Глава 6

Дождь моросил весь день. По небу неслись рваные свинцовые тучи, не оставлявшие никакой надежды на солнце. Мокрая одежда прилипала к их усталым и замерзшим телам. Ветер, поначалу теплый, постепенно усилился. Он проникал под мокрую одежду, и холод пробирал их до костей.

Их душевное состояние вполне соответствовало погоде: оба были крайне угнетены. Лишь однажды до этого Элайя чувствовала себя такой брошенной и одинокой. Теперь не стало Ватиса, и она опасалась, что потеряла и Тирена.

Отчаяние и тоска давили девушку. Тирен никогда не простит ей кончины Ватиса и будет обвинять в том, что ее появление на этой планете привело ко всему этому. Поняв, что разорвала тонкую нить, все более связывающую их, Элайя впала в безысходное уныние. Она и не помышляла, что все это так важно для нее.

Когда спустились сумерки, Элайя подумала: когда же Тирен наконец даст передышку? Ехать в темноте по крутым узким тропам, часто приводящим к обрыву, было нелепо. Но Тирен, опытный и осторожный воин, сейчас явно не мог действовать разумно.

Кроме нескольких распоряжений, сделанных резким тоном, Тирен не промолвил ни слова после кончины своего учителя. Он весь поник и почти ничего не замечал. Он не мог смириться с утратой учителя и друга. Им овладела тоска, сердце ныло от боли. «Что мне делать без Ватиса? Пока учитель был рядом, в душе теплилась надежда, что когда-нибудь удастся покинуть Карцер и начать новую жизнь». Теперь будущее казалось Тирену еще ужаснее, чем прежде.

Бессмысленная погоня за кристаллом! Даже если они преодолеют все трудности и опасности, поджидающие их впереди, думать, что Фирокс добровольно отдаст им кристалл, – чистое безумие. Впереди у них только беспросветный мрак.

Представив себе, как Фирокс поступит с Элайей, Тирен похолодел. Страшное воспоминание о прошлом и о другой женщине вдруг пронзило его, но он отогнал это наваждение. «Если бы только убедить ее оставить эти поиски…»

Им вновь овладело безысходное отчаяние. «Ничто не заставит Элайю отказаться от цели, а это грозит гибелью. И для него тоже нет иного пути».

Элайе было очень тяжело видеть этого гордого сильного молодого человека в таком состоянии. Ей хотелось помочь ему, утешить, но она не знала, как это сделать.

Сознание того, что она не способна приободрить Тирена, заставляло ее страдать. Девушку никогда не учили облегчать душевную боль близких людей. Может, стоит спокойно объяснить ему ситуацию и убедить в том, что он, погрузившись в переживания, ставит под угрозу их жизни и все, к чему они стремятся. Надо что-то делать, иначе он не окажет ей помощи в нужный момент.

Но не успев произнести ни слова, Элайя вдруг осознала, что и сама понесла тяжелую утрату. Нахлынувшие на нее эмоции тут же заглушили голос разума. «Да, я тоже полюбила Ватиса, – призналась она себе, – и мучительно тоскую о матери». И тут, чуть ли не впервые, Элайя ощутила острое сострадание. «Так вот оно что! Мне очень жаль Тирена, хочется обнять его, утешить, сказать, что все будет хорошо, приласкать, прижать голову юноши к своей груди».

Вздрогнув, Элайя вернулась к реальности. «Все, о чем я мечтаю, не имеет для нас практической пользы, – упрекнула она себя. – Наступают сумерки, и скоро не будет видно ни зги. Если Тирен не в состоянии здраво рассуждать, я возьму ответственность за все на себя».

Вдруг Тирен остановил экуса и обернулся:

– Заночуем здесь. Вон та пещера послужит нам неплохим укрытием.

В середине горного каменистого склона Элайя увидела вход в пещеру. К ней вела узкая тропинка, по которой ходили лишь дикие звери.

– Ну что ж, – сказала она, радуясь возможности укрыться от непогоды.

Элайя направила экуса вверх по каменистой тропе. Тирен последовал за ней, ведя на поводу экуса своего учителя.

Вход в пещеру оказался таким большим, что даже экусы вошли туда.

– Как здесь темно! – ужаснулась девушка. – Ты хочешь пройти в глубь пещеры?

Тирен, не ответив, внимательно осмотрел свод и стены пещеры. Вытащив трутницу, он высыпал немного трута на выступ в скале. После нескольких ударов кресала по кремню он высек искры и зажег трут. У входа в пещеру Тирен поднял большой сук и, превратив его в факел, осветил пещеру.

Тирен подошел к стене, потер пальцами неровную поверхность камня, попробовал пыль на вкус и обрадовался:

– Так я и думал, – обернулся он к Элайе, – стены пещеры из эрляписа. Это та же пористая порода, что и в нашей пещере в оазисе. Эта порода прекрасно впитывает дым, а значит, мы можем расположиться в глубине пещеры. Там будет теплее и нас едва ли найдут.

– Я согласна на все, Тирен, лишь бы не мокнуть под дождем.

Услышав усталый голос Элайи, Тирен поднял факел повыше, чтобы взглянуть на нее. Каштановые волосы потемнели от дождя и были разметаны ветром. Туника и бриджи насквозь промокли. Девушка выглядела бледной, несчастной и крайне утомленной.

Тирен почувствовал угрызения совести. Поглощенный горем, он чуть не забыл об Элайе! А она ни разу не пожаловалась, не попросила о помощи и безропотно следовала за ним.

– Стреножь экусов у входа в пещеру. Они предупредят нас об опасности. – Тирен воткнул факел в щель в стене и распаковал узел с постельными принадлежностями.

– Возьми! – Он кинул Элайе одеяло. – Когда стреножишь экусов, сними мокрую одежду и закутайся в одеяло. А я пойду за хворостом для костра.

Девушка молча кивнула. Хотя предложение раздеться смутило ее, она старалась не задумываться об этом. Ведь Тирен, конечно, не имел в виду ничего дурного.

Вздохнув, Элайя повела экусов в защищенное от ветра место, быстро стреножила и дала им последнюю порцию сухой травы, собранной у подножия гор. Пока животные жевали сено, девушка сняла поклажу и насухо их обтерла.

Управившись с животными, Элайя взяла одеяло, отступила в тень и разделась. Когда Тирен вернулся, она сделала инстинктивное движение, чтобы прикрыть наготу, но тут же поняла, что в глубине пещеры ее не видно.

Тирен поискал ее взглядом, бросил на пол охапку хвороста и вышел.

Элайя закуталась в одеяло, подошла к костру и стала ждать возвращения Тирена. Согревшись, она задремала, но вскоре проснулась и в тусклом свете гаснущего факела увидела чью-то крупную фигуру. Ее рука потянулась к большому камню. Быстрым движением она схватила его и метнула в противника. Он едва успел увернуться.

– Элайя! Это я, Тирен.

– Тирен? – ахнула она. – Прости. Кажется, я заснула, и ты напугал меня. Пожалуйста, прости.

– Тебе незачем извиняться. Я реагировал бы точно так же. – Он отошел от нее. – Накинь на себя что-нибудь и помоги мне собирать хворост.

Оглядев себя, Элайя ужаснулась: одеяло соскользнуло с ее плеч и она была обнажена по пояс. «И почему только, – подумала она, – он всегда застигает меня врасплох, да еще раздетую?»

Подтянув одеяло повыше, девушка завязала два его конца над грудью, а другие два сбоку, на бедре. Затем встала и пошла к Тирену. Он стоял на коленях возле большой кучи хвороста. Элайя поняла, что он выходил из пещеры уже много раз. Сколько же времени она дремала?

Тирен взглянул на нее.

– Захвати немного хвороста, а я зажгу факел; пойдем в глубину пещеры, поищем место для ночевки.

Они шли не очень долго; там, где галерея резко поворачивала влево, Тирен остановился.

– За поворотом и расположимся – здесь не будет сквозняка. Давай вернемся за хворостом и вещами.

Часом позже они сидели у большого костра, в котором весело потрескивали сучья. Помешивая суп, девушка согрелась и приободрилась. От ее мокрой одежды, разложенной на камнях, шел легкий пар. «Пожалуй, все это высохнет не скоро, так что мне придется провести ночь, закутавшись в одеяло».

Запах супа возбуждал аппетит. Элайе очень хотелось угодить Тирену, который всегда ценил стряпню Ватиса. Девушка бросила на него быстрый взгляд.

Он сидел у костра не двигаясь. Приготовления к ночлегу немного отвлекли его от печальных размышлений. Теперь же Тирен молча смотрел на огонь, вновь погрузившись в воспоминания.

– Тирен, – нерешительно пробормотала она, – суп готов. Ты немного поешь?

Он медленно обернулся.

– Нет, я не голоден. – Тирен снова уставился на колеблющиеся языки пламени.

Девушка почувствовала беспомощность. Как быть: ведь ему нужно поесть, согреться, снять мокрую одежду, но он даже не слушает ее. Контакт между ними исчез, их соединяют только предсмертные наставления Ватиса.

«О, Ватис! Как ты мог оставить нас в такой момент? Тирену плохо, а я не знаю, как ему помочь».

Но она все же решила проявить настойчивость, помня о том, что обещала старику.

– Тирен, пожалуйста! Ты должен подумать о себе. Поешь хоть немного, чтобы поддержать силы.

– Нет, оставь меня в покое! – вдруг рассердился он. – Тебя не волнует моя судьба. Ты хочешь лишь одного – моей помощи! – Тирен обхватил голову руками.

Элайя чуть не зарыдала. «Это неправда! Теперь все иначе!» Она ощущала смятение и растерянность, но знала, что любит Тирена. И более того, готова ради него бросить все.

– Ошибаешься, – возразила она. – Ты мне небезразличен, и я доверяю тебе. А вот ты, ненавидя меня, разрываешь те узы, которые связывают нас.

Он поднял голову и серьезно посмотрел на нее:

– С чего мне ненавидеть тебя, Элайя?

– Ты считаешь меня виновной в смерти Ватиса. – Она разрыдалась.

Тирен изумился. Такой уязвимой и безутешной он еще не видел ее. Если бы только он мог приободрить ее! Тогда все изменилось бы.

Застонав, он метнулся к девушке и привлек ее к себе.

– Элайя, – шептал Тирен, – я вовсе не виню тебя. Нас с тобой помимо нашей воли втянули во все это. Один Ватис знал, что нас ждет впереди, и считал необходимым наше участие в этом деле. Разве мы можем пойти на попятную?

Она подняла заплаканные глаза, и от его взгляда у нее сжалось сердце. Слабая, неуверенная улыбка коснулась ее губ.

– Нет, Тирен, конечно, не можем. Иначе мы предадим Ватиса.

Тирен глубоко вздохнул, словно ему предстояло совершить что-то очень трудное, а затем достал ключ, висевший на его ошейнике контроля за поведением.

– Так ты востребуешь меня, Элайя? – спросил он, протягивая ей ключ. – Такова была последняя воля моего учителя. Хотя я до сих пор не постиг ее смысла, готов исполнить ее.

Его слова потрясли девушку. Неужели такой гордый и независимый человек идет на это? Ключ чуть поблескивал на его ладони. Элайя протянула Тирену руку. Их глаза встретились, выразив решимость выполнить взятые на себя обязательства. Теперь она обладала ключом, и Тирен был связан с ней на всю жизнь.

Тирен внезапно поднялся и пошел в дальний угол пещеры. Элайя не спускала с него глаз.

«Может, я не так поняла его? Мне необходимо это узнать».

Девушка направилась к нему:

– Не обидела ли я тебя? Почему ты так внезапно ушел?

В его глазах сквозила боль.

– Нет, ты не обидела меня. Но я, задержавшись хоть на миг, мог бы обидеть тебя.

Элайя подошла ближе к нему и слегка коснулась его плеча. Он вздрогнул.

– Ты не способен обидеть меня, – глухо проговорила она. – Пожалуйста, вернись к костру. Тебе нужно снять мокрую одежду и поесть.

Он последовал за ней и сел на свое место у костра. Элайя опустилась перед ним на колени и развязала пояс его туники.

Он взял ее за руки.

– Тебе не следует этого делать, – смущенно проговорил Тирен.

– Но я хочу этого! – Она обнажила его грудь и плечи. Хотя Элайя уже видела его обнаженную грудь, она почувствовала неутолимое желание.

«Но нравлюсь ли ему я? Способна ли привлечь его неопытная девушка?» Она напряженно вглядывалась в него.

Ее захлестнула радость, когда она увидела огонь страсти в глазах Тирена.

– Я… я нравлюсь тебе? – робко спросила она.

– Да, Элайя! Твои прикосновения обжигают меня! Но я должен держать себя в руках.

Темные ресницы Элайи затрепетали, и она подала ему одеяло.

– А это еще зачем?

– Прикройся, пока будешь снимать бриджи, – вспыхнув, ответила она.

– Но ты же хотела раздеть меня! – Он лукаво улыбнулся. – Впрочем, если это тебя пугает…

Ее глаза сверкнули:

– Я не боюсь. Просто… просто я… – Она всплеснула руками. – Да, я боюсь. Каждый раз, когда я приближаюсь к тебе, меня охватывает смятение. Что-то неведомо влечет к тебе. И хуже всего то, что я не знаю, как с этим справиться. Я вообще ничего не знаю об этом.

Он потянулся к ней и положил свои большие руки на ее хрупкие плечи.

– Я научу тебя всему, Элайя, если ты доверишься мне. Я хотел тебя с тех пор, как впервые увидел в водоеме. Решайся же скорее! – Он перевел дыхание. – Ты хочешь меня, Элайя?

Взволнованной девушке казалось, будто она стоит на краю бездны. «Да, я боюсь, но жажда наслаждения, которое сулит тело Тирена, сильнее страха!»

В ее глазах ответ появился раньше, чем на устах.

– Элайя! – Тирен притянул ее к себе.

Она задрожала от его поцелуя, и пьянящее желание охватило ее.

С каждой минутой пыл Тирена нарастал, желание обладать этой девушкой становилось мучительным. Чувствуя, что она уступает ему, он распалился еще больше, но призвал себя к осмотрительности, ибо помнил, что она совершенно неопытна. Ставка была слишком высока – он не мог потерять ее доверие. Ну что ж, впереди у них не одна ночь, а вся жизнь, хотя ему казалось, что этого мало.

Элайя страстно прижималась к Тирену и гладила его грудь, пока ее рука не наткнулась на ошейник. Их глаза встретились, и они отпрянули друг от друга.

Однако то, что она лежит в объятиях преступника, уже не имело для нее значения. Что ей за дело до того, кто он и за что осужден! Она хотела его и верила ему.

Элайя снова прильнула к Тирену и, чувствуя его сомнения, нежно привлекла к себе.

Его руки перемещались по ее телу, поглаживая ее бедра и ягодицы. Наконец пальцы Тирена добрались до узла, связывающего концы одеяла.

Целуя ее губы, лицо, волосы, он развязал узел. Загипнотизированная его прикосновениями, она откинула голову, полностью отдавая себя в его власть. Теперь ее уже не смущала собственная нагота. Она даже гордилась тем, что сумела возбудить Тирена.

– Ты так прекрасна! – задыхаясь, воскликнул он. – Я даже боюсь прикасаться к тебе: а вдруг чудесное видение исчезнет?

– О, Тирен, научи меня всему!

Его большие загорелые руки осторожно прошлись по ее груди, а пальцы покружились вокруг сосков.

– Тирен, о Тирен! – в восторге стонала она. – У меня такие странные, такие… восхитительные ощущения!

Он коснулся губами и языком сначала одной груди, затем другой, и Элайя затрепетала, почувствовав, как ее опалило жаром. Желание слиться с Тиреном стало непреодолимым.

Стремясь прижаться к его обнаженному телу, Элайя не испытывала больше стыда, она чувствовала лишь нетерпение, уверенная в том, что их ждет неизъяснимое блаженство.

Когда она увидела его возбужденную плоть, страх сковал ее тело. Хотя Элайя слышала разговор послушниц об отношениях мужчин и женщин, сейчас она невольно съежилась.

Заметив ужас в глазах девушки и поняв его причину, Тирен быстро протянул руки и обнял ее.

– Элайя, не бойся. Доверься мне. Клянусь, я не сделаю тебе больно.

– Но… но ты такой… такой…

– Крупный? – закончил за нее Тирен, с трудом сдержав улыбку. – Возможно, девушке кажется, что это так, но поверь, наши тела приспособлены для этого и мы получим наслаждение.

Она зарылась лицом в его волосатую грудь.

– Тогда давай сделаем это сейчас же. Тирен нежно приподнял ее подбородок. Их глаза встретились.

– Ты действительно хочешь этого, Элайя? А известно ли тебе, что повлечет за собой эта ночь?

Она пришла в смятение.

– Я… я не понимаю.

– Лишив тебя девственности, я не утолю своего желания. Понимаешь, о чем я говорю?

Ее сомнения и страхи рассеяла страсть к Тирену. Видя, как сияют его глаза, Элайя желала лишь одного – чтобы он обладал ею. Девушка была готова на все, даже если бы за это ей пришлось поплатиться жизнью.

– Да, Тирен! – воскликнула она. – Я хочу тебя всеми силами души и всем сердцем.

Невыразимая нежность озарила лицо Тирена. Тихо повторяя имя девушки, он осторожно уложил ее на одеяло. Они обнялись и молча прижались друг к другу.

Его губы жадно искали ее рот, поцелуи становились все более настойчивыми. Он отдался неуемному желанию, которое так долго подавлял.

Напрочь забыв о решении остаться девицей, Элайя была готова отдать ему все – губы, тело, душу и сердце.

Его пальцы снова заскользили по ее телу. Каждое прикосновение давало ей неизъяснимое наслаждение. Руки Элайи обхватили его мускулистые ягодицы. Ее поглотила всеобъемлющая нежность к нему.

До того, как овладеть ею, Тирен хотел знать, что она готова, а ее тело свободно и желает этого. Он опасался своей необузданной страсти. Она так невинна, так неопытна! Если он причинит девушке боль или испугает ее, она отвернется от него.

Он осторожно раздвинул ее ноги.

– Не пугайся, – шепнул Тирен. – Позволь мне дотронуться до тебя, и ты получишь еще большее наслаждение!

– Тирен, пожалуйста, слейся со мной, иначе… я умру, – взмолилась она глухим от желания голосом.

Он уже не мог сдерживаться и, обхватив ее бедра, вошел в нее.

Элайя почувствовала резкую боль, которая тут же сменилась необыкновенными ощущениями. Горячими волнами они захлестнули ее тело. Теперь во всей Вселенной не осталось ничего, кроме мужчины, обладавшего ее телом и душой.

Загрузка...