Маэстро Перес. Органист

II

Церковь св. Инесы сіяла огнями по случаю торжественнаго праздника Рождества Христова. Потоки свѣта, исходившіе изъ алтаря, озаряли всю церковь до малѣйшихъ закоулковъ и зажигали радужные огни въ алмазныхъ украшеніяхъ прекрасныхъ дамъ, которыя преклоняли колѣна одна за другой, опускаясь на бархатныя подушки принесенныхъ пажами, брали свои драгоцѣнные молитвенники изъ рукъ сопровождавшей дуэньи и окружали блестящей гирляндой рѣшетку у главнаго алтаря. За ними стояли сплошною стѣной знатнѣйшіе граждане города, цвѣтъ севильской аристократіи, костюмы ихъ поражали роскошью и великолѣпіемъ, яркіе плащи блистали золотой оторочкой оружіе сверкало дорогими камнями. Касаясь до самаго пола бѣлоснѣжными перьями своихъ шляпъ, которыя они держали въ рукѣ, они стояли гордо, опираясь на рукояти меча или кинжала, точно охраняя своихъ супругъ и дочерей отъ прикосновенія черни, наполнявшей остальной храмъ

Народъ волновался, какъ океанъ въ бурную погоду. Вдругъ своды храма огласились радостными кликами толпа привѣтствовала появленіе архіепископа который занялъ свое мѣсто подъ краснымъ балдахиномъ около главнаго алтаря, и трижды благословилъ народъ.

Обѣдня должна была начинаться немедленно.

Между тѣмъ прошло несколько минуть, а священнослужитель все не появлялся.

Толпа начала волноваться выражая свое нетерпѣніе. Знатные господа перешептывались между собою. Наконецъ архіепископъ послалъ одного изъ своихъ приближенныхъ узнать отчего не начинается богослуженіе.

Приближенный вернулся съ извѣстіемъ что маэстро Пересъ опасно заболѣлъ и не можетъ участвовать въ церемоніи

Вѣсть эта пронеслась въ толпѣ съ быстротою молніи и прозвела на всѣхъ самое непріятное впечатлѣніе. Поднялся такой шумъ, что пришлось прибѣгнуть къ помощи альгвасиловъ для возстановленія порядка.

Въ эту минуту какой-то человѣкъ худой, невзрачный костлявый, да еще вдобавокъ кривой приблизился къ прелату.

— Маэстро Пересъ боленъ, — сказалъ онъ; — между тѣмъ безъ органиста церемонія не можетъ состояться. Если вамъ угодно я займу его мѣсто. Вѣдь не одинъ же маэстро Пересъ умѣетъ играть на органѣ и придется-же кому нибудь его замѣнить, когда онъ умретъ!

Архіепископъ кивнулъ головой въ знакъ согласія. Нѣкоторые изъ присутствовавшихъ узнали въ этомъ человѣкѣ завистливаго органиста, врага маэстро Переса. Въ толпѣ послышались негодующія восклицанія.

Но тутъ раздался страшный шумъ на паперти.

И нѣйствительно маэстро Пересъ явился. Его внесли въ церковь на креслѣ, блѣднаго и исхудалаго? въ толпѣ чуть не дрались изъ-за чести поддерживать его кресло. Ни предписанія докторовъ, ни слезы дочери — ничто не помогло, ничто не удержало его въ постели.

— Нѣтъ, — сказалъ онъ рѣшительно, — я знаю, что эта ночь послѣдняя въ моей жизни. Я не хочу умереть, не увидавши еще разъ моего милаго органа, а ужь особенно теперь въ рождественскую ночь. Несите меня въ церковь! Я васъ прошу я вамъ приказываю!

Его желаніе было исполнено. Его принесли на рукахъ въ церковь, на хоры, и посадили на обычное мѣсто у органа. Обѣдня началась.

Въ эту минуту соборные часы пробили полночь.

Пропѣли входную пѣснь прочли евангеліе? кончилась проскомидія. Настала торжественная минута, когда священнослужитель благоговѣйно прикасается ко святымъ дарамъ и вноситъ св. чашу.

Ѳиміамъ наполнилъ церковь голубоватыми волнами? зазвенѣли колокольчики, и маэстро Пересъ положилъ исхудалыя руки на клавиши органа.

Его металлическія трубы зазвучали сотнями голосовъ, и эти голоса слились въ величественный протяжный аккордъ который замеръ мало по малу какъ будто дуновеніе вѣтра унесло его въ пространство. Казалось что торжественный возгласъ не прозвучалъ на землѣ и унесся къ небесамъ. Этому первому аккорду отвѣтилъ второй, нѣжный и отдаленный, который все приближался, все разростался и наконецъ превратился въ цѣлый потокъ громовой гармоніи. То были голоса безплотныхъ силъ которые неслись сквозь воздушныя пространства и звучали міру. Затѣмъ послышались отдаленные хоры небесныхъ серафимовъ, пѣсни безъ счета, сливавшіяся въ одну дивную пѣснь, и эта пѣснь только сопровождала чудную мелодію, которая точно носилась по этому океану таинственныхъ звуковъ какъ носится туманное облачко надъ волнами морскими.

Одна за другой смолкли чудныя пѣсни. Теперь были слышны только два голоса? они то сливались въ согласную гармонію, то отставали другъ отъ друга, и вдругъ раздавался одинъ возгласъ блистательный и яркій, какъ лучъ свѣта.

Священнослужитель наклонился и высоко надъ его головой сквозь голубую дымку фимиама глазамъ вѣрующихъ предстала безкровная жертва.

Въ эту минуту аккордъ началъ разростаться подъ пальцами маэстро Переса и цѣлый взрывъ величавой, грандіозной гармоніи наполнилъ церковь, заставляя звенѣть и содрогаться цвѣтныя стекла въ стрѣльчатыхъ окнахъ.

И каждая нота, каждый звукъ, составлявшіе этотъ дивный аккордъ превратился въ плѣнительную мелодію. Точно весь міръ вдругъ запѣлъ радостный гимнъ, привѣтствуя Рождество Спасителя? точно и воды и вѣтеръ и листва древесная, и птицы небесныя, и смертные люди, и свѣтлые ангелы — всѣ возликовали вмѣстѣ каждый по своему.

Въ молчаніи благоговѣйно внималъ народъ. Во всѣхъ глазахъ блестѣли слезы. Руки священнослужителя дрожали отъ волненія.

А органъ все гремѣлъ, все наполнялъ церковь чудными звуками. Только они все затихали, и затихали точно теряясь въ отдаленіи… И вдругъ на хорахъ раздался страшный раздирающій крикъ, крикъ женщины…

Странный, глухой звукъ, похожій на рыданіе, испустилъ органъ… и умолкъ.

Толпа бросилась къ лѣстницѣ ведущей на хоры. Все заволновалось

— Что это? Что случилось? — слышалось повсюду.

Коррегидоръ города Севильи взошедній на хоры однимъ изъ первыхъ сошелъ внизъ блѣдный, взволнованный и поспешилъ къ архіепископу.

— Что случилось? воскликнулъ прелатъ

— Маэстро Пересъ скончался.

И дѣйствительно, бѣдный органистъ былъ мертвъ. Голова его склонилась безъ жизни на клавиши органа, который все еще глухо звучалъ, пока дочь маэстро Переса рыдала у его ногъ.