Глава 7 Настя

Через два часа я уже была дома. Вот тебе и начало выходных! Теперь вместо того, чтобы отправиться с детьми в лес, придётся искать новый дом. За три чёртовых дня! По причине угроз мне придется держать рот на замке. Я искренне надеюсь, что таким тварям вся их грязь вернётся к ним обратным бумерангом.

Делать нечего. Я взяла Димку за руку и поспешила домой. Нянечку, естественно, предупредила. Светлана расстроилась. До слёз. Чувствую, попрощаемся мы с приютом. Детей жаль. По очередным алкоголикам распихают, чтобы статистику не портить в середине года.

Когда мы с Димкой переступили порог квартиры, Андрей был уже дома. Не встретил меня. Обидно. Просто я до него не дозвонилась. Может, не слышал. А может, уже и телефон заложил. Неудивительно. Но даже несмотря на это, в душе ещё теплился лучик надежды. Я остро нуждалась в поддержке. Сейчас мы с ним вместе сядем за стол и всё обсудим. Как раньше. В былые времена.

Пока сынок играл с новой игрушкой, подаренной тем загадочным незнакомцем, я поспешила к мужу. Вошла в гостиную, с грустью призналась:

– Андрей, я приют продала.

Я ожидала поддержки, сочувствия, или хотя бы удивления, но вместо этого услышала лишь явное злорадство.

– Наконец-то, – муж подпрыгнул едва ли не до потолка от радости на заплёванном семечками диване. И даже от ноутбука оторвался. – А я давно говорил, избавляться от этого дерь… места надо. Какая нам выгода? Траты сплошные и никакого результата. Солнце, ты ж не мать Тереза, а я не депутат, чтобы маяться благотворительностью. Бабки рубить надо! Бизнес открывать! А не хернёй страдать!

Он был пьян. Как обычно, бухал за компьютером, разрабатывая очередные чёрные схемы. Что-то в последнее время Андрей подсел на спиртное. Ещё и курить начал в три раза чаще. Нехорошо всё это. Больно смотреть, как тот, кого я любила всем своим сердцем столько лет, спивается на глазах.

– Не говори так, Андрюша… – рядом на диване присела, отчаянно качнув головой.

– А что? Правда глаза колет? Зачем ты вообще этим занимаешься? Не твоё это дело. Ты вообще у меня самая красивая. По тебе шоу-бизнес плачет.

Бизнес, бизнес, бизнес! Опять этот проклятый бизнес! Он бы меня ещё в стрип-бар засунул в качестве дешевой проститутки, если бы я ничем по жизни не занималась, а он – стал бы хозяином этого клуба. Ну а что, Андрей ведь всегда выгоду ищет. Не удивлюсь.

– Кстати, а как тебе идея клуб открыть?

Аллилуйя! Что и следовало ожидать.

– И мне что, танцовщицей пойти? – решила подыграть.

А он, похоже, так и не понял шутку. Глазки загорелись, губки растянулись в больной улыбке. Совсем как одержимый псих!

– Вау! Отличная идея! Можешь ведь мыслить правильно? Ух, девочка моя, да мы с тобой такую темку крутую замутим. Все знакомые от зависти охренеют, когда узнают!

– Да прекрати ты. Правда. Нам бы из долгов вылезти, – отмахнулась я, выслушивая очередные бредни.

Каждый раз одно и то же. Одно и тоже. Достало!

– Да всё будет супер-пупер! Я тебе отвечаю! У меня тут идейка одна на уме вертится. Сто пудово попрёт. Я уже пробил вопрос. Сколько ты там за землю получила?

– Миллион, – Холодно ответила, прикрыв глаза от бессилия.

– Круто! Ты ж моя сладкая, – Андрей вскочил с дивана, подхватил меня на руки, закружил в объятиях. – Теперь уже точно всё наладиться. Умница моя, – в щёку чмокнул.

– Короче, я сейчас по делам сгоняю. Дождись меня, милая. А на обратном пути шапмусика куплю, отметим! – выпалил как скороговорку на одном дыхании и быстро выскользнул в подъезд.

– Нет, постой! Эти день…

Но договорить я не успела. Андрей как призрак, растворился в пространстве. Я хотела сказать, что эти деньги я отложила на аренду нового помещения, но ему, кажется, было наплевать.

Уставшая, я побрела на кухню, чтобы покормить сына, а затем положить его спать. Дышалось дома тяжело. Кругом грязь и мусор. Запахи как на свалке. Смердит так, будто кошка под диваном сдохла. Пришлось форточки везде открыть. В затхлом воздухе туманом клубился дым от сигарет, на полу разбросаны шкурки от семечек, в каждом углу натыканы пивные бутылки. Андрей, видимо, расслабился, опять смотрел футбол с друзьями. Когда мне и нашему сыну угрожали.

Неужели сложно соблюдать чистоту в доме? Просто взять, сделать два шага в сторону кухни и выбросить мусор в мусорное ведро? Как обычно, на кухне гора немытой посуды, а в холодильнике – повесилась мышь. С ужасом я отметила, что мне даже нечем накормить. А ведь только вчера Алексей до отвала забил наш холодильник продуктами. Сегодня – пусто. Дружки Андрея сожрали все до крошки. Сволочи! Даже ребёнку молока не оставили. Пришлось к соседке за овсянкой бежать. Спасибо, что есть такие добрые люди в округе. Маришка, например. Друг другу помогаем, чем можем. У неё муж тоже с приветом. Пьёт ещё правда похлеще моего. Как слон, чуть ли не до белой горячки. А она, бедная, близняшек одна на себе тянет. Гад пригрозил, что если она потребует развод – мигом детей отберёт, а её на улицу вышвырнет. Она ведь сирота. Без родственников и жилья. А он – бывший сторож, в приюте работал, в котором её и охмурил да детей, кобелина такая, заделал. Как обычно, наобещал горы золотые, а в итоге подписал на вечное женское рабство. Как и меня, собственно, мой подписал. Но я твёрдо решила, если ещё раз подобная ерунда с долгами случится – я точно уйду. И плевать куда. Ребёнка с собой заберу. Всё равно отцу он не нужен.

Когда я положила Димку спать, случайно на что-то липкое наступила. Гандон использованный. Под диваном валялся. Тёпленький ещё…

Обалдеть просто! Так, значит! Втихаря… Когда я пашу как проклятая с утра до вечера, от бандюков отбиваюсь, он… он тут со шлюхами вовсю развлекается?

Всё. Это конечная остановка… Приехали. Завтра подаю на развод. Терпела, сколько могла. Но у меня, увы, как у любого другого живого человека, тоже есть чувства. И они не железные.

* * *

Он вернулся в половине первого ночи. Ввалился в квартиру пьяный, неадекватный и принялся на ночь глядя копошиться в моей сумке, своей вознёй чуть было не разбудил ребёнка.

– Где они, Настя?! – зарычал, еле-еле двигая языком.

– Кто? – я вышла из комнаты, заодно и дверь прикрыла. Меня охватило нехорошее предчувствие. Сорвусь сейчас, всё выскажу. Вот только при ребёнке не хотелось. Сдерживалась всегда. И так малыш страдает, потому что отец у него оказался дебилом, который даже и пяти минут сыну уделить не может.

– Бабки где? – настойчивей зашипел.

– Прекрати, ты пьян! – я попыталась утихомирить скотину подвыпившую, когда он начал рыться в моих вещах. Только сейчас я поняла, что совершила ошибку. Я так сильно устала с уборкой, что забыла о самом главном – понадежней перепрятать деньги от невменяемого.

– В банк положила, – уверенно соврала я.

– С ума сошла? Ну тогда в банк поехали, немедленно! – за руку меня хватает, в сторону выхода тянет.

– Андрей, прекрати, ты меня пугаешь! Какой банк? Начало второго! Успокойся! Иди отоспись! – я попыталась вырваться из крепкой хватки, но тщетно. К двери потащил. Прямо в ночной рубашке. Босиком.

– Отстань! У меня через полчаса состоится важная сделка! Я уже обо всем договорился, – крикнул. Так злобно, что у меня глаза защипало от подступивших слёз.

Боже, какая же я дура! Я никогда себя не прощу. Как меня только угораздило связаться с таким монстром? Юной была. И глупой. Очень, очень глупой, влюблённой идиоткой.

– О чём? О чём, блин, договорился? Прекрати! Не прошло и часа, а ты уже снова во что-то ввязался? Только от коллекторов откупились! Забыл, что ли, как недавно со сломанным носом домой пришёл? Как я тебе раны промывала и с ложечки отпаивала? Напомнить? Мало тебе было?

Но он словно не слушал. Находился на своей волне.

– Я клуб купил. Очень выгодно! Тот самый, с девками неоновыми на вывеске… «Рай» называется. Если сегодня заплачу – то мне скидку сделают. За миллион отдадут.

Баран! Ненормальный! Какая такая акция? Это тебе что, хлеб? По акции?

Я выхватила из его рук свою сумку, резко дёрнула на себя. И он в ответ дёрнул. Нечто белое в шершавой упаковке выпало из сумки и шлёпнулось на прогнивший пол.

Всё. Это конец.

– Лгунья! Не доверяешь мне? – его руки рефлекторно сомкнулись на моей шее.

– Перестань, ты пьян. Одумайся, – по щекам бурным потоком хлынули слёзы, лёгкие превратились в камень. – Сына разбудишь.

– Не лезь в мои дела, поняла?! Бесит… Потом спасибо скажешь, когда я тебя на «Мерсе» в норковой шубе возить буду! – Андрей грубо меня встряхнул. Затошнило.

– Разве мне это надо? – тихонько шепнула. – Нет. Мне ты нужен! А Димке нашему – папа, а не бизнесмен… неудачник.

Чёрт. Зря я это сказала.

Шлепок. Лицо обожгло огнём.

Он ударил меня. Сильно. Прямо по лицу.

– Дрянь. Ничтожество. Да кому ты нужна? Если бы не я… Кто бы тебя взял такую! Порченую… Сироту немощную! Сама виновата, что залетела. Нужно было аборт делать. Зря подруг тогда не послушала.

Больно. Как же мне больно! Не потому, что на горле уже гематомы от криков, потому что в душу наплевал, а слезами моими… умылся.

– Я с тобой, если честно, только из-за денег был. И плевать на всё. И на ребёнка тоже. Я ещё не готов быть отцом. Денег у меня нет. Как заработаю, тогда и буду нормально малым заниматься. Игрушки там всякие дарить, на рыбалку и на кружки водить. Я вообще-то Ленку любил. Подружку твою. Но её родители работали водителями троллейбуса. И не они, к сожалению, выиграли в лотерею. Да и задница у неё лучше, чем у некоторых будет.

– Мразь!

Ещё один удар. Теперь уже я ударила. Но мой удар разозлил гниду ещё больше. А когда я всеми силами вцепилась в конверт, намереваясь забрать МОИ последние деньги, он снова меня ударил. Но уже намного сильнее. Кулаком. Так, что я полетела назад и врезалась спиной в зеркало.

Треск стекла. Шум в ушах. Боль во всём теле… – всё, что в итоге я обрела за пять лет, бок о бок прожив с мужчиной, который сначала меня оскорбил, затем ограбил, и в завершение избил.

Зажав рот дрожащими ладошками, я вскрикнула. Испугалась.

Больно. Везде. Особенно в груди. Я на время лишилась дара речи, не могла говорить. Лишь мычала, глядя на то, как входная дверь со скрипом бьётся о косяк.

Ушёл. Сбежал, как самый настоящий ублюдок, оставив меня одну. Раненую, разбитую, зарёванную… в куче острых осколков, окроплённых собственной кровью.

* * *

Оглянулась, а зеркало разбито в крошку. Дрожащими руками дотронулась до спины – жутко запекло. По плечу провела и на ладонь глянула – в крови вся. Меня затошнило. Ненавижу кровь.

Услышав плачь, я вздрогнула. Димочка проснулся. Быстро вытерла слёзы, вымыла руки и, дождавшись рассвета, собрала всё самое необходимое в дорожную сумку, взяла испуганного Димку на руки и выскочила на улицу.

Пока будем жить в приюте. Но как долго? У нас ведь неделя всего… А деньги? Боже милый! Деньги он украл.

Сволочь! Ненавижу… Презираю! Тварь! Что же теперь делать?

Попробую продать квартиру, чтобы хватило на аренду. Однозначно придётся разводится. Квартира 50 на 50 по долям числится. Так, или иначе, но этот сарай меня не спасёт.

Меня, Димку и ещё двенадцать обездоленных малышей. Теперь я поняла, почему у ребёнка психологическая травма, и почему он до сих пор молчит. Из-за Андрея, видимо. Потому что ударил меня. Правда, было это давно. Года два назад. Он тогда впервые руку на меня поднять осмелился. Напился, отобрал у меня всю зарплату, пустил на очередную ерунду, мол для бизнеса.

Ребёнок подсмотрел. Я думала, Димочка уснул, а он всё видел. Видел, как его мудак-отец одним сильным ударом губу мне рассёк. А потом ещё и за волосы хорошенько тряхнул. После побоев я уже тогда собралась бежать в ЗАГС бежать, но он, отлежавшись после похмелья, в ноги мне упал, о прощении молить начал, на жалость давил. Я, как обычно, простила. Ну подумаешь, с кем не бывает! Погорячился. На взводе был. Его ведь коллекторы тогда давили.

После этого случая Дима перестал к подходить отцу. Убегал постоянно. Других мужчин побаивался. Как и детей, в принципе. Плакал ещё часто. Только меня признавал.

А я дура! Дура безмозглая, ослеплённая школьной любовью! Столько раз прощала, и все заново повторялось. А он мне клялся. Клялся, что исправится, пить бросит и на нормальную работу устроится. Я же, идиотка, верила. Потому что любила. Но теперь поняла, что, оказывается, любила по привычке. А когда мы с ним расписались, Андрей переродился в сущего нелюдя, открыв мне свою истинную сущность. Но уже было поздно что-то менять. Сын родился. А я осталась совершенно одна. Отец умер. Через четыре месяца после свадьбы. Не знаю, как я выдержала весь этот ад. Едва Димки не лишилась. На сохранении три недели лежала.

Небо затянулось черными тучами, а в воздухе ощущалась прохлада. Я бросила вещи в багажник, Димку положила в салоне – пусть поспит ещё немного. Бедненький. Почему дети больше всех страдают, когда родители ссорятся? Ах, если бы можно было время назад отмотать… я бы всё исправила.

До приюта оставалось меньше двадцати минут езды. Наша ржавая рухлядь неожиданно сломалась.

– Дьявол! – я покрутила ключ в зажигании, но тщетно. Сдохла моя старушка. Давно уже пора пора. Как обычно, я до самого момента тянула с ремонтом, откладывая на потом важное дело. Вот и дотянула. Так и бросила машину посреди дороги. Времени ждать эвакуатор не было, да и денег, конечно же, тоже, пришлось тащиться своим ходом. Маршрутка подошла через двадцать минут. Но мы сели не на тот автобус. Он только полпути ехал в нужном направлении, а потом повернул в другое село.

Спина очень болела, как и лицо, и сердце. Со злости я даже раны не обработала, прочь убраться спешила. Димка всё время хныкал. Кушать просил. Но у меня деньги были только на дорогу. Пришлось весь оставшийся путь идти пешком. А это примерно плюс ещё двадцать минут ходу. И как на зло дождь хлынул. Не просто дождь, а ливень с грозой. Я Димку в свой шарф закутала, на руки взяла и пошла вдоль трассы, шлёпая балетками по грязным лужам. А на трассе, как обычно, ни одной машины. Лишь поле гиблое с сухой травой. Ни людей, ни животных, ни деревьев.

Чёрт. А я ведь с вечера ничего не ела. Аппетит на год вперёд пропал, когда я узнала, каким двуличным кретином оказался мой муж. Я подумала об этом как раз в тот момент, когда моя голова дико закружилась.

Нет, только не сейчас! Как же не вовремя…

Ноги подкосились, в глазах потемнело. Даже вскрикнуть не успела… Так и упала посреди дороги, потеряв сознание. Потому что поесть забыла. И потому, что укол вовремя не сделала.

Загрузка...