Магия первой любви

9

Постель оставалась смятой после их дневных занятий любовью. Вспомнив о том, что происходило между ними здесь, Дейзи почувствовала, будто ее током ударило. Зачем он принес меня в свою спальню? Почему было не отнести в мою собственную? Наивный вопрос. Решил воспользоваться безвольным состоянием. Низкий гортанный стон вырвался из глубины ее естества, когда Ричард прижал Дейзи к себе, прежде чем поставить на ноги. Зачем обманывать себя? Она бессильна перед ним, он возбуждает в ней желание, перед которым отступают и разум, и гордость. Если он еще минуту продержит ее в таком положении, то она сама начнет срывать с него одежду!

Дейзи подняла на Ричарда глаза. Какое у него милое лицо, только слишком сосредоточенное. Напряженный взгляд необычных карих глаз. В них нет и намека на страсть. А ей нестерпимо хотелось прильнуть к его губам. Желание вызывало боль, Дейзи казалось, что у нее болит все тело. Дрожа как от сильного озноба, она еще крепче прижалась к нему.

— Дорогая, ты на ногах не держишься, — тихо сказал Ричард и слегка придержал ее за плечи в то время, как она упорно тянулась к нему. — Плюнь сегодня на душ, ложись сразу спать.

От такой заботы слезы снова выступили у Дейзи на глазах. Ей стало стыдно. Она никогда не была плаксой, а за последние часы наплакала целое море слез. Только теперь она плакала из-за Ричарда с его заботливостью. Точно гак же он заботился о ней тринадцать лет назад. Вот одна из причин, объясняющая без слов, почему Дейзи так сильно любила его. Странно. Это поведение никак не вязалось с его безответственным отношением к Сьюзен Харрис и ее маленькому сыну!

Дейзи продолжала давиться слезами, пока Ричард снимал с нее блузку, потом ремень и джинсы. Пальцы его касались ее кожи, и эти прикосновения были мучительными для тела, жаждавшего близости с ним. Неужели Ричард не понимает, что с ней творится? Не ощущает, как вибрирует ее тело каждым нервом от его прикосновений? Не слышит гулкого биения сердца? Неужели не видит, как набухли груди и болезненно напряжены соски в ожидании его поцелуев?

Бросив взгляд из-под ресниц, Дейзи увидела на его лице все то же сосредоточенное выражение. Он не проявлял ни малейшей заинтересованности в ее теле. Вот он деловито и бережно снял с нее лифчик и бросил на ковер, потом также неторопливо стал снимать с нее трусики. Неужели не понимает, до какой степени возбуждения довел ее? Неужели собирается оставить ее в таком состоянии?!

В какой-то момент Дейзи показалось, что дыхание Ричарда стало неровным, когда она слегка пошатнулась, переступая через белье, и коснулась грудью его лица. Наверное, померещилось, потому что Ричард выпрямился, положил прохладные руки ей на плечи, помог забраться в постель, накрыл одеялом и ровным голосом сказал:

— Сегодня тебе обязательно надо выспаться. В одиночестве ты не останешься, я буду рядом. На случай, если тебе захочется выговориться. Или для того, чтобы я подержал тебя в руках.

Ответить Дейзи не смогла, сдавило горло. Она зарылась в подушку, накрывшись с головой одеялом, и прислушалась к его удаляющимся шагам. Услышала, как он включил воду в ванной комнате. Уткнувшись лицом в подушку, она вцепилась в нее зубами. Крепко-крепко.

Прошла, наверное, целая вечность прежде, чем Ричард вернулся в спальню. Желание терзало Дейзи, причиняя боль и не давая уснуть. Она слышала, как Ричард тихо закрыл дверь, прошелся по комнате и выключил свет. По шороху одежды стало понятно, что он раздевается. Потом прогнулся матрас, он лег. Делал он все очень осторожно, видимо, опасаясь потревожить ее. Напрасные старания, он уже успел так растревожить Дейзи, что дальше некуда. Ричард лег спиной к ней, недосягаемый на этой широченной постели. Не в силах справиться с собой, Дейзи, доведенная до крайности, потребовала:

— Да возьми же меня, Ричард! Пожалуйста, возьми!

На секунду ей показалось, что он не слышит и тьма сгущается. Как вдруг он резко повернулся к ней и привлек в свои объятия. Голова ее удобно легла в выемку у его плеча, и щекой она ощущала его дыхание, когда он шепнул ей:

— Я с тобой, дорогая. Ты хотела поговорить?

От близости его обнаженного тела пожар в ее крови разгорелся еще сильнее. Поговорить? Увы, да, им придется поговорить. О Сьюзен, о его сыне, о деньгах, которые он взял у отца. Но не сейчас! Сейчас Дейзи нужно его тело, а все остальное может подождать. Завтра с этим безумием будет покончено, потому что придется сказать ему, что она не может стать женой человека, которому полностью не доверяет.

— Нет! — гортанно произнесла Дейзи. — Люби меня! Я хочу тебя! Не давая ему секунды на размышления, она прижалась к нему всем телом, переплела его ноги своими и почувствовала, как тело его мгновенно отозвалось на ее призыв. — Давай, Дик! Пожалуйста!

Донесся то ли резкий вздох, то ли всхлип, и в ту же секунду Дейзи очутилась под ним. Ричард медленно провел по ее телу ладонями, пока его пальцы не достигли влажной сердцевины между бедрами. Дейзи громко застонала от наслаждения его ласками. Губы пришли на смену пальцам, и она выгибалась в экстазе, выкрикивая его имя. Он длил ее блаженство, доводя до высшей точки, почти до потери сознания. Потом она обхватила его голову руками и, задыхаясь, целовала. Когда она немного успокоилась, он накрыл ее своим телом, соединил их ладони и доверительно шепнул:

— Я сделал это для тебя, дорогая. Теперь мы будем делать это вместе, но медленно. Очень медленно.

Утром Дейзи проснулась с мыслью, что ей будет стыдно за свое поведение ночью. Ничуть не бывало! Ее переполняло чувство счастья и глубокого сладкого удовлетворения. Она ощутила, каким легким и гибким стало тело, и лениво потянулась.

— Ты похожа сейчас на грациозную кошку, — услышала она.

Открыв потемневшие до цвета аметиста глаза, Дейзи увидела Ричарда, в коротком зеленом халате стоявшего над ее изголовьем. Волосы его были мокры после душа. Дейзи доставляло удовольствие смотреть на этого красивого мужчину, который нежно улыбался ей. Сердце радостно билось в груди. Ничуть не смущаясь своей наготы, она приподнялась повыше и откинулась на подушки, пока он ставил две кружки дымящегося кофе на подвинутый к кровати столик.

— Пожалуй, чтобы увидеть такую картину, настоящий мужчина пошел бы даже на убийство, — сказал Ричард, любуясь ее обнаженным телом. — На подушках возлежит сама мисс Совершенство.

Он улыбался так, что у Дейзи дух захватывало. Склонившись, Ричард поцеловал нежные соски, потом полураскрытые припухшие губы. Блаженство переполняло ее, она обхватила ладонями его голову, запустив пальцы в его густые пряди темно-золотых влажных волос, переливавшиеся под яркими лучами утреннего солнца. От его ласки тело ее проснулось и ожидало продолжения ночных безумств, но Ричард поднял голову и сжал ее ладони. Глаза его лукаво искрились из-под длинных ресниц.

— Хочу тебе кое-что предложить. — Дейзи напряглась, но тут же сообразила, что, слава Богу, речь пойдет не о предложении руки и сердца. Лучше б он вообще забыл о сделанном вчера предложении стать его женой. Хотелось жить только этими драгоценными мгновениями ничем не омраченной любви. — Давай сегодня устроим себе выходной. Никаких воспоминаний и разговоров о будущем. Только то, что происходит с нами сейчас. Согласна?

В глазах Ричарда читалась неуверенность, но Дейзи широко улыбнулась в ответ.

— Так это же замечательно!

Действительно, лучше и быть не может. Впереди целых двадцать четыре часа безоблачного счастья! И плевать она хотела на все, что мешает любить такого потрясающего мужчину!

— Начнем с ароматного кофе. — Он взял кружку из тонкого фарфора и соблазнительно улыбнулся. — Потом душ! Буду рад помочь, если не возражаешь.

Ни разу в жизни Дейзи еще не принимала такого душа. Оказалось, что, когда тебя намыливают руки любимого, получаешь огромное наслаждение. Несомненно, Дейзи обогатила свой сексуальный опыт. Не будь эгоисткой, сказала себе Дейзи и принялась намыливать Ричарда. Впрочем, она не была уверена, что он получил от этой процедуры такое же наслаждение, как она. Но самым новым и самым восхитительным оказалось для нее открытие, что можно заниматься сексом под струями льющейся из душа теплой воды.

— Никак не могу насытиться тобой. — Хрипловатый голос Ричарда приглушался шумом воды. — У нас с тобой всегда так было, помнишь?

— Не надо. — Дейзи закрыла ему рот ладонью. — Мы договорились не вспоминать о прошлом. Мы есть только здесь и сейчас, — напомнила она, отказываясь снова погружаться в былые годы, где, кроме счастливых моментов, осталось слишком много несчастливых.

— И мы великолепны, — усмехнулся Ричард, безоговорочно подчинившись ей.

Вот с этим я согласна, подумала Дейзи, когда он закутал ее в большое пушистое полотенце и стал поглаживать тело, чтобы вода впиталась в ткань. Она уткнулась ему в шею, жадно вдыхая его запах, который тоже можно было отнести к разряду запретных воспоминаний. Заметив в глубине ее глаз внезапную грусть, Ричард нежно погладил Дейзи по щеке.

— Одеваться тебе придется самой, дорогая, мы не получим завтрака, если этим не займусь я. Ограничимся чаем и тостами? Или сварить яйца?

— Тостов достаточно, — сказала Дейзи, проглотив стоявший в горле комок.

Опять слезы? Она определенно становится плаксивой. Разве сегодняшний день не стал вместилищем райской жизни? И незачем оглядываться назад или загадывать на будущее. В такой день неуместны горькие сожаления и слезы. Все так прекрасно…

— Чай с тостами — самый замечательный завтрак! — уже веселым голосом сказала Дейзи, энергично вытирая волосы.

Удовлетворенный ответом, Ричард ушел в спальню одеваться. Через десять минут Дейзи, миновав его спальню, пошла к себе в комнату. Проходя коридором мимо того места, где когда-то стоял уникальной работы резной ларь красного дерева, о котором она вспоминала, направляясь сюда работать, Дейзи резко остановилась от внезапной мысли. Ведь надо было сообщить на работу, что она возвращается. Дел оказалось немного, и шеф наверняка удивится, почему мисс Дэвис пробыла здесь так долго. Но Дейзи тут же постаралась отогнать от себя эти сожаления. Ничего не случится, если она позвонит Полу Фишеру завтра утром. Сегодняшний день принадлежит только им, ей и Дику. Один день счастья за столько лет, неужели это много?

Бросив в пустой чемодан одежду, которую она носила накануне, Дейзи оделась в чистое белье и, расчесывая щеткой мокрые волосы, стала размышлять, что надеть. Планов Ричарда она не знала, но в доме, кроме них, никого не осталось. Накануне строители полностью освободили дом от лесов и уехали вместе со своей техникой и вагончиком. Только на дальнем конце усадьбы двое мужчин продолжали трудиться над полем для гольфа. Можно считать, что они остались вдвоем, и, что бы Дейзи ни надела, одежда долго на ней не задержится. Сердце ее радостно билось от сладострастного предвкушения, как это бывало в то лето перед каждым свиданием с Ричардом.

Хватит! Хватит без конца возвращаться в прошлое, приказала себе Дейзи, натягивая джинсы, которые принесла Энн. Они оказались широки и коротковаты, но, подпоясавшись ремнем и прикрыв его сверху голубой блузкой с короткими рукавами, она осталась довольна результатом. Босоногая, с распущенными волосами, она теперь и отдаленно не напоминала элегантно одетую деловую даму, которая прибыла сюда всего несколько дней назад. Дейзи стало так легко, словно она скинула десяток лет. Глядясь в зеркало, она улыбнулась. Впервые за много лет Дейзи почувствовала себя свободной. Наплевав на свой обычный ежедневный макияж, она покинула комнату, и ноги сами понесли ее вниз по лестнице на кухню.

Уже на подходе к кухне аромат свежесваренного кофе защекотал ей ноздри, а при виде румяных тостов и яиц рот наполнился слюной. Ричард опередил ее. У окна, освещенного теплыми лучами солнца, они поставили раскладной маленький столик, который обычно использовался для резки хлеба. К завтраку Ричард добавил мед и сок манго.

— Не помню, когда в последний раз съедала столько за завтраком, — призналась Дейзи, принимая из рук Ричарда вторую чашку кофе. — Придется ослабить ремень на одну дырочку.

— Может, нам пойти прогуляться? — предложил Ричард, когда она допила кофе.

— Чудесная мысль!

Луч солнца осветил его красивое лицо, и сердце Дейзи радостно забилось в груди. Он был так хорош, что глазам стало больно. Когда Ричард встал рядом и положил ладони ей на талию, она подняла к нему лицо и губы их слились в поцелуе.

— Значит, мы отправимся в лес, — шепнул Ричард, неохотно отрываясь от ее губ. — Если, конечно, у тебя нет других предложений.

— Пошли, — уже задыхаясь от приступа желания, сказала Дейзи, отодвинулась от него и натянуто улыбнулась. — Можно начать и с леса.

Лес, который в то лето укрывал их с Ричардом от людских глаз, был хранителем тайной любви. Воспоминания пробудили печаль в сердце, а сегодня все должно вызывать только радость. Поэтому больше не надо ни о чем вспоминать. Прошло много лет, они стали совсем другими людьми, и можно при желании представить, будто двое незнакомцев впервые встретились и влюбились. Дейзи понимала, что завтра все вернется на круги своя и жизнь пойдет своим чередом, привычная и надежная.

— Отлично. — Глаза Ричарда весело сверкнули рыжими крапинками, и он взял Дейзи за руку.

Так они и пошли, держась за руки, босиком по холодной и мокрой от росы траве. Ноги сами вели их по старым, заросшим тропинкам под несмолкающее пение птиц и тихое журчание ручья. Почти идиллия, подумала Дейзи. Но с каждым шагом непослушная память воскрешала впечатления того далекого лета, когда она поверила, что встретила родственную душу, настоящего друга, с которым можно провести всю жизнь. Как ей избавиться от воспоминания о черном предательстве?

— Хочу кое-что показать тебе, — сообщил Ричард, когда они вышли к ручью. — Помнишь тот коттедж, который мы снимали с матерью?

Похоже, он не замечал ее уныния. Дейзи озадаченно посмотрела на его сияющее озорной мальчишеской улыбкой лицо. Не дождавшись ответа, Ричард пошел вперед, предусмотрительно придерживая ветки орешника. Дейзи ничего не оставалось, как следовать за ним.

Сердце ныло, она вспомнила ужасный день, когда бежала к их коттеджу и ветки этого орешника хлестали ее по горящему от гнева и обиды лицу. В тот день ей стало известно, что отец заплатил Ричарду крупную сумму, чтобы он уехал навсегда. Потом Сьюзен Харрис подтвердила слова отца, что Ричард Редман — отец ее ребенка. Он бросил их обоих и сбежал. Тогда она и написала гневное письмо на случай, если Ричард захочет навестить свою мать. На бумагу вылились вся боль и вся горечь, переполнявшие тогда ее душу.

— Дика нет дома, — сказала его мать, женщина с суровым усталым лицом, когда открыла дверь и увидела Дейзи.

Дейзи сунула ей в руки запечатанный конверт.

— Отдайте ему это, если он когда-нибудь вернется.

При виде коттеджа Дейзи онемела. Домик преобразился. Если раньше, глядя на него, с трудом можно было представить, что здесь кто-то живет, то теперь он радовал глаз хорошо очищенной яркой кирпичной кладкой, сверкающей на солнце новой крышей, белыми ставнями. Он даже стал выше!

— Ну что скажешь? — Ричард обернулся к ней, обхватил рукой за талию и притянул к себе.

Дейзи отпрянула от него, лицо ее побледнело. Слишком много прошлого для дня, который они решили сделать свободным от воспоминаний.

— Твоя мать по-прежнему живет здесь? — глухо спросила она. — Впрочем, судя по заросшему сорняками огороду, вряд ли его мать здесь. Тяжелый вздох вырвался из ее груди. Она так старалась не вспоминать о предательстве Ричарда, хотя бы в этот единственный день! — Я ей не нравилась.

— Просто она боялась тебя, — сказал Ричард, доставая ключ из кармана джинсов. — Она знала о моих чувствах к тебе и постоянно твердила, что добром это не кончится! — Он открыл тщательно отреставрированную дубовую дверь, которая легко распахнулась перед ними. — Мать считала, что юной леди из большого дома такой оборванец, как я, не пара. Тем более оборванец с дурной репутацией и без всяких перспектив на будущее! — Он склонился к Дейзи и нежно поцеловал в щеку. — Ты не страдала снобизмом, Маргаритка. Но в силу своего воспитания была неспособна на прочные и долгие отношения. К тому же была тогда еще слишком юной.

Почему он говорит со мной так, словно я одна виновата в том, что случилось тринадцать лет назад?

— Ну и что? — с возмущением сказала Дейзи. — Ты тоже был тогда очень молод. И подумала: рано или поздно ты бросил бы меня, как бросил Сьюзен с ребенком. Да и отец мог потребовать возврата денег, если б ты вернулся.

Ричард, поддерживая Дейзи под локоть, заставил переступить через порог, словно чувствовал внутреннее сопротивление.

— Теперь отвечу на твой вопрос. Мать живет со своей сестрой Бетси в Канаде. Там ферма, где жили еще наши предки. После смерти их родителей землю пришлось продать, а дом они обе унаследовали и поделили пополам.

Дейзи и Ричард вошли в главную гостиную. Дейзи она показалась больше и светлее, чем в тот единственный раз, когда она здесь побывала. Видимо, Ричард заметил изумление в ее глазах.

— Когда мы жили здесь с матерью, в комнате была антресоль. Мать спала внизу, а я по приставной лестнице забирался под потолок.

Теперь просторную и высокую комнату заливал яркий свет из двух окон. Старую ржавую плиту выкинули, за ней открылась глубокая ниша, куда складывали на зиму дрова. Светлая краска скрыла черные пятна на стенах и потолке, которые образовались от оседавшей сажи и копоти.

Ричард повел ее в глубь комнаты к низкому дивану у окна. Дейзи, словно опушенная в воду, безвольно позволила ему усадить себя.

— Ты могла видеть мою мать, но ты не знала ее. А жаль. Думаю, вы бы подружились, если б получше узнали друг друга.

Он взял ее ладонь, но Дейзи ничего не чувствовала, просто сидела и молчала.

— В деревне ее считали угрюмой, недружелюбной. Но это впечатление было чисто внешним, так она защищалась. Мать называла себя миссис Редман, но никогда не была замужем. Просто ей хотелось, чтобы люди считали ее или вдовой, или разведенной. Отца я не знал. Мать рассказала мне спустя много лет, что он приехал в Канаду с бригадой лесорубов. Она и ее сестра тайком бегали на местные танцульки. Лесорубы умели отдохнуть после тяжелого дня! Там мать и познакомилась с моим будущим отцом. Через месяц бригада уехала неизвестно куда, а еще через две недели обнаружилось, что мать забеременела.

Родители не выгнали ее из дома, но жизнь ее становилась день ото дня невыносимей. Семья матери принадлежала к строгой баптистской секте. Юную девушку, нарушившую заповедь, они считали изгоем. Еще бы! По их представлениям, моя мать опозорила внебрачным ребенком всю общину. Мать терпела, пока мне не исполнилось пять лет. К этому времени она уже не надеялась, что отец когда-нибудь вернется.

Бросив родительский дом, она перебралась в другой город. С маленьким ребенком ей удавалось получать только временную работу. Нам постоянно приходилось переезжать из города в город, все южнее и южнее, где жизнь была дешевле. Так мы и оказались здесь, в Штатах, когда мне уже исполнилось тринадцать лет. У матери была тяжелая жизнь, но она никогда не позволяла себе жаловаться на судьбу.

Боже мой, думала Дейзи, как же они выжили?! Отец Ричарда соблазнил и бросил на произвол судьбы молодую девушку, предоставив ей одной нести бремя материнства. Значит, сын пошел по стопам отца? Но тот хотя бы не знал, что у него есть сын! А Ричард знал, но уехал. Дейзи беспокойно заерзала на диване. Она чувствовала себя опустошенной, ее подташнивало. Какая же она дура! Вообразить, что они могли быть безоблачно счастливы вместе хотя бы один день!

Ричард легко поднялся и потянул ее за руку, сияя улыбкой.

— Пойдем, я покажу тебе остальное. Дом не только отреставрировали, к нему сделали пристройку. Тогда я еще думал, что мать останется жить здесь. Вообще-то я могу переселиться сюда, а те комнаты освободить для детей, больше поместится. А здесь… могли бы жить мы. — Он смотрел на Дейзи, неуверенно улыбаясь. — Если, конечно, ты предпочтешь семейную жизнь в загородном доме своей карьере. Здесь у нас был бы основной дом, а в твою квартиру в Нью-Йорке мы могли бы приезжать, когда захочется увидеть огни большого города. Все на твое усмотрение, дорогая.

У Дейзи даже дыхание перехватило, столь велико было раздражение при виде радостно настроенного Ричарда. Видно, он почему-то решил, что предложение, которое он сделал ей, безоговорочно принято. Если честно, то предложение таило в себе большой соблазн. Но как можно довериться ему? Когда-то она ему уже доверилась. И как он поступил с ней? Нужно быть последней дурой, чтобы снова попасть в ту же ловушку.

— Милая, что с тобой?

Его голос и взгляд, которым он словно заглянул ей в душу, наконец развязали ей язык. Она отодвинулась от него и обхватила себя руками за плечи, чтобы унять противную дрожь.

— Прошлое нельзя отделить от настоящего. Нельзя сделать вид, что между нами ничего не произошло тринадцать лет назад. Ни я, ни ты ничего не забыли. Иначе ты не привел бы меня сюда, хотя мы договорились не вспоминать о прошлом и не говорить о будущем.

Лицо Ричарда стало серьезным.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. — Он прищурил глаза и кончиком пальца попытался разгладить морщинку между ее бровей. — Я был не прав, когда решил, что можно на время забыть о прошлом, такое не забывается. Но это не значит, что мы не можем думать о будущем. — Он погладил ее по щеке. — Сегодняшний день, именно здесь и сейчас, может стать для нас мостиком, который соединит прошлое с будущим.

Дейзи отшатнулась от Ричарда, но не отвела взгляда. О каком будущем при их прошлом может идти речь?

— Я все обдумала. — Под его пристальным взглядом ей стало трудно говорить, но она сделала усилие и закончила фразу: — Обдумала твое предложение, Ричард, наше прошлое и настоящее. Поверь, я не могу стать твоей женой.