мадрида». 53. Дворец Конгресса депутатов. 54. Музей Тиссен-Борнемиса. 55. Фонтан Нептуна. 56. Дом-музей Лопе де Веги. 57. Монастырь Тринитариас-Дескальсас. 58. Национальный центр искусств королевы Софии. 59. Музей Прадо. 60. Церковь Сан-Херонимо-эль-Реаль. 61. Касон-дель-Буэн-Ретиро. 62. Сад Партер. 63. Памятник Альфонсо XII. 64. Дворец Веласкеса. 65. Стеклянный дворец.

Сегодня это денно и нощно бьющееся «сердце» имеет форму полукруга, по которому активно курсирует транспорт и снуют беспорядочные толпы людей. Нынешняя Соль не впечатляет размерами, а прежде, до реконструкции XIX века, была и того меньше. Да и центром Старого города издревле считалась расположенная неподалеку Пласа-де-ла-Паха (Plaza de la Paja), на которой продавали сено. Но время, как и положено, расставило все по своим местам: Соль навсегда отняла пальму первенства у других мадридских площадей и улиц.

Первый в городе газовый фонарь по случаю рождения будущей королевы Изабеллы II (1830–1904) зажгли именно здесь. Полагают, что случилось это в 1830 году. Хотя, по другим данным, установили его на 18 лет позже. Так или иначе, но проторчал он один-одинешенек перед входом в давно забытую церковь Буэн-Сусесо, едва источая тусклый свет, довольно долго. Позже, в 1878 году, Соль стала первой площадью в Испании, где провели электричество.

Так называемый Дом Кордеро, построенный на площади в 1845 году, стал первым большим многоквартирным домом в Мадриде. Самое крупное мадридское кафе «Универсал» (на 1500 мест) открылось в октябре 1861 года на нижних этажах только что возведенной пятиэтажки, выходящей фасадом на площадь между улицами Калье-дель-Ареналь (Calle del Arenal) и Калье-де-Пресьядос (Calle de Preciados). В 1943 году на его месте родился первый универмаг испанской столицы «Галериас-Пресьядос» (Galerias Preciados), помещения которого сегодня занимает знаменитая на всю Испанию торговая сеть «Эль-Корте-Инглес»(El Corte Inglés, Calle de Preciados, 3).

Во все времена Пуэрта-дель-Соль была важнейшим транспортным узлом столицы – потому и первый маршрут конки также проложили отсюда. Произошло это в 1879 году, в день свадьбы короля Альфонсо XII (1857–1885). Позже с площади отправился первый трамвай. Сюда же в 1898 году под ликующие возгласы толпы прибыл и первый автомобиль, управляемый мэром города графом де Пеньяльвером во время автопробега Париж – Сан-Себастьян. А в 1919 году отсюда запустили первую ветку мадридского метро.

Чтобы разобраться в феномене популярности самого знаменитого испанского перекрестка, откуда – словно спицы гигантского колеса – разбегаются в стороны 10 улиц и откуда нумеруются мадридские дома, сначала перенесемся на пять столетий назад.

Пуэрта-дель-Соль

По одной из наиболее правдоподобных версий, история Соль могла начаться в 1520–1521 годах XVI века. В то время город, еще не имевший статус столицы, окружали ров и стена, в которой прорубили несколько ворот. Восточные ворота Мадрида, откуда мадриленьос наблюдали восход дневного светила, назывались Воротами Солнца. Когда против новоиспеченного императора Священной Римской империи Карла V Габсбурга (1500–1558), известного в Испании как Карлос I, восстали главные кастильские города, недовольные засильем фламандцев на высших государственных постах, Мадрид примкнул к восставшим. Коммунерос – именно так себя называли восставшие – были убеждены, что правитель предает национальные интересы. Над городом возникла реальная угроза, однако высокая стена и ров, да и военные неуспехи повстанцев сыграли свою роль – город никто не штурмовал. В итоге восстание подавили, руководителей казнили, но их имена – Хуан Браво, Хуан де Падилья и Франсиско Мальдонадо, ставшие символами борьбы против абсолютизма, увековечены сегодня в названиях трех улиц в мадридском квартале Саламанка. По свидетельству учителя великого Сервантеса, священника Хуана Лопеса де Ойоса, в 1521 году, после подавления восстания, ворота снесли, проезд расширили, а на освободившемся пространстве со временем появилась площадь, унаследовавшая название ворот.

Существуют и другие гипотезы. По одной из них, на самих воротах или даже на портале церкви, стоявшей рядом, было изображено солнце. Отсюда и название. Как бы там ни было, ни в одном из официальных исторических документов собственно название Пуэрта-дель-Соль ранее 1570 года не упоминается.

Добрая Удача, или Часы испанского «диссидента»

Со временем Пуэрта-дель-Соль превратилась в рынок и место сбора городской бедноты, вокруг которого лепились неказистые домишки. Самыми примечательными постройками на площади довольно долго оставались церковь и больница, построенные еще во время страшной чумы 1438 года, когда самой Соль еще не существовало. Исследователи полагают, что здесь в эпоху Католических королей лечились солдаты и королевская обслуга; позже Карлос I организовал госпиталь королевского двора.

После того, как при Филиппе II (1527–1598) в 1561 году Мадрид обрел статус испанской столицы, началась реконструкция церкви и госпиталя, затянувшаяся на десятки лет и завершившаяся уже в годы правления непутевого сына знаменитого монарха. Церковь звалась именем Буэн-Сусесо(Buen Suceso), или Доброй Удачи. По одной из версий, она получила его в честь образа Богоматери (Nuestra Señora del Buen Suceso), обнаруженного в одной из пещер и перенесенного сначала в госпиталь, а позже – в храм.

События 2 мая 1808 года, когда мадриленьос восстали против вступивших в Мадрид наполеоновских войск маршала Мюрата, смертельным вихрем пронеслись по Пуэрта-дель-Соль и окрестностям, собрав немалую кровавую жатву. Во время уличных боев церковь была повреждена и разграблена французами. А во внутренние дворы госпиталя в кольце штыков сгоняли захваченных на Пуэрта-дель-Соль и прилегающих улицах испанцев, чтобы потом без суда и следствия расстрелять в подвалах. Обветшалые стены со следами от пуль простоят еще почти сорок лет. Если есть желание погрузиться в панораму охваченного бунтом города, то стоит открыть книгу Артуро Перес-Реверте «День гнева», сумевшего почти с документальной точностью воспроизвести подробную хронологию тех страшных майских событий.

Буэн-Сусесо и госпиталь снесут в феврале 1854 года в соответствии с планом глобальной перестройки Пуэрта-дель-Соль, растянувшейся на восемь лет. «Под нож» попадет и расположенное рядом с церковью знаменитое кафе «Леванте», куда любил заглядывать упомянутый нами дон Рамон, являвший собой для Мадрида примерно то же, что и Гиляровский для Москвы.

В 1864 году на месте Буэн-Сусесо открылся отель «Париж», слывший самым элегантным и дорогим отелем Мадрида до 1910 года, пока его с пьедестала не потеснил пронизанный духом высшего общества роскошный «Ритц»(Plaza de la Lealtad, 5).

В 1916 году, в не лучшие для Европы времена Первой мировой войны «Париж» посетил высланный из Франции пламенный революционер Лев Троцкий, о чем оставил записи следующего содержания: «…очень скромная гостиница провинциального типа. Никто не говорит по-французски. Я объясняюсь посредством самой первобытной мимики. Испанка Эмилия… не читает даже и по-испански, но при помощи своих десяти пальцев удовлетворительно объясняет мне цены, которые оказываются выше всяких предположений. Когда я пытаюсь выразить ей эту простую мысль изображением ужаса на своем лице, она скалит крепкие зубы, после чего я вынужден все же платить». Практически весь первый этаж «Парижа» занимало знаменитое кафе «Империал» с двумя входами с разных улиц. Из его окон, наслаждаясь истинно французской кухней, можно было неспешно познать пестрый мир Пуэрта-дель-Соль с ее кофейнями, лавками-магазинчиками и цирюльнями, мир уличных торговцев, разносчиков воды и газет, мир элегантных дам, военных, цыган и вечно торопящихся служащих. Позже «Империал» сменил имя на не менее знаменитую «Монтанью». Старичок «Париж» простоял до мая 2006 года, пока на Пуэрта-дель-Соль не задумали очередную перестройку.

Через четыре года на этом легендарном месте, в точке схода улиц Алькала (Calle de Alcalá) и Каррера-де-Сан-Херонимо (Carrera de San Jerónimo), возникла ультрасовременная конструкция из стекла и стали, по мнению многих мадридцев, выглядящая чужеродной. Это вход на новую станцию «Соль», ведущий под землю, где проектировщикам удалось объединить платформы метро и сети испанских железных дорог. Во время строительных работ наткнулись на фундамент многострадальной Буэн-Сусесо, который решили сохранить для потомков. И вот сегодня древняя стенная кладка церкви выставлена на всеобщее обозрение за стеклом прямо в фойе новой станции.

Как знаменитая церковь выглядела «при жизни», в наши дни можно увидеть только на старых гравюрах и пожелтевших фотоснимках в Музее города (Museo de la ciudad, calle del Príncipe de Vergara, 140). На одной из тех гравюр фасад Буэн-Сусесо украшают часы, имеющие весьма интересную историю. Когда их установили, сказать трудно, но изображение датировано 1773 годом. Известно, что часы эти, имевшие только одну короткую стрелку, с самого начала не желали показывать точное время. Даже после замены механизма в 1848 году, когда циферблат стал подсвечиваться газом, чтобы его было видно ночью, проблема так и не решилась.

После сноса Буэн-Сусесо городские власти решили перенести часы на специально построенную небольшую башню, венчавшую бывший Дом почты, – о нем рассказ еще впереди, – на тот момент превратившийся в Главное управление государственной безопасности. Однако потом заменили их другими, работы мастера Томаса де Мигеля. Его новый часовой механизм покоился внутри башни, по сторонам которой на округу взирали четыре огромных циферблата. После реконструкции добавили металлическую беседку. Под ее куполом на вертикальном стержне подвесили массивный шар. Ровно в полдень шар опускался вниз на радость зевакам и гостям города. Только вот основная проблема так и осталась нерешенной: время на циферблатах показывалось разное, а то и вовсе «останавливалось».

Пуэрта-дель-Соль перед реформой в 1857 году. Фото: Ch.Clifford

Как-то ранним утром один из постояльцев отеля «Париж», потягивая освежающий напиток из неспелого винограда, надолго прильнул к окну своего номера, выходящего на Пуэрта-дель-Соль. Нет, не иссиня-синее высокое мадридское небо, на фоне которого лучи восходящего солнца резкими контурами обводили фасады и крыши зданий, влекло его внимание. Человека у окна интересовали только часы. Им был Хосе Родригес Конехеро, по прозвищу «Лосада», бывший испанский гражданин, профессиональный часовых дел мастер. Вынужденный эмигрировать в Англию из-за своих либеральных взглядов, связи с родиной он не терял. В те дни Лосада по делам приехал в Мадрид, но часы, показывающие неправильное время, волновали его не меньше цели приезда.

На встрече с местными чиновниками он сумел убедить их в том, что сможет собрать более точные часы, пообещав подарить их любимому Мадриду. Слово свое мастер дал в 1863 году, а через три года состоялось торжественное представление его творения королеве Изабелле II. С тех пор мадридские куранты, по которым сверяет время вся Испания, ходят секунда в секунду. Хотя изредка все же напоминают о своих проблемах.

В 1928 году один из грузов часового механизма вдруг оторвался и провалился сквозь крышу, сильно напугав служащих, находившихся в офисе на верхнем этаже бывшего Дома почты.

Другой курьез произошел через полвека, в момент наступления нового 1978 года, который мадриленьос традиционно встречают на Пуэрта-дель-Соль. 1 января, когда, как обычно, в толпе на площади было не протолкнуться, наступило на две минуты раньше, чем во всем мире. Оказалось, что накануне праздника пожилой бессменный смотритель курантов ушел на пенсию, а новый к легендарным часам оказался не столь внимателен.

Еще через 18 лет случился очередной казус. По испанскому поверью, чтобы наступающий год оказался удачным, необходимо ровно в полночь с 31 декабря на 1 января при каждом ударе «сольских курантов» проглотить двенадцать виноградин. В 1996 году не всем удалось совершить веселый ритуал – то, на что всегда отводилось тридцать шесть секунд, куранты вдруг решили проделать за семнадцать..

Вообще, встречать Новый год на Пуэрта-дель-Соль у мадридцев давняя традиция. И если в XIX веке народ теснился меж палаточных рядов, где в кипящем масле выпекались пирожки бунюэлос, нанизываемые на тонкие палочки и тотчас разносимые среди неискушенной публики, то сегодня в маскарадной толпе бой курантов едва услышишь – резкие звуки трещоток и дудок, прорывающиеся сквозь взрывы петард, сливаются с хлопками откупориваемого шампанского.

Дом почты и его обитатели

Памятник Карлосу III

Творение Лосады и сегодня венчает башню бывшего Каса-де-Корреос (Casa de Correos, Puerta del Sol, 7), или Дома почты, самого приметного здания на площади, построенного в характерном для Мадрида контрасте красного кирпича и белого камня. Это единственное здание XVIII века, сохранившееся на Соль после коренной реконструкции. Сегодня в нем располагается правительство Автономного сообщества Мадрида. В прошлой жизни здесь было Главное управление государственной безопасности, а в позапрошлой – Министерство внутренних дел. Построено здание по приказу короля Карлоса III (1716–1788), взошедшего на испанский престол в 1759 году, которого мадриленьос считают «лучшим алькальдом» (мэром) за всю историю существования города и которому последний обязан своим превращением в великую столицу. И действительно, Карлос III являлся первым правителем, по-настоящему занявшимся преобразованием облика Мадрида.

День его восшествия на престол Пуэрта-дель-Соль встретила исключительным ликованием. Толпы людей, повсюду цветы и яркие ленты. По периметру площади установили восемь колонн, увенчанных нимфами, которые удерживали огромный хвост лавровой гирлянды. Соль словно почувствовала, что встречает «своего» короля.

До его прихода столица крупнейшего государства Европы поражала своей бедностью, непролазной грязью и отсутствием санитарных удобств. Весь XVII век улицы города из-за отсутствия канализации служили одновременно сточными канавами для нечистот. В домах, даже самых богатых, туалета в его современном смысле не было. 23 сентября 1639 года городские власти вынуждены были принять следующий указ: «Никому не дозволяется выливать нечистоты и прочее в желоба на крыше и из окон, а только из выходящих на улицу дверей. Летом полагается опорожнять, как пробьет 11 ночи, зимой – как пробьет 10. Нарушение карается изгнанием на 4 года и штрафом в 20 дукатов хозяину дома и 100 ударами плетью и 6 годами изгнания исполнителю, каковой обязан также возместить причиненный вред». Но проблем не убавилось – невымощенные в то время улицы губкой впитывали все, что на них оказывалось.

Новый король разделил город на восемь районов, поставив во главе каждого ответственного управляющего, убрал и вымостил улицы, наладил освещение. Однако славить любимого короля, со смертью которого испарился призрачный дух реформизма, жители Мадрида почему-то не спешили. Памятник ему поставили только в декабре 1994 года.

Событию предшествовал всенародный референдум: прямо на Пуэрта-дель-Соль мадриленьос активно обсуждали, где стоять всаднику из бронзы. Ну где же ему стоять, как не в самом «сердце Мадрида»?! Так и решили. Удивительно, но сытые мадридские голуби, вразвалку вышагивающие по постаменту, не жалуют девятиметрового бронзового всадника, даже не садятся на него. Поговаривают, что статуя напичкана электроникой, отгоняющей назойливых птичек.

Сегодня бронзовый Карлос III с высоты коня и пьедестала гордо взирает на построенный по его указу королевский Каса-де-Корреос. Во исполнение воли Его Величества пришлось снести два квартала – более 20 домов – и добавить новую улицу. По сути, это была первая крупная реконструкция Пуэрта-дель-Соль. Строить Дом почты должны были по проекту испанского архитектора Вентуры Родригеса, но городские власти отдали предпочтение французу Жэму Марке. По одной версии, Родригес довольствовался мостовой, для укладки которой поначалу его и приглашали. По другой – испанец в тот момент просто переехал в Манчестер, поэтому вообще не мог принять участие в строительстве.

Построенный в 1768 году Дом почты особой похвалы не снискал. Злые языки даже утверждали, что в проекте трехэтажного здания Марке забыл про лестницу, а во время работ ошеломленным рабочим даже являлся сам… дьявол. Чтобы беспрепятственно завершить строительство, Марке пришлось заключить контракт с местным священником, который с распятием в руке по нескольку часов в день бродил по стройке.

«Выстроенный квадратом, огромный и с самыми массивными стенами, он легко может служить надежною крепостью, и не мудрено, что при военных возмущениях Мадрита всегда стараются, та или другая сторона, овладеть почтовым домом и укрепиться в нем». Таким увидел Дом почты В.П. Боткин в 1845 году.

Через два года здесь обосновалось Гобернасьон – Министерство внутренних дел, ставшее центром политической жизни Мадрида и всей Испании. А жизнь в то время в стране была весьма неспокойная. За подтверждением снова заглядываем в боткинские «Письма»: «Как бы вы ни были расположены к созерцательной, художнической жизни, как бы вы ни чуждались политики, в Мадрите – вы брошены насильно в нее. С кем бы ни заговорили вы, слово el gobierno (правительство) будет если не первым, то уж верно вторым, которое вы услышите. Кроме политики, нет разговора; если она наводит на вас скуку, вы осуждены на самые вялые беседы о театре и тому подобное. El gobierno для испанца не есть какое-нибудь отвлеченное понятие: нет! здесь каждый чувствует его на себе, ибо каждый принадлежит к какой-либо партии… Политика здесь – занятие постоянное, потому что тревога, смута составляют здесь нормальное положение общества».

Мадрид, как и вся страна, несколько десятилетий подряд бурлит в водовороте войн, переворотов и бесконечных революций, завершившихся реставрацией непрочной власти Бурбонов. Тлеющий очаг кризиса вновь заявил о себе к концу XIX века. Постоянный переход власти в правительстве от консерваторов к либералам и обратно достиг своего апогея в 1912 году, когда 12 ноября неподалеку от Дома почты, у витрины книжного магазина «Сан-Мартин» (Librería San Martín) на углу Калье-де-лас-Карретас (Calle de las Carretas) молодым анархистом был застрелен либеральный председатель правительства Хосе Каналехас. Монархия и правительство в очередной раз оказались в упадке, неуклонно ведущем страну к полному краху.

Дом Почты

14 апреля 1931 года с балкона Министерства внутренних дел провозгласили Вторую Испанскую республику, в результате чего монархию упразднили, а король Альфонсо XIII (1886–1941) ночью покинул страну, сев в гоночный автомобиль. В тот момент ликованию мадриленьос не было предела, но через несколько лет грянет жестокая Гражданская война, которая перечеркнет надежды на светлое будущее. В июле 1936 года, когда войска мятежного генерала Франко будут пробиваться к республиканскому Мадриду, микрофоны министерства внутренних дел в Доме почты едва не взорвутся от надрывного крика депутата кортесов Долорес Ибаррури, знаменитой Пасионарии: ¡No pasarán! («Они не пройдут!»), повторившей лозунг французского генерала Робера Нивеля, брошенный им в битве с германскими войсками при Вердене еще во время Первой мировой. Увы, через три года захвативший столицу генерал Франко не без сарказма заметит: ¡Hemos pasado! («Мы прошли!»).

После поражения республиканцев в Гражданской войне в 1939 году здание заняло Главное управление государственной безопасности, по сути, франкистская тайная полиция. В сотанос, подвалах заведения, оборудовали тюремные камеры, куда бросали «политических», не согласных с режимом. Среди узников Дома почты было много нынешних руководителей социалистической партии и коммунистов. Позже Франко издаст закон, по которому задерживать без улик можно только на семьдесят два часа, но это вряд ли облегчало участь узников – и этого времени было достаточно, чтобы выжать показания силой. Попал сюда однажды и родоначальник «нового испанского кино» знаменитый кинорежиссер Хуан Антонио Бардем, схваченный в самый разгар съемок своего известного фильма «Главная улица» (1956). «Сидели» здесь и Хуан Барранко, первый после смерти Франко мэр Мадрида, и отец нынешнего мэра Хосе Мария Руис-Гольярдон.

В ноябре 1962 года из окна верхнего этажа многострадального дома на мостовую выпал арестованный испанский коммунист Хулиан Гримау. Поговаривали, что его во время допроса сбросили работники службы безопасности Франко. Те, в свою очередь, уверяли, что арестованный выпрыгнул сам. Упавший Гримау остался жив и позже на носилках предстал перед судом, в итоге вынесшим ему смертный приговор. Существует мемориальная доска его памяти, хотя и не в Мадриде, а в Москве, закрепленная на стене одной из первых советских «хрущевок» на улице Гримау.

В наши дни Дом почты, как уже упоминалось, занимают учреждения правительства Автономного сообщества Мадрида.

«Бронзовый Ноль», Дядя Пепе и дом Кордеро

Перед входом в Дом почты между столбиками с цепями прямо в тротуар вмонтирована каменная плита – «нулевой километр» (Kilómetro Cero) от которого начинается отсчет расстояний по всей Испании. Еще в XVIII столетии, в эпоху Филиппа V (1683–1746), шесть основных испанских дорог обозначили каменными вехами с указанием расстояния до Мадрида. Точкой отсчета была выбрана Пуэрта-дель-Соль, от которой в разные стороны расходились улицы, вливающиеся в основные дороги за пределами столицы. Расстояния обозначались, однако нулевой отметки не было очень долго.

Первый «ноль» в виде плиты, на которой был хорошо виден контур Испании с расходящимися из Мадрида магистралями и выбитой на камне надписью «Начало радиальных дорог», поместили на Соль в 1950 году. Со временем сотни тысяч подошв сделали свое дело: плита сильно поистерлась, потускнела, и в сентябре 2009 года ее заменили новой.

Дядя Пепе

Сегодня «ноль» не является истинным центром города. По современным меркам, настоящий географический центр Мадрида находится в паре километров отсюда, на пересечении улиц Гойя (Calle Goya) и Серрано (Calle de Cerrano). Но поскольку официальный географический центр страны находится сравнительно недалеко – в 14 километрах от столицы по дороге на Аранхуэс, то Пуэрта-дель-Соль по праву можно считать центральной площадью всей Испании.

А теперь самое время оторваться от мостовой, тем более, что чей-то нескромный взгляд уже просверлил вас почти насквозь. Поднимите голову – дальше она сама повернется в нужном направлении. На крыше одного из пятиэтажных домов, что на восточной стороне площади, в шляпе набекрень и с гитарой в руке стоит некто Дядя Пепе(Tio Pepe), разбитной малый, известный каждому мадриленьо. Днем на ярком слепящем солнце не всегда прочитаешь слоган, растянувшийся на всю крышу, и, судя по позе дядюшки, может показаться, что он вещает нечто вроде: «Высоко сижу, далеко гляжу». Но это не так. Ночью, когда включается неоновая ретро-подсветка, разными цветами вспыхивают надписи: «Тио Пепе. Солнце Андалусии, разлитое в бутылки. Гонсалес Биасс».

Дядя Пепе – логотип некогда популярной марки хереса из андалусского города Херес-де-ла-Фронтера. Но это не просто реклама, это еще один символ города, установленный здесь в 30-е годы XX века. Придумал его человек по имени Луис Перес Солеро в те дни, когда еще не было никаких рекламных агентств и о бренд-менеджменте никто и слыхом не слыхивал. Зато были гениальные личности, готовые бесконечно экспериментировать с логотипами, рисунками и текстами. Дядя Пепе появился во время Гражданской войны и сразу удостоился чести оказаться на крыше старейшего отеля «Париж». Несмотря на то, что рядом с ним часто вывешивали политические лозунги, в том числе и знаменитый «¡No Pasaran!», симпатии создателя дядюшки были на стороне националистов. Может быть, именно это и сделало Пепе долгожителем в свое время при Франко, когда в городе запретили неоновую рекламу. Выжил Дядя и после смерти каудильо. И вот теперь свысока взирает на мадридцев и гостей столицы. Создатель «бутылки с гитарой» Луис Перес Солеро скончался в 1968 году. Его потомки владеют сегодня одним из престижных рекламных агентств в Испании.

Угол Дома Кордеро (слева) с гербом, короной и двумя медведями

Если ваш взгляд скользнет левее Дяди Пепе – в сторону Калье-де-ла-Монтера (Calle de la Montera), то на самом углу улицы он обязательно остановится на нарядных витринах, уставленных веерами всех мыслимых цветов и видов. Это старый магазинчик по продаже вееров, тростей и зонтов «Каса-де-Диего»(Casa de Diego), расположенный здесь уже более 100 лет.

Справа от Дома почты стоит здание, угол которого на пересечении Калье-Майор (Calle Mayor) и Калье-де-лос-Эспартерос (Calle de los Esparteros) украшает большой герб с венчающей его короной, под которой два медведя держат щит с изображением прялки. Это знаменитый Дом Кордеро(Casa de Cordero, сalle Mayor, 1), название которого часто переводят как Дом Барашка. Нет, Кордеро – это всего лишь фамилия одного везунчика, выигравшего в лотерею, а упомянутый герб был его собственным.

Как и многие его соотечественники, Сантьяго Алонсо Кордеро поигрывал в национальную рождественскую лотерею, мечтая о крупном куше. Удивительно, но однажды фортуна ему щедро улыбнулась – он угадал в государственной лотерее столько номеров, что испанское министерство финансов оказалось не в состоянии ему заплатить. Тогда было принято решение передать Кордеро во владение дорогой участок земли в районе Пуэрта-дель-Соль в счет покрытия большей части выигранной суммы. Прежде участок занимал снесенный женский монастырь Сан-Фелипе-эль-Реаль, основанный еще в 1547 году. Предприимчивый Кордеро принял предложение и в 1846 году построил на этом месте первый в городе многоквартирный дом с шикарными апартаментами, состоявший из шести сообщающихся друг с другом зданий. На нижнем этаже открыли магазины, склады и выложенную мрамором баню. Дом Кордеро надолго станет одним из самых элегантных и престижных в Мадриде. Не секрет, что во время основной реконструкции площади, произошедшей через 10 лет, новые здания возводили по его образу и подобию. Башня дома довольно долгое время служила телеграфом – на фотографиях начала XX века хорошо видно, как к ней отовсюду тянулись нити проводов.

Сегодня на первом этаже Дома Кордеро под вывеской Sol Park расположена галерея игровых автоматов. О былых временах напоминает старая лестница, ведущая на верхние этажи, с бросающимися в глаза железными перилами середины XIX века.

Одиссея Белой Мари

Если встать у «нулевого километра» спиной к Дому почты, то слева, там где начинается пешеходная улица Калье-дель-Ареналь (Calle del Arenal), легко увидеть еще один старый городской символ Мадрида, точнее его часть: женскую статую на высоком постаменте, величаемую местными жителями Марибланкой (La Mariblanca), или Белой Мари.

Марибланка

Более двух столетий на Пуэрта-дель-Соль стоял фонтан. Днем у него назначались свидания, крутились нищие, а по ночам выясняли отношения дуэлянты. Располагался он не там, где мы видим сегодняшнюю Марибланку, а у входа в церковь Буэн-Сусесо. Стоял он на месте скромного источника, откуда местные водоносы набирали воду. «Дивный фонтан из лазуревого камня и алебастра – это знаменитый фонтан Доброй Удачи, где полуголые галисийцы-водоносы, подобно тяжущимся кредиторам, взапуски наполняют свои кувшины». Так описывал его испанский драматург Луис Велес де Гевара в своем плутовском романе «Хромой бес» (1641).

В наши дни тот легендарный фонтан можно увидеть только на уличных указателях – декоративных плиточных панно с названием площади, размещенных на углах фасадов выходящих на Соль зданий. От исчезнувшего фонтана осталась лишь белая мраморная статуя. Но та ли это Марибланка и куда все-таки пропал великолепный фонтан с уличной таблички? Пожалуй, не каждый мадриленьо ответит на эти вопросы. Но попробуем разобраться.

Известно, что статуя прибыла в Мадрид из Италии в 1625 году. По одной из версий, ее проект создал мастер Рутилио Гаччи семью годами ранее. По другой – автором творения являлся Флорентино Лудовико Туркви. Некоторые исследователи полагают, что Туркви мог перекупить ее у каких-то малоизвестных скульпторов. Так или иначе, статую, изображавшую Венеру или может быть Диану, перевезли на Пуэрта-дель-Соль. Ее установили на высокий восьмигранный постамент над круглой чашей фонтана, в которую вода попадала из разинутых пастей бронзовых масок. В верхней части постамента располагались скульптурные изображения восьми гарпий, изливающих воду в чашу прямо из груди. Скорее всего, гарпии появились гораздо позже, с легкой руки архитектора Педро де Риберы. Источавшая белизну полуобнаженная богиня, у ног которой красовался дельфин, держала за ручку маленького мальчика. Эта мраморная Венера прижилась на Соль сразу – мадриленьос, бойко торгующие на обосновавшемся вокруг фонтана рынке и не особо почитавшие чужих богов, нарекли ее просто Белой Мари. Тогда никто и предположить не мог, что статую ожидают долгие странствия.

Одиссея Марибланки началась в 1838 году, когда фонтан «переехал» с Соль на площадь Дескальсас-Реалес (Plaza de las Descalzas Reales). В 1892 году фонтан разрушился, а статую убрали в муниципальный запасник. В 1914 году она появилась в парке Ретиро (Parque del Retiro). Через полвека Марибланку разместили в Муниципальном музее(Museo Municipal, сalle de Fuencarral, 78).

В 1969 году Белую Мари выставили на бульваре Реколетос (Paseo de Recoletos). Она находилась там некоторое время внутри искусственного античного портика. Издали казалось, что Мари выглядывала из-за колонны, осторожно посматривая в сторону декоративного водоемчика, вдоль которого располагались греческие колонны. Оказалось, что опасения ее не напрасны: в одну из ночей 1984 года какие-то подвыпившие гуляки свалили ее на землю, расколов на куски. Осколки позже собрали и снова перевезли в Муниципальный музей.

Фонтан Доброй Удачи. Гравюра XVII в.

Через некоторое время полноразмерная копия статуи появилась в Музее города(Museo de la Ciudad, сalle de Principe de Vergara, 140).

И только в 1986 году еще одна белоснежная точная реплика кочующей Венеры вернулась наконец на Пуэрта-дель-Соль, правда, теперь на другое место и без фонтана.

А что же настоящая Марибланка? Где сегодня эта кочевница поневоле? Утратившую белизну Венеру бережно отреставрировали из осколков и в марте 1985 года установили в Аюнтамьенто(Ayuntamiento, plaza de la Villa, 5) – здании городской мэрии. Сегодня для нее там выделена отдельная ниша в Зале Славы.

Косолапый любитель земляники

Ну и, наконец, пара слов еще об одном символе Мадрида. Обычно его упоминают в начале рассказа о Пуэрта-дель-Соль, но наш путеводитель все-таки больше исторический, а памятник этот появился на площади сравнительно недавно.

В самом начале улицы Кармен (Calle del Carmen) расположена забавная четырехметровая бронзовая скульптура весом в 200 тонн, называемая «Медеведь и земляничное дерево»(El Oso y el Madroño). Сюжет незамысловат: бравый медведь, стоя на задних лапах, тянется к ветвям дерева. Это и есть герб города Мадрида. Но откуда медведь – кстати, многие исследователи считают, что это медведица, – и почему земляничное дерево, ведь в окрестностях не водятся лесные хищники? И вроде бы не растет земляничник…

Символ Мадрида Медведь и земляничное дерево

Существует версия, по которой медведь и дерево символизировали определенную договоренность между гражданскими и церковными властями о совместном использовании охотничьих угодий. Если такая трактовка не нравится, вот другая: в прежние времена прилегающие к Мадриду районы были покрыты лесами, в которых все-таки могли водиться медведи.

Мадрид, а точнее Маджерит (или Магерит), – основанное в IX веке арабами небольшое укрепленное поселение – был завоеван Альфонсо VI Храбрым между 1083 и 1085 годами. Позже мавры город отвоевали. Освободить его удалось только в начале XIII века. Известно, что в 1212 году во время решающей битвы испанцев с маврами при Лас-Навас-де-Толоса на стягах мадридских отрядов была изображена медведица. За ее спиной виднелись семь звезд из созвездия Малой Медведицы и яркая Полярная звезда. В сохранившейся «Книге охотничьего искусства» кастильского короля Альфонсо XI (1312–1350) явно указано: «Мадрид – хорошее место для свиней и медведей»… В общем, дело запутанное.

Безусловная истина лишь в том, что нынешнюю бронзовую статую создал скульптор Антонио Наварро Санта-Фе. Что появилась она в 1967 году. И что сегодня стоит она не на том месте, где стояла изначально.

Кстати, в Мадриде при желании можно увидеть и самые настоящие живые земляничники. Аюнтамьенто высадила их вдоль Калье-Майор (Calle Mayor). Земляничные деревья также можно обнаружить и в парке Ретиро (Parque del Retiro).

Церковь Сан-Хинес и окрестности

А теперь пора приступать к нашему «королевскому променаду». И первое, что мы сделаем, – пройдем «монастырской дорогой».

Покинув Пуэрта-дель-Соль в западном направлении и двигаясь по аккуратно вымощенным квадратикам пешеходной улицы Калье-дель-Ареналь (Calle del Arenal), невозможно пропустить одно из самых старых культовых сооружений Мадрида – приходскую церковь Сан-Хинес(Parroquia San Ginés, Calle del Arenal, 13). Это один из старейших мадридских храмов мосарабского происхождения, построенный в XII–XIII веках.

В те времена, когда в европейских столицах поражали воображение величественные соборы, в Мадриде не набралось бы и десятка небольших церквей. Сегодня из них в первозданном виде практически ни одна не сохранилась. Увидеть Сан-Хинес такой, какой она родилась, тоже не суждено. Церковь неоднократно горела, отстраивалась заново или подвергалась реставрации. Атриум с лоджией, выходящие на Ареналь, были достроены в 1870 году.

В храме хранится полотно Эль Греко «Христос изгоняет торговцев из храма». На самом деле это один из пяти вариантов этой картины, написанных великим мастером. Также впечатляет работа «Упавший Христос» (1698) итальянского скульптора Николо Пумо. Автором запрестольного образа святого Иосифа является придворный художник и архитектор Филиппа IV Алонсо Кано, «прославившийся» своим несносным характером и даже подозреваемый в убийстве своей жены. Храм украшают и другие произведения искусства, в том числе и работы Луки Джордано. А еще в Сан-Хинес выставлено чучело крокодила, которого, по легенде, привезли из Америки в период правления католических королей.

Говорят, в Сан-Хинес крестили испанского поэта и драматурга Лопе де Вегу, а также сына Франсиско Гойи. Здесь венчался и другой, самый таинственный испанский драматург – монах Тирсо де Молина. В архиве церкви хранятся акты о крещении, рождении или смерти многих других испанских художников и музыкантов. Например, свидетельство о смерти выдающегося музыканта эпохи Ренессанса Томаса Луиса де Виктории.

Упавший Христос. Скульптор Николо Пумо (1698). Фото Luis Garcia

В маленькой романтической улочке Пасадисо-де-Сан-Хинес (Pasadizo de San Ginés), что уходит влево от Ареналь прямо перед самой церковью, у стены последней расположен легендарный букинистический магазинчик «Сан-Хинес»(Librería San Ginés), ставший популярным еще в начале XX века. Сюда периодически захаживали все мадридские знаменитости того времени.

Бросив взгляд в глубь улочки, нельзя не заметить старую добрую кондитерскую «Сан-Хинес» (Chocolatería de San Ginés), где с 1894 года к чашечке горячего шоколада подают великолепные чуррос – испанскую заварную выпечку. Зеленые двери уютного ресторанчика всегда радушно открыты до утра, и все это время вывеска Chocolatería de San Ginés подсвечивается красным неоном.

Монастырь Дескальсас-Реалес и портал «Каха-Мадрид»

Свернув на первом же перекрестке за храмом Сан-Хинес направо, на Калье-де-Сан-Мартин (Calle de San Martin), в перспективе между двух-трех высоких деревьев можно увидеть четкий ориентир: стену монастыря Дескальсас-Реалес(Monasterio de las Descalzas Reales), или Королевских босоножек.

Две минуты пешком – и вы на одной из самых тихих площадей Мадрида, где с XVI века расположился францисканский женский монастырь (Plaza de las Descalzas Reales, 3). Он вырос на месте дворца Карла V Габсбурга, подаренного королем своей младшей дочери Хуане Австрийской (1535–1573), сестре Филиппа II. В 1559 году после смерти своего мужа, наследного принца Португалии, Хуана преобразовала дворец в действующий и поныне монастырь, став в нем первой монахиней. В обители и сегодня находится ее гробница, украшенная надгробной коленопреклоненной скульптурой работы Помпея Леони. От дворцового здания Карла V сохранился вход, вестибюль и внутренний двор с гранитными колоннами. Именно сюда любил заглядывать монарх Фердинанд VII после бессонных ночей, которыми он расхаживал переодетым по мадридским улицам, освобожденным от французов в 1813 году. Монахини угощали его конфетами, а он расплачивался за угощение веселыми сплетнями…

Полагают, что монастырская церковь построена учеником великого Микеланджело Хуаном Баутиста де Толедо, начинавшим строить легендарный монастырь Эскориал – мрачную резиденцию короля Испании Филиппа II, расположенную в часе езды от Мадрида.

Снаружи высокие стены таинственного Дескальсас-Реалес выглядят сурово и архаично. Они выложены красным кирпичом, перемежающимся кладкой из грубого камня. Удивительно, но именно за этими непритязательными на первый взгляд стенами хранятся бесценные произведения искусства. В монастыре, прозванном «маленькой хроникой Европы времен Габсбургов», около 10000 произведений искусства. Среди них творения Тициана, Питера Брейгеля Старшего, Франсиско де Сурбарана, Бартоломе Мурильо, Хосе де Риберы, Хуана де Мены, Грегорио Фернандеса и многих других. Декор монастырских гобеленов основан на рисунках Рубенса. В одном из залов покоятся мощи святого Себастьяна.

В XVI–XVII веках Дескальсас-Реалес стал одним из самых богатых в Европе. Случилось это благодаря большому количеству принявших постриг знатных испанских дам, ищущих здесь убежище от несчастливых браков. Все эти знатные особы приходили не с пустыми руками, а с богатым приданым, приумножавшим статус и влияние обители.

Роскошна знаменитая парадная лестница, оставшаяся в наследство от дворца Карла V, украшенная фресками и лепниной. За ее убранство поначалу отвечал итальянский художник Агостино Мители. Позже над ней поработали испанские мастера в соответствии со своими патриархальными вкусами. Потолок расписан мадридским живописцем второй половины XVII века Клаудио Коэльо. Ему же предписывают авторство одной из росписей над лестницей, на которой изображен король Филипп IV и члены его семьи. Когда поднимаешься по ступеням, кажется, что кто-то пристально на тебя смотрит. Бросаешь взгляд на ближайшую фреску – и, о чудо, все королевское семейство как будто следит за тобой с балкона.

В XVIII веке интерьеры монастыря подверглись реставрации, которой руководил Диего де Вильянуэва, сын знаменитого скульптора Хуана де Вильянуэвы. Гораздо более серьезная перестройка ожидала обитель после сильного пожара в 1862 году, когда в огне погибли алтарные украшения работы Гаспара Бесерра. Во время Гражданской войны после прямого попадания артиллерийского снаряда были повреждены бесценные фрески.

Парадная лестница монастыря Дескальсас-Реалес

Долгое время монастырь оставался закрытым. Несмотря на хранящиеся в нем сокровища, его обитательницы – францисканские сестры, принявшие обет бедности, не имели права выставлять на аукцион принадлежавшие им когда-то сокровища или тратить деньги, вырученные от приданого. В середине XX века они продолжали жить в условиях «голодающих в море сокровищ искусства». К счастью, вмешалось государство – в 1960 году от папы римского было получено специальное разрешение на открытие в монастыре музея.

Кроме Дескальсас-Реалес есть еще одна причина, чтобы задержаться на одноименной площади. Напротив обители кочергой расположилось четырехэтажное здание одного из крупнейших испанских сберегательных банков – «Каха-Мадрид»(Caja Madrid). Собственно, речь не о банке, а о портале, который кажется инородным телом, вмурованным в светло-серую стену финансового заведения.

230 лет, со второй трети XVIII столетия, эти барочные ворота, увенчанные колоколом, открывали вход сначала в госпиталь, основанный Хуаной Австрийской, а потом и в часовню Монте-де-Пьедад (La Capilla del Monte de Piedad), или, попросту, часовню при ломбарде.

Сам ломбард основал в 1702 году Франсиско Пикер-и-Рудилья, капеллан монастыря Королевских босоножек при поддержке короля Филиппа V. Два бронзовых памятника: капеллану Пикеру и коррехидору маркизу де Понтехос, при котором, собственно, и был создан первый в Мадриде сбербанк, скромненько стоят у стены слева от портала. Вход в часовню, цепляющий сегодня взгляд любого, кто проходит мимо, в 1733 году сотворил Педро де Рибера. Мастер мадридского барокко почти за два десятка лет сумел украсить испанскую столицу великолепными зданиями и храмами, в архитектуре которых гораздо больше смелости, нежели в творениях его предшественников и современников. Наряду с созданными им мостом Пуэнте-де-Толедо(Puente de Toledo), дворцами, театрами и фонтанами хорошо известно его участие в строительстве и декорировании церкви Монсерратской Богоматери (Iglesia de Nuestra Señora de Montserrat, сalle San Bernardo, 79).

Внутри здания, в вестибюле с левой стороны, нельзя не заметить металлический барельеф, изображающий капеллана Пикера, стоящего под распятием в окружении паствы и опускающего монету в металлический ящик, над которым в нише стены расположена маленькая статуя Пресвятой Девы. Этот созданный в 1891 году барельеф символизирует начальный вклад Пикера в учреждение нового католического сберегательного института, у истоков которого он стоял.

Ломбард и часовню снесли во время постройки нового здания сбербанка в 60-е годы XX века. Ворота де Риберы не тронули, а перенесли чуть правее на несколько метров и вмуровали в стену заднего фасада новой постройки.

Примечательно, в Мадриде есть еще три портала со схожей судьбой. Но о них в следующий раз.

Монастырь Репарадорас

Покинув Дескальсас-Реалес, через короткий переулок выходим на улицу Трухильос (Calle de Trujllos). Идем сначала по ней, далее – по Калье-де-Венерас (Calle de Veneras). Проходим площадь Санто-Доминго (Plaza de Santo Domingo), оставляя слева одноименную станцию метро. Продолжаем идти по периметру площади до перекрестка, где начинается улица Ториха (Calle de Torija). Идем по ней вперед, пока справа не вырастет трехэтажный дом из красного кирпича и тесаного камня. Сегодня это здание XVIII века, вопреки своей классической простоте, резко выделяющееся на фоне других построек улицы Ториха, занимает монастырь Репарадорас(Convento e iglesia de las Reparadoras, сalle de Torija, 12).

«В этом доме располагался Высший совет и Трибунал инквизиции с 1780-х гг. до его упразднения в 1820 г.»

Стандартная настенная табличка желтого цвета в виде ромба от муниципалитета Мадрида гласит: «В этом доме располагался Высший совет и Трибунал инквизиции с 1780-х годов до его упразднения в 1820 году». Первоначально над центральным порталом красовался девиз инквизиторов: «Восстань, Господи, и оправдай дело твое!» Сейчас его место занимает лепнина в виде государственного герба.

Собственно говоря, инквизиция была ликвидирована в Испании гораздо позже – 15 июля 1834 года. Да, она пережила римскую на целых триста лет! В следующем году папа Григорий XVI официально отменил все местные инквизиционные трибуналы, но сохранил Священную канцелярию, чья деятельность с этого момента ограничилась отлучениями от церкви и изданием Индекса запрещенных книг. Индекс просуществовал до 1966 года, а архивы Священной канцелярии открыли лишь в 1998 году.

Проект здания для Высшего совета инквизиции изначально подготовил архитектор Вентура Родригес в 1735 году. Строился дом довольно долго – сказывалось недостаточное финансирование, ведь времена могущества инквизиции были уже далеко позади. Заканчивал строительство через 50 лет ученик Родригеса Матео Гуиль.

После упразднения Высшего совета инквизиции здание некоторое время пустовало. Позже оно служило пристанищем одного из министерств, английским отелем и даже типогрфией. В 1897 году после реставрации, которую проводил Хуан Баутиста Ласаро, здесь открылся монастырь Репарадорас.

Монастырь Энкарнасьон. Обитель Воплощения Христова за двумя дворцами

Продолжаем идти дальше и выходим на площадь Марина-Эспаньола (Plaza de la Marina Española). Справа ярким светлым пятном привлекает внимание неоклассический Дворец Сената(Palacio del Senado), расположенный в бывшем монастыре августинцев, основанном еще в 1590 году. От того монастыря внешне ничего не осталось. В XIX веке здание несколько раз становилось светским, после чего снова возвращалось августинцам, пока в 1882 году все религиозные элементы экстерьера окончательно не были убраны.

Чуть дальше, на той же стороне площади, появится красный дом – дворец Маркиза де Гримальди(Palacio del Marqués de Grimaldi, plaza de la Marina Española, 9), построенный итальянцем Франческо Сабатини по поручению Карлоса III в 1776 году. В 1808 году, после вступления французов в Мадрид и вплоть до восстания 2 мая, в нем квартировал наполеоновский маршал Мюрат.

Не доходя до дворца, сворачиваем налево, на улицу Энкарнасьон (Calle de Encarnación). Справа на ней незыблемо высятся массивные стены с зарешеченными окнами. Это королевский монастырь Энкарнасьон(Convento de la Encarnación) – обитель Воплощения Христова, построенная Хуаном Гомесом де Морой и Альберто де-ла-Мадре де Диосом в 1616 году как напоминание об изгнании из страны морисков – принявших христианство мавров..

Обойдя стену справа, попадаем к центральному входу, куда ведет плоская пологая лестница. Просторный двор с железными воротами предваряет вход в находящуюся в центре церковь. Она выглядит просто, но ее строгая и уравновешенная композиция позволяет судить о свободе самовыражения де Моры, отчетливо проявляющейся на фоне многих «массовых» построек габсбургского Мадрида, от которых веет явной обезличенностью. Гранитный фасад постройки четко разделен на нижнюю часть, подчеркнутую тремя арками, и верхнюю – с тремя прямоугольными окнами, расположенными в шахматном порядке. На «пустых» клетках «шахматной доски» расположены королевские гербы. В центре, между двумя окнами, под округлым фронтоном в окружении пилястр – барельеф, изображающий сцену Благовещения. Церковь построена в то время, когда архитектура барокко еще не получила широкое распространение в Испании, но элементы барочного стиля видны невооруженным глазом. В фасаде постройке есть что-то от образа церкви Сан-Хосе в городе Авиле, возведенной ранее дядей Хуана, архитектором Франсиско де Морой.

Постройка монастыря, посвященного тайне Воплощения Христова, началась в 1611 году по велению Маргариты Австрийской (1584–1611), жены Филиппа III (1578–1621). 10 июня Бернардо де Сандовал-и-Рохас, архиепископ Толедо, заложил первый камень. Строительство завершилось через пять лет. В те времена в обитель можно было попасть по подземному переходу из находящегося почти рядом Алькасара, предтечи нынешнего Королевского дворца. Обычно этим путем посещала монастырь Маргарита Австрийская.

Энкарнасьон не просто эталон, по образу и подобию которого построены множество церквей по всему миру, это еще и сокровищница испанского искусства. Сестрами в обители всегда были знатные женщины. Благодаря их пожертвованиям в ней собраны произведения искусства XVII века.

Во внутреннем убранстве монастыря использованы бело-голубые изразцы. Интерьер, отреставрированный Вентурой Родригесом после сильного пожара между 1755 и 1767 годами, украшен яшмой, мраморными и бронзовыми скульптурами. Часть храма расписана рукой Луки Джордано. Главный алтарь из мрамора представлен картиной «Благовещение» Винченцо Кардуччо, фигурами святого Августина и святой Моники работы одного из учеников Грегорио Фернандеса. Внутри монастыря выставлены портреты членов королевской семьи династии Габсбургов, полотна кисти Эухенио Кахеса, Винченцо Кардуччо, Карреньо де Миранды, Хосе де Риберы, скульптуры известных итальянских и испанских мастеров. Интересны также керамические алтари.

И, наконец, реликварий – хранилище реликвий с потолком, расписанным в XVII веке Винченцо Кардуччо. В нем содержатся около 700 предметов искусства из Италии, Германии, Испании и Нидерландов. Наряду с мощами, самая известная реликвия Мадрида – сосуд с запекшимися каплями крови святого Пантелеймона.

Целитель Пантелеймон жил во времена зарождения христианства в Никомидии, на территории современной Турции у берега Мраморного моря. Он родился в семье знатного язычника и стал хорошим врачом, слава о котором дошла даже до императора. Однажды приняв христианскую веру, Пантелеймон обрек себя на страдания. Его заставляли отступиться от Христа и вернуться к язычеству, но тщетно. Тогда его подверг гонениям сам император Диоклетиан, хотя вся вина Пантелеймона заключалась лишь в том, что он с именем Христа лечил хромых, слепых и прокаженных. С этим именем он и принял мученическую смерть в 305 году.

27 июля ежегодно происходит чудо – запекшаяся кровь Пантелеймона в сосуде монастыря Энкарнасьон разжижается, проступают свежие капли. Считается, что если этого вдруг не произойдет или случится в какой-либо другой день, Мадрид ожидают беды и несчастья. Приезжать сюда со всех концов света, чтобы поклониться святому Пантелеймону и просить избавления от недугов, стали сравнительно недавно: для посещений монастырь открыли только в 80-е годы XX века.

Монастырь Энкарнасьон

Левее входа в монастырь, в тени деревьев, на высоком постаменте стоит памятник знаменитому «фениксу гениев», испанскому драматургу Лопе де Веге, спроектированный Хосе Лопесом Салаберри. На постаменте отчетливо видна надпись: «Лопе де Веге от города Мадрида. 1902 год». Драматург стоит во весь рост и внимательно рассматривает сборник своих пьес. Отлитая из бронзы статуя – творение известного скульптора Матео Инурриа.

Известно, что великий Лопе под конец жизни удалился в монастырь, но к Энкарнасьону это событие не имеет никакого отношения. Первоначально памятник находился на площади Пласа-де-Рубен-Дарио (раньше она называлась Plaza del Cisne), однако в 1967 году переехал на нынешнее место.

Королевская опера меж двух площадей

От монастыря Энкарнасьон до следующей цели нашего променада – Королевского дворца – рукой подать. Но спешить не стоит – сначала посетим Королевский оперный театр, официально признанный историческим памятником.

Покидаем тихое место с обителью через перекресток улиц Калье-де-Сан-Квинтин (Calle de San Quintín) и Калье-де-ла-Бола (Calle de la Bola). Идем по Калье-де-Аррьета (Calle de Arrieta) почти до самого ее конца. За первым же перекрестком справа вырастет высокое светло-серое здание театра, имеющее два фасада. Первым перед нами появится тот, что выходит на площадь Изабеллы II(Plaza de Isabel II), на которой стоит памятник любвеобильной королеве, прославленной у нас пером давно забытого на родине немецкого писателя Георга Борна в некогда знаменитом романе «Тайны Мадридского двора». Главный же фасад, в былые годы предназначавшийся исключительно для королевских особ, расположен полукругом на площади Пласа-де-Орьенте(Plaza de Oriente).

В XVIII веке на месте нынешнего театра стоял колизей, под названием Лос-Каньос-де-Пераль, построенный в 1708 году по заказу итальянского певца Франческо Бартоли. Через тридцать лет на месте первого здания в день карнавала открыли новое. Долгое время здесь звучали голоса лучших итальянских теноров, собиравшие весь аристократический Мадрид. Во время французской оккупации тесноватая постройка, не очень сочетавшаяся с находившимся рядом Королевским дворцом, была повреждена. Поэтому в 1817 году Фердинанд VII приказал снова снести строение и вместо него построить новый Королевский театр(Teatro Real). Через год главный архитектор Мадрида Лопес Агуадо-и-Морена получил заказ от Аюнтамьенто на создание проекта будущего Королевского театра. В шестиугольном здании, кроме зрительных залов, планировались: ресторан, кондитерская, комнаты отдыха, роскошные туалеты, цветочный ларек и даже… ателье для мадридских модниц. Королевская Опера вскоре должна была стать местом встреч, знакомств и деловых переговоров для высшего общества – ведь в то время посещать оперу имели возможность только аристократы. Однако из-за сложностей проекта и нехватки средств строительство надолго затянулось.

Официально Театро-Реаль распахнул свои двери 19 ноября 1850 года, но и в будущем его еще ожидали неоднократные реставрации. В тот день на сцене давали оперу Гаэтано Доницетти «Фаворитка» с контральто Мариеттой Альбони в главной роли. Сливки мадридского общества долго судачили по поводу выбора произведения – ведь открытие театра приурочивали к именинам королевы Изабеллы II.

Первое время после открытия в репертуаре доминировала музыка Джузеппе Верди. В январе 1863 года Верди пожелал лично готовить в Мадриде премьеру своей оперы «Сила судьбы» с участием певцов Лагранжа и Фраскини. Он приехал в испанскую столицу вместе с женой, остановившись в соседнем с театром пятиэтажном доме. Его можно увидеть и сегодня – здание с желто-розовым фасадом расположено слева от Оперы, если смотреть со стороны Пласа-де-Орьенте.

К сожалению, далеко не все шло гладко на репетициях. У Верди даже возник конфликт с испанским писателем и политическим деятелем герцогом де Ривасом, курировавшим постановку. И все же в феврале премьера состоялась. Успех был грандиозен.

В 60-е годы XIX века на сцене театра блистала итальянка Аделина Патти, уроженка Мадрида, которую называли «испанским соловьем». Пел здесь и знаменитый Хулиан Гайарре, карьера которого оборвалась прямо на сцене. 8 декабря 1889 года, выступая в одной из своих любимейших опер Жоржа Бизе «Искатели жемчуга», он внезапно потерял голос. Несмотря на это, публика активно поддержала любимого певца, однако тот не смог продолжать, упал в обморок – и его прямо из театра отвезли в больницу. Через несколько дней пришло известие, что Гайарре умер от воспаления легких. В тот год в Мадриде свирепствовал грипп…

В оркестре Королевской оперы играл Игорь Стравинский, на сцене танцевали Вацлав Нижинский и Анна Павлова. В театре с аншлагом проходили балетные постановки Сергея Дягилева, которые старался не пропускать знаменитый пианист Артур Рубинштейн, обожавший Испанию и друживший с испанскими композиторами Мануэлем де Фальей и Исааком Альбенисом. Кстати, свои воспоминания Рубинштейн, незадолго до смерти, начал писать именно в Испании. Правда, не в Мадриде, а в курортном городке Марбелья. В 1908 году сюда на триумфальные гастроли приезжал Леонид Собинов.

На протяжении своей долгой истории театр видел не только блистательных артистов, но и различных директоров. В 1867 году он едва не сгорел во время пожара. А в 1925-м, в эпоху триумфа Мигеля Флета и Матильды Ревенги в опере Пуччини «Богема», по распоряжению муниципалитета был закрыт на ремонт, затянувшийся на 40 лет. Во время этих четырех десятилетий Опера успела побывать и бальным залом, и пороховым складом, и залом заседаний Кортесов. Во время Гражданской войны даже послужила казармой. Удивительно, но сценическая площадка, по своим размерам превышающая знаменитую миланскую «Ла Скалу» и чуть-чуть уступающая Венской Опере, во времена Франко долго оставалась невостребованной.

В 1966 году, после реставрации под руководством Хуана-Мануэля Гонсалеса-Валькарселя, театр открылся, но уже в качестве концертного зала Национального оркестра и хора Испании. После этого понадобилось еще 20 лет, чтобы вернуть театру его первоначальное назначение.

Пласа-де-Орьенте. Королевская Опера

11 октября 1997 года двери Королевской оперы наконец распахнулись снова. В те дни балет «Треуголка» и опера «Жизнь коротка» Мануэля де Фальи символизировали начало нового этапа жизни мадридской оперной сцены.

Сегодня это один из самых современных оперных театров Европы, куда с удовольствием приезжают на гастроли звезды мировой величины. Знаменитейший тенор Пласидо Доминго, уроженец Мадрида, делящий свое время между сценой, дирижерским пультом и руководством театров в Вашингтоне и в Лос-Анджелесе, никогда не забывает о родном городе – и каждый год возвращается сюда с гастролями.

В театре четыре зрительных зала, главный из которых может вместить более 1700 зрителей. Он оборудован с максимальным удобством для публики, при этом сохранена историческая эстетика занавеса, а потолок и барьеры лож воспроизведены точно по проекту 1850 года. Каждый из залов носит имя улицы, на которую выходят его окна, и имеет свой цвет, картины и скульптуры, а люстры изготовлены специально на Королевской фабрике в Ла-Гранхе. Кстати, чтобы просто посетить здание театра, билет покупать не обязательно.

Испанские монархи на Восточной площади. Королевские сады и парки

Главный фасад Королевской оперы выходит на площадь Пласа-де-Орьенте(Plaza de Oriente), или Восточную площадь, название которой звучит несколько странно, если учесть, что расположена она на западе от центра города. Этот блистающий чистотой плац, сегодня напоминающий скорее сквер с аккуратно подстриженными деревьями и принадлежащий к числу самых красивых мадридских ансамблей XIX века, отделяет Королевский театр от Королевского дворца.

В XVIII веке западная часть Мадрида выглядела очень хаотично. И хотя Королевский дворец казался великаном среди невзрачных карликов-домишек, подступавших к нему почти вплотную, последние не позволяли увидеть его во всем величии. В 1811 году снесли 56 домов, а заодно – два монастыря вместе с приходской церковью Сан-Хуан, после чего перед дворцом довольно долго зиял обширный пустырь. Именно так Жозеф – брат Наполеона Бонапарта, известный в Испании как король Хосе I, взялся за перестройку Мадрида. Начал он ее грандиозной расчисткой пространства для небольших площадей, за что в народе вдобавок к прозвищу «дон Пепе Бутылка» (намек на излишнюю любовь к Бахусу) получил еще одно – «Король маленьких площадей». Благодаря его воле в городе среди прочих появились площади: Пласа-де-Санта-Ана (Plaza de Santa Ana), Пласа-дель-Рей (Plaza del Rey), Пласа-де-ла-Себада (Plaza de la Cebada), Пласа-де-Исабель II (Plaza de Isabel II), Пласа-де-Орьенте (Plaza de Oriente). Построить Жозеф у дворца ничего не успел – был изгнан из страны в 1813 году. Но идею воплотил Фердинанд VII, приказавший заложить на пустыре Восточную площадь, которая сегодня выглядит строго прямоугольной с овальным выступом по форме фасада Королевской Оперы.

С двух сторон площадь ограничивают сады Лепанто(Jardines de Lepanto) и Кабо-Новаль(Jardines del Cabo Noval). Двумя ровными рядами вдоль их боковых границ выстроились высеченные из белого известняка статуи испанских монархов. Если внимательнее взглянуть на любую из них, нельзя не заметить, что головы королей и королев расположены как-то необычно, да и «смотрят» они странно: сверху вниз. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, что статуи изначально должны были располагаться на карнизе крыши находящегося рядом Королевского дворца. Инициатором идеи, родившейся во времена правления Карлоса III при очередной перестройке дворца, стал итальянский архитектор Франческо Сабатини. Предполагалось распределить по периметру крыши дворца 108 статуй, изображавших испанских монархов, правивших страной, начиная с 417 года. К работе привлекли 20 скульпторов, которые выполнили ее за несколько лет. Когда готовые статуи принялись устанавливать на крышу, королеве-матери Изабелле Фарнезе стали сниться пророческие, как ей показалось, сны. В этих снах Мадрид попадал под удар сильного землетрясения, во время которого статуи падали вниз прямо на нее. Карлос внял мольбам матери – установку статуй на крыше дворца прекратили, но те, что уже поставили, снимать не стали. Более реальной причиной свертывания работ мог быть большой вес скульптур, высота которых превышала два с половиной метра. Так или иначе, но в 1760 году Карлос III приказал убрать те статуи, что не успели установить, в подвалы дворца.

Взгляните на крышу Королевского дворца. По периметру всего его карниза расположены консоли-подставки. На одних стоят статуи, на других – каменные вазы. Вооружившись биноклем, нетрудно прочитать на любом из пьедесталов имя какого-нибудь испанского монарха. Даже под вазами. Нет сомнения, что по проекту на этих консолях должны были «проживать» все испанские короли.

В 1842 году при Изабелле II скульптуры неожиданно вытащили из запасников и установили не только в Мадриде, но и в других районах страны. Двадцать памятников украшают сегодня Восточную площадь перед дворцом. Восемь статуй можно увидеть в садах Сабатини(Jardines de Sabatini), что расположены рядом, правее королевской обители. Тринадцать украшают парк Ретиро (Parque del Retiro), еще шесть стоят около бывшего Музея оружия (Museo del Ejercito, сalle de Mendez Núñez, 1), остальные – в Толедо, Бургосе, Логроньо и даже в Стране Басков.

Но не только вестготские короли и Габсбурги оккупировали Королевский дворец. Во внутреннем дворе королевской обители, ближе к краям здания, у подножий колонн на уровне второго этажа навечно застыли два индейца, два легендарных правителя тех далеких земель в Новом Свете, что в XVI веке надолго станут испанскими колониями. Справа – ацтек Монтесума, слева – инка Атауальпа. Карлос III лично принял решение о том, чтобы увековечить память знаменитых индейских предводителей, история которых тесно связана с завоеваниями испанской короны.

Однако давайте вернемся на Пласа-де-Орьенте. В самом ее центре, в партере, вздыбил своего жеребца еще один бронзовый монарх – Филипп IV. Его полная динамики конная статуя установлена на высоком постаменте, окруженном грозными бронзовыми львами, зорко следящими за окрестностями с выступов, расположенных над двумя фонтанами. Рельефы на постаменте памятника изображают две сцены. Одна – церемония награждения придворного художника Диего Веласкеса (1599–1660) крестом ордена Сантьяго. Другая – аллегория, представляющая Филиппа IV (1605–1665) покровителем искусства и литературы.

В изготовлении скульптуры принимали участие четыре мастера: Диего Веласкес, Пьетро Такка, Хуан Мартинес-Монтаньес и даже… великий астроном Галилео Галилей.

Филиппу IV очень нравился конный портрет, написанный его любимцем Веласкесом, которому король когда-то позировал верхом три часа подряд. На портрете, хранящемся сегодня в музее Прадо, он предстал главой государства и великим полководцем одновременно. Позже монарх загорелся идеей воплотить себя в камне точно таким же.

Держа перед глазами два эскиза Веласкеса, флорентийский скульптор Пьетро Такка взялся за работу. Однако сразу стало ясно, что обычными методами удержать на постаменте тяжелого бронзового коня на двух ногах не удастся. Не найдя способа решения проблемы, флорентиец обратился за советом к Галилею. Великий астроном занялся математическими расчетами и в конце концов вывел формулу равновесия, согласно которой, если не вдаваться в подробности, нижнюю часть коня необходимо было отлить из более тяжелого металла, нежели верхнюю.

В 1638 году во Флоренции создали полноразмерную модель, которую перевезли в Мадрид. Здесь по ней должны были создать настоящую статую, но возникла новая проблема: голова короля не очень выражала монаршее величие. Тогда Веласкес обратился к своему севильскому другу Хуану Мартинесу-Монтаньесу, попросив его сделать голову заново. Приехав в Мадрид, Монтаньес первым делом отрубил… голову модели, чтобы сделать нужные измерения. Полгода обезглавленная королевская модель простояла в его мастерской. Веласкес настолько тщательно следил за работой друга, что даже написал его портрет, пока тот занимался королевской головой.

Когда все было готово, за Алькасаром, стоявшем тогда на месте нынешнего Королевского дворца, в парке Кампо-дель-Моро вырыли трехметровую яму, в которой и произвели отлив конной статуи. Металл охлаждался почти месяц, после чего готовую скульптуру установили перед большим дворцом Буэн-Ретиро. Некоторое время спустя ее на гигантской платформе, запряженной четырнадцатью быками, аккуратно перевезут к Алькасару, чтобы потом оттуда снова отвезти обратно, но не на то же место, а на другое – в парк Ретиро. Позже статуя снова переедет к Королевскому дворцу – в 1843 году ее установят там, где она стоит и поныне.

Сегодня дворец буквально окружен садами. Кроме садов Лепанто (Jardines de Lepanto) и Кабо-Новаль (Jardines del Cabo Noval), расположенных по краям Пласа-де-Орьенте, к северу от Королевского дворца выращены так называемые сады Сабатини(Jardines de Sabatini). Их разбили в 1933 году на месте королевских конюшен во славу знаменитого итальянского архитектора, участвовавшего в строительстве обители испанских монархов и предложившего план будущих садов. По сути, это небольшой, но уютный зеленый парк с фонтанами, магнолиями и прудом, вокруг которого стоят королевские статуи. Для публики сады открылись только в 1978 году вместе с другим, гораздо более масштабным, парком Кампо-дель-Моро.

Бронзовый памятник Филиппу IV

Стан Мавра, или Кампо-дель-Моро(Campo del Moro), раскинулся в низине за дворцом до самого берега реки Мансанарес. Название его восходит к далекому 1109 году, когда воинственный эмир Али Бен-Юсуф стоял здесь лагерем, готовясь штурмовать древний Алькасар. Это ему не удалось – и мавританский воитель убрался восвояси. А место превратилось в турнирное ристалище для испанских рыцарей.

Через несколько столетий землю выкупил король Филипп II, превратив ее в частный королевский парк площадью почти в 20 гектаров.

В XIX веке во времена королевы-регентши Марии-Кристины (1833–1840) – матери Изабеллы II – здесь разбили новый парк, в котором играли дети только королевской фамилии. Когда отгремела революция 1868 года и королева Изабелла II была свергнута, парк перестроили по плану местного садовника, некоего Рамона Оливы (по другим данным, Олива был ландшафтным архитектором из Барселоны). Чтобы подровнять склон, сюда даже свезли обломки домов, снесенных на Пуэрта-дель-Соль во время реконструкции, которые потом засыпали черноземом и песком вперемешку с удобрениями. В этот раз Кампо-дель-Моро преобразили в английском стиле. Появились аккуратные дорожки, обсаженные кедрами и пальмами, пруды, фонтаны и статуи. Вокруг дорожек выросли тополя, каштаны, платаны, сосны и кедры.

Сегодня среди фонтанов в парке выделяются «Тритоны»(Fuente de los Tritones) из XVII века и «Раковины»(Fuente de las Conchas) – из XVIII, оба из белого мрамора. Вокруг них иногда можно встретить не только мадридских голубей, но и свободно разгуливающих напыщенных павлинов. Есть еще одна достопримечательность – Пробковый домик(Chalet del Corcho), или, как ее иногда называют, Шале Королевы. Это небольшой садовый павильончик, построенный целиком из пробкового дерева. На углу парка у пересечения бульвара Пасео-де-ла-Вирхен-дель-Пуэрто (Paseo de la Virgen del Puerto) и улицы Куэста-де-Сан-Висенте (Cuesta de San Vicente) расположен Музей карет(Museo de Carruajes), где представлены государственные экипажи королевского двора.

А теперь еще несколько слов о Восточной площади. С наступлением жаркой поры практически любой мало-мальски свободный участок в городе используется под террасы (terrazas) – открытые кафе и рестораны под навесом. В них, слушая музыку за легкой закуской и прохладительными напитками, каждый сможет найти что-то свое. Мадриленьос – возможность спокойно потолковать с друзьями и хотя бы на время освободиться от суеты рабочего дня. Туристы – те, кто хотят понять город по-настоящему, – прочувствовать истинный ритм Мадрида, который для беглого взгляда неуловим.

Одну из таких элегантных и, можно даже сказать, изысканных террас открывает на летний период ресторан «Кафе-де-Орьенте»(Café de Oriente, plaza de Oriente, 2), расположенный правее здания Оперы. Вечерами сюда частенько наведываются персоны из мира шоу-бизнеса, знающие толк в хорошой кухне и приезжающие специально, чтобы расслабиться после своих выступлений.

Сокровища мадридского дворца

Бесспорно, одной из главных достопримечательностей Мадрида является Королевский дворец(Palacio Real), выстроенный в XVIII веке по приказу Филиппа V Бурбона на месте сгоревшего в 1734 году Алькасара, дворца Габсбургов.

В X веке в этом месте, на высоком берегу реки Мансанарес, возвышалась мавританская твердыня Маджерит, построенная эмиром Кордовы Мохаммедом I для защиты от христиан, совершавших набеги из Северной Испании. Многие современные историки склоняются к тому, что построил ее эмир не на пустом месте, а на развалинах старого, вероятно, римского поселения. История возникновения испанской столицы не так прозрачна, как чистейший воздух в долине Мансанареса, – никто точно не знает, когда Маджерит стал Мадридом. Возможно, это произошло в следующем столетии, когда крепость пала под натиском кастильского короля Альфонсо VI Храброго, стремившегося освободить от арабов важнейший в те времена испанский город Толедо.

Примечательна история, связанная с осадой Маджерита. Накануне решающего штурма охрана привела в палатку к Альфонсо местного мальчишку, заверившего короля в своем непоколебимом стремлении сражаться с мусульманами. Оказалось, мальчика хорошо знают солдаты, которые за чрезвычайную ловкость и способность забираться на высокие стены прозвали его Гато (gato), или Котом. А может быть, он сам так себя называл – кто знает? По легенде, Альфонсо, который довольно долго не решался начать осаду хорошо укрепленной твердыни, решил сделать ставку на Гато.

Засветло парень с закрепленной на плечах длинной веревкой незаметно подобрался к самой высокой отвесной стене, которую арабы охраняли не очень внимательно, считая неприступной. Проделав ножом отверстия между кирпичей, ловкач – примерно так же, как знаменитый французский актер Жан Марэ в старом костюмном фильме «Капитан», – сумел вскарабкаться на самый верх, перевалившись за стену прямо у сторожевой башни. Прижимаясь к башне, мальчишка сумел закрепить один конец веревки за выступ стены, а другой сбросил поджидавшим внизу осаждающим. Несколько солдат сумели бесшумно забраться наверх, тихо снять часовых в башне и обрушиться на опешившего врага. В итоге благодаря авантюрной вылазке крепость была взята. С тех пор, или, быть может??? позже, бравых коренных мадриленьос стали величать не иначе как гатос.

Пройдет еще немало времени, прежде чем вокруг древнего арабского укрепления вырастет средневековый город, а сама крепость преобразится в охотничий замок кастильских королей. Сегодня древние мавританские стены не увидишь, однако кое-какое представление о них составить можно. Для этого нужно всего лишь лишь спуститься к расположенному рядом парку Эмира Мохаммеда I. Но об этом чуть позже.

Настоящей королевской резиденцией Алькасар станет в 1561 году, когда Филипп II перенесет столицу из Вальядолида в Мадрид. К приезду молодого короля холодный и неприветливый Алькасар преобразится, его отремонтируют и достроят. В отдельных комнатах потолки покроют позолотой и богатой резьбой, на стенах появятся обои, в залах и галереях – картины и скульптура. Вокруг дворца специально вырастят лес, который со временем наполнится дичью.

В 1626 году перестройку дворца продолжит Хуан Гомес де Мора, автор знаменитой площади Пласа-Майор. Он создаст у дворца более парадный фасад с украшенным гербом входным порталом, укрупнит угловые башни, вытянув из их шиферных крыш высокие шпили.

Алькасар на долгое время превратится в великолепную резиденцию, изумляющую богатством материала и качеством отделки, пока не погибнет в огненном пламени в канун Рождества 1734 года.

По свидетельствам очевидцев, в тот день дворец был объят гигантским факелом, зловеще озарявшим ночное небо над застывшим от ужаса городом. Нельзя исключить поджог, но, скорее всего, причиной пожара стало неосторожное обращение с огнем во время рождественского праздника. Увидев зарево, праздный люд бросился к Алькасару, но короткие лестницы не доставали до верхних этажей – спасти многие ценные предметы и произведения искусства не удалось. По некоторым данным, погибло около трехсот картин, в том числе творения Рубенса, Веласкеса, Тинторетто, Веронезе и Риберы. Погибли произведения и других авторов, годами тщательно отбираемые для королевского собрания произведений искусств самим Диего Веласкесом.

Пока сгоревший дотла Алькасар символизировал закат эпохи Габсбургов, королевская семья переехала во дворец Буэн-Ретиро, построенный еще в 1635 году к востоку от Мадрида. Филиппу V, первому испанскому монарху из династии Бурбонов, ничего не оставалось, как заложить новую резиденцию, еще более величественную и современную, отвечающую не мавританским, а европейским традициям.

После разбора пепелища в основание будущей резиденции заложили освященный камень, под которым спрятали свинцовую шкатулку с монетами. Работы, в которых были задействованы итальянские зодчие Филиппо Ювара, Джованни Батиста Сакетти, Франческо Сабатини и испанский архитектор Вентура Родригес, продолжались с 1738 по 1764 год. Опасаясь нового пожара, строители не использовали дерево, а брали исключительно белый камень из Кольменара и серый гранит с гор Сьерра-де-Гуадаррама.

Первым монархом, поселившимся во дворце, станет Карлос III. После его вселения отделочные работы продолжатся еще в течении четырех десятилетий. В итоге дворец удивит своей роскошью даже Наполеона. Когда в 1809 году он наведается в мадридскую королевскую резиденцию своего брата Жозефа, Бонапарт не удержится: «Вы тут квартируете комфортнее меня!»

И действительно, испанский Королевский дворец сегодня считается одним из самых больших и красивых в Европе. Его огромная площадь вмещает почти 2800 комнат, из них для экскурсий открыто только 50. Во дворце 870 окон, 240 балконов, 110 парадных дверей. Размеры его фасадов – 130 метров в длину, 33 метра в высоту. На его территории расположена великолепная библиотека, занимающая 24 комнаты, в которых хранятся старинные книги и манускрипты, а также ноты, монеты, медали. Есть и кинозал, оборудованный в свое время по распоряжению Альфонсо XIII. Существует даже Королевская аптека с коллекцией фаянсовой посуды для снадобий. В аптеке можно увидеть рецепты, выписанные членам королевской семьи. И, конечно же, Армерия – Музей оружия(La Real Armería), собравший замечательные образцы вооружения со времен Средних веков до конца XIX столетия, среди которых представлены не только подлинные доспехи Карлоса V и Филиппа II, но и детские, изготовленные специально для юных принцев. Кроме Музея оружия здесь находятся Музей живописи и декоративного искусства, а также Нумизматический музей.

Несмотря на активное участие в строительстве испанских архитекторов, снаружи здание выглядит по-итальянски, а внутри – по-французски. Благородная строгость постройки отличается какой-то особой торжественностью и абсолютной согласованностью всех элементов композиции. Строгие линии карнизов подчеркивают горизонтальную протяженность фасадов, привлекающих внимание сочетанием серого гранита и светлого камня, из которого сделаны колонны, балюстрады и элементы декора.

Королевский дворец

Чтобы попасть внутрь, нужно пересечь улицу Калье-де-Байлен (Calle de Bailén) и войти в железные ворота, ведущие в ограниченный арочными галереями просторный двор, являющий собой площадь Пласа-де-ла-Армерия (Plaza de la Armeria), где прежде проходили военные парады. Прямо открывается вид на долину Мансанареса, живописнейшие парки Кампо-дель-Моро(Campo del Moro) и Каса-де-Кампо(Casa de Campo). Слева – Кафедральный собор Альмудена(Catedral de la Almudena), о котором будет отдельный рассказ. А вот справа плаца как раз находится вход в главный южный фасад дворца.

Статуя Карлоса III в римских доспехах у мраморной лестницы работы Франческо Сабатини украшает парадный вход. Потолок у входа увенчан росписью «Триумф Религии и Церкви» работы итальянца Коррадо Джакинто. Не очень яркие по цвету росписи потолков, аллегориями или мифами прославляющие испанскую монархию, усиливают впечатление высоты помещений. Здесь потрудились не только итальянцы – Джакинто и Амигони, – но и немецкий художник Антон Рафаэль Менгс, поселившийся в Мадриде в 1761 году и возглавивший Королевскую академию изящных искусств Сан-Фернандо (Real Academia de Bellas Artes de San Fernando).

В Колонном зале дворца при Карлосе III проводились празднества и банкеты. Каждый пасхальный четверг осуществляли еще одну довольно необычную процедуру: «омовение ног». В этот день королевская семья и знатные придворные дамы омывали ноги нищим пожилым бродягам, что свидетельствовало об «очищении» знати. Вдоль стен зала выстроились бюсты римских императоров. Они – будто участники торжественных церемоний и банкетов, которые проводились здесь в прежние времена.

Уличная галерея дворца

Прямоугольный Тронный зал, украшенный фреской знаменитого венецианца Джованни Тьеполо «Слава Испании и ее областей» с его традиционным бездонным небесным сводом, знаменит не только точной копией обитых алым бархатом тронных кресел Карла V, но и коллекцией гобеленов XV–XVI веков из брюссельских мастерских. Трон находится в окружении статуй Правосудия и Благоразумия «под охраной» четырех бронзовых львов итальянской работы XVII века. Двенадцать высоких зеркал множат отражения огромных хрустальных люстр из Ла-Гранхи, свет которых усиливается огнями канделябров венецианского стекла.

Дворцовые комнаты, принадлежавшие Карлосу III, впечатляют. Это Салета, Антекамара и Салон Гаспарини – по имени создавшего ее художника-декоратора из Неаполя. Плафоны Менгса украшают первые два зала. А последний – Салон Гаспарини – смело можно назвать вершиной декоративного изящества рококо, где в декоре потолка явно заметно подражание китайскому искусству. На входе в салон под элегантной люстрой висит портрет Карлоса IV (1748–1819) работы Франсиско Гойи. Вообще, в королевских покоях имеются четыре картины Гойи: два портрета Карлоса IV и два портрета Марии Луизы (1751–1819). Фарфоровый зал наполнен изделиями Королевской мануфактуры Буэн-Ретиро. В зале под названием «Трамвай», которым его неофициально нарекли в XX веке за продолговатую форму и диваны вдоль стен, собрана коллекция фламандской, итальянской и испанской живописи.

Список художественных богатств Королевского дворца поистине бесконечен. Это не только работы Караваджо, Веласкеса, Гойи, Джакинто, Гаспарини, Тьеполо или Менгса. Это и старинные часы, и столовое серебро, и замечательные гобелены, изображающие похождения героев Сервантеса, и коллекция музыкальных инструментов, многие экспонаты которой являются творениями Страдивари и Гварнери.

Мадридского двора как такового в наши дни не существует. Нынешний король Испании Хуан Карлос I не имеет придворных – только помощников. Главным образом это военные и дипломаты. Королевская семья во дворце не живет с 1931 года, после отречения Альфонсо XIII. Хуан Карлос появляется здесь только в дни официальных приемов, в остальное время его королевской резиденцией является пригородный дворец Сарсуэла (в 15 километрах от Мадрида), построенный в XVIII веке как охотничий домик.

Собор Святой Девы Альмудены. 500 лет на постройку

Удивительно, но в испанской столице долгое время не было главного кафедрального собора. Такого, например, как в Бургосе, Леоне, Сарагосе или Толедо. Сегодня главный храм Мадрида существует – это собор Святой Девы Альмудены(Catedral de la Almudena, сalle de Bailen, 12) с главным входом со стороны площади Пласа-де-ла-Армерия (Plaza de la Armeria). К архитектуре этого серо-белого храма, внешне как бы продолжающего ансамбль Королевского дворца, можно смело применить слово «эклектика». Но не в худшем его значении. Будучи неоклассическим снаружи, дворец неоготический внутри. История создания главного храма Мадрида, в которой вымысел переплетается с реальностью, достойна отдельного рассказа.

Освободив от мавров тогдашний Маджерит, а потом в 1085 году и Толедо, испанский король Альфонсо VI приказал отыскать спрятанную несколько сотен лет назад христианскую реликвию – статую Пресвятой Девы. Ее, по преданию, еще в I веке привез в Испанию из Палестины сам апостол Иаков. Когда Пиренеи оккупировали сарацины, жители Маджерита спрятали чудодейственную статую от иноверцев, от греха подальше. Со временем потайное место забылось – найти святыню оказалось очень непросто. Альфонсо даже пригрозил, что разрушит все крепостные стены до основания, если в двухнедельный срок статуя не будет найдена. Поисками занимался весь город, но тщетно.

И вот однажды, все по тому же преданию, когда процессия во главе с королем двигалась по улицам города после молебна, в районе спуска Куэста-де-ла-Вега неожиданно в одной из стен рассыпалась каменная кладка – и присутствующие, о чудо, с немалым удивлением увидели статую Богородицы, явившуюся на свет после четырех сотен лет заточения в камне. Поскольку святыню обнаружили рядом с амбаром для зерна, ее прозвали Альмудена, от арабского слова almud – «мера зерна». По другой версии, название произошло от слова almudayna, что означает «в стене». Трудно сказать, где здесь истина, тем более, что подлинная статуя, находящаяся сегодня в соборе, датирована XVI веком, с которого, скорее всего, и можно вести отсчет времени ее покровительства над Мадридом. Что сегодня известно абсолютно точно, так это место, где ее нашли.

Достаточно обогнуть собор с южной стороны, двигаясь вниз по Калье-Майор (Calle Mayor) до ее конца, пока она не перейдет в Куэста-де-ла-Вега (Cuesta de la Vega), затем свернуть направо, за угол храма. Далее останется только поднять глаза. В нише красной древней стены вы увидите Святую Деву Альмудена, точнее – ее копию. Оригинал статуи, дата рождения которой восходит к XVI веку, находится в главном нефе кафедрального собора. Именно на этой стене, по легенде, и открылась кладка во времена Альфонсо VI. Если пройдете еще несколько метров, то окажетесь перед входом в кафедральную крипту, построенную задолго до собора. В последнее время в районе задних фасадов собора велись ремонтные работы, поэтому копия статуи может временно находиться не на своем месте, а несколько дальше, слева от входа в крипту.

Старейший мадридский приход Санта-Мария, воздвигнутый когда-то вместо мечети и располагавшийся на месте нынешнего собора, на несколько веков «приютил» статую Святой Девы Альмудены на своем главном алтаре. За это время вопрос о создании кафедрального собора, посвященного покровительнице города, возникал неоднократно. Так, в 1518 году об этом прямо заявил папа римский Леон X. Король Карлос I даже планировал начать строительство собора на месте церкви Санта-Марии. Но архиепископ Толедо, мягко говоря, не жаждал появления конкурента своему толедскому собору, поэтому так ничего и не произошло.

Спуск Куэста-де-ла-Вега в 1875 году

Возвращались к этому вопросу и в более поздние времена, даже собирали пожертвования, но, увы, – строительство не началось. Сказалась нехватка средств.

В 1868 году, когда церковь Санта-Марии снесли, Альмудену переправили в один из мадридских монастырей.

Весной 1883 года король Альфонсо XII начал наконец строительство, заложив первый камень собора. Король планировал использовать будущий собор в качестве усыпальницы своей первой жены и кузины Марии де-лас-Мерседес Орлеанской и Бурбон, умершей от туберкулеза. Забегая вперед, стоит отметить, что прах его супруги был перевезен из Эскориала в храм лишь в 2000 году. Тем временем папа римский завершил давний конфликт, удалив Мадрид из епархии Толедо. Таким образом, в столице образовался самостоятельный епископат. Святые отцы желали видеть главный храм города в готическом облике, с чем в итоге согласился архитектор маркиз Франсиско де Кубас.

Строительные работы велись чрезвычайно медленно. Около 30 лет понадобилось для возведения часовни. Столько же было потрачено на одну стену, а с началом Гражданской войны стройка прекратилась вовсе. По прошествии стольких лет неоготика казалась устаревшей.

Собор Святой Девы Альмудены ночью

В 1950 году Фернандо Чуэка-Гойтиа и Карлос Сидро возобновили строительство, изменив первоначальный проект так, чтобы фасад собора гармонировал с Королевским дворцом. И это у них получилось – когда смотришь на Альмудену с берегов Мансанареса или с холма Принсипе-Пио, кажется, будто кафедральный собор вместе с Королевским дворцом представляют собой единый комплекс. В этот раз при строительстве использовали известняк из Кольменара, песчаник и гранит. Кстати, достраивать собор помогли пятьдесят миллионов песет, собранных в качестве пожертвований.

И вот 4 ноября 1992 года торжественно объявили о завершении постройки, продолжавшейся с перерывами почти пять столетий. Несмотря на то что в тот момент на стенах храма отсутствовало всякое убранство, в июне 1993 года его освятил папа римский Иоанн Павел II, трехметровая статуя которого сегодня стоит у входа со стороны улицы Калье-де-Байлен.

Внутри кафедральный собор, буквально весь наполненный светом, сохранил неоготический стиль. Оформление в основном современное, но есть и нетленные реликвии. Главный алтарь, который венчает барочное распятие XVII века работы Хуана де Месы, сооружен из зеленого гранадского мрамора. Легендарная статуя Святой Девы Альмудены находится в своем алтаре, украшенном восемнадцатью зарисовками из жизни Иисуса работы Хуана де Боргоньи (начало XVI века). Боковые капеллы, посвященные мадридским святым, украшены произведениями XVIII века.

Через Калье-Майор к Пласа-де-Рамалес

Пробегающая мимо собора и уходящая на юг Калье-де-Байлен возносится высоким – около 35 метров – Виадуком(Viaducto) над улицей Сеговия (Calle de Segovia). Это тот самый, из фильма Педро Альмадовара «Матадор» (1986). Построенный еще в 1934 году на месте старого виадука, знаменит он не только великолепными видами на город, но и как «мост самоубийц», с которого в прежние времена частенько бросались в пропасть отчаявшиеся, решившие свести счеты с жизнью. Прыгали и со старого моста, но не всегда это заканчивалось фатально. Известен случай, когда одна девушка, бросившаяся вниз из-за того, что родители не давали разрешение на брак с возлюбленным, осталась целой и невредимой, благодаря многочисленным надетым на нее юбкам, сыгравшим роль парашюта. После 1998 года совершить полет не позволяют закрепленные специальным образом стеклянные панели-экраны.

Ближе к собору, на пересечении улиц Калье-де-Байлен и Калье-Майор, стоит дворец герцога Уседы(Palacio del Duque de Uceda, сalle Mayor, 79), построенный в 1611 году и при Филиппе III своим величием уступавший лишь Алькасару. Позже Филипп V приобрел это здание для Совета Кастилии. Затем здесь располагались: Совет Индий (испанских колоний в Америке), Верховный трибунал правосудия и, наконец, Государственный совет и штаб мадридского военного округа.

Кроме этого дворца Уседа – он же Кристобаль Гомес де Сандоваль, сын герцога Лерма – заложил и находящийся рядом с дворцом монастырь Сантисимо-Сакраменто, напротив которого стоит памятник жертвам покушения на короля Альфонсо XIII, совершенного 31 мая 1906 года.

В тот хмурый день толпы людей высыпали на Калье-Майор, чтобы увидеть королевский кортеж, следовавший в сторону дворца после бракосочетания молодого Альфонса XIII c шотландской принцессой Викторией Евгенией. Молодожены в закрытой карете двигалась по Главной улице в сопровождении гвардейцев. Когда кортеж оказался на уровне того места, где сейчас стоит памятник, кто-то с верхнего этажа соседнего дома бросил букет цветов, оказавшийся замаскированной бомбой. Мощный взрыв разметал толпу и охрану. 28 (по другим данным – 23) погибших и около сотни раненых. Возница королевского экипажа был тяжело ранен, одну из лошадей почти разорвало на куски. Королевские особы никак не пострадали, если не считать смертельного испуга и забрызганного чужой кровью белого платья молодой королевы. Новобрачных пересадили в другую карету, которая продолжила путь к Королевскому дворцу.

Как выяснилось, бомбу бросил анархист Матео Морраль, сын промышленника из Каталонии, порвавший со своей семьей и боровшийся против монархии. Убийце удалось ускользнуть, но чуть позже его задержали под Мадридом, в Торрехон-де-Ардос. Он успел пальнуть в жандарма гражданской гвардии, после чего застрелился сам. Примечательно, что незадолго до бракосочетания на стволе одного из деревьев в парке Ретиро появилась крупная метка, похожая на клеймо, на которой четко было написано: «Альфонсо XIII будет казнен в день свадьбы». Кто ее оставил, до сих пор неизвестно.

На Альфонсо XIII покушались и позже, в апреле 1913-го. В тот день в центре города, в самом начале улицы Алькала, проходил военный парад по случаю присяги кастильскому знамени. Когда король проезжал верхом перед строем солдат, еще один анархист – Санчо Алегре – вышел из толпы зрителей вперед, чтобы дважды выстрелить в Альфонсо. Однако и в этот раз фортуна оказалась благосклонной – лошадь под монархом неожиданно рванулась, и пули пролетели мимо.

Памятник жертвам покушения сегодня не тот, что был сооружен через год после теракта 1906 года. Прежний представлял Мадонну Всех Святых, возвышавшуюся над тремя мраморными разноцветными колоннами, символизирующими различные сословия, которым принадлежали погибшие: аристократия, военные, простой люд. Имена жертв были выбиты на основании монумента. Во время Гражданской войны памятник разрушили, а улицу Калье-Майор переименовали в улицу Матео-Морраль. После захвата Мадрида националистами Главной улице вернули прежнее название, а в 1963 году на месте разрушенного поставили новый, более скромный монумент, изображающий коленопреклоненного ангела.

Шестиэтажный дом(Calle Mayor, 84), с балкона которого бросили бомбу, стоит прямо напротив памятника, с другой стороны улицы. Внизу расположен старый мадридский ресторан «Каса-Сириако»(Casa Ciriaco), в который и сегодня по традиции заглядывают известные политики. В этом заведении, во время покушения носившем название «Балиньяс», можно увидеть репортерские фотографии, сделанные в момент убийства. А самый крайний слева балкон верхнего этажа дома – и есть тот самый, откуда террорист Морраль метнул свой букет. Балкон легко опознать по пальмовой ветке – она на нем обозначает место вот уже второе столетие. Кстати, в обязанность сотрудников ресторана «Каса Сириако» входит следить за лавровой ветвью над головой монументального Божьего посланца, что стоит через дорогу.

Позади скорбного ангела расположен монастырь Сантисимо-Сакраменто(Convento del Santísimo Sacramento), а точнее его часть: церковь Святого Причастия, оставшаяся от разрушенного во время Гражданской войны монастыря. Церковь с 1979 года передана в использование Министерству обороны, где теперь организован храм для военных. Монастырь босоногих бернардинок в 1616 году основал герцог Уседа рядом со своим дворцом, привезя сюда монахинь из монастыря Санта-Ана в Вальядолиде. Строительство церкви началось в 1671 году и продолжалось более 70 лет; им руководили Бартоломе Уртадо Гарсиа, Франсиско Баутиста, Мануэль дель Ольмо и Андрес Эстебан. В ее облике несложно увидеть черты мадридского барокко: центральный неф с боковыми часовнями в нишах, сводчатое перекрытие и высокие хоры у основания храма. В центре фасада над тремя порталами входа привлекает внимание рельеф со святыми Бернардино и Бенито, покровителями монашеского ордена бернардинцев.

А теперь давайте совершим небольшой променад. По вымощенной улице Претиль-де-лос-Консехос (Calle Pretil de los Consejos), обогнув монастырь справа, вливаемся в Калье-де-ла-Вилья (Calle de la Villa). По правую руку на желтом фасаде одного из старых домов под № 2 есть табличка, которая гласит: «Здесь в XVI веке была гуманитарная школа Эстудио-де-ла-Вилья-де-Мадрид, которой руководил наставник Хуан Лопес де Ойос, и где учился Мигель де Сервантес Сааведра». Считается, что на этом месте располагалось известное академическое учреждение, созданное еще королем Альфонсо XI в 1346 году. В его стенах обучался будущий гений испанской словесности, создатель Дон Кихота.

Двигаясь дальше по Калье-да-ла-Вилья, выходим в тыл монастырской территории, на площадь Крус-Верде(Plaza de la Cruz Verde), или Зеленого Креста. Во времена мрачного Средневековья деревянными зелеными крестами обозначали места исполнения приговоров Священной инквизиции.

Взгляните налево – на фоне красной стены монастыря вас будет приветствовать созданный в 1850 году живописнейший фонтан Зеленого Креста(Fuente de la Cruz Verde), или фонтан Дианы-охотницы(Fuente de Diana la Cazadora). Полуобнаженная белокаменная богиня строго взирает сверху на бьющие прямо из стены ключи, а у ее ног плещутся дельфины. Очередная встреча с мадридским гербом – над центральным «краном» под короной вас ожидает медведь с земляничным деревом. Источник, к которому приходили в надежде на исцеление, находился здесь с древних времен. Сегодня сюда идут для исполнения желаний. Загадайте желание и бросьте монетку в фонтан – оно обязательно исполнится, особенно, если это желание – когда-нибудь снова оказаться в Мадриде.

Фонтан Зеленого Креста

Вернувшись к памятнику скорбного ангела, давайте снова посмотрим на противоположную сторону Калье-Майор. Левее злополучного дома, откуда бросил бомбу каталонский анархист, заметно еще одно красивое здание, где сегодня размещается Итальянский институт культуры(Palacio de Abrantes, сalle Mayor, 86), или дворец Абрантес. Этот дворец, построенный в середине XVI века, а в 1842 году ставший собственностью герцога Абрантеса, был отреставрирован последним и позже продан под посольство итальянскому правительству, после чего в народе получил название «итальянское посольство». Во время Гражданской войны в нем размещались итальянские батальоны интернациональных бригад. На фоне замечательных рисунков под крышей отчетлива видна латинская аббревиатура S.P.Q.R. («Сенат и граждане Рима»), которая, словно по мановению волшебной палочки, перекочевала сюда с римских зданий и мостовых.

За институтом культуры начинается маленькая улочка Альмудена (Calle de la Almudena), примечательная не только коротким путем, выводящим к собору Альмудена, но и бронзовой фигуркой стоящего спиной к Калье-Майор задумчивого мадридца. Каждый турист считает своим долгом сфотографироваться с ним, положа руку на плечо, спину или… на «пятую точку» – все эти части тела бедняги отполированы до блеска.

Но наш путь иной – ныряем в улочку Сан-Николас (San-Nicolas), что справа от «Каса Сириако». Пройдем прямо по узкому коридору до открывающейся справа красной кирпичной стеной старейшей в Мадриде церкви Сан-Николас(San Nicolаs de lаs Servitas, plaza San Nicolаs, 1), первое упоминание о которой датировано 1202 годом. Предполагают, что Сан-Николас построена в XI веке на месте мечети. Самой древней считается ее кирпичная башня-колокольня с уникальными фресками, которые обнаружили лишь в середине прошлого века. Тогда во время Гражданской войны взрывом снесло часть штукатурки, скрывавшей древнюю живопись. За время своего существования церковь подвергалась многочисленным авторским реконструкциям. Кроме башни с подковообразными арками в стиле мудехар здесь присутствуют и часовни с порталами в стиле барокко, и готические гравюры фасада в стиле платереско. Тесные интерьеры украшены произведениями Педро де Мены и Николаса де Буси.

Идем дальше прямо, чтобы попасть на неприметную площадь Пласа-де-Рамалес(Plaza de Ramales), где давным-давно стояла другая старая церковь Сан-Хуан, в которой был похоронен знаменитейший испанский придворный живописец Диего Веласкес, покинувший наш бренный мир 6 августа 1660 года. Мы – на месте его предполагаемого захоронения. Почему предполагаемого – об этом позже. А пока, выйдя на Пласа-де-Рамалес, можно подойти к скромной колонне, высотой не более окружающих ее фонарных столбов, увенчанной железным крестом, символизирующим орден Сантьяго, кавалером которого под конец жизни стал великий художник. Сегодня на ступеньках у основания колонны любят присесть и поболтать местные владельцы собак во время прогулок со своими питомцами, не задумываясь о том, что где-то под ними покоятся останки человека, которого Эдуард Мане называл живописцем из живописцев, чьи работы «все являются шедеврами».

На площади стоит весьма интересный внешне жилой дом(Plaza de Ramales, 1), построенный в начале 20-х годов XX века по проекту Кайо Редон-и-Таписа. Зодчий взялся выполнить заказ некоего Рикардо Ангустиаса, пожелавшего, чтобы его собственный дом выделялся среди остальных построек в округе. Архитектор мастерски достроил у здания два этажа таким образом, что дом стал напоминать средневековую башню. Взгляните внимательно на фасад. Редон-и-Тапис принял очень смелое решение: вырезал на предпоследнем этаже не четыре, как во всем доме, а пять окон, три из которых снабдил колоннадой, переходящей в красивую башенку, которая благодаря этому смотрится строго по центру. Сегодня внизу располагается известное кафе.

С этим необычным домом связано одно печальное событие. 29 июля 1994 года, во время взрыва, устроенного на Пласа-де-Рамалес баскскими сепаратистами из организации ЭТА, погибли три человека. Пострадал и этот красивый дом, но его потери не были столь плачевными. Было выбито стекло, прикрывавшее расположенную с левой стороны центрального фасада дома нишу с образом Богородицы, известной под именем Долороса. Образ оказался нетронутым, а стекло жильцы быстренько заменили. Возможно, сегодня это одна из последних «угловых дев» в Мадриде.