Маг при дворе Ее Величества

Глава 14

— Просыпайтесь!

Мэт сбросил с себя стальную руку и перевернулся на спину, с трудом продирая глаза.

— Зачем в такую рань, сэр Ги?

В ответ тот указал вверх, и Мэт сообразил, что фигура рыцаря выделяется на фоне светлеющего неба. Приподняв голову, он увидел адских псов, по-прежнему атакующих силовое поле — причем без всяких признаков усталости.

— Они уйдут, как только взойдет солнце, — объяснил рыцарь, — и мы должны быть готовы выехать тотчас же, чтобы не потерять ни секунды, наш путь долог.

— Тогда, конечно, надо вставать.

Он поднялся, зевая, и помог сэру Ги разбудить Алисанду и Саессу. Кутаясь в плащи, они поели черствого хлеба на глазах у псов, которые пытались пробиться в крепость с восточной стороны.

Небо на востоке порозовело. Путешественники окончили свой завтрак, оседлали коней и собрались в центре Кольца, повернувшись лицом на восход. Псы неистовствовали, видя, что добыча вот-вот ускользнет.

Вдруг алая линия прочертила горизонт и солнечные лучи осветили восточную сторону крепости.

Псы с диким воем откатились от стены и помчались по торфянику. Но они опоздали: на бегу их тела таяли, истончались, пока не сделались совсем прозрачными и...

— Вот-вот. Давно бы так. — Мэт с трудом перевел дух.

— Они вернулись в бездну, которая их породила, — подхватил сэр Ги. — В путь, господа!

Путешественники выехали из Каменного Кольца, развернули коней спиной к солнцу и покинули свой безопасный ночлег — все, кроме Саессы, неохотно. Саесса облегченно вздохнула, оказавшись за пределами Кольца.

Они взяли курс на запад. Ехали неторопливо, шагом, только иногда пуская коней в галоп. Алисанда скакала рядом с Саессой, непринужденно болтая, и ничего королевского не было в ее манерах: просто молодая девушка, которая не прочь поболтать с подружкой. Саесса вначале держалась настороженно, но скоро оттаяла.

Всякий раз как Мэт пытался перехватить взгляд принцессы, ее внимание что-то отвлекало, и вскоре он заподозрил, что это не просто совпадение. Наконец ему удалось вклиниться между дамами.

— Доброе утро, ваше высочество.

— Здравствуй, лорд Мэтью! — Она гордо выгнула шею и отвела взгляд. — Я должна попросить тебя забыть все, что мы сказали друг другу вчера. Это была не я, это все из-за Каменного Кольца, ты поймешь меня, надеюсь.

Удар был жесток, и Мэт взорвался.

— Ну конечно, я должен был ожидать, что сегодня вы пожалеете о вчерашнем. Вы не простите себе, что раз в кои-то веки почувствовали себя женщиной.

Ее голова запрокинулась, как от пощечины, и гнев вспыхнул в глазах, но под ним таилась боль. Наконец с холодной вежливостью она произнесла:

— Благодарю за урок, лорд Мэтью. Смею вас уверить, я никогда больше не подвергну себя риску откровенной беседы.

С ледяным достоинством она выпрямилась в седле и послала лошадь вперед.

Мэт смотрел ей вслед, проклиная все на свете.

Пятнышко света запрыгало перед ним, видимое даже при солнце, и прожужжало:

— Ты в состоянии понять, что есть порочность, маг, но не в состоянии устранить ее.

— Шел бы ты... — Мэт не договорил. К концу дня они выехали с торфяника на холмистую, пересеченную оврагами равнину. Сэр Ги был в прекрасном расположении духа.

— Благодарение небесам, мы не останемся без приюта на нынешнюю ночь. Нас ждет гостеприимство монастыря святого Монкера.

— Монкера? — Мэт порылся в памяти. — Это маг, с которым Гардишан вместе воевал? Что же за монахи живут в его обители?

— Воинствующий орден. — Сэр Ги с уважением поглядел куда-то в пространство. — Стоящий народ, они присягнули не только кресту, но и оружию, они посвятили себя защите слабых и обездоленных. Годами они поддерживают себя в боевой готовности: постятся и проходят учение в строю — ждут минуты, когда их призовет долг.

— И вот она, эта минута, — подхватил Мэт. — А вы не находите, что тут есть противоречие, сэр Ги: война и монахи?

— Все дело в том, против кого направлено оружие, господин маг.

— Ну да, против Малинго. — Мэт кивнул. — Я все время забываю, что в этом универсуме вполне возможно отделить Добро от Зла — причем без лишних умствований. Что ж, давайте взглянем на сей монастырь.

Монастырь они увидели. Но он был в осаде!

Довольно-таки разношерстная орда широким кольцом окружала монастырь со всех четырех сторон.

Свистящее дыхание вырвалось из груди сэра Ги.

— Нас опередили!

— Это — воинство Зла, — твердо сказала Алисанда.

Нахмурясь, Мэт спросил:

— Сколько еще до гор?

— Дня два пути, — ответила Алисанда.

— Что будем делать? — поинтересовалась Саесса. — Мы можем их как-то объехать?

— Можем, — сказал сэр Ги. — Но тогда ночь застанет нас вдали от надежного укрытия.

— Нет-нет. — Мэт энергично помотал головой. — Вдруг мы на этот раз не найдем подходящее Каменное Кольцо, а Малинго, как я подозреваю, еще не отпустил стаю адских псов.

— Тогда пробьемся! — Алисанда выхватила меч из ножен. — Вперед, господа! Проложим себе путь к этим стенам — или умрем, но учиним Злу кровавую жатву!

— Достойно похвалы, принцесса! — Мэт останавливающим жестом коснулся эфеса ее меча. — Но лично я предпочел бы не умирать. Есть выход получше. Макс!

— Я здесь, маг!

Пятнышко света ослепительно вспыхнуло в воздухе перед ним. Сэр Ги и Алисанда непроизвольно отпрянули, а гнедой жеребец шарахнулся в сторону. Мэт сохранил присутствие духа.

— Твоя власть простирается на Время, Макс?

— Вещи движутся во времени так же, как и в пространстве. Тратится энергия. А где ее тратят, там я запасаю. Тут я в своей стихии.

Мэт глотнул воздуха. На сей раз слова пришли сами собой:

Пятнышко света мигнуло. С замиранием сердца Мэт тронул с места, ведя за собой остальных.

Легкой рысью они спустились с холма и въехали в гущу странно неподвижного войска. И воины, и кони — все как будто замерли на середине движения.

— Что с ними, господин маг? — Голос Алисанды выдавал смятение. — Неужели ты со своим демоном заморозил все войско до смерти?

— Нет, ваше высочество. Просто их время замедлилось. Чтобы моргнуть глазом, например, им понадобится целый день. — Мэт смотрел вокруг, пытаясь унять дрожь в теле. — Но не прикасайтесь к ним. Они движутся так медленно, что абсолютно беспомощны.

С величайшей осторожностью маленький отряд стал пробиваться сквозь ряды врага. Находить проход для лошадей было трудно, часто приходилось возвращаться и искать другой путь. Но они продвигались вперед, хотя и медленно, и были уже неподалеку от стены, когда войско стало приходить в движение, сначала неуверенно, потом все живее.

— Мое заклятье перебито! — крикнул Мэт. — Вперед! И напролом!

Их кони пустились во весь опор, но в этот миг темная, как полночь, фигура поднялась над толпой, выделывая руками таинственные знаки.

— Быстрее! — призвал Мэт. — С ними колдун!

Тем временем пехота ожила окончательно. Стоны перешли в грозные вопли. Пики направились на всадников со всех сторон. С боевым кличем сэр Ги отражал удары направо и налево, но воины, отшатываясь, снова бросались на них. Выхватив меч, Мэт ударил по одной из пик, переломив ее надвое. Поодаль от него сэр Ги сеял смерть своим мечом.

Колдун взмахнул рукой и наставил на всадников указательный палец.

— Сражайтесь! — крикнула Алисанда. — Они уже не беспомощны!

Мэт в испуге обернулся на этот неожиданно хриплый, низкий голос. Фигура принцессы загрубела, складки пролегли у рта. Мэт смотрел и видел, как морщинки набегают ей под глаза, а серебро припорашивает волосы.

— О Боже! — ахнул Мэт и повернулся к сэру Ги. Рыцарь по-прежнему размахивал мечом, но с видимым усилием, и волосы его были седые. Мэт поднес к глазам собственную руку и ощутил, как суставы сопротивляются этому движению. Рука была старческая, с набухшими венами.

— Он заколдовал нас! Мы старимся за секунду на год. Макс!

— Я здесь, маг!

Демон заплясал перед ним.

— Быстро поверни нас вспять, к нашему нормальному возрасту! Этот колдун ускорил наше время!

— Хорошо, я поверну время вспять, — согласился демон. — Какие слова ты мне дашь?

— «Вперед ко вчерашнему дню! Время, руки прочь! У меня мандат от народа!» И отними силу у колдуна!

— Иду, иду! — пропел демон и взорвался столбом пламени, чтобы расчистить себе рабочее место.

Воины бросились врассыпную, вопя и сбивая огонь с одежды. Мэт почувствовал прежнюю легкость в суставах. Сэр Ги и Алисанда задвигались живее по мере того как морщины исчезали с их лиц.

Отчаянный крик пронесся над полем боя. Мэт вытянул шею как раз вовремя и увидел, как рухнул на землю колдун. Макс выжал из него все силы до капли.

Чье-то копье нацелилось Мэту в глаза. Он отклонился, и острие угодило ему в плечо. Вскрикнув от боли, Мэт взмахнул мечом и переломил копье, но два других уже снова целились в него. Отчаянно обороняясь, он крикнул:

— Ваше высочество! Пусть откроют ворота!

— Сейчас попробую! — бросила в ответ Алисанда. Демон огнем расчистил ей дорогу, пока она ехала к воротам. За ней держалась Саесса, которую прикрывали с двух сторон сэр Ги и Мэт.

Сложив ладони рупором, Алисанда крикнула:

— Откройте ворота! Откройте друзьям!

Сверху, со стены, раздалась короткая команда, и град стрел, пущенных из арбалетов, посыпался вокруг них. Воины неприятеля попадали со стонами, и никто не спешил прийти на их место. Какой-то рыцарь, крепко бранясь, плашмя орудовал мечом, пытаясь удержать бегущих, но напор был слишком велик, потому что стрелы летели густо.

— Кто хочет войти к нам? — прогудел сверху густой бас.

Твердым голосом Алисанда отвечала:

— Алисанда, принцесса Меровенса, повелевает вам открыть ворота!

Раздался возглас то ли испуга, то ли почтения, и огромные ворота со скрипом распахнулись. Осаждавшие бросились было в проход, но новый град стрел приостановил их. Алисанда галопом ринулась в ворота, следом за ней — Саесса, Сэр Ги и Мэт, обернувшись лицом к неприятелю, принимали бой. Мэт восхищался выносливостью рыцаря, неустанно махавшего мечом: у него самого рука уже просто отваливалась.

Они медленно отступали к воротам. Сэр Ги первым повернулся и въехал в крепость. Мэт, задержавшись, уже в воротах последним ударом перерубил еще три копья и завопил:

— Макс! Огонь!

Демон расчистил десятифутовый полукруг земли у ворот. И пока задние ряды неприятеля пытались пробиться вперед через полегших под огнем товарищей, Мэт повернул коня и въехал в монастырь.

В ту же минуту огромные ворота со стуком захлопнулись за его спиной, и засов толщиной в фут упал на свое место. Отчаянные крики взмыли в воздух. Мэт подумал: «Что ж, пусть несут таран. Моя команда в безопасности».

— Где та, что называет себя принцессой Меровенса? — зычно крикнул сверху бас.

Высокая, могучая фигура в доспехах спускалась по ступеням с зубчатой стены: на броне, закрывающей грудь, рельефно выступал ярко-зеленый крест, плащ такого же цвета с золотой каймой развевался по ветру.

— Господин аббат! — радостно крикнул сэр Ги, салютуя мечом. — Мои приветствия в столь недобрый час!

— Кто меня приветствует? — прогремел могучий рыцарь, поднимая забрало и являя взору присутствующих раскрасневшееся лицо и густые усы.

Сэр Ги тоже поднял забрало, и суровое лицо аббата осветилось легкой улыбкой.

— Сэр Ги Лособаль! Как давно я не видел вашего лица! С чем вы пришли? Сражаться на нашей стороне в тяжелую минуту?

— Нет, господин аббат, мы пришли просить убежища в Божьей обители. Взгляните на ту, которую мы охраняем, — кто усомнится в ее происхождении?

Нахмурясь, аббат пристально посмотрел на Алисанду.

— Никто, — сказал он со вздохом. — Она — дочь своего отца, это запечатлено в ее чертах.

Мэта удивило, что такой огромный человек так проворен в движениях. В мгновение ока он был уже у подножия лестницы и преклонил колени перед лошадью Алисанды.

— Вы оказываете честь нашей обители, ваше высочество, и в самый трудный час вы вдохнете отвагу в сердца самых верных ваших вассалов. Простите мои неоправданные сомнения.

— Осторожность никогда не помешает, господин аббат. — Алисанда сидела в седле воплощением королевского величия — оно реяло над ней, как огромные крылья. — Благодарность и похвала принцессы всем вам, кто стойко держался, когда надежды уже не было.

— Так мы поступали и так будем поступать всегда, — поднимаясь с колен, сказал аббат. — Но мы сражались с тяжестью в сердце, ибо думали, что дело наше обречено. Теперь же мы видим, что вы живы и вы на свободе. Так пусть они таранят наши ворота! Их же собственными мечами мы выроем им могилы!

Алисанда просияла, греясь в лучах его почтения.

— Я несказанно счастлива иметь таких вассалов! Но я забыла об этикете! Господин аббат, позвольте представить вам моих достойных спутников. — Она указала на Саессу. — Саесса, кающаяся грешница, направляется в монастырь святой Синестрии.

Аббат метнул взгляд в сторону Саессы.

— Женщинам запрещено входить в наши пределы, но любой, кто сопровождает ее высочество, будет встречен с радостью. Я могу пригласить миледи в восточную башню? Мы там размещаем гостей.

— Благодарю за такую любезность. — Саесса склонила голову. — Но нет нужды со мной церемониться, я низкого происхождения.

— По вашей речи этого не скажешь, — заметил аббат, нахмурясь. — И тем не менее примите от нас то, что мы можем предложить. — Он изучающим взглядом поглядел на Мэта. — А это кто таков, ваше высочество?

— Лорд Мэтью, Верховный Маг Меровенса, — провозгласила Алисанда.

Аббат уставился на Мэта в полном недоумении.

— Верховный Маг? Ты смеешь называть себя так, когда подлый колдун при узурпаторе присвоил этот титул себе?

— Смею, — мрачно сказал Мэт. — У меня козырь в рукаве.

— Козырь? — Аббат вопросительно повернулся к принцессе. — О чем он говорит?

— Не знаю, — отвечала Алисанда. — Он — большой ученый, господин аббат, и многое из того, что он говорит, совсем непонятно. И все же, мне кажется, речь идет о пятнышке света, которое он называет... — Она заколебалась. — Называет демоном.

— Он не из адской компании, господин аббат, будьте уверены, — быстро добавил Мэт.

— Как это может быть? — пробурчал аббат. — Демон — и не из ада?

— Да это просто ярлык, который на него нацепили — из-за того главным образом, что он умеет творить тепло.

— Это невозможно, — твердо сказал аббат. — Кроме Господа Бога, никто не умеет творить.

— Вы правы. Но вы ведь можете, например, взять тепло, которое уже есть, и сосредоточить его в одном месте. Собственно, это вы и делаете, когда кипятите воду, разве не так?

— Пожалуй, можно так выразиться, — согласился, все еще хмурясь, аббат. — И что, именно так поступает твой знакомец?

— Примерно. И он подчиняется мне, потому что я понимаю, что люди, в сущности, сами себя разрушают.

— Ага. — Аббат кивнул, и лицо его прояснилось. — Ущербность не в Творении, а в самом человеке. Понимаю. И если это заявляет твой Дух, значит, он не может принадлежать аду. — Аббат глубоко вздохнул. — Прекрасно. Вы не имеете ничего против горячей воды и хорошего вина?

Первые четверть часа прошли в полнейшей тишине, нарушаемой лишь стуком ножей о тарелки — высшая дань хорошей кухне, если человек голоден.

Умяв два фунта жаркого и осушив стакан вина, превосходящего самое лучшее бургундское, аббат удовлетворенно вздохнул и поставил на стол стакан.

— Расскажите, что вы видели на вашем пути с востока.

— Разбой и беззаконие, — сказала Алисанда. — Бедные люди все еще стремятся к добру, но падение нравов очень заметно. — Она взглянула в глаза аббату. — Что неудивительно для вас, я полагаю, потому что я вижу в вашем монастыре отнюдь не только монашеские одежды, господин аббат.

«Это был монастырь когда-то», — подумал Мэт. Когда они въехали в ворота, перед ними открылся ряд низких строений: кельи, часовня, трапезная, пивоварня, пекарня, кузница — все, что положено средневековому монастырю, вплоть до сада и обширного огорода.

Но постройки были обнесены зубчатой крепостной стеной с башнями. Дом святого Монкера представлял собой своеобразный гибрид монастыря и крепости. Это кое-что говорило о его обитателях.

— Да, много богатых одежд, ваше высочество, — подтвердил аббат. — Здесь герцог Треннорский и герцог Лайчейзский. Убежища просили граф Корманн, граф Ланнел и граф Морхейз. Здесь и бароны: Перлейн, Маргон, Сорре... список длинен, ваше высочество.

— Треннор, Лайчейз... эти герцогства прилегают к Бордестангу, — задумчиво сказала принцесса.

Аббат кивнул.

— Когда войска узурпатора напали на них, им оставалось одно их двух: гибель или бегство. Они бежали, чтобы оставить себе жизнь для борьбы за ваше дело. Они собрались здесь, где сила Господня укрепляет силу оружия. К нам пришли и крестьяне, которые пострадали либо от разбоя, либо от распрей между баронами, и теперь они живут только местью посланникам Зла. У нас достаточно и пехоты, и рыцарей — из числа тех, чьи сюзерены погибли в бою. Они пришли искать себе покровителя, потому что им претит служить узурпатору.

— Значит, воинов вам хватает, — сказала Алисанда.

— До сих пор хватало. — У аббата внезапно потемнело лицо. — Ваше присутствие здесь благословенно, ваше высочество, но боюсь, оно дает и повод для тревоги. У нас много раненых, наши стрелы расходуются быстрее, чем работают кующие их кузнецы. Мы слабеем. Уже скоро двенадцать месяцев, как длится осада. До сих пор узурпатору и его колдуну приходилось сражаться в нескольких местах одновременно, так что войска под нашими стенами — это только половина их войск. Но, зная о том, что вы почтили нас своим присутствием, они, я не сомневаюсь, стянут сюда все силы и уже этой ночью нанесут нам мощнейший удар.

— Вы полагаете, мы обречены? — спросила Алисанда.

— Не знаю, — отвечал аббат, — но эти стены мы вряд ли сможем защитить.

— Я бы не слишком беспокоился, милорд. — Мэт глянул на сверкающего светляка, зажатого у него в кулаке. — Я думаю, мы справимся.

Аббат церемонно обернулся к нему и с преувеличенной вежливостью склонил голову.

— Благодарю за слова доброй надежды, господин маг, но поскольку ее высочество так хвалебно отзывалась о вашей учености, позволю себе спросить: насколько глубоки ваши познания в военном деле?..

Позже Мэт передал этот вопрос демону, добавив:

— Как ты считаешь, Макс, мы сумеем продержаться, ты и я?

— Хороший вопрос, господин маг, — прожужжало пятнышко света. — Я еще не оценил силу твоих заклинаний, так что суди сам, ты ведь знаешь их колдунов.

— Однако же ты с легкостью исполнил мое задание, — с усмешкой сказал Мэт.

— Еще бы! Но не переоценивай меня, маг. Будь вчерашний каменный круг на пару саженей шире, я бы не сумел соединить его невидимой стеной.

— О! — Мэт поджал губы. — Ограниченный радиус действия?

— Что-то в этом роде. Помни, что я умею концентрировать или разрежать. Большие дела на малом пространстве — и только по твоему приказу. Я сам инициативу не проявляю.

Вид со стены был довольно-таки обескураживающим. Собранная Малинго армия разлилась вокруг монастыря, как человеческое море. С холмов в море впадали ручьи — колонны пехоты и рыцарей.

— Аббат был прав, Малинго стягивает сюда войска, — сказал Мэт, уже ощущая неприятное замирание под ложечкой.

— Восход, я думаю, мы еще увидим, — размышлял вслух сэр Ги. — Но ночь будет — ох какая долгая.

Свет сумерек погас, сгустилась ночь, на небе проступили звезды. Боевой клич пронесся над лавиной осаждавших крепость, и стрелы полетели поверх крепостной стены. Рыцари Монкера прикрылись щитами от свиста, несущего смерть. Там и сям кто-нибудь вскрикивал, пораженный стрелой, и монахи с привязанными к спине щитами уносили раненого в кельи.

— Это огонь на прикрытие, — крикнул Мэт сэру Ги. — Что он прикрывает?

— Смотрите!

Черный Рыцарь махнул рукой, и Мэт, взглянув вниз, увидел целую шеренгу инфантерии, которая продвигалась к стене с приставными лестницами.

— Вдаль не стрелять, — приказал аббат своим людям. — Цельтесь каждый в своего, чтобы сразить наповал. Пли!

Стрелы полетели со стены в ряд инфантерии. Приставные лестницы выпали из рук пехотинцев и, падая, сшибали их. Нападающие дрогнули и отступили, оставив тела убитых и раненых.

— Как тяжко, — сказал аббат, глядя вниз на полегшие тела. — Большинство из них заставили пойти на нас войной. Еще год назад я бы боролся за их спасение, а теперь должен убивать. Да, либо убивать, либо отдать мою крепость, а с ней — надежду страны.

— Что там такое? — спросил Мэт.

— Где? — Аббат проследил за его указывающей рукой. — А, это колдун, который командует всей ордой.

— А те двое в сером рядом с ним?

— Его ученики. — Аббат нахмурился. — Что ты за маг, если не знаешь в лицо колдунов?

— Маг, который не тратит время на соблюдение формальностей, — парировал Мэт. — Что они там затевают?

Трое колдунов стояли, склонившись над огромным котлом. Двое помешивали варево, и изредка что-то туда подбрасывали. Главный колдун, низко склонясь, выделывал над котлом магические пассы и, вероятно, произносил заклинания.

— Варят колдовское зелье, — произнес аббат. — Но не слишком-то я их боюсь: место святое. Мы должны полагаться на Господа и на Святого Монкера, они защитят нас.

Внезапный слабый гул ударил в уши Мэту. Он взглянул вверх.

— Господин аббат! Что это?

— О чем вы? — спросил аббат.

— Этот звук!

— Я ничего не слышу.

— Какое-то жужжание, из-под шума битвы. Неужели не слышите? Оно все громче!

— Никакого такого... — Аббат осекся. Теперь все услышали — как будто включился стереофонический звук и наполнил собой все небо.

И туча налетала: как туча саранчи, но еще хуже, потому что она состояла из комаров, москитов, ос, слепней. Звезды скрылись за этой тучей. Рыцари соскочили со стены, спасаясь от москитов, которые свободно пролезали в щели доспехов. Один рыцарь дико завопил и сдернул шлем: осы не слишком приятное общество.

В ту же минуту Мэт увидел прямо перед собой верхнюю перекладину приставной лестницы.

— Штурм! — крикнул он. — Они идут!

Забыв про насекомых, рыцари схватились за мечи. Но неприятель уже вскарабкался на стену. Мечи с лязгом ударялись о щиты, люди вскрикивали и падали вниз с огромной высоты. Мэт, пробивая насквозь щиты, благословлял свой сверхпрочный меч, но на него наступали со всех сторон.

Чей-то голос позвал:

— Ко мне, маг! Я очищу для тебя поле боя!

Услышав слово «маг», воины неприятеля с воплями навалились на Мэта. Один удар он отразил щитом, другой — мечом, плашмя, а затем, не рассчитав, снес кому-то полголовы. При виде мозгов в желудке у него поднялся бунт. Он тяжело сглотнул, сжал челюсти, однако удары сыпались один за другим, и приходилось защищаться. Отражая нападение справа, Мэт не успел повернуть свой сверхпрочный меч плашмя, и нападающий воин остался с одним эфесом в руках. В растерянности он швырнул его в Мэта и с криком бросился бежать. Мэт не успел увернуться, железо ударило в его шлем, как гонг, а из глаз посыпались искры. Но уже другой меч целил ему в лицо, он опрокинулся на спину, прикрываясь щитом, меч только скользнул по его поверхности, а Мэт тем временем нанес ответный удар, вскочил и отвернулся, не дожидаясь, пока враг упадет.

— Макс, очисти мне проход!

— Сию секунду, — пропел демон.

Пламя полыхнуло над головой Мэта, расчищая ему проход. Он побежал в глубь крепости, прислонился к внутренней стене, дрожа и пытаясь отдышаться. Как избавиться от тучи насекомых?

Проглотить их, конечно, как же еще?

Тонкий писк наполнил воздух, вытесняя жужжание. Несметные темные крылья захлопали между зубцов стены. И рыцари, и пехота в ужасе закрыли лица руками. Защитники крепости первыми пришли в себя и, осознав свое преимущество, бросились на нападавших, пока птицы трудились, заглатывая мошкару.

Через десять минут небо очистилось, не осталось и неприятеля на стенах. Раненые валялись под стенами вперемежку с убитыми. Рыцари с суровыми лицами шли вдоль стены и добивали раненых ударами копий.

— Птицы — это твоя работа? — спросил аббат. И, когда Мэт кивнул, добавил: — Куда они делись?

— Улетели по своим делам... А вы что, не берете пленных?

Аббат отвернулся.

— Да, тяжко. Но у нас нет лишней еды. Нет лекарств. И невозможно определить, кто опять поднимет на нас руку.

Мэт заметил, что перед тем как пронзить раненого врага копьем, рыцари осеняли себя крестом и шептали молитву.

— Зачем это, господин аббат?

— Они читают молитву на условное отпущение грехов — чтобы их враги получили прощение.

Монахи в бурых плащах укладывали раненых рыцарей на носилки и куда-то их уносили.

— Куда их несут?

Ответил сэр Ги:

— В часовню, лорд Мэтью, там они скорее залечат свои раны, и святость церкви защитит их лучше всего на такой войне, как эта.

— Они что, в самом деле считают, что молитва помогает от ран?

— Это святые люди. И они знают, что каждый молящийся в часовне укрепляет благодатью тех, кто держит оборону.

Мэт в самом деле почувствовал легкость, словно в него вливалась магическая сила. Благодаря своеобразной метафизике этого мира молитва становилась реальностью. Сила молитвы здесь не пустой звук.

— Таран! — раздался возглас.

Мэт опрометью кинулся к стене, вытягивая шею, чтобы лучше видеть.

Тридцатифутовый деревянный цилиндр передвигался сквозь вражеские ряды, как чудовищная многоножка.

— Под ним тьма людей, — бросил через плечо аббат, — а внутри здоровенное бревно. Хорошее прикрытие от стрел и ото всего, что мы можем бросить на них. Что ж, пусть идут. Этой штуки я не боюсь.

— Башня! — крикнул кто-то, и хор голосов подхватил: — Башня! Башня!

Аббат резко повернул голову. Мэт проследил его взгляд.

Сооружение, похожее на строительные леса, высотой в пятьдесят футов двигалось по направлению к ним на расстоянии трехсот футов.. Это действительно была башня, квадратная, уродливая, недостроенная, ее везли пять лошадиных упряжек. Но внутри башни обычно есть лестница, и воины могут с легкостью и ничего неопасаясь безопасно взбежать до самого верха и перебраться на крепостную стену.

— Вот этого, — сказал аббат, — я, пожалуй, боюсь... Эй, лучники! Прикончите-ка мне вот тех лошадей! На таран внимания не обращайте, бейте по лошадям, которые тащут эту проклятую башню.

Лучники принялись посылать вниз стрелы под монотонный напев:

Это звучало кощунственно, но Мэт понимал, что поют они от души. Он не настолько хорошо разбирался в теологии, чтобы сказать, может ли святой на самом деле благословить стрелу, направленную в человека, даже при сложившихся обстоятельствах. Но было похоже, что такой рефрен действует то ли магическим, то ли психологическим образом. За пять секунд лошади были остановлены и полегли все до единой.

В ответ тоже полетел град стрел. Стрелы отскакивали от щитов, но одна все-таки попала в рыцаря. Рыцарь упал, и к нему поспешили монахи в бурых плащах. Так что потерю в живой силе тут же скомпенсировали увеличением силы духовной — то есть молитвами за раненого. Мэт почувствовал, как в нем нарастает магический потенциал, он ощущал себя конденсатором, который ждет, чтобы его разрядили. Попробуй тут удержись от магических действ!

Неприятельская пехота загородила собой павших лошадей, пропустив конюхов, чтобы они распрягли их и заменили другими.

— Наблюдайте за ними! — приказал аббат лучникам. — Чуть расступятся, — стреляйте!

— Таран, господин аббат, — напомнил cap Ги.

— Что с тараном? — Аббат взглянул вниз на деревянный цилиндр. Он был всего в нескольких футах от ворот.

— Разве мы не должны стрелять по ним? — спросил сэр Ги.

— Ни в коем случае. — Аббат хитро усмехнулся. — Пусть бьют своим тараном.

С глухим стуком цилиндр коснулся ворот, почти целиком закрыв их своим устьем. И тут же мощный удар потряс стену.

— Привратники! — крикнул аббат. — Взялись за засов! Считаю: раз... два...

Привратники схватились за дубовую поперечину и отодвинули ее в сторону.

— Пять! — выкрикнул аббат. — Приготовьтесь открыть!

Привратники взялись за ручки ворот и поднатужились.

— Шесть! — крикнул аббат. — Открывайте!

Ворота рывком распахнулись, и огромное бревно влетело в крепость. От неожиданности воины неприятеля потеряли равновесие, но миг спустя огненные колдовские мечи заплясали в их руках.

— Макс! — позвал Мэт. — Погаси мечи!

Приказание было выполнено мгновенно, и тут же из ворот выскочил отряд: двадцать пехотинцев, два барона и пять рыцарей, — пробивая себе дорогу мечами. Взревев, вражье воинство набросилось на них, но рыцари, стоявшие на стене, опрокинули сверху котел с кипятком. Спасаясь, неприятель кинулся во двор крепости.

— Лучники! Стреляйте! — приказал аббат, и по двору заметались стрелы.

Вылазка удалась: цилиндр, в котором находился таран, был разбит. Пока крестьяне рубили его на части, рыцари и инфантерия расправлялись с неприятелем. Девяти минут оказалось достаточно. Все было кончено. Бароны со своими людьми подстерегли у ворот тех нападавших, кто уцелел и пытался прорваться к своим. Почти всех они поразили копьями, и только жалкая горстка вернулась к своим.

— Назад! — крикнул аббат, видя, что враги снарядили отряд для контратаки.

Рыцари и пехота дружно подобрали своих раненых и убитых и поспешно пробежали в крепость. Огромные ворота захлопнулись за ними, и массивный дубовый засов со стуком упал на место, как восклицательный знак.

— Это послужит им хорошим уроком, — сказал аббат, но в глазах его не было радости, потому что он смотрел на площадку перед воротами, усеянную неподвижными или стонущими телами.

— Не стреляйте! — приказал он, когда небольшая группа воинов отделилась от вражеского стана и короткими перебежками бросилась к воротам. — Пусть заберут раненых!

Они позаботились о своих раненых прямо на месте, добив каждого острием меча.

Аббат пожал плечами.

— Мечи их собственных товарищей или наши — какая разница?

Но лицо у него вытянулось, и он перекрестил убитых, пробормотав по-латыни слова отпущения грехов. Варварское зрелище пронзительной болью отозвалось в голове Мэта, он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, не мог встряхнуться.

— Эй, маг! — зажужжал демон у него над ухом. — Я чувствую под нами какое-то движение.

— Может, просто монахи вышли подобрать убитых? — пробормотал Мэт.

— Да нет же, я имею в виду — под землей, которая под нами.

— Под землей? — Мэт насторожился и даже забыл о головной боли. — Проверь-ка, что там делается — не роет ли кто подземный ход под крепостной стеной. Если найдешь этих шахтеров, обрушь над ними крышу.

— А как это сделать?

По его тону Мэт понял, что демон прекрасно знает, как это сделать, и просто проверяет хозяина.

— Ослабь связи между молекулами, вот как!

— На этом свете немногие разбираются в таких вещах, — похвалил его демон. — Иду под землю!

И исчез. Мэт стоял в раздумье. Демон хотел проверить масштабы его знаний. Зачем?

— Башня!

Мэт взглянул туда, откуда раздался крик. Башня снова подъезжала к стенам, но без лошадей. Слухом он уловил напев, каким сопровождают тяжелый физический труд.

— Они толкают ее сзади, — сказал Мэт. — Что вы предлагаете, господин аббат?

— Я предлагаю... кхе, кхе...

Штормовая волна пыли и песка внезапно перехлестнула через стену, в десяти футах ничего не было видно, к тому же все вокруг стали кашлять, задыхаясь и хватаясь за горло.

— Стреляйте по башне! — в отчаянии крикнул аббат и перегнулся пополам в приступе кашля.

Лучники завели свою песню, многократно прерываясь, чтобы откашляться, и стрела за стрелой полетели наугад, в тучу пыли.

Положение было критическим, Мэт это понимал. Под прикрытием пыльной бури противник мог легко подкатить к стене свою башню и послать наверх свежих людей.

— Употреби свою власть, маг! — сумел выговорить аббат, невидимый из-за пыли, между двумя приступами кашля. — Уйми эту треклятую бурю!

Мэт кивнул и попытался придать голосу твердость.

Тут же налетел ураганный западный ветер. Мэт закричал. Рыцари хватались друг за друга, пытаясь устоять на ногах. Всю пыль отнесло прочь с огромной скоростью. Однако на некотором расстоянии она остановилась — плотной завесой между монастырем и вражеским войском. Это было ни к чему: башня все так же была скрыта и могла подъехать непоправимо близко к стене.

Раздался крик: вихрь закружил рыцаря и чуть не снес его со стены. Товарищи в последний момент успели схватить рыцаря за руки и втащить на парапет.

— Будьте осторожнее! — предупредил аббат и повернулся к Мэту. — Что ты наделал, маг? Ты можешь прекратить ветер?

Мэт покачал головой.

— Если его остановить, пыль вернется. Сначала их колдуны должны убрать пыль, потом можно останавливать ветер. Который час?

— Полночь. Еще пять часов до рассвета, и при таком ветре мои люди не продержатся!

Рев, как будто загудела дюжина поездов подземки, расколол долину. Мэт оцепенел. Потом подбежал к стене, а вернее, был поднесен к ней ветром, моля Бога, как бы остаться в живых, и осмелился высунуться наружу.

Рев замирал. Широченная трещина открылась в земле, уходя от крепостной стены к стене пыли. Почва сползала в нее вместе с толпами вражеских воинов.

— Что это значит, господин маг? — крикнул сэр Ги.

— Копатели! — откликнулся Мэт. — Они хотели прорыть подземный ход в крепость!

— Но как ты узнал? — Лицо аббата стало ледяным. — Нет, не говори, я не хочу этого знать.

Пыль таяла на глазах.

— Пусть лучники приготовятся, господин аббат, — крикнул Мэт. — Враг понял, что надо убрать пыль. Через минуту-другую я смогу унять ветер!

Аббат отдал приказания. Пыль быстро улетучилась. Мэт со вздохом облегчения произнес:

Ветер ослабел и стих — и мгновенно накатил туман, хуже, чем в Лондоне в безветренный день. За несколько секунд густая пелена окутала зубчатую стену, скрыв сэра Ги. Мозг Мэта забил тревогу, мелькнула страшная мысль. Прежде чем туман сомкнулся вокруг него, Мэт сделал глубокий-преглубокий вдох и уткнулся лицом в рукав. Он слышал крики, глухой стук тел, наталкивающихся на камень. Кашель стоял такой, как будто у людей разрывало внутренности. Это не простой туман, это газовая атака.

Все свое дыхание Мэт вложил в четыре строки:

Потом он сжал челюсти, стараясь не дышать, пока западный ветер не понес туман на неприятеля и не обнажил башню, оказавшуюся всего в нескольких футах от стены. Уже и рыцарь стоял на изготовку на вершине башни, колени его дрогнули, когда туман проник ему под шлем, и он рухнул вниз. Стан врага превратился в один мучительный приступ кашля. Однако очень скоро ядовитый туман рассеялся и исчез, а башня тем временем преодолела последние несколько футов и подъехала почти вплотную к стене.

Мостки перекинулись на парапет, полетели стрелы, зазвенели мечи, и камни стены обагрились кровью.

Неприятель теснил защитников крепости к ступеням, ведущим вниз, но они сражались за каждый дюйм.

«Что может остановить вражеских воинов? — думал Мэт. — Большинство из них были посланы сюда не по своей воле. Итак, чем же их купить?»

Золотом, чем же еще! Мэт мгновенно сконцентрировался на этой идее.

Нападающие в изумлении завопили, когда все, что было у них стального и железного, превратилось в золото — чистое золото. Рыцари же и солдаты Монкера издавали победные кличи, когда их сталь входила в золотые доспехи, как горячий нож — в маргарин. В панике нападающие бросились к мосткам, пытаясь всем скопом пробраться обратно в башню. Но мостки были узкие, а от башни до стены расстояние было футов шесть, так что десяток-другой несчастных попадали вниз, прежде чем последний пехотинец забрался на башню. Стоявшие внизу поднатужились и сдвинули башню с места, толкая ее прочь от стены, а рыцари Монкера снова прошлись, величественные, по ее периметру, читая слова условного отпущения грехов и протыкая мечами раненых.

Из башни раздались звуки перебранки, как будто там скандалили торговки рыбой. Сооружение заходило ходуном.

— Что там еще такое? — спросил аббат.

— Враг делит сокровища, — усмехнулся сэр Ги. — Но будьте бдительны!

Мэт и аббат взглянули, куда он указывал, и увидели внизу подкрепление, бегущее к нижней двери башни.

— Макс! — позвал Мэт.

И демон повис перед ним в воздухе.

— Я здесь, маг!

— Подай энтропию в эту ловушку!

Мэт кивнул на башню.

— Сию секунду, — хихикнул демон и скрылся.

— Что это за заклинание? — поинтересовался аббат.

— Смотрите сами! — У Мэта заблестели глаза. Башня издала долгий предупредительный стон. Затем все сооружение с грохотом развалилось, и все его стропила и балки рассыпались в прах.

— Труха, — доложил Мэт аббату. — Мы просто ускорили процесс.

Груда древесной трухи высотой в десять футов лежала у ворот, а в ней копошились вражеские солдаты.

— Кипяток! — приказал аббат. — Смойте эту грязь!

Двое рыцарей втащили на стену котел в сто галлонов. Кипяток полился вниз на груду трухи. Раздались ужасные крики, часть солдат осталась лежать в грязи, часть попыталась спастись, но, пробежав футов десять, они тоже попадали на землю.

— Лучники! — крикнул аббат.

И стрелы полетели в упавших, превращая их в подушечки для иголок, а аббат тем временем занялся отпущением грехов.

— Ужасный конец, — пробормотал он, — но не могли же мы оставить их лежать у наших ворот. Да, и вдобавок многие спаслись.

Последние несколько воинов в золотых доспехах вернулись в свой стан. И тут тоже началась потасовка: пехотинцы, равно как и рыцари, вырывали друг у друга золотые доспехи, мечи и копья.

— Им понадобится некоторое время, чтобы восстановить порядок. — Аббат откинулся назад и снял шлем, чтобы отереть пот с лица. — Мы можем передохнуть, я думаю. Брат Томас! Который час?

— Четыре, господин аббат, — отвечал монах в бурой рясе.

— Еще час до рассвета. — Аббат снова надел свой шлем. — Будьте готовы, добрые рыцари! Долго отдыхать нам не придется!

Но время тянулось — десять минут, потом пятнадцать.

Мэт кусал губы. Врагу оставалось всего лишь сорок пять минут. С чем они там возятся, на что тратят драгоценное для них время?

И ответ появился — в какой-нибудь сотне футов от стены. Несколько уменьшенное расстоянием, женское тело излучало сияние в темноте, и каждый его изгиб был виден с необыкновенной четкостью еще и потому, что женщина была нагая.

Потеряв дар речи, защитники крепости уставились на нее.

Ее лица Мэт не мог хорошенько разглядеть, но тело было самым сладострастным из всех, что ему доводилось видеть, оно откровенно говорило о тайном, почти невыносимом наслаждении. Женщина стояла вполоборота к монастырю, глядела куда-то вдаль, а ее длинные черные волосы струились по плечам.

Наконец рыцари-монахи отвели от нее глаза, крепко сомкнули веки, склонили головы над сложенными ладонями и зашептали молитвы, как будто состязались, кто первым отслужит службу.

— Всевышний Боже! — Рыцарь с черной бородой, стоящий подле Мета, задрожал всем телом. — Это Энэстейз, та, которую я соблазнил, а она наложила на себя руки. Я пришел сюда замаливать свой грех. Господи, что я натворил, я послал ее в пасть ада!

— Это вовсе не твоя подружка, — прикрикнул на него аббат, тряся его за плечо. — Это призрак из ада. Или наваждение, принявшее вид той, которую ты знал. Прочь, прочь отсюда. Ступай в часовню! Молись! Против такого врага тебе не устоять!

Пошатываясь, рыцарь пошел вслед за аббатом к лестнице.

— Пресвятая Дева! — вскричал юный рыцарь справа от Мэта. — Всевышний Боже! Спасите меня! — Он был сам не свой.

— Очнись! — Сэр Ги хлопнул его по плечу. — Ты что, девственником пришел в монастырь? Соблюдай же достоинство! Оно придаст тебе силы в такой войне, как эта. А ну-ка закрой глаза и стань на молитву. Нет ничего ближе к Небесам, чем настоящая женщина. И ничего дальше от них, чем эта призрачная дива!

«Дивы», следовало бы сказать, потому что они размножились и дефилировали вдоль стены, как на параде.

Юный рыцарь закрыл глаза рукой и принялся молиться.

— Крепись! — Аббат взял его за плечо. — Каждый преодоленный соблазн прибавляет сил, чтобы устоять перед следующим.

Мэт обозрел новое поле боя. Часть рыцарей толпились у спуска на лестницу, и в толчее жертв оказалось больше, чем в атаке. Но подавляющая часть рыцарей Монкера стояла неподвижно, с остановившимся взглядом. Их губы беззвучно шевелились в молитве, тетивы луков были натянуты, мечи наполовину вынуты из ножен. Они ждали нападения в полной боевой готовности. Совсем по-иному вели себя гости монастыря.

— Ради всего святого! — задыхаясь, проговорил вассал одного из баронов. — Вы только поглядите на нее! Я такой красоты в жизни не видывал. Пойдемте, пойдемте к ним!

— Стой! — Рыцарь Монкера как в железных тисках зажал его руку. — Это только наваждение, греза.

— Так дайте же мне умереть в грезах! — возразил вассал.

А кто-то из пехотинцев подхватил:

— Не могу больше! Эти губы, эти груди, эти ляжки! Все такое ядреное!

— Возьми хоть одну! — хрипло крикнул другой пехотинец, бросаясь к лестнице.

Рыцари Монкера бросились, чтобы удержать его. Вдоль всей стены звучали дикие крики: целая сотня добровольцев желала последовать пагубному примеру. Зазвенела сталь.

— Пустите, пустите меня! — Пришлый рыцарь бился в руках рыцарей-монахов. — Я должен потрогать их! Мужчина во мне не простит до самой смерти, если я не спущусь к ним!

— А смерть не простит тебе, что ты мужчина, — пробурчал рыцарь-монах. — Ты забыл, что до этих девиц сто футов пустого пространства?

— Зато я умру в блаженстве!

— И прямиком в ад. Ведь это адские призраки.

— Мужичье!

Одно-единственное слово перекрыло весь шум. Все женское презрение было вложено в него. Дерущиеся в оторопи оглянулись.

У подножия одной из башен стояли Алисанда и Саесса, освещенные лунным светом. С непередаваемой издевкой они разглядывали рыцарей и пехоту.

— Отчего это мужчина превращается в кобеля, только покажи ему смазливую бабенку? — громко спросила Саесса.

— Вот-вот, — подхватила Алисанда. — Вывесят языки и истекают слюной, как скоты.

— Выстоят против всего, против огня и стали, против копий и стрел. Но покажите им бабье мягкое место — и они на брюхе поползут за подачкой.

«Понимают они, на что нарываются? — думал Мэт. — Дразнят собой солдат!»

Воины в самом деле отвернулись от призраков и смотрели на Саессу и Алисанду, набухая гневом. Мэт еще раз взглянул на эту пару. Они были прекрасны при лунном свете, но красота была только в их лицах, а тела скрывались под широкими складками одежды.

Никогда еще ни одна из них не выглядела столь асексуальной. Даже Саесса была словно закована в ледяную броню. Ее лицо освещали гнев и презрение, однако и то, и другое отдавало холодом. Эти женщины вызывали ярость, но и усмиряли похоть. Мэт вспомнил, что последнее — сфера как раз Саессы. Вот только он не знал, что она умеет гасить похоть так же мастерски, как и разжигать ее.

— Пусть говорят, что хотят, — проворчал кто-то. — Если придется выбирать между такими, как они, и теми, кто за стеной, я пойду к тем или позову их сюда!

И он бегом бросился к лестнице. Дюжина других последовала за ним. Их попытались остановить, завязалась драка.

— Привратники! — крикнул аббат. — Не подпускайте их к воротам. Если понадобится — убивайте!

Привратники взялись за мечи, им на подмогу поспешили монахи в бурых одеждах, вооружившиеся дубинками.

— Макс! — позвал Мэт. — Останови их!

Что-то блеснуло в воздухе, затем столб огня взметнулся на лестнице прямо перед ренегатами.

Они отшатнулись и бросились назад, где бывших собратьев встретили разгоряченные рыцари Монкера. После короткой схватки полумертвых ренегатов оттащили в безопасное место.

— Заклинание еще действует!

Мэт взглянул на Саессу, испуганный яростью, звучащей в ее голосе.

— Разве ты не видишь, что там происходит? — спросила она.

Мэт взглянул со стены вниз и увидел, что призрачные дивы принимают разные позы. Услышал он и возбужденное, с хрипами мужское дыхание вдоль всей стены.

— Эти мужчины добры и сильны, — сказала Саесса, — но они всего лишь мужчины, и многим из них не выдержать такого зрелища. Скрой призраков из глаз, маг, или мы потерпим полное поражение.

— Ну, ну... ладно. — Мэт так энергично закатил глаза, что они почти ощутимо хрустнули. — Вы правы. Да. Конечно.

И пыль заклубилась, образовав завесу сразу за крепостной стеной — завесу достаточно плотную, чтобы призраки скрылись из виду. Защитники крепости встряхнулись и, казалось, начали выходить из транса.

— Каким адским заклинанием нас закляли — оно чуть не привело нас к гибели, — сказал кто-то.

— Не раскрывайте ртов! — призвал всех Мэт. — Ветер может повернуть в нашу сторону. — И спросил Саессу: — Колдуны еще долго будут соображать, что пора кончать с этими красотками, как вы полагаете?

— Нет, недолго, — отвечала та. — Они снимут свое заклинание, когда увидят, что от него нет никакого проку.

В тот же миг приставная лестница стукнула о стену, и люди в кольчугах посыпались на парапет.

— Защищайтесь! — крикнул Мэт. Рыцари схватились за мечи, пехота — за пики и все с радостным кличем бросились на нападавших: напряжение было так велико, что требовало выхода. Все смешалось: звон мечей, боевые возгласы, — но неприятель прибывал, и гарнизон терял силы.

— Мы умрем в этот последний час! — Принцесса возникла рядом с Мэтом, сея вокруг смерть своим мечом. — Неужели ты не справишься с колдовской силой?

— Я как раз думал об этом. Мет размахивал мечом, отражая удары, и чувствовал как нарастает в нем духовная сила.

Пыль в самом деле осела и рассеялась, а стены крепости засветились бледным огнем. Огонь постепенно разгорался, пока не стал слепить глаза. Все воины застыли в суеверном ужасе, кто с божбой, кто с проклятием на устах.

— Это холодный огонь! — крикнул Мэт. — Он не причинит вреда благочестивым!

Рыцари Монкера вышли из оцепенения, услышав команду аббата: «В наступление!». Воины-монахи с криком перешли в наступление, тесня неприятеля, и очень скоро тот оказался перед выбором: огонь святого Эльма или верная смерть от стали. Огонь оказался страшнее, и неприятель снова бросился в бой, но было уже поздно.

Рыцари Монкера получили преимущество, а вражеские воины сражались, охваченные страхом. Тела то и дело слетали со стены, сталь разила наповал. Кровавая мясорубка крутилась вовсю.

Мэт решил не дать колдунам опомниться. Быстренько порывшись в памяти, он извлек и приспособил к случаю стишок:

Но ничего не произошло, и Мэт ощутил некоторое смущение.

Правда, он тут же сообразил, что этому заклинанию, чтобы подействовать, надо все же несколько минут.

Вражеские солдаты катились вниз по приставным лестницам, оставляя позади убитых и раненых. С возгласами триумфа рыцари Монкера принялись отталкивать лестницы от стен. Оставшиеся в живых враги бежали в свой стан, а их командиры чуть ли не силой снаряжали подкрепление. Брошенные вперед отряды сталкивались с отступающими, — словом, полная неразбериха.

Вдруг душераздирающий крик перекрыл шум битвы. Мэт взглянул на задние ряды неприятеля — в них наметилась огромная полукруглая брешь — ни одного мертвого тела, только зеленая травка там, где стояла сотня людей. Снарк, по-видимому, оказался кровожадным.

Вопль ужаса пронесся над долиной, все смешалось во вражеском стане, а полукруг бесшумно расширялся с каждой минутой.

И вдруг это зловещее движение прекратилось. Колдунам каким-то образом удалось остановить Снарка, хотя они толком не знали, с кем сражаются.

Мэт решил испробовать еще одно заклинание:

С запада налетел ветер, но и теперь зловоние, исходящее от неприятельской армии, привело всех в замешательство. Внизу простиралось море кашля и чиханий.

— Они побиты, маг! — зажужжало пятнышко света, возникнув у Мэта за плечом.

— Может быть. Скоро заря. А пока я хотел бы немного подтасовать карты. Ты знаешь, что такое «усталость металла»?

— Это когда металл кристаллизуется и распадается от малейшего прикосновения.

— Правильно. Надеюсь, ты дашь повод для такой усталости каждому грамму вражеского металла?

— Считай, что дело сделано. — И демон упорхнул прочь.

Итак, их оружие будет уничтожено. Конечно, колдуны скоро смогут выковать новое. Но есть вещи, которым они не смогут так легко противостоять, потому что несведущи в микробиологии.

Например, вот это:

И добавил для комфорта своих людей:

Ветер ослабел и стих. Скунсовая вонь осталась, но большого неудобства осажденным она не причиняла. В рядах неприятеля еще царил хаос, им нужно было время, чтобы восстановить порядок.

Край солнца высунулся из-за горизонта. Крики триумфа потрясли монастырскую стену. Рыцари обнимались, пехотинцы пустились в пляс. Аббат, казалось, стал выше ростом и смотрел на восток с чувством, близким к благоговению. Когда победный шум поутих, Мэт завел гимн:

Рыцари Монкера подхватили гимн, а вслед за ним — простые воины, и вот уже поют все:

Гимн кончился, и аббат снял свой шлем, отирая лоб. Мэт изучающе посмотрел на вражескую армию, все еще не восстановившую свои ряды.

— Мои поздравления, милорд. Мы выстояли против всего самого худшего, что Малинго мог сотворить.

— Против всего самого худшего? — чуть ли не с испугом переспросил аббат. — А ты не почувствовал, что они ослаблены?

— Ослаблены? — Эйфория Мэта угасла. — Нет.

— В полночь они были сильны, господин маг. Однако сила их натиска не возросла, как я ожидал, в самые темные часы ночи. Я не мог хорошенько разглядеть. Тем не менее держу пари, что часть войск они оттянули за холмы.

Мэт молча смотрел на аббата.

Тот продолжал:

— Их наступление, хотя и было самым мощным из отбитых нами, все же оказалось не таким страшным, как я опасался. Я ожидал встречи с ужасными чудовищами, исчадиями ада. Я ожидал заклинаний, которые иссушают мозг... Нет, господин маг, это далеко не все силы Малинго.

Мэт тяжело сглотнул.

— Значит, просто хорошая проба сил, да?

— Нет, конечно, — оговорился аббат. — В этом сражении они пустили в ход больше волшебства, чем я когда-либо видел. Я рад, что ты оказался здесь, господин маг.

Помедлив с минуту, Мэт склонил голову.

— Благодарю, господин аббат. Счастлив, что и я на что-то пригодился.

Но слова аббата навели его на разные мысли. Если вражеская армия после полуночи ослабела, зачем Малинго отвел за холмы резервные войска? И на что это будет похоже, когда придется столкнуться с объединенными силами колдуна?

Депрессия уже одолевала его, когда караульный крикнул:

— Смотрите, смотрите! Вон там!

В тылу врага, у подножия одного из холмов, появилось огромное темно-зеленое существо, а на нем еще нечто, в черном.

— Стегоман! — Мэт впился пальцами в плечо аббата. — Это мой друг, а у него на спине — один из вашей братии. Может, несколько нерадивый, но ваш! Если они проберутся к воротам, мы должны впустить их!

— Ясно, господин маг! — Аббат высвободил свое плечо и снова надел шлем. — Впустим!

Дракон тем временем врезался в тыл неприятельского войска и дохнул пламенем, расчищая себе дорогу. Ревом перекрывая крики воинов, он покатил вперед, но один из баронов отдал приказ, и воины выстроились, преграждая ему путь, а ближе к стене возникла фигура колдуна, который пассами подкреплял свои заклинания.

— Макс! — позвал Мэт. — Займись колдуном!

— Сию секунду! — пропел демон, даже не удосужившись появиться, и колдун рухнул наземь.

— Класс! — воскликнул Мэт. — А теперь проложи дорожку для моего друга.

Пехота и рыцари на пути Стегомана вдруг сразу ослабели и попадали на землю, а дракон шествовал вперед, извергая огонь. Со всех сторон в него летели копья и мечи, но отскакивали от тепловой волны.

— Надеюсь, он дойдет до нас целым и невредимым, — прошептала Алисанда, хватая Мэта за руку.

— У него хорошие шансы, — отвечал Мэт, не глядя на нее. — Что там еще такое?

Неприятель выстраивал линию защиты между драконом и монастырскими воротами.

Стегоман вышел из гущи неприятельского войска и остановился, изучая эту последнюю преграду.

По приказу командира лучники неприятеля натянули луки. Но крохотный светлячок проплясал между ними, и тетива у всех лопнула, а лучников отбросило назад. Пехота направила острия своих копий в грудь Стегоману, но ярко начищенный металл на глазах у Мэта покрылся ржавчиной.

Взревев, Стегоман бросился напролом.

Копья ломались от соприкосновения с его чешуей, мечи рассыпались при первом же ударе. К тому же дракон не забывал дышать огнем и обращал воинов в бегство.

— Он победил! — воскликнула принцесса.

— Спасибо, Макс, — пробормотал Мэт.

— Не за что, — пропело пятнышко света. — Пустяки.

Дракон достиг ворот, и аббат повелел:

— Отворите! Это наши!

Ворота распахнулись, и колдовское воинство завопило, решив воспользоваться удобным случаем. Целая тысяча пехотинцев бросилась вперед с копьями наперевес, за ними мчались колдуны, чертя в воздухе таинственные знаки.

— Стегоман! Огонь! — вскричал Мэт. И дракон, уже в воротах, развернулся всем телом. Десятифутовый язык пламени ринулся навстречу неприятелю.

— Окажи-ка ему поддержку, будь добр, — сказал Мэт в сторону.

И Макс пропел:

— Слушаюсь, маг!

Язык пламени удлинился до тридцати футов. Дракон от удивления мотнул головой, нечаянно опалив зазевавшегося колдуна. Площадка у ворот была выжжена дочиста, вражеские воины стонали: металлические доспехи — прекрасный проводник тепла. Бежали все, кто еще мог бежать, и Стегоман вступил в крепость. Монахи с натугой захлопнули за ним тяжелые ворота.

Возгласы отчаяния донеслись из неприятельского стана. Аббат с жесткой улыбкой повернулся к Мэту.

— Молодец, маг! А против наших ворот они ничего не сделают!

— Тут священник, господин аббат, — крикнул один из рыцарей. — Он совсем без сил.

— Знаю, что священник, — отвечал аббат. — Помогите ему подняться к нам на стену.

— А нужно ли это? — воспротивилась Саесса. — Разве он не может поговорить с вами, стоя внизу?

— Это нежелательно, — сказал аббат, нахмурясь. Рыцарь и послушник помогли патеру Брюнелу подняться вверх по лестнице. Тяжело дыша, он произнес:

— Хвала Господу!.. Я так скакал всю ночь, как будто... за мной... гнался демон... Я надеялся, что... найду вас!

— Приветствую тебя, святой отец! — Но какое-то сомнение чувствовалось в голосе аббата.

Мэт постарался как можно сердечнее поздороваться с Брюнелом:

— Рад снова видеть вас, патер! Вам удалось собрать монашеское войско?

Брюнел кивнул. Он уже отдышался.

— Рыцарей Креста и орден святого Конора. А вчера я поехал в монастырь святой Синестрии...

— Это еще зачем? — воскликнула Саесса. — По каким таким делам?

— Там тоже есть воины, — просто сказал священник.

— Да, и, кроме того, красивые женщины, — добавил Мэт. — Не очень-то это было разумно с вашей стороны, патер.

Аббат с подозрением уставился на него, нахмурив брови. Но Брюнел улыбнулся.

— О, не беспокойтесь. Я знал, что там с этим строго. А когда знаешь о возможном наказании, желание не спешит возникать.

У аббата мелькнула догадка. Но Мэт опередил:

— Вы сказали, что поехали в монастырь святой Синестрии. Вы попали туда?

— Я попал на холм, с которого виден монастырь. И с холма при лунном свете я увидел, как воинство Зла стягивается к его стенам.

Алисанда ахнула и зажала рот рукой, а аббат произнес:

— Пресвятая Мадонна!

Саесса же только засмеялась.

— Дурацкая затея! Если кто и может противостоять адскому воинству, так это обитель святой Синестрии.

— Справедливые слова, — согласился аббат. — Но ведь там живут смертные...

— Может, вы и правы, — сказал Брюнел, не глядя на Саессу, — они привели туда страшных чудовищ, и войско оснащено ужасным колдовским оружием. Но штурм еще не начался, я повернул дракона и поскакал искать вас.

— В котором часу вы там были? — поинтересовался Мэт.

— В пятом часу после полуночи, — недоуменно ответил священник. — Разве это имеет значение?

— Имеет! — У аббата засверкали глаза. — После полуночи они оттянули силы от нашего монастыря.

— Вы должны поехать туда! — горячо сказал патер Брюнел. — Не спрашивайте меня, почему. Я это знаю, я всем сердцем чувствую, что вы должны прийти им на помощь!

— Так мы и сделаем! — ответствовала Алисанда с железной решимостью. — В этом вы правы, святой отец. Я уверена.

Возражать принцессе было бесполезно, Мэт знал, и все же...

— Уф, ваше высочество, при всем моем к вам уважении... может быть, туда лучше направить целое войско?

— Войско? — Принцесса обернулась к нему. — То, что здесь? Если они выйдут не спеша, как положено войску, под этими стенами начнется великая битва, а воинство Зла, хотя и поредевшее, все же превосходит числом рыцарей Монкера.

— Все именно так, как говорит ее высочество, — согласился аббат. — Несколько человек под прикрытием лучников со стены смогут быстро выбраться отсюда. Но целая армия — нет. Придется вступать в бой... И все же мне жаль, что вы уйдете. Только Небеса знают, сможем ли мы выстоять еще одну ночь без помощи этого доброго мага и его... мм... духа.

«Избегает слова “демон”», — подумал Мэт.

— Не стоит ни о чем беспокоиться, милорд. Видите ли, Макс кое-что проделал с их оружием и доспехами. И к тому же я поселил кое-какие микроооганизмы в их провизию.

Аббат наморщил лоб.

— Что сие означает?

— Только то, что с наступлением ночи весь их металл рассыплется в прах. — Мэт ухмыльнулся. — А где-то к обеду дадут о себе знать последствия завтрака и ленча: колики в желудке, тошнота, понос и лихорадка. Биться в буквальном смысле не на живот, а на смерть они не слишком-то смогут — те, кто останется в живых.

У аббата отвисла челюсть.

Потом он улыбнулся и хлопнул Мэта по плечу.

— Выходит, мы продержимся в эту ночь даже без вас! Тогда поезжайте с легким сердцем. Если твои заклинания подействуют, к утру от их войска мало что останется. Тогда мы сможем выйти за пределы крепости, очистить окрестности и отправиться на запад, чтобы соединиться с вами в монастыре святой Синестрии.

— Замечательно. — Мэт улыбнулся. — И вот еще что — я боюсь показаться излишне оптимистичным, но если монастырское войско уже уйдет вместе с нами на запад, когда подоспеете вы, может быть, вы последуете за нами? Вы можете догнать нас уже в горах.

— Да, там вы будете нам очень нужны, — поддержала его Алисанда. Аббат поклонился ей.

— В таком случае мы придем, ваше высочество. Итак, до встречи либо в монастыре, либо в горах.

— А сейчас мы отправляемся в монастырь святой Синестрии. — Алисанда повернулась к лестнице.

Мэт мог бы указать на пару неблагоприятных факторов: например, на малую вероятность того, что четверо человек и дракон сумеют справиться с войском, укрепленным целым корпусом колдунов. Но он знал, какое будет ответ. Это было дело государственной важности, а в таких материях Алисанда всегда была права. Так что пришлось со вздохом последовать за ней.

— Я тоже еду! — сказала Саесса, опережая его. — Иначе я долго еще не увижу стен святой Синестрии.

— И я тоже! — Патер Брюнел рванулся было за ней.

Гнев вспыхнул в глазах Саессы. Но тут вмешался аббат.

Взяв патера Брюнела за грудки, он сказал:

— Нет, святой отец. Я думаю, тебе лучше остаться с нами. Ты слишком устал и не годишься для похода.

Патер Брюнел попытался возразить, но свет рыцарства блистал в глазах аббата, а он был простой деревенский священник. Поэтому Брюнел проглотил свои возражения и опустил глаза долу.

— Как вы скажете, господин аббат. Конечно.

— Конечно, — мрачно повторил аббат. — А когда вы отдохнете, добрый патер, я хотел бы побеседовать с вами.

Патер Брюнел поднял на него встревоженные глаза. Потом с тяжким вздохом отвел взгляд в сторону.