17

Собрал мужиков прямо в доме. Сейчас сходка незапланированная, поэтому без пышных встреч.

— Собрал я вас мужики вот по какому геморрою. Как вы все уже успели узнать, Барсук старший попал в руки конкурентов и пока никаких намеков нет, какого хрена им надо. Из этого делаю неутешительные выводы, что цель конкурентов ясная — убрать конкурентов, то есть нас.

— Правильно Барс! Но мы в голые руки не дадимся Барс, — сказал Шмель, маленький худой чудило.

До сих пор не понимаю, откуда отец его выковырял? Из какой вонючей помойки. Но вроде говорят, что Шмель по восточным неплохо шарит. Вот и проверим, какой он нахер каратист, мать его.

Осмотрел я комнату, все на меня уставились в тупом ожидании, что я сейчас вытащу из штанины меч сука кладенец и пойду махать им направо и налево. Спасать папашу.

Как вообще он мог держать в страхе город, вот с такими уродами. Я прозреваю. Не, это не к добру. Понимаю, что силы наши возможно окажутся и не равны.

Пока отец управлял и никто на него не рыпался, расслабился, новых никого не брал, думая, что никто уже и не рыпнется. И что власть его стабильна.

Но как оказалось, в этом несменяемом годами тухляке, остались одни уроды и только пара нормальных горилл. И что с ними всеми теперь делать, если толковыми мозгами кроме меня никто не располагает.

— Ты идиот, имел ввиду что нас голыми руками не возьмёшь? Запомни, пока тут будут такие тупые идиоты как ты, нас точно можно голыми руками можно взять, придурок!

Все заржали.

— Прекратить! Обсуждаем серьезное дело. Папаша сейчас там не на курорте валяется, ждет, когда мы — его верные люди, придём за ним.

— А че делать то Барс? — выкрикнул мудило.

Нахрен даже не помню как его там. Вечно тоже возле отца вертелся. Жопализ. Всё советы раздавал. Я к нему подошел, смотрю в противную рожу. У того глазки забегали.

— Это ты мне должен сказать чё делать, ты же у нас супермозг. Папаше всё нашептывал, вот давай, думай теперь какого хрена нам делать.

— Так я без Барсука чет не особо…

— Во народ, одни тупоголовые идиоты.

Я достал из кармана пушку, которую предварительно туда запихнул и покрутил перед носом мудилы, что задаёт тупые вопросы.

— Тебя вообще зачем сюда позвали?

— На сходку.

— А на сходке что, сказано в правилах прикидываться тупым дегенератом и плямкать губами, издавая тошнотворную и вонь и непонятные звуки. Или скажи, что умное или заткнись! — проорал я ему в рожу.

— Я понял Барс, я понял, — мудило притих.

— Кто ещё не понял вопроса? Повторить? Сейчас мы, дружной весёлой толпой, пойдём выручать из беды нашего руководителя. Это всем понятно?

Все притихли. Боятся меня. Пусть лучше боятся.

— Нужно иметь ясный план, а не тупо идти выручать, — послышалось из — за спины.

Голос, как скрип железа по стеклу, противный до одурения и мерзких мурашек по телу.

Я медленно повернулся.

— Рашид, — я изобразил на губах улыбку, и медленно с удовольствием говорю, — предлагай.

А в голове пульсирует — ну что ж путь твоя тупая голова поработает, покажет себя в деле. Понимаю нужно скрывать эмоции, но там мой отец, а не какой — то хмырь, за которого я должен жопу рвать.

Там мой отец!

— Я предлагаю, дождаться требований и уже тогда что — то предпринимать. Сейчас если пойдём, когда нас и так ждут, нас просто постреляют.

— Хорошо ладно, ты прав, — говорю как можно спокойнее, без срывающихся в голосе нот, — давайте дождёмся условий. Но какого черта их ещё нет? Уже час прошел! — проорал я в лицо Рашида, отчего он отвернул голову в сторону.

— Требования будут, это вопрос времени, — сказал он спокойно.

И в этот момент прозвонил телефон. В кармане у Рашида.

Все посмотрели на него. Медленно он протянул руку к карману.

— Руки! — сказал я и наставил на него пистолет, — убери руки.

Махнул Прохору, тот подошел, достал телефон из кармана Рашида и подал мне.

На экране — Ашот.

— Так. Вот это уже интересная тема, — я повернул телефон так, чтобы все увидели, кто звонит. — Ну что же послушаем, о чем на досуге разговаривают друзья — шарамыжники.

Я нажал кнопу, потом на звук и в комнате разразилось:

— Рашид, дарагой, как сам, как живёшь?

Прохор ткнул Рашида пистолетом в бок. И суровым движением бровей показал — Отвечай.

— Нормально все. Че, как дела, ара? — заговорил Рашид и даже, как бы не напрягаясь, — Какие вести?

— Плохо Рашид, совсем плохо. Ты никак не хочешь с нами совет держать, а ведь мы тебя уже не раз просили, чтобы ты бросил своего Барсука. Отжил он, кончился весь. Зачем ему служил? Теперь вот Барсуку конец и тебе брат конец настаёт.

— Эээ, падажи ара, я тебе не брат — запомни, — скривился Рашид, — а на место Барсука старшего сейчас младший встанет. Тогда вашей лавочке совсем нехорошо будет. Он похищения отца вам не простит.

— И так и плохо и так. Только ты Рашид не на той стороне, понимаешь. Уходи скорее. Там сейчас всех возьмут и младшего и его шавок.

Нда, я то думал, вот сейчас и растерзаем предателя, а у них тут оказывается песочницы то разные.

Значит не предатель Рашид, служит отцу верно. Смекнул я и показываю Рашиду безмолвно, на пальцах, крути придурка Ашота, может ляпнет чего. Он падла болтливая.

Этот понял.

— А что Ашот, надолго папашу Барсука забрали? — этот уже тему начал развивать.

— Да похоже навсегда. Только я тут не при делах, мне сказали — делай как надо — не тронем. Там люди посерьёзнее за этим всем стоят. А я человек маленький. Мне лишь бы мой счёт на минималку поставили и отвалили.

— А ты думаешь будет минималка? Нет Ашот, если пришел человек посерьёзнее Барсука, тут вам вставят по самые не могу, вспоминать будете Барсука старшего и сынка его как добрых благодетелей.

— Эй, эй, ты про Барса, чего ли, так от него какая опасность? О его приключениях каждый знает. Он только членом умеет думать. Ему тёлку подсунь и он возле неё готов хоть круглые сутки валяться…


Вот это я немного не понял!

Не выдержал я такого прилюдного унижения, телефон к губам приложил и прошипел громогласно:

— Ах ты хорёк зубатый, я же тебя удавлю крыса помойная. Поговори ещё. Вы у меня все суки будете ломбаду танцевать!

В телефоне сразу отключилось.

— Б***ь!

Разозлил он меня уже полностью. До конца.

— Марат не кипятись. Значит, Ашот просто подчиняется кому — то, — говорит Прохор.

— Кому? Кто эта падла, которая устроила такое?! — я кулаки сжимаю в судороге. Хочется кому — то приложить, прямо сейчас, вместо суки Ашота.

— Нам главная задача отца достать, — говорит Рашид и я на него глянул, как — то по — другому.

То что он не крыса, понятно из его поведения. А если играет?

— Да точно, отца, — вспомнил я.

Сейчас мне нужно поутихнуть со своими амбициями и своими гулянками. Вижу народ меня не сильно жалует. И что это Ашот там про член говорил? То есть они все считают, что я не мозгами, а членом думаю?

Доигрался я. Пора выползать из этого тупого имиджа.

Сам виноват, испортил себе репутацию. Пьянки, телки, бабки. Отец сколько раз говорил, не туда меня несёт, а я смеялся. Поздно как до меня доходит. Поздно. Правда загулялся.

Тут замесы серьёзные начались, а меня всерьёз никто не воспринимает.

И именно сейчас нужно руководить, нужно что — то умное говорить. Они все на меня смотрят, а я и выдать ничегошеньки толкового не умею.

Вот, мать его, попал.

Потому что все эти годы не делами занимался, а свой статус первого городского е***я подтверждал.

А теперь, когда — вот она опасность, прямо передо мной стоит и грозит пальцем, какого хрена я делать должен. Кто подскажет?

И отца задавят и меня вместе с ним. А меня не взяли, потому что не видят во мне такой опасности. Да, потерял я в глазах людей, сильно потерял.

И эти дуроебы стоят, смотрят на меня сейчас и явно ничего толкового не ждут. Не верят, что выдам толковый план.

Ну что же, придется показать — кто есть кто.

Не для того я свой мозг столько консервировал, чтобы при открытии этой банки выдать тухлую тушёнку.

Сейчас я должен выдать им деликатесный, настоявшийся с годами продукт.

Я вышел из ступора. Повернулся.

— Рашид, Прохор и ты за мной. Остальные, ждать указаний.

И мы пошли из комнаты.

* * *

В дом понаехали какие — то мужики.

И видно, чтобы я не путалась под ногами, Марат втолкнул меня в одну из комнат. Слава богу, тут не было погрома, как в других комнатах. Правда, горничные и рабочие уже начали разбросанное барахло убирать, но от этого не сильно улучшилось моё испуганное состояние. Хотелось поскорее покинуть этот дом, чтобы никогда тут больше не появляться.

Как назло, я в какой — то комнате тупо сижу на диване. Пришлось целых полчаса рассматривать собственные руки. Надоело, я встала с дивана, решила выйти из комнаты, чтобы заняться чем — то полезным.

И я таки вышла. Набралась смелости, открыла дверь, высунулась, никого не увидела и тихонько пошла по коридору второго этажа.

Голоса где — то внизу, в разрушенной гостиной. Я не прислушиваюсь о чем они говорят, но без конца слышу крики Барса. Чего ж он так орёт?

У одной двери остановилась, потому что отчётливо услышала тихий плачь. Почему — то вот сейчас, я даже не подумала, что нужно постучать. Захотелось помочь человеку. Тихо толкнула дверь и увидела кровать, а на ней лежит мать Марата и тихо всхлипывает.

Я вошла, не спрашивая разрешения, приблизилась и села на краешек кровати. Женщина глянула, шумно высморкалась в мокрый от слёз платок и продолжила подвывать.

Нужно было что — то говорить.

— Вы не волнуйтесь, Марат обязательно освободит отца, — сказала я, чтобы ее утешить.

— Марат? — она глянула на меня так, словно я вообще ничего не понимаю, — ты действительно в это веришь. Он же непутёвый. Отец так и говорит про него, что никакого от него толку в жизни. Он ведь только и делает, что тратит деньги, которые отец с таким трудом зарабатывает.

Не хотелось напоминать ей, каким именно трудом зарабатывает отец. Думаю сейчас это не к месту.

— Вы не справедливы к Марату, он очень целеустремлённый, — сказала и тут же вспомнила, как он именно целеустремлён.

И в какое русло направлены его цели и устремления.

— Я думаю, это уже все — конец империи Барсуковых, — грустно проговорила она. — Когда — то это должно было случиться и вот случилось. Главное чтобы отец жив остался.

Зачем же разубеждать. Не стану.

— Марат сделает все, что от него зависит. Он смелый и отзывчивый и он любит своего отца. Не оставит его в беде. Сейчас уже он решает, придумывает план по его спасению.

Она глянула на меня снова, как на человека ничего не понимающего. Брови её жалостливо взлетели и плачущее выражение снова появилось на лице.

— Не бросай его. Он конечно легкомысленный и много говорит не по делу, но ты, я вижу, девочка умная. Постарайся повлиять на него, чтобы не совал голову в эту петлю. Оружие и деньги. Все это не доведет ни до чего хорошего. Я теряю мужа, не хочу потерять ещё и сына. Он в опасности. Я не хочу, чтобы он занимался тем же что и отец не хочу.

Она протянула руку, и я подала свою. Наши пальцы сцепились. И так мне захотелось сделать что — то, чтобы всех их спасти. И её, и отца и непутёвого Марата.


Загрузка...