Маленький дьявол

Глава 36

Как приятно вернуться домой после долгого отсутствия! Даже отдых может надоесть, если его слишком много. После обеда я сразу сел писать письмо Ларисе, приглашая ее пойти погулять завтра вечером.

Перед тренировкой сенсей внимательно осмотрел и одобрил мою катану, заметив, что приемы боя на мечах не могли измениться за последнее тысячелетие, а значит те ката, которые исполняются с боккэном, должны подойти и для моего клинка. Среди найденных мною работ, посвященных различным школам кемпо, были и описания фехтовальных техник двумя мечами — катаной и вакидзаси. Это мне тоже может понадобиться.

Наутро мне пришлось взять себя в руки, закрыть файл «Дзен и военная подготовка самураев» и вернуться к школьной программе. Повторять мне пришлось, в основном, биологию. К великому огорчению профа, это единственный предмет, который меня решительно не занимает.

Вечером Лариса одобрила мою негритянскую рожу и ехидно спросила, сколько я еще убил бедных маленьких горынычей.

— Еще одного, — признался я, — правда, не один, нас было пятеро.

История нашего тяжелого похода неожиданно оказалась смешной и увлекательной. Как так получается? Большую часть времени мы просто шли: в первый день — по болоту, во второй — по пышущим жаром скалам. И я не сказал ни слова неправды. Все равно Ларисе было интересно.

— Почему мне тоже нельзя участвовать во всяких приключениях? — спросила она.

— Ты же девочка, — удивился я, — тебе не понравится.

— Откуда ты знаешь?

— Ну-у это все знают, — протянул я.

Слабый аргумент — я это сразу осознал, как только сказал. Лариса это тоже поняла:

— Помнишь, ты рассказывал о древних египтянах. Они еще считали, что Солнце — это бог и живет в море. Они все так считали, но это же неправда.

— Вообще-то всякие приключения, как ты говоришь, совсем не такие забавные, как получается потом в рассказах. На самом деле мы просто пять часов шли по болоту, и под ногами хлюпала вода. Было жарко, и хотелось пить. А пересекая тропу маракана, мы еще и вымокли до нитки в вонючей болотной воде. И валить папоротники резаком — тяжелая и грязная работа.

— Ну-у все это правда, но у тебя глаза горят, когда ты об этом рассказываешь.

— М-мм…

Надо срочно придумать Ларисе какое-нибудь не слишком опасное приключение. Или она убедится, что с нее хватит, или я — в том, что был неправ.

— О чем ты задумался?

— Придумываю тебе приключение, — признался я.

Лариса засмеялась:

— Спасибо, а родители что скажут?

— Ну ты же хотела приключений. На них обычно набиваются без разрешения.

— Понятно, и что ты можешь предложить?

— Пока не знаю, я же не хочу, чтобы тебе запретили со мной встречаться.

— А я скажу, что сама все придумала и тебя уговорила.

— Во-первых, тебе никто не поверит. А во-вторых, за кого ты меня принимаешь? Не могу же я прятаться за твоей спиной!

— Что же делать?

— Весенние каникулы у тебя скоро?[46]

— А, ты же не знаешь… — Лариса что-то подсчитала. — Еще конец этой недели и следующая, восемь дней.

— Отлично. — Я лихорадочно соображал, успею ли сдать экзамены до этого времени. — Мы с тобой сейчас выберем место, и ты убедишь своих родителей поехать туда, и я тоже — хотя это будет непросто, у меня же только что кончились длинные каникулы.

— Папа никуда не сможет поехать.

— А мама?

— Мама, наверное, согласится. Кстати, она просила тебе передать, что хочет с тобой серьезно поговорить.

— Это насчет того, что я на тебя плохо влияю? — в страхе спросил я.

— Нет, не беспокойся, просто мама — дизайнер. Ты же видел наш дом?

— Ага, незабываемое зрелище, я серьезно.

— Так вот, мама хочет ввести в моду египетский стиль. Помнишь альбом, который ты мне подарил? Она уже нарисовала кучу эскизов и, кажется, собирается поделиться с тобой гонораром.

— Э-э, не надо, я же ничего особенного не сделал. Пусть она лучше согласится поехать, куда мы с тобой выберем.

— Шантажист! А что мы будем там делать?

— Заблудимся в лесу. Заблудиться может каждый — это же случайность.

— Здорово! А куда мы поедем?

— Надо подумать. В этнийские джунгли я тебя не поведу: профессор не зря сказал, что туда только на тяжелом танке. Что-нибудь в умеренном поясе — хвойный лес и не слишком жарко. Идем!

— Куда?

— В книжный магазин. Нам надо посмотреть карту.

— А почему мы не можем поискать приключений прямо здесь? Выйти из охраняемой зоны…

Больше Лариса ничего сказать не успела, потому что я крепко взял ее за плечи и развернул лицом к себе:

— Ты никогда не будешь выходить за пределы охраняемой зоны, если тебя не сопровождают, по крайней мере, четверо охранников с боевыми бластерами. Понятно? — слегка встряхнул я девочку. — Это приключение было бы очень опасно для меня, а для тебя — просто смертельно, ясно?

— Ясно, ясно, что ты так вскинулся?

— Значит, не ясно. Объясняю грубо, но доходчиво. В лучшем случае, тебя зверски изнасилуют впятером или сколько их там будет. В худшем — еще и убьют, чтобы понадежнее спрятать концы в воду.

Лариса побледнела:

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Пожалуйста, поверь мне и все!

— Ладно. — Девочка вздохнула и отвернулась.

— Не сердись, просто я за тебя испугался, слишком уж ты решительный приключенец!

Лариса повернулась ко мне лицом.

— Кто бы говорил! — улыбнулась она, — Сам хорош: кто потащился ночью на болото, где водятся горынычи?

— Люди опаснее горынычей, и намного.

— Особенно некоторые Энрики: у меня теперь синяки будут.

— Прости, я не хотел.

Мы в молчании шли в сторону книжного магазина, но это уже было мирное молчание. Лариса — настоящее чудо, с другими девчонками и поговорить-то не о чем, как я убедился. Как там Васто говорил? Тряпки, фигурка и мордашка. А мне повезло. За такое счастье надо платить. Страхом и неуверенностью.

В магазине я вставил в считыватель компакт-диск с атласом Этны. Там же были подробные описания флоры и фауны многочисленных островов.[47]

— Так, нам нужен остров в умеренной зоне, ближе к экватору, чем к полюсу, принадлежащий клану Кальтаниссетта, а на нем — какая-нибудь турбаза и большой лес рядом с ней.

Лариса склонилась над картой рядом со мной:

— О, смотри, Нью-Эльба: целиком наш, два небольших города, пищевая и текстильная промышленность, фермерские хозяйства — животноводство, на побережье рыболовство. Невысокие горы, заросшие хвойным лесом. Бальнеологический курорт. Горячие источники. Сможешь ты убедить своего отца, что у тебя ревматизм?

— А ты?

Мы посмеялись.

— Ладно, — решил я, — Нью-Эльба нам подходит. Осталось уговорить родителей и обзавестись снаряжением. Ну это я сам. Большую часть купим на месте.

— А на какие деньги?

— Не беспокойся, найдутся.

— Откуда у тебя так много?

— Научить тебя играть на бирже? Это тоже своего рода приключение. У тебя, кажется, с математикой все в порядке.

— А что? И научи!

— Обязательно, вот вернемся с Эльбы…

— А почему не сейчас? — хитро улыбаясь, спросила Лариса.

— Не хотел хвастать раньше времени, но я обещал профессору сдать экзамены за среднюю школу. Пока я этого не сделаю, просто не смогу никуда поехать. Я рассчитывал все сдать за две недели, а оказывается, у меня есть только восемь дней. Придется поднапрячься. И свободного времени пока не будет, совсем.

— Понятно, — удивленно протянула Лариса, — так вот почему ты не учишься в школе.

— Почему? Мне и самому интересно, — улыбнулся я.

— Вундеркинд!

— Ха, скорей аристократ. Аристократы, как известно, грамотны по праву рождения.

— Кому известно?

Весело смеясь, мы помчались к Ларисиному дому: ей пора было возвращаться. Мне тоже.

Когда мы добежали до ее дверей, ко мне опять вернулось деловое настроение:

— Не передумала?

— Не-а.

— Тогда постарайся еще сегодня уговорить свою маму и сразу же мне позвони.

— Хорошо.

Лариса позвонила мне на комм раньше, чем наш элемобиль въехал в Лабораторный парк.

— Мама не против. Ей, в общем, все равно, куда съездить со мной на недельку.

— Ясно. Значит, я тоже договариваюсь.

Как я буду убеждать профа, ума не приложу. После получаса размышлений я решил, что лучше всего сказать правду, только правду, но не всю правду — не подводить же Ларису. Проф еще не лег спать, так что поговорить удастся прямо сегодня.

— Можно? — спросил я, постучав в дверь его кабинета.

— Заходи, Энрик. Вид у тебя очень решительный. Я тебя слушаю.

— Профессор, в ближайшие восемь дней я готов сдать все экзамены, поставить все «жучки», которые найдутся на складах у синьора Мигеля, и угробить всех его конкурентов. Но после этого я хочу поехать на неделю на Нью-Эльбу, потому что там будет Лариса.

— Понятно, — слегка озадаченно сказал проф. — А к экзаменам ты готов?

— Послезавтра можно уже начать. Лучше с биологии, за все остальное я не беспокоюсь. Можно даже не два, а три экзамена в день сдавать.

— Хорошо, я поинтересуюсь, нет ли для тебя чего-нибудь срочного. Но я поехать не смогу, это точно. Ты удовольствуешься обществом синьора Соргоно?

— Зачем мне его общество? У меня будет общество Ларисы.

— Ясно. Если ты сдашь экзамены и не случится ничего неожиданного, то почему бы и нет? В конце концов, у тебя за всю жизнь были только одни каникулы, и то не совсем настоящие. И это моя вина.

— Спасибо! — Я расплылся в улыбке, удержаться было невозможно. Между прочим, самураи умели себя контролировать. Например, могли никогда не улыбаться. Так ли мне это надо?

Осчастливленный, я отправился учить биологию. И занимался этим всю ночь и весь следующий день с перерывом на тренировку. Сенсей был не слишком мною доволен.

В голове у меня тикали часы: времени мало, а дел невпроворот. Осталось только семь дней. Вечером седьмого надо уже улетать.

На следующий день я, непрерывно зевая, со скрипом в мозгах сдал биологию. Идеально.

Я написал письмо Ларисе, что профессор не против каникул и что один экзамен я уже сдал. Потом вынул Винни-Пуха из тайника и завалился спать до вечера; ночью нам с Гераклом придется поработать.