Маленькое счастье (СИ)

Глава 20

Под утро усталость взяла своё и Ханна забылась беспокойным сном, но проснулась она все равно рано. Все домашние еще спали, лишь на кухне заботливая Сара замешивала тесто, чтобы испечь к завтраку так полюбившиеся Ханне булочки с персиковым джемом.

При мыслях о еде желудок голодно заурчал, напоминая, что его со вчерашнего ужина не кормили и все сердечные терзания и переживания ни коим образом не отразились на аппетите. Откинув в сторону одеяло Ханна села на край кровати, чтобы немного переждать головокружение, и обвела взглядом так полюбившуюся ей комнату. Все тут напоминало о Дэвиде, от чего сердце болезненно сжалось.

Вчера ночью она много думала, и пришла к выводу, что непременно должна честно поговорить с мужем и рассказать ему о своих чувствах, а там будь что будет. И поговорить непременно лично, с глазу на глаз, а не по телефону, поэтому она сегодня же планирует вернуться в Нью-Йорк.

Если Дэвид не примет ее чувства, она не станет ему мешать устраивать свою жизнь и постарается максимально возможно выполнять условия их договора столько сколько это возможно.

Приняв теплый душ, Ханна собрала в небольшую дорожную сумку все необходимые ей на первое время вещи, и не спеша принялась упаковывать оставшееся. Потом попросит чтобы их переслали отдельно.

— Ну вот и все, — девушка с грустью осмотрела комнату.

Без личных мелочей Дэвида и ее, комната казалась не живой. Красивая, но какая-то пустая, больше похожая на обезличенный гостиничный номер.

Билет на самолет до Нью-Йорка Ханна заказала еще ночью, когда приняла решение, через интернет. До вылета оставалось шесть часов, поэтому она успеет спокойно позавтракать, поговорить с родителями Дэвида и не спеша добраться до аэропорта.

Приняв такое решение Ханна тем не менее заметно нервничала перед тем, как войти в столовую, где по идее должны были завтракать Элеонора с мужем, но вопреки ожиданиям в помещении никого не оказалось.

— Доброе утро, деточка, — в столовую бесшумно вплыла Сара и тепло улыбнулась Ханне.

— Доброе, — постаралась улыбнуться в ответ девушка. — А где?..

— О, мистер и миссис Линч еще час назад отбыли, — правильно поняла вопрос экономка. — У их старых друзей сегодня юбилей свадьбы.

— О, — протянула Ханна и тяжело опустилась на стул, малыш все утро беспокойно ворочался, и девушка мысленно обругала себя, что ее переживания передались малышу.

— Не расстраивайся, деточка, — по своему поняла настроение Ханны экономка, — сеньора Элеонора хотела бы взять тебя с собой, но до их друзей путь не близкий, а ты вчера выглядела очень бледной и усталой. — Сара налила цветочный чай, и подала чашечку Ханне. — Да и празднование скорее всего будет с размахом, а для вас с малышом это не очень хорошо. Сеньора просила передать тебе извинения, что лично не сообщила тебе.

— Нет-нет, все в порядке, — Ханна отпила чай и, откусив румяную булочку, стала задумчиво ее жевать. — Может это и к лучшему, — ни к кому не обращаясь, сказала девушка, и повернувшись к экономке уже ей: — Сара, могла бы ты вызвать такси для меня? Я возвращаюсь в Нью-Йорк.

С Элеонорой Ханна обязательно объяснится при первой же возможности, конечно правильнее было бы дождаться свекровь и сказать ей лично, но она не хотела ждать и откладывать разговор с Дэвидом, справедливо опасаясь, что потом у нее просто может не хватить смелости.

— Но как же, деточка, — опешила экономка, — что случилось?

— Все нормально, просто мне очень нужно к Дэвиду.

— Нет, дождитесь сеньору, а я не собираюсь в этом учувствовать, — непреклонно сказала Сара, но видя упрямое и в тоже время умоляющее лицо девушки, сдалась и, тяжело вздохнув, проворчала, — это выйдет мне боком. Так срочно надо? — серьезно спросила она Ханну, на что девушка лишь кивнула. — Хорошо, но никакого такси, мой муж сам отвезет тебя, непреклонно сообщила экономка.

— Спасибо, — поблагодарила девушка.

Спустя два часа, она усаживалась на заднее сиденье старенького, но надежного автомобильчика под укоризненным взглядом Сары. Экономка тяжело вздыхала и все причитала на беспокойную молодежь в общем и одну конкретную ее представительницу в частности и все пыталась отговорить девушку от поездки.

Так как багажа с собой не было, а только ручная кладь, регистрацию Ханна прошла очень быстро и присев на свободное место приготовилась ждать.

Мысленно то и дело прокручивая в голове возможный разговор с Дэвидом и стараясь представить его реакцию, Ханна добилась лишь того, что у нее дико разболелась голова. Поэтому оставив все эти думы на потом, она постаралась отвлечься и, легко поглаживая живот, просто рассматривала людей в зале ожидания. Еще минут через сорок объявили о начале посадки и Ханна, дождавшись, когда основной поток пассажиров пройдет, пристроилась в самом коне и не спеша дождалась своей очереди. Когда весь народ разместился в двух небольших, но широких автобусах без сидений, Ханна оказалась зажата между дородной женщиной, которая держала за руку постоянно вертящегося, неугомонного мальчугана лет пяти и пожилой парой, которая о чем-то шептались между собой. Увидев затруднительное положение беременной, дедушка помог пробраться Ханне к окну и вместе со своей супругой встал позади, отгораживая тем самым от налегающих пассажиров.

— Спасибо, — искренне поблагодарила девушка, имея возможность, наконец, вздохнуть посвободнее.

Старушка лишь улыбнулась, а ее муж недовольно поджал губы:

— Что ж ты, дочка, одна-то да на таком сроке? — он мельком глянул на ее правую руку, покоящуюся на животе и с одобрением отметил наличие ободка обручального кольца. — Муж-то, как одну отпустил?

— Я к нему и еду, — натянуто улыбнулась Ханна.

Собеседник ничего не ответил, но по стечению обстоятельств у них оказались соседние места и в самолете, поэтому вместе с супругой приглядывал за девушкой. Старушка же почти все время, за исключением сна, развлекала Ханну и окружающих веселыми историями их совместной жизни с мужем, общих приключениях, о многочисленных родственниках. В общем скучать было некогда и что оказалось самым приятным для Ханны, ей просто некогда было грустить и предаваться размышлениям, о том, что будет когда она, наконец, увидится с Дэвидом.

Когда самолет прибыл в аэропорт Нью-Йорка, Ханна поспешила к выходу из здания и, поймав первое попавшееся такси, села на заднее сидение и устало прикрыла глаза. На улице была глубокая ночь и перелет, не смотря на приятную компанию, сильно вымотал, поэтому девушка тратила последние силы на то чтобы просто держать глаза открытыми и не уснуть прямо в машине.

Когда таксист плавно припарковал автомобиль по указанному адресу, Ханна поспешно расплатилась и вошла в вестибюль. Поздоровавшись с консьержем, девушка поднялась в лифте на нужный этаж и в нерешительности замерла у входной двери. Медленно сосчитав до десяти и обратно, Ханна смогла немного успокоиться и, взяв себя в руки, решительно открыла дверь.

Оставив сумку в дверях, девушка, не разуваясь, прошла в гостиную, откуда лился приглушенный свет и слышался шум работающего телевизора, и замерла на пороге. Она-то ожидала увидеть Дэвида, уснувшего на диване с пачкой документов в руках или просто работающего на ноутбуке, как это не редко бывало, но никак не полураздетую женщину.

Ханна в испуге отступила, отказываясь верить глазам. Что угодно, только не это. Она, наверное, даже была готова к тому, что у Дэвида кто-то есть, но к тому, что она встретиться с соперницей лицом к лицу в его собственном доме, готова точно не была. Ханна все же надеялась, что пусть ее муж и не любит, то хотя бы уважает. Как же она ошиблась.

Видимо отступая Ханна, что-то задела, так как женщина испуганно вскинула голову и посмотрела на нее. Ее взгляд из испуганного тут же изменился на презрительный и отставив бокал с недопитым красным вином на стеклянный столик, женщина плавно и легко поднялась, запахивая полы длинного шелкового халата.

— Надо же, — хмыкнула она, глядя на Ханну и презрительно поджав губы.

И вдруг Ханна отчетливо поняла, что перед ней та самая брюнетка с которой он был на приеме и с которой так самозабвенно обнимался на радость папарацци. А еще она поняла, что знает эту девушку, ведь именно с ней и Диланом Колинзом они встречались в Сан-Франциско не так давно по делам фирмы. И еще она была невестой Дилана.

Ханне вдруг стало очень плохо. Мало того, что ей было больно за себя, хоть она и убеждала себя, что не имеет на ревность и обиду никакого права, за Дилана ей тоже стало обидно. Она видела какими влюбленными глазами смотрел на Меган мужчина и то, как невеста и почти друг поступили… Это просто ужасно.

— Дэвид уверял, что ты на вилле вместе с его родителями и квартира в нашем с ним полном распоряжении, — вернул ее к реальности, чуть резковатый и насмешливый голос Меган.

— Я была там. Только что вернулась, — онемевшими губами машинально ответила девушка, словно оправдываясь, а потом вдруг резко разозлилась и с вызовом спросила. — Где Дэвид?

— О! Он спит. Так устал, знаешь ли… — томно проговорила Меган и зажмурилась, словно довольная и сытая кошка.

Ханна, резко втянув носом воздух, на негнущихся ногах пошла в спальню мужа и, взявшись за ручку, нерешительно замерла. Она очень боялась открыть эту дверь и увидеть его там. Какая-то часть ее отказывалась верить Меган, цеплялась за призрачные надежды, что это какая-то ошибка или глупая шутка, и боялась, что все-таки это окажется правдой.

Мысленно отругав себя за нерешительность, Ханна резко распахнула дверь и почувствовала, словно огромный камень упал с ее плеч — комната была пуста.

— Не знаю, почему ты находишься в квартире в отсутствии хозяина, но обязательно спрошу об этом у мужа, — уже более спокойно проговорила Ханна, оглядывая комнату.

Дэвида в ней совершенно точно не было и, скорее всего, сегодня он вообще не появлялся дома, о чем свидетельствовала аккуратно заправленная кровать и отсутствие ноутбука, на котором он частенько работал перед сном.

Ханна обернулась и наткнувшись на победную ухмылку Меган, нахмурилась. Сомнения мигом вернулись — уж слишком довольной выглядела сейчас эта женщина.

— А может, ты просто не там ищешь, а малышка? — промурлыкала брюнетка и тихонько открыла дверь в комнату, которую занимала раньше сама Ханна.

Девушка, стараясь сохранять спокойствие, подошла к Меган и минуту смотрела в ее смеющиеся и светящиеся превосходством карие глаза… и верила ей. Она вдруг поняла, что Дэвид с Меган любовники и что ей, серой мышке, никак не тягаться с этой шикарной и уверенной в себе женщиной с грацией пантеры.

Чуть повернувшись Ханна заглянула в комнату и едва не задохнулась от боли пронзившей грудь: на кровати спал Дэвид укутанный по самую темную макушку одеялом. К горлу подкатила тошнота и сквозь шум в ушах девушка почувствовала, как Меган склонилась к ней и тихим голосом насмешливо проговорила:

— Ну что, убедилась, дурочка? Он никогда не будет твоим… Возможно он пожалел тебя и твоего щенка… — ее голос казался Ханне шипением змеи, тихий, свистящий, наполненный злого торжества и брызжущий яд, — но он никогда… слышишь?.. никогда не полюбит такую безродную замарашку и уж тем более не будет верен. Уходи сама, если в тебе осталась хоть капля гордости, уходи и оставь нас в покое…

Каждое слово впивалось в разбитое сердце Ханны словно раскаленная стрела, принося неимоверную боль. Хотелось просто сесть на пол, обхватить колени и выть раненым зверем от тоски и страдания, но девушка не позволила себе этого. Не сейчас. Не здесь. Не при этих людях.

Не при Нем. Она не выдержит сейчас разговора с Ним. Она не хочет слышать ничего из того что Дэвид может ей сказать, не хочет видеть жалости в его взгляде. Эта змея права, единственное, что ей остается сделать — это уйти и не мешать.

Стиснув зубы и стерев дрожащей рукой слезы, Ханны направилась вон из ставшей вдруг ненавистной квартиры. Схватив брошенную у входа сумку, она не дожидаясь лифта пошла в сторону лестницы и вышла на улицу под удивленный и обеспокоенный взгляд консьержа, что-то говорившего ей вслед.

Уходя, она ни разу не обернулась.

Присев на кованой скамейке в парке неподалеку Ханна долгое время смотрела отсутствующим взглядом в пустоту и неосознанно поглаживала живот. Малыш, чувствуя состояние матери, почти не доставлял неудобств, лишь иногда легонько пихался маленькой ручкой или ножкой в мамину ладонь.

Когда небо стало понемногу светлеть, а Ханна не смотря на довольно теплую погоду, поняла, что очень замерзла, она достала маленький мобильник и найдя в списке контактов номер единственного человека, которому могла позвонить, решительно нажала на вызов. В трубке раздалось уже не менее десяти гудков, и с каждым последующим ее одолевало отчаяние и сомнение, и она уже собиралась отключиться, как раздался заспанный и хриплый ото сна голос:

— Ханна? Что случилось?

— Забери меня… пожалуйста… — тихо попросила девушка, так и не сумев подавить судорожный всхлип.