Максимилиан Столпник

2 АКТ

Площадь в центре поселка Медвежьи озера. На крыше каменной трансформаторной будки неподвижно стоит Максимилиан, скрестив руки на груди, и пристально смотрит в небо. Рядом, у забора на бревне сидят бабка Анфиса и дед Егор. Неподалеку у колодца спит Кутергин.

Бабка. Третью неделю стоит горемычный, в небо смотрит, за людей страдает. А ты пень, пнём ни за кого не страдаешь! (Отвешивает деду подзатыльник.)

Дед. Как же не страдаю? А наша совместная жизнь - шоколад что ли?!

Бабка. Поговори ещё! (Опять отвешивает деду подзатыльник.) Гонокок!

Дед. Ну хочешь, я тоже на будку влезу? (Показывает на крышу где безмолвствует Макс)

Бабка. Я тебе влезу! (Снова отвешивает деду затрещину.) Отравил мне всю жизнь и хочешь еще вдовой оставить.

Дед. Ты сама себя скоро вдовой оставишь. (Кричит Максу.) Скажи что-нибудь, Максик, целый день просидели!

Макс (отвлекаясь от размышлений). Что тебе дед сказать? Ты и так всё знаешь.

Дед. Скажи хоть, какая погода будет?

Макс. Ласточки высоко - значит, дождя не жди, а про остальное - молчат небеса. Знать не хочет космос душу мою ледяную истиной согреть, грешен я.

Бабка. Максик, может тебе молочка принести?

Макс. Сыт я.

Бабка. Как же так, ведь четыре дня во рту ни маковой росинки!

Дед. Покушай! Через двадцать минут люди пойдут, а ты вон как истощал. Скажут: не кормят святого в его отечестве.

Макс. Молчи гадкий старик? Сорок раз я тебе говорил: не святой я и не сумасшедший. Если хотите меня как-то называть, то называйте спортсменом или естествоиспытателем.

Дед. Чего ж ты милый испытываешь?

Макс. Испытываю я дед один эксперимент - один я дурак на свете или нет.

У колодца просыпается Кутергин с портативной рацией в руке и сладко потягиваясь подходит к старикам.

Кутергин. Стоит?

Бабка. Стоит благодетель.

Кутергин (Максу). Не надоело еще людей морочить?

Макс. Твоя, правда - и здесь я грешен, но сие зло меньшее.

Кутергин (подсаживаясь на бревно к старикам.) Вы то чего ждете?

Дед. Чего, чего. Света Фаворского. Бабка говорит: вот-вот и воссияет.

Кутергин. Откуда она знает?

Дед. У нее спроси. Я не знаю, у меня кроля не кормлены и геморрой разыгрался.

Бабка (отвешивает старику подзатыльник.) Молчи висельник! Гореть тебе в гиене огненной! Под скрежет зубовный кадриль танцевать Фома неверующий.

Кутергин. Бабка, а вдруг не воссияет ни хрена?

Бабка. Попытка не пытка. Мне самой скоро на небеса. Сам то чего не уезжаешь?

Кутергин. Моё дело мелкое - коммерческое и Макс мне близок, как товарищ по общему несчастью…

Макс. Уезжай Ипполит, фейерверков не предвидится.

Кутергин. Я не Ипполит. Раз ничего не предвидится, чего ж ты стоишь?

Макс. Скорблю о своей жизни пустой. Бог даром наградил, а я этот дар расторговал по мелочи.

Кутергин. Хороши мелочи: сам молодой, здоровый, денег куры не клюют, жена красавица, ребенок есть, работы море. Чего ж ты хочешь?

Макс. Не знаю. Тоскую просто.

Кутергин. С жиру бесишься.

Макс. А вдруг нет?

Кутергин. Ну не знаю. Ты дядька умный, может, и надумаешь чего хорошего. Признаться - самого порой подмывает на дерево влезть. И по ночам часто начал сон сниться: будто я, в сиянии лечу над землёй.

Бабка (Максу). Вчера ко мне невестка из соседнего села приезжала, так она рассказывала, что в тамошней церкви поп за твое здравие служил и называл тебя преподобным Максимилианом столпником.

Макс. Брехня! Поп деньги на новую церковь собирает и в у-святых, как в рекламе нуждается. Грязь я, а не преподобный Максимилиан.

Кутергин. Макс, впускать что ли?

Макс. Делай что хочешь.

Кутергин (говорит в рацию). Толян!? Толян, слышишь меня? О'кей! Давай первого, если он с билетом. Нет, по одному. Обыскать не забудь.

Из-за угла к будке выходит упитанный господин неопределенного возраста в дорогом костюме и папкой в руках.

Господин (кланяясь, говорит Максу). Добрый день Максимилиан Евгеньевич!

Макс (хмуро). Привет.

Господин. Не помните меня? Я Фаперный. Яков Брониславович Фаперныи!? В прошлом году к Вам с господином Коповым приезжал, ходатайствовал.

Макс. Рекламщик?

Фаперный (скромно уточняя). Президент рекламной компании «Экзистенциальный выбор».

Макс. Помню, тебе жена рога наставила.

Фаперный (огорченно) Но это не самое главное. Главное - мы с господином Коповым приезжали за советом, как выгоднее представить иностранным клиентам его новую компьютерную игру.

Макс (не менее хмуро). Дрянь была игра. Домыслы. Поклеп на веселый тирольский секс со стороны стухших красавцев.

Фаперный. Не спорю. Не спорю. Но в этот раз я приехал с чрезвычайно выгодным, с финансовой точки зрения, предложением.

Макс. Излагай.

Фаперный. Видите ли в чем дело. Мой новый клиент - претендент на чин мэра города. У него есть соперниКутергин Соперник авторитетен в определенных непросвещенных кругах. И я придумал замечательный рекламный ход, предположим: Вам, как фигуре близкой духовности, якобы было ведение, будто архангел Гавриил навестил Вас и сказал, что этот соперник продал душу дьяволу или еще лучше - Антихрист! Я со своей стороны предам Ваше «видение» широкой огласке и, само собой, разумеется, выплачу Вам кругленькую сумму в швейцарских франках.

Макс (зовет) Ипполит!?

Кутергин (тут же появляясь). Я не Ипполит. Чего?

Макс (показывая на Фаперного). Вытолкай этого масона взашей и дай ему за меня ногой под задницу.

Кутергин (с восторгом исполняя указание.) Вот и на моей улице праздник!

Макс (кричит ему в след). В копчик меть, в копчик! Прямо носком ботинка. (Смеясь садится.) Ну надо же удумал!

Кутергин (возвращаясь) Там кришнаиты с утра дожидаются, с барабанами и дудками. Пускать? Очередь отстояли честно.

Макс. Делай, как знаешь.

Кутергин уходит, но вскоре возвращается с группой довольно своеобразно одетых людей.

Кутергин. Вот они.

Макс (внимательно разглядывая пришедших) Это не кришнаиты. Это шиваиты. Видишь у них на лбах по три полоски.

Кутергин. Какая хрен разница. Экзотика короче.

Макс (пришедшим). Здравствуйте сторонники веселого бога разрушения! Чем обязан? Откуда прибыли?

Из группы выделяется молодая симпатичная девушка.

Девушка. Мы люберецкие. Позавчера из нашего центра в Питере пришла информация, что Вы - воплощение бога Шивы в России. Хотим попеть в Вашу честь мантры. Можно?

Кутергин. Круто!

Макс (устраиваясь поудобнее). Слухи о моей богоподобности сильно преувеличенны, но недаром ведь ехали. Валяйте!

Шиваиты распаковывают свои барабаны, флейты и принимаются петь. Девушка начинает танцевать. К будке незаметно из дома выходит бабка Анфиса.

Шиваиты. Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа!

На третьей минуте пения и танцев, доселе безмолвно наблюдающая за происходящим бабка Анфиса, неожиданно топнула ногой и присоединилась к танцующей девушке, при этом взвизгнув в такт частушки. Со стороны выглядело это так:

Захохотал Кутергин, за ним Макс и сами шиваиты.

Кутергин. О бабка! Золото, а ни бабка!

Бабка (отдуваясь после танцев). Хорошо поют. Прям заводят ключиком, как жених невесту.

Кутергин (слушает рацию и обращается к Максу). Ленка приехала.

Макс. Давай её скорее. (Шиваитам.) Спасибо за песни. Но дела! Тут моя Дурга приехала меня в мир манить. До встречи!

Шиваиты откланиваются и бабка Анфиса уводит их за собой в дом. Кутергин удаляется тоже. Макс поднимается на ноги и принимает созерцательную позу. Появляется Лена.)

Лена. Муженек!?

Макс (отзываясь на голос жены). Здравствуй любимая. Как дома дела?

Лена. Помаленьку. Получается что-нибудь?

Макс. Пока нет. Ты уж меня прости за эту блажь.

Лена. Чего там. Пробуй раз приспичило. Долго еще?

Макс. Думаю лет двадцать, двадцать пять. А что?

Лена. В общем ничего. Хорошо бы конечно к ребенку на день рождения приехать, но я понимаю, что ты не сможешь.

Макс (грустно соглашаясь). Не смогу.

Лена (присаживаясь у подножия будки). Понятно. Я где-то примерно так и представляла нашу совместную жизнь, когда выходила за тебя замуж.

Макс. Я тоже предупреждал.

Лена (кивает.) Помню. (Цитирует.) Лебедушка моя! Я лечу подобно метеориту, не по своей воле и очень быстро, для любопытных красиво, для родных несносно.

Макс (подхватывает, тоже цитируя, но уже её)Но я возлюбленный мой - женщина, а женщине дороже всего то, что ей не принадлежит.

Лена (соглашаясь) Почти слово в слово. Расскажи хоть, как тебя умудрило на будку влезть? В прошлый раз из-за милиции, журналистов и врачей поговорить, толком не удалось.

Макс. Рассказывать нечего: Когда мы с Ипполитом из дома вышли, напала на меня тоска лютая, да еще мне участковый твое сообщение о смерти Сенкевича передал. В голове ураган. - Всё ведь могу - подумалось: Что не скажу - все правда, а захочу - так эту же правду могу с ног на голову перевернуть и это будет также правдой, и все поверят, потому что я и есть критерий истины! - тут меня и осенило: Уж не тот ли я предсказанный Иоанном Богословом и масоном Фаперным - Антихрист. Жутко милая! Не хочу быть Антихристом. Хочу быть простым обывателем - отцом семейства и максимум - мелкобуржуазным писателем. У меня есть чудесная тема - любовь в подростковом возрасте. От этих мыслей меня еще больше страх обуял. Я взял и, не долго думая, сюда, на будку и залез.

Лена (вздыхает). Доучился ты на свою голову!

Макс (кивает). По самые «помидоры» доучился!

Лена. Как выкрутишься?

Макс. Чего выкручиваться? Ты же меня знаешь. Я трудоголик запойный. Пока до конца дело не доведу спать не смогу. Придется стоять. (Резко меняя тон и присаживаясь на корточки, чтобы максимально приблизиться к жене. Говорит шепотом.) Есть одна серьезная неувязочка.

Лена. Какая?

Макс. Я хочу тебя! Ночами, во сне вижу твою крепкую попку! Помнишь, как мы на свалке, еще до свадьбы, голенькие прыгали?

Лена (смущенно). Дура была влюбленная. Другому бы ни в жизнь не дала в такой грязи.

Макс. А мне понравилось. Я даже новую помойку присмотрел, в районе Новослободской и назвал её - Малая Ойкумена. Вот только истина снизойдет, как тут же...

Лена (смешливо отмахиваясь). Сиди! Стой точнее! Куда тебе... святому угоднику.

Макс (мрачнее). Это верно. Но мечты! Как от мечты убережешься?

Лена (ласково). Единственный!

Макс. Единственная!

Лена (резко меняя тон). Завтракал уже?

Макс. На прошлой неделе.

Лена. Ошалел что ли?!

Макс. Нельзя, результата не будет.

Лена (достает из сумки бутерброд с сёмгой и сует его Максу наверх). Ешь я тебе говорю.

Макс. Ну не могу я!

Лена (твердо). Вот что шизофреник - стой хоть до посинения, но здоровье береги, у тебя ребенок! Подохнешь от голода - я сама тебе на гроб плюну, ребенка заберу и к маме уйду!

Макс (оглядываясь по сторонам, берет бутерброд и засовывает его в рот). Ну что тут будешь делать. Ням, ням.

Лена. Остальное я Ипполиту отдам. Он мужик толковый, авось от рахита убережёт.

Макс. Он не Ипполит.

Лена. Какая разница! Главное, чтобы ты был в сохранности. Ладненько, я поеду, надо ещё человек семь уволить. Воруют сволочи! А ты смотри мне. (Шутливо грозит ему кулаком.)

Макс. Умоляю сделай, как я люблю!

Лена хихикает и вертит задом, лукаво поглядывая исподлобья.

Макс (сладострастно облизываясь). Славно, славно!

Лена (проделывая разные волнующие телодвижения). Желанный мой! Мне хотелось бы остановить машину посреди шоссе и снять с себя нижнее бельё, что бы ты смог прикоснуться пальцами к моей шее, к моей груди, к моему животу....

Макс (заворожено, перебивает её). Продолжай, я знаю к чему ещё можно прикоснуться.

Лена (продолжая телодвижения). Люди из соседних машин, смеялись и заглядывали бы к нам в окна, но я не обращая на них внимания, расстегнула бы на тебе рубашку и брюки. Я стала бы целовать твои губы, твою шею, твои руки, твою грудь, твой живот....

Макс (раскачиваясь в ритм её голоса, перебивает). Не останавливайся, я знаю, что ещё можно поцеловать.

Лена (поглаживая себя ладонями). Я шептала бы тебе на ухо разные глупости, потом откинула сидение и ты возлег бы на меня и наше дыхание стало бы одним, наши руки сплелись бы в единое кружево, наши животы коснулись бы осторожно, как поцелуй подростка, наши..

Макс (мотает головой, отгоняя навязчивое видение). Тормози! Я примерно подозреваю, что будет дальше. (Усмехается.) Научил на свою голову! Ишь как складно. До яичной боли заговорила! (Сомнительно интересуется.) Надеюсь о твоем даровании знаю только я?

Лена (раздраженно, оправляя одежду) Нет, ещё наш сантехник. Дурак ты бессовестный! Скажи спасибо природе, что у тебя такая жена прелестница, другие до старости лет пиписки на заборах рисуют. (Сердито топает ногой.) Слазь я тебе говорю!

Макс (хватаясь за голову, закрывая ладонями глаза.) Милая моя! Нельзя, нельзя!

Лена (успокаиваясь). Ладно, не мучайся так! Пошутила! Стой, пожалуйста, сколько хочешь, только на девок не смотри, много, небось, «праведниц» сладкоглазых шастает! (Ещё мягче.) Любимый!?

Макс (отнимая ладони от лица) Ась!?

Лена. Поеду, уволю человек семь, нет, восемь, или девять. Чего одной мучиться!? Не шали! (Уходит, не оглядываясь.)

Появляется Кутергин, на ходу считает деньги и прячет их в портмоне.

Кутергин. Скандалила?

Макс. Мелко берёшь! Соблазняла! (Вслед ушедшей). Любимая!

Кутергин (показывая рукой на забор). Там баптисты, задери их черт! Все мозги проели. Ты поговорил бы.

Макс. Ещё кто-нибудь есть, кроме елейных?

Кутергин. Да как всегда: бандиты, старые девы и какие то партийцы.

Макс. Бабенок не надо, ворам место в тюрьме, партийцев - упаси Господи. Веди волооких. Но это последние. Почудим по-стариковски.

Через минуту Кутергин приводит двух тщедушных молодых людей, похожих на студентов МФТИ.

Студент. Спаси Вас Бог Максимилиан!

Макс Не жалуюсь, а у Вас как дела!?

Студент. В смысле?

Макс (воздевая руки в небеса). О исчадия ада! Порождения ехидны!

Студент (изумленно). Это Вы к нам обращаетесь?

Макс. А разве ещё кто-то есть?

Студент (указывая на стоящего в стороне Кутергина). Он.

Макс Это Ваалов стержень, а не человек!

Кутергин (брезгливо сплевывая). Мерзость какая.

Студент (с ужасом поглядывая на Кутергина). Почему Вы нас называете исчадиями ада, ведь мы веруем в спасителя нашего - Иисуса Христа.

Макс. Разве Вы не из церкви Аум Синрекё?

Студент. Что Вы! Что Вы! Мы несем живое слово нашего Спасителя.

Макс. Принесли?

Студент. Чего?

Макс. Слово.

Студент (смущенно переглядываясь). Вы наверное смеётесь над нами!?

Макс. Почему же? Другое дело: смущает объем информации. Ведь ни много, ни мало - сразу «слово Спасителя» принесли. А опыт подсказывает мне - ни очень то попьешь из Ниагарского водопада, вода, простите, до жопы провалится. Хотя, если у Вас всё-таки есть, что сказать, я готов Вас, по меньшей мере, выслушать. Если Вы пришли, что-то предложить, предлагайте. Я даже примерно знаю, что Вы мне можете предложить: рассказывай, мол, убогий, будто наша церковь - самая церковная церковь из всех церквей на свете, а мы за это будем тебе весьма благодарны, может быть даже материально.

Студент. Нельзя же так голословно обвинять незнакомых людей в корысти.

Макс (садится). Простите зарвался. Я Вас слушаю?

Студент (о чем-то долго перешептываются, потом одновременно показывают на часы). К сожалению мы должны срочно поговорить со старшинами нашей общины. (Пятятся к забору.)

Макс (вслед). Говно вы ребята на палочке! И община ваша говно. Все торгаши. Из своего бога монету разменную начеканили. Вам, сволочам прыщавым в армию надо, а не псалмы гнусавить. На устах молитва, в глазах титьки девичьи! Извращенцы! Предатели! (Разводит руками.) И поспорить не с кем! Один я горемыка, духоборец. Паразит.

Из-за дома выходит Степан Сухарев, быстрым шагом подходит к будке и падает на колени.

Степан Сухарев. Спаси.

Макс (удивленно). Степа, ты пьяный что ли?

Степан Сухарев. Помоги! Дочке операцию сегодня вечером делать будут на сердце. Врачи говорят: один процент из сотни, что выживет. Ей лет то всего двенадцать. Замолви за душу невинную перед Богом.

Макс. Степан! Приди в себя! Ты кого просишь то? Я ведь не Николай Угодник и не Серафим Саровский!

Степан Сухарев. Не кого больше просить. Только ты и остался! Замолви и я всё свое хозяйство сожгу, дом спалю. Не жить мне без дочки! Сам знаешь: жена моя померла, когда её рожала. Одна она у меня.

Макс. Степушка, не умею я, не послушает меня Бог.

Степан Сухарев. Послушает.

Макс. Не послушает.

Степан Сухарев (поднимаясь с коленей). Повешусь я. Авось Господь примет мою жертву и дочку помилует. За мои она грехи страдает. Ведь когда жена была на девятом месяце, я в городе с любовницей сожительствовал.

Кутергин (растроганно Максу). Попроси за девочку!

Макс (Кутергину) И ты туда же? (Уходящему Сухареву) Степан!

Степан Сухарев (оборачиваясь). Да?

Макс. Я попробую.

Степан Сухарев (плачет). Спаси тебя Бог Максимилиан! (Понуро уходит.)

Макс (сам себе). Впервые меня полным именем назвал. (Кутергину.) Что будем делать провокатор?

Кутергин. Тебе видней!

Макс. У змей лукавый! Больше никого не пускай. Молиться буду.

Кутергин. Хорошее дело. Правильное. (Уходит.)

Макс. Господи! Я даже не знаю толком, как молиться. Нет, традиционно знаю, но подойдет ли традиционно к этому случаю? Грешен я Господи! Велико грешен мыслями. Порой такое в голову приходит, что самому страшно. Как-то прочел в книге одного древнего еретика фразу: Проповедую в надежде сказать правду. Объясни Господи: Следует ли рискнуть? Вдруг действительно это будет правда? Я бы рад научиться, я бы рад послушать. Но кого? Нет, конечно, я понимаю великий смысл учения православных сподвижников. Но понимаю то я их тоже головой, а не сердцем! Для сердца живые глаза нужны, теплые касания ладони. Может быть, за неимением лучшего, я должен сам стать источником этой жизни, этого тепла? Может быть, нужно просто наврать во благо верующих в меня? Господи простишь ли за мою попытку говорить от твоего имени? Простишь ли за то, что я еще не сделал этого? Я не слышу тебя Господи! Как поступить? Здравый смысл подсказывает: Тебе дали всё для этого - жизнь, талант, удачу и потенциальных учеников. Говори. Ты же образ и подобие своего Бога. Ты умеешь говорить. Переложи вечные истины любви и добра на современный язык и это уже будет не формальная мораль, а слова живого человека. Но есть но... Это «но» в том, что я хочу этого. Мне почему-то недостаточно учить политиков и художников. Мне мало той власти, что имеют они. И совесть предупреждает: Берегись Макс - иногда здравый смысл рекомендует поступать: ни как лучше, а как легче, и тогда белое может стать черным. Ты же сам ни раз делал это с чужими мыслями. Господи, неужели я действительно Антихрист - сын, сброшенного с небес, ангела света. Если это так - спаси меня! Дай возможность оправдаться самому и оправдать своего родителя. Видно я и послан для этого покаяния! Если это ни так, значит - это так. Потому что грех подобной гордыни, ничем не отличается от греха самого Антихриста. (Максимилиан умолкает, трет виски, горько усмехается.) Ишь договорился! Вот, что значит - «открыть душу»! Прости меня Господи! Блаженно имя твоё! Я понял, как надо поступите Я давно знал это и только сейчас решился! Вот оно озарение, ради которого я и жил всё это время! Какой к лешему я Антихрист! Я обычный, смекалистый, русский мужик. Пора заканчивать эту свистопляску и ехать домой, писать книги о подростковой любви и армейской дружбе, пить вечерами с женой чай и воспитывать детей. Денег накопленных лет на десять хватит, а кончатся, устроюсь куда-нибудь садовником. (Оглядывается по сторонам.) Здравствуй настоящая жизнь! Здравствуйте милые, недооцененные мной мелочи! (Неожиданно опять глубоко задумывается и поднимает глаза к небу.) Господи! Спаси эту девочку! Мы всё бегаем, мудим, а она и пожить толком не успела. Не знаю я, чем ещё ей помочь. Буду здесь стоять столбом и молчать пока операция не закончится.

Появляется Кутергин, бабка Анфиса и дед Егор. Старики усаживаются на лавочку у изгороди, а Кутергин подходит к будке.

Кутергин (Максу). Звонили из посольства Непала. Завтра к тебе хочет личный представитель Далай Ламы приехать. Слышишь?

Макс стоит, неподвижно уставившись, в небо и молчит.

Кутергин (деду). Не откликается.

Дед. Может отёк от усталости?

Бабка (отвешивая деду подзатыльник). Я тебе дам от усталости! Он духом в небеси воспрял.

Кутергин. Лишь бы вернулся к приезду французской делегации.

Дед. Француженки - прелесть!

Бабка (отвешивая старику очередной подзатыльник). Я тебе дам прелесть. У тебя одна француженка - это я!

Дед. Прекрати драться, а то как врежу вредная пепельница. (Имитирует замах кулаком, но тут же хватается за поясницу и тяжело отдувается.)

Бабка (гордо Максу). Мой то крепкий еще. Вот где меня держит. (Показывает Кутергину сжатый кулак.) Настоящий сибиряк! (И она ласково кладет голову на плечо деду. Поет: По диким степям Забайкалья, где золото роют... Кутергин невольно зевает и присаживается на траву у будки, прислоняясь спиной к стене. Песню подхватывает дед Кутергин засыпает. Старики с песней уходят в дом. Быстро темнеет. Кутергин во сне, что-то шепчет. Неподалеку слышен шум мотора. Вскоре у будки с фонариком в руке появляется Степан Сухарев. Высветив лучом лицо спящего Кутергна он направляет свет на стоящего Макса.)

Степан Сухарев (шепотом зовет). Макс!

Макс (откликается). Ну!?

Степан Сухарев (падает на колени). Спасибо отец родной! Выжила девочка моя. Аллилуйя! Аллилуйя! (От его голоса вздрагивает во сне Кутергин, но не просыпается.) Аллилуйя!

Макс. Тихо! Не меня благодари, а Бога. Я здесь ни при чем. Иди домой. Поздравляю, но домой. Ты еле на ногах стоишь. Слушайся меня,

Степан Сухарев. Пойду хоть стол праздничный накрою и из ружья салют организую. Аллилуйя. (продолжая напевать, уходит.)

Макс (небу) Спасибо! (Он тихо спрыгивает с будки на землю, срывает с клумбы цветы и уходит в ночь.)

Вдали грохнул первый выстрел.

Кутергин (во сне). Улетает.

Раздался второй выстрел. Разбуженный Кутергин вскакивает на ноги и первым делом смотрит на пустую крышу будки. Ни кого там не обнаружив, хватается за голову.

Кутергин (громко шепчет). Это был не сон. (Кричит) Свершилось! Свершилось!

На его крики прибегают бабка Анфиса, дед Егор. Степан Сухарев и прочие селяне.

Бабка. Что случилось?

Кутергин (тыча пальцем в небо). Свершилось! Вознесся!

Дед Кто?

Кутергин. Учитель наш - преподобный Максимилиан!

Дед. Как же это, а мы?!

Бабка (отвешивая деду подзатыльник). Тихо ирод!

Кутергин (не обращая на стариков внимания) Привиделся мне сначала свет ослепительный, а следом гром небесный, и голоса ангельские пропели: Аллилуйя! Аллилуйя! И учитель наш вознесся в небо, подобно горлице.

Бабка (мелко крестясь). Святый Боже! Святый Правый! Святый Бессмертный!

Степан Сухарев. Сердцем я чувствовал святого! Это он мою дочку от смерти неминуемой спас - чудо сотворил! Помилуй нас святой Максимилиан!

Кутергин. Учитель прости меня! Я деньги на твоём благе стяжал! Будь, прокляты эти сребреники! (вытаскивает из кармана денежные купюры и раскидывает их по сторонам, а сам забирается на будку.) Учитель я иду за тобой! Твой заблудший ученик Ипполит не оставит тебя даже на небесах и сумеет вымолить прощение!

На глазах у изумлённых селян, озаренный голубым сиянием, окутанный звуками райской музыки, Кутергин возносится на небо.