Маленький сюрприз для мажора

Глава 1

— Мд-а, Маняшка у нас совсем не создана для того, чтобы вызывать жалость, — притворно вздыхает Никита, чмокнув мою дочку в носик.

Марьяна ему кокетливо улыбается (Откуда только взялось в полтора года это умение строить мужчинам глазки? Точно не мои гены!) и тянет к Никите пухлые требовательные ручонки.

— Ну, умиление тоже может сработать, — успокаиваю я друга, — вот посмотрят эти строительные воротилы на её сладкие щёчки с ямочками и подумают: как такую лапушку можно деньгами обидеть? Да, дочь?

— Неть, — говорит Маня свое любимое, но пока единственное слово, и радостно кивает.

— Так, идите за стол — время. Ну а я пойду их встречу, — спохватывается Ник, взглянув на часы, и отправляет нас в банкетный зал.

Сегодня у Никиты очень важный день: решается судьба его ресторана, и он попросил нас с Маней поработать декорациями — женой и маленькой дочкой. Друг надеется, что это сработает, и строительные магнаты, которые планируют старый микрорайон снести, чтобы застроить всё новыми домами, заплатят ему нужную сумму.

Вообще-то по документам мы и есть его жена и дочь, но на самом деле семья у нас фиктивная. Так получилось, что чуть больше двух лет назад мы с Никитой заключили взаимовыгодную сделку и пока о ней ни разу не пожалели.

Я получила жилье и поддержку, когда осталась беременная одна, практически на улице. А Ник, обзаведясь «женой» в интересном положении, получил статус остепенившегося наследника и вместе с ним трехкомнатную квартиру в ближайшем Подмосковье плюс свой личный ресторан. Его семья — известные рестораторы, но хоть и состоятельные люди, с помощью детям там всё обстоит очень сложно.

— Маня!

Стоит мне отвлечься на секунду, как дочь умудряется дотянуться до стола, ухватить колечко помидора, фаршированного сырным салатом, и запихнуть в рот. У моей крохи очень хороший аппетит! Прямо рот не закрывается! От того и ручки в перетяжечках и щеки из-за спины видать. И мне бы радоваться, но вот томатный сок размазан по всей моське, а сырный салат украшает нарядное голубое платье.

— Ну что ты у меня за поросенок такой, а, дочь?.. — ворчу я и лезу в сумку за детскими влажными салфетками, а когда поднимаю глаза, натыкаюсь на входящих в зал важных гостей и…

…замираю в шоке!

Нет, нет и нет! Только не это! За что мне такое испытание? Почему? Ну почему я ни разу не спросила у Никиты, как фамилии этих строителей, а?! Надо же так вляпаться!

Теперь вот сижу, боясь дышать, и наблюдаю, как, вперив в меня острый, словно кинжал взгляд, на пороге застывает потрясающе красивый брюнет, от которого моей дочери достались глаза. Артур Шипинский. Её отец.

Мужчина, которого я в ближайшее время видеть не планировала. И о дочке сообщать — тоже.

За считанные мгновения перед глазами вспыхивают картинки из нашего с ним прошлого. Очень недолгого, но невероятно насыщенного: первая встреча у бассейна в доме отца, в котором я жила неделю. Вспоминаю, как он спас меня от малолеток… Потом наш первый поцелуй — Артур влез тогда в окно, чтобы получить вознаграждение за помощь. М-м-м, некстати накатывает жаркая волна — усилием воли её прогоняю… Следом в памяти вспыхивает наша с ним поездка на речку, конфликт со сводной сестрой, которая, оказывается, в Артура с детства влюблена. Как я после ссоры еду к нему, остаюсь ночевать и становлюсь женщиной…

Удивительно, но Маняше хватило одного раза, чтобы получить шанс на жизнь. И поэтому я ни о чем теперь не жалею. Даже воспоминание о том, как Шипинский потом со мной поступил, уже не приносит былой боли, ведь благодаря ему у меня есть дочь.

Пытаюсь восстановить дыхание, пока гости в сопровождении Никиты идут к столу. Делаю глубокий судорожный вдох и отмираю. Разворачиваюсь к дочке и принимаюсь вытирать свою чумазую красотку. Хотя, может, и не стоит этого делать. Пусть видят, что с такой свинюшкой можно на платьях разориться...

Ох, а вдруг Артур сейчас догадается, что Маня — его дочь?

На миг опять пугаюсь, и сердце пропускает пару ударов, а потом заходится где-то в горле. Да не-ет, успокаиваю себя, мужчины не замечают таких мелочей как разрез и цвет глаз, а волосики у дочки пока совсем светлые — у меня такие в детстве были…

— Знакомьтесь, это моя жена Арина и дочь Марьяна… — представляет нас Никита подошедшим к столу мужчинам.

На этих словах Артур хмурится и смотрит на меня холодно, недобро. Будто это я с ним тогда поступила подло, а не он со мной!

Делаю вид, что не замечаю его недовольства, поднимаюсь со стула, чтобы поприветствовать гостей, и в этот момент Маня тоже с любопытством поворачивает к ним головёшку и, как обычно, задорно улыбается.

Артур смотрит на неё ошарашено, потом переводит взгляд на меня, на Ника, опять на Марьяну… И на меня накатывает паника: неужели все-таки догадался?! Хочется схватить дочь и бежать!

— …Девочки, а это мои деловые партнёры Артур Шипинский и Мечеслав Пехов, — говорит Никита.

И меня осеняет. Точно! Этого парня я тоже знаю — встречались в прошлом. А вот он, кажется, меня не узнал. Хорошо.

Мужественно протягиваю ему первому руку в качестве приветствия — надеюсь, у меня не холодная и мокрая ладонь, а то будет неловко. На Артура стараюсь пока не смотреть.

Глава 2

Артур

То, что обычные переговоры с одним из заупрямившихся собственников обернутся для меня шоком, я себе не мог представить даже в самых больных фантазиях, но это случается.

Мы только входим в банкетный зал, а там… Там она! Я даже с шага сбиваюсь, когда вижу Арину. Как, твою мать, она тут оказалась?! Неуловимая Арина как ни в чём не бывало сидит за столом, как насмешка судьбы. А ведь я её искал. Но бесполезно. Долго искал…Напряг кучу людей…

Воспоминания о тех днях врываются в память. Те, когда единственная девушка, которая затронула моё сердце, исчезла без объяснения причин, и я нанял частного детектива, который провел тщательное расследование и узнал, что Арина Незабудкина — ему удалось узнать настоящую фамилию моей пропажи — улетела в Сочи, а там её след опять потерялся.

Незабудкина… вот уж точно Незабудка! Два года прошло, а я её так и не забыл. Колдунья с невинными глазками, не иначе.

Жадно скольжу взглядом по её лицу и отмечаю, что она совсем не изменилась — может, только немного округлилась, но ей идёт — Арина стала ещё красивее, а женственность и нежность вышли на новый уровень. Любуюсь ею жадно и даже не сразу замечаю, что рядом с желанной женщиной на высоком забаррикадированном со всех сторон стуле — специальный, наверное — сидит ребёнок. Судя по платью, девочка.

Я в тот миг ещё пока не складываю «файлы» и подхожу к столу, не ожидая подвоха. Мало ли почему Арина пришла на переговоры с чьим-то ребёнком? Может, просто возится, пока мать отошла? Может, Незабудка — бухгалтер в этом ресторане? Сердце ещё ухает от нежданной радости встречи, но тут хозяин кафе сообщает, что Арина его жена, а Марьяна — дочь, и моё настроение вмиг меняется.

Кровь ударяет в виски, перед глазами встаёт красная пелена и ноздри раздуваются от гнева. В этот момент я осознаю, как в ней ошибался. Мне до жути неприятно принимать тот факт, что Ливнев — отец Арины и мой сосед — оказался прав, когда меня о ней предупреждал. Ясное дело. Никому не понравится почувствовать себя лохом.

С трудом сдерживаю ярость. Злюсь в первую очередь на себя.

А Арина действительно очень шустрая девушка — как мне и говорили. Прямо из моей постели перемахнула в постель следующего мужика. Даже больше: умудрилась выйти за него замуж и родить ребёнка.

Невольно перевожу взгляд на сидящую около меня мелочь, и вот тут-то шок меня и настигает.

Девочка хлопает ресницами, заглядывая мне в лицо, улыбается во весь практически беззубый рот, да так искренне, что хочется улыбнуться ей в ответ. Но не это самое главное. Когда вглядываюсь в лицо малышки, душу пронзает острой иглой. Мало того, что у Марьяны глаза такого же цвета, как у меня, у неё ещё и ямочка на правой щеке, а это трындец!

Не знаю, как мне удаётся не пошатнуться.

Точно такая же ямочка есть у моей бабки — материной матери. Такая же украшает и лицо моей матери. Она есть и у её сестры — моей тётки, и красуется на щеке её дочери — моей кузины...

Мне становится нечем дышать, и я хватаюсь за галстук, чтобы ослабить узел. Легчает, но совсем немного. Я продолжаю кипеть.

Я бы, может, даже и не заметил этих особых примет, если бы их наличие не было семейной притчей, которую я задолбался слышать с детства: типа у всех женщин рода Штейн есть подобная врождённая аномалия строения большой скуловой мышцы, и благодаря ей они уже много столетий разбивают мужские сердца...

Спазм как перехватил горло от догадки, так и не спешит отпускать — ещё миг, и я задохнусь. Снимаю галстук, к чертям, не думая как это может выглядеть со стороны.

Но кто бы в такой ситуации остался хладнокровным?

Аферистка Незабудкина подсунула мою дочь лоху Никите Вольцеву, выдав её за его ребёнка?

Я чувствую скрежет, когда сжимаю зубы, но стараюсь не показывать вида, и беру ладонь предательницы в свою, приветствуя, а потом сажусь за стол. Спокойно, Шип. Гнев делу не помощник. Делай вид, что ничего не понял, даже если внутри всё кипит — тебе нужна трезвая голова для принятия решений.

Да, точно. Решений. Мы же тут по делу…

Какой там, к хренам, обед?! Какие могут быть переговоры, когда я не могу отвести взгляда от маленькой, уплетающей за обе щёки булку пухлой красавицы, и почти не сомневаюсь, что она моя.

— …Мы всё понимаем, Ник, но это не та сумма, которую мы готовы вам заплатить, — доносится до меня реплика Пеха, а я продолжаю думать о своём.

Плохой я сегодня партнёру помощник. Все мысли о своём.

Что делать? Стукнуть кулаком по столу и сказать Вольцеву: отдай мне свою жену и дочь, тогда я накину с десяток лямов? А на кой хрен мне эта стерва продуманная?

Взгляд невольно обращается к ней. Надо же, какая великая актриса зарывает талант в землю! Арина выглядит настолько невинной и чистой — помнится, именно на это я два с лишним года назад и повёлся — что в голове не укладывается: как она могла так со мной... с нами поступить? Она ведь и дочь лишила родного отца. Нет, никаких миллионов! Для начала мне нужен тест ДНК. Точно. А вот уже имея его на руках, можно будет смело выводить аферистку на чистую воду и забирать у неё ребёнка.

Так, стоп. Забирать? Какая бы ни была Арина, она мать Марьяны и любит её. Это видно. И девочка любит свою непутевую мать. Нет, это будет с моей стороны жестоко.

Голова готова взорваться. Я, тот, кто всегда принимает быстрые и агрессивные решения — на том и стоит наша с Пехом молодая фирма, — сейчас напрочь выпадаю из обоймы.

Мне надо все хорошо обдумать и посоветоваться с нужными людьми. Потряхивает конкретно.

— Благодарим за обед, мы сообщим вам о своём решении позже, — прерываю я трёп Вольцева о том, в каком прекрасном месте построен его ресторан, и, с шумом отодвигая стул, встаю.

Пех кидает на меня удивлённый взгляд, но, ничего не говоря, тоже поднимается из-за стола.

Мы с ним не об этом договаривались перед переговорами, и меня ждут объяснения с другом. Но это всё будет проходить без свидетелей. Мы крепкая и сильная команда, никто и никогда не усомнится в нашем единстве. Тем более наши с Мечеславом родители, от которых мы теперь не зависим.

Глава 3

Арина

Как только Артур и Мечеслав скрываются за дверью, я ставлю локти на стол и запускаю руки в волосы, разрушая сделанную в салоне укладку. Пятой точкой чувствую — проблемам быть! А ещё мне совсем не нравится мешанина эмоции и то, насколько разум и душа по-разному реагируют на встречу с прошлым.

Разум вопит: беги, Арина, меняй фамилию, хватай дочку и беги в бескрайнюю тайгу! А душа трепещет от предвкушения новой встречи и ещё глупо надеется на чудо. Ведь мы с Артуром крепко-накрепко связаны дочкой. Вдруг…

На это разум напоминает, что по документам Маняша — дочь Никиты, а если Артур догадался, что мы всех обманули, то ничего хорошего ждать не стоит!

Но и у души находятся контраргументы: она помнит, каким взглядом Шипинский смотрел на меня — жадным, голодным, горячим. Смотрел так, пока не увидел дочь — он точно ничего не забыл! А значит… значит я оставила какой-то след и в его душе, не только он в моей. Может, у нас есть шанс спокойно поговорить и всё обсудить? На это разум шепчет: а может, тебе все просто показалось, и ничего он не понял?

Рано паниковать и надеяться на что-то тоже рано.

— Арин, ты чего? — выводит меня из прострации голос вернувшегося Ника. — Так расстроилась сильно? Да не беда, это не конец переговоров.

— Никит, боюсь, что наше с Маней появление на обеде сделало тебе только хуже, — честно сознаюсь другу в своих догадках, — Артур — отец Марьяны, и мне кажется, что он её узнал.

Никита с шумом опускается на стул, и дочка смеется от его фыркания. Она в настоящий момент занята бананом и совсем не мешает нам разговаривать.

— Я прям в самое сердце поражён, мать! Вот это ты отхватила биоматериальчик! — пытается разрядить обстановку шуткой Никита. — Но переживаешь ты зря. Ни один мужик, только раз взглянув на ребёнка, не сделает вывод, что он его. Выдыхай!

— Я тоже так раньше думала! — возражаю. — Да вот только по Шипинскому было видно — он что-то заподозрил. Артур весь обед не сводил с нас взглядов: с Мани — восхищенного, а с меня злого, обещающего все земные кары. А ещё уход этот их внезапный…

Никита трёт пальцем переносицу — он так делает, когда о чем-то размышляет.

— Ты бы хоть ногой меня под столом пнула, — упрекает в конце концов он меня с досадой, — а то я, как дурак, сам ничего не заметил. Разливался соловьем о своём.

— Не додумалась, прости. Да и чтобы это изменило?

— Ну как что? Как любой нормальный муж, я бы дал Шипу в морду за то, что пялится на мою жену, — делает из услышанного какие-то свои мужские выводы Ник, — но ты не бойся, теперь я в курсе и смогу за вас постоять.

У меня вырывается истерический смешок. Я прекрасно помню литые мышцы Артура и его занятия восточными единоборствами на лужайке. Сомневаюсь, что ему так просто можно дать в морду. Хоть Ник и не хилый ботан, но и не уличный боец. Да и вообще, меньше всего мне хочется, чтобы это двое устраивали из-за меня разборки.

— Никит, если он начнёт выяснять правду, плохо станет и мне, и тебе, а мордобой проблему вообще не решит, — пытаюсь остудить пыл друга.

— Арин, если ты боишься веса его семьи, то зря, — включает «мажора» Никита. — Моя тоже не из простых, и ты это сама прекрасно знаешь.

— Ник, услышь меня! — перебиваю пустое бахвальство. — Если Шипинский сообщит твоим о том, что Марьяна не твоя дочь, а брак у нас фиктивный, твоя семья встанет на его сторону и ещё даже добавит нам проблем! Я уже вообще молчу о том, что он может отобрать у меня Маняшу! — холодок ужаса пробегает по телу, и я смотрю на дочку, которая усердно размазывает банан по щекам.

Ни за что и никогда я её никому не отдам!

— Нет, ты ошибаешься. Не отберёт и не встанут на его сторону, — успокаивает меня Ник. — Потому что в нашем деле главное — правильно всё преподнести…

Уж мне ли не знать?! Два с лишним года назад я уже с этим столкнулась! Сводная сестра мастерски этот трюк проделала с моим отцом. Но мне совсем не хочется ей уподобляться…

— …Например, дед с бабой сочтут меня настоящим рыцарем и героем, может, даже и ещё один ресторан отдадут, на этот раз в Москве… — мечтательно тянет Никита, глядя в потолок.

Я понимаю, что он меня пытается таким образом подбодрить, и это шутка такая — в этом весь Ник, но мне вообще ни разу не смешно.

— Нет, Никит, я против битвы семей и настаиваю на прежнем плане: мы разводимся, как и собирались. Затем ты помогаешь нам с Маней переехать и оформить покупку той недвижимости, которую я тебе показывала, и на этом мы начинаем самостоятельную жизнь: ты свою, а мы с Маней свою.

— Да я не отказываюсь от своих слов, Арин! — тут же становится серьёзным и заверяет меня Ник. — Просто напоминаю: если тебе нужна помощь и защита, она у тебя есть. И моя лично, и семьи Вольцевых в целом.

— Спасибо, дорогой, — говорю, расчувствовавшись.

Поднимаюсь, обхожу стол и целую друга в щёку.

Маняшка, увидев телячьи нежности, подаренные не ей, забывает о банане и громко возмущается, протягивая ко мне ручки, и даже принимается хныкать. Ну всё. Это сигнал. Плюшечка хочет спать, пора ехать домой.

Достаю дочку из стула и ставлю на ноги, но идти сама она не хочет. Придётся опять тащить эти любимые пятнадцать килограмм до такси, надрывая спину...

— Давай её сюда, — говорит Ник, забирая у меня Маню, — я вас отвезу, не вызывай машину.

Мы идём на выход, а я думаю, как же мне все-таки повезло встретить тогда Никиту. Я даже представить себе не могла, что бы без него делала. Наверное, жила в какой-то дыре и одним ролтоном питалась, а у Мани не было бы ни пухлых щёк, ни красивых платьев, ни игрушек. Аж грудь сдавило от одного только воображения жизни, которой нам удалось избежать благодаря Нику и вообще семье Вольцевых.

Когда я согласилась на сделку, Ник меня посветил в особенности их семейного уклада и объяснил, что от меня требуется.

Дело в том, что мой фиктивный муж уродился у Вольцевых бунтарем и не желал плясать под дудку старших родственников. Объяснил он мне тогда это примерно так:

Глава 4

Артур

Детектив срабатывает быстро и чётко — у него раскинута мощная сеть сотрудников по всей стране и даже за её пределами, поэтому запрашиваемую информацию я получаю к вечеру следующего дня и теперь внимательно изучаю.

Что мы имеем… Арина Незабудкина и Никита Вольцев поженились два года и два месяца назад в Сочи. Прикидываю сроки. Мд-а, буквально спустя месяц после того, как мы виделись с Ариной последний раз. Для того чтобы расписаться в ускоренном темпе, жених и невеста предъявили справку о беременности. И действительно, Марьяна родилась спустя восемь месяцев после свадьбы.

Всё как я и думал. Если, конечно, исключить вариант, что Арина прыгнула в постель Вольцева в первую же встречу, едва успела спуститься с трапа самолёта.

Об этом думать неприятно, и к тому же все внутри меня вопит против подобного предположения. Да — Ливневы заявили, что Арина воровка и аферистка, да — многое на это указывает, но у меня просто на дыбы встаёт что-то внутри, противясь их обвинениям. Полагаю, это интуиция, чуйка, внутренний голос — иногда во мне подобная хрень просыпается.

Растираю грудь рукой и отправляюсь к бару. Очень хочется выпить, хоть я давно от этой маленькой традиции отказался. Мне не понравился эффект. Вернее, его последствия. Но сейчас мне требуется убрать излишнее волнение, и я наливаю в рокс вискаря, добавляю лёд и возвращаюсь к чтению.

Из Сочи молодожёны улетают в день росписи, но не в свадебное путешествие, а прямиком к родственникам мужа. А они — сюрприз — известная в столичных кругах семейка, занимающаяся ресторанным бизнесом. Возможно, даже знакомы с моими предками. Во всяком случае, Вольцевы не бедствуют.

Тогда какого хрена мажор Никитка работал барменом в сочинском клубе? Непонятно.

Дальше молодая семья получает свадебный подарок — этот самый ресторан, который мы сейчас покупаем, — и оседает в Подмосковье.

Всё очень и очень подозрительно. Читаю дальше и дохожу до самого интересного: Никита Вольцев — хреновый муж и отец. Сотрудники детективного агентства без особого труда установили, что Арина носит ветвистые рога чуть ли ни с первого дня замужества. Вольцев имеет все, что движется, не брезгуя даже своими сотрудницами — именно одна из его официанток и сдала босса. Видно, недавно бросил, и обида делает её разговорчивой.

М-да.

А дальше свежие фото мне демонстрируют, как муженёк Арины не далее как сегодня утром выходит счастливый и удовлетворенный из местной гостиницы в обнимку с симпатичной брюнеткой.

И о чем же нам все это говорит?

Верно! Это говорит о том, что Арина и Никита друг друга стоят, и скорее всего, моя догадка верна — эти двое заключили сделку, а брак их — сплошная фикция. Прикольно. Интересно, как старшие Вольцевы отреагируют на такую новость? В особенности дед, досье на которого я тоже прочитал и сделал вывод: мне ещё очень повезло со своими родственниками!

Нет, конечно же я не собираюсь открывать предкам Никиты глаза на правду. Стукачество — не про меня. Но ведь они всё равно узнают об афере, когда вдруг лишатся внучки. Ведь на Марьяну права я заявлю без всяких проволочек.

Правда, не следует забывать о существовании мизерной вероятности того, что Арина муженька-таки обманула, выдав Марьяну за его дочь. А гуляет он, потому что любви между ними никогда не было и женился мужик по залету.

Но уж очень подозрительно выглядит момент с полученным в подарок на свадьбу имуществом. Я не верю в такие совпадения.

Смотрю на стакан с виски: лёд давно растаял, а я к успокоительному так и не притронулся — зачитался. И это очень хорошо — мне сейчас за руль садиться.

Поднимаюсь и иду на выход из квартиры. Я не мальчик, чтобы теряться в догадках, поэтому принимаю решение поехать к Арине и задать прямые вопросы. От её ответов зависит, как будут развиваться события дальше.

Я пока не уверен в том, что от неё потребую — чёткого плана разговора нет, но где-то в глубине души свербит точное знание: я хочу получить себе не только дочь, но и её мать. Это неправильно. Мне не нужна обманщица. Но я пока ничего не могу со своим неадекватным желанием поделать.

Сажусь в машину и рву в Подмосковье, надеясь на во всех смыслах благоприятный исход беседы.

Адрес Вольцевых у меня есть, и в настоящий момент Арина с дочерью дома опять одни — только что на телефон пришли новые фотографии Никиты и его любовницы: голубки развлекаются на турбазе, а значит фальшивый муж мне не помешает.

глава 5

Арина

— Арь, я сегодня домой не приду, — сообщает Ник часов в восемь вечера, — мы за городом.

Он мог бы мне этого и не говорить, но у нас хорошие доверительные отношения. Никита знает, что я буду волноваться в случае, если он просто молча не явится с работы, поэтому всегда предупреждает. Хотя последнее время он настолько редко проводит ночь в своей комнате, что кажется, я уже привыкла к его отсутствию.

— Ага, хорошо провести время! — желаю от души, а потом, затаив дыхание, спрашиваю, о главном: — Не звонили?

Маняша в этот момент устаёт от игрушек и идёт ко мне, подхватываю свободной рукой дочь и усаживаю к себе на колени.

— Тишина пока, — друг тут же понимает, о чем я, и не уточняет.

Мы с ним ждём звонка от Артура с Мечеславом с замирающим сердцем. Он точно расставит всё по местам, и можно будет действовать дальше. Хотя бы пойти и подать на развод. А там ещё суда ждать придётся два месяца. Потом бумаги оформлять, менять фамилию мне и Мане… Ох, куча дел! Дай бог, у меня получится переехать на новое место жительства к концу зимы, а попробовать начать работу мини-отеля со следующего лета.

— У меня плохое предчувствие, — делюсь я с Ником тревогой, уворачиваясь от Мани, которая норовит отобрать у меня телефон.

У меня действительно неспокойно на душе, сердце сжимается от непонятной тяжести. Хоть с эпической встречи в ресторане и прошел всего день, время тянется как резина — мне кажется, что миновала неделя, потому что неизвестность угнетает.
Уже бы явился этот Шип, выложил все как есть, и двинулись бы мы все дальше!

— Ну, хочешь, я вас завтра отвезу в дом к деду? Они там давно зовут погостить, и Маню хотят потискать, — иногда мне кажется, что Никита забывает о том, кем мы друг другу приходимся.

Нет-нет, он не воспринимает нас с Марьяной как жену и дочку, скорее всего, меня он назначил на роль младшей сестры, а Маню племянницы. Но он-то ладно, я не против. А вот обманывать его родню у меня нет ни малейшего желания, поэтому от поездок к ним я всячески уклоняюсь.

— Ник, не начинай. Я не про то, — отмахиваюсь от его предложения и от дочкиной руки заодно, — ладно, я пошла Маню купать.

Прощаюсь и кладу трубку.

Карапузинка у меня привыкла укладываться в девять, так что мне и правда пора её купать. Ну а в ванной забываю обо всем на свете, потому что вода — любимая среда обитания Мани. Она у меня рыбка по гороскопу и очень любит плескаться.

Дочь хохочет и бьёт ладошками по воде, пока её мою, и я смеюсь вместе с ней, хоть вся с головы до ног вымокла. Ну а после ванны дочь клюет носом и обычно быстро засыпает, выпив вечернюю дозу кефира.

Сегодняшний вечер не исключение, и только я успеваю забрать из рук Маняши пустую бутылочку, как раздаётся звонок в дверь. Да кого там принесло-то, а?! Звонят еще так настойчиво! Благо дочка даже не вздрогнула, но я все равно иду открывать жутко злая! Это явно кто-то из соседей, больше некому — домофон ведь не звонил. А соседи все знают, что у нас маленький ребёнок. Могли бы додуматься, что стучать надо!

Распахиваю дверь, и меня парализует от шока — на пороге стоит Артур. Как говорится: бойтесь своих желаний, ведь они могут исполниться. Как он тут оказался?

Сердце ухает и замирает. Как не замереть? Я на двести процентов уверена, что знаю, зачем он пришёл.

Мы стоим, молча вперив друг в друга взгляды, и никто из нас не спешит начать разговор. Я — потому что лишилась дара речи и даже при всем желании не способна вымолвить и слова, хотя вопросов к Артуру возникает великое множество, начиная с «Чего тебе тут надо?» и заканчивая «Как ты мог со мной так тогда поступить, ведь я была готова отдать тебе сердце?».

— Ну, здравствуй, Ариша-а-а, — говорит Артур спустя бесконечные секунды тишины.

И я от его обращения вздрагиваю. Ариша… Он меня так когда-то ласково называл. Только сейчас моё имя звучит из его уст издевательски.

— …Думаю, ты понимаешь, зачем я пришёл и что нам с тобой необходимо поговорить?

Мозг человека способен продумывать до трех сотен мыслей в час — не помню, где это читала. У меня такое впечатление, что я побила рекорд и продумала все эти три сотни за те мгновения, что прошли с момента открытия двери до вопроса Артура. И я в этом потоке мыслей теряюсь. Я понятия не имею, что сейчас ему сказать: может, что мужа нет дома, а я посторонних мужчин в его отсутствие не принимаю? Нет, это его только разозлит. Если Артур докопался до того, что у нас с Ником не настоящая семья, он неизвестно как отреагирует. Прикинуться, что ничего не понимаю и уйти в глухой отказ? Заявить, что он ошибся и Марьяна не его? А вдруг у него есть какие-то доказательства? Артур — мажор, он всегда был богатым, а такие люди с детства знают, как добывать нужную им информацию. Чёрт!

— Проходи, только, пожалуйста, не шуми. Я недавно уложила Марьяну спать, — волевым усилием давлю страх и отступаю в коридор.

Мне кажется, что услышав о том, что Маня спит, в глазах Шипинского мелькает разочарование. Ну он бы ещё в полночь пришёл!

Прохожу в кухню и щелкаю чайником. Буду гостеприимной хозяйкой и предложу гостю чай.

Артур с комфортом усаживается на диван кухонного уголка, ставит локти на стол и кладёт подбородок на сцепленные в замок руки. Смотрит на меня неотрывно, с немым укором, и мне становится нечем дышать под этим взглядом. В его светлых глазах застыл лёд, и меня от него озноб пробирает.

— Арина, скажи мне, как получилось, что моя дочь носит фамилию Вольцева, и почему я о ней узнаю совершенно случайно и спустя полтора года после рождения? — даже не дождавшись, пока закипит чайник, взрывает Артур свою бомбу.

А мне, как ни странно, наконец становится легче дышать. Теперь я хотя бы точно знаю, с чем он пришёл, а ещё срабатывает инстинкт самосохранения, который заставляет защищаться самым качественным способом — нападением.

— Знаешь, Артур, что я тебе скажу? — шиплю, как кошка, сложив руки на груди. — А кто ты для меня был такой, чтобы я тебе докладывала о своей беременности?

Глава 6

Утром еле-еле продираю глаза. Подъем у Марьяны случается строго по расписанию — в шесть. Я же из-за Шипинского почти всю ночь глаз не сомкнула — тревожные мысли не давали уснуть. Я и так, и эдак крутила нашу ситуацию и не понимала, чего Артур от меня хочет. К чему он заговорил про суд и тест? Я ведь не наивная идиотка, чтобы с ним бодаться. Если он хочет признать Маню своей — пускай, главное, чтобы без публичных скандалов, которые затронут Никиту и его семью. Хочет участвовать в жизни дочери? Тоже милости просим, не думаю, что он прямо-таки жаждет менять ей памперсы и петь песенки на ночь, а материальная помощь нам с дочкой совсем не повредит. Особенно после развода и переезда. В этом вопросе я стала прагматичной. Деньги он будет давать не мне, а дочке, поэтому с чистой совестью возьму и на неё потрачу.

Мысль, что Артур хочет забрать у меня Марьяну навсегда, тоже мелькала, ужаснула, но ушла. Шипинский в первую очередь разумный мужчина: я хорошая мать, меня не за что лишать прав, и дочка — это даже не наследник, который продолжит фамилию. А делать это из простой вредности ему незачем, мстить мне нет никакого резона. За что? Мы практически не были вместе, чтобы успеть полюбить и разбить друг другу сердце. Не были женаты много лет, чтобы успеть друг друга возненавидеть до такой степени. В общем, я категорически не понимала, чего он добивается, поэтому не выспалась и выглядела сейчас изможденной. Пришлось даже глаза закапать, чтобы не пугать народ их краснотой.

Радует меня сегодня только то, что дочка в обычном позитивном настроении и не устраивает мне концерт во время одевания. А она может! Недавно вот колготки отказывалась надевать...

— Всё, дочь, идём гулять, — чмокаю её в носик, закончив с причёской.

Мы на выход делаем потешную пальмочку из редких тоненьких волос, которые советуют ребёнку в год сбрить, но у меня рука не поднимается.

— Неть! — радуется Маня и несётся к двери первой.

Но тут раздаётся звонок. Я обгоняю дочку и на этот раз прежде, чем открыть, смотрю в глазок — Артур. Понятия не имею, как он попадает в подъезд без домофона, и зачем вообще за нами поднялся. Боится, что я сама не спущусь? Приготовился тащить волоком? Это добавляет к моему состоянию ещё и раздражения, и дверь я открываю со свирепым выражением лица… наверное.

Правда, Артура оно нисколько не пугает.

— Привет, — нейтрально говорит он и оглядывает меня с головы до ног.

Дойдя взглядом примерно до колен, он присаживается на корточки, расцветает улыбкой, достаёт из-за спины мягкого белого зайца и говорит совсем другим голосом:

— …Привет, маленькая принцесса.

Марьяну, уцепившись за мои ноги, любопытствует, кто к нам пришёл. Дочь на приветствие выдает дружелюбную, но непонятную простым землянам тираду, и Шипинский вновь поднимает на меня взгляд. Видимо, требует перевод.

— Она тоже рада тебя видеть, — поясняю скупо, а дочь подтверждает мои слова протягивая к зайцу руку.

Шипинский возвращает все свое внимание дочке, и такое у него при этом выражение лица, что у меня невольно на глаза наворачиваются слезы. Никто из знакомых мне людей никогда не смотрел на мою Маню так, словно она великое чудо, ценнейшая реликвия, сенсационное открытие… И от этого становится страшно. А вдруг я недооцениваю степени её важности для Артура? Вдруг он всё-таки захочет её забрать?

— Пойдёшь ко мне? — пока я себя накручиваю, спрашивает он у Мани очень мягко.

— Неть, — говорит она и, перехватив зайца за ухо, выходит из-за меня и идёт в руки к Шипинскому.

Тот подхватывает её и поднимается на ноги. Маня смеётся от радости стремительного взлёта, а у меня слезятся глаза — от этой картины мне становится нехорошо. Умом понимаю, что появление в жизни Марьяны такого отца — благо и гарантия светлого будущего. А с другой — мне страшно до ужаса. Чем это все грозит мне?

Наверное, у Артура какая-то врожденная способность нравится противоположному полу, потому что Маня им увлечена сильнее, чем обычно бывает заинтересована другими людьми. Им она просто улыбается и кокетничает, а Шипинскому ещё и рассказывает всю свою полуторогодовалую судьбу. С выражением трясёт ручками и роняет у лифта зайца, которого я спешу поднять.

Артур с неё не сводит глаз и даже поддакивает. Эти двое смотрятся настолько гармонично, что волей-неволей поверишь в родную кровь, генетическую память и что их тянет друг к другу на каком-то инстинктивном уровне, потому что они ближайшие родственники. Но у меня-то с отцом ничего подобного не было!

Может, не всем дано?

Мы спускаемся, подходим к шикарной чёрной машине, и Шипинский открывает двери с брелока. Машина большая и высокая, а ещё шикарная не только снаружи, но и внутри. Включая навороченное новенькое детское кресло и телевизор прямо перед ним. Я просто теряюсь от такой его предусмотрительности. Он что, тоже всю ночь не спал, изучая потребности девочки полутора лет, а потом носился по магазинам? А может, у него уже есть ребёнок? Какой-нибудь тайный. Поэтому он все про них знает и умеет обращаться? Это бы многое объяснило.

Я усаживаюсь на заднее сиденье к дочке, а Артур первым делом включает мультики, и Маня мигом погружается в приключения Смешариков. Артур очень хорошо подготовился к поездке! Превосходно просто!

— Нам долго ехать? — спрашиваю, потому не готовилась к длительной отлучке из дома.

Я даже Ника не предупреждаю. Он пока на связь не выходил, а я его не хочу тревожить и мешать свиданию.

— Медицинский центр находится в Москве, но доедем быстро, — отвечает Артур, глядя на меня через зеркало, — а что?

— А то, что предупреждать надо, — раздражённо сообщаю я, — вдруг пробка или ещё что-то, а я не взяла с собой обед для Маняши!

Это я вру. Из вредности. И чтобы показать, что не боюсь его. На самом деле я всегда беру с собой еду для дочки. И до Москвы нам действительно близко. Без пробок можно доехать минут за двадцать.

— Это не проблема, если что, заедем в ресторан и закажем подходящую Марьяне еду. А ты что, её грудью уже не кормишь?

Глава 7

У семьи Никиты в столице сеть ресторанов быстрого питания и несколько заведений классом выше. Надеюсь, Артур привёз нас не в один из них... Я прекрасно знаю, какими любознательными могут быть сотрудники — лично мне не единожды пытались намекнуть на измены мужа. Поэтому допускаю, что кто-то может знать в лицо жену внука, сына, племянника — нужное подчеркнуть — владельца и удивиться тому, что она пришла к ним в сопровождении другого мужчины.

Чувствую себя скованно и испытываю острое желание надеть очки, пока Шипинский, который несёт Марьяну на руках — а та и рада, что не приходится самой перебирать ногами — не удосуживается пояснить:

— Расслабься, этот ресторан не принадлежит Вольцевым, я знаю хозяев.

Ну вы только посмотрите какой прозорливый!

— А я и не боюсь, просто дорожу своей репутацией.

— А вот твой муженек не особо, — бросает Шипинский и толкает свободной рукой дверь, а потом обращается к кому-то, кого я пока не вижу. — Добрый день. Нас в кабинку, туда стул для ребёнка и детское меню.

Вхожу в заведение и отмечаю: ресторан небольшой, но уютный и явно дорогой. Я теперь в этом хорошо разбираюсь. Могу навскидку рассказать о стоимости зеркал, внутренней отделки, люстр, светильников, скатертей и посуды, а также оценить персонал. Уровень виден даже по их форме и поведению. В общем, ничего удивительного, что мажор Шипинский привёл нас в элитное место.

Нас размещают в изолированном от зала кабинете, без промедления приносят стул для Маняши и подают меню.

— Мы сразу сделаем заказ, — сообщает работникам Артур и выжидающе на меня смотрит, предлагая выбрать для дочери обед.

Видимо, он не хочет тянуть с разговором и намерен поскорее остаться без свидетелей. А может, волнуется за Маню. Я не знаю! Я вообще его не знаю!

— Будьте добры, пюре, паровую котлету и овощной салат, а напиток у нас есть свой, — тем не менее послушно делаю заказ.

— А себе? — интересуется Артур.

— Я не голодна.

Какой там себе?! Мне кусок в горло не полезет сейчас. А вот Шипинскому ещё как полезет! Себе он заказывает половину меню!

Пока накрывают на стол, мы серьёзных тем не касаемся. Артур вообще занят Марьяной: подаёт ей бутылочку с соком, которую я выставила на стол, протерев её и свои руки влажными салфетками.

В роли отца он выглядит настолько естественно, что мне опять закрывается в голову мысль: а может, у него все же есть ребёнок? В сети про это ничего не пишут, но вдруг? Эта мысль вызывает у меня противоречивые эмоции: радость и надежду на то, что в этом случае он не будет воевать за дочь, и обиду за Маняшу, что недополучит… Что не дополучила, в отличие от того ребёнка, отцовской любви. Кошмар! А кто её лишил этой любви? Правильно. Я. Так и до чувства вины рукой подать…

Ищу себе оправдания и трусливо радуюсь минутам без выяснения отношений.

Но отсрочка не может длиться вечно, мы остаёмся в кабинете втроём за уставленным блюдами столом. Передо мной, к слову, тоже стоит и суп, и салат — Артур заказал и на меня тоже.

Я игнорирую дорогие деликатесы и принимаюсь кормить дочь, но это уже не мешает Шипинскому начать разговор:

— Арина, хочу попросить у тебя прощения. Я немного неправильно начал, — произносит он неожиданные слова, и я чуть ложку не проношу мимо рта дочери, когда вскидываю на него удивлённый взгляд. Правда, Маня на это громко возмущается, и я быстро возвращаю его к ней. — Мы друг другу не враги, а люди, которые оказались в сложном положении благодаря проискам двух змей.

Лично я до его появления в сложном положении себя не чувствовала. Да и он тоже знать о нас не знал. Жил себе и не тужил…

— Хорошо, и ты меня прости, если когда-то реагировала слишком резко, — считаю нужным подхватить его мирный настрой.

Начало разговора мне нравится.

— Но раз так вышло, мы должны из этого положения выйти. Скажи мне, Арина, ты долго собираешься жить с Вольцевым и все это терпеть? Потому что заявлю сразу: я против того, чтобы Марьяна росла в его доме. Его образ жизни...

— А ты давно белое пальто надел? — перебиваю его и ехидно поднимаю бровь. — Ты так-то тоже не божий одуванчик, Артур.

Как-то у нас очень быстро закончился мир. Шипинскому моя подколка не нравится, и он хмурится.

— Марьяна — моя дочь, и я никогда в жизни не сделаю того, что может ей навредить, а Вольцеву она чужая. Он не будет считаться с её интересами.

Слова вылетают резко, и я понимаю, о чем он. Что подразумевает. Но Ник никогда не приводит кого-то домой. Да он вообще дома редко бывает. Тем не менее я сбавляю обороты и решаю его успокоить.

— Нет, мы собираемся разводиться. Хотели подавать заявление после заключения сделки. В деньгах от нее будет и моя часть. А потом я собиралась уехать к морю и купить там мини-гостиницу.

— То есть я прав? У вас с Вольцевым чисто деловые отношения?

Упс. Как же я так проговорилась? Но изворачиваться поздно, да и не стоит. Возможно, факт фиктивного брака Артура даже успокоит.

— Да.

— И всё?

— Мы друзья. Хорошие друзья, не больше — если тебя интересует, были ли между нами романтические отношения. Хотя даже не могу представить, какое тебе до этого дело.

Шипинский усмехается. Так по-мужски довольно, что я понимаю: дело ему до этого точно есть. Правда, не совсем понимаю какое. Собственнический инстинкт? Дух соперничества? Мы были знакомы с Артуром слишком мало, чтобы говорить о ревности.

— А после развода он остался бы отцом Марьяны? — продолжает допрос Шип, закончив радоваться.

— Нет. Это невозможно. Марьяна не Вольцева, и я не хочу, чтобы их семья рассматривала её как одну из своих наследниц.

— Хм-м... То есть он отказался бы от отцовства? На каких основаниях?

— Из-за того, что я его обманула и женила на себе, выдав чужого ребёнка за его, — сознаюсь как на духу и тут же пугаюсь.

Звучит это как-то не очень.

— Что-о-о?! — Повышает голос Артур, и Марьяна на это реагирует визгом. Шип мгновенно сбавляет тон. — Ты идиотка? Зачем на себя клеветать? Ведь это неправда. Для того, чтобы его выгородить?

Глава 8

Артур

Разговор у нас выходит эмоциональный, и все внутри меня клокочет, грозясь вылиться наружу. Умом я прекрасно понимаю, что в той давней истории Арина стала жертвой и ни в чём передо мной не виновата, но я бешусь от бессилия. От того, что невозможно повернуть время вспять. А я хочу вернуть прошлое так сильно, что самому страшно. Мне хочется наказать и Ливневых, и Фролову. Ее — с особой жестокостью.

Я понимаю, почему Арина мне ничего тогда не сказала, но ничего не могу с собой поделать. Я в бешенстве, потому что одна мысль доминирует над остальными: сколько бы всего удалось избежать, если бы Арина в тот день не сбежала, а поговорила со мной. И это меня бесит со страшной силой. Бесит, что сейчас я не могу взять дочь на руки и отвезти в свою квартиру.

А ещё, что приходится и с Вольцевым считаться — вот тут и ревность добавляется в копилку к остальным чувствам. Мне не верится, что этот сексуальный маньяк жил рядом с Ариной больше двух лет и ни разу не попробовал залезть к ней в кровать. А даже если и не пытался, то точно об этом мечтал. Арина не может оставить равнодушным ни одного нормального мужика.

— Предлагаю прямо сейчас сообщить Вольцеву, что вы переезжаете ко мне, — говорю, поддавшись порыву.

Арина вспыхивает, как спичка. Ей не нравится, что я на неё давлю, а я ничего не могу с собой поделать. Дикое, первобытное желание схватить своих девочек в охапку и утащить в пещеру сильнее меня.

— Ты совсем уже, да? Я сама поговорю с Никитой сегодня, и мы все сделаем, как планировали: как только он получит деньги за ресторан, мы подадим на развод, спокойно разведемся, а не аннулируем брак, и тогда ты можешь заявлять свои отцовские права и давать Марьяне фамилию. Разумеется, ты можешь с ней видеться хоть ежедневно…

Мы говорим тихо — Марьяна уснула, и я переложил её на диван, но даже шёпот передаёт возмущение Арины. А меня заводит её злость: сразу вспоминаю, какая Ариша горячая, и хочу её со страшной силой.

— Это неприемлемо, — отрезаю, потому что меня разорвёт, если Арина останется жить у Вольцева. — Если ты категорически не хочешь жить со мной, то будешь жить с Марьяной в моей квартире, а я съеду в родительский дом, но к Вольцеву ты не вернёшься.

— Бред какой-то, Артур… — выдыхает Арина. — Двадцать первый век на дворе! Ты не можешь меня принуждать к чему-то и шантажировать!

В её глазах стоят слезы, и я осознаю, что пора сбавить обороты, сгладить. Я безумно хочу забрать её к себе, а ещё хочу попробовать настоящие семейные отношения. И не только ради того чтобы дочь росла с мамой и папой. Арина была и остаётся девушкой… единственной девушкой, которая меня волнует. Понятия не имею, как это работает. Может, флюиды, химия или подходящая энергетика. Но факт остаётся фактом: кроме неё, никто и никогда на меня не действовал подобным образом. Второй раз я её не отпущу, пока не разберусь до конца во всех этих загадочных явлениях.

— Я не понимаю, почему ты так реагируешь? — стараюсь смягчить тон и даже улыбаюсь. — Вы ведь и так собираетесь разводиться и разъезжаться. Какой смысл оставаться в той квартире? Моя больше и расположена в хорошем месте. В комплексе есть прекрасная детская площадка и поликлиника. Там вообще есть всё для комфортной жизни! — Арина смотрит недоверчиво, и я делаю попытку её дожать: — Если ты боишься меня и того, что я тебя как-то обижу — зря. Ты можешь поменять замки, и я буду приходить только предупредив тебя.

Она расслабляется немного, руки уже не комкают нервно скатерть, но в глазах все равно стоит непонимание и упрямство. Нет, она не станет послушно исполнять чьи-то приказы, и шантажом её принуждать нельзя — оттолкну.

— Я всё равно не понимаю, зачем такая спешка?

— Ну прикинь сама, Арин, как со стороны будет выглядеть ваша ситуация. Это ведь не совсем нормально, когда супруги, подавшие на развод, живут в одной квартире до победного, да ещё и мило общаются. Вы этим не боитесь вызвать подозрения? — Арина хмурится, видимо, этот нюанс они с Вольцевым упустили. — Ну и опять же, мне так спокойнее будет. Неужели я не достоин даже такой малости, как спокойствие за дочь?

Бью по полной, использую все свои дипломатические навыки и даже дышать боюсь в ожидании её ответа. Не согласится — закину одну и вторую на плечи, отнесу в машину и увезу. Отвечаю!

Арина

В какой-то момент Шипинский меняет тактику и начинает добивать меня разумными доводами, и они, естественно, находят во мне больший отклик, чем наезды. Он прав. И, по сути, я не имею больше оснований на него злиться. Он ведь меня не предавал.

Но мне ужасно страшно, что вот так внезапно придётся изменить планы на ближайшие годы. Я ведь давно расписала у себя в голове всё по пунктам: дом на берегу моря, сезонный бизнес, фруктовые деревья в саду — все это придётся отодвинуть на неопределённое время и стать...

А кем стать, собственно? Заложницей? Пленницей? Хотя он говорит, что даже приходить к нам будет с разрешения. Не знаю, верить или нет… Но разве у меня остался выбор? Артур прямо не говорит, но я почему-то твёрдо уверена: заартачусь, встану в позу — разразится скандал между семьями Шипинских и Вольцевых.

Пока размышляю, даже не замечаю, как беру с тарелки огуречный кружок и начинаю жевать...

— Давай попрошу горячий суп принести? — говорит Артур, и мне слышится в его голосе искренняя забота, это меня и подкупает.

— Хорошо, — вздыхаю я, — я перееду, но ты должен понимать, что это не делается в один день. Дай нам хотя бы неделю на сборы, не дави так. Мы ведь с тобой решили, что друг другу не враги.

— Три дня, и я пришлю к тебе фирму, занимающуюся переездами. Но не проси больше времени, Арин, я не могу его дать.

— Но я не понимаю — почему?

Артур барабанит пальцами по столу, размышляя над ответом, и я вижу, что он придумывает удобный, но не правдивый. Неужели правда настолько в нем силен собственнический инстинкт?

Глава 9

Перед выходом я отправляю Артура с Маняшей вперёд, а сама отпрашиваюсь в дамскую комнату и вот теперь шепчу, закрывшись в кабинке:

— Привет, когда дома будешь?

Главной целью моего манёвра был звонок другу. Я очень хочу с ним скорее поговорить — по сути, Ник мне самый близкий взрослый человек на свете, но боюсь, что они с Артуром пересекутся. Мне почему-то кажется, что эта встреча может закончиться дракой. Никита обязательно полезет отстаивать мои права и свободу, а Артур воспримет его порыв как заявление прав на меня и Маню. Потом из этого сделает вывод, что я его обманула и... пойдёт-поедет! Даже думать не хочу о последствиях!

— Привет, нужен?

— Да, можешь через два часа приехать домой? — прикидываю, что за это время точно успею и добраться до квартиры, и выставить из неё Шипинского.

— Да, конечно приеду. А что случилось-то?

— Да ничего страшного. Просто есть новости, и я хочу с тобой кое о чем посоветоваться.

— Ну все, заинтриговала! Буду.

Я сбрасываю вызов, мою руки и как ни в чем не бывало иду к машине, а там наблюдаю картину: Артур поставил дочку на капот своей крутой тачки и разрешает ей по нему гулять, придерживая за руки. А мелкая хулиганка ещё и ножками притопывает! Ей нравится издаваемый звук, и она хохочет. А у Артура в этот момент такое лицо! Такая тёплая и счастливая улыбка, что я понимаю — он мир перевернёт для блага дочери. Понадобится — звезду с неба достанет! И от этого мне становится жутковато. Он же её таким образом разбалует очень быстро!

— Ну хватит, поехали домой, — говорю, не в силах скрыть недовольство, и подхожу, чтобы снять Маню, но Шип не даёт мне этого сделать.

Сам подхватывает булочку, подкидывает, кружит, ещё и жужжит, как самолёт, вызывая этим кучу восторгов у Мани, и только потом усаживает ее в детское кресло.

У меня вдруг губы начинают дрожать от нахлынувших в этот момент эмоций, и я прикусываю их, чтобы скрыть свои чувства. Щиплет в носу от слез. Ведь моя малышка могла никогда в жизни не испытать радости подобного полёта! Я же не подброшу в воздух пятнадцать килограммов! А Нику и в голову не приходило так с Маняшей играть, а больше было и некому.

Украдкой всхлипываю и беру себя в руки.

Я, к слову, подобных восторгов так за свою жизнь ни разу и не ощутила. Бабуля меня точно не подбрасывала — и ничего, я жива. Ну и чего тогда расклеилась-то? Собраться!

Часто-часто моргаю, чтобы прогнать слезы, и забираюсь на заднее сиденье.

Артур ведёт машину неспешно и аккуратно, не летит даже по трассе. Как будто специально тянет время. Марьяша поглощена мультиками и совсем не мешает своему внезапному отцу изводить меня неудобными разговорами.

— Да-да, я честное слово начну складывать вещи уже сегодня, — обещаю ему в третий раз.

— Тогда я останусь и помогу.

Да не дай бог!

— Артур, ну правда, я управлюсь сама, — спешу оказаться.

— А что-то крупное из вещей у вас будет? Я закажу машину…

— Нет, я решила на море с собой ничего не брать, купить все необходимое на месте, и даже уже пообещала отдать кроватку Марьяны повару из ресторана Ника.

— О, это правильно! Я тогда сам куплю все необходимое.

— Не нужно, пожалуйста, без меня ничего покупать!

Его слишком активная деятельность меня просто обескураживает.

— Я и не собирался. Сейчас я вас отвезу, съезжу в офис, а вечером приеду, и мы с тобой все выберем.

Он очень ловко мной манипулирует. Я и глазом не успеваю моргнуть, как сама себя загоняю в ловушку. Но сегодня ему никак нельзя приезжать. Я не знаю, какие планы на вечер у Никиты.

— Давай завтра утром? Сегодня я займусь вещами, а завтра буду представлять, что Мане понадобится в комнату из обстановки. Или ты утром на работу должен ехать? — спрашиваю с надеждой.

Мне просто необходим глоток воздуха, который не пропитан его запахом, от которого я дурею и теряюсь.

— Не страшно. Пех управится без меня, в конце концов он ездил уже в отпуск, а я нет.

Нет, от Шипинского так просто не избавиться. Придётся свыкнуться с мыслью, что он будет постоянно присутствовать где-то рядом и заставлять моё сердце биться чаще.

И, конечно, в квартиру он поднимается вместе с нами. Благо Маня решает размяться и пройтись до лифта царскими ножками самостоятельно. Иначе представляю, сколько бы возникло вопросов у сидящих на лавочке соседок.

Распрощаться у двери в планы Артура тоже не входит.

— Гляну примерный объем перевозимых вещей все же, — заявляет он и проходит в квартиру, поясняя своё вторжение: — чтобы решить, нужны грузчики с машиной или справлюсь без помощников.

Возразить тут нечего, и я позволяю Шипинскому пройтись по квартире. Марьяну радует, что приглянувшийся ей большой и красивый дяденька никуда не уходит. Мелкая кокетка берет его за руку и тащит в нашу комнату, по дороге бурно рассказывая на своём о каких-то важных вещах. Игрушками, наверное, хочет хвастаться. Или платьями…

Молча иду за ними и не вмешиваюсь.

У нас хорошая квартира. Она расположена в новом кирпичном доме. Большой холл, кухня шестнадцать квадратов, гостиная и две комнаты: наша и Ника. Но Шипинский смотрит на все это так, будто его принцессу полтора года держали в хлеву!

— Ну вот, по сути, мне нужно собрать одежду, игрушки, кое-что из посуды и ещё коляску я хотела взять, — стряхнув раздражение, спешу скорее от него отделаться, потому что Артур…

Он как-то слишком сильно влияет на мои эмоции, и они крайне противоречивые. Я не могу в них сходу разобраться, но Шипинский меня волнует и тревожит. Душа и сердце не на месте. Может, когда останемся с дочкой одни, за монотонным складыванием вещей я смогу расставить все по местам?

— А книги и всякие статуэтки в гостиной чьи? — Надо же, заметил! — Неужели Вольцев такой рьяный поклонник старины?

— Это мои. От бабушки остались, — приходится объяснять, — я продала дом и перевезла все ценные вещи сюда, но мы с Ником договорились, что он мне пришлёт их позже транспортной компанией.

Глава 10

Арина

Вчера, после того как мне на телефон пришло сообщение о том, что на банковский счёт упала крупная сумма, я попросила Никиту привезти коробки для вещей. Дело сделано, обратного пути нет. Шипинский сдержал слово, сдержу своё и я.

За вечер я успеваю сложить нашу с дочкой верхнюю одежду, обувь, шапки и тёплые вещи, откладывая в отдельную коробку то, из чего Марьяна выросла, чтобы раздать знакомым и соседям.

От этого занятия я так устаю, что даже ругаю себя за отказ от помощи специалистов, которых предлагал Артур. Решаю лечь пораньше, но, даже укладываясь в кровать, заснуть не могу. Всё думаю, думаю…

Например, о том, сколько лет жизни под его крылом считает достаточным для взросления Марьяны Артур. Считаю, сколько у меня будет выходить декретных и процентов от вложений. Хватит ли мне их на жизнь.

Но это всё ерунда! Меня мучит чувство, что где-то закрался подвох. Вот, к примеру, лично я буду готова расстаться с Маняшей только тогда, когда она вырастет, выучится и станет ответственной женщиной. Лет в тридцать, не раньше. Ни за что не поверю, что такой любящий отец, каким мне сейчас кажется Шип, решится на подобный шаг раньше. И что же выходит? К морю я попаду в пятьдесят? А до этого буду жить монахиней в квартире Артура на птичьих правах? Ну уж нет! Что-то мне это напоминает. Историю моей бабули, например. И нет, я на такое не согласна. Об этом мы обязательно должны с ним поговорить! Я даже не ленюсь, беру телефон и вношу эту мысль в заметки.

Потом меня уносит в воспоминания, в нашу с Артуром ночь, и как-то незаметно вслед за ними приходят мечты. Нереальные! А ещё эротические, волшебные.

И с ними я засыпаю…

…А утро наступает, как обычно, в шесть. И сегодня я, помимо всех своих ежедневных утренних дел, мариную мясо и готовлю к запеканию в рукаве картошку по-деревенски. Маня крутится в кухне со мной, проводя громкую ревизию в ящике с кастрюлями — вот кто точно будет счастлив после нашего отъезда, так это соседи, — и я выдаю ей деревянный половник, чтобы развлекалась, пока я схожу в комнату приготовиться к приходу Шипинского.

Вчера, разбирая вещи, я нашла новую стильную майку и бриджи, которые купила во время беременности на потом, когда рожу. И напрочь о них забыла. А вечером примерила обновки — сели отлично! Ничего не могу с собой поделать, мне хочется выглядеть в глазах Артура не как никому не нужная фиктивная жена, а как красивая молодая девушка. Я даже ресницы крашу. Совершенно непроизвольно.

Артур приходит без пяти девять. Хоть я давно жду звонка в дверь, сердце всё равно подскакивает, когда он раздаётся. Марьяна бросает полковник и мчится смотреть, кто пришел, а когда видит, что это её любимый дяденька, да ещё и не один, а с очередной игрушкой — сегодня это синий котик, — бросается к нему с радостным визгом.

Естественно, Шипинский её подхватывает и прижимает к себе.

— Проходи, — сдавленно приглашаю и разворачиваюсь, чтобы уйти в гостиную.

Мне по-прежнему больно смотреть на их обнимашки. И я по-прежнему не понимаю, чего в моих чувствах больше: радости или ревности.

— Ты уже что-то собрала? — останавливает Артур мой побег. — Давай я сразу унесу в машину.

— Да, три коробки с вещами, — показываю рукой в угол гостиной, где их складирую.

Артур проходит и ссаживает Марьяшу на диван, та, разумеется, возмущается.

— Не ругайся, моя принцесса, папа сейчас вернётся.

Ох. Всё. От этих слов у меня мгновенно перед глазами потемнело, и уши словно ватой заложило.

Папа…

И ведь дочь его слушает и что-то понимает. Она много чего понимает. И слово «нельзя», и умеет показать, как мяукает котик и лает собачка… Да что там, она вообще у меня все понимает уже, только не говорит. Но вот почему-то я не думала, что Маня знает слово «папа», а она точно знает его значение, судя по тому, как сейчас гладит Артура по щетине.

Откуда?

Хотя стоп! Отставить панику! Мы ведь с ней ходим на детскую площадку, да и мультики — могла услышать. В общем, я приказываю себе не нагнетать, прогнать мистические мысли и сделать безмятежное лицо. Но у меня опять не выходит.

Шипинский отрывается от дочки, идёт к коробкам и поднимает их все три разом.

Сегодня тепло, и он явился к нам без верхней одежды, в одной лишь чёрной футболке и джинсах. Мышцы напрягаются под весом его ноши, и я сглатываю комок. Да уж, спина, руки, ягодицы — все у него осталось по-прежнему идеальным. Если не стало лучше.

— Открой мне и вызови лифт, — командует Артур.

И я, стряхнув наваждение, несусь галопом исполнять. Распахиваю дверь, нажимаю кнопку вызова, а когда кабина приезжает и Артур в неё входит, быстро жму цифру один.

— Боюсь, как бы Маня не вышла, — кидаю в свое оправдание и, не дожидаясь, пока двери закроются, мчусь обратно в квартиру.

Уф-ф, надеюсь, он не заметил моё состояние. Мне сложно даже представить, как я себя буду чувствовать, когда мы начнём общаться ежедневно.

Хоть бы я привыкла и перестала так реагировать на Шипа! Хоть бы…

Но что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже.

Так! Точно! Надо заняться делом! Выхватываю из комода простыни, беру пустую коробку и открываю дверцы серванта.

Маня слезает с дивана и удивлённо у меня интересуется — что это я затеяла? Разумеется, на своём. Но я прекрасно понимаю дочку, поэтому объясняю:

— Складываем твоё наследие, зайка. Сейчас будем всё аккуратно заворачивать в тряпочки и укладывать, а твой п… папа, — с запинкой выдавливаю из себя непривычное слово, — отвезёт это всё в наш новый дом. — Дочь с удовольствием поддерживает разговор, и я ей отвечаю: — Ой, не спрашивай, моя булочка, понятия не имею, какой он! Я там сама ещё ни разу не была. А вот лучше смотри-ка, это балерина… — беру в руки фарфоровую статуэтку, — скажи ба-ле-ри-на.

— Неть — произносит своё коронное Марьяна.

Ну я на другое и не надеялась.

Мы уже сложили балерину, даму с веером и медведя, когда вернулся Артур.

Глава 11

Артур

Явная неохота Арины иметь со мной дело бесит невероятно, и я даже выхожу из-за стола, чтобы не вспылить. Чтобы не напугать принцессу. Ну а пока Арина её укладывает, вообще успокаиваюсь.

Чего я психую? Да, я хочу, чтобы Незабудка смотрела на меня как тогда, два года назад, и следовала бы за мной безропотно, куда бы я её ни позвал. Но ведь не все наши мечты сбываются, правда? Нельзя забывать о том, что обстоятельства изменились, и я, по сути, своим появлением рушу Арине давно сложившийся идеальный план на жизнь. Конечно, она растеряна и ей страшно! Поэтому не стоит усугублять положение… если я хочу в скором времени вернуться жить в свою квартиру...

Я открываю на телефоне сайт дорогого мебельного магазина и погружаюсь в изучение детских. А это занятно! Даже настроение улучшается, пока листаю витрину.

А когда Арина выходит из комнаты, спотыкается и падает мне в руки, оно вообще подскакивает до небес. И не только, кстати, настроение.

Руки так и чешутся пройтись по всем изгибам пойманной жертвы, нос непроизвольно зарывается ей за ушко, пытаясь вдохнуть побольше её запаха, а губы как бы нечаянно трогают её кожу.

— Ох, прости, Артур, оступилась, — виновато и смущённо шепчет Арина.

Хочется зарычать и уронить её на диван.

— Ничего страшного, — выдыхаю я и с огромной неохотой выпускаю из рук вожделенную добычу, — смотри, мне тут кое-что кажется интересным.

Арина поспешно с меня слезает и отсаживается. Кусает губы, преодолевая неловкость, но все же включается в выбор мебели. А мне приходится сесть поудобнее и поправить джинсы. Давят, сволочи.

— Нет, Артур, Марьяна не любит розовый цвет. Ей нравится фиолетовый и жёлтый, — смахивает Арина розовую детскую в сторону.

— Ничего себе! А как она тебе об этом сообщила? — искренне удивляюсь такому глубокому познанию вкусов мелочи, которая пока не умеет говорить.

— Ну как-как… — пожимает плечами Арина. — Маня всегда выбирает шарики, игрушки и даже конфеты этих цветов. А когда ей подарили на день рождения розовое платье, наотрез отказалась его надевать.

— Прикольно. А какие у Марьяны ещё есть фишки? — спрашиваю, потому что мне любая ерунда про дочь интересна.

Мы выбираем мебель, Арина рассказывает мне о Марьяне, а я жадно ловлю каждое её слово. Моя маленькая принцесса обладает добродушным нравом, мало плачет, не боится людей, хорошо кушает — ну это я и сам заметил, — редко болеет, а говорить ленится.

— …Я читала на форуме, что это может быть потому, что её и без этого понимают, — вздохнув, жалуется Арина.

— Не волнуйся, научится! А покажи фотографии, — прошу я, оплатив сиреневую детскую, срочную доставку и сборку, пока Незабудка достаёт телефон.

Моя дочь родилась красавицей. Никаких красных и сморщенных младенцев на фото у Арины не нашлось. Марьяна, будучи даже крохой, со всех снимков улыбается миру, демонстрируя фамильные ямочки женщин рода Штейн и белокурые локоны. И чем дольше я на неё смотрю, тем больше нахожу знакомых черт. Дочь точно пошла в мою породу, но и от Арины взяла что-то неуловимое, украшающие и без того идеальное личико.

Фотографий много. Я прошу мне их перекинуть, и мы рассматриваем кадры до тех пор, пока Маняша не подает звуковой сигнал.

А я вынужден уйти. Мне не хочется до ужаса. Когда мне так ещё что-то в жизни делать не хотелось, не могу даже вспомнить. Утром в гимназию вставать если только…

Но сегодня вечером приедет не только мебель, но и фирма, обеспечивающая безопасное проживание маленьких детей в квартире. И вообще, у меня уйма дел, а главное — надо рассказать о Марьяне родственникам, и я прикидываю, как это лучше сделать.

— Ты говорил, что должен уехать по делам. Иди сейчас, Артур, пока Маня тебя не увидела, — напоминает Арина, поднимается с дивана и смотрит на меня виновато. Боится, видимо, что это выглядит так, будто она меня гонит. Но во мне  что-то за этот дочкин сончас незаметно меняется, и я совсем не злюсь, — а то если при ней будешь уходить, она расстроится.

— Да, ты права, Арин, поцелуй её за меня, — легко поднимаюсь, беру коробки и иду на выход.

Арина спешит впереди. Провожает до лифта.

— До послезавтра, да? — спрашивает на прощанье, и я приказываю себе игнорировать затаённую надежду в её голосе.

— Да. Я позвоню тебе, как только придут результаты теста.

У меня действительно запланировано очень много дел до переселения девочек, и поэтому я решаюсь дать Арине короткую передышку. Гружу коробки в багажник, не обращая внимания на любопытные взгляды соседей Вольцева, а как только сажусь в машину, первым делом набираю номер деда.

— Привет. Сможешь завтра в дом к родителям приехать к вечеру?

Я решаю собрать всех в одном месте, чтобы не наносить несколько визитов и не рассказывать одну и ту же историю много раз.

— Вы опять воюете? — ворчливо интересуется дед.

— Нет, на этот раз у меня важные новости. Приедешь?

— Жениться, что ли, надумал? — задаёт вопрос дед, а я ловлю себя на том, что эта мысль меня не пугает.

Я бы легко женился на Арине хоть завтра, если бы она согласилась и… не была замужем. Как будто то, что у нас есть общая дочь, автоматом сделало не только Марьяну для меня родной, но и Арину.

— Пока нет, но новость не менее важная.

— Буду, — отрезает дед и сбрасывает звонок.

Он у меня мужик деловой и конкретный. Попусту трепаться не любит.

Тут же набираю отцу.

— Привет. Я приеду завтра на ужин, и дед приедет, генеральша же у вас до сих пор гостит? — выпаливаю разом.

— У нас, от неё теперь не избавиться, — печально вздыхает отец.

Сочувствую. Но сами виноваты.

Два года назад я разругался и с матерью, и бабкой, и наотрез отказался впредь её навещать, и родителям пришлось возвращаться в Россию. А недавно мать уговорила генеральшу на время переехать к ним, ссылаясь на то, что сложно мотаться к ней каждую неделю. Все же бабуля не молодела, и здоровье начало подводить. Подозреваю, коварный план маман основывался на том, что нет ничего более постоянного, чем временное. Так что отец прав. Думаю, ба теперь будет жить с ними.