Магия страсти

ГЛАВА 28

В этот день ужин состоялся поздно только потому, что Зеб настоял на небольшом торжестве, которое он организовал в столовой по случаю прибытия Телмы Эшли. Старик не «увязался» вместе со всеми встречать бабушку Фэнси лишь из-за того, что отправился на рыбалку. Он задумал наловить форели, чтобы приготовить по-настоящему праздничный ужин в честь приезда почетной гостьи.

Вернувшись с рыбалки, он накормил лесорубов, потом, убрав после них помещение и вымыв посуду, принялся колдовать над угощениями. Сначала Зеб приготовил хрустящие хлебцы, соус, салат, и, наконец, поджарил рыбу. Он принес с рыбалки целую связку форели и поджарил ее так вкусно, что кушанье получилось воистину достойное королевы.

Старик раскопал где-то белую скатерть или, как подумала Фэнси, приспособил вместо нее новую простынь. Посредине стола он поставил керамическую индейскую вазу с цветами шиповника.

Кто бы мог подумать, что Зеб такой романтик!

Романтик покраснел от удовольствия, когда Телма попросила вторую порцию рыбы и заявила, что вкуснее этой форели ничего в жизни не ела.

К большой радости Фэнси, между Зебом и миссис Эшли мгновенно возникло полное взаимопонимание. Иначе было бы много неудобств, ибо если чудаковатому старику кто-нибудь не нравился, он становился привередливым и придирчивым. К примеру, двое лесорубов, имевшие несчастье не приглянуться Зебу, знали это по собственному опыту: мало того, что он постоянно на них ворчал, так еще порции тушеного мяса и десерта у них почему-то оказывались меньше, чем у остальных.

– Может, как-нибудь вам тоже захочется пойти на рыбалку? – предложил повар гостье, подавая на стол пирог с персиками.

– С удовольствием, Зеб, – быстро ответила Телма. – А то я уже забыла, когда в последний раз сидела у реки с удочкой в руках.

– Вот на следующей неделе и сходим как-нибудь. Непременно сходим! – воскликнул Зеб, широко улыбаясь и наливая кофе взрослым, а ребятам – молока.

Прежде чем сесть вместе со всеми, он зажег лампу и поставил ее на стол, так как вдруг стало темно из-за того, что на небе сгустились тучи.

– Похоже, что ночью будет гроза, – заметил старик, разрезая пирог.

– Хорошо бы, – отозвался Чанс. – А то в лесу очень сухо. Я даже приказал, чтобы лесорубы не курили в лесу. Достаточно одной искры, чтобы вспыхнул пожар.

– Зеб, давайте я вам помогу убрать со стола, – предложила Телма, когда все, наевшись, отодвинулись от стола.

– Нет-нет, что вы! Идите с Чансом и Фэнси, а мне Тод и Ленни помогут.

– Расскажешь нам снова о старых добрых временах? – попросил Ленни. – Как ты сражался с индейцами… как убил тридцать индейцев за один день.

– Зеб! – ахнула испуганная Фэнси. – Что за сказки ты им рассказываешь?!

Старик скосил глаза на Телму, но, увидев ее смеющееся лицо, усмехнулся:

– Кто сказал, что это сказки?

– Ты сам знаешь это, старый обманщик! Я представляю, какой чепухой ты начиняешь их головы!

– Я не рассказываю им ничего такого, что мешало бы им спать по ночам, если ты этого опасаешься, – упрямился Зеб.

– Сомневаюсь в этом.

Чанс поднялся и помог Фэнси встать со стула.

– Ты всегда любил рассказывать страшные истории, так же как и разыгрывать. Помнится, одно лето я все искал двухголового бизона, которого ты, как заверил меня, видел собственными глазами. Вся бригада лесорубов потешалась над моими попытками найти этого бизона.

Зеб помог выйти из-за стола, и она, улыбаясь, сказала ему:

– Можно собраться как-нибудь вечером, и посмотрим, чьи сказки окажутся страшнее.

– С удовольствием! – улыбнулся в ответ старик. Когда Чанс вел обеих женщин к дому, в темпом небе сверкнула молния.

– Давайте немного посидим на крыльце, – предложила бабушка. – Давно мне не доводилось наблюдать грозу.

Она опустилась в одно из плетеных кресел, всегда стоявших на крыльце в хорошую погоду, но когда начинался дождь, их заносили на кухню. Устраиваясь в кресле рядом с Телмой, Фэнси недовольно заохала.

– Что такое? – тревожно спросил Чанс.

– Ничего особенного. Просто я уже устала носить собственный вес. У меня весь день сегодня стреляет в спине.

– Где именно у тебя болит? – забеспокоилась миссис Эшли.

– Поясница.

Фэнси положила обе руки туда, где ей было больно.

Старушка нахмурилась:

– Обычно, это признак того, что скоро придется рожать.

– Этого не может быть, бабушка. У меня еще целый месяц вперед.

– С первым ребенком всего можно ожидать. Он может родиться на две недели раньше и на две недели позже. Он родится тогда, когда будет готов к этому. Надеюсь, ваша повитуха живет недалеко.

– У нас здесь нет настоящей повитухи, бабушка, – призналась Фэнси. Она боялась признаться в этом с того самого момента, как Телма приехала. – Одна из жен лесорубов знает все о родах. У нее шестеро своих детей.

– Это еще ни о чем не говорит. Это совсем не значит, что она – специалист по родам.

– Бабушка, я же сильная и здоровая. Уверена, что все будет хорошо.

– Я тоже уверена в этом, милая, – поспешно согласилась миссис Эшли, уловив тревогу в глазах внучки.

Казалось, несмотря на свои заверения, что все будет прекрасно, Фэнси сомневалась в этом. А лицо Чанса сделалось вдруг белее снега. Телма расстроила их обоих. Конечно, она надеялась, что нет необходимости тревожиться, и все же ей хотелось, чтобы ее личный врач приехал сюда побыстрее.

Во время одной из вспышек молнии Чанс обратил внимание женщин на дикообраза, пробегающего через двор. Животное, несомненно, спешило найти укрытие до наступления грозы.

Во время следующей вспышки молнии они увидели Пилар, бегущую за Гилом Хэмптоном с громкой бранью.

– О Боже, какая она сердитая, – засмеялась миссис Эшли. – Кто это? Чья-то жена?

– Едва ли кто-нибудь когда-нибудь рискнет на ней жениться, – усмехнулся Чанс. – Пилар хотелось бы, чтобы Хэмптон стал ее мужем, но вряд ли найдется на свете такая женщина, которая сумеет привязать его к себе.

– Это Пилар, одна из танцовщиц, – пояснила Фэнси бабушке. – А ее любовник Гил Хэмптон работает у Чанса. Эта мексиканка очень ревнива и сходит с ума из-за этого мужчины. Вот и сейчас из-за чего-то разозлилась. Наверное, он улыбнулся какой-нибудь танцовщице. – Она засмеялась. – Ему нравится дразнить Пилар.

– Ему лучше не раздражать ее, – заметил Чанс. – Эта мексиканка такая горячая, что не замедлит всадить в сердце своего обидчика нож, который прячет в своих подвязках.

– Или в сердце той несчастной, с которой Гил пздумает пошутить, – сердито сказала Фэнси. – Тебе нужно поговорить с Хэмптоном, чтобы он не злил ее и не забывал, какой она может быть опасной.

– Думаю, он считает, что способен справиться с ней, – успокоил Доусен свою жену.

Прежде чем разразилась гроза, они еще раз услышали сердитый голос Пилар. Затем тяжелые капни дождя заглушили все посторонние звуки.

Тод и Ленни быстро бежали к дому.

– Захватите с собой стулья с крыльца, ребята! – крикнул им Чанс.

На кухне Чанс достал серную палочку, чиркнул ею о ноготь большого пальца и, когда палочка вспыхнула, зажег ею настольную лампу, свет которой осветил бледное, искаженное болью лицо Фэнси.

– Мальчики, умывайтесь и идите спать, – сказала она.

Телма взяла внучку за руку и повела в спальню.

– Я сама присмотрю за ребятами. А ты ложись спать. Ты выглядишь усталой, Фэнси.

– Спасибо, бабушка. – Она слабо улыбнулась.

Чанс с тревогой наблюдал за женой, покидавшей кухню. У нее такие узкие бедра. Могут быть трудные роды.

Едва Фэнси успела переодеться в ночную рубашку и забраться в постель, как в спальню вошел ее муж. Она вслушивалась в то, как он раздевался, мысленно умоляя его поторопиться: ей казалось, что в его объятиях ей станет легче.

Когда Чанс ложился в постель, комнату осветила вспышка молнии. После того, как стих глухой раскат грома, он тихо спросил:

– Помассировать тебе спину?

– Пожалуйста, – попросила Фэнси, повернувшись набок и подставляя ему спину.

Ладони Чанса были шероховатыми от мозолей, натруженных за много лет работы с топором. И все же эти руки были невероятно нежными, когда рас тирали спину любимой женщины.

За окном лил сильный дождь. Фэнси закрыла глаза и задремала.

Часы пробили два часа ночи, когда всех домочадцев разбудил громкий стук в заднюю дверь.

– Что случилось? – спросила Фэнси, приподнявшись на локте, глядя, как Чанс встал с постели и, спотыкаясь в темноте, направился к двери.

– Не знаю, – ответил он и выругался, наткнувшись на кресло-качалку. – Ливень еще не прекратился. Не знаю, кто это заявился, но, должно быть, дело очень важное. Иначе, никто бы не стал будить меня в такую пору.

– Будь осторожен, – предупредила она. – Не забывай, что у тебя в поселке есть враг.

– Не думаю, что тот, кто вздумал бы убить меня, стал бы поднимать такой шум, – весело ответил Чанс.

Войдя на кухню, он споткнулся о горшок, в котором Фэнси хранила серные палочки, и, поскольку стук не прекращался, крикнул в сердцах:

– Эй, попридержи лошадей!

Когда Доусен зажег наконец лампу и распахнул дверь, он увидел бледного как смерть, и промокшего до нитки Гила Хэмптона, который был чем-то не на шутку встревожен.

– Извини, что побеспокоил тебя в такой час, Чанс, но, боюсь, случилось что-то с Пилар. Она не явилась на работу. Я искал ее по всему поселку, но не обнаружил нигде.

Доусен открыл дверь пошире.

– Заходи. Я сейчас оденусь, и мы поищем вместе. Вы до этого поссорились, не так ли?

– Да, она чуть ли с ума не сошла, когда увидела, как я разговаривал с одной из танцовщиц. Я уже сыт по горло ее злобными вспышками. Может, она прячется где-то сейчас, потешаясь над тем, как я бегаю и повсюду ее ищу.

Чанс не сомневался, что так оно и было. Пилар способна на такие шуточки, подумал он, входя и спальню и закрывая за собой дверь.

Фэнси зажгла лампу, которая стояла у них в спальне и, сидя в постели, вопросительно смотрела на мужа.

– Это Хэмптон, – сказал он, натягивая брюки и рубашку. – Пилар не явилась на работу, и он волнуется, не случилось ли что-нибудь с ней. Наверное, она специально прячется где-то, чтобы он поискал ее.

– Как ужасно, что тебе приходится в такую погоду искать эту отвратительную, злую женщину. – Глаза Фэнси сверкнули. – Она даже не расстроится, если ты простудишься и заболеешь!

Недоверчивая улыбка осветила лицо Чанса. Его жена никогда прежде не проявляла особенного беспокойства о нем. Может, это означает, что она ни-чинает любить своего мужа?

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Как босс, я обязан помочь Хэмптону в поисках. Уверен, что мы быстро найдем эту шлюху.

Возвращаясь на кухню, Доусен увидел Телму, которая стояла в дверях своей комнаты, одетая в халат и тапочки на босу ногу и с заплетенными в седую косу волосами.

– Что случилось, Чанс? – спросила она. – С Фэнси все в порядке?

– С ней все отлично, бабушка. – Он впервые назвал ее так. – Это Гил Хэмптон, – Чанс кивнул в сторону лесоруба, ожидавшего его. – Пропала одна из танцовщиц, и я собираюсь помочь ему ее найти.

Миссис Эшли понимающе кивнула.

Доусен зашнуровал ботинки и они с Гилом, ссутулившись под потоками дождя, вышли из дома.

Старушка вернулась было в свою спальню, но вдруг, услышав хриплый крик Фэнси, поспешила к ней. Внучка стояла посреди комнаты, вцепившись обеими руками в край ночной рубашки.

– Бабушка, кажется, у меня отошли воды! – воскликнула Фэнси с тревогой и страхом.

– О, дорогая! – пробормотала Телма. – Давай переоденем тебя в сухую рубашку, и ты снова ляжешь в постель. Боль никак не стихает?

– Только что меня пронзила такая боль! – произнесла она, глядя, как старушка надевала на нее ночную рубашку. – Сначала я думала, что у меня разболелся живот из-за рыбы, которой я съела слишком много.

– Давно был этот приступ?

– Да, еще до того, как Гил постучал в дверь.

– Я сейчас пошлю Зеба за этой женщиной по имени Сьюки, – сказала бабушка, помогая внучке печь в постель и укрывая ее простыней.

– Ты не должна выходить в такой дождь, бабушка, – Фэнси села в постели. – Ты можешь простудиться.

Телма заставила ее снова лечь и засеменила к двери.

– Ленни сходит вместо меня, – сказала она, обернувшись через плечо.

В дверях появились сонные и немного смущенные ребята.

– Ты заболела, тетя Фэнси? – Тод шагнул в комнату.

– Нет, не заболела, – ответила за нее старушка. – У вашей тети немного разболелся живот. – Она обратилась к Ленни: – Будь добр, Ленни, надень накидку и сходи к Зебу, попроси его прийти сюда.

Парень кивнул, и через несколько минут они услышали, как за ним закрылась кухонная дверь. В это время у Фэнси начались вторые схватки. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать и не напугать Тода, который и без того выглядел чересчур напуганным. Она знала, что мальчик боится ее потерять, как уже потерял свою мать.

Прошло всего несколько минут, и в комнату ворвался Зеб. Рубашка на нем была расстегнута, а редкие седые волосы прилипли ко лбу.

– Ленни сказал, у тебя болит живот из-за того, что ты съела много рыбы.

В тусклых голубых глазах старика светилось беспокойство. Он вытащил из кармана небольшую бутылочку и поставил ее на прикроватный столик.

– Я принес тебе немного пепсину, он помогает пищеварению.

Миссис Эшли отрицательно покачала головой.

– Это не поможет, – тихо произнесла она, стараясь, чтобы Тод и Ленни не расслышали. – Фэнси нужна помощь Сьюки Даниэле.

– Понимаю.

Глаза у старика округлились, когда он сообразил, что у Фэнси не просто болит живот.

– Я сейчас же мигом приведу Сьюки.

– И еще, Зеб. – Телма поспешила за ним на кухню. – Нужно, чтобы ты забрал к себе Тода и Ленни, когда вернешься.

– Да-да, конечно, – кивнул он. – А между прочим, где Чанс?

Когда миссис Эшли поведала старику об исчезновении Пилар, тот негодующе покачал головой.

– От этой шлюхи всегда были только одни неприятности!

«Еще ни один человек доброго слова не сказал об этой мексиканке», – подумала Телма, возвращаясь в комнату внучки.