Магия, до востребования

Глава 6

…«Лица стерты, краски – тусклы». Совсем как в старой песне «Машины времени». Вакулов додумывал эту неожиданно пришедшую ему в голову мысль, уже остановившись возле продавца. В принципе, он не собирался задерживаться возле него и даже прошел было мимо, но… Какое-то смутное чувство узнавания царапнуло Ивана, заставило резко затормозить и вернуться назад.

Старик в темно-сером поношенном дождевике понуро сидел на поставленном на попá деревянном ящике, а перед ним, на расстеленной прямо на асфальте клеенке, лежало несколько кукол. Голова мужчины была непокрыта, и ветер лениво играл на удивление длинными прядями его седых волос.

Сначала продавец никак не отреагировал на Ивана – мало ли кому вздумается задержаться, чтобы бросить взгляд на явно неходовой товар? Но Вакулов не уходил, и старик поднял на него слезящиеся, покрасневшие глаза.

– Вас что-нибудь заинтересовало, молодой человек? – равнодушно, явно ни на что не надеясь, спросил он усталым, слегка хриплым голосом.

Иван, задумчиво разглядывавший кукол, ответил не сразу.

– Кого-то они мне напоминают, – медленно проговорил он, словно бы размышляя вслух. – Что-то такое… из детства!.. Нет?

Старик нехотя улыбнулся, но промолчал. Иван, поняв, что подсказки не будет, усмехнулся.

– Да ладно, я уже и сам вспомнил! – Вакулов торжествующе улыбнулся и тут же охнул – боль в том месте, куда ударил его один из неизвестных (пока неизвестных!) похитителей, пронзила голову раскаленной иглой. Иван осторожно дотронулся до ушиба, помянув неласковым словом «совоносителей» всех видов. Старик раскрыл было рот, но передумал и говорить ничего не стал – мало ли, как отреагирует на его замечание этот странный парень в военной форме без знаков различия с забинтованной головой? Может, он вообще… того? Вдруг озлобится и полезет в драку? Нет, нынче надо быть аккуратнее с незнакомцами!

Старик нахохлился и снова принялся разглядывать трещинки на асфальте.

Вакулов осторожно, стараясь опять не потревожить рану, усмехнулся краешком губ. Опасения старика были ему вполне понятны.

– Так вот, папаша, – как можно более мирно сказал Иван так, будто продолжал прежнюю фразу, – сдается мне, что этих вот кукол я в свое время видел в театре Образцова, а?

Старик вздрогнул и с неожиданной резвостью поднял голову.

– Однако вы меня приятно удивили, юноша, – воскликнул он радостно. – Я пребывал в полной уверенности, что о том кукольном театре сейчас уже никто не помнит… Или не хочет помнить – сейчас ведь гораздо проще сходить на спектакль одного из этих… «волшебных» театров! – старик скривился, словно от зубной боли.

Иван неожиданно сильно проникся чувствами своего собеседника – ему самому было столь же горько осознавать, что и в медицине на ведущие роли сейчас вышли всевозможные целители, знахари, адепты магических культов и тому подобная публика, а профессионалы старой школы оказались выброшены на обочину. Даже сам Вакулов, с его нехилой подготовкой, полученной после поступления в отряд, так и не смог найти применения своим талантам на гражданке. Во-первых, действовало ограничение по подписке о неразглашении; во-вторых, специфика его прежних занятий существенно отличалась от «мирного» здравоохранения; в-третьих… Да какая, в общем-то, разница – сколько там этих во-первых, во-вторых, в-третьих! Главное, что он просто оказался лишним в сложившейся системе!

Впрочем, Иван твердо решил для себя, что оная система об этом еще пожалеет. Очень хотелось надеяться, что сильно…

– …и это оказалось единственным, что мне отдали в качестве награды за прежнюю работу. – Вакулов спохватился: старичок, оказывается, все это время что-то ему рассказывал. Хотя, в общем-то, догадаться, о чем шла речь, было несложно – наверняка старый театр в новых реалиях приказал долго жить, а бывшему сотруднику отдали теперь никому не нужные куклы в качестве то ли выходного пособия, то ли награды «за все хорошее». Банальная, в общем-то, история…

Но отчего же Вакулов никак не мог заставить себя повернуться и уйти? Ностальгия, сентиментальность? Бог его знает! Но Иван, глядя на побитых временем кукол, вдруг решительно запустил руку в карман и, не считая, сыпанул на клеенку опешившего старичка ворох смятых купюр. Все, что у него было при себе.

– Зачем?! – слабо запротестовал старик. – Я не могу этого принять! Что вы! Молодой человек, я, видите ли, никогда, слышите – никогда не…

– Молчи, батя! – жестко оборвал его Вакулов. – Это не милостыня, а… ну, скажем, спонсорская помощь. Понял?

Старый актер часто-часто закивал, жалко улыбаясь и бормоча какие-то нелепые слова благодарности. Ивану вдруг стало отчего-то невыносимо стыдно, и он, чувствуя, как неудержимо краснеет, повернулся и пошел дальше по тротуару.

– Молодой человек, подождите! – догнал его окрик.

Иван повернулся. Запыхавшийся старичок тяжело дышал.

– Едва догнал вас, – пожаловался он, – вот, возьмите! Поверьте, это тоже от чистого сердца! – Дедок протягивал ему тряпичную фигурку ведьмы в остроконечной шляпе, лихо оседлавшую небольшую метлу. – Это не причинит вам зла, а наоборот, поможет! – торопливо сказал старик, заметив, что Иван не выказывает желания брать у него из рук подарок.

– Да, я знаю, – тихо проговорил Вакулов, заворожено глядя на игрушечную колдунью.

Он действительно это знал…

Подмосковье, пятнадцать лет назад

…Они пробирались сквозь чахлую лесопосадку, замирая от каждого шороха. Провала не должно было быть. Точнее сказать, у них не было бы ни одного шанса выжить, заметь их кто-нибудь посторонний, – члены секты не оставляли в живых не то что случайных свидетелей, а и просто оказавшихся рядом с их логовом по неосторожности или по незнанию людей.

В Службе совершенно случайно узнали о существовании на подконтрольной территории этого сатанинского шабаша. Он давным-давно перешел ту грань, что отделяет пусть и не очень умное, но по большей части безобидное для окружающих увлечение «темным культом» от представлявшего реальную опасность сборища убийц и садистов, вооруженных, ко всему прочему, мощными талисманами, амулетами и чародейскими способностями некоторых из своих адептов. Нечего было и думать о том, чтобы привлечь этих уродов к ответственности с помощью законных методов – слишком зыбки были данные о происходящем за стенами загородного особняка, где располагалась секта. Да и сама нынешняя ситуация, то хрупкое равновесие, «вооруженный до зубов нейтралитет», что сложилось между официальными властями и все более и более набирающими силу магами, грозило разлететься вдребезги при появлении малейшего повода у последних поднять вой об ущемлении их прав.

Именно поэтому руководство Службы приняло решение, не афишируя своих действий, нанести точечный удар. Опять же – хорошая проверка для созданной втайне спецгруппы, что должна была, по замыслу неких вышестоящих «товарисчей», противостоять набирающему обороты разгулу магобандитизма.

Старший лейтенант Вакулов, одномоментно исполнявший роли штатного врача, специалиста по разной каверзной химии, психолога, мастера допросов и, разумеется, функции штатной боевой единицы, сейчас шел в головном дозоре. Потому именно он и заметил лежавшую ничком фигуру в длинном темном платье и нелепый остроконечный колпак рядом с нею.

Иван поднял сжатую в кулак руку, подавая товарищам предупреждающий сигнал, и, не отводя ствол «абакана» от незнакомца, стремительно обшарил взглядом окрестности. Все было тихо, никакого подозрительного движения не наблюдалось, однако Вакулов не спешил двигаться с места.

За спиной раздался короткий условный свист, и Иван облегченно выдохнул: это был сигнал, что рядом нет спрятавшихся физически или укрытых с помощью заклятия живых существ, превышающих размерами домашнего хомячка. Хитроумный приборчик, сочетавший в себе функции теплового сканера, пси-локатора и еще много-много чего, практически не давал сбоев. Правда, до конца старлей все равно не расслаблялся – соответствующее, гм, воспитание, знаете ли, не позволяло! Некогда ему твердо-натвердо вдолбили в голову, что ротозеи долго не живут. Во все времена и при любой власти. Пусть даже и магической…

Вакулов привычно забросил автомат за спину, осторожно подошел ближе, сноровисто проверил человека на предмет взрывающихся, плюющихся молниями, замораживающих и творящих прочие мерзости – нужное подчеркнуть – сюрпризов и осторожно перевернул тело.

Батюшки святы, да это ж ведьма! Самая что ни на есть настоящая ведьма! Ну, или женщина, до жути на таковую похожая, по крайней мере, внешне. Или, если уж быть до конца точным, похожая теми стереотипными признаками, что приводятся в фильмах, книгах и спектаклях, где присутствуют оные персонажи. Беспорядочно спутанные пряди черных до синевы волос, нос с горбинкой, родинка-бородавка над верхней губой, синие полукружья под плотно закрытыми глазами, тонкие бледные губы, испачканные чем-то темным…

Прямо-таки победительница конкурса на лучший костюм к Хэллоуину: заклятые заокеанские друзья бы точно оценили!

Стоп, стоп, стоп!

Да ведь она, никак, ранена, и ранена достаточно серьезно! Иван только сейчас разглядел, что черное платье на груди и животе женщины обильно пропиталось кровью. И что на губах у нее вовсе не грязь, как показалось вначале, а кровь. Похоже на огнестрельное ранение, и очень может быть, даже не пулевое. Картечь, что ли? Из помповухи жахнули?

«Так, подруга, а ну не вздумай мне умирать! Сейчас я тебе укольчик обезболивающий сделаю, потом что-нибудь противошоковое вкачу… – подсвечивая фонариком, Иван разложил перед собой укладку первой помощи, выбирая необходимые препараты. Конечно, ведьма, несмотря ни на какую магию, уже не жилец – чтобы это понять, вовсе не нужно быть врачом. Это любой фельдшер или даже армейский санинструктор скажет. Но вот облегчить ее участь… и успеть получить кое-какие сведения еще можно.