Маленькая Черная Книжка

- Ты хорошо провел отпуск? – глумилась Вик, стоя позади меня.

Я осмотрел свой клуб. Место, которое я когда-то думал, было единственное, что я мог любить… до Росслин. Я влюблен в женщину, которая доверяет мне, хотя у нее нет никаких оснований для этого.

Я не был в настроении ссориться с Вик.

- Мы провели.

Затем последовало ее ошеломленное молчание. Она ожидала, что я буду резок и груб с ней, но я не желал играть ни в какие игры с ней сегодня.

- Мы? Теперь вы - пара?

Я вздохнул и опустил голову, зажимая переносицу двумя пальцами. Очевидно, она была в настроении давить на меня.

Обернувшись, я поднял свой напиток с угла стола и опрокинул его, опустошая. Стакан издал глухой звук, когда я поставил его обратно. Я сбился со счета сколько напитков уже выпил, после того как оставил Росслин поспать, но легкий гул ошеломлял постоянное чувство вины, которое я испытывал с тех пор как узнал, кем она была.

- Да, Вик, мы пара. Я сказал тебе, что она другая. Я люблю ее. Я никогда не любил никого так, как люблю ее.

- Ты влюблен в нее. Ты с ума сошел, Себастьян? Мы убили…

Я оборвал ее.

- Мы? Мы никого не убивали. Ты сделала это.

Это было то, что не давало мне покоя в течение многих лет.

- Торопись, черт возьми, Себастьян, - прошептала Вик, когда исчезла по ту сторону забора.

Она быстрее, чем я сейчас, Вик повзрослела, но все еще неуклюжая, это то, почему я никогда не позволяю ей делать работу в одиночку. Она еще не готова, даже если и думала по-другому.

Я вскарабкался по забору и спрыгнул на ноги перед ней.

- Ты тормозишь, - она усмехнулась мне.

- Да пошла ты, - сказал я, вставая и оттряхивая колени на брюках. – Давай покончим с этим дерьмом. Я сказал Энтони, что мы вернемся через два часа.

Мы преодолели весьма ухоженный задний двор дома, за которым Вик наблюдала в течение последнего года. Она сказала, что это дом ее мечты. Она хотела дом и семью, как та, что имелась внутри этого дома.

У всех нас были свои мечты и предположительный вид жизни, который мы бы имели, если бы не были брошены, поэтому я понимал ее одержимость домом. Хотя и говорил ей много раз, что я выбираю дома, но знал, что скоро ее день рождения. Поэтому, как придурок пообещал ей, что мы ограбим дом, который она захочет.

- Ладно, ты уверена, что семья уехала из города?

- Да. Теперь перестань волноваться. Мы зайдем и уйдем, прежде чем ты поймешь это.

Я доверял Вик свою жизнь. У меня не было причин полагать, что она будет лгать мне о чем-либо.

- Прекрасно, но все еще нет света. Соседи вокруг таких районов как этот прикрывают друг другу спины. Давай просто зайдем, возьмем это дерьмо и смотаемся отсюда.

- Я не идиотка, Себастьян. Я делала это гораздо больше раз, чем ты.

Я протолкнул и прижал к замку украденную кредитную карту, которую использовал для вскрытия задней двери. Потянув за ручку, дверь открылась.

- Как профи, - прошептала Вик с улыбкой.

Она игриво толкнула меня в плечо. Вот в чем проблема. Она играла слишком много в серьезных ситуациях вроде той, что была сейчас.

Я бросил в ее сторону неодобрительный взгляд, говорящий «заткнись», и затем украдкой пошел по дому. Вик шла по пятам, когда мы перемещались по дому, ища ценности. Нижний этаж был безупречен, и мы не нашли почти ничего.

- Пойдем, - прошептала Вик, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

Я последовал за ней в спальню хозяев.

- Джекпот, - прошептала Вик, дергая меня за руку. – Помоги мне снять телевизор.

Кивнув головой, я направился к стене с телевизором, и мы сняли его со стойки на пол. Именно в этот момент дверь ванной распахнулась, и вышел мужчина в шелковых пижамных штанах. Он зевал с закрытыми глазами и почесывал затылок. Как только его глаза открылись, они сконцентрировались на нас. Вик и я, мы оба замерли в свете, исходящем из ванной.

- Что вы делаете в моем доме?

Он направился в сторону кровати к телефону. Именно тогда, я увидел, что леди спит с другой стороны.

Я поднял руки.

- В этом нет необходимости. Мы просто уйдем.

Я двинулся к двери, надеясь, что Вик последует за мной. Ни один из нас не должен быть арестован.

Я стоял в дверном проеме, когда оглянулся назад. Вик там не было. Вместо этого она стояла перед мужчиной и наставляла пистолет на него.

- Что ты делаешь? – сказал я, направляясь обратно к ней. - Нет. Так не пойдет.

Я вламывался в дома, чтобы выжить, но приносить оружие и наставлять его на людей, не было в порядке вещей для меня.

- Он собирается вызвать копов, Себастьян, - сказала она приглушенным тоном. - Черт, теперь он знает твое имя. Прости. Дерьмо, мне так жаль.

Ее глаза были дикими. Она была безумна.

- Вик, просто отдай мне пистолет. Мы уберемся отсюда, и никто ничего не узнает. Давай просто уйдем, - сказал я спокойно, когда потянулся за пистолетом.

Ее рука дрожала, и это означало, что ее палец на спусковом механизме тоже дрожал.

И затем все происходило как в замедленной съемке. Муж стоял там с поднятыми руками и страхом в глазах, в то время как жена начала шевелиться. А потом она села прямо в постели и закричала.

Выстрелы прозвучали, оглушив меня, пока я наблюдал, как человек упал на пол. Кровь медленно сочилась из его шеи, и он, задыхаясь, пытался дышать. Я метнулся в сторону Вик, но было уже слишком поздно. Жена побежала к двери, и Вик стреляла снова и снова.

Стало совсем тихо, за исключением звуков мужа, делавшего его последний вздох, и жены, начинающей задыхаться и страстно желающей жизни. А затем послышались крики ребенка в комнате по соседству.

Вик опустила пистолет и бросилась бежать, словно меня даже не было с ней в комнате. Ее громкие шаги по деревянным ступенькам отозвались эхом по всему дому. Я стоял там, в шоке, уверенный, что мне все это снится, но женщина начала стонать. Мне следовало бежать, но я этого не сделал. Вместо этого я упал на колени рядом с женщиной, умирающей на полу, и схватил ее за руку.

- Я так сожалею, - шептал ей. – Мне так жаль.

Ее большие глаза были направлены на меня, и ее тело начало дрожать. Кровь брызнула из ее рта и приземлилась на губы. Она пыталась что-то сказать, но я не мог понять. Наклонившись ближе к ней, я повернул голову так, чтобы она смогла сказать мне на ухо.

- Пожалуйста, - она изо всех сил пыталась сказать.

И затем я почувствовал ее трясущиеся пальцы на своих, когда она положила что-то твердое и холодное в мою ладонь. Она закрыла мою руку вокруг этой вещи и умоляла меня глазами. Не знал, что она просила у меня, но не мог помочь ей.

Я должен был позвонить в полицию или скорую помощь, но я совсем не соображал сейчас, и мне было страшно. Я никогда не видел, как кто-то умирает, и мой желудок скрутило от страха. Все, что я сделал, так это склонился над ней и наблюдал, как крошечная слезинка скатилась из ее глаз, и она сделала свой последний вздох.

Я раскрыл руку и посмотрел вниз на медальон в ладони. Что она пыталась сказать мне?

И затем звук слева от меня заставил меня подскочить, я посмотрел вверх и увидел маленькую девочку, стоящую в дверном проеме и пристально смотрящую на меня. Ей не больше десяти лет. Ее крошечные ножки выглядывали из-под ее ночной рубашки, пока наполненные страхом глаза оценивали обстановку вокруг нее.

Женщина, очевидно, хотела, чтобы у меня остался медальон. Я не знал, что еще сделать, поэтому сорвал цепь с ее шеи. Я стоял, держа ее медальон в своей руке. Мои глаза столкнулись с маленькой девочкой еще раз, и затем я пустился наутек, пробегая мимо нее и вниз по лестнице. Как только перелез через забор, меня сразу же вырвало на землю, прежде чем я убежал в темноту.

Как бы сильно я не хотел сдаться, это означало и сдать Вик тоже, и я не был готов сделать это. Она являлась единственной семьей, которую я имел – моя младшая сестренка. То, что она сделала, было неправильно, но я не мог позволить ей попасть в тюрьму. Я не мог.

Той ночью я изменился. Я лежал в кровати и блокировал все воспоминания об этой ночи, отключив свои эмоции полностью так, чтобы не чувствовать вины или боли, разрывающей меня на части.

Неожиданно открыв медальон, который женщина дала мне, я увидел две фотографии внутри. На одной маленькая девочка, а на другой малыш, чей плач я слышал. Я был свидетелем смерти двух человек - родителей. Я оставил двух детей сиротами. Я приговорил их к жизни, как у меня. Это было тем, от чего я никогда не избавлюсь до конца своей жизни… никогда.

- Какого черта ты несешь, Себастьян? Мы оба находились там.

Ее слова выдернули меня из моих воспоминаний.

- Ты права. Я никогда не должен был позволять тебе…, - я не закончил.

- Ты думаешь о том, чтобы сдать меня? Меньшее, что ты можешь сделать – это рассказать мне об этом прежде, чем сделаешь.

Мой пристальный взгляд дернулся в ее сторону.

– Ты знаешь меня, я выше этого. Я не стукач. Я бы никогда не поступил так с тобой и никогда не поступлю так с Росслин. Она никогда не должна узнать то, что произошло той ночью.

- Оу, впутываешь эту суку, Себастьян. Я - та, к кому ты должен быть лояльным. Я, не она.

- Я же сказал, что не собираюсь говорить ей. Не могу потерять ее, а если она узнает, то оставит меня. Она нужна мне, Вик. Она создана для меня.

Лицо Вик померкло, и она отступила на шаг.

- Но я думала…

Даже через свой пьяный туман, я не пропустил полное опустошение на ее лице. Я заподозрил о чувствах Вик ко мне еще несколько недель назад, но сегодня это подтвердилось. Это было, как удар в живот. Она влюблена в меня.

Как я мог не видеть этого все эти годы? Она была для меня, как сестра, поэтому мне не приходило даже в голову, что ее чувства оказались глубже, чем мои. Она наблюдала, как я крутил всеми и каждым, и никогда не моргнула и глазом. Но с Росслин все было по-другому, и теперь все претензии Вик за последние несколько недель имели смысл.

- Вик … - я поднял руки в воздух, чувствуя себя беспомощным. Как я мог сказать ей, что не чувствую то же самое к ней?

Слезы текли по ее щекам, и она сердито вытерла их и затем обхватила руками себя за талию. Я не видел эту сторону Вик очень долгое время, и мне вспомнилась девочка, которой она являлась раньше. Она была уязвима, и я наблюдал за всем этим в замедленной съемке, поскольку разбил ее сердце.

Насколько все изменилось между мной и Вик за последние недели, часть меня цеплялась за ту прежнюю девушку. Я не мог просто отвернуться от ее боли. Протягивая свои руки к ней, я ждал, надеясь, что она примет мое утешение. Через секунду она пересекла комнату и обхватила руками меня за талию.

Ее слезы замочили переднюю часть моего костюма, но мне было все равно. Ей нужно утешение. Вина засела глубоко внутри меня, поскольку я понимал, что все изменится с этого момента. На мгновение мне показалось, что это все положило конец нашей дружбе.

- Я люблю тебя, Себастьян. Я была с тобой с самого начала. Никто другой.

- Тссс, - шептал, гладя ее по голове.

- Она никогда не будет достаточно хороша для тебя. Она никогда не узнает тебя так, как я. Я принимаю тебя таким, какой ты есть, и с тем, что ты сделал. Она сказала бы то же самое, если бы узнала о твоем, нашем прошлом?

- Вик… - я начал объяснять ей, но она оборвала меня.

- Скажи мне, что не любишь меня, Себастьян. Скажи мне, что ты никогда не любил меня, – умоляла она, глядя на меня глазами, полных слез.

- Прости, но я не чувствую то же самое. Ты всегда была мне, как сестра.

- Это не правда, - она яростно покачала головой. - Поцелуй меня.

Прежде чем успел остановить Вик, ее пальцы сжимали мой пиджак, и она потянула меня вперед. Она застала меня врасплох и смогла прижать свои губы к моим.

Отчаяние имеет горький вкус. Я почувствовал, как ее язык провел по моим губам, и ухватился пальцами примерно в области ее локтей и попытался оттащить ее от себя.

- Я люблю, когда ты грубый, - рычала она. - Знаю, как ты любишь трахаться. Трахни меня, Себастьян. Трахни меня жестко, - она укусила мою губу, освободив свои руки и начала расстегивать пуговицы на своей рубашке.

- Перестань, Вик, – я оттолкнул ее, и она отступила назад на несколько шагов.

Она заморгала и затем сердито посмотрела.

- Она разобьет твое сердце. Она не похожа на нас. Она никогда не будет похожа на нас. Ты и я - одинаковые. Мы не получаем «долго и счастливо».

- Возможно, у меня не будет счастливого конца, но даже после всего дерьма, которое я натворил, ты и я не похожи.

Она ухмыльнулась, застегнула свою рубашку и обернулась. Не сказав больше ни слова, она покинула комнату, хлопнув дверью. Если бы я был умен, то последовал бы за ней, чтобы убедиться в том, что она покинула клуб, но я не умен.

- Что это, Себастьян? Скажи мне, что это такое, - Роз кричала на меня.

Слезы текли по ее щекам, разрывая мое сердце на части.

Неизбежное произошло, и теперь я могу потерять все, что любил.

- Росслин, милая. Я могу объяснить. Просто позволь мне об…

- Не смей называть меня милая. Скажи мне, что это такое. Я просто хочу услышать, как ты произнесешь эти слова. Мне нужно знать, что это реально.

- Росслин, пожалуйста…

- Остановись! Просто скажи эти слова.

Она сломалась передо мной – разломилась изнутри, и я ничего не мог сделать, чтобы остановить это. Сделав глубокий искупительный вздох, я закрыл глаза и подготовился к концу всего.

- Это - медальон твоей матери.

Слова врезались в мое горло, как большие осколки стекла. Я мог практически чувствовать вкус крови во рту.

- И как ты получил его?

Ее плечи были скованы, а рука, протягивающая медальон, дрожала так сильно, я подумал, что она может уронить его.

- Пожалуйста, детка. Позволь мне объяснить.

Мне просто было нужно, чтобы она меня выслушала в течение всего нескольких минут. Я хотел, чтобы она знала правду. Ей нужно знать, что в то время как я находился там, я не нажимал на курок. Я технически не убивал ее родителей.

- Не называй меня деткой! Я не твоя чертова детка!

Я вздрогнул от ее слов.

- Это был ты. Ты тот мальчик, склонившийся над моей матерью, не так ли?

Она задавала неправильные вопросы. Мне нужно, чтобы она спросила, я ли убил их.

- Да, это был я, - непрошеные слезы навернулись в моих глазах. - Но клянусь, Росслин. Клянусь, я не убивал твоих родителей.

- Тогда, кто это сделал?

Имя вертелось на кончике моего языка, ожидая выхода в воздух вокруг меня, и вместо того чтобы сдержать его при себе, как всегда это делал, я позволил ему слететь с моих уст.

- Вик.

Она провела руками по лицу, прежде чем запустить их в волосы.

- Я не могу…, - она закрыла глаза и покачала головой. - Это не происходит со мной.

- Я был там, Росслин, но не убивал их. Мне нужно, чтобы ты услышала меня, я должен знать, что ты понимаешь.

- Думаешь, что это меняет ситуацию в лучшую сторону от того, что ты просто был там, Себастьян? Ты никогда не должен был находиться в моем доме. Ты может и не нажал на курок, но ты забрал все у меня просто своим присутствием.

- Росс… - я сделал шаг поближе к ней, но она резко дернулась.

- Нет. Не смей. Ты не можешь прикасаться ко мне. Я не хочу видеть тебя, ты вызываешь у меня отвращение.

- Мне жаль, я должен был сказать тебе.

- Подожди…, - она посмотрела на меня осуждающим пристальным взглядом, которым действительно смотрела на меня впервые. – Как давно ты знаешь обо мне? С самого начала, Себастьян? Так вот почему ты сделал все это? Все это было больной чертовой игрой для тебя?

- Нет. Я не знал пока…

- Пароль, - прервала она. - Вот почему ты разозлился, когда я сказала тебе, что это моя фамилия.

- Клянусь, я собирался оставить тебя в покое. Собирался. Но я любил тебя, Росслин. Я все еще люблю тебя. Ты мне нужна, – слезы текли по моим щекам, впервые с тех пор как я был маленьким мальчиком.

- Ты трахал меня все это время… зная, кто убил моих родителей?

Я столько всего хотел ей сказать, но ничто из этого не изменит сложившуюся ситуацию в лучшую сторону. Знал, я потеряю ее, поскольку вижу ее пристальный взгляд направленный на меня, полный ненависти в глазах, и я понял, что она больше не моя. Я не имел никакого права пытаться отговорить ее не оставлять меня.

- Мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно уйти от тебя.

А потом она прошла мимо, покинув комнату. Паника пронеслась по мне. Не потому что боялся, что она пойдет в полицию, а потому что знал, как только она уйдет, я никогда не увижу ее снова.

Добравшись до выхода, я потянул ее к себе, когда она подошла ближе, но Роз сопротивлялась. Сильно ударяя меня по лицу и груди, она кричала. Я прижимал ее к себе, чтобы защитить ее и себя.

- Пожалуйста, не делай этого. Я только нашел тебя. Я не могу потерять тебя теперь, - комок из моей груди переместился в горло и грозил задушить меня.

- Я никогда не была твоей, Себастьян. В ту минуту, как ты ступил в мой дом двенадцать лет назад, я хотела твоей смерти.

- Не говори так. Ты любишь меня, Росслин. Я знаю, что любишь.

Она не слышала меня, и продолжала содрогаться в моих руках. Наконец, с таким приливом силы, о которой я и не догадывался, что у нее есть, Роз пнула меня по голени, прежде чем оттолкнуть с рычанием.

Я врезался в стену и потерял равновесие. Росслин побежала. Я только входил в гостиную, когда она бросилась открывать входную дверь и помчалась вниз по лестнице. Я погнался за ней, сбегая по лестнице так быстро, как только мог, но как только она ступила на танцпол, полный танцоров, то исчезла в толпе.

Я искал ее, как обезумевший человек. Расталкивая танцоров и опрокидывая напитки. Люди смотрели на меня как на сумасшедшего, и возможно так и было. Я бросился к двери, уверенный в том, что перехвачу ее, но ее нигде не было.

Покидая клуб, я стоял на мокром асфальте и оглядывался вокруг. Любовь всей моей жизни была где-то там одна на улицах. Если что-то случиться с ней, то я никогда не прощу себе этого.

Обернувшись, я побежал по лестнице в свою квартиру, чтобы взять ключи. Ей придется либо вернуться домой или найти место, чтобы остановиться. Я найду Росслин и удостоверюсь в ее безопасности. Независимо от того, где она, я найду ее и все улажу.