Малыш

Глава девятая Снова в путь

Жизнь полна неожиданностей, причем чаще всего — не слишком приятных. Только мы сыграли свадьбу Пауля и Дары, только моя жизнь стала входить в привычную колею, как о себе напомнил тот, кого я меньше всего хотел видеть, — Юродивый.

Я, как обычно, сидел у себя наверху и читал. Да, что ни говори, а Юродивый знал, что подарить. Энциклопедия была не просто хороша, она была великолепна! Я никогда прежде не видел столь прекрасных иллюстраций, таких интересных статей и отличных научных комментариев. Каждый раз я испытывал настоящий восторг, начиная новые главы. Даже просто подержать в руках эту толстую, солидную, тяжелую книгу было одним удовольствием. Сразу видно — настоящий научный труд.

К тому же у меня стало больше времени для чтения. Дара вышла замуж и переехала к Паулю в харчевню, и теперь матушка каждый день бывает у нее — помочь по хозяйству и научить житейским премудростям. Старый Тим не против этого — все подмога. Его жена, как я уже говорил, почти не встает, и забота о харчевне целиком легла на его плечах. А вот он неожиданно получил в помощь сразу двух (причем почти дармовых!) женщин.

Правда, от Дары толку пока мало, она только учится хозяйству, зато моя мать взялась за дело рьяно, буквально засучив рукава. Надо же помочь единственной, любимой дочке! Подумаешь, взяли почти бесприданницей! Зато она умница и красавица. И вообще — Дара себя еще покажет, проявит свои способности рачительной, трудолюбивой хозяйки. Надо только подождать, дать ей время.

Благодаря усилиям моих близких харчевня заметно преобразилась — стала намного чище и уютней. Они оттерли многолетнюю грязь и копоть, завели на столах скатерти и даже раздобыли по случаю настоящие фаянсовые тарелки.

Так что теперь посетители едят на хорошей посуде и употребляют пиво не из глиняных кружек, как прежде, а из больших стеклянных бокалов. Которые тоже непросто было отыскать. Соответственно, и статус заведения изменился — теперь оно считается приличным даже для дам. Конечно, женщины еще не часто заходят в харчевню, но матушка надеется, что со временем ей удастся превратить рыночную забегаловку в респектабельное заведение, где не стыдно принять самого бургомистра. И тогда Дара станет хозяйкой весьма доходного дела. И никто уже не посмеет сказать, что она почти нищая…

Но самое главное, что от всех этих перемен выиграл больше всего я. Матушка теперь целыми днями пропадает в харчевне, отец, как обычно, работает в мастерской, а Ник, наконец-то кончив школу, осваивает кузнечное дело. Поэтому днем в доме практически никого нет. И я могу спокойно читать, не опасаясь, что кто-нибудь неожиданно войдет в комнату, застанет меня врасплох. Не надо вздрагивать при каждом шорохе и прятать книгу под кровать. Благодать! Я могу предаваться любимому делу целыми днями…

Я планировал за неделю прочитать энциклопедию по первому разу, а потом примяться по второму, чтобы запомнить уже на всю жизнь. Однако насмешница-судьба внесла коррективы в мои планы.

— Эй, есть кто дома? — услышал я за окном.

Я осторожно выглянул: у дверей стоял мой старый знакомый — Ред.

— Родителей нет, — крикнул я, — мать в харчевне, а отец в мастерской. Ищи его там.

— Привет, Малыш! — ухмыльнулся Ред. — Твои предки мне не нужны, я за тобой пришел. Юродивый тебя требует…

— Что ему надо? — неприятно удивился я.

— Не знаю, — пожал плечами Ред, — велел привести и все. Сам узнаешь, когда встретишься. Так что давай, собирайся.

Спорить с Редом было бесполезно. Конечно, я мог прочистить ему мозги, но Юродивый все равно прислал бы другого бандита, а потом еще и еще… И что, всю жизнь от него бегать и прятаться? Нет, уж лучше сразу решить этот вопрос. К тому же я был уверен, что Юродивый мне ничего плохого не сделает — он говорил, что у него на меня есть определенные виды. Что же, проверим…

Я кивнул Реду и пошел одеваться. Через пять минут был уже готов — куртка, штаны, старый рюкзак за плечами…

— Нужно предупредить отца, — сказал я, выходя из дома, — чтобы не беспокоился.

— Конечно, — согласился Ред, — заскочим к нему в мастерскую. И лучше, чтобы он не знал, что ты едешь к Юродивому…

Я подумал и решил, что Ред прав. Действительно, к чему беспокоить родителей? Пусть, как и в прошлый раз, думают, что поехал к своей тетке. Внушу отцу, что отправился к ней в гости, а он потом передаст матери. Мол, отпустил меня на пару дней, волноваться не стоит. Так будет лучше и для меня, и для них.

У дома нас ждала большая, черная машина. На таких ездят только самые уважаемые бандиты. Значит, статус Реда резко повысился, раз ему выделили столь шикарный автомобиль.

— Юродивый за тобой прислал, — кивнул Ред на лимузин, — в знак особого уважения. Ценит он тебя Малыш, уж и не знаю почему.

За рулем сидел другой бандит, из обслуги, мы с Редом расположились на заднем сиденье. Я с интересом осмотрел салон. Шикарно, что ни говори — мягкие кожаные кресла, откидные столики, даже кондиционер. С таким комфортом я никогда не ездил. Да и большинство жителей нашего района тоже. Бензин у нас дорогой, и содержать такую большую машину может позволить себе только очень богатый человек.

— Что, нравится? — усмехнулся Ред. — Реальный лимузин! На них, говорят, прежде только самые главные чиновники да генералы ездили. Во всей округе только два таких сохранилось — у Юродивого да у господина Линя. Стоят целое состояние! А во что обходится их содержание, лучше и не спрашивай. На одном бензине разориться можно!

— Кстати, как обстоят дела у господина Линя? — поинтересовался я.

— Паршиво! — довольно улыбнулся Ред. — Громим его по всем фронтам. Как говорится, противник несет большие потери. Прикинь: троих его людей ты гранатой уничтожил, двоих Лом уложил, и еще двое неизвестно куда делись… Пусть поищут!

Ред громко заржал. Видимо, он был счастлив, что дела у господина Линя идут плохо. Все правильно — конкуренция! Банда Юродивого получила преимущество и перешла в наступление. И теперь теснит господина Линя.

— Кстати, я на тебя не в претензии, что ты меня тогда чуть гранатой не угрохал, — произнес Ред, — хотя вначале порвать хотел. Но Юродивый мне объяснил, что иначе нельзя было, запалили бы нас… В общем, молоток ты, Малыш! Клёвый пацан! Наш!

Я промолчал, не зная, что сказать. Вот уж не думал, что дождусь похвалы от жирного Реда…

— Значит, вы потихоньку отбираете у Линя сферы влияния? — решил сменить я тему.

— Вроде того, — кивнул бандит. — Но лучше сказать — делим по понятиям. У нас, Малыш, правила простые: кто сильней, тот и прав! Слабакам в нашем бизнесе не место…

Я кивнул: законы бандитского мира разрешали такой передел. Здесь как в волчьей стае: слабого надо загрызть. Сейчас ослаб Линь, значит, его будут методично добивать. Пока не добьют окончательно и не отберут всю его собственность. Вместе с жизнью…

— Время Линя прошло, только он сам этого пока еще не понял, — продолжал разглагольствовать Ред. — И люди, и оружие у него пока есть, вот он и сопротивляется, гад. Боюсь, не скоро у нас с ним утрясется…

За этими разговорами я не заметил, как мы подъехали к рынку. Ред приказал притормозить у мастерской отца. Посмотреть на диковинный автомобиль сбежалось пол-улицы. Ред не спеша вылез из лимузина и встал возле капота. Он с явным удовольствием изображал из себя крутого. Позер дешевый!

— Иди, Малыш, — слегка подтолкнул он меня, — поговори с папашей.

Много времени разговор не занял — я внушил отцу, что иду в гости к тете Лане. Он кивнул, обещая передать матери. О Нике и Даре я не беспокоился — у них свои дела, и им, по сути, все равно, где я и что со мной.

Когда я вышел из мастерской, у машины собралась уже целая толпа — все хотели поближе рассмотреть механическое чудо. И даже потрогать. Ред с хозяйственным видом прохаживался возле лимузина и покрикивал:

— Эй, куда руки тянешь? Не замай, не телега! И нечего стекла лапать, протирай их потом! А ну, отвали!

Увидев меня, Ред спросил, все ли в порядке. Я кивнул — нормально.

— Поехали, — приказал Ред, — а то Юродивый нас, поди, уже заждался.

Я покорно забрался на заднее сиденье и развалился на мягких подушках — от меня уже ничего не зависело, можно было немного расслабиться и насладиться приятным путешествием в настоящем лимузине.

Мы пронеслись мимо харчевни Тима. Я печально вздохнул — где теперь моя Ирма? Месяц назад ее отдали в услужение Маре. Старая травница обещала обучить ее лекарскому ремеслу, а заодно — помочь с больными ногами.

Чем уж Ирма привлекла внимание Мары, мне неизвестно, но факт остается фактом: целительница сама заявилась к Тиму и попросила Ирму в услужение. Долго говорила с ним и в конце концов убедила отдать дочь на два года. Мол, открою твоей бедняжке секреты лекарского мастерства, а то, если ты умрешь, как она жить станет? А так хоть прокормит себя… От Ирмы требовалось всего лишь помогать по хозяйству и делать мази, настои, отвары и прочее. Ну и, конечно, составлять Маре компанию долгими зимними вечерами.

Думаю, Мара устала от своего одиночества, ей, как и всякой старой женщине, захотелось видеть кого-то рядом, с кем можно было бы поговорить по душам, кто выслушает и посочувствует. Все мы нуждаемся в людском обществе, даже самые сильные из нас.

Что-что, а уж слушать Ирма умеет. Она добрая девушка и большой души человек — и пожалеет, и поплачет вместе, когда надо, и согласно покивает. Ирма чувствует понимает людей, а те благодарны ей за доброту. Отъезд Ирмы, к сожалению, прошел так быстро, что я даже не успел с ней как следует попрощаться. Только чмокнул в щечку да пожелал доброго пути… Конечно, мне было жаль, что Ирма уезжает, но поделать с этим я ничего не мог — решение принял ее отец, и ослушаться она не могла. Я долго грустил, хотя прекрасно понимал, что обучение у Мары пойдет ей только на пользу.

Старая травница действительно знала толк в травах и умела лечить. И она сможет поставить мою подругу на ноги. В буквальном смысле этого слова. Это было бы очень здорово! А если нет… В любом случае Ирма ничего не потеряет — обучится ремеслу целительницы и со временем сможет сама лечить людей. Не такое уж плохое для нее занятие…

Кстати, я не стал продавать ее золотой слиток — пока деньги Ирме без надобности. Вот закончит свое обучение, тогда деньги ей и пригодятся. Купит небольшой домик с огородом, где можно выращивать целебные травы, заведет хозяйство… Пусть пока ее золото лежит в укромном месте, так надежней. А то деньги имеют свойство очень быстро испаряться, утекают, словно песок сквозь пальцы. Особенно у молодых девушек.

Рей заметил мое настроение и решил немного приободрить:

— Не кисни, Малыш, все путем. Поучится твоя подруга немного у Мары, наберется знаний, а потом сама станет бабки заколачивать. И не малые! Хворых да хилых у нас много, только успевай поворачиваться.

Я грустно вздохнул — дай-то Бог!

— Я тебе больше скажу, — продолжил Рей, — Юродивому пришлось на Мару давить, чтобы заставить ее взять Ирму.

— Травница, значит, не хотела? — удивился я. — И Ирма ей, по сути, не нужна? А я-то подумал, что старуха решила себе помощницу завести…

— Что ты! — рассмеялся Рей. — Какую, нафиг, помощницу! Маре никто не нужен, ни помощница, ни прислуга. Она никого в свои дела не пускает, не хочет свои секреты раскрывать. Так их в могилу и унесла ба, никому бы не открыв, да не учла, что у Юродивого свои планы. Ему нужно, чтобы в селении был свой лекарь. Не все же доктору Горнику деньги грести! Да он ни фига и не знает, ваш доктор. Кичится своим дипломом, якобы в университете полученным, а если разобраться, не смыслит в болезнях ни черта. Индюк надутый, вот он кто!

Я улыбнулся — характеристика Рея была довольно-таки точной. Конечно, наш доктор — человек ученый и, возможно, получил свой диплом в университете, но в лекарском деле ему против Мары не потянуть. Старая целительница даст сто очков вперед! Мара знает все болезни и умеет их лечить. Причем берет за это сущие копейки…

Услугами господина Горника у нас в основном пользуются богатые люди — бургомистр, глава стражников, нотариус, владелец рынка… Простые селяне зовут доктора лишь в самых крайних случаях. Дорого очень, да и помогает он далеко не всем. Состоятельные люди приглашают господина Горника «для престижу» (как выражаются наши бандиты) — можем себе это позволить! Придет доктор, с умным видом осмотрит больного и выпишет дорогое лекарство. А ему за это — немалый гонорар…

Но после него люди по-тихому зовут Мару — чтобы на самом деле помогла. И ведь помогает же! Ее травы ставят человеку на ноги. Разумеется, господину Горнику об этом не говорят, ни к чему трогать его больное самолюбие, но все знают, что без Мары никто не поправился бы.

Мара, кстати, одинаково хорошо лечит всех, и богатых, и бедных, не делая разницы. И, что самое важно, никогда не кичится своими знаниями и нос ни перед кем не задирает — в отличие от господина Горника. Но и не склоняется ни перед кем в поклоне, не лебезит и не заискивает. За это ее у нас очень уважают. А надменный, кичливый Горник популярностью у сельчан не пользуется… Ред между тем продолжал:

— Я сам видел, как дело было. Юродивый Мару долго уговаривал, уламывал. Та в упор отказывалась — не хочу никого учить, не нужна мне никакая помощница, а тем более ваша калека! Слышал бы ты, как она визжала! Но Юродивый на нее как-то по-особенному посмотрел, и она сразу заткнулась. Сникла, скукожилась и головой покорно кивает — согласная я, буду учить вашу девку. Я позади Мары стоял, и ясно почуял, как Юродивый ее ломает. Силища! Юродивый может вообще любого сломать, заставить делать то, что ему нужно. Никто противиться не сможет…

— Так что же он сам с господином Линем не разберется? — удивился я. — Зачем ему вас, простых людей, в бой посылать? Сломал бы его, как Мару…

— Чтобы с Линем расправиться, надо сначала к нему приблизиться, — поучительно произнес Ред. — А у Линя в подчинении целая армия — и людей, и оружия полно. Попробуй-ка подобраться! Да тебя пять раз спросят и десять раз пристрелят. Верняк!

— Значит, господин Линь и Юродивый лично никогда не встречались? — уточнил я. — А как же они ведут дела, как все вопросы решают?

— Через переговорщиков, — пояснил Ред, — через особо доверенных людей. Вот таких, как я, например. Если нужно какой-то вопрос перетереть, Юродивый меня посылает. У Линя тоже свои люди имеются. Фил был, но ты его на тот свет отправил…

Ред довольно усмехнулся, вспомнив недавние события.

— Теперь на это место, — продолжил бандит, — якобы другого взяли, но я его пока не видел. Придет время — встретимся, потолкуем, перетрем. Посмотрим тогда, что за овощ и с чем его едят. Ты тоже его увидишь, да и господина Линя…

— Да ну? — удивился я. — Что я забыл в банде Линя?

— Тебе Юродивый все объяснит, — загадочно произнес Ред.

И замолчал, не желая говорить больше. Я пытать Реда не стал. Да и какой смысл? Все равно все скоро узнаю. Понятно, что Юродивый вызвал меня не просто так. Уж точно не для того, чтобы напоить мятным чаем и накормить вкусными ватрушками…

За все хорошее, как я уже говорил, приходиться приходится платить. Видно, пришел мой черед.

По поводу ватрушек я ошибся — они присутствовали. Как и мятный чай с настоящим фруктовым сахаром. Редкое лакомство в наших краях! Его делают далеко на юге и привозят к нам в виде больших головок, которые затем пилят и продают по частям, на вес. Дома их колют специальными щипчиками и кладут в чай. Обожаю грызть эти сладкие, ароматные кусочки! Такое наслаждение!

Как и мягкие ватрушки — вроде тех, что гостеприимно выставил на стол Юродивый. Он с интересом наблюдал, как я поглощаю одну плюшку за другой, запивая их горячим чаем из пузатой чашки, и одобрительно кивал — кушай, Малыш, поправляйся. А то худенький больно, ребра торчат…

Наконец я насытился и в изнеможении откинулся на спинку кресла. Я даже расстегнул ремень — так плотно набил желудок.

— Ну вот, — удовлетворено произнес Юродивый, — ты, вижу, наелся. Теперь можно переходить к делу.

Я кивнул — конечно, чего тянуть-то. Все равно этого разговора не избежать…

…Юродивый встретил нас с Редом на пороге кабинета. Он широко улыбнулся:

— Здравствуй, Малыш, рад тебя видеть!

Я попытался изобразить улыбку — чисто из вежливости.

— Ладно, можешь не притворяться, — махнул главарь рукой, — знаю, что ты не особо рад быть здесь. Чай будешь?

Я кивнул — почему бы и нет? Всегда приятно вести разговор на сытый желудок. Да и обеденное время уже подошло. Юродивый кивнул Реду, и тот вышел за чаем. Скоро в кабинет внесли большой поднос, на котором стояла тарелка со свежими плюшками и дымящаяся чашка.

— Угощайся, — сделал широкий жест Юродивый, — а потом поговорим.

— А вы? — спросил я. — Разве не будете?

— Я уже пообедал, — ответил Юродивый, — кушай, не обращай на меня внимания.

И я немедленно приступил к трапезе…

И вот я насытился. Юродивый наконец перешел к делу:

— Ну, что ж, поговорим. Ты, наверное, знаешь, что у меня есть кое-какие разногласия с господином Линем… Скажем так — территориальные споры. Речь, в частности, идет о мосте через реку у Старого города. Сейчас его контролирует Линь, что меня категорически не устраивает. Полагаю, ты догадываешься, почему…

Еще бы! Мост — самый удобный путь в Старый город, все «кроты» и «крысы» пользуются им. Да мы сами с Глазом только что шли через него. И его действительно сейчас контролируют люди Линя. Значит, и забирают десятую часть всех товаров и денег. Неплохой доход!

Юродивому, естественно, это очень не по вкусу, он хочет наложить лапу на этот выгодный бизнес. Юродивый получает основную прибыль с рынков, а если будет контролировать еще и мост, то получит все — и добычу товаров, и их продажу… А это уже совсем иные деньги и иное влияние.

Планы Юродивого были ясны — выдавить Линя из южного пригорода и самому заняться сбором дани с «кротов» и «крыс». Вот только как это сделать? Господин Линь своего не уступит, будет драться до последнего. Мост — его главный источник доходов, и, лишившись его, он потеряет все. Рынков на его территории мало, доходы от торговли незначительные. Без моста его банда останется без финансирования, а это скорый и верный конец.

— Что от меня требуется? — спросил я. — Убить господина Линя?

К чему ходить вокруг да около… Ох, чувствую, дорого мне обойдется знакомство с Юродивым и его доброта. Это еще одно свидетельство того, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И то достается только второй мышке…

— За что я тебя и уважаю, — улыбнулся Юродивый, — так это за понятливость. На лету все ловишь… Моим бы идиотам хоть капельку твоей сообразительности! Да куда там! Приходится сто раз одно и то же повторять. Тупицы, дуболомы! Правильно говорят — сила есть, ума не надо.

Я пожал плечами — такова наша жизнь, мы не в силах ее изменить.

— Ладно, не будем о грустном, — продолжил Юродивый, — поговорим о приятном. Конечно, в идеале было бы здорово, чтобы бы ты убил Линя, но я реалист. К Линю так просто не подобраться — он умен и очень осторожен. К тому же его охраняют надежные люди… Нет, у тебя другая задача.

Юродивый вышел из-за стола и начал прохаживаться по кабинету. Очевидно, ему так лучше думалось. Я понаблюдал немного, потом спросил:

— А если поподробнее? Что конкретно от меня нужно? И кстати — как я попаду к Линю? Приду и скажу: «Здравствуйте, господин хороший, позвольте у вас водички попить, а то так есть хочется, что переночевать негде…»

Юродивый рассмеялся:

— Отличное у тебя чувство юмора, Малыш, замечательное! Конечно, было бы просто здорово — просто так подойти к Линю и прикончить его. Но не выйдет — чужого к нему на сто километров не подпустят. Охранники у него отличные, не хуже, чем у меня, да и мутанты свои имеются…

— А кто? — поинтересовался я. — Может, я знаю?

— Нет, — вздохнул Юродивый, — я и сам пока не в курсе. Знаю, что есть, а кто именно… Придется тебе все это выяснить на месте.

— А если этот мутант захочет убить меня? — спросил я. — В качестве превентивной меры? Или еще почему…

— Вряд ли, — ухмыльнулся Юродивый, — по крайней мере, не сразу. Ты будешь обладать… Как бы это лучше сказать? В общем, некой защитой, неприкосновенностью.

— Парламентер? — уточнил я. — Как во время Большой войны?

Я читал о войне и знал, что парламентеры часто гибли…

— Вроде того, — кивнул Юродивый. — Я пошлю к Линю своего переговорщика — Реда, чтобы перетереть кое-что. Не пора ли нам завязывать с разборками, давайте, ребята, жить по понятиям… Короче, Ред будет официальным представителем, а ты при нем вроде как помощник. Твоя задача — выяснить, кто входит в ближайшее окружение Линя, сколько человек, есть ли среди них мутанты, какой силой обладают… Понятно?

Я кивнул, но решил уточнить:

— А в каком качестве я буду при Реде? Просто как помощник?

— Ты будешь толмачом, — пояснил Юродивый. — Линь — уроженец юга, и ему будет приятно, если переговоры станут вестись на его родном языке. У тебя же мать — южанка, значит, ты должен знать этот диалект. Так ведь?

Я кивнул:

— Матушка учила нас в детстве. Болтаю по-южному немного, только не очень быстро и не очень чисто. У южан особое произношение, боюсь, не смогу как следует воспроизвести — практики давно не было.

— Не важно, — махнул рукой Юродивый, — главное, чтобы ты понял и сумел перевести. Тонкости нам ни к чему — не надо с Линем долго базарить. Твоя миссия — нечто вроде разведки…

— А если Линь не захочет с нами общаться, что тогда? — засомневался я. — Пришлет, например, своего переговорщика…

— Захочет, — загадочно улыбнулся Юродивый, — он о тебе достаточно наслышан, я уж постарался. Ему будет интересно с тобой лично пообщаться, посмотреть, что ты за человек. Точнее — что за мутант. Линь очень любопытный, и этим надо воспользоваться.

Юродивый улыбнулся, и я понял, что план он готовил долго и моя роль в нем четко прописана. От моего желания уже ничего не зависело. Но я имел возможность кое-что выторговать для себя и своей семьи. В качестве компенсации за риск, что ли… Или за страх.

— Понимаю, — кивнул Юродивый, — что тебе очень не хочется лезть в логово Линя, но что делать — надо. Не думал я тебя так рано использовать, хотел подождать пару лет, пока ты подрастешь, силы наберешься, но так уж сложились обстоятельства… В общем, теперь или никогда! Или я сегодня уничтожу Линя, или он завтра убьет меня. Что, естественно, меня никак не устраивает…

Юродивый походил еще немного по кабинету, затем остановился прямо напротив меня:

— И запомни: твоя роль в этом спектакле — главная. Ред — просто ширма, его задача — отвлекать внимание, ты же должен смотреть во все глаза и все запоминать. Постарайся прощупать Линя и по возможности залезть к нему в голову. Но очень осторожно, чтобы он ничего не почувствовал. Узнай, о чем он думает, чего боится. И главное — когда собирается напасть на меня и с какими силами. Проверь его людей — нет ли среди них мутантов? Если обнаружишь, постарайся себя не выдать. Я прикажу Реду, чтобы он тебя во всем слушался. Формально, конечно, он будет главным, но на самом деле решать все будешь ты. И в случае чего — сразу сворачивайте визит и сматывайтесь. Собой особо не рискуй, ты мне еще пригодишься…

Я кивнул головой — конечно, рисковать я не собирался. Я же не герой какой-нибудь. Юродивый еще немного походил по кабинету, потом со вздохом опустился в любимое кресло.

— Кстати, — улыбнулся он, — если что пойдет не так, можешь спокойно пожертвовать Редом, не велика фигура. Он, в конце концов, обыкновенный человек, таких много. Не то, что мы с тобой…

Юродивый заглянул мне в глаза, и я, как в прошлый раз, почувствовал их бездонную глубину. Как будто очутился в черном, мрачном колодце… Очень неприятное ощущение, скажу я вам.

— Ну, вот, ты все понял, — удовлетворенно кивнул главарь, — можешь теперь идти. Отправляйтесь с Редом немедленно, к вечеру будете уже на месте. Чего время тянуть? Как говорится, сделал дело, гуляй смело!

Юродивый хмыкнул, а у меня мурашки по коже побежали. Страшный он все-таки человек, может спокойно, без колебания пожертвовать своим преданным человеком…

Я открыл рот, чтобы кое о чем попросить, но он меня опередил.

— Понимаю, — улыбнулся Юродивый, — всякая услуга требует платы, тем более такая. Ты получишь все, не сомневайся, и в полной мере. Но только после того, как завершишь свою миссию. Так что не задерживайся и не тяни, возвращайся как можно скорее. И запомни: здесь остались твои родные. Это на тот случай, если ты захочешь меня предать. Все понятно?

Я кивнул — еще бы: мои родные до возвращения будут у Юродивого в заложниках. Их жизнь зависит от моей миссии — насколько успешно я ее выполню. Безжалостный он все-таки человек, Юродивый…

— Вот и ладненько, — кивнул главарь, — ты готов. А теперь вам с Редом действительно пора.

Он позвал своего помощника и отдал последние приказания. Через несколько минут мы с Редом уже сидели в лимузине и катились в сторону Старого города. За рулем, кстати, был сам Ред — Юродивый не дал нам охранников. Сказал — чем меньше народу знает о нашей миссии, тем лучше… И еще он таким образом уменьшил потери на случай неудачи. Все предусмотрел, все продумал, на десять ходов вперед… Ну-ну.

Глава десятая У Линя

Ред держался со мной по-приятельски, даже по-свойски, всячески подчеркивал особое ко мне расположение — например, посадил рядом с собой на пассажирское сиденье, чтобы можно было болтать в пути.

— Ты, Малыш, не боись, — успокаивал он меня, — мы с тобой не на разборку едем, а так, побазарить немного, перетереть кой-чего… Я тебя, если что, прикрою. Ты главное позади меня держись и ни во что не вмешивайся. Мне Юродивый про задание твое рассказал, объяснил все, вот ты им и занимайся. А с людьми Линя я уж как-нибудь сам разберусь. Навещаю им лапши на уши!

— А Юродивый тебе сказал, что в случае опасности надо немедленно сваливать? — решил на всякий случай уточнить я.

— Ясен пень, — кивнул Ред, — я в курсах. Чуть что — сразу в бок меня толкни, тогда и отвалим. Я скажу: «У вас, господа, хорошо, но у нас дома лучше. А посему покедова, а то жены, поди, нас уже заждались, да и дети малые тоже».

Ред заражал, а мне вот было совсем не до смеха. Кто знает, что нас ждет, какие сюрпризы приготовил для нас господин Линь. Не может же быть, чтобы он не придумал для нас какую-нибудь особую гадость. Так сказать, от нашего стола вашему столу…

Занятый этими мыслями, я и не заметил, как мы миновали южные окраины города и повернули на запад. Через полчаса мы были на месте — в небольшом поселке, служащим границей для двух территорий — владений господина Линя и Юродивого. Ред остановился, вылез из машины и резво куда-то порысил.

Вскоре он вернулся с двумя мрачными типами — людьми Линя. Они внимательно осмотрели нашу машину, обыскали меня и Реда и отобрали все оружие (у меня его вовсе не было, а вот у Реда нашелся целый арсенал), затем сели на заднее сиденье и стали показывать дорогу. Очень неприятно было ощущать их за своей спиной… Казалось, мне в затылок нацелены два пистолета.

Мы долго ехали по каким-то проселкам, пустырям, миновали две заброшенные фермы, разрушенный завод и, наконец, затормозили возле неприметного каменного здания, стоявшего поодаль.

— Вылезайте! — скомандовал старший из людей Линя. — Приехали.

Мы выбрались наружу. Сопровождающие завязали нам глаза и куда-то повели. Как я понял, неприметное здание служило входом на подземные военные склады. Все правильно: лучше место для базы — бывшие армейские объекты. Юродивый, к примеру, захватил военный городок возле нашей деревни, а Линь оккупировал хранилище, оставшееся от какого-то гарнизона. Там наверняка имелись значительные запасы оружия, продовольствия, горючего, лекарств и прочих вещей. С этим запасом можно было протянуть годы и даже десятилетия…

Нас завели в допотопный железный лифт, и мы поехали куда-то вниз. Значит, у Линя с электричеством тоже все в порядке, решил я. Спускались мы минут пять, пока не достигли самого нижнего уровня. Логично — чем дальше от поверхности, тем безопаснее. Не снимая повязок, нас потащили по бесконечным коридорам. Единственное отличие от базы Юродивого заключалось в том, что воздух здесь был немного чище — видимо, лучше работала вентиляция. Наконец нас привели в какое-то помещение и разрешили снять повязки. Я осмотрелся — это была маленькая комнатка с голыми стенами и стальной дверью. Посередине стояли металлические стол и стулья. И все — никакой мебели или картин. Аскетично… Охранники вышли, и мы остались одни. Ред протер глаза и тоже огляделся:

— Ну вот, тут мы и будем ждать наших переговорщиков. А может, и самого господина Линя. Если он придет… Жаль, я картишек с собой не захватил, перекинулись бы. В три листка, например… А впрочем, я с тобой, Малыш, играть бы все равно не стал — ты людей насквозь, видишь, все ходы заранее знаешь…

Я пожал плечами — может быть, так оно и есть, хотя я никогда не проверял. У нас дома играть в карты не принято, отец считает, что это пустое и даже вредное для детей занятие.

— Эх, ну и занесло же нас, — вздохнул Ред, — в самое вражье логово. Не известно, выберемся ли… Но если все пройдет путем, ей-богу, схожу в церковь, всем святым по свечке поставлю.

Я показал глазами на стены и приложил палец к губам — нас могут подслушивать. Ред понимающе кивнул и опустился на стул. Затем достал из кармана куртки сигареты и закурил. В комнату тут же вбежал охранник:

— Здесь курить нельзя, господин Линь запрещает!

— Ладно, — примирительно протянул Ред и затушил сигарету прямо о стол. — Могли бы сразу предупредить.

А сам незаметно кивнул мне — ты был прав, за нами наблюдают. Я слегка улыбнулся — кто бы сомневался!

Потянулись томительные минуты ожидания. Чтобы как-то отвлечься, я спросил у Реда:

— Кстати, ты верующий?

— С чего ты взял? — удивился тот.

— Ну, ты же сам только что сказал, что пойдешь в церковь и поставишь по свечке…

— Ну, это я так, — махнул рукой Ред, — к слову пришлось. Знаю, что некоторые из наших ходят в церковь, молятся и даже, говорят, исповедуются. Но Юродивый этого не одобряет — мало ли что они скажут священнику на исповеди! Некоторые секреты дорого стоят. Но и запретить он не может — это дело личное. Традиция и все такое прочее… Я сам в церкви редко бываю — только свечку иногда поставлю, если особо удачное дело проверну. Ну, типа спасибо Богу за подмогу. А так, чтобы каждый день молиться, да еще исповедоваться… Нет, это не по мне.

— А правда, что до войны Юродивый на церковной паперти побирался, как настоящий нищий? — поинтересовался я.

— Это ты у него сам спроси, — мрачно усмехнулся Ред, — если захочешь, конечно. Только не советую тебе этого делать — Юродивый очень не любит, когда в его личную жизнь лезут или о прошлом расспрашивают. К тому же слишком любопытные у нас долго не задерживаются. И вообще не живут…

Ред замолчал, давая понять, что не хочет распространяться на эту тему. Я задумался: насколько Юродивый был откровенен со мной, когда говорил о своем прошлом? Сколько, например, ему на самом деле лет? И что он делал во время войны? Как уцелел, как смог собрать свою банду? На эти вопросы у меня не было ответа.

Размышления прервал звук поворачивающего в скважине ключа.

— Ну вот и наш переговорщик пожаловал, — подмигнул мне Ред, — посмотрим кто это…

Железная дверь распахнулась, и на пороге появился… Желтый Глаз.

— Ты? — выдохнул Ред. — Что ты здесь делаешь?

— Догадайся с трех раз, — криво усмехнулся Глаз.

Мой бывший приятель вошел в комнату и уселся прямо напротив Реда.

— А… — начал догадываться тот.

— Вот именно, — кивнул Глаз, — я теперь служу переговорщиком у господина Линя. Так что, братан, базарить будешь со мной.

Ред скривился, но промолчал.

— Кстати, рад тебя видеть, Малыш, — добавил Глаз, обратившись ко мне.

Я кивнул — взаимно.

— Ну что, начнем? — продолжил Глаз. — Что твой Юродивый хотел нам передать?

— В общем, как бы это сказать… — начал Ред.

Я видел, что он основательно сбит с толку. Что же, надо дать ему время прийти в себя.

— Ты вроде на юг собирался, — поинтересовался я у Глаза, — хотел свое дело открыть. Что, передумал?

— Жизнь, Малыш, штука сложная, — туманно ответил бывший приятель, — не всегда получается то, что задумал.

— Ага, — поддакнул я, — человек предполагает, а судьба располагает.

— Вроде того, — согласился Глаз, — считай, мое появление здесь — ее очередная ухмылка, причем кривая. В общем, фишка так легла, что мне пришлось поступить на службу к господину Линю. И неплохое, скажу я тебе, место. По крайней мере, денег больше, да и безопаснее, чем лазить по развалинам. Ни «диких», ни радиации. Кроме того, господин Линь обещал мне помочь, если я все же решу открыть свою лавку на юге. Но сначала я должен помочь ему.

— Переговорщик — хорошая должность, — согласился я, — тебе по силам.

— Конечно, — улыбнулся Глаз, — с людьми я базарить умею. Сам знаешь!

— Да, — кивнул я, — умеешь. Но думаю, господин Линь нанял тебя не за твое красноречие, а потому, что ты знаешь всех людей Юродивого. И еще ты мутант и можешь противостоять таким, как я. Линю надо, чтобы ты нейтрализовал того, кого пойдет на переговоры от Юродивого. Значит, господин Линь заранее знал, кто это будет…

— Ты о чем, Малыш? — не понял Ред. — Как мог Линь заранее знать? Ведь мы никому ничего не говорили…

— Это просто, — пояснил я, — у вас в банде, Ред, завелась крыса, причем очень вредная. Она и шепнула тихонько господину Линю, кто будет на переговорах. Сечешь?

— И кто же это? — тупо уставился на меня Ред. — Кто предатель?

— А ты подумай, — усмехнулся я, — кто у вас недавно появился и сразу стал близок к Юродивому?

— Лом! — воскликнул Ред. — Вот ведь гад! Точно, это он. Я как чувствовал, что нельзя ему доверять, предупреждал Юродивого. Да только он меня не послушал.

— Все верно, — согласился Глаз, — Лом — тот еще гад. Даже среди вас, бандитов.

— Но он же своих двух людей положил, — размышлял вслух Ред, пропустив мимо ушей замечание Глаза, — и тебя, Малыш, с Глазом привел в качестве трофея… Своего господина, Линя, можно сказать, предал…

— Это для того, — терпеливо объяснил я, — чтобы ему поверили. Лом хотел попасть в вашу банду и поближе подобраться к Юродивому. Что у него и получилось. Даже небольшой ценой…

— Как только Юродивый его не почувствовал? — продолжал удивляться Ред. — Он же этих гадов за километр чует…

— Не знаю, — пожал я плечами, — хотя, думаю, Юродивый все прекрасно понимает. Но у него, судя по всему, есть свои виды на Лома, вот он и не стал его трогать. Юродивый ведет с господином Линем свою игру, и ему выгодно, чтобы Лом пока был в его банде.

— Ладно, — подвел итог нашей беседы Глаз, — раз всем все понятно, нет смысла ломать комедию дальше. Ты, Ред, подожди пока здесь, а мы с Малышом пойдем прогуляемся.

— А что будет со мной? — поинтересовался бандит.

— Господин Линь решит, — серьезно ответил Глаз. — И во многом это зависит от Малыша.

С этими словами Глаз поднялся и кивнул мне — пошли. Мы покинули комнату и оказались в коридоре. Ред остался ждать за железной дверью под присмотром дюжего охранника.

— Мы идем к господину Линю? — спросил я. — Ведь это он велел меня привести, так?

— Умный ты, Малыш, — улыбнулся Глаз, — сообразительный. Не то, что твой дуболом Ред.

— Он не мой, — на всякий случай уточнил я, — а Юродивого.

Глаз махнул рукой — не важно, и продолжал:

— Вообще-то Ред тупой: до сих пор не понял, что Юродивый скинул его со счетов, не просек, что его давно списали. Ред ведь только прикрытие для тебя, маскировка, верно?

— Ширма, — улыбнулся я.

— Что? — не понял Глаз.

— Юродивый назвал его ширмой.

— Точно, — кивнул Глаз, — ширма и есть. Занавеска, пыльная тряпка на сцене. А главный актер в этом спектакле — ты, и ведущая роль — твоя же. Правильно говорю?

Я промолчал — зачем обсуждать то, что и так понятно.

— И как долго ты уже служишь господину Линю? — спросил я, чтобы переменить тему.

— Почти два месяца. Как только мы с тобой расстались, так я сразу к нему и подался. Знающие люди мне шепнули: если хочешь начать свое дело на юге, заручись поддержкой господина Линя. Без него ничего не выйдет. В лучшем случае будешь всю жизнь мелочевкой заниматься, подняться тебе не дадут, а в худшем — вообще всего лишишься. Даже штанов. А может — и самой жизни…

— У тебя же золото было, — напомнил я, — мог купить товара, открыть свою лавку. Кто запретит? Закон на твоей стороне, ты в своем праве…

— На юге не все решают деньги и закон, — вздохнул Глаз, — нужны еще родственные связи. Даже золото не помогло бы… У южан все контролируют друзья и родичи господина Линя, и без его слова ни один серьезный вопрос не решается. Так что, если хочешь по-настоящему развернуться, иди к нему, кланяйся и заручайся его поддержкой. Так мне намекнули… А лучше — сразу проси о покровительстве, чтобы уж точно. Деваться мне, Малыш, было некуда, и я пошел к Линю. Или я с ним, или вообще никак.

Я ничего не сказал — каждый сам решает, кому и как служить. В конце концов, судьбу выбирает сам человек, что бы ни говорили по этому поводу древние философы. Предначертание, рок, фатум… Я уверен: не все в жизни заранее предрешено, многое зависит и от самого человека.

— Когда ты понял, что Лом — наш шпион? — поинтересовался Глаз.

— Как только тебя увидел, — честно признался я.

Врать смысла не имело — Глаз сразу почувствовал бы. Мутант он, что ни говори… Господин Линь потому его и взял — из-за способностей. Хотя, если подумать, против меня Глаз не потянет, в этом Юродивый был прав. Да и против Мары, пожалуй, тоже. Но кое-что Глаз все-таки умел, и скидывать его со счетов не стоило. Он, например, мог почувствовать, когда человек врет. Ценное качество!

Мы шли по гулким подземным коридорам. Они были намного просторнее, чем в бункере у Юродивого, а потолки — гораздо выше. Очевидно, по этим тоннели завозили на склады запасы оружия и продовольствия. Здесь мог свободно проехать армейский грузовик…

Мы миновали несколько шлюзов, поднялись и опустились по узкой железной лестнице и, наконец, очутились перед тяжелой бронированной дверью. За ней и находились апартаменты господина Линя. Охранник еще раз обыскал меня и кивнул — можешь проходить. Мы вошли в кабинет.

Первое, что я увидел, — лицо господина Линя. Оно невольно притягивало к себе внимание — очень умное, тонкое, я бы даже сказал, одухотворенное. Правильные черты лица, чуть раскосые глаза, характерные для уроженцев юга, темные, с ранней проседью волосы. Внешне господин Линь напоминал нашего учителя Ламеса — недорогой темный костюм, скромный вид, сдержанные манеры.

Линь стоял посреди кабинета и приветливо смотрел на нас. Потом чуть улыбнулся и показа рукой на стулья — садись. Я опустился на жесткое пластиковое сиденье.

Обстановка в комнате резко отличалась от той, что была у Юродивого. Если там на стенах висели подлинные картины, а на полу лежали старинных ковры (не говоря уже об антикварной мебели и дорогих книгах), то здесь все было предельно просто и аскетично. Обычный письменный стол, несколько пластиковых стульев, небольшой секретер для бумаг. И все. Да и сама комната по своим размерам была намного меньше кабинета Юродивого. Раза в два или в три.

Господин Линь терпеливо ждал, пока я осмотрюсь. Потом кивнул Глазу:

— Спасибо, можешь идти.

— Но как же… Он же…

— Да, я знаю, что Малыш — мутант и много что умеет, — улыбнулся господин Линь, — но как-нибудь сам с этим справлюсь. Ты посиди пока в приемной.

Глаз нехотя вышел — очевидно, ему очень хотелось узнать, о чем мы с господином Линем будем беседовать.

— Чай, апельсиновый сок? — предложил хозяин кабинета.

Я удивился — откуда здесь апельсиновый сок? За столько километров от юга?

— Мне знакомые привозят, — угадал мои мысли господин Линь, — у меня, Петер, много друзей и родственников на юге. Как и у тебя.

Я уставился на Линя — что означают его слова? Какие у меня родственники на юге? Ни мать, ни отец никогда не говорили, что у нас имеется какая-то южная родня. Этот вопрос так взволновал меня, что я даже не обратил внимания на то, что господин Линь назвал меня по имени. А не Малышом, как почти все.

— Значит, сок, — решил хозяин кабинета и отдал распоряжение.

Охранник внес поднос с кувшином и двумя стаканами. Линь разлил по ним апельсиновый сок, и я с удовольствием выпил оранжевую, чуть кисловатую жидкость. Люблю я его, хотя пробовать апельсиновый сок приходится довольно редко — дорого, отец лишь изредка имеет возможность купить нам.

— Итак, о чем ты хочешь меня спросить? — поинтересовался Линь, когда я допил свой стакан.

Я задумался. Слишком много было вопросов, обо всем сразу и не спросишь. Я решил начать с главного:

— Вы сказали, что у меня родственники на юге…

— Верно, — подтвердил Линь, — двоюродные браться и сестры, а еще троюродные. И еще дядюшки, тетушки, бабушки, дедушки… Всех и не перечислишь — целый род.

— Моя мать с юга, — понимающе кивнул я, — и это, очевидно, ее дальняя родня. Но она мне никогда…

— Не говорила? — улыбнулся Линь. — Правильно, и не скажет. Незачем никому знать о твоей родне на юге. Ради твоей безопасности.

— Но почему? — не понял я. — Иметь родственников на юге очень хорошо, тем более таких. Судя по тому, что торгуют апельсинами, они люди не бедные. Это же выгодный бизнес!

Линь подошел к зеркалу и кивнул мне:

— Петер, подойди, пожалуйста, сюда!

Я приблизился.

— Что ты видишь?

— Себя и вас, господин Линь.

— Ничего не замечаешь?

— Ну, мы немного похожи — овал лица, скулы, глаза, цвет волос…

— А почему?

— Вы с юга, и моя мать тоже. Естественно, я унаследовал некоторые ее черты. А они, судя по всему, являются общими для всех уроженцев тех мест. Генетика!

— Правильно, — одобрительно произнес Линь, — ты знаешь биологию. Но что ты скажешь об этом?

Он снял пиджак и закатал левый рукав рубашки. На сгибе локтя я увидел родимое пятно в форме бабочки. Меня сразу бросило в жар — у меня было точно такое же. И на том же самом месте.

— Посмотри на своей руке, — приказал господин Линь.

Я снял куртку и также обнажил левую руку. Хотя я и так знал, что увижу. Моя «бабочка» в точности повторяла форму родимого пятна Линя.

— Это наследственный знак нашего рода, — пояснил Линь, — он есть у всех мужчин. А вот у женщин его, как правило, нет — такая причуда природы. Понимаешь, что это значит?

— Что я ваш родственник, — кивнул я. — Какой-нибудь троюродный племянник или что-нибудь в этом роде. По линии матери, разумеется.

Ничего необычного в этом не было — у южан большие семьи, и вполне могло быть, что род моей матери где-то пересекся с родом Линя. Но почему мама мне ничего не говорила об этом? В чем опасность для меня?

— Ты мне гораздо ближе, чем племянник, — грустно улыбнулся Линь, — ты мой сын. Убедись в этом сам…

Линь протянул мне ладонь, и я машинально взял ее. Потом заглянул ему в глаза. И понял, что все это правда. А затем неожиданно потерял сознание — впервые в своей жизни.

Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на кушетке в крошечной комнатке, можно сказать, в чуланчике, расположенном за кабинетом Линя. Что-то вроде небольшой комнаты отдыха. Я отчетливо слышал разговор, происходивший в кабинете.

— Ты не имел права ему рассказывать! — звучал резкий женский голос. — И зря ты приказал меня привезти — ни к чему было начинать этот разговор. Малыш не должен ничего знать…

Я тут же узнал этот голос — моей матушки. Она тоже здесь? Но зачем, почему? И что у нее общего с господином Линем? Кроме, возможно, общих родственников, конечно…

Я решил встать с кушетки и объявить о себе (подслушивать ведь нехорошо), но ответ господина Линя заставил меня замереть на месте:

— Юка, я так долго ждал этого. Целых девятнадцать лет! Я мечтаю наконец обрести сына. И имею на это право…

— Все равно ты поступил неосторожно, — возражала матушка. — Ты подумал, что теперь начнется? Девятнадцать лет никто ничего не знал и ни о чем не догадывался, а теперь? Ни к чему было ворошить старые тайн, пусть бы все так и оставалось…

— Кое-что изменилось, — тихо сказал господин Линь, — Юродивый знает или, по крайней мере, догадывается, что Петер — мой сын. Он ведь не случайно прислал его сюда, решил проверить меня. Но Юродивый сильно ошибся — Петера я ему никогда не отдам. И от себя больше не отпущу. Как бы ты ни просила…

Я не мог больше сидеть в комнате и выскочил. Матушка и Линь стояли посреди кабинета и спорили.

— Мама! — прижался я к платью матушки.

— Малыш! — привычно погладила она меня по волосам.

Линь грустно посмотрел на нас.

— Юка, пора рассказать Петеру всю правду.

Мать тяжело вздохнула и кивнула, Линь сказал мне:

— Слушай внимательно, Петер. То, что я тебе расскажу, было тайной. Девятнадцать лет, почти с самого момента твоего рождения…

Я показал глазами на мать — может, лучше нам поговорить с глазу на глаз? Чтобы потом не пришлось чистить матушке память…

Линь понимающе кивнул:

— Глаз снял с Юки блокировку, она все вспомнила. И кем ты являешься на самом деле, и сколько тебе лет. Позже мы опять сотрем ее память — ради ее и твоей безопасности. А теперь слушай меня.

…Твою мать звали Тая. Я имею в виду — настоящую, биологическую мать. Ту, что тебя родила. Когда мы встретились, ей было восемнадцать, мне — двадцать… Мы полюбили друг друга и вскоре поженились. Я занимался мелкой торговлей — ездил по южным поселкам, продавал разные вещи… И мы были очень счастливы — Тая, я и ты, наш любимый сынок. Маленькая, дружная семья, у которой, конечно, были свои заботы и свои трудности, как у всех… Но ничего, что могло бы затмить наше счастье.

…Тебе исполнилось два месяца, когда пришла беда. На нас напала банда Юродивого — он промышлял налетами на поселки, отбирал у людей добро и угонял их на свою территорию. Налет произошел внезапно, ночью, мы были к нему не готовы. Бандиты жгли дома, убивали мужчин… Многие из нас погибли, я сам был тяжело ранен, оглушен взрывом. Бандиты не стали меня добивать, посчитали, что мертвый. В перестрелке погибла твоя мать — бросилась ко мне, когда заметила, что я упал, и получила шальную пулю в голову…

Тебя спасла моя двоюродная сестра, Юка. Она приехала накануне к нам в гости и во время налета укрылась во дворе. Она вынесла тебя из горящего дома, когда Тая погибла… Потом бандиты погнали уцелевших жителей за собой — им требовались работники на новых территориях, прежде всего — женщины. Юка сказала, что ты ее сын, и вас не тронули.

Когда я очнулся, то увидел, что в поселке никого не осталось — одни трупы на улицах да дымящиеся развалины… И мерзкий горелый запах плоти, я иногда до сих пор его чувствую. Я нашел тело Таи и горько заплакал — так мне было тяжело. Сначала я тоже хотел умереть, чтобы быть с ней, но меня удержало от этого страстное желание отомстить Юродивому, убить его. Я поклялся уничтожить его во что бы то ни стало, чего бы мне это ни стоило.

Несколько недель я был между жизнью и смертью, но, спасибо добрым людям, — выжил. Они выходили меня и дали знать родным. А те уж поставили меня на ноги.

Когда я поправился, то решил разобрать развалины дома — найти и похоронить тебя и мою сестру Юки. Я думал, что вы погибли в огне… Но ничего не обнаружил. Тогда я начал осторожно расспрашивать и через некоторое время узнал, что вас угнали на территорию Юродивого. А потом до меня дошли слухи, что Юку полюбил мастер Дан и взял себе в жены. Так ты обрел новых родителей.

Через полгода я разыскал их, и мы поговорили. И решили, что ради твоей безопасности лучше пока никому не знать, кто твой настоящий отец. Затем у Юки и Дана родились свои дети, Ник и Дара, твои брат и сестра, жизнь пошла своим чередом… Я дал Дану немного денег, и он арендовал мастерскую. Я жил поблизости от вас, чтобы иметь возможность хотя бы изредка видеть тебя. Купил домик на южных окраинах Старого города, занялся продажей товаров… Тогда этот бизнес только начинался, и я успел взять его под контроль. Потом сколотил банду, разыскал эти армейские склады, оборудовал базу. И стал контролировать почти всю добычу товара в Старом городе.

Но я помнил о своем обещании и искал возможность отомстить Юродивому. Но подобраться к нему оказалось не так просто — он плотно засел в своем бункере и носа оттуда не высовывал. Чуял, подлец, что смерь его близко ходит…

Так я и жил. Иногда наблюдал, как ты играешь возле своего дома — издалека, конечно, чтобы никто не заметил. Затем выяснилось, что у тебя обнаружились особые способности. Мне об этом, кстати, сообщила травница Мара…

— Да? — удивился я. — Ты говорил с ней? А не опасно ли? Она же за Юродивого!

Я и не заметил, как перешел с Линем на «ты»… Впрочем, как иначе обращаться к своему родному отцу?

— Мара только за себя, — усмехнулся Линь, — и ни за кого больше. Она сама разыскала меня и шепнула, что может сообщить интересное кое-что о моем сыне. За некую сумму. С тех пор я с ней и сотрудничаю. Мара много мне чего рассказывает — о Юродивом, его банде, о вас, о жителях поселка…

— А вдруг она продаст тебя Юродивому? — засомневался я. — Или он сам все узнает, когда залезет к ней в голову…

— Нет, — улыбнулся Линь, — Мара умеет хранить свои тайны. Да и чужие тоже. Главное — хорошо платить ей. А в голову к ней никто не залезет, не сомневайся. Даже Юродивому это не по силам… Мара посильнее его будет!

Я обдумывал услышанное. Сказать, что я был удивлен, значит, ничего не сказать. Я был ошарашен, оглушен, раздавлен свалившейся на меня информацией. И пытался как-то упорядочить ее.

Так, значит, господин Линь — это мой настоящий отец, а мать — не моя мать, а двоюродная тетка. Мастер Дан, получается, не мой отец, а… Двоюродный дядюшка по линии матери? А кто же тогда Ник и Дара? Троюродные брат и сестра?

Впрочем, не важно. Я решил, что Буду по-прежнему считать своими родителями Дана и Юку, а Ника и Дару — братом и сестрой. Ведь мать и отец — это не те, кто тебя родил, но те, кто тебя вырастил. По крайней мере, так у нас считают.

Мы проговорили с господином Линем еще час. Он рассказал мне о юге, о том, где похоронена моя мать. И обещал свозить на ее могилу, как только будет покончено с Юродивым.

Собственно, ради этого он и открыл мне свою тайну — чтобы я помог ему. В принципе, я был согласен — Юродивый мне никогда не нравился, и без него, я уверен, наша жизнь станет намного спокойней. Лучше, чтобы у нас правил господин Линь — при нем и порядка, и законности будет больше. Я сказал, что помогу Линю подобраться к Юродивому, но сам убивать его не стану. Тот понимающе кивнул.

Честно говоря, я не испытывал к Юродивому особой ненависти. И даже не винил его в гибели своей матери, Таи. Наверное, потому, что никогда ее не видел. У меня уже была матушка — Юка, и я искренне любил ее. Было еще одно соображение — Юродивый мутант, значит, одним из нас, один из очень и очень немногих.

Линь, кстати, оказался обычным человеком, не мутантом, я понял это, когда взял его за руку. Когда мы решили все вопросы, Линь сказал:

— Время позднее, возвращаться опасно, оставайся-ка ты, Петер, у меня на ночь. Я прикажу постелить тебе в комнате отдыха.

— А Ред? — напомнил я. — Что с ним будет?

— Отпустим его, — пожал плечами Линь, — убивать переговорщиков у нас не принято. Отвезем поближе к лагерю Юродивого, и пусть катится на все четыре стороны.

— А матушка? Я имею в виду Юку… — смутился я.

— Утром ее доставят домой, — сказал Линь, — конечно, перед этим придется почистить ее память, сам понимаешь…

Я кивнул: так безопаснее для всех, и прежде всего — для нее самой.

— А кто сделает это?

— Глаз, — ответил Линь. — Он отлично умеет стирать память.

Я благодарно кивнул. Мне постелили в чуланчике за кабинетом Линя. И я долго еще сквозь неплотно прикрытую дверь видел, как он ходит по кабинету и о чем-то думает. Может быть, он вспоминал мою мать — Таю. Или свою прошлую жизнь на юге, такую счастливую и беззаботную…

Глава одиннадцатая Письмо

На следующее утро меня отвезли домой. Я ехал в черном лимузине, принадлежащем господину Линю, не менее шикарном и удобном, чем у Юродивого, и таком же дорогом. Рядом со мной небрежно развалился Желтый Глаз. По ходу дела он поучал:

— Ты, Малыш, талантливый мутант, но неопытный. А в нашем деле опыт бывает иногда важнее силы и таланта. Вот возьмем, к примеру, старуху Мару. Не сказал бы, что она самая сильная из нас, найдутся и посильнее, но ведь умеет постоять за себя! Да еще как! Правильно господин Линь тебе сказал — к ней в голову никто не залезет: ни я, ни ты, ни даже сам Юродивый.

— Почему так?

— Закрываться хорошо умеет, свои мысли прятать.

— А ты так можешь?

— Не настолько, конечно, хорошо, но все же…

— Научи меня! Мы же теперь снова в одной команде, коллеги, так сказать…

Глаз глубоко вздохнул:

— Ладно уж, по старой дружбе.

Следующие полчаса пути он посвятил моему обучению, а потом еще час я тренировался — прятал свои мысли, а Глаз пытался их прочитать. Наконец он удовлетворенно кивнул:

— Ну что же, неплохо у тебя получается… Значит, так: кое-чему я тебя обучил, ну, а дальше ты уж сам. И помни — обмануть Юродивого сложно, но можно. Главное, ни в коем случае не давай ему запугать себя! Страх — очень сильное оружие, когда человек боится, сразу открывается, и все его мысли видны, как на ладони. Юродивый этим и пользуется — зашугает клиента до полусмерти, а потом выворачивает его мозги наизнанку… И подчиняет себе — приказывает делать, что надо. Юродивый так свою власть в банде и получил — застращал, подмял под себе. А потом он добрался и до чиновников — до господина бургомистра, нотариуса, главы стражников… Они все ему служат. Кого он запугал, кого подкупил — куда ж без этого! Страх и деньги — хорошие орудия власти, поверь уж. И Юродивый умеет отлично ими пользоваться. Впрочем, ты-то к деньгам равнодушен…

Я кивнул — деньги мне действительно особенно ни к чему. Они требуются лишь для того, чтобы осуществлять мои маленькие желания. Например, на них я могу купить книги или немного жареных орешков, которые так люблю…

— Запомни, — продолжал Глаз, — поборешь свой страх — победишь и Юродивого. Не зря же в народе говорят: не так страшен черт, как его малюют. Но никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяй Юродивому залезать тебе в мозги, иначе он получит власть над тобой и будет потом дергать за ниточки, как куклу.

— Но ты-то ведь ему подчинился! — возразил я. — Юродивый сказал, что легко читает тебя, значит, и управляет тобой…

— Это он так думает, — хитро прищурился Глаз, — я ему открыл лишь то, что никакой ценности не представляет. А самое главное спрятал поглубже. И закрыл его намертво… Да, я прикинулся испуганным — но лишь для вида, пусть Юродивый думает, что управляет мною! Как говорится, чем бы дитя ни тешилось… Лишь бы в мозги ко мне по-настоящему не влезал.

Глаз довольно засмеялся и откинулся на спинку сиденья. А я подумал: мой бывший приятель не так прост, как кажется. Поддался для вида Юродивому, прикинулся дурачком, а сам обманул его. Если разобраться, Глаз похож на головку репчатого лука — одна шелуха под другим, пока до сердцевины доберешься — наплачешься…

— Ты только меня не подводи, — попросил Глаз, — не говори Юродивому, что я обманул его. А то плохо будет — и тебе, и мне. Юродивый — очень жестокий и мстительный человек, и в случае чего…

Я пообещал, что буду очень осторожен. Я на самом деле не хотел подводить Глаза, даже случайно: во-первых, он мой приятель, хоть и бывший, а во-вторых, мы теперь были в одной компании. Значит, снова являлись партнерами. Поэтому наш долг — действовать сообща…

На пороге дома меня встретила матушка:

— Вернулся, сынок, — обрадовалась она. — Правильно — погостил у тетушки, и сразу назад, домой. Как там Лана и ее муж?

Пришлось на ходу сочинять:

— Тетушка немного приболела, спину сильно ломит. Говорит, на огороде потянула, когда картошку сажала, и теперь разогнуться не может. А дядя Ютос ничего — пыхтит себе помаленьку…

— Надо бы травнице Маре сказать, чтоб зашла к Лане, — забеспокоилась матушка, — дала бы какой-нибудь мази или, скажем, натирки от спины… Как Лана одна с огородом управляться-то будет? На дядю Ютоса надежды никакой — запьет опять или смоется из дома на неделю. А время-то сейчас горячее, один день год кормит.

Я кивнул. Муж тети Ланы, к сожалению, сильно любил выпить, а, поскольку денег на вино и пиво у него никогда на было, то гнал самогонку. Которую потом продавал или выпивает сам, с друзьями. После этого он уходил на несколько дней или даже неделю в запой — дома не ночевал, шлялся бог знает где. Через неделю, изрядно потрепанный и помятый, он приползал обратно и вновь принимался за хозяйство. Помогал Лане на огороде, возил овощи на базар, делал что-нибудь по дому… Пока не подоспеет очередная порция браги. И тогда все по новой.

Тетка его ругала нещадно, обзывала бездельником, дармоедом, нахлебником, но не выгоняла насовсем. Наоборот — после загулов принимала его обратно. Бывало, поругается, поворчит, повздыхает несколько дней, а потом в семье снова тишь и гладь. Можно сказать, что они живет душа в душу. До очередного запоя Ютоса. А что ей делать? Детей нет, и муж — самый близкий для Ланы человек.

Тетка очень любит меня — гораздо больше, чем Ника и Дару. Наверное, жалеет, как «убогонького» и «несчастненького». Конечно, она рада принять Ника с Дарой, угощает их, но по-настоящему любит только меня. Я это чувствую. Я также ее люблю — за простоту, доброту и искренность.

Иногда мне приходится прочищать мозги дяде Ютосу — чтобы вывести из запоя, но навсегда избавить от пагубной привычки я, увы, не могу. Это выше моих сил. Может, Мара поможет? Даст какие-нибудь свои травки, настои… Хотя надежды тоже мало. Но попросить-то можно…

Тетка Лана, к слову, приходится моему отцу (я имею в виду мастера Дана) сводной сестрой. Я могу всегда навестить ее. Мать меня легко отпускает — все развлечение, а то один да один дома. Ни друзей, ни приятелей… Отец также не возражает — близкая родственница. А я получаю отличную возможность смыться из дома и спокойно делать свои дела. Не посвящая в свои планы никого…

Ред появился, как я и рассчитал, через два дня. На сей раз — в своей обычной машине, в сопровождении парочки громил. Он немного потоптался возле нашего дома, словно ему было очень неловко, потом вошел. Его громилы остались ждать снаружи.

Мы в это время завтракали — я и мама. Отец утром рано ушел к себе в мастерскую, Ник, как всегда, ночевал у кузнеца. Он все больше времени проводил в кузне, что весьма радовало отца — наконец-то сын научится настоящему делу! Хватит дурака валять, пора за ум браться, ремесло осваивать и родной семье помогать…

Я сильно подозреваю, что Ник остается в кузне потому, что просто не хочет возвращаться домой, под бдительный надзор матушки. Где-то я его даже понимаю. Бывало, придет Ник домой, а матушка сразу на него налетает, начинает расспрашивать: что делал, сынок, чем занимался, не встретил ли подходящую девушку? Может, нам пора сватов засылать?

После замужества Дары мать только о том и думает, как бы поскорее женить брата. Очень уж ей хочется с внуками повозиться, пока силы еще есть. Но Ник с женитьбой не торопится. К чему? И так хорошо! Работа у него много времени не занимает, остается время и с парнями в расшибалочку поиграть, и пиво в таверне попить, и на танцы сходить, если возникнет такое желание. А по поводу девиц Ник не заморачивается — сами найдутся!

Это чистая правда — Ник нравится многим девушкам, женским вниманием он никогда обделен не был. Что весьма беспокоит нашу матушку: а ну как сына захомутает какая-нибудь не слишком порядочная? Ник-то еще неопытный мальчик, в женщинах, поди, не разбирается…

Вот тут я бы возразил: Ник лет с двенадцати начал интересоваться противоположным полом и, я думаю, уже имеет немалый любовный опыт. Ему есть, чем похвастаться. В отличие от меня… Впрочем, мне думать о девушках не положено — я же мальчик, почти ребенок. По крайней мере, так выгляжу внешне. К тому же, кроме Ирмы мне, если разобраться, мне никто не нужен. А она сейчас далеко, у Мары…

Ред вошел на кухню и громко поздоровался с матушкой:

— Доброе утро, хозяйка.

Матушка с тревогой посмотрела на него — визит главного помощника Юродивого не сулил ничего хорошего. Но все-таки вежливо кивнула:

— И тебе привет, уважаемый. С чем пожаловал?

— Да вот, хотел с Малышом потолковать.

— К чему тебе это? — нахмурилась матушка. — Ребенок он еще, какие с ним могут быть разговоры? И вообще — зачем ты явился? Налоги мы платим исправно, вам положенную мзду отстегиваем…

— Малыш, помоги, — попросил Ред, — а то мне долго объяснять придется.

Я привычно коснулся руки матушки:

— Все нормально, мама, я только немного потолкую с ним, и все.

Лицо матушки разгладилось, тревога исчезла из ее глаз.

— Ну ладно, иди, — кивнула она. — Только далеко не уходи. А то скоро отцу надо обед нести, он сегодня в мастерской допоздна будет…

Я поднялся из-за стола.

— Что ты ей сказал? — с интересом спросил Ред, когда мы вышли на крыльцо.

— Что ко мне пришел мой приятель, соседский мальчишка. И что пойду с ним поиграть на полянку за домом…

— Понятно, — кивнул Ред, — ловко ты, однако…

— Я так с любым могу, — самодовольно улыбнулся я, — ну, почти с любым…

Ред опасливо на меня покосился, но ничего не сказал. Мы отошли за дом, где действительно можно было спокойно поговорить, не опасаясь чужих ушей и глаз.

— Что Юродивый приказал мне передать? — спросил я. — Тебя же за этим послали, верно?

— Точно, — замялся Ред, — есть такой приказ. Но сначала я перед тобой извиниться хочу…

Я недоуменно уставился на Реда: чтобы он — да перед кем-то и извился? Такого раньше еще никогда не было.

— Это мне тоже Юродивый приказал, — пояснил бандит. — В общем, ты прости меня за то, что я тебя там, у Линя одного бросил. Юродивый очень рассердился, когда узнал, что я один вернулся. Велел обратно ехать и тебя выручать. Во что бы то ни стало. Без Малыша, говорит, лучше не возвращайся, а то… Оставил у Линя — выдергивай сам, как знаешь. Я сунулся было к Линю, хотел тебя отбивать, а оказалось, что ты уже дома. У меня от сердца сразу отлегло — слава Богу, живой! Юродивый с меня бы три шкуры спустил, если бы с тобой что… Он такой, ты знаешь.

— Да уж, — с напускной суровостью покачал я головой, — нехорошо ты поступил, Ред, бросил меня, своего боевого товарища, в беде. В логове, можно сказать, врага…

Ред моей иронии, разумеется, не понял и начал оправдываться:

— Да я, да никогда б… Но меня обработали, ты, наверное, в курсе. Пришел Глаз, посмотрел на меня так, а потом хлоп — и я в своем лимузине сижу, а тебя нет. И ничего не помню.

— Совсем ничего? — удивился я.

Хорошо его, видать, Глаз обработал, постарался на славу…

— Только то, что мы с тобой к Линю приехали, — наморщил лоб Ред, — и нас в какой-то комнате держали, под охраной. А потом провал… Очнулся — один, тебя нет. Что делать? Решил ехать к Юродивому, каяться, пусть он решает. Скрывать-то мне нечего, я вроде не виноват… Да и не получилось бы ничего скрыть — Юродивый все равно узнает. И строго накажет за обман… У него это быстро — раз-два и готово, был человек — и нет его.

Ред поежился — видимо, вспомнил что-то не слишком приятное. Скажем, то, как Юродивый обходится с теми, кто пытается его обмануть…

— Ну, а дальше что было? — поторопил я Реда.

— Юродивый на меня зыркнул, — продолжил бандит, — и сразу же велел обратно ехать, тебя выручать. Я и поехал. Слава Богу, с тобой все нормально оказалось, а то бы мне…

Ред в отчаянье махнул рукой. Да, видно здорово его Юродивый напугал, раз он так разволновался. Надо это использовать.

— Ладно, Ред, — снисходительно произнес я, — проехали. Прощаю тебя, так и быть, но за тобой должок…

— Конечно, — расплылся в улыбке бандит, — как скажешь, Малыш. Если что, я за тебя горой. Или родичам твоим помогу. Ты только свистни… А теперь давай, поехали к Юродивому, а то он, небось, уже ждет.

— Подождет, — улыбнулся я. — Мне пока некогда, потом как-нибудь к вам загляну. Если настроение, конечно, будет…

— Ты чего? — начал было Ред, но тут же осекся.

Я залез к нему в голову и стер всю память за последние сутки. И вместо этого приказал отправиться в дальние поселки дань собирать. Пара дней туда, пара обратно, да там несколько суток на все про все. Неделя спокойной жизни мне обеспечена, а потом посмотрим.

На всякий случай я повторил этот же приказ и его бандитам — когда мы подошли к машине. Громилы особого удивления не выказали: собирать дань — их привычное дело. Знакомое и даже любимое. Надо так надо, кивнули они. Только удивились, зачем такой крюк сделали — через деревню, чего сразу не поехали? Ред объяснил, что таков был приказ Юродивого — со мной поговорить, а приказы, как известно не обсуждается, а выполняется. Причем быстро.

Ред привычно занял место сзади, и машина тронулась. Шофер прибавил газу, автомобиль быстро скрылся за поворотом. Только пыль столбом… А я стоял и довольно улыбаясь. Первый ход был сделан, осталось подождать ответа Юродивого. Посмотрим, что он скажет…

И Юродивый ответил — да так, что мало не показалось. Конечно, я знал, что он способен на любую гадость, но чтобы на такое…

Юродивый понял, что гостить у него я больше не собираюсь, и решил сделать предложение, от которого я не смогу отказаться. Посылать бандитов с приказом он больше не стал — пустое занятие, поэтому решил повернуть дело так, чтобы я сам к нему пришел, по свое доброй воле.

Неделю спустя после разговора с Редом я, как обычно, сидел на крыльце и чистил картошку. Дары с нами уже не было, и помогать матери стало моей обязанностью. Я не возражал — в конце концов, почистить картошку или порезать салат — не такая уж трудная работа, а матери все помощь. И так она целый день вертится, как заводная, — и за курами смотрит, и в огороде капается, и по дому все дела делает. Готовка, стирка, уборка…

Отец приходит поздно, сильно уставший, Ник домашними делами принципиально не занимается (не мужское это дело!), а Дара живет в доме мужа, у нее свои хлопоты. Кто матушке поможет? Вот и взял я на себя часть ее обязанностей. В конце концов, я же ее сын… Пусть и не родной.

Картошки было немного, и я уже заканчивал, когда на дороге показалась машина Реда. Я сразу ее узнал — приметная очень: большая, черная, страшная. Настоящая бандитская машина.

Я отложил нож и стал смотреть на дорогу. Я думал, что Ред опять начнет меня уговаривать и придется вновь почистить ему мозги, но ошибся. Автомобиль резко притормозил у дома, и из бокового окна вылетел на землю белый конверт.

В таких раньше посылали письма. Мы теперь почтой не пользуемся — ее у нас просто нет. Бумага дорога, да и писать не все умеют. Если надо кому-то что-то передать, то делаем это через знакомых или торговцев. За небольшую плату, конечно. По цепочке, от одного к другому, сообщение доходит до адресата, а потом поступает ответ. Медленно, зато надежно.

В окне авто я увидел злую морду Реда. Он выбросил письмо и, заметив меня, скривился, как от зубной боли. Видимо, здорово ему от Юродивого досталось за то, что не смог меня привезти. Конечно, это была не его вина, но Юродивый разбираться не любит — наказывает всех.

Выбросив письмо, Ред толкнул водителя — гони, мол. Машина резко набрала скорость и понеслась по дороге. Я стоял и думал — что бы это могло значить? На крыльцо вышла матушка и с удивлением посмотрела на автомобиль. В руках она держала половник — готовила к обеду суп. Мой любимый, овощной…

— Кто это был? — спросила матушка. — Никак, бандиты опять к нам пожаловали. Что им теперь нужно-то?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Да они уехали уже, не переживай.

И слегка прикоснулся к ее руке. Матушка вздохнула и пошла обратно — доваривать обед. Незачем ее беспокоить, это мое дело и только мое.

Я не спеша подошел к письму. Хороший, плотный конверт с печатью Юродивого посередине. Ее у нас все отлично знают — синий круг с тремя церковными куполами. Память о прошлом?

Я разорвал конверт. Там, как и ожидалось, оказалось послание. Я развернул, начал читать. Написано аккуратным мелким почерком…

«Дорогой Малыш! — говорилось в письме. — Я знаю, что ты не горишь желанием видеть меня, но, тем не менее, тебе все же придется приехать. Жду тебя завтра в своем бункере. А чтобы ты поторопился, приготовил для тебя сюрприз. Ты ведь любишь сюрпризы, не так ли? В общем, у меня гостит одна твоя хорошая знакомая, дочь старого Тима — Ирма. Она ждет тебя, и будет очень жаль, если ты обманешь ее ожидания.

Как ты понимаешь, благополучие молодой девушки полностью зависит от твоей расторопности. Конечно, я не против ее общества, но у нас в бункере так много молодых мужчин, а они подчас бывают такими грубыми и нетерпеливыми… В общем, не тяни, для всех будет лучше, если ты поскорее приедешь. Твой хороший друг, Юродивый».

Я скомкал лист бумаги и с отвращением бросил на землю. Вот ведь гад, придумал, как меня достать. Знает, что ради Ирмы я полезу в пасть голодному льву. А не то что к нему в бункер… Вот и похитил мою подругу.

Ладно, придется, видимо, нанести визит «хорошему другу». Только сначала нужно, кое-что сделать, подготовиться… Я поднял смятый лист бумаги (незачем никому знать, что у меня за дела с Юродивым) и пошел в дом.

— Сынок, иди обедать, — позвала меня матушка, — суп уже готов!

Но после письма Юродивого кусок не лез мне в горло.

— Спасибо, мама, — поблагодарил я, — поем потом, вечером.

— Ладно, я оставлю тебе немного, — кивнула матушка и занялась своими обычными делами.

Несколько минут я потратил на то, чтобы внушить ей, что опять иду к тете Лане («Ты же был у нее недавно? Но раз надо…»), еще пять — на то, чтобы собрать старый рюкзак. И я покинул дом. Путь мой лежал прямиком к травнице Маре.

Травница жила довольно далеко от нашего селения, за лесом, но я знал короткий путь — через развалины бывшего научного центра. Этой дорогой мало кто пользовался — боялись радиации. На самом деле опасность была не так велика — кроме пары по-настоящему «грязных» участков с восточной стороны, внутри центра было довольно чисто. Я знал, где и как можно обойти зараженные места, и спокойно шел через руины.

Радиация есть у нас почти везде (все-таки рядом Старый город), вопрос лишь в ее уровне. Если подует северный ветер и поднимет вредную, красную пыль, то тогда действительно можно подцепить приличную дозу, а так, в принципе, у нас почти безопасно…

Сегодня было безветренно — конец сентября, самое «бабье лето», лучшее время в наших местах, и я решил идти напрямую через руины — время было дорого. По пути следовало кое-что захватить — спрятал я там одну полезную вещицу…

На тропинке в лесу меня ждал Желтый Глаз. Вот уж кого я никак не ожидал увидеть! Он вроде бы должен сейчас быть в лагере у господина Линя… Глаз сидел на обочине и с удовольствием курил трубку. Увидев меня, пустил кольцо дыма и радостно улыбнулся.

— Здравствуй, Малыш! Ты почти не опоздал.

— И тебе добрый день, — кивнул я. — Позволь узнать: куда это я должен был не опоздать?

— Сюда, конечно. Я тебя с утра здесь жду.

— Да? А зачем? И разве у тебя нет дел у господина Линя? Или он тебе дал отпуск? И вообще — что-то много сегодня желающих видеть меня…

— Не ершись, Малыш, — примирительно произнес Глаз, — у нас с тобой одно дело. Мне тоже надо к Маре.

— А как ты узнал, что я пойду по этой дороге?

— К травнице две дороги, — затянувшись, ответил Глаз, — но я был уверен, что ты выберешь самый короткий путь. Ведь тебе нужно спешить…

— Ты уже знаешь, что произошло? — поинтересовался я.

— Я за твоим домом с утра слежу, — вздохнул Глаз, — господин Линь приказал. И, как только увидел машину Реда, так сразу понял, что игра началась. Вот и поспешил сюда. А тут и ты сам, собственной персоной…

— Что с Ирмой? — спросил я. — Расскажи подробнее, я хочу все знать.

— Отчасти это и моя вина, — сокрушенно произнес Глаз, — недооценил я Юродивого. Думал, он к тебе еще пару раз бандитов пришлет, чтобы привезли. Считал, время еще есть… А он решил сделать по-другому: мышку из норки на кусочек сыра выманить. На очень аппетитный такой кусочек…

Глаз засмеялся, а я покраснел. Потом кивнул:

— Я тоже ждал Реда и не дергался — справился бы. Но Юродивый, выходит, оказался хитрее нас…

— И проворнее, — согласился Глаз, — не успели мы с тобой Мару и Ирму предупредить. Соседи рассказывают: вчера старуха, как обычно, пошла за рынок, а Ирма дома осталась. А когда она вернулась, то ее уже не было. Люди видели неподалеку от их дома машину Реда и его людей. Значит, они Ирму и похитили… Травница сразу все поняла и побежала к господину Линю, чтобы рассказать. Тот ее выслушал и приказал мне караулить у твоего дома, ждать гонцов от Юродивого. И вот дождался…

— Понятно, — кивнул я, — похоже, Юродивый переиграл нас. Он не только умнее, но и…

— …беспощаднее нас, — закончил за меня Глаз, — всегда помни об этом.

— Думаешь, Юродивый что-то сделает с Ирмой? — забеспокоился я. — Промоет ей мозги?

— Вряд ли, — подумав, ответил мой приятель, — ему надо, чтобы ты был на его стороне, помогал добровольно, а для этого Ирма должна быть в полном порядке. По крайней мере, внешне. Хотя чуток подправить ей мозги он может — для профилактики. Чтобы покорная была, не рыпалась…

Я кивнул — все правильно. Юродивый рассчитывает, что ради Ирмы я буду преданно служить ему. Придется его разубедить…

— Так мы идем к Маре или как? — вывел меня из размышлений Желтый Глаз. — Или, может, сразу к Юродивому?

— Нет, сначала к травнице, — покачал я головой, — мне надо с ней потолковать. Слишком долго мы не доверяли друг другу, пришло время открыть нам карты.

— Хорошо, — согласился Глаз, — к Маре так к Маре. А потом — к Юродивому…

— Тебе-то это зачем? — удивился я. — Разве это твоя война?

— Эх, Малыш, — вздохнул Глаз, — плохо ты меня знаешь. Я ведь действительно твой друг, не могу оставаться в стороне, когда у тебя беда. Да и господин Линь, сам понимаешь, голову мне оторвет, если с тобой что-нибудь случится. Ведь ты же его сын! Единственный, любимый! Наследник и продолжатель рода, так сказать… Такие вот дела, Малыш. Хочешь — не хочешь, а придется мне тебе помогать, да я и не против. Хотя, как ты правильно заметил, это не моя война. И у меня к Юродивому свои счеты. Без меня ты его не одолеешь.

У меня на этот счет было другое мнение, но я высказывать его не стал. Я был действительно удивлен и растроган искренней помощью Глаза. Вот уж не ожидал! Хотя, конечно, у него свой расчет…

— Если ты мне поможешь, — сказал я, — буду тебе очень благодарен. И мой отец, господин Линь, тоже. И он сделает для тебя все, что захочешь. Даст денег на лавку, поможет открыть свое дело. Само собой, сведет с нужными людьми, обеспечит защиту и покровительство. Так что игра для тебя стоит свеч. И вообще — кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Я, Малыш, с тобой, — кивнул Глаз, убирая трубку, — решил так решил… И давай уже двигаться, а то скоро полдень, начнет припекать.

Мы дружно зашагали по тропинке. Путь наш лежал к научному центру.

Глава двенадцатая Ред

Дорога всегда веселее и короче, когда идешь вдвоем, особенно если твой попутчик — хороший рассказчик. А Глаз знал много историй и охотно ими делился. Вот и сейчас, по дороге к Маре, он травил очередную байку.

— Давно это было, еще до войны. Люди тогда в Старом городе богато жили, много чего имели. Но и зависти было много: почему, мол, у одних густо, а у других пусто? Вернее, не совсем пусто, есть, конечно, кое-что про запас, но гораздо меньше, чем хочется. А хочется-то побольше и всего сразу! Понятное дело, жить богато нравится всем, но не у всех получается. Так вот, был тогда в городе один сумасшедший ученый. Точнее, это потом выяснилось, что он сумасшедший, а сначала все думали, что он просто гений. Так бывает с учеными…

— Погоди, — перебил я Глаза, — ты что, мне какую-то легенду рассказываешь?

— Ну, не совсем легенду, — усмехнулся мой попутчик, — но близко к тому. Скорее байку. Я ее от деда слышал, когда совсем маленьким был. И почему-то сейчас вспомнил. А что, разве неинтересно?

— Нет, почему, — пожал я плечами, — трави дальше.

— Так вот, — продолжил Глаз, — тот ученый изобрел некое оружие, да такое, что раньше ни у кого никогда не было. Очень мощное и страшное. Ясное дело, военные сразу же захотели его к себе заполучить, но ученый не отдал. Сказал, что оно еще до конца не испытано, а последствия его применения могут быть страшными. Не дай бог, случится непоправимое… «Ну и что? — удивились военные. — Людей убивать оно может?» — «В общем, да, — согласился ученый, однако…» — «Значит, готово!» — нетерпеливо перебили генералы. Короче, военные отобрали у ученого его изобретение и решили испытать сами. А ученого, чтобы под ногами не путался, объявили психом и упекли в сумасшедший дом. Где он и сгинул без следа…

Итак, решили генералы испытывать новое оружие, но на ком? Ясное дело, не на своих же солдатах! Кто же разрешит! Долго думали они, головы ломали, наконец придумали — испытаем-ка мы его на преступниках, отъявленных негодяях, которые в наших тюрьмах сидят и к долгим срокам заключения приговорены. Их защищать никто не станет — все они жестокие убийцы и гнусные насильники.

Закоренелых преступников и опасных бандитов нашлось человек двадцать-тридцать, все они сидели в самой охраняемой и строгой тюрьме города. Генералы собрали их и говорят: «Вы все — отбросы общества, мерзкие негодяи и подонки. Ни на что не годны, кроме как на корм кладбищенским червям. Но мы хотим дать вам шанс искупить свою вину перед обществом. Есть у нас такое оружие — мощное, но до конца не изученное, мы хотим его испытать. На вас, конечно. Кто выживет, того помилуют и все грехи спишут. Простят и даже на свободу выпустят. Тайно, разумеется, чтобы никто ничего не знал — незачем общество волновать. Документы выдадут новые, денег немного, и катитесь на все четыре стороны. Желательно куда подальше — за границу. Пусть там с вами разбираются. А кто не зачет с нами сотрудничать, того в этой тюрьме сгноят заживо…»

Почти все отказались — лучше быть живым в тюрьме, чем мертвым на свободе. Согласился только один человек — самый жестокий и беспощадный преступник. Он решил: «Рискну-ка я! Лучше помереть, чем гнить всю жизнь в этой проклятой тюрьме. Может, шанс мне и выпадет…»

Ладно, привели его под охраной на полигон и стали на нем оружие испытывать. Но что-то у генералов пошло не так. Не знаю, что конкретно там случилось, врать не буду, но этот преступник каким-то образом ухитрился освободиться и всех охранников перебить. И главное — захватил тайное оружие. Вот тут генералы не на шутку испугались — а ну как он за границу с ним смотается и врагам продаст? Ведь он же уголовник, негодяй, поддонок, никаких моральных принципов! А соседи этим оружием по нам же и вдарят…

В общем, подумали генералы, почесали в затылках и наши самое надежное и простое, как им тогда казалось, решении: врезали по месту, где укрылся преступник, ядерной бомбой. Хотели в пыль его стереть, вместе с оружием. Ну и что, что жертв среди гражданских будет много? Главное, чтобы грозное оружие к потенциальному противнику не попало…

Короче, сбросили на него бомбу. Взрыв был страшный! Выжгли половину провинции. А соседи испугались и подумали, что это на них напали. И тоже бомбу в ответ кинули. И пошла потеха, поехала… Когда генералы разобрались, то оказалось уже поздно — целые страны были уже вовлечены в эти действия. Вот так Большая война и началась. С генеральской глупости и чужого страха. Так-то!

— Хорошая байка, — оценил я рассказ, — жаль, что всё это выдумка — про страшное оружие. Будь оно у меня сейчас…

— И что бы ты сделал? — усмехнулся Глаз, — С кем воевать-то бы стал? Армий давно нет, генералов-идиотов — тоже…

— Ну, для начала порядок бы у нас навел, — ответил я, — разобрался бы кое с кем. Например, с бандитами, чтобы простым людям жить не мешали, а потом с хапугами-чиновниками. Прижучил бы кое-кого. Например, господина Пака с его стражниками…

— …и начал бы вершить справедливость направо и налево, — кивнул Глаз, — да так, что только куски полетели бы… Знаю, было уже. Всегда так начинается, а заканчивается большой кровью. Результат один — миллионы погибших, десятки миллионов искалеченных. И вдовы, сироты… Нельзя сделать людей насильно счастливыми против их воли, не получится. Проверено уже, причем не один раз.

— А откуда ты это знаешь? — прищурился я.

— Историю учил, — спокойно ответил Глаз, — в одном университете. Правда, давно это было, сейчас уже и не помню ничего.

Я промолчал. С Глазом становилось все интереснее и интереснее — оказывается, он чужие языки знал, и в университете учился. Что еще? Какие еще таланты в нем обнаружатся? Я решил оставить этот вопрос на потом — мы уже подходили к развалинам научного центра. Где я припрятал одну нужную вещицу…

— Надо бы передохнуть, — сказал я, — а то дальше трудно будет.

— Хорошо, — легко согласился Глаз, — отдохнем. Заодно и перекурим.

Он скинул мешок и уселся на землю. Достал трубку, кисет с табаком и с явным удовольствием задымил.

— Пойду-ка отойду, — как можно небрежнее произнес я, — что-то живот у меня схватило…

Глаз кивнул.

Я отошел подальше и, пригнувшись, перебежал к главному корпусу института. Там, в развалинах, у меня был оборудован тайник. Место хорошее — если даже если близко пройдешь, ничего не заметишь. Да и не ходит здесь никто…

Я отыскал тайник и вытащил из стенки пару кирпичей. Под ними, в глубине, находилась схороненная граната. Маленькая, округлой формы. Она была почти как новенькая, ни капельки ржавчины. Я нашел ее среди развалин (не знаю, как уж там она очутилась) и припрятал в тайнике — на всякий случай. Теперь она может мне пригодиться …

— Эй, Малыш, скоро ты? — услышал я голос Глаза. — Пора уже.

— Сейчас, еще минутку.

Я быстро сунул гранату сзади под брючный ремень и закрыл сверху рубашкой. Хорошо, что она небольшая — ничего не видно. Потом поспешил на выход.

— Что, с животом проблемы? — сочувственно произнес Глаз.

Я поморщился — есть немного.

— Так ты у Мары горькой настойки попроси, — посоветовал мой приятель, — от живота — самое оно. Вот мне в свое время…

И он пустился в долгие воспоминания — как три года тому назад Мара спасла его от язвы. Глаз долго болел, мучился и, наконец, обратился к ней за помощью. Хотя и не любил травницу — впрочем, как и она его. Но нужда вот заставила. Мара ему не отказалась — она всем помогает, даже тем, кого не любит. Старуха сделала для Глаза травяной отвар, тот попил его, и все как рукой сняло. Теперь Глаз дважды в год пользуется услугами Мары и забот не знает. Хотя по-прежнему не слишком жалует ее.

Я слушал его рассказ вполуха, а сам думал — как бы сделать так, чтобы себя не выдать. Юродивый не должен узнать, что у меня граната. Пусть это станет для него сюрпризом. Так сказать, он нашего стола — вашему столу…

Вот Глаз гранату, кажется, не заметил. Значит, у меня был шанс, что и Юродивый не увидит… Надо только вести себя естественно и хорошо закрываться. Как учил меня Желтый Глаз.

Вскоре мы были у Мары, но ее самой дома не оказалось.

— Где эта карга? — выругался Глаз, когда убедился, что хижина пустая. — Небось, травки свои пошла собирать. Нашла время! Когда она больше всех нужна…

Я осмотрелся жилище Мары. Оно выглядело довольно убого — покосившийся домик с соломенной крышей и скрипучим крыльцом. Внутри тоже все оказалось весьма бедно — маленькая кухонька с деревянной посудой, спаленка с двумя старыми кроватями, покрытыми лоскутными одеялами. Посередине гостиной — облезлый стол и пара шатающихся стульев, у стены — допотопный комод с какими-то щербатыми чашками и тарелками. И везде — травы, травы: пучки на стенах, на столе, на буфете…

В печи обнаружилось несколько горшков с варевом — видимо, травница недавно готовила свои отвары. Но никаких следов моей Ирмы. Такое впечатление, что она вообще здесь не жила. Единственно, что напоминало о ней, — книга, которую я нашел на кровати. Любовный роман, который я подарил ей на день рождения.

Это дешевое издание в яркой обложке досталось мне вкупе с другими книгами. Хозяин отдавал все оптом, пришлось брать и это тоже. Учебники и энциклопедии я, естественно, оставил себе, а роман подарил Ирме. Она обожает подобные истории и перечитывает их по много раз. Буквально до дыр… Я этого, честно говоря, не понимаю: как может умная, рассудительная девушка увлекаться такой ерундой? В этих же книгах сплошное вранье, ни единого слова правды! И ни грамма полезной информации или научного факта, одни только сладкие сопли. Впрочем, как говорится, на вкус и на цвет…

Оправдывало, впрочем, Ирму то, что она была далеко не одинока в своем увлечении: многие девушки ее возраста любили подобные дешевые издания — про томных героинь и страстных героев. Может, таким образом они хотели на время забыть о реалиях нашего мира? Погружались в сладкие, чувственные фантазии, волшебные грезы… Мне такие сопли, честно скажу, противны, но, опять же, дело вкуса. Раз Ирме нравится… И для нее я готов был покупать их пачками, благо, стоили они относительно дешево…

И вот подобное издание лежало прямо передо мной. Я подошел, машинально раскрыл. Из книги выпал тонкий лист бумаги. Я тут же узнал почерк Ирмы. «Малыш, — писала она, — за нашим домом следят. Думаю, это люди Юродивого. Если меня возьмут, не пытайся меня спасти, это очень опасно. Мара сказала, что в случае чего меня в беде не оставит, и я ей верю. Верь и ты ей. Жди и надейся. Твоя Ирма».

Так, значит Мара, скорее всего, тоже у Юродивого, отправилась вслед за Ирмой… Что же, это сильно упрощает задачу. Или наоборот — усложняет? Трудно было решить сразу.

Я показал письмо Глазу. Тот прочитал, хмыкнул:

— В принципе, я так и предполагал. Ладно, делать нечего. Придется нам идти к Юродивому. Нанести, так сказать, визит вежливости…

Я подумал и сказал:

— Знаешь, ты лучше оставайся здесь. На всякий случай. Если что, сообщишь Линю. Он знает, что надо делать…

— Хорошо, — легко согласился Глаз, — раз так считаешь… Но если тебе надо…

— Нет, — твердо ответил я, — уж лучше я один.

— Ты только собой особо не рискуй, — сказал Глаз, — не лезь на рожон-то. И помни мой совет — закрывайся. Если сможешь обмануть Юродивого, не пустить к себе в голову, считай, уже победил. Главное — осторожность, смотри и жди подходящего момента. И сразу действуй!

Я поблагодарил Глаза за совет, вскинул рюкзак на плечи и отправился в путь. Мне нужно было зайти на рынок — там я надеялся найти Реда или его людей. Пусть они меня и везут к своему хозяину. Не топать же пешком! Раз уж Юродивый пригласил меня к себе в гости, то пусть и обеспечивает комфорт. По-моему, это справедливо.

Я вышел на дорогу и оглянулся. Глаз сидел на крыльце и курил. Спешить ему явно было некуда. В отличие от меня.

На рыночной площади я быстро нашел Реда. Тот, уставив руки в боки, распекал какого-то тощего торговца. Мужичонка мялся, тяжело вздыхал и покорно кивал головой:

— Мне, знаешь, по фигу, где ты деньги достанешь, — разорялся Ред, — сказано — в конце месяца, значит, в конце. Обязан, и все тут!

— Я бы с радостью, — мямлил торговец, — но покупателей сейчас мало, сам знаешь, товар продается плохо. Вот через неделю будет большая ярмарка, тогда и заработаю. Верну и долг, и проценты, как скажешь…

— Юродивый велел, чтобы я отсрочек никому не давал, — сурово сдвинул брови Ред, — почему я должен делать для тебя исключение? Ты что, мне брат или сват?

— Ну, может, ты подождешь немного? — заблеял мужичонка. — Ты же знаешь, я всегда отдаю, и с процентами. Но время сейчас такое… А на ярмарке будет много народа, вот и деньги будут.

— Почему я должен ждать? — прищурился Ред. — Просить Юродивого за тебя мне выгоды нет — ты мне никто, не родственник, не друг…

Мужичонка снова тяжело вздохнул и полез в карман. Через минуту несколько монет перекачивало из его руки в руку Реда. Тот ловко их спрятал, хмыкнул и уже другим голосом сказал:

— Ладно, так уж и быть, даю тебе отсрочку до конца ярмарки. Но в последний раз, так и знай! И чтоб потом полностью рассчитался. До копеечки!

Мужичонка униженно поблагодарил и поплелся на свое место. Я усмехнулся — Ред, похоже, был занят своим любимым делом — мелким вымогательством. Интересно, знает ли об этом Юродивый? О его «левом» заработке? Скорее всего, да, но значения не придает — для него главное, чтобы дань вовремя собрали, и в полном объеме. А что там сверху имеет Ред — не его дело. Небольшой гешефт, свой маленький бизнес… Почему бы и нет? Каждому жить хочется, и желательно сытно.

Я подошел к бандиту:

— Что, Ред, маленьких обижаешь? И не стыдно тебе?

— Привет, Малыш, — кивнул Ред, — наконец-то! Я тебя давно жду. Юродивый сказал, что ты обязательно придешь, так оно и вышло. Только со временем не угадал — говорил, что ты утром будешь…

— Дела, — пожал я плечами, — заботы всякие… Юродивый не барин, может и подождать.

Ред посмотрел на меня удивленно, но ничего не сказал.

— Ну что, поехали? — сказал я. — Или у тебя еще что-нибудь? Не всех обобрал?

— Да нет, мои дела закончились, — кивнул бандит, — а что касается обобрал… Знаешь, Малыш, я ведь не самый плохой парень, поверь. Если нужно, всегда войду в положение, дам небольшую отсрочку. И, заметь, я сильно рискую: ну как Юродивый захочет немедленно все деньги получить? Где я возьму? Поэтому и беру небольшое вознаграждение — типа за услуги. За риск, так сказать. По-моему, это справедливо.

Я пожал плечами — у каждого свои представления о справедливости.

— Ладно, хорош болтать, — прервал я разглагольствования Реда, — двинули!

— Только ты это… — тихо попросил бандит, — не чисть мне больше мозги. А то в прошлый раз угнал нас черт знает куда, только через неделю мы и вернулись. Юродивый, правда, не рассердился, а наоборот, очень долго смеялся. Сказал, что ты, Малыш, типа большой шутник — приколол нас так. Только мне вот не до смеха было…

— Ладно, — кивнул я, — не буду. Живи пока…

— Вот и славненько! — обрадовался Ред. — А то мотаться по дырам ужас как надоело. Хочется спокойно пожить, отдохнуть…

Мы подошли к машине Реда.

— А где твои громилы? — удивился я. — Ты что, за мной один приехал?

— Да зачем они! — ухмыльнулся Ред. — Что один человек, что три — какая разница? Юродивый сказал, что ты, если захочешь, можешь всех нас уделать. Так чего зря людей мурыжить? Пусть другими делами занимаются. А я один тебя подвезу. И не сомневайся, Малыш, мигом доставлю, с ветерком. И со всеми удобствами!

Я кивнул — ладно, коли так. Я сел в автомобиль, Ред завел мотор, и машина рванулась с места. Рыночные торговцы смотрели на нас с большим уважением и даже испугом.

А я сидел и думал: пришла пора разобраться с Юродивым, выяснить до конца наши отношения. Надо также вызволить Ирму и старуху Мару… Не думаю, что травница рада гостить у Юродивого. И хоть она мне никогда не нравилась (как и я ей), но помочь ей — моя святая обязанность. Я должен сделать это ради Ирмы. Вдруг Мара действительно ей поможет, поставит на ноги? Вот было бы отлично!

По дороге я поинтересовался у Реда:

— Ты давно на Юродивого работаешь?

— Да, считай, всю свою жизнь, — вздохнул бандит, — он меня к себе пацаненком взял, когда мне десять лет всего было. Я-то рос без родителей, тетка одна воспитывала, ну и, понятное дело, хулиганом был еще тем. В школе не учился, а все на рынке пропадал — где сворую чего, а где и просто отниму. Били меня торговцы и другие ребята нещадно, но и я спуску никому не давал. И вот однажды Юродивый меня заметил и говорит: «Хватит тебе дурака валять да на нож нарываться, иди ко мне служить». Так, считай, без малого двадцать лет я у него на службе состою… Спасибо Юродивому — пригрел, накормил, на путь истинный наставил. А то меня давно бы прибили торговцы или свои же пырнули ножом из-за добычи… Я, благодаря ему, уважаемым человеком стал, при деле, и деньги хорошие имею. В авторитете немалом — как-никак, а второй человек после Юродивого.

— За что же тебе такая честь?

— Как за что? За верную службу. Я для него много чего сделал. Если все тебе рассказать — слов никаких не хватит. Но хлеб я свой жую не зря, это тебе любой скажет.

— А что случилось с твоими родителями?

— Убили их, — вздохнул Ред, — когда я совсем мальцом был. Грабители к нам ночью залезли в дом, всех прикончили. Но меня почему-то пожалели…

— Да, несладко тебе пришлось, — кивнул я, — хлебнул ты горюшка горького. Сирота убогая… Да только не совсем так все было, Ред. С твоими родителями, я имею в виду. Точнее — совсем не так.

— Ты о чем? — удивился бандит. — Как это — не так?

— Видишь ли, — осторожно сказал я, — тебе не все известно. Не вся правда. Например, знаешь ли ты, что грабители к вам непростые залезли и что убили твоих родителей совсем неслучайно…

— А ну-ка, колись, — нахмурился Ред, — говори, что знаешь.

— Скажу, — кивнул я, — только хочу сразу предупредить — доказательств никаких нет. Так, одни слухи… Хочешь — верь, хочешь — нет.

— Давай, не тяни, — засопел Ред, — раз уж начал…

— Ну, смотри, я предупреждал, — кивнул я. — Ответь мне сначала на один вопрос: что ты сам знаешь о своих родителях?

— Да почти ничего, — пожал плечами Ред, — тетка о них почему-то не любила рассказывать. Как я ее ни просил, ни умолял — все одними общими словами отделывалась. Мол, отец твой служил бухгалтером у одного богатого человека, дела его вел, деньгами распоряжался, а мать дома сидела, тебя, мальца, воспитывала. Жили вы очень хорошо, дом — полная чаша, ни в еде, ни в шмотках нужды не знали. Поэтому грабители к вам и залезли — думали, что можно хорошо поживиться. А отец твой шум услышал и поднял крик, его за это и убили. И мать заодно, чтоб без свидетелей… А на тебя, мальца, у них рука не поднялась — грабители с понятиями оказались. Вот и все…

— В общем, почти так и было, — кивнул я, — только имеется несколько существенных уточнений. Во-первых, твой отец работал на Юродивого и вел его денежные дела…

— Врешь! — выпучил глаза Ред. — Такого быть не может — мне бы сразу сказали.

— Было, — усмехнулся я, — а почему не сказали — ты потом поймешь, когда до конца дослушаешь. Итак, твой папаша, Юрген Фрост, был у Юродивого вроде бухгалтера — деньгами распоряжался, счета вел. В разборках и налетах, естественно, не участвовал — не его это дело. Бухгалтер своей головой ценен, а не умением стрелять. Зато твой отец был в курсе всех дел Юродивого — где, что и как. Через его руки такие суммы проходили, что закачаешься! Юродивый щедро оплачивал работу бухгалтера, вот вы и жили сытно, нужды не знали. Но однажды произошло непредвиденное: парни устроили разборку на рынке и случайно застрелили несколько человек, в том числе и мать Юргена Фроста. Твою родную бабку, Ред. Она пришла на рынок купить кое-что к обеду и в суматохе попала под шальную пулю. Юродивый тех недоумков, конечно, наказал, но не очень сильно — больше для вида. Времена тогда трудные были, Юродивый воевал с бандой Линя, и каждый человек был у него на счету. И он не захотел наказывать хороших бойцов из-за какой-то бабки… Юродивый, конечно, оплатил все расходы на похороны и дал твоему отцу хорошую сумму в качестве компенсации, но он не смог смириться с потерей. И не смог простить Юродивому, что тот не покарал убийц. Для него мать была самым дорогим человеком на свете, дороже всех и вся. И твой отец поклялся отомстить Юродивому. Внешне, конечно, он своих чувств не выказывал, работал, как прежде, но внутри… В общем, твой отец сумел выйти на людей Линя и договориться с ними: он передает им денежные счета своего босса, а те дают ему и его семье гарантию безопасности. Линь согласился на все условия. Еще бы, Юродивый остался бы без денег! Что стало бы для него смертельным ударом… Однако Юродивый почуял измену и приказал убить своего бухгалтера, но тайно — чтобы не привлекать излишнего внимания и не прождать ненужных слухов. Решили обставить все как обычный грабеж — залезли ночью, прикончили хозяев, взяли деньги и смылись. Так и вышло. Убили твоего отца, твою мать… Но тебя Юродивый приказал не трогать. Уж не знаю и почему… Более того — он за тобой присматривал, тайно опекал. А потом решил взять в свою банду. Чтобы под присмотром был и служил ему… Вот и вся история.

Я замолчал, Ред тоже молчал. Через несколько минут он с трудом выговорил:

— Откуда ты все это знаешь?

— А ты вспомни, где я недавно был, с кем разговаривал…

— Линь, — понимающе кивнул Ред.

— Конечно, — пожал я плечами, — кто же еще.

— А вдруг это вранье? — вспылил Ред. — Линь мог и сочинить. Ему выгодно столкнуть меня с Юродивым…

— Ты сказал, что пытался узнать о своих родителях, — сказал я. — Наверное, расспрашивал, интересовался… И что?

— Да ничего! — признался Ред. — Все почему-то отказывались говорить на эту тему. Совсем как моя тетка. Уходили от ответа, намекали на что-то… Но я не понял, на что именно.

— Правильно, — кивнул я, — все знают, но боятся Юродивого. И я бы боялся на их месте. Чужие тайны могут быть очень опасными…

— А почему ты мне рассказал? — покосился на меня Ред. — Именно сейчас? К чему весь этот разговор завел? Неужели ты не боишься Юродивого?

— Боюсь, — признался я, — но не так сильно, как все. К тому же мне правда дорога. Неизвестно, что у Юродивого со мной случится, вдруг я не вернусь… Как бы ты тогда правду узнал?

— Почему не вернешься? — удивился Ред. — Юродивый к тебе очень хорошо относится, почти как к родному сыну…

— Есть у меня кое-какие мысли на этот счет, — пожал я плечами, — и некие нехорошие предчувствия… Кроме того, я знаю слишком много, а Юродивый этого не любит. Значит, я опасен для него. К тому же я мутант, считай, конкурент…

— Ты — конкурент? — рассмеялся Ред. — Ну, брат, ты загнул! Конечно, я в курсе, что ты кое-что можешь, но чтоб с самим Юродивым тягаться… Слабо тебе против него, кишка тонка!

— Посмотрим, — спокойно возразил я, — как говорится, все познается в сравнении. Может быть, мне скоро придется померяться силой с Юродивым, тогда и посмотрим. Кстати, неизвестно, кто из нас победителем выйдет, зря ты так уверен в своем Юродивом… Подумай об этом, Ред. И еще о том, что твои родители до сих пор лежат не отомщенные, а их настоящий убийца не понес никакого наказания.

Ред нахмурился и замолчал. Он сосредоточенно смотрел вперед и до самого бункера не проронил ни слова. Но я чувствовал, что он напряженно думает, переваривает информацию. Что было для него сложно.

Хорошо бы, чтобы Ред сделал правильные выводы, подумал я. Залезать к нему в голову я не стал — он должен сам все решить. И выбрать правильную сторону… Я надеялся, что Ред окажется на моей стороне. Или, по крайней мере, не будет мешать. Что очень важно.

Глава тринадцатая Поединок

Юродивый ждал нас у входа в бункер. Главарь пристально посмотрел на меня, и я опять начал проваливаться в бездонный колодец. Но потом вспомнил советы Глаза и закрылся. И сразу же стало легче — исчезла пугающая черная пустота, прошел липкий, противный страх. Я как будто вынырнул из глубины…

— Вижу, что ты кое-чему научился, — с неудовольствием заметил Юродивый, — или тебя научили. Ладно, пойдем.

Он повернулся и пошел в бункер, мы с Редом направились за ним. Снова долгий, утомительный спуск по узким металлическим лестницам, проходы через толстые бронированные двери, длинные бетонные коридоры… Наконец мы достигли самого нижнего уровня — логова Юродивого.

В кабинете главарь приказал Реду:

— Обыщи Малыша.

Тот повиновался — ловко ощупал меня и обнаружил за поясом гранату. Ред с удивлением посмотрел на меня:

— Малыш, зачем тебе? Боевая, хотя и старая…

— Действительно, зачем? — с любопытством поинтересовался Юродивый.

Я неопределенно пожал плечами — так, на всякий случай. Юродивый повертел гранату в руках и положил на свой стол.

— Итак, — начал он, — ситуация такова: мне нужна от тебя, Малыш, помощь. Дело непростое, прямо скажу. Но и цена за него немалая — жизнь твоей подружки.

— Ирма мне не подружка, — решил уточнить я, — просто хорошая знакомая.

— Неважно, — отмахнулся Юродивый, — главное, что она тебе нравится. Это я точно почувствовал…

И он противно улыбнулся. Я пожалел, что не научился закрываться гораздо раньше. Но теперь ничего изменить было нельзя.

— Что надо сделать? — обреченно вздохнул я.

— Да так, — хмыкнул Юродивый, — всего лишь убить Линя.

Я побледнел, а главарь довольно ухмыльнулся — наслаждался произведенным эффектом.

— Я знаю, что Линь — твой отец, — продолжил Юродивый, — но тут уж придется выбирать — либо он, либо Ирма. Кто тебе дороже?

Я молчал. И что я мог сказать? Бывают такие ситуации, когда выбор невозможен. Но я решил еще потянуть время.

— А где гарантия, что ты отпустишь Ирму? — спросил я. — И не станешь меня шантажировать в дальнейшем?

— Хороший вопрос, — кивнул Юродивый, — гарантии всегда нужны, особенно в таком деле. Но вот беда — нет у меня никаких гарантий. Убьешь Линя — отпущу Ирму, слово даю! Да и старуху Мару, пожалуй, тоже… Пусть катится, больше мне не нужна! Но не могу гарантировать, что твои услуги не понадобятся мне в будущем. Вдруг придется еще кого-нибудь убить? Но ты не переживай — за каждое выполненное задание я буду тебе платить. И очень щедро. Хватит и на жизнь, и на развлечения… Да и на Ирму тоже.

Меня всего передернуло. От одной мысли, что я стану наемным убийцей мне поплохело. И первой моей жертвой будет Линь. Мой родной отец! Но надо было на что-то решаться.

Я сделал вид, что думаю. Главарь банды нетерпеливо заходил по комнате.

— Ну, что время тянуть? — нервно сказал он. — Чего ждешь? Соглашайся! Все равно у тебя нет выхода. Либо Линь, либо Ирма. Кто из них?

Я сокрушенно покивал головой — да, вариантов немного. Юродивому такая покорность явно понравилась — он немного успокоился и остановился передо мной.

— Но как же я убью Линя? — задумчиво спросил я. — Я же маленький, хилый… Что, просто приду к нему в гости и прикончу? Голыми руками?

— Нет, конечно, — хмыкнул Юродивый. — У меня есть некий план, достаточно эффективный. Главное, чтобы ты в принципе согласился, а остальное, как говорится, дело техники. Обсудим, решим!

Юродивый улыбнулся — он, кажется, не верил, что меня удастся уговорить так легко. Тем приятнее было для него мое согласие. Главарь подошел к столу, взял в руки гранату и стал жонглировать ею как мячиком.

— Все просто, — пояснил он, — тебе надо выманить Линя из убежища и сообщить, когда и куда он направляется. А мы организуем засаду. Тебе даже не придется пачкать руки — мои ребята сами все сделают. Прикончат ублюдка!

— Господин Линь — очень осторожный человек, — возразил я, — все знают. Он свое убежище редко покидает… Каким образом я его выманю?

— Ты внушишь ему, что надо срочно куда-то ехать. Просто крайне необходимо! Придумаешь подходящий случай…

— А охрана? — напомнил я. — Линь без нее не ездит, а она у него немаленькая. Как с ней? Мне что, всем его бойцам мозги чистить? Боюсь, сил не хватит. Я не такой талантливый и опытный, как вы…

Юродивому моя лесть понравилась, и он довольно хмыкнул. Потом махнул рукой:

— Не твоя забота, у меня бойцов хватит. На всю его охрану…

— Но твои люди наверняка погибнут, — сказал я, — в этой бойне.

— Ну и что? — пожал плечами Юродивый. — Одними больше, одними меньше. Главное — уничтожить Линя, а сколько идиотов при этом поймает пулю — не важно. Это же пушечное мясо! Кстати, операцию возглавишь ты, — обратился он к Реду.

— И тоже на тот свет, — вставил я, — Вместе с ребятами…

Ред слегка побледнел — перспектива пасть смертью храбрых о время покушения на Линя, его явно не устраивала. Одно дело — брать дань с покорных селян и мирных торговцев, и совсем другое — драться с вооруженными до зубов бойцами. Ред прекрасно знал, что покушение на Линя — дело очень опасное, его и его людей щадить никто не будет. Отсидеться в кустах тоже не получится — придется самому лезть вперед и рисковать…

Ред не был трусом, всегда четко выполнял задания Юродивого, даже опасные, нередко рисковал, но разумная осторожность в его характере всегда присутствовала. А как иначе? По-другому в этом мире не выживешь. Побеждает у нас не самый смелый, а самый осторожный…

Ред лихорадочно прикидывал — сколько у него шансов, чтобы остаться в живых. Выходило, что не слишком много. Я четко заметил страх в его глазах. Но и отказаться он не мог — Юродивый убил бы его на месте, в назидание другим. Получается, куда ни кинь — всюду клин. Точнее, всюду смерть.

Юродивый между тем расхаживал по кабинету и громко говорил. О том, как приберет к рукам бизнес Линя и станет единственным хозяином в округе. И тогда он будет контролировать всю добычу товара, а также его продажу. Это уже не только большие деньги, но и огромная власть. Причем более реальная, чем у господина бургомистра или даже у главы округа. Интересно, что о господине Паке он даже не упомянул — тот и так уже был у него в кармане.

Юродивый все говорил и говорил, а я смотрел на гранату в его руках. И потихоньку разгибал усики запала. Старый фокус, но должен сработать… Вышло однажды, получится и теперь. Главное, не спешить, делать все тихо и незаметно. Чуть-чуть, вот еще немного… Юродивый настолько увлекся своими мечтами, что совершенно не обращал внимания на меня и Реда. Что мне было только на руку…

Наконец я распрямил усики. Теперь осталось только выдернуть чеку. Я напрягся, сосредоточил на гранате все мои силы. Кольцо вылетело, сухо щелкнул боек. На лице Реда отразилось мгновенное понимание — он уже слышал этот звук. Причем недавно… Я кивнул — правильно, сейчас рванет. И тут же крикнул: «Беги!» Реду повторять два раза не надо было — когда требуется, он соображает довольно шустро.

Я вылетел в коридор, на меня сверху навалился Ред. Прижал к полу, закрыл собой. Тут же в кабинете грохнул взрыв. Нас оглушило, мы с Редом наглотались дыму, но, кажется, остались живы. И даже невредимы.

— Ред, слезь с меня, — попросил я. — Тяжело…

— Извини, Малыш, — прошептал Ред, — я боялся, что тебя зацепит осколками.

Надо же, Ред проявил обо мне заботу. Вот уж не ожидал. Как говорится, век живи, век учись. На взрыв примчались все бандиты из охраны. Они с удивлением уставились на нас с Редом.

— Что это? — недоуменно спросил один из них.

— Граната взорвалась, — приподнялся с пола Ред, — в руках Юродивого. Он ее рассматривал, а чека, видно, слабая была, вот и вылетела. Мы с Малышом успели выскочить, а вот он сам…

— Может, его только слегка зацепило? — предположил один бандит.

«Ага, как же, — ехидно подумал я. — Взрыв в таком маленьком помещении…» Но вслух, разумеется, ничего не сказал.

Охранники вошли в кабинет, за ними — мы с Редом. Юродивый лежал на полу — граната сделала свое дело. Ему оторвало правую кисть, а на теле зияли многочисленные раны — от осколков. Лицо главаря было обожжено, голова залита кровью… Но Юродивый, как ни странно, был еще жив.

Мы приблизились к нему. Главарь тяжело дышал, глаза его были полны боли. На полу быстро расползалось ярко-красное пятно — видимо, была задета артерия. Юродивый меня увидел, захрипел и судорожно потянул руку. Ред тихонько толкнул меня в спину — подойди.

Я наклонился к главарю. Тот что-то шептал, но я что именно — я не разобрал.

— Что он говорит? — взволнованно спросил Ред.

— Не понимаю, — пожал я плечами. — Слишком тихо…

— А ты наклонись, Малыш, — попросил Ред, — и загляни к нему в голову. Узнай, что он говорит. Может, кому оставить дело?

Бандиты вокруг закивали — это вопрос волновал всех.

Я напрягся и постарался проникнуть в голову Юродивому. Не сразу, но получилось. «Малыш, негодяй, — отчетливо услышал я, — ты убил меня. Будь ты проклят!»

«Я всего лишь отомстил тебе за мать», — так же мысленно ответил я ему. Глаза Юродивого налились кровью, он ухватился за край моей куртки, с силой притянул к себе. Его губы оказались возле самого моего уха.

— Ты… тебя… — прохрипел он. — Все должны знать…

Но договорить он не успел — по телу прошли последние судороги, и он затих. Бандиты стояли вокруг молча, еще, очевидно, не веря в его смерть. Наконец Ред спросил:

— Малыш, что сказал Юродивый? Что мы должны знать?

— Что наследником буду я. Юродивый был мутантом и хотел, чтобы после его смерти вами также управлял мутант. И вел все дела. Я буду во главе банды, а Ред станет моим советником и помощником. Такова его последняя воля. Вы должны ее исполнить.

Бандиты, в том числе Ред, с сомнением уставились на меня. «Как это так? — читалось в их глазах. — Чтобы нами руководил ребенок…»

— Такова воля Юродивого, — еще раз громко объявил я. — Он не раз говорил, что в случае смерти хочет сделать наследником именно меня. Для официального вступления в должность он и пригласил меня сегодня в бункер. Ред, скажи!

Ред подумал секунду, потом уверенно кивнул — так и есть. Как я уже говорил, в некоторых случаях он соображает довольно быстро.

— Кроме того, Юродивый поручил мне выдать вам деньги. Как премиальные — чтобы вы могли как следует помянуть его. Это я сделаю сегодня же. Кто хочет уйти из банды — пусть уходит, пожалуйста, никого насильно держать не будем, а кто останется — получит прибавку к окладу. За верность. И еще: Юродивый приказал, чтобы вы хорошо служили мне.

— Служить тебе? — удивился один из бандитов, весьма рослый и накачанный. — Да ты же еще пацан, ребенок!

— Только по виду, — спокойно возразил я. — На самом же деле мне уже девятнадцать лет, я давно взрослый. Ред это знает.

Бандит снова кивнул. Он принял решение, и теперь был на моей стороне. Что не могло не радовать.

— Точно, Юродивый говорил, что Малыш — сильный мутант, — вышел вперед Ред, — и если что случится, мы должны за него держаться.

— А Малыш сможет защитить нас от Линя? — поинтересовался еще один бандит.

— Может, — уверенно кивнул Ред, — он многое умеет. Защитит не только от людей, но и от мутантов. Малыш к любому в мозги залезет и такое там устроит… Мама не горюй! Я сам видел. Да и ты, Бита, тоже. Ты же был с нами, когда Малыш нам головы задурил… Помнишь, когда поехали в ту деревню, за болотом…

Бита неохотно кивнул — было такое дело.

— Да, есть что вспомнить, — продолжил Ред. — Поехали мы черте куда. Две недели по лесам да болотам мотались…

Бита кивнул, и его дружки усмехнулись — как же, знаем об этой истории.

— Малыш еще и не то умеет, — продолжил Ред, — ни один мутант с ним не справится. Зуб даю! Да и выбора у нас, ребята, нет. Кто теперь прикроет? Юродивый-то мертв… И вот еще что: если сейчас передеремся, начнем власть делить, то это будет только на руку Линю. Он нас легко уничтожит, поодиночке. А Малыш — это сила, он сможет противостоять Линю. Кто не верит — пусть на себе испытает. Малыш, покажи!

Я обвел взглядом бандитов и сосредоточился на Бите. Пожалуй, он подойдет для небольшой демонстрации. Залез к нему в голову и быстро стер память за последние сутки. Бита замер, потом очнулся и замотал головой — как будто после долгого, тяжелого сна. Бандит удивленно уставился на нас:

— Парни, а что вы здесь делаете? И где Юродивый?

Бита перевел глаза вниз и замер в ступоре. Смотрел, и никак не мог понять, почему Юродивый лежит на полу в крови…

— Ну что, убедились? — довольно хмыкнул Ред. — Малыш всем покажет! И Линю тоже.

Все с уважением посмотрели на меня. Вот это другое дело! Я гордо поднял голову и расправил плечи. Кажется, даже стал на пару сантиметров выше…

— В общем, так, ребята, — взял инициативу в свои руки Ред, — нечего вам здесь стоять. Мы с Малышом займемся делом — будем разбираться с делами Юродивого… А вы заверните его тело в ковер и несите наверх. Через час встречаемся у ворот, поедем на кладбище. Нечего время тянуть — похороним Юродивого сегодня же, как требует наш обычай. Где всех ребят хороним… Там ему будет хорошо — все свои лежат… Ладно, пацаны, свободны, идите отсюда. И кто-нибудь — объясните Бите, что случилось. А то он так и будет стоять, разинув рот…

Бандиты, тихо переговариваясь, начали расходиться. Двое закатали в ковер то, что осталось от Юродивого, и унесли наверх — готовиться к похоронам. Кто-то увел все еще недоумевающего Биту. Мы с Редом остались вдвоем. Он спросил:

— Ну и что, Малыш, дальше делать будем, как жить?

— Сначала разберемся с деньгами, — предложил я. — Потом займемся бумагами Юродивого, надо войти в курс дела. Как говорится, давай решать проблемы по мере их возникновения. Кстати, здесь должен быть сейф. Ты не знаешь где?

Ред пожал плечами:

— Он свои тайны хорошо хранил.

— Ладно, — кивнул я, — найдем. Не такая большая комната…

— А как ты откроешь сейф? — недоверчиво спросил Ред. — Неужели шифр знаешь?

— Разберемся, — уверенно кивнул я, — беру на себя. А ты проследи, чтобы нам не мешали. Мало ли что мы найдем в сейфе. Незачем всем знать…

Ред согласно кивнул и занял пост у дверей. Я обогнул лужу крови на полу, оставшуюся от Юродивого, и сел за его стол. В его любимое кожаное кресло. Удобно, мягко, жаль только, что ноги до пола не достают. Но ничего, что-нибудь придумаем…

Пора приниматься за дело. Что, интересно, Юродивый хранил в ящиках своего стола?

В столе у Юродивого ничего интересного не нашлось. А вот в сейфе…

Его я обнаружил за картиной на стене, когда осматривал кабинет. Внутри небольшого стального ящика оказалось много чего интересного: деньги (старые и новые), золотые слитки (наши с Глазом), оружие (пара пистолетов, автомат), какие-то документы (с ними еще предстояло разобраться) и небольшая деревянная коробочка.

Внутри оказались фотографии — блеклые, пожелтевшие, местами обгоревшие и сильно попорченные водой. Но на них еще можно было разобрать лица и фигуры. Очевидно, это была одна семья: молодая, красивая женщина с девочкой на руках, старомодно одетый мужчина в шляпе и с тростью и мальчик лет десяти-одиннадцати в матросском костюмчике. Очень напоминающий нашего Юродивого…

Скорее всего, это и был он — в детстве, конечно, много лет тому назад. Остальные — это, судя по всему, его мать, отец и сестренка… Когда же был сделан этот снимок? Наверняка очень давно. Такие фото, насколько я знаю, были популярны задолго до Большой войны. Значит…

Даже страшно себе представить, сколько лет было Юродивому. Люди столько не живут. Интересно, как ему удалось так сохраниться, да еще в здравом уме и твердой памяти? И что стало с его родными? Где они? Погибли во время войны или умерли своей смертью? Боюсь, на эти вопросы мы уж никогда не получим ответов.

В комнату заглянул один из бандитов.

— Это… — замялся он, не зная как ко мне обратиться.

— Зови меня Петер, — подсказал я.

— Господин Петер, всё готово. В смысле — для похорон Юродивого.

— Ладно, иду.

Я покинули кабинет, но перед тем, разумеется, убрал все самое ценное в сейф и тщательно закрыл его. Юродивый, как выяснилось, свой тайник запирал на очень простой шифр — я легко его вычислил. Очевидно, главарь банды считал, что его подопечные не осмелятся заглянуть в кабинет без спроса. А уже залезть в сейф…

У меня такой уверенности не было, поэтому я закрыл железный ящик на сложный шифр, который сам же и придумал. Незачем вводить бандитов в искушение…

После этого мы с Редом поднялись наверх. Возле входа в бункер выстроились в подобие шеренги бандиты — чуть более двадцати человек. Немного, однако… Мне почему-то казалось, что у Юродивого больше людей. Видно, во время войны банда понесла существенные потери. Ну, что же, что есть, то есть. Как говорится, радуйся тому, что досталось…

Ред еще раз объявил о последней воле Юродивого и официально представил меня как преемника и наследника. Бандиты напряженно молчали. Но, по крайней мере, никто открыто не выразил своего недовольства. И не попытался оспаривать мои права. Уже хорошо.

Ред по очереди представил мне бандитов. Кого-то я уже знал, кого-то видел впервые. Каждому я пожал руку — по заведенному ритуалу. Лом при этом нагло посмотрел на меня и нехорошо улыбнулся — мол, ты дури головы другим, а я-то тебя хорошо знаю! Я подумал, что придется при первой же возможности избавиться от него — он был явно опасен. К тому же я не люблю предателей…

Я чувствовал, что бандиты находятся в растерянности и не могут до конца осознать, что происходит. На их лицах читалось недоумение: как получилось, что на месте Юродивого оказался никому не известный пацан? И почему они должны ему подчиняться? Пришлось мне еще раз изложить последние события и напомнить, что воля Юродивого должна быть исполнена. И вообще, мутант во главе банды — это суровая необходимость, иначе против Линя нам не выстоять.

— Малыш… То есть господин Петер станет заниматься общими делами, — заявил после окончания знакомства Ред, — управлением, деньгами, операциями, а главное — защитой от других мутантов. Он в этом деле большой мастер, все знают. А кто не знает, пусть спросит у Биты.

Бита смущенно улыбнулся — он все еще не мог прийти в себя. Последние сутки полностью выпали из его жизни.

— Я же, со своей стороны, — продолжил Рей, — по мере сил своих стану ему помогать. В текущих делах, в разборках и непонятках разных… Вопросы у кого есть?

— А с Линем мы как — воевать будем? — спросил кто-то из банды. — Боюсь, нам достанется… Без Юродивого-то.

— Ничего, господин Петер с Линем разберется, — уверенно заявил Ред, — у него есть на это счет кое-какие мысли.

— Я слышал, — засомневался все тот же бандит, — у Линя недавно появился новый мутант, говорят, очень сильный. Желтый Глаз…

— Не проблема, — улыбнулся я, — решу вопрос. Глаз против меня не выстоит — я сильнее. К тому же мы с ним давние друзья, дела вместе делали. Так что он не станет со мной конфликтовать, Лом может это подтвердить.

Все посмотрели на Лома, тот нехотя кивнул.

— А что касается Линя, — сказал я, — то я с ним договорюсь, уж поверьте. Война между нами слишком затянулась и слишком дорого нам стала обходиться, пора с нею кончать. Лучше жить мирно и спокойно заниматься бизнесом. Правильно я говорю?

Бандиты одобрительно зашумели — война им тоже порядком надоела, все хотели жить спокойно. Делать деньги лучше в тишине, а не под треск автоматов. К тому же мертвым бабки вообще ни к чему… Один только Лом недовольно хмыкнул:

— Ага, ляжем все под Линя. И он нас поимеет. Оптом и в розницу.

Я понял, что с Ломом надо срочно решать, иначе он настроит против меня всю банду.

— А вот ты, Лом, помолчал бы, — громко заявил я, — крысам не положено говорить, когда правильные ребята дела обсуждают. А ты крыса, причем сама мерзкая!

Лом зло сверкнул на меня глазами и схватился за пистолет. Я ждал этого и отреагировал мгновенно — мысленно сдавил его голову. Как в тиски взял… Лом вскрикнул от боли и упал на колени. Ладонями он сжал голову, пытаясь унять дикий приступ мигрени.

— Что, Лом, головушка бо-бо? — сочувственно произнес Ред. — Правильно Малы… то есть господин Петер сказал — крыса ты, да еще предатель. Ненавижу такую мразь!

Ред зло сплюнул на землю. Все бандиты посмотрели на Лома — кто со страхом, кто с тайным сочувствием. Лом, громко завывая, стал кататься по земле. Но никто не пытался ему помочь.

— Лом не просто крыса, а крыса двойная, — объявил я. — Я знаю, что господин Линь специально подослал его к нам. Чтобы наши тайны вынюхать и ему доложить. Для этого Линь разрешил Лому убить двух своих людей. Что тот и сделал с превеликим удовольствием. Было такое, Лом? Ну, говори!

Бандит с ненавистью посмотрел на меня. Я еще слегка сжал его голову.

— Было, — сквозь зубы процедил он, — хорошо, все расскажу, только перестань!

— Ну!

— Линь послал меня, — сквозь зубы процедил Лом, — чтобы посмотреть, как устроить покушение на Юродивого. И убить его. А чтобы вы мне поверили, приказал застрелить двух ребят, что в патруле были. Все равно, говорит, они необстрелянные, толку мало…

— А нас с Глазом он тоже тебе приказал к Юродивому доставить? — поинтересовался я.

— Нет, вы случайно попались. Ну, я и решил — заодно уж. И еще хотел ваше золото получить — как награду…

— Вот видите, — удовлетворено произнес я, — Лом сам во всем признался.

— Ах ты, гад, — воскликнул Ред, — правильно, что я тебе не доверял, считал, что ты все лжешь. Люди говорят: кто предал один раз, предаст и второй. Кстати, а не ты ли это случайно Юродивому гранату подсунул? Со слабой чекой? А, Лом? Чего молчишь?

И, не дожидаясь ответа, приказал:

— Кончайте его, ребята! Нечего с ним разговаривать!

Я усмехнулся — ясно, почему Ред ненавидит Лома. Вовсе не потому, что тот предатель и негодяй, а потому, что Лои мог составить ему конкуренцию. Вот и воспользовался случаем, чтобы убрать соперника. А заодно скрыть трагедию с гранатой — Ред в произошедшем тоже был отчасти виноват. Ну, и власть свою показать, свои новые возможности…

Двое по приказу Реда подхватили под руки слабо сопротивляющегося Лома и потащили за бункер. Вскоре оттуда раздались выстрелы.

— Прикончили крысу, — довольно кивнул Ред, — теперь можно и нашими делами заняться. Садитесь все, пора ехать на кладбище.

Тело Юродивого, завернутое в ковер, положили в кузов грузовика, и все расселись по машинам. Я занял почетное место в лимузине — бывшем автомобиле Юродивого. Теперь это будет моя машина. Процессия медленно тронулась и покатила в сторону леса. Лома, кстати, тоже кинули в кузов — в ноги Юродивому. Хоронить — так всех сразу.

Кладбище располагалось на окраине леса, в десяти километрах от военного городка. Оно осталось еще с прежних времен, с мирной жизни. Теперь на нем хоронили только бандитов. Местные на нем своих покойников не закапывали — считали зазорным лежать рядом с отморозками.

Место, кстати, оказалось очень хорошим — тихим и, главное, сухим. Песчаная почва, высокие сосны, аромат нагретой смолы в жаркий летний день… Здесь я и сам не прочь был бы лежать. Разумеется, лет этак через пятьдесят-шестьдесят, а, может быть, и больше.

На центральной аллее виднелся ряд относительно свежих могил — результат войны с Линем. Бандиты разбились на две группы и принялись за работу. Одну могилу, на самой окраине кладбища, выкопали для предателя Лома, другую, в самом центре, — для Юродивого.

Ред присматривал за бандитами, и дело шло споро, через полчаса обе могилы были готовы. Парни отволокли тело Лома к дальней яме, бросили вниз и быстро закидали землей — без прощания и последнего салюта. «Много чести», — пояснил Ред. Затем все собрались на центральной аллее.

— Малыш, — тихо обратился ко мне Ред, — скажи что-нибудь про Юродивого. Ты же знаешь, я говорить не мастак.

Да уж, оратором он был неважным, это точно. Я вздохнул и вышел вперед. Что я мог сказать о Юродивом? По сути, ничего. Я о нем почти ничего не знал. Точнее, знал кое-что, но стоило ли об этом говорить сейчас, стоя над его телом?

Для меня Юродивый был и навсегда останется безжалостным бандитом, убившим мою мать. Но почему он стал таким, что привело его в банду? Не родился же он отморозком! Как мальчик с фотографии превратился в мутанта, главаря банды, беспощадного и хладнокровного убийцу? Нет ответа на эти вопросы. И, честное слово, я не хочу их знать. Пусть все останется так, как есть. Некоторые тайны лучше не раскапывать…

Но для тех, кто сейчас вздыхал у края могилы, Юродивый был другим человеком — мудрым, хотя и суровым руководителем, наставником, даже товарищем. И бандиты ждали от меня соответствующих слов. Не стоило их разочаровывать…

Я еще раз обвел взглядом своих новых подчиненных и стал говорить. Я рассказал, каким сильным и волевым человеком являлся Юродивый (чистая правда), каким выдающимся мутантом он был (что еще более верно). Вдохновение, к счастью, снизошло на меня, и я вещал, как пел. Бандиты зачарованно слушали. Когда я закончил, Ред с благодарностью похлопал меня по плечу:

— Спасибо, Петер, отлично сказано! Так хорошо о Юродивом еще никто никогда не говорил. Уважил!

Затем тело Юродивого осторожно опустили в могилу и закидали землей. Сверху сделали аккуратный холмик.

— Через неделю крест поставим, — пообещал Ред, — или даже памятник. Как положено…

Затем бандиты достали оружие и дали прощальный салют — три громких, хотя и нестройных залпа. На этом похороны Юродивого закончилась. Мы погрузились обратно в машины и поехали на базу, где нас ждали дела. Мне, в частности, предстояло разобраться с бумагами Юродивого и решить вопрос с деньгами. А еще встретиться со старухой Марой и с Ирмой. Со своей любимой, обожаемой Ирмой…

Ред собрался вместе с бандитами помянуть Юродивого. Скромно, но с глубоким чувством и должным уважением. Я принимать участия в поминках не стал — во-первых, совсем не употребляю алкоголь (мне даже от пива делается плохо), а во-вторых, поминать его мне совершенно не хотелось. Сами догадываетесь почему…

Глава четырнадцатая Новые заботы

По моему приказу Ред привел Мару. Я в это время сидел за столом и просматривал бумаги Юродивого. Нашлось там кое-что интересное… Старуха посмотрела на меня внимательным взглядом, хмыкнула и без приглашения уселась в кресло.

— Иди, Ред, — приказал я, — у нас с травницей долгий разговор будет.

— Может, помочь чем? — Ред выразительно покрутил в руках резиновую дубинку.

— Нет, справлюсь.

— Как знаешь, — пожал плечами Ред, — но если что, я за дверью.

Я еще некоторое время просматривал бумаги, делая вид, что очень занят. На самом деле хотел, чтобы Мара заговорила первой. И дождался.

— Я так и знала, — кивнула старуха, — ты прикончил Юродивого. Хотя не думала, что это будет так скоро. Ну ладно… Набрался ты силушки, Малыш, ой, набрался…

Я пожал плечами — все верно, и продолжал изучать документы.

— Зачем я тебе? — поинтересовалась старуха. — Я старая, слабая, никому не нужная…

— Хватит причитать, — оборвал ее Мару, — я знаю, что ты умеешь. Поэтому у меня к тебе будет просьба, личная…

— Насчет Ирмы? — хмыкнула Мара. — Не волнуйся, присмотрю за твоей девчонкой, у меня как у Христа за пазухой будет. Научу своему ремеслу, раз уж взялась…

— Одного учения мало, — начал я.

— Конечно, и подлечу ее, — кивнула Мара, — по крайней мере — попытаюсь. Ноги у нее очень плохие, слабые…

— Надежда есть? — я пристально посмотрел на старуху.

— Все в руках Божьих, — снова запричитала Мара.

— Не думал, что такая набожная, — усмехнулся я и откинулся в кресле, — может, ты и в церковь по воскресеньям ходишь?

— Не кощунствуй! — злобно блеснула глазами старуха. — Вера — это святое, нечего тут зубоскалить. Не твое дело!

— Прости, — я примирительно поднял вверх руки, — глупость сказал. Конечно, это твое дело — ходить в церковь или нет. Но все-таки, ответь мне: сможешь помочь Ирме?

Старуха поджала бледные губы.

— А что ты мне дашь? С девчонки, конечно, взять нечего, но ты теперь богатый, — старуха выразительно кивнула на чуть приоткрытый сейф. — У Юродивого, небось, нашлась кое-какая заначка…

— Не обижу, — серьезно ответил я, — получишь все, что захочешь: деньги, дом, новую одежду, еду. Только вылечи Ирму!

— Дом у меня уже есть, — принялась рассуждать старуха, — еду и одежду мне люди добрые дают, за помощь и лечение. А деньги… Сколько ты можешь мне заплатить?

— Все, что найду у Юродивого.

— Это сколько? — в глазах старухи мелькнул жадный огонек.

— Пока не знаю, — честно ответил я, — до конца не посчитал, сколько у него денег. Но, думаю, тебе хватит. А если мало будет, еще дам, позже, когда заработаю.

— Ладно, — согласилась старуха. — Ирма — девочка хорошая, умная, работящая, все на лету схватывает. Хорошей травницей будет! Ради нее я у тебя много просить не стану, а решим мы так. Будешь платить по частям, как будто пенсия. Но до самого конца моей жизни!

— Договорились, — кивнул я и протянул старухе руку.

Та ее пожала и довольно улыбнулась — договор заключен.

— Вот и славно, — протянула Мара. — Хотя бы на старости лет поживу в сытости и достатке. Научу ремеслу Ирму и уйду на покой. Хватит мне по людям бегать, пора отдохнуть. Тем более что немного осталось…

Старуха внимательно посмотрела на меня:

— Кстати, Малыш… То есть господин Петер… Тебе самому-то помощь не нужна? Что, так и будешь до конца жизни как маленький?

— Мне уже ничем не поможешь, — горько усмехнулся я, — мутация!

— Ну и что? — пожала плечами старуха. — Трудно, конечно, но кое-что подправить можно.

— Ты это серьезно? — не понял я.

— Чуда, конечно, не обещаю, — ворчливо произнесла старуха, — я не Господь Бог, но кое-что сделать могу. Если все пойдет гладко, со временем станешь нормальным человеком. Или почти нормальным. По крайней мере, будешь выглядеть, как взрослый.

От неожиданности я потерял дар речи. Неужели смогу стать, как все? Смогу жениться, завести детей?

— Не все так быстро, — угадала мои мысли старуха, — потихоньку, полегоньку. Сначала поможем тебе подрасти, потом и остальное. Дай Бог, и организм твой заработает…

— А что с моими способностями, — поинтересовался я, — они останутся или пропадут? Ведь это тоже мутация…

— Да куда они денутся! — махнула рукой старуха. — Таланты не от тела зависят, а от мозга. А он у тебя в полном порядке.

Я облегчено вздохнул — не хотелось бы лишиться своих возможностей. Ведь без них я никто…

— Конечно, лечение — дело долгое, — продолжила старуха, — лет пять-шесть займет, но зато потом…

— Я буду совсем здоровым? — вцепился я в старуху. — Во всех смыслах, даже в том?

И кивнул на свои штаны.

— Да, — хмыкнула Мара, — будешь. Сможешь и жениться, и ребеночка своей Ирме заделать. Как обычный мужчина. Но и стареть ты станешь, как обычный человек…

Да, за все приходится платить, подумал я. За счастье жить с Ирмой — тоже. Но она того стоит.

Если я не захочу ничего менять, то смогу прожить еще лет сорок-пятьдесят. Очень долго по нашим меркам. Вот только зачем мне такая жизнь, без Ирмы? Раньше, когда у меня не было шансов, я не дергался. Смирился со своей судьбой, приспособился к жизни… Но теперь все по-другому — старуха предоставила мне шанс. И я не имею права его упускать. Пусть я проживу гораздо меньше, чем раньше, лет двадцать-тридцать всего, но зато со своей дорогой Ирмой. А там пусть будет, что будет. Но дождется ли она меня, ведь еще пять-шесть лет…

— Дождется, — кивнула старуха, угадав мои мысли, — никуда не денется. Она к тебе очень привязалась, как собачонка. Поживет пока у меня, поучится ремеслу, а потом я ей передам дело. И стану цветы выращивать, как всегда мечтала. Кстати, за твое лечение — плата отдельная…

Я кивнул — вопросов нет.

— Вот и хорошо, — поговорила Мара, — а теперь, милок, прикажи своим архаровцам меня до дому довезти. Утомилась я здесь… Место больно плохое, тяжкое. Сам, наверное, чувствуешь.

Я кивнул — действительно, бункер Юродивого давил на меня, делал каким-то нервным, злым. Надо бы чаще бывать на свежем воздухе, особенно в лесу. Вот там энергетика хорошая, светлая.

— Подожди пока в приемной, — приказал я Маре, — я поговорю с Ирмой, а потом вас отвезут домой. На моем личном лимузине, со всеми удобствами.

Старуха поднялась и тяжело поковыляла к дверям.

— Кстати, — попросил я ее, — не говори пока Ирме, что будешь лечить меня. Пусть это станет для нее сюрпризом. Да еще вдруг не получится…

— Получится, — усмехнулась старуха, — все получится. Главное — верить в себя и дело знать. Но твою просьбу, Малыш, исполню, так и быть. Пусть действительно будет для нее сюрпризом!

Мара тонко захихикала и скрылась за дверью. А я все сидел и думал — что это было? Правда ли Мара сможет излечить меня или только посмеялась? Это она умеет… И если я излечусь, то как изменится моя судьба и судьба моих родных? И Ирмы?..

…Неужели я стану взрослым?

Если ты хочешь произвести на девушку хорошее впечатление, должен выглядеть солидно. Так моя матушка говорит брату Нику. «Девушки любят серьезных ребят, — поучает она, — чтобы были солидные и вели себя соответствующе. А ты? Уже шестнадцать лет, а все одни глупости в голове! Стыдно! Когда ты за ум возьмешься, взрослым станешь? Чтобы с девушками встречаться, жениться, дети… Когда я, наконец, внуков от тебя получу?»

Ник на эти замечания отмахивался — чего ко мне привязалась? Я еще молодой, погулять хочу. Девок на мой век хватит, сама знаешь, а жениться и заводить детей не желаю — крики, сопли, пеленки-распашонки… Не по мне это! Пусть Дара тебе внуков рожает, ей самое то…

Матушка тихо вздыхала и шла к Даре — узнавать, не забеременела ли она. Но у сестры пока ничего не получалось: то ли еще слишком молодая, то ли у ее мужа что-то не так…

А я вот люблю детей. Правда, понянчиться с ними у меня возможности не было. С Ником и Дарой возилась сама матушка, мне не доверяла — считала, что слишком маленький. А собственных детей у меня быть не может, сами понимаете. Пока… Но вот если вырасту, женюсь… Сразу же сделаю Ирме предложение. Надеюсь, не откажет. А потом вместе подумаем о продолжении рода…

Я прибрался в своем кабинете. На кресло положил толстую пачку книг — чтобы сидеть повыше, на письменный стол бросил несколько крупных купюр. Как будто пересчитываю… Это, по идее, должно создать деловую атмосферу. И придать мне соответствующий солидный образ — начальника, босса, шефа. В общем, крутого мужика. Ведь большие деньги бывают только у крутых мужиков, это все знают…

Закончив приготовления, я уселся на книги (черт, ноги до пола не достают!) и принялся читать бумаги. Ред, заглянув в кабинет, понимающе усмехнулся и доложил:

— Господин Петер, к вам Ирма. Прикажите впустить?

Я кивнул. Ирма осторожно вошла в комнату и боязливо приблизилась к столу. Потом села на самый краешек кресла. Я оторвался от бумаг и улыбнулся:

— Ну, здравствуй, Ирма, очень рад тебя видеть. Извини, что не мог принять тебя раньше, дела были…

И обвел руками комнату — сама видишь, что досталось. Ирма еле слышно произнесла:

— Здравствуй, Малыш… То есть Петер… Господи, я даже не знаю, как к тебе обращаться!

— При бандитах зови «господин Петер», — подсказал я, — так будет лучше, а вдвоем, как обычно — Малыш. Хорошо?

Ирма кивнула.

— Малыш… — начала она и вдруг закрыла лицо руками лицо, — нет, не могу. Ты уже не Малыш, ты другой — злой, жестокий. Скажите, господин Петер, где мой прежний Малыш, где тот, кого я любила?

Я растерялся, не зная, что ответить. Затем подошел к Ирме и осторожно погладил ее по голове:

— Ирма, дорогая… Да, конечно, я изменился. Но так было надо, иначе не выжить было и не победить Юродивого. Но теперь все будет хорошо: Юродивого больше нет, и нам ничто не угрожает. Ни тебе, ни мне, ни нашим родным. Сегодня же ты вернешься к Маре, поживешь пока у нее, поучишься ремеслу. И со временем станешь целительницей… Ведь ты этого хочешь?

Ирма вытерла ладошкой слезы и едва заметно улыбнулась:

— Мне у Мары нравится, хоть она и ворчит все время… Но без тебя, Малыш, там скучно. Не хватает наших бесед, наших прогулок по лесу… Ты будешь навещать меня?

— Разумеется, — пообещал я, — приеду при первой же возможности.

— Я буду ждать тебя, — кивнула Ирма. — Столько, сколько потребуется…

И тут же внезапно залилась слезами:

— Малыш, зачем ты меня обманываешь? Я знаю, что это ты убил Юродивого, Мара сказала. Ред и бандиты тебе подчиняются и очень тебя боятся. И даже Мара… У тебя есть все — сила, власть, деньги. Зачем тебе я — бедная, несчастная калека? Кто я для тебя — игрушка, развлечение, просто забава?

— Ты для меня всего друг, — твердо ответил я, — самый верный друг. И даже намного больше…

Ирма подняла заплаканные глаза.

— Это раньше я была тебе другом, Малыш, — произнесла она, — а теперь ты — господин Петер, главарь бандитов. Взрослый, жесткий человек. Мы стали слишком разными, между нами не может быть прежней дружбы.

— Не говори ерунды! — возмутился я. — Мы навсегда останемся друзьями — ты и я.

Ирма отрицательно покачала головой:

— Нет, Питер, нет… Прости.

Я ласково прикоснулся к ее волосам:

— Между нами все будет по-прежнему, — постарался внушить я ей, — все, как и раньше. Помнишь, как мы прошлой осенью собирали в саду гербарий, и я рассказывал тебе о разных растениях? А потом варили грибы, которые ты нашла за домом? Они оказались ядовитыми и их пришлось выкинуть… Все будет так, как прежде…

Ирма тихо улыбнулась — да, Малыш, конечно.

Хорошая вещь — внушение, подумал я, с его помощью можно многое сделать.

— Вот видишь, — удовлетворенно сказал я, — мы и снова друзья. А на мое теперешнее положение просто не обращай внимания. Представь себе, что я играю некую роль. Как в театре… Скажем, роль главаря банды.

— Но эту роль может сыграть и Ред, — возразила Ирма, — ему даже притворяться не нужно — он натуральный бандит…

— Ред не удержит людей в подчинении, — покачал я головой, — ему не хватит ни силы, ни авторитета. А это приведет к большой крови…

Я задумчиво походил по кабинету.

— Мне придется играть роль главаря банды, — сказал я, — хочу я этого или нет. Нельзя все бросить и сбежать! Если я уйду, банду сразу же возглавит какой-нибудь отморозок вроде Лома. Это очень плохо. Начнется грызня, дележка, разборки, хаос… Я же могу удержать бандитов в подчинении, контролировать их. Нет, Ирма, нам нужен мир, порядок, пусть даже и такой. Позже, со временем, я смогу отойти в сторону и передать все Реду или кому другому…

Ирма недоверчиво посмотрела на меня — правда? Я кивнул — да, так и будет.

— Я честный, справедливый, — продолжал убеждать я ее, — буду все решать по совести, по справедливости…

— А хорошим ты тоже будешь? — неожиданно спросила Ирма.

— Не знаю, — пожал я плечами, — быть хорошим очень трудно, а для всех — почти невозможно. Но я хотя бы попробую…

Мы проговорили еще с полчаса. Кажется, мне удалось успокоить Ирму. По крайней мере, она уже не плакала. И то хорошо… Но меня не покидало чувство, что я потерял ее. Навсегда…

Потом я приказал Реду отвезти Ирму и старуху домой. И еще дал травнице денег — за будущие услуги. Пусть начинает лечение Ирмы немедленно.

Мара пообещала присмотреть за Ирмой, я был за нее спокоен. У Ирмы — ясное, понятное будущее… Что не скажешь обо мне. Мое будущее казалось крайне неопределенным…

Ирма была права: я изменился — вот только в какую сторону? В лучшую или худшую? Я сам не мог ответить на этот вопрос.

Мы сидели на кухне — мать, отец (имею в виду мастера Дана), господин Линь и я. Ника и Дару звать не стали — незачем им знать про наши дела…

Матушка заварила вкусный травяной чай и поставила тарелку с лепешками. Мы ели, пили и разговаривали. Желтый Глаз снял блокировку с родителей, и они могли вспомнить, кто на самом деле господин Линь, как оказался здесь и почему нам надо поговорить. И главное — кто такой я и сколько мне лет.

Глаз в это время был во дворе — следил, чтобы нам никто не помешал. Хотя, в принципе, никто и не мог помешать. Ред доставил меня домой и отправился в харчевню — принять пару кружек пива и хорошо закусить. Господин Линь и Желтый Глаз приехали вдвоем, больше из бандитов никого не было. Соседи у нас не бывают — как-то не принято у нас ходить друг к другу в гости. За редким исключением…

На кухне было уютно: весело потрескивали дрова в печи, свистел закипающий чайник, за окном медленно опускались сумерки. Почти идиллия — семья за вечерней трапезой, покой и благодать. Вот только нашу встречу нельзя было назвать обычными посиделками, скорее это был военный совет. Мы решали, как быть дальше и что делать с наследием Юродивого.

— Наверное, — сказал господин Линь, — Малыш должен остаться во главе банды Юродивого. У него хорошо получается управлять бандитами. Я же, со своей стороны, прикажу своим ребятам, чтобы они не задирали его людей и ненужных разборок не устраивали. Хватит воевать, пора все решить дела миром. Я отдам Малышу… то есть господину Петеру половину своих переправ в Старый город, а взамен прошу пустить моих людей на его рынки. Чтобы все по-честному, по справедливости…

— А южные пригороды? — поинтересовался я, прихлебывая из блюдца. Чай был горячим, приходится пить очень осторожно.

— Поделим, — уверенно произнес Линь, — по-родственному. Юродивому я не хотел ничего отдавать, а вот своему сыну… Разделим поровну.

Я улыбнулся и взял кусочек фруктового сахара. Его принес господин Линь, как и апельсины, которые я очень люблю. Матушка, со своей стороны, напекла мятных лепешек — ароматных, вкусных, еще пахнущих дымом. Отличное лакомство!

В разговор она не вступала — лишь время от времени тревожно поглядывала на меня и Линя: что они еще учудят? Отец (я имею в виду мастера Дана) вообще отмалчивался. За последний час он узнал для себя много нового. Например, что в семье он уже не главный. И даже не главная наша матушка …

— Ты не очень-то на Малыша дел наваливай, — сказала матушка, — он еще маленький…

Линь иронически хмыкнул, а я сделал вид, что с упоением грызу сахар. Вкуснотища!

— Да-да, — кивнула матушка, — то, что Малыш убил Юродивого, еще ничего не значит. Он слабенький, ему вредно напрягаться.

— Матушка, — погладил я ее по руке, — не волнуйся, все будет хорошо. Мы как-нибудь договоримся.

— Конечно, — согласился Линь, — вопросов нет. Юродивый мертв, конфликт исчерпан. Думаю, что со временем наши… организации должны объединиться. Мы будем контролировать весь Старый город…

— А кто встанет во главе их? — поинтересовался я.

— Конечно, я — пожал плечами господин Линь, — как более старший и опытный.

Теперь иронически хмыкнул уже я, и господин Линь, бросив на меня быстрый взгляд, тут же исправился:

— То есть мы с тобой встанем вместе, вдвоем. Будем управлять на равных, как партнеры.

Я кивнул.

— Еще вопрос, — произнес Линь, обращаясь ко мне, — как быть с твоей семьей. Я могу отправить их (он показал глазами на отца с матушкой) на юг, к своим дальним родичам. Там и климат получше, и житье побогаче. И главное — нет радиации! Желтый Глаз скоро открывает свое дело, я даю ему денег, они могли бы присоединиться к нему. Будут работать, получать хорошие деньги. Все легче, чем жить здесь, и спокойней. А мои родичи, если что, присмотрят за ними и помогут. Денег на новый дом и обустройство я одолжу, отдадут, когда смогут.

— Пусть решают сами, — ответил я, — как хотят.

Матушка посмотрела на отца, тот еще ниже наклонился над чашкой.

— Спасибо, конечно, — произнесла она, — но мы здесь останемся, как-нибудь проживем. Дочка, дай Бог, подарит мне внуков, я стану с ними нянчиться, а там и Ник, глядишь, женится. Опять же к Малышу поближе… А еды нам хватает — отец теперь хорошо зарабатывает. Мзду с него бандиты не берут, спасибо Малышу, заказы есть, так что…. А дом наш… — матушка обвела глазами кухню, — еще хороший, крепкий, простоит лет десять-пятнадцать. Малыш, если захочет, потом нам новый построит…

Дан, не отрываясь от чашки, кивнул — согласен. Господин Линь молча пожал плечами — как хотите. Вопрос был решен.

— Только у меня одна просьба, — неожиданно произнес Дан, — Ника к себе в банду не берите. Незачем ему!

Линь усмехнулся:

— Да никто и не собирается его брать, дело добровольное.

— Даже если будет очень проситься… — Дан пристально посмотрел на господина Линя.

— Хорошо, — ответил тот, — договорились.

Мы допили чай и стали прощаться. Мне надо было заняться неотложными делами, господину Линю — вернуться в свой бункер.

— Петер, позови, пожалуйста, Глаза, — попросил Линь.

Я кивнул — родителям следовало стереть воспоминания, чтобы не подвергать их лишней опасности. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. И дольше живешь.

Я вышел на крыльцо и окликнул Глаза. Тот вышел из-за кустов — как всегда, сидел в тенечке и курил трубку.

— Заходи, — показал я на дверь, — тебя Линь зовет.

Глаз понимающе кивнул и убрал трубку.

— Извини, Малыш, — сказал он, — так надо.

Я махнул рукой — иди уж.

Глаз пошел в дом, а я направился на задний двор. Там, в кустах, я спрятал клетку Крыса. Давненько я его не навещал…

Я нашел клетку и тихо позвал:

— Крыс, Крысеньчик, иди сюда…

Из дверцы высунулась остренькая мордочка, а потом появился и сам зверек. Я взял его на руки и погладил:

— Соскучился, наверное? Ну, ничего, я беру тебя с собой. Будешь жить у меня, в безопасности. И еды навалом.

Крыс тонко пискнул и юркнул обратно в клетку.

— Эй, ты куда?

Я наклонился и заглянул внутрь. Там, на травяной подстилке, сидела незнакомая серая крыска, а рядом с ней — трое маленьких крысят.

— Так, понятно, — улыбнулся я, — ты обзавелся семьей. Что ж, дело хорошее. Никто не должен быть один, ни человек, ни крыса. Очень рад за тебя. Будь счастлив!

Я поднялся и пошел в дом. На душе у меня, честно говоря, было очень грустно. Но и хорошо тоже. С одной стороны, было жаль, что я расстался со своим старым другом, но с другой — я испытывал радость от того, что Крыс обрел свое счастье.

Дай Бог, и у меня когда-нибудь будет своя семья. Очень этого хочу…