Магия

Глава 5

Тщательно завернув семена турнепса во влажную ткань, Дунстан сделал несколько кратких записей в свой научный журнал, затем выглянул в окно на недавно вспаханное поле, залитое лучами заходящего солнца.

Впервые за последние несколько месяцев он почувствовал удовольствие и удовлетворение. Поле, обработанное в поте лица, было засеяно недавно выведенными им семенами корнеплодов, которые при надлежащем уходе должны были дать урожай в три раза больше, чем обычные семена. Он пробыл здесь только неделю, но уже чувствовал всю ответственность своего положения.

Если все пойдет хорошо, он снимет богатый урожай кормовых овощей, чтобы продать их следующей зимой. А недавно созданное сельскохозяйственное общество признает его достижения, и он, в свою очередь, предпримет меры по улучшению мелких фермерских хозяйств.

Если бы у него была собственная земля, его работы рассматривались бы как стремление джентльмена улучшить свои угодья, и аристократы со всех уголков Англии приезжали бы перенимать его опыт. Но при данных обстоятельствах ни один сноб не переступит порога его ворот, в лучшем случае ему, может, удастся заинтересовать местных арендаторов. Пусть будет так. Дунстану не нужно было признание его заслуг, ему нужно было заработать себе на жизнь. Он хотел, чтобы его уважали.

До сих пор его продолжали преследовать видения мертвого тела с переломанной шеей, что когда-то было ясноглазой, смеющейся девушкой, на которой он женился. Из-за нее его руки были обагрены кровью. Вина, стыд и ужас за собственные поступки продолжали мучить его.

Он не знал, удастся ли ему восстановить свое честное имя после смерти Силии, но у него рос сын, который нуждался в заботе. Именно обязательства перед Гриффитом заставляли его действовать. Поиск правды о смерти Силии не давал ему утонуть в жалости к самому себе. Теперь, когда он снова мог зарабатывать деньги, появилась возможность в ближайшее время нанять сыщика.

Он поглядел на очередную записку от леди Лейлы, оставленную домохозяйкой на столе. Она присылала их ему ежедневно, а он продолжал эти послания игнорировать. Позволить соблазнительной Малколм околдовывать себя — равносильно безумию. Лучший пример тому — Силия и трагические результаты той страсти.

Он нанял садовников и приказал вспахать землю. О чем еще может просить эта леди? Что толку ходить к ней?

Яркое красное пятно, промелькнувшее между бороздами, отвлекло Дунстана от его мыслей. Ему вовсе не хотелось, чтобы какой-нибудь идиот затоптал его грядки и уничтожил посевы. Он сжал кулаки и отодвинулся от высокого стола, намереваясь прогнать злоумышленника.

Снова промелькнуло красное пятно, и по мере его приближения он уже мог видеть, что это была идущая по дорожке девушка с маленьким черно-белым котом. Она была похожа на луну, появившуюся на закате дня, чтобы свести мужчину с ума. Дунстан не хотел думать о ней, видеть ее.

Он снова склонился над столом. Учитывая его репутацию, связь с ней была бы глупостью с его стороны.

Здесь уж ничего нельзя было поделать, он умный мужчина, но чувствовал себя глупцом, когда дело касалось женщин. Они поражали его мозг подобно червям, сверлящим яблоки.

Было что-то привлекательно-сексуальное в том, как она передвигалась среди его тщательно обработанных борозд. Рубиновые губы, растянутые в дерзкой улыбке, сводили с ума. Она словно знала, что он наблюдает за ней. Дунстан отвернулся от окна.

Сейчас ему было не до сочных и соблазняющих губ. Работа — прежде всего.

Выйдя из кабинета и прихватив пальто и шляпу, он пошел на конюшню, оседлал коня, вскочил на него и пустился галопом, оставив далеко позади фигурку в красном. Кипя от возмущения, что женщинам так легко удается зажечь в нем огонь страсти, Дунстан поехал в трактир, где договорился встретиться с сыщиком, которого ему рекомендовал Дрого. Весь прошлый год он молился, чтобы власти нашли убийцу Силии, но они, казалось, были вполне удовлетворены тем, чтобы единственным подозреваемым оставался он.

Стиснув зубы, Дунстан поклялся, что докажет свою невиновность.

За столиками в трактире сидели только бездельники и путешественники. Он заказал кружку пива, кивнул местному мяснику и в ожидании присел на скамью возле камина.

— Послушайте, мне кажется, я вас знаю, — обратились к нему из-за столика в углу. На Дунстана смотрел незнакомец в шелковом пальто, подколотом сзади для езды верхом, и длинных новомодных гетрах поверх чулок. — Мы встречались?

Это явно был один из лондонских выскочек, а Дунстан старался избегать города вместе с его пресыщенными обитателями. Он не спеша отпил пива, прежде чем ответил:

— Сомневаюсь.

— Меня зовут Хэндл. — Денди взял свою кружку с пивом и направился к столику Дунстана. — Я могу узнать Ивеса где угодно, — сказал он, усаживаясь рядом. — Вас легко определить по хмурому взгляду и длинному носу. Я имею в виду, что вы все очень оригинальны.

Дунстан пожал плечами. Если это был человек, рекомендованный Дрого, то его брат допустил большую ошибку.

— Признайтесь, вы же здесь не для того, чтобы ухаживать за вдовой? Уверяю вас, это было бы нечестно. Дрого уже завладел одной прекрасной Малколм. Неужели Ивесы не успокоятся, пока не заберут всех?

— Их слишком много, — сухо заметил Дунстан. — Сельская местность так и кишит этими златовласыми ведьмами. Едва ли нас хватит на все их племя.

Денди рассмеялся.

— Говорят, что эта брюнеточка самая опасная из всех. Теперь, овдовев, она изменилась. Ее покойный муж частенько говорил, что ее единственная сила в обольщении, и я ничего не могу возразить против этого.

Разговор о Малколмах значительно сузил тему беседы, хотя Дунстан не видел различия между леди Лейлой и остальными членами ее семьи. Все они в некотором смысле были опасными соблазнительницами.

Он до сих пор ощущал на своей груди прикосновение ее рук, хотя прошла уже целая неделя. И сейчас мог легко представить, как Малколм, впивая свои соблазнительные коготки в мужчину, делает его зависимым от нее, лишает свободы. Смерть от удовольствия была бы ему наградой. Но это не его удел. У него совершенно другие обязанности.

— Племянник ее покойного мужа предлагает щедрое вознаграждение мужчине, который обуздает ее, — любезным тоном беззаботно продолжил Хэндл, очевидно, решив, что разговаривает сам с собой.

Новости о племяннике леди Лейлы удивили Дунстана. Он не думал, что молодой парень будет столь проницателен и предложит наличные деньги, чтобы избавить тетку от вдовства.

— Зачем ему это нужно? — спросил он, в душе проклиная себя за любопытство.

Денди пожал своими накладными плечами.

— Он игрок и водится с плохими людьми. Возможно, хочет вернуть назад имущество дяди. Леди владеет им пожизненно и теряет его, если снова выйдет замуж.

Дунстан изо всех сил пытался скрыть потрясение. Все его труды, поле, которое он тщательно обработал по последнему слову науки, — все это он мог потерять из-за прихоти женщины, которая однажды выйдет замуж? На свете, наверное, не было человека, который бы попал в такое глупое положение.

— Для человека, не желающего вести сельский образ жизни, ее небольшие земельные угодья ничего не значат, — продолжал мужчина, не сознавая, какой удар нанес своему слушателю. — У нее и без этого достаточно денег, и она занимает высокое положение в обществе.

Проклятье, его семена уже посеяны. Он не мог теперь уехать.

Дунстан провел руками по волосам, сдерживая волнение. Сколько он еще здесь продержится, пока она снова не выйдет замуж и наследник не вышвырнет его вон? Он видел виконта Стейнса только один раз и знал о нем только то; что тот был неприятным подростком. Окончив школу, юноша был готов ко всем неприятностям, какие только мог предложить ему Лондон.

— А ваш интерес в чем? — воинственным тоном поинтересовался Дунстан, справившись с охватившей паникой. Ведь леди наняла его. Он считал себя обязанным хотя бы защитить ее от праздных сплетен.

Щеголь усмехнулся;

— Хочу только убедиться, не интересуетесь ли вы на этот раз более состоятельной невестой. Мое полное имя Артур Гарфилд, виконт Хэндл. Полагаю, вы хотели нанять меня.

Аристократ! В этот момент Дунстан предпочел бы заехать кулаком по физиономии этого интригана, но это не убедило бы сыщика, что он не тот человек, который душит своих жен. Какого черта Дрого порекомендовал ему виконта? И почему тот нанимается на подобную работу?

— Если вы считаете себя вправе испытывать меня прежде, чем я найму вас, в таком случае меня не интересуют ваши услуги, — сказал Дунстан, затем сделал большой глоток пива, пытаясь справиться с чувством неловкости и гневом, из-за того что ему приходится оправдываться перед этим пижоном.

Виконт с изяществом аристократа устроился напротив.

— Без сомнения, вы заинтересованы в моих услугах, а ведете себя сейчас как бык. Ваша единственная надежда — раскрыть правду, а она заключается в том, чтобы выбить ее из кого-то силой.

Дунстан поморщился, потому что сыщик угадал его мысли: «Я не могу позволить себе, чтобы этот виконт вел мое дело…»

— Какого черта вы заинтересовались этим делом?

Хэндл поиграл своими длинными пальцами.

— Не вижу лучшего применения своему времени. Оплата — только если разгадаю тайну. Как видите, у меня хорошее оправдание, чтобы совать свой нос, куда не следует.

— Например, в дела леди Лейлы? — прорычал Дунстан, все еще злясь на денди за то, что тому известно о ее состоянии больше, чем следовало.

— О, Стейнс разболтал об этом по всему Лондону. Вам действительно следует чаще бывать в городе. Там можно услышать много интересных новостей. Не сомневаюсь, что знаю о вашей жене и ее возлюбленных гораздо больше вас.

Дунстан с угрюмым видом продолжал потягивать свое пиво. Порой ему казалось, что Силия заслужила смерть и ее убийцу не следует отдавать под суд. Но тут же вспоминал, каким прекрасным ребенком она была, и понимал, что виновен не меньше ее. Она думала, что он подарит ей мечту. Вместо этого он предложил ей грубого себя. В дураках оказался он.

— Я не желаю слышать детали, — сказал Дунстан. — Я просто хочу знать, что случилось той ночью.

— Знать, способны ли вы на убийство? — спросил виконт.

Ему самому не давала покоя эта мысль. Если он убил Силию, а от этой мысли у него стыла кровь в жилах, тогда он опасен для всех женщин, с которыми встречался, особенно для вдов, которые раздражали его, и босых деревенских девиц, которые пытались его соблазнить.

Отодвинув в сторону кружку с пивом, Дунстан коротко кивнул.

— Вам лучше взять оплату заранее, если вы склонны принимать потенциальных убийц как своих клиентов.

Хэндл поморщился:

— Я положусь на вашего брата, чтобы вычесть ее из вашего состояния. А нам достаточно ударить по рукам.

Его состояние. Может, ему повеситься?!

У него никогда не будет ни жизни, а тем более состояния, если придется жить под постоянным подозрением. А лондонскому денди было гораздо легче получить информацию у компании его бывшей жены Силии.

Стиснув зубы, Дунстан протянул свою мозолистую ладонь к холеной руке виконта, и рукопожатием они скрепили сделку.

Он не обращал внимания на цветники, искренне полагая, что гораздо выгоднее заниматься, овощеводством. Теперь, на обратном пути из трактира, Дунстан понял, что избрал неверную тактику. В своих поступках он всегда руководствовался логикой, но раз леди Лейла была его работодателем, ему следовало бы беспрекословно выполнять все распоряжения, чтобы снискать ее расположение. Только в таком случае она может дать ему рекомендацию, если выйдет замуж и поместье перейдет к ее племяннику.

Дунстан злился, что ему придется унижаться, а сам при свете луны осматривал земли, которые леди желала расчистить под свои цветники. Он солгал ей, что ничего не понимает в цветоводстве. Еще в юности он помогал матери ухаживать за розовыми кустами, хотя сам предпочитал заниматься кормовыми культурами. Ведь турнепс был полезен для почвы и являлся отличным кормом домашнему скоту, а выведенный им сорт поможет фермерам получать более высокие урожаи. А цветы? Это несерьезное занятие, от которого никому нет пользы.

Он направил коня к обочине, привязал его к дереву и перелез через ограждение, чтобы осмотреть участок. Розы не любят каменистую землю, и он не сомневался, что леди понятия не имеет, как проверить качество почвы. Ему потребуется чертовски много времени, чтобы подготовить нужный грунт.

Можно удобрить конским навозом, размышлял он, продвигаясь по тропинке, огибающей холм. Вдруг открывшееся взору зрелище заставило его резко остановиться.

Прямо перед ним на коленях, освещаемая лунным светом, стояла женщина в красном. Она, казалось, не дышала. Черные как вороново крыло локоны рассыпались по ее красивым плечам и слегка развевались от слабого ветерка. Она что-то внимательно рассматривала на земле перед собой.

Эта девушка всегда ведет себя странно: то падает со ступенек в разгар грозы, то танцует на грядках с турнепсом на закате. Какого черта она делает здесь? Молится при луне?

Здравый смысл подсказывал ему уйти сейчас и вернуться завтра. Логика говорила, что нечего ей делать на поле ночью. Инстинкт предупреждал об опасности от воров и жуликов, блуждающих по дорогам, для незащищенной незнакомки. Дунстан слишком долго колебался.

Она обернулась. Ее глаза и очаровательные рубиновые губы блеснули в лунном свете. Прижав палец к губам, она жестом показала, чтобы он приблизился.

Любопытство пересилило здравый смысл. Шагая так тихо, как мог, по каменистой почве и, сознавая, какой он большой, а она маленькая Дунстан подошел и опустился на корточки рядом с девушкой.

— Вы сошли с ума? — зашептал он, не зная, почему говорит шепотом.

— Ш-ш. Посмотрите сюда, — она указала на кустик дикой ежевики, пробивающийся из-под одного из камней, которые были рассыпаны по всему полю. На ветках уже появились первый зеленые побеги.

Дунстан изо всех сил вглядывался в темноту, рассеиваемую лунным светом, чувствуя себя полным идиотом.

— Я ничего не вижу.

— Только что родившиеся крольчата, — прошептала она. — Взгляните, они похожи на мышат и совсем голенькие.

— Тогда вам лучше держать своего кота подальше от них.

Кролики! У нее в голове опилки вместо мозгов. Дунстан начал подниматься, но крольчиха задергала носом и подняла уши, и он, сам того не желая, остановился. Новорожденные извивались и корчились в поисках тепла и материнского молока. Они казались такими беспомощными и незащищенными от опасностей ночи. У него даже зачесались руки — так хотелось их приласкать.

— Почему она родила здесь, а не в кроличьей норе? — спросила девушка. — Это опасно. Как вы считаете, может, нам лучше перенести их в безопасное место?

— Это же кролики. Они едят зерновые культуры. А вы хотите спасти их?

Всегда практичный, Дунстан с недоверием посмотрел на глупую девушку. В ее глазах вспыхнула надежда.

— Ну, пожалуйста.

Эта просьба обескуражила его, и он изо всех сил попытался понять ее смысл.

— Неужели вы так сильно ненавидите леди Лейлу?

Она испуганно взмахнула ресницами и наклонила голову.

— Конечно, нет.

— Но ведь эти крольчата сгрызут ее рассаду, а когда вырастут, съедят весь сад.

— Но они же маленькие! — возразила она. — Несправедливо обижать беспомощных.

Ошеломленный отсутствием логики в словах девушки и ее привлекательностью, Дунстан уступил. Он вытащил руку из рукава пальто.

— Вы хотите вырастить приманку для собак лорда Стейнса? — предположил он.

Она, покачав головой, наблюдала за ним с широко открытыми глазами. Ему тоже стала интересна ее реакция, поскольку он снял пальто.

— Уж нет ли у вас дома лисы, которая любит жаркое из крольчатины? — Она усмехнулась, поскольку поняла его грубоватый юмор. Покачав головой, девушка наклонилась и снова потрогала кроликов, затем с еще большим восхищением взглянула на Дунстана, поскольку он снял жилет.

— Мы могли бы поместить их в загон и откормить, чтобы съесть на обед, — предложил он, надеясь ослабить очарование ее глаз, весенней ночи и сладкого аромата ее духов.

Внимательно посмотрев на ее сочные губы, он с трудом сдержал себя.

— Они же маленькие, — проговорила незнакомка.

Дунстан забыл о логике. Единственным желанием было сделать приятное этой хрупкой девушке. Даже при тусклом свете он мог видеть, что под ее простым платьем скрывалась красивая, не стянутая корсетом фигура. Ему стоило только протянуть руку и коснуться ее груди…

Он глубоко вздохнул.

— И куда же мы перенесем их?

Лицо Лейлы озарила улыбка. Она знала, что могла доверять Дунстану Ивесу, даже несмотря на то, что он был самым упрямым и вызывающим раздражение мужчиной.

— Вы думаете, что у вас получится? Крольчихе это может не понравиться, Дунстан прикоснулся пальцем к губам, призывая ее к тишине, затем с удивительной ловкостью для такого большого мужчины набросил пальто поверх крольчихи.

— Возьмите мой жилет для крольчат, — он прижал к себе сопротивляющуюся крольчиху, а Лейла изящными движениями принялась заворачивать в шелковый жилет Дунстана испуганных малышей.

— Куда нести? — спросил он.

Вместо объяснений Лейла зашагала вперед через поле в направлении скалистого холма. Душу ее переполняла радость. Впервые за многие годы она почувствовала себя свободной, и ей хотелось смеяться. Она почти физически испытывала удивительную легкость и новые приятные ощущения.

— Сюда. Здесь есть щель, — она присела, чтобы показать ему трещину в холме. — Можно мне положить ваш жилет в гнездо, чтобы было мягче?

— Пожалуйста, — сухо, но с достоинством ответил он.

Молодая женщина улыбалась в ответ на его обычно строгий тон. Она быстро и заботливо уложила жилет с его драгоценным содержимым в расщелину среди камней. Покончив с этим, присела в сторонке, чтобы Дунстан мог выпустить крольчиху. Затаив дыхание, его спутница наблюдала, как та фыркала и дергала носом, пока не определила местонахождение своих новорожденных, а затем скрылась в расщелине среди камней. Смех облегчения и радости сорвался с ее губ, и она смело наклонилась, чтобы обнять мускулистую шею Дунстана.

— Вы такой замечательный человек! Спасибо, сэр. Не многие поступили бы так.

Ах, его запах! На нее нахлынули воспоминания о бесценных ароматах ночей юности и украдкой сорванных поцелуях, о тех временах, когда все, казалось, еще впереди. Ее груди налились, стоило ей только коснуться его рубашки. Исходящая от него страсть и ароматы весенней ночи пробудили все ее чувства.

Он напрягся и быстро встал, вырываясь из ее крепкого объятия.

Продолжая рассуждать о кроликах, он грубо ответил, что эти зверюшки погрызут цветы леди Лейлы, как только вырастут.

Упрямец! Девушка поднялась на ноги. Она была в туфлях без каблуков, и ее глаза оказались на уровне его шейного платка. Она подняла голову и изучающее посмотрела на его сжатые челюсти.

— Тогда леди построит забор вокруг цветника. Это ведь ваша работа, не так ли?

Прежде чем Дунстан смог ответить в своей обычной неприветливой манере, Лейла взяла его за рубашку, привстала на цыпочки и поцеловала в заросшую щетиной щеку.

— Вы не такой злой, каким хотите казаться, сэр.

Стремительно, застав ее врасплох, он обвил ее талию своими большими руками, приподнял от земли и завладел ее губами. От его поцелуя у нее перехватило дыхание, пальцы на ногах онемели, и она уже не могла ни о чем думать. Приоткрыв губы ему навстречу, она в поисках поддержки уцепилась за его плечи.

Но не успела она прийти в себя, как он резко опустил ее на землю, схватил свое пальто и зашагал прочь. О Господи! Глядя ему вслед, Лейла коснулась пальцами своих губ и почувствовала — как все ее тело наполняется давно забытой страстью. Он, казалось, понятия не имел, что только что пробудил в ней желания, о которых она уже и не мечтала.

Где-то внутри, за холодной, контролирующей себя внешностью Дунстана Ивеса, скрывается дикий, необузданный жеребец. Вредно для здоровья постоянно сдерживать такую животную страсть. Что случится, если ей удастся выпустить ее наружу?

Заинтригованная, она провела пальцами по щеке, на которой еще сохранился его запах, и задумалась.