Маленькая фея и Город Снов

Глава 4 Сыщики

сли кто-то по-настоящему взволнован сегодня – так это я! – с порога заявила запыхавшаяся Алинкина Бабушка.

С самого утра она уже успела приготовить завтрак, проводить Алинку в школу, а заодно и узнать последние новости.

– Никто ничего не слышал про загадочную тележку, – сказала Бабушка, с сожалением глядя на Надюшку и Тапыча, – зато наша почтальонша – летучая мышка Коко – принесла мне странную записку от моей подруги Алелии… и при этом рассказала парочку не менее странных слухов. И всё про какие-то непонятные сны. Уж не началась ли в стране Сонная Эпидемия?

– Эпидемия? – испугалась Надюшка. – А разве такая бывает?

– На моей памяти ещё ни разу не была и, надеюсь, не будет. Вы, деточки, вот что – попейте-ка пока молочной росы. Свеженькая, сегодняшняя. Съешьте пончиков с повидлом, а я быстренько слетаю к подруге. Что-то у меня сердце не на месте.

– А как же Михаська? – воскликнул Тапыч.

– А потом сразу отыщем вашего Михаську! – успокаивающе кивнула Бабушка. – Ждите Алинку и никуда не уходите! Я быстро!

Бабушка улетела, а Тапыч, возмущённо засопев, не выдержал:

– Ну, что я говорил? Никому до нас нет никакого дела! Пропадай, Михаська! Катись в своей тележке, Михаська!

И добавил совершенно маминым голосом:

– Надя! Я с тобой разговариваю!

Надюшка вздрогнула.

– А что мы можем сделать?

– Не знаю, что ты, а я, например, полночи не спал – «фотороботы» нашего Михаськи рисовал. Вот, смотри!

И Тапыч выложил перед Надюшкой целую пачку Михаськиных портретов. Мальчик вышел на них немного кособоким, каким-то растрёпанным и почему-то везде в разной по цвету одежде.

– Мы их расклеим на всех углах, вдруг кто-то откликнется! – с жаром продолжал объяснять Тапыч. – Осталось только надписи сделать, что Михаська похищен, и про вознаграждение!…

– Какое ещё вознаграждение? – проговорила Надюшка, критично рассматривая Тапычево творчество. – Да уж! Палка-палка-огуречик, получился человечек. А одежда-то почему везде разная?

– Потому что карандаши истратились, а поточить нечем было! – обиделся Тапыч. – А если не нравится, то сама бы и рисовала палка-палка-огуречик! – передразнил он Надюшку и отвернулся.

– Прости, Тапыч, – спохватилась девочка, – я не хотела. Ты, правда, молодец! Мы обязательно расклеим твои «фотороботы», вдруг, действительно, кто-нибудь откликнется. А надписи я мигом сделаю!

Надюшка склонилась над кипой листочков, а медвежонок, как заправский сыщик, на цыпочках подкрался к двери и резко распахнул её.

– Ага! Никого. Сверим наши часы!

– Какие ещё часы? – удивилась Надюшка.

– Ну не знаю? Какие-нибудь. Все сыщики всегда, когда что-нибудь расследуют, часы сверяют. Ну что там, долго ещё?

Тапыч нетерпеливо переминался рядом.

– Всё! Готово! – Надюшка выпрямилась, собирая листочки. – Слушай, а приклеивать «фотороботы» мы чем будем?

Медвежонок хитро подмигнул.

– Не беспокойся, я в той бочке, которая вчера на меня с дерева упала, наскрёб немного мёду! Сначала лизнёшь медку, потом бумажку, а потом приклеивай – ни за что не отвалится!

Надюшка с Тапычем, оставив Алинке записку и аккуратно прикрыв за собой калитку, вышли на тихую улочку.

– Ну, Шерлок Холмс, откуда начнём? Или – ты налево, я направо? – повертев головой, спросила Надюшка.

– Начнём прямо отсюда. А двигаться будем в сторону оранжереи. Надо ещё раз расспросить цветочную малышню. Может, они чего-нибудь вспомнят.

«Сыщики» двинулись вдоль улицы. Медвежонок облизывал медовым языком бумагу, а девочка старательно приглаживала «фотороботы», приклеивая их к воротам, заборам и деревьям.

– Вон она, оранжерея! – дёрнула Тапыча за лапу Надюшка. Нырнув в заросли гороховых деревьев, они торопливо зашагали в сторону блеснувших на солнце окон оранжереи детского цветочного сада.

Тапыч еле поспевал за бегущей по узенькой тропке девочкой. Оранжерея почему-то оказалась запертой. Прижав носы к оконному стеклу, Тапыч с Надюшкой тщетно пытались разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри.

– Может, у них карантин? – пожала плечами девочка. – По ветрянке.

– Ладно! – махнул лапой Тапыч, облизывая очередной портрет. – Прилепим парочку «фотороботов» на самое видное место. Пить как хочется!

И медвежонок припал к фонтанчику, бившему в самом центре детской площадки.

– Ух! Хорошо! – отдуваясь, сказал Тапыч и уселся на край песочницы.

– Отдохнём немного, и назад! – сказала Надюшка. – Бабушка с Алинкой, наверное, уже дома.

– Надюшка! – вдруг подпрыгнул Тапыч. – А я ведь это место помню! Я здесь уже был, когда с тележки свалился! Точно! Я ещё думал, что за дом такой странный, из стекла. А вон и овраг с горохами! Теперь мы знаем, в каком направлении скрылся преступник. Это же именно то место, где он «оторвался от хвоста».

– Что ещё за хвост, и у кого он оторвался? – не поняла Надюшка.

– Ну, это значит, место, где преступник ушёл от моей слежки.

– Не преступник ушёл от слежки, а ты свалился с тележки!

– Какая разница! Главное, мы его вычислили! – почесал в затылке медвежонок. – Если он ехал оттуда, значит, нам нужно идти в обратную сторону, правильно?

– Вроде правильно. – неуверенно кивнула Надюшка.

Тапыч пробежался по площадке туда и обратно, заглянул в песочницу. Надюшка ходила за ним.

– Упал я здесь. Выходит, что он повернул в ту сторону! Всё ясно! – радостно завопил медвежонок. – Вот и следы от колес! Смотри сама!

И действительно, пригнувшись к траве, они разглядели слабый светящийся след. След, обогнув кусты, внезапно оборвался перед высокой каменной оградой.

– Куда же он мог деться? – растерялся медвежонок. – Перепрыгнуть через ограду, тем более с тележкой, невозможно.

– Погоди-ка!

Надюшка сунула руку в карман и вынула тот самый светящийся мелок, который подобрала на полу в Михаськиной комнате. Она быстро нарисовала на заборе полукруглую дверцу, потом пририсовала дверную ручку и отступила на шаг, чтобы посмотреть. Но ничего не произошло. Тапыч нетерпеливо переступал с ноги на ногу и уже открыл рот, чтобы предложить Надюшке сделать под оградой подкоп. Так, на всякий случай… Как вдруг дверь засверкала и – приоткрылась!

– Ты первая!… – спрятав лапы за спину, пробормотал медвежонок.

– Ладно! Только не отставай! – ответила Надюшка и шагнула в светящийся дверной проём.

Третьим уроком у Алинки было рисование. Всегда весёлый и добродушный волшебник Гашпар был сегодня непривычно молчалив. Он выставил натюрморт из разноцветных шариков и кубиков, дал девочкам задание и скрылся в своей мастерской.

– Что-то у него явно не праздничное настроение. – шепнула Алинке её лучшая подруга фея Агата.

Обычно во время урока учитель вышагивал между рядами и внимательно смотрел, как девочки рисуют. Шутил, что-то советовал, подбадривал тех, у кого не очень получалось.

В свой День рождения он устраивал маленький праздник для всех: угощал учениц конфетами и пирожными, поил чаем. И всегда отдельно благодарил каждую за подарки и поздравления. А сегодня он даже не взглянул в Алинкину сторону.

«Что-то случилось», – думала Маленькая фея. На душе у неё было тревожно, как будто это она испортила настроение старому волшебнику. Натюрморт никак не удавался. Алинка нахмурилась, разглядывая хаос из кубиков и шариков на своём рисунке. Она попыталась исправить ошибки, но мысли то и дело возвращались к Сну-поздравлению. Может, она чем-то обидела Гашпара? Вот только чем? Чтобы отвлечься, Алинка стала обдумывать план поисков Надюшкиного брата Михаськи. Ситуация усложнялась тем, что Агата не могла им помочь – у неё были неотложные домашние дела.

– Алинка! – прервала её мысли Агата. – О чём ты только думаешь?

Агата подняла с пола пару шариков и кубик, которые окончательно выпали из Алинкиного рисунка. Маленькая фея в растерянности принялась запихивать их обратно.

И этот момент в этот момент в класс вошла фея Марта, учительница математики.

– Девочки! – сказала она. – Сегодня занятий у вас больше не будет! Можете идти домой.

Феечки радостно загалдели, а фея Марта повысив голос добавила:

– И ещё! Настоятельно прошу всех в ближайшее время ни при каких обстоятельствах не пользоваться досочками «Снов». Есть опасения, что в Волшебной стране началась Сонная Эпидемия.

Учительница вышла, и все загалдели ещё больше, торопливо собирая краски, кисточки и альбомы. Алинку так поразили последние слова феи Марты, что она никак не могла понять, чего от неё хочет Агата.

– Всё это безумно интересно, но я должна бежать домой. Завтра мы увидимся, и ты мне всё-всё расскажешь. Про девочку и про её брата! – тараторила Агата, торопливо заталкивая свои вещи в сумку. – Ты чего не собираешься?

– У меня есть ещё одно дело, – задумчиво проговорила Алинка, – а ты не жди меня! Беги! Завтра увидимся.

Агата махнула рукой и присоединилась к остальным девочкам.

Алинка подождала, пока все уйдут из класса, и робко постучала в дверь мастерской волшебника Гашпара.

– Это кто там скребётся? – пророкотал художник и открыл дверь. – Алинка?! Ты почему не идёшь домой?

– Я хотела узнать… натюрморт. – растерянно залепетала девочка, но тут же взяла себя в руки и продолжила, – извините пожалуйста, учитель Гашпар, я хотела узнать… мой Сон-поздравление. С ним что-то не так, да?

Волшебник внимательно посмотрел на Маленькую фею, взъерошил и без того лохматые волосы и вздохнул.

– Не хочу тебя обманывать, с твоим Сном в самом деле что-то произошло. Но я уверен, твоей вины в этом нет! – торопливо добавил он, увидев, как Алинка расстроилась.

Он хотел сказать что-то ещё, но только махнул рукой. Маленькая фея торопливо попрощалась с учителем, выбежала из школы и медленно побрела по улице. Настроение было – хуже некуда. «Но почему именно этот Сон? – думала Алинка. – Наверное, Марта имела ввиду меня, когда запретила пользоваться сонными досочками. Это я во всём виновата!…»

Она уже приготовилась оплакивать свою горькую судьбу, как вдруг кто-то осторожно тронул её за плечо. Слёзы сами собой остановились от изумления – перед ней стоял маленький смешной человечек в старой потрёпанной шляпе. На его круглом, как блинчик, лице отражалось страшное беспокойство.