Маленькие добрые дела

*****

– Ты ранена, – сказал Секутор.

Шев действительно была ранена, но она научилась прятать свои раны подальше. По ее опыту, люди любят акул, а кровь в воде только раззадоривает их аппетит. Она покачала головой, попыталась улыбнуться и попыталась выглядеть так, словно ей не больно – с перекошенным вспотевшим лицом, и рукой, прижатой к ребрам.

– Ничего. Посетители есть?

– Только Беррик.

Он кивнул в сторону старого укурка, который растянулся на засаленных подушках с закрытыми глазами, широко раскрытым ртом и лежащей рядом пустой трубкой.

– Когда он курил?

– Пару часов назад.

Она крепко схватилась за бок, вставая перед стариком на колени, и мягко тронула его за щеку.

– Беррик? Лучше просыпайся.

Его глаза затрепетали, открылись, он увидел Шев, и его лицо неожиданно обмякло.

– Она мертва, – прошептал он. – Все еще помню об этом, как сейчас. Она мертва. – Он закрыл глаза, и по его бледным щекам потекли слезы.

– Я знаю, – сказала Шев. – Я знаю, и мне жаль. В обычное время я позволила бы тебе остаться, сколько захочешь, и мне ужасно не хочется выгонять тебя, но Беррик, тебе надо вставать. Могут быть неприятности. Придешь позже. Секутор, отведи его домой.

– Я должен остаться здесь, могу прикрыть тебе спину...

Скорее сделает что-нибудь глупое, и их обоих убьют.

– Сколько себя помню, сама прикрывала себе спину. Иди, покорми своих птиц.

– Уже покормил.

– Тогда покорми снова. Просто пообещай, что будешь снаружи, пока Крэндалл не войдет и не выйдет.

Секутор сердито выпятил прыщавый подбородок. Черт, парень действительно был в нее влюблен.

– Обещаю. – Он подхватил Беррика под руку и помог ему, пошатываясь, выйти в дверь. Двумя заботами меньше, но оставалось еще договориться с одной большой. Шев осмотрелась, раздумывая, как ей лучше подготовиться к визиту Крэндалла. Маршруты отхода, спрятанное оружие, запасные планы, на случай если что-то пойдет не так.

На подставке в оловянной чаше тлели угли, которыми они разжигали трубки. Шев взяла кувшин, чтобы залить их, а потом подумала, что можно швырнуть их кому-нибудь в лицо, если придется, и только передвинула подставку поближе к стене, чтобы ей было легко до них дотянуться. Угли шевелились и потрескивали, когда она ставила подставку.

– Привет, Шев. – Она повернулась, пытаясь не морщиться от укола боли в боку. Для такого огромного человека у Мэйсона была тихая походка, когда ему это было нужно.

Следом зашел, пригнувшись, Крэндалл, и выглядел он кислее обычного. Она посмотрела, как за ним заходят еще двое головорезов. Большая Куртка в своей большой куртке и Руки в Карманах, держа руки в карманах.

Скрипнула дверь во двор, в нее боком прошел Рябой и закрыл ее плечом. Вот так вот с путями отхода. Шев сглотнула. Просто выпроводи их поскорее, говори поменьше и не делай ничего, чтобы их разозлить. В этом весь фокус.

– Черное тебе идет, – сказал Мэйсон, осматривая ее сверху донизу.

– Поэтому я его и ношу, – сказала она, пытаясь выглядеть расслабленно, но только беспокоилась все сильнее. – А еще из-за воровства.

– Достала? – резко бросил Крэндалл.

Шев вытащила сумку из-под стойки и бросила ему.

– Хорошая девочка, – сказал он, поймав. – Ты ее открывала?

– Это не мое дело.

Крэндалл открыл сумку. Пошарил внутри. Посмотрел на нее с выражением далеко не таким довольным, как она надеялась.

– Это чё, блядь, шутка?

– С чего бы?

– Его здесь нет.

– Чего нет?

– Того, что должно быть! – Крэндалл потряс сумкой в ее сторону, и лица его людей нахмурились немного сильнее.

Шев снова сглотнула, и живот у нее скрутило так, словно она стояла на обрыве утеса и чувствовала, как земля крошится у нее под ногами.

– Ты не сказал, что внутри что-то будет. А еще ты не сказал, что в комнате будет чемпионка по крикам. Ты сказал достать сумку, и я ее достала!

Крэндалл швырнул пустую сумку на пол.

– Думаю, ты, блядь, продала это кому-то еще, так ведь?

– Чего? Я даже не знаю что это! А если бы я решила обуть тебя, стала бы я тут с улыбкой стоять и ждать, стала бы?

– Принимаешь меня за дурака, да? Думаешь, я не видел, как отсюда выходила Каркольф?

– Каркольф? Она просто пришла… потому что есть работа… в Талинсе… – Шев умолкла с тем же чувством, которое ощутила, когда ее руки выскользнули из рук Варини, и она увидела, как приближается земля. Люди Крэндалла зашевелились, один из них вытащил зазубренный нож, а Мэйсон скорчил рожу сильнее обычного и покачал головой.

О Боже. Каркольф в конце концов ее выебла. Но не в хорошем смысле. Совсем не в хорошем.

Шев успокаивающе подняла ладони, пытаясь выгадать себе время что-то придумать.

– Послушай! Ты сказал достать сумку, и я достала, что еще я могла сделать? – Она ненавидела нытьё. Знала, что нет смысла умолять, но ничего не могла с собой поделать. Посмотрела, как головорезы медленно приближаются, и уже знала, что остался лишь один вопрос: как сильно они ее побьют. Крэндалл с перекошенным лицом шагнул к ней.

– Послушай! – завизжала она, и он ударил ее в бок. Не самый сильный удар из тех, что она получала, но к несчастью его кулак попал прямо туда, куда попал борт телеги. Вспышка боли пронеслась по ее внутренностям, Шев согнулась пополам и облевала его штаны.

– Ну, это уже всё, мелкая ебаная сука! Держите ее.

Рябой схватил ее за левую руку, а тот, что в дурацкой куртке, за правую, упер руку в горло и прижал ее к стене. Оба ухмылялись, словно давно так не веселились. Шев же бывало и получше – один махал ножом у нее перед лицом, ее рот жгло рвотой, а бок огнем, и она скосила глаза, уставившись на блестящий кончик.

Крэндалл щелкнул Мэйсону пальцами.

– Дай мне топор.

Мэйсон поморщился.

– Скорее всего, за всем стоит эта сука Каркольф. Шеведайя ничего не могла сделать. Убьем ее, и она не поможет нам достать то, что нужно, а?

– Теперь вопрос уже не в деле, – сказал Крэндалл, мелкое крысомордое ничтожество, – а в том, чтобы преподать урок.

– Какой урок ты преподашь? И кому?

– Просто дай мне ебаный топор!

Мэйсону это не понравилось, но он зарабатывал на жизнь тем, что ему не нравилось. Вряд ли это стало бы для него какой-то чертой. Его выражение говорило: мне правда жаль, но он все равно достал свой топорик, шлепнул отполированной рукоятью по ладони Крэндалла и с отвращением отвернулся.

Шев извивалась, как разрубленный напополам червяк, но из-за боли в ребрах едва могла вздохнуть, и два ублюдка держали ее крепко. Крэндалл наклонился поближе, схватил ее за рубашку и вывернул.

– Сказал бы я, что было приятно иметь с тобой дело, только приятно ни хуя не было.

– Постарайтесь в этот раз не забрызгать меня, босс, – сказал Рябой, прикрывая ближний к ней выпученный глаз, чтобы её мозги в него не попали.

Шев глупо всхлипнула, и крепко сжала глаза, когда Крэндалл поднял топор.

Вот и всё, да? Это и была ее жизнь? Дерьмовая, если подумать. Несколько хороших моментов со сносными людьми. Сделано немного маленьких добрых дел. Несколько маленьких побед вырвано из череды поражений. Она всегда полагала, что хорошее еще придет. То хорошее, что дадут ей. То хорошее, что даст она. Но получалось, что всему подходил конец.

– Давно я уже не слышала молитвенных колокольчиков.

Шев снова открыла глаза. Высоченная рыжеволосая женщина, которую она затащила в свою постель этим утром, и о которой совсем забыла, стояла в курительной комнате Шев, в той самой изодранной кожаной жилетке и внимательно смотрела на колокольчики на полке.

– Вот этот очень красивый. – Она коснулась бронзы своими покрытыми коростой пальцами. – Вторая династия.

– Чё это за ебаный шут? – прорычал Крэндалл, взвешивая в руке топорик.

Женщина лениво перевела на него взгляд своих глаз. Точнее одного глаза, который был виден Шев – поверх другого висели спутанные рыжие волосы. Костистое лицо было покрыто синяками, нос порезан, опух и покрыт засохшей кровью, губы разбиты и раздулись. Но в этом налитом кровью глазу был тот еще взгляд, когда он повернулся на Крэндалла и его четверых головорезов, на миг задержался на Мэйсоне, а потом вернулся обратно. Легкое презрение. Словно за один взгляд она их оценила, и это ее ничуть не обеспокоило.

– Я Джавра, – сказала женщина. У нее был странноватый акцент. Может, откуда-то с севера. – Львица Хоскоппа. И я далеко, далеко не шут. На самом деле мне часто говорили, что у меня плохое чувство юмора. Кто положил меня в постель?

Шев, прижатая к стене тремя мужиками, могла лишь поднять один палец.

Джавра кивнула.

– Это было доброе дело, которое я не забуду. Мой меч у тебя?

– Меч? – удалось прохрипеть Шев – рука на горле немного ослабла, когда ее владелец обернулся, чтобы злобно посмотреть на новоприбывшую.

Джавра прошипела через сжатые зубы:

– Он может быть очень опасным, если попадет не в те руки. Он выкован из металла упавшей звезды.

– Она спятила, – сказал Крэндалл.

– Ебаная дура, – проворчал Руки-в-Карманах.

– Львица Хоскоппа, – сказал Большая Куртка и слегка хихикнул.

– Мне придется выкрасть его обратно, – нараспев проговорила она. – Кто-нибудь из вас знает достойного вора?

Повисла пауза, а потом Шев снова подняла палец.

– А! – Покрытые засохшей кровью брови Джавры взметнулись. – Как говорится, Богиня помещает нужных людей на пути каждого из нас. – Она нахмурилась, словно только сейчас оценила ситуацию. – Эти люди причиняют тебе неудобство?

– Немного, – прошептала Шев, скривившись от тупой боли, которая расходилась от ее бока до самых кончиков пальцев.

– Всегда лучше проверить. Никогда не знаешь, что нравится людям. – Джавра медленно пошевелила голыми плечами. Они тоже напомнили Шев об Изумительном Зараквоне – крепкие, как дерево, и разделенные на сотню маленьких полосок мышц. – Я один раз попрошу вас отпустить темнокожую девчонку и уйти.

Крэндалл фыркнул.

– А если не согласимся?

Тот глаз слегка прищурился.

– Тогда еще долгое время после того, как все мы отправимся к Богине, правнуки правнуков очевидцев будут шепотом рассказывать жуткие истории о том, как я вас уничтожила.

Руки-в-Карманах сунул руки еще глубже.

– У тебя и оружия-то нету, – прорычал он.

Но Джавра лишь улыбнулась.

– Друг мой, я и есть оружие.

Крэндалл дернул головой в ее сторону.

– Избавьте меня от этой суки.

Рябой и Большая Куртка отпустили Шев, что было счастьем, но направились к Джавре, что на счастье не было похоже. Большая Куртка достал палку из своей куртки, что несколько разочаровывало, поскольку там хватило бы места на двуручный меч. Рябой покрутил вокруг пальцев своим зазубренным кинжалом и высунул язык, который был даже еще уродливее.

Джавра просто стояла, уперев руки в бока.

– Ну? Вы ждете письменного приглашения?

Рябой бросился на нее, но его кинжал не попал никуда. Она увернулась со скоростью, за которой даже Шев не могла уследить, и ее белая рука мелькнула и рубанула его по шее с таким звуком, как мясницкий нож рубит мясо. Он рухнул, словно в нем совсем не было костей, плюясь, булькая и пуча глаза сильнее прежнего, а нож вылетел из его руки, прыгая по полу, как вынутая из воды рыба.

Большая Куртка ударил ее палкой в бок. Если бы он ударил по колонне, звук получился бы таким же. Джавра почти не вздрогнула. Мышцы взбугрились на ее руке, когда она врезала кулаком ему в живот, и он с хриплым присвистом согнулся пополам. Джавра схватила его волосы в большой правый кулак и размозжила его голову о стойку из мясницкой колоды, и кровь брызнула на дешевые драпировки.

– Бля, – выдохнул Крэндалл, и рука, держащая Шев, начала обмякать.

Джавра посмотрела на мужика с руками в карманах, который стоял, развесив рот.

– Не стесняйся, – сказала она. – Если бы у меня был хер, я бы тоже его все время теребила.

Он выдернул руки и бросил нож. Шев увидела блеск металла, услышала свист клинка.

Джавра его поймала. Она не делала из этого особого представления, как жонглеры в той странствующей труппе. Она просто выхватила его из воздуха – так легко, как хватаешь монету, которую сам же подбросил.

– Спасибо, – сказала она, бросила нож назад, и тот с глухим звуком врезался мужику в бедро. Он завизжал, брызгая слюной, вываливаясь через дверной проем на улицу.

Мэйсон только что вытащил свой нож – чудовищную штуку, которую можно было бы назвать мечом, не боясь, что кто-то станет поправлять. Джавра снова положила руки на бедра.

– Уверен, что хочешь именно этого?

– Не могу сказать, что хочу, – ответил Мэйсон, вставая в бойцовскую стойку. – Но ничего другого быть не может.

– Я знаю. – Джавра снова пожала плечами и подняла свои большие пустые руки. – Но всегда стоит спросить.

Он прыгнул на нее, нож превратился в размытое пятно, и она отскочила с его пути. Он рубанул по ней, и она снова увернулась, глядя, как он тяжело отступает к двери и срывает занавеску с крючков. Он сделал выпад, разрезал подушку, и фонтаном полетели перья. Он врезался в стойку сапогом, и полетели щепки. Он разрубил одну из драпировок напополам, и разорвалась ткань.

Мэйсон взревел, как раненый бык, и снова бросился на нее. Джавра схватила его за запястье, когда мимо нее промелькнул клинок, на ее руке вспучилась большая вена – она напряженно держала руку Мэйсона, и кончик ножа дрожал лишь в пальце от ее лба.

– Попалась! – Мэйсон брызнул слюной сквозь стиснутые зубы, схватив Джавру за толстую шею, заставил отступить на шаг…

Она схватила с полки большой молитвенный колокольчик и сокрушительно ударила им по голове Мэйсона. Раздался такой мощный звон, что у Шев свело зубы. Джавра снова его ударила, высвободившись из его руки. Он застонал и упал на колени, кровь стекала по его лицу. Джавра высоко подняла руку и ударила его по спине, колокольчик отвалился от ручки и укатился в угол, эхо звона постепенно стихало.

Джавра взглянула на Крэндалла, ее лицо было забрызгано кровью Мэйсона.

– Слышал? – она подняла рыжие брови. – Тебе пора помолиться.

– О, черт, – прохрипел Крэндалл. Он уронил топорик на доски и высоко поднял ладони. – А теперь слушай сюда, – заикаясь проговорил он, – я сын Горальда. Горальда Пальца!

Джавра пожала плечами, перешагивая через тело Мэйсона.

– Я в городе новенькая. Это имя поражает меня не сильнее других.

– Мой отец здесь главный! Он отдает приказы!

Джавра ухмыльнулась, перешагивая через труп Большой Куртки.

– Он не отдает мне приказов.

– Он тебе заплатит! Больше денег, чем сможешь сосчитать!

Джавра отпихнула кончиком сапога нож Рябого с пути.

– Мне это не нужно. У меня простые вкусы.

Голос Крэндалла становился пронзительней по мере того, как он от нее отступал.

– Если навредишь мне, он за тобой погонится!

Джавра снова пожала плечами, делая очередной шаг.

– Мы можем на это надеяться. Это была бы его последняя ошибка.

– Просто… прошу! – съежился Крэндалл. – Прошу! Я умоляю тебя!

– На самом деле умолять нужно не меня, – сказала Джавра, кивком указывая ему за плечо.

Шев свистнула, и Крэндалл удивленно повернулся. Он выглядел еще удивленнее, когда она с резким хрустом вонзила ему в лоб лезвие топорика Мэйсона.

– Бвургх, – сказал он, высунув язык, и рухнул на спину. Его обмякшая рука задела подставку, уронила ее, и оловянная чаша полетела, осыпая раскаленными углями стену.

– Бля, – сказала Шев, когда драпировка из тонкой ткани вспыхнула языками пламени. Она схватила кувшин с водой и бросила его, но от этой жалкой струйки почти ничего не изменилось. Огонь уже распространился на другую драпировку, начали падать полоски горящего пепла.

– Помещение лучше освободить, – сказала Джавра, подхватила Шев под руку хваткой, которой невозможно было сопротивляться, и быстро зашагала за дверь, оставляя в горящей комнате четырех мертвых людей.

Мужик, который любил держать руки в карманах, сидел у стены на улице, вцепившись в свой собственный нож, торчавший у него из бедра.

– Погоди, – сказал он, когда Джавра схватила его за воротник и движением запястья швырнула его через улицу – тот врезался головой в стену.

Подбежал Секутор, уставившись на здание – языки пламени уже лизали дверной проем. Джавра схватила его и отвела.

– Тут уже ничего не поделать. Плохой выбор декораций для помещения с открытым пламенем. – И, словно чтобы подчеркнуть эту мысль, окно разлетелось, пламя брызнуло на улицу, и Секутор отпрянул, пригнувшись и закрыв руками голову.

– Что случилось? – Простонал он.

– Вышло плохо, – прошептала Шев, держась за свой бок. – Вышло плохо.

Джавра почесала грязные рыжие волосы вокруг побитого лица и ухмыльнулась, глядя на развалины надежд Шев, словно они выглядели, как неплохо выполненная работа.

– И ты называешь это плохо? Я бы сказала, могло быть намного хуже!

– Как? – резко бросила Шев. – Как, блядь, могло быть еще хуже?

– Мы обе могли умереть. – Она хохотнула. – Выбраться живым – это уже победа.

– Вот что бывает, – сказал Секутор, и его глаза сияли отраженным огнем, когда здание разгорелось еще сильнее. – Вот что бывает, когда совершаешь доброе дело.

– Эй, хватит ныть, парень. В долгой перспективе доброта приводит к доброте. Богиня управляет нашим справедливым вознаграждением. Кстати, я Джавра. – И она хлопнула его по плечу, чуть не сбив с ног. У тебя нет случайно брата постарше? Драки всегда меня распаляют.

– Чего?

– Может, братьев?

Шев схватилась за голову. Казалось, она сейчас взорвется.

– Я убила Крэндалла, – прошептала он. – Черт возьми, я его убила. Теперь они придут за мной! Они никогда не остановятся!

– Пфффф. – Джавра обхватила плечи Шев огромной, мускулистой рукой, покрытой синяками. Это было одновременно удивительно обнадеживающе и удушающе. – Видела бы ты ублюдков, которые приходили за мной. А теперь, насчет того, чтобы выкрасть назад мой меч…