Магистр магии син Нок

Глава тринадцатая Шаг к знанию

Сон отпускал Калияну медленно и неохотно. Ласковая нега расступалась под лучиками света, игравшими на вершине главной башни ледяного замка. Девушка приподнялась над подушкой, рассматривая комнату. Дочь Эсты куда-то ушла, нагретое ей покрывало еще не успело остыть. Ученица магистра даже не заметила, как уснула, обнимая ребенка. С этой маленькой девочкой ей было так комфортно и уютно, что она чувствовала себя как дома.

Неофитка улеглась на бок и посмотрела на замок, искрящийся в свете ламп. Растаять он не мог. Дедушка учил ее на совесть. Мысль о семье омрачила ее благостный настрой. Она постаралась не сдаваться отчаянию, сосредоточившись на мысли об учебе. Если бы судьба сложилась иначе, и Калияна проучилась в Академии год. Все бы увидели ее потенциал и подготовленность. Она бы не уронила честь семьи перед магами соседнего государства. Но встреча с син Ноком перечеркнула все радостные надежды и мечты. Вернулись мысли о семье.

Неофитка сжала пальцы на топазе. Достаточно одной четкой, сформулированной мысли и все. Она услышит кого-то из родных. Надо только пойти против воли магистра. Против его запрета. Пальцы разжались, словно лишившись сил.

"Он никогда не требует чего-то ненужного".

Повелитель Иллюзий требовал от нее думать. Мыслить. И только потом учил магии. Девушка видела, как маг пытается за короткий срок привить ей максимум полезных, по его мнению, навыков. Однажды син Нок позволил себе сказать вслух, что син Рисая должна волноваться только за свою жизнь:

"Ни я, ни твои родные, никто! Смотри мне в глаза, дитя! Ты не властна над своей жизнью до момента, когда Посланник вынесет свой вердикт! Положительный ли, отрицательный — не важно! Только тогда ты станешь хозяйкой своей жизни! Не раньше!"

Калияна с проникновенным лицом слушала эту тираду, стараясь контролировать мимику и мысли. Ей было знакомо подобное поведение. Так вели себя одиозные жрецы, кричавшие о божественной воле. Магистр редко проявлял свою набожность, но это был как раз один из таких моментов. Сама неофитка с религией была связана слабо, хотя вся остальная ее семья была очень набожной.

Пальцы девушки снова сжались на амулете. Калияна понимала, что не должна, но ей так хотелось воззвать к семье. И снова пальцы разжались. Син Рисая сосредоточилась, и над ее свободной рукой сформировалась простейшая Печать. Силовые линии подернулись дымкой, превращаясь в шарик света. Ее Иллюзия была еще слишком неумела. Печати син Нока воплощались мгновенно, если магистр не задавался целью продемонстрировать рисунок Печати. Тут же вспомнились слова Хранителя Знаний про систему обучения в Академии. Маг не сдерживался в выражениях, говоря об основах, преподаваемых будущей элите общества.

То, что для Калияны было необходимым инструментом, син Нок презирал:

"Ты можешь чувствовать и ощущать окружающий мир и силу вокруг. Это естественно. Но! Когда ты управляешь магией, ты должен руководствоваться исключительно контролем! Стихийники направляют поток… бред. Вы его не направляете, а пропускаете через себя в определенную сторону! Чувствуешь разницу? С Печатями такое не пройдет! Контроль! Строгий, жесткий контроль!"

— Вспоминаешь мои наставления? Похвально!

Калияна подняла голову и увидела магистра, ввалившегося в комнату. Одежда син Нока была покрыта грязью и засохшей кровью, в на его плече болтался объемистый мешок.

— Учитель? — пораженно спросила девушка. — Где вы были?

— Ходил в книжный магазин. Как оказалось, нужный фолиант найти не сложно, — широко улыбнулся маг, бросая мешок на пол.

Син Рисая не верила своим глазам: Повелитель Иллюзий светился изнутри. Не буквально, конечно, но подобное состояние было нехарактерно для вечно мрачного и едкого мага.

— А по пути я встретил пару должников, и они сполна расплатились со мной! С процентами! Это одна из самых приятных неожиданностей за последнее время, — Хранитель Знаний улыбнулся, демонстрируя свои крупные зубы. — Удивительно!

— Да, согласна… — протянула Калияна.

Она понимала, что слова син Нока не стоит воспринимать буквально. Особенно, соотнося их с его внешним видом. Но ученица не решилась уточнять, что на самом деле произошло с ее учителем.

Магистр внимательно посмотрел на нее, и Калияна почувствовала легкое давление на ментальную защиту. Син Нок выполнил свое обещание и научил неофитку нескольким приемам, позволявшим защитить разум. Хотя они почти не помогали против могущественного воздействия магистра, но он утверждал, что это только пока. А сейчас син Рисая решила приподнять защиту и впустить мага в свое сознание. Аккуратные касания мысленных щупов разворачивали ее воспоминания в полотна картин, а переживания — в неумолкающий хор.

— Ты в смятении, дитя. Твое беспокойство о семье мне понятно. Но им ты ставишь под угрозу свою собственную жизнь. Бойся излишних привязанностей. Но эта ситуация не будет длиться долго. Я обещал узнать, что происходит, и я узнаю.

Магистр сел на соседнюю кровать и кивнул на ледяной замок.

— Твой контроль над силой стал лучше. Сложно было?

— Да, — не стала скрывать Калияна. — Созидать с помощью Стихии очень непросто. Дедушка учил меня, но такую детальную скульптуру я смогла создать впервые.

— Все упирается в контроль… — син Нок протянул руку к замку, и с ладони поднялась стая мелких дракончиков сотканных из Тьмы. Они закружились вокруг самой высокой башни, но почти сразу растаяли в воздухе. — И я им пока не могу похвастаться.

Девушка метнула на учителя быстрый взгляд, отмечая, как изменился маг после инициации Тьмой. Потеря пресловутого контроля над собственными силами должна была превратить син Нока в раздражительное, злобное чудовище, но этого не случилось. Даже наоборот. Магистр стал приятнее в общении, не таким едким и непримиримым. Тьма поддерживала своего нового адепта.

— Я доволен твоими успехами. Думаю и я скоро смогу повторить их.

Син Нок протянул руку к мешку и поманил пальцами. Подчиняясь его воле, завязки расплелись, и над полом зависли несколько книг. Разной формы и размеров, от тоненьких тетрадей до бумажных плит толщиной в руку с металлическими уголками на обложке.

— Чрезвычайно удачный поход, дитя мое. Если бы ты знала, какую вещь мне удалось найти. Настоящее сокровище… откуда оно было у этого торговца? Он не сказал, но и ладно.

Хранитель Знаний стянул перчатки, и девушка с трудом удержалась от того, чтобы отвернуться и не смотреть на его изуродованные кисти. А маг тем временем аккуратно, почти ласково провел пальцами по черной шершавой обложке небольшого фолианта. Книга раскрылась, и в комнате зазвучал тихий, надтреснутый голос:

— Кем бы ты ни был, откажись от знаний, скрытых в этом томе.

— Что это? — подалась вперед неофитка.

— Это книга "Всех Стихий" за авторством Каричо сар Вило. Один из немногих сохранившихся экземпляров. Гениальный старик, положивший всю жизнь на исследования магии. А в ее конце он написал сто томов. Идентичных. В них должна была сохраниться вся его мудрость… Даже в библиотеке Академии не было ни одного экземпляра. Сохраняй молчание.

— Закрой книгу и забудь о ней, — повторил голос.

— Мне нужны знания о Тьме, — перебил син Нок.

— В гордыне ли ты алкаешь подобных знаний иль в нужде, смертный?

Калияна едва подавила неуместный смешок. Таким слогом разговаривали только древние старцы, прожившие больше четырех сотен лет, и то их было немного.

— В нужде. Я инициирован Тьмой.

— Большой ли ты путь прошел, смертник? — спросила книга.

"Учитель, я ослышалась?" — Калияна коснулась сознания магистра.

"Нет" — напряженно ответил маг.

— Больше шестидесяти лет я иду путем магии, — подбирая слова, сказал син Нок.

— Долгий путь ты проделал. Давно ли Тьмой ты одержим?

— Несколько дней.

Девушка внимательно слушала, как книга играет с Хранителем Знаний в "вопрос-ответ". Ей впервые попадался такой странный артефакт, даже тетрадь, с помощью которой син Нок обучал ее, казалась безделушкой на фоне этого говорящего фолианта.

— Ты не молод, но вступил на путь, с которого нет возврата. Твоя основная Стихия?

— Иллюзия, — скупо бросил магистр.

В комнате разлилась тишина. Бумажные страницы переворачивались сами собой, едва слышно шурша.

— Давно не было такого, чтобы осторожный и слабый иллюзионист разбудил в себе Источник. Но раз уж ничего не поделать… знай, неофит: ты умираешь.

Будничный тон старческого голоса прозвучал громом. Син Нок не выпустил книгу, но в груди Калияны образовался холодный комок.

"Тьма его убивает?" — пронеслась в голове девушки паническая мысль.

— Что, впрочем, никак не связано с Матушкой Тьмой. Все мы смертны, — продолжила книга. — Тьма и Иллюзия… Позволю себе некоторое любопытство. А Ментал?

— И Ментал, — кивнул маг, даже не поменявшийся в лице после шутки артефакта.

Син Рисая только поморгала от подобной непробиваемости. Если бы ей какая-то древняя книжонка заявила что-то подобное, у Калияны случилась истерика. Но переживания не помешали девушке заметить изменения, происходившие с книгой. Обложка разгладилась, а изначально желтоватые страницы побелели. Голос, которым говорил артефакт, помолодел.

"Какой-то уж очень сильный и сложный артефакт… Учитель, а как умер автор книги?"

"Дитя, твое прогрессирующее сознание радует меня" — пришел поощрительный ответ от син Нока. — "Деталей смерти нет. Тела не нашли".

— Для максимального ускорения обучения необходимо войти в мысленный контакт, — вдруг сказала книга.

— Дитя, попроси хозяйку затопить камин. Артефакты нужно уничтожать в живом огне.

— Учитель?! — глаза девушки расширились.

— Что "учитель"? Я мало тебя учил общаться с магическими книгами? Такое предложение от артефакта давно умершего от неизвестной причины мага сразу вызывает подозрения. У меня с собой почти десяток книг о Стихиях Света и Тьма, и больше полста лет магической практики, — усмехнулся Повелитель Иллюзий. — Разберусь и без гениальных заметок, запрятанных в одушевленный артефакт.

— Ни что не мешает обучаться по старинке! — зашелестела страницами книга, открывая оглавление.

— Действительно жизнь положил на изучение магии, — хмыкнул маг.

В этот момент у входа в комнату появилась Эста. Зверолюдка, одетая в простой синий сарафан, втянула носом воздух и скривилась. Син Рисая посмотрела на нее и проследила за взглядом женщины, который уперся в магистра.

— Зарс, я все понимаю, но изволь помыться и выкинуть или постирать эти шмотки. Я почувствовала запах гари и крови едва вошла в дом. У меня сегодня несколько важных посетителей. Не хотелось бы их тревожить.

— Вопрос одежды более чем важен… — маг кивнул. — Но из-за путешествия налегке я предпочту почистить то, что на мне одето.

Калияна только улыбнулась. Она не имела вещей в принципе, только то, что было одето на ней. Но в шкафах зверолюдки нашлось много вещей, которые подошли неофитке, после небольшого воздействия бытовых заклинаний. Хотя ей было необычно, почти неприятно, носить вещи с чужого плеча, ведь все предыдущую жизнь о ее внешнем виде заботились семейные слуги, в том числе и профессиональные портные и швеи.

— Еще и обстирывать тебя? — притворно возмутилась Эста.

— Да я и сам справлюсь, — хмыкнул магистр, закрывая книгу. — Ученица, пока я занимаюсь бытовыми проблемами, почитай-ка вот этот томик.

Из мешка появилась еще одна книга и опустилась на ладони Калияны.

— "Эссенция жизни", — прочла девушка название. — Что это?

— О твоей Стихии. О практике применения, в большинстве своем. Изучи. Завтра рано утром начнем тренировки, — сказав это, син Нок повернулся к Эсте. — Сколько у меня времени до прихода гостей?

— Пара больших оборотов, может чуть меньше, — неуверенно ответила зверолюдка, удивленная настроением мага.

— Ну, значит, пора преобразиться в прачку, — хмыкнул магистр и вышел из комнаты.

Эста посмотрела на Калияну, но та только округлила глаза и пожала плечами. Девушка даже предположить не могла, что так подняло настроение мага. А разбираться в его иносказательных загадках про должника неофитка не желала.

Большую часть дня син Нок с ученицей провели в выделенной им комнате, погруженные в чтение. Пару раз забегала дочь Эсты и оставляла им горячую еду, но сама хозяйка дома более не приходила. Она была занята гостями, которые приходили и приезжали. Син Нок беззастенчиво подслушивал, о чем рассказывали посетители, но скоро понял, что ничего важного в их словах нет. Книга-артефакт была значительно интереснее.

Каричо сар Вило прекрасно понимал все аспекты Тьмы и отразил это на зачарованных страницах. Магистр и раньше знал, что к Стихиям Свет и Тьму причисляют ошибочно, а сейчас он получал подтверждение своей точки зрения от признанного авторитета. Сила, которая находила свой Источник в самом человеке, какой бы могучей она не была, оставалась внутренней техникой. Именно на этом настаивал сар Вило. И, соответственно, только мастер иных внутренних техник мог искусно овладеть Светом или Тьмой. Сочетать оба Источника могли лишь единицы, и Повелитель Иллюзий оставил это на потом. Сейчас ему нужна была основа, базовые принципы новой Ветви магии. И книга начала раскрывать ему их.

Тьма легко управлялась заклинаниями любой Ветви. И своевольный Воздух, и строго структурированная Земля своими конструктами могли направлять энергию Источника. Иллюзия подходила для этого не меньше. Запитанные Тьмой печати становились в разы мощнее и эффективнее, а так же получили некоторые новые свойства. Тот же облик, который на себе носил магистр в логове сектантов. Дикая смесь из Иллюзии, Ментала и Тьмы в книге именовалось "Плащом Робпата" и считалась одним из лучших заклинаний для убийц, желающих подобраться к жертве вплотную. Но были и свои особенности. Схемы адаптации простейших печатей приводились, но то, что син Нок увидел, ему не понравилось.

"Клык" и "Замочная скважина" имели специфические разрывы, делавшие их динамическими заклинаниями. Все заклинания Иллюзии превращались в динамические под воздействием Тьмы. И иного выбора у магистра не было, все его внутренние резервы теперь остались в прошлом. Лишь источник, словно маленькое солнце, разгоравшееся в груди. А значит любой, кто способен уследить за тем, как Хранитель Знаний создает заклинания, становится потенциальной проблемой. Син Нок не хотел закончить свою жизнь тем образом, что он расписал Накисиуму. Поэтому перед ним стояла нетривиальная задача: научиться приемлемо управлять новой магией или не оставлять живых свидетелей-магов, когда будет использовать Иллюзию.

Были еще интересные ограничения в области использования. На прямом солнечном свете эта Стихия слабела и не могла проявить себя в полной мере. Даже Иллюзии должны были становиться не такими устойчивыми. Это было общеизвестно, но син Нок не понимал причин этого явления. Изначально ни Тьма, ни Свет, ни сама магия вообще не несли моральной нагрузки. А значит, почти не соприкасались с логической цепочкой: "Добро-хорошо-свет" и "Тьма-плохо-зло". Но вера людей в то, что под солнечным светом Тьма не так сильна, как ночью, искривляла реальность. А ведь теоретически, светлый маг мог выжигать целые города с помощью своих умений даже в самую глухую ночь.

Но только теоретически. В реальности редкий маг, инициированный Светом, убивал произвольно выбранного человека, так как был просто неспособен на это. Свет нес защиту и исцеление, благо для окружающих. Син Нок видел в этом след первобытного страха темноты. Затем эта Стихия стал оружием Церкви Двуединого, и моральные установки его носителей поменялись. Церковь объявила человека врагом? Любой может его убить, не терзаясь моральным выбором. Немногие выживали после инициации, но и этого числа хватало, чтобы жрецы Двуединого несли чудеса в мир. И опять же мировоззрение изменило магию, увеличив силу Света против своего антогониста.

Магистр отложил том и задумчиво пожевал губами. Все, что он прочел о магии Церкви, оказалось ложью, а загадка решалась просто. Не Двуединый давал им силу, а просто еще одна внутренняя техника. Ночная Стража Двуединого поголовно состояла из магов, и, если верить книге, Повелителю Иллюзий посчастливилось не нарваться на охрану, которую церковь могла выделить уничтоженному ковену. Они бы порвали новоиспеченного темного мага, как боевой хараганский кот солдата в легкой кольчуге: быстро и с легкостью.

Хранитель Знаний заложил руки за голову и вперил взгляд в потолок. Новые силы, которые он приобрел, станут подспорьем в его сложной жизни. Если вся магия Двуединого — это Свет, то основанное на нем проклятье, будет нейтрализовано Тьмой. Рано или поздно, но неизбежно. От рук и ног все еще поднимались струйки черного магического дыма. Син Нок протянул руку к потолку, и вокруг его пальцев закружили миниатюрные, едва ли больше ногтя, птицы. Простейшая иллюзия, даже не требовавшая печати для активации. Однако, в книге старого мага говорилось, что и самая слабая Иллюзия может стать смертельной, когда напитана Тьмой. Было в этом что-то от Акта Творения, от первоначальной магии Творца. Иллюзия настолько материальная, что уже и не иллюзия.

Мгновение, и птицы обратились в тонкие длинные когти. Маг пошевелил пальцами и магия развеялась.

— Учитель?

Хранитель Знаний посмотрел на Калияну. Девушка оторвалась от книги и пыталась повторить фокус учителя, но вместо Тьмы использовала Воду. Ее ледяные когти походили на полупрозрачные иглы — хрупкие, но смертоносные. Раньше магистр считал "Огненные когти" самой опасной вариацией этого заклинания: даже если они не пробивали броню, то поджигали противника или плавили металл до состояния жидкости. Син Нок покачал головой.

— Дождись завтра, ученица, у тебя начнется интенсивная практика.

— Спасибо, учитель, я могла бы обойтись и теорией…

Голос девушки затих. Она закрыла рот и отодвинулась к стене, внимательно следя, как магистр садится на кровати и поворачивается к ней лицом. В глазах мужчины плескалась тьма, но где-то за ней можно было различить белок глаза.

— Дитя, ты сказала глупость, и я сделаю все возможное, чтобы у тебя более не возникало подобных мыслей. Удивительно, что позволяешь себе произносить подобное вслух после моих уроков. Впрочем, завтра я ознакомлю тебя с одним водником, который точно не откажет мне в маленькой просьбе: побыть твоим партнером и противником, — медленно, раздельно говорил син Нок. Каждое слово было словно свая, которую со всей силы вбивали в землю. Маг наклонился вперед, глядя на ученицу исподлобья. Калияна вздрогнула, вспомнив, что с ней происходило на занятиях в Академии, после подобного взгляда.

Внезапно сверху донесся шум, голоса звучали громче, переходя в крики. Магистр узнал голос Эсты, которая, не стесняясь, орала на пришедшую к ней женщину, и та не оставалась в долгу. Повелитель Иллюзий вскинул брови, а затем поднялся с кровати. Зверолюдка, сильная менталистка не могла справиться с человеком. Это было странно. А странность, происходящая с хозяйкой дома, где нашли приют служитель Многоликой Госпожи и будущий Аватар, это проблема не только хозяйки. Син Нок одернул просторную серую рубашку, которая нашлась в его сумке, и направился наверх. Крики зазвучали громче, в ход пошла грубая брань и личные оскорбления.

Ситуация накалялась, но не получала развития. Повелитель Иллюзий выглянул с лестницу и увидел дочь зверолюдки, подглядывающую за словесной схваткой. Яркие детские эмоции раскрашивали ауру ребенка во все цвета радуги, но характерных следов страха не было. Только любопытство и удовольствие.

"Странно…"

— Дитя, что тут происходит? — прошептал маг.

Девочка вздрогнула и обернулась. Ее глаза сверкнули в глухом освещении коридора.

— Мама лечит тетю Виторию, — так же шепотом ответила она и вернулась к наблюдению.

Хранитель Знаний заглянул в комнату, и его взгляду предстало поразительное зрелище: зверолюдка стояла перед женщиной и обменивалась с ней энергией. Ауры женщин резонировали, и с каждым новым криком вспыхивали ярчайшей пульсацией. Магистр впервые видел подобный ритуал, и тот показался ему чрезвычайно интересным. Но каждая следующая вспышка была слабее предыдущей, и син Нок понял, что кульминацию ритуала пропустил. Накал спора и громкость крика так же пошли на спад. Магистр у хотелось зайти в комнату и посмотреть, как воздействовало неизвестное заклинание. В потоках сил он узнал несколько опасных ментальных конструктов и пару лечебных заклинаний.

Как понял Хранитель Знаний, этим воздействием Эста заставляла Виторию выплеснуть все свои эмоции, чувства и переживания, одновременно не давая ей скатиться в истерику и поддерживая лечебными заклинаниями ее тело. Подобный эмоциональный выплеск не проходил просто так, поэтому син Нок мог лишь одобрительно кивнуть. Но это было лишь одной стороной медали. Этот же конструкт мог убить человека или сильно покалечить. И следов в ауре или на теле не останется, такая эмоционально напряженная ситуация полностью их выжигала. Скандал, переросший в смерть. И эффекты могли быть разными. Син Нок предпочел бы оставить закладки, которые при необходимости могли бы прорезать защиту человека, хотя, зная Эсту, он был уверен, что закладки есть.

Голоса стихли, женщины о чем-то шептались, и Витория очень внимательно слушала Эсту. Магистр, наконец, обратил внимание на ее богатую одежду и общую ухоженность, говорившую о высоком достатке. Изящные холеные руки, никогда не знавшие тяжелого труда, грациозная линия шеи и плеч, кудрявые волосы, уложенные в сложную высокую прическу.

"Аристократка?"

— Идемте, дядя Зарс, — прошептала девочка. — Мама сейчас будет провожать тетю Виторию.

— Дитя, расскажи мне, что там произошло? — попросил син Нок, следуя за ребенком.

Она озорно улыбнулась. По ее лицу было видно, что девочка довольна увиденным, а так же тем, что знает больше взрослого гостя. Дочь Эсты поманила магистра за собой на лестницу, и тихо начала рассказывать:

— Мама сама сделала это заклинание для тети Витории. Она слишком им-пуль-сив-ная, — с трудом проговорила юная сопровождающая. — А обычные мамины приемы на тетю не действуют. Со-про-тив-ля-емость!

Син Нок вскинул бровь и с трудом удержался, чтобы не пойти и не познакомиться с гостьей зверолюдки. Высокая сопротивляемость ментальной магии у подданных Сарийской монархии встречалась редко. А именно на них следовало оттачивать способности к Менталу.

— Идите к себе, мама не любит, когда кто-то может помешать ей.

Ребенок подтолкнул син Нока к лестнице и вернулся наверх. А маг, постояв мгновение, пошел в комнату.

"Интересно…"

Когда магистр вошел, Калияна была погружена в чтение. Она не стала отрываться от учебы, памятуя об обещании мага. За то время, что Хранитель Знаний отсутствовал, ледяной замок обзавелся новой центральной башней из темно-синего, почти черного льда. На крыше башни полукругом высились статуи воинов. Когда син Нок вошел, они сошли со своих постаментов и отсалютовали мечами.

— Завтра тяжелый день, скоро вечер. Отложи книгу и иди, пообщайся с нашими хозяйками. Думаю, тебе нужно отдохнуть.

Калияна не смогла скрыть улыбку и, вернув книгу учителю, вышла из комнаты. Эста как раз успела проводить свою гостью. Уже на выходе в спину син Рисая прилетели слова мага:

— Созидание и фантазия, дитя мое. Фантазия и созидание!

Девушка обернулась, чтобы увидеть, как черная змея, почти не отличимая от настоящей скользнула вокруг руки мага, прыгнула в воздух и распустила огромные большие перепончатые крылья. Иллюзорный дракон летал над замком, плюясь иллюзорным же пламенем. Воины на крыше метали в него копья и стрелы, но это был неравный бой. Иллюзия истаяла, явив неповрежденный замок.

— Немного фантазии, и фокусы превращаются искусство, — дракон снова сплелся из воздуха и залил замок самым настоящим пламенем черного цвета.

Ледяная башня оплавилась, словно восковая свеча. Дракон приземлился на оплавленный лед и издал звук, который заменял ему торжествующий рев.

— А искусство превращается в оружие, — син Нок позволил себе улыбку, которая не нашла отражение в мимике лица и от этого казалась зловещей и безжизненной.

Калияна кивнула и, быстро отвернувшись, вышла. Но син Нок видел, что его слова ее напугали. Но всего лишь чуть-чуть. Девочка успела привыкнуть. Это было хорошо.