Мальтийский сокол

Глава 2. Смерть в тумане

В кромешном мраке зазвонил телефон. После третьего звонка заскрипели кроватные пружины, пальцы пошарили по дереву, на ковер со стуком упало что-то маленькое и тяжелое, пружины скрипнули снова, и мужской голос произнес:

– Алло! Да, это я… Убит?.. Да… Через пятнадцать минут. Спасибо, что сообщил.

Щелкнул выключатель, и белая чаша, подвешенная к центру потолка на трех золоченых цепочках, залила комнату светом. Спейд – босой, в бело-зеленой клетчатой пижаме, сидел на краю кровати. Он хмуро покосился на телефонный аппарат на столе и взял лежавшие рядом с ним пачку папиросной бумаги и коробку табака «Булл Дарем».

Сквозь два открытых окна в комнату врывался холодный мглистый воздух. Со стороны Алькатраса каждые десять секунд глухо взвывала противотуманная сирена. Оловянный будильник, неосмотрительно поставленный одной ножкой на угол книги Томаса Дьюка «Знаменитые уголовные дела Америки», смотрел циферблатом в стол. Стрелки его показывали пять минут третьего.

Толстые пальцы Спейда сворачивали сигарету с излишней тщательностью: на сложенную вдвое и изогнутую должным образом бумагу насыпали щепотку табаку, распределяя коричневые хлопья равномерно на концах с небольшой выемкой посередине. Затем большие пальцы завернули внутренний край бумажки под внешний край, прижатый указательными пальцами, и, скользнув к краям бумажного цилиндра, удерживали его, пока язык облизывал клапан. Наконец большой и указательный пальцы левой руки защипнули кончик со своей стороны, а большой и указательный правой тем временем разгладили влажный шов. Большой и указательный палец правой руки скрутили один конец папиросы, а другой поднесли ко рту Спейда.

Он поднял с пола никелированную зажигалку, обтянутую свиной кожей, щелкнул ею и встал, зажав горящую сигарету в углу рта. Он снял пижаму. Мускулистые руки, ноги и туловище, широкие покатые плечи придавали ему сходство с медведем. С гладко выбритым медведем – на груди у него волосы не росли. Кожа на его теле была нежной и розовой, как у ребенка.

Он почесал затылок и принялся одеваться. Натянул белое исподнее, серые носки с черными подвязками и темно-коричневые ботинки. Завязав шнурки, он снял телефонную трубку, вызвал Грейстоун-45–00 и заказал такси. Облачился в белую в тонкую зеленую полоску рубашку, мягкий белый подворотничок, зеленый галстук, серый костюм, в котором был накануне, надел свободное твидовое пальто и темно-серую шляпу. Когда он рассовывал по карманам табак, ключи и деньги, в дверь парадного позвонили.

Там, где Буш-стрит перекрывает Стоктон, прежде чем скатиться в Чайнатаун, Спейд расплатился и вышел из такси. Ночной туман Сан-Франциско – тонкий, липкий и пронизывающий насквозь, застилал улицу. В нескольких ярдах от того места, где Спейд отпустил такси, собралась небольшая группа мужчин и вглядывалась в переулок. Две женщины и мужчина стояли на другой стороне Буш-стрит и тоже смотрели в переулок. В окнах мелькали лица.

Спейд пересек тротуар между огражденными железными поручнями проемами, открывавшими голые уродливые лестницы, подошел к парапету и, положив руки на влажные перила, посмотрел вниз, на Стоктон-стрит. Из туннеля под ним с ревом – будто им выстрелили – вылетел автомобиль и умчался прочь.

Неподалеку от устья туннеля перед щитом с киноафишами и рекламой бензина, торчавшим в промежутке между двумя складскими помещениями, сидел на корточках человек. Он наклонил голову почти к самому тротуару, чтобы заглянуть под рекламный щит. Ему пришлось скорчиться в гротескной позе, одной рукой упершись в тротуар, а другой вцепившись в зеленую раму щита. Еще двое неловко топтались у одного края щита, пытаясь заглянуть в щель между рамой и складской стеной. У стены второго склада серый пустой тротуар выходил на участок по ту сторону щита. Лучи фонариков шарили по стене, среди огней мелькали людские тени.

Спейд отошел от парапета и направился по Буш-стрит в сторону переулка, где сгрудились люди. Полицейский в форме, жевавший резинку под эмалированной табличкой, на которой белым по синему было написано «Беррит-стр.», выставил руку, преграждая путь, и спросил:

– Что вам здесь нужно?

– Я Сэм Спейд. Мне позвонил Том Полхаус.

– А, это вы. – Полицейский опустил руку. – Я вас не узнал поначалу. Они вон там. – Он указал большим пальцем себе за спину. – Плохо дело-то.

– Да уж, хорошего мало, – согласился Спейд и пошел вглубь переулка.

Где-то на середине его темнела машина «скорой помощи». За машиной, по левую руку переулок был огорожен невысоким заборчиком из грубо сколоченных поперечных досок. От забора темная земля круто обрывалась вниз – к рекламному щиту на Стоктон-стрит.

Десятифутовая верхняя перекладина забора была оторвана от столбика на одном конце и болталась на другом. В пятнадцати футах ниже по склону торчал плоский валун. В углублении между склоном и валуном навзничь лежал Майлз Арчер. Над ним стояли двое. Один направил на мертвое тело луч электрического фонаря. Еще несколько человек с фонариками сновали вверх и вниз по склону.

Стоявший над трупом полицейский окликнул Спейда: «Привет, Сэм», и вскарабкался по переулку вверх, вслед за своей тенью. Это был рослый пузан с маленькими, проницательными глазками, толстыми губами и небрежно выбритыми темными щеками. Его ботинки, колени, руки и подбородок были измазаны коричневой глиной.

– Я подумал, что ты захочешь его увидеть, прежде чем мы заберем тело, – сказал он, перешагивая через сломанный забор.

– Спасибо, Том, – сказал Спейд. – Как это случилось? – Он облокотился о столбик и смотрел на людей внизу, кивая тем, кто кивал ему в знак приветствия.

Том Полхаус ткнул грязным пальцем себе в левую сторону груди.

– Продырявили ему насос – вот этим. – Он вытащил увесистый револьвер из кармана пальто и протянул его Спейду. Углубления на поверхности револьвера были забиты грязью. – «Уэбли». Английский, верно?

Спейд убрал локоть со столбика и наклонился, чтобы взглянуть на орудие убийства. Но трогать его не стал.

– Да, – подтвердил он. – «Уэбли-Фосбери», автоматический револьвер. Тридцать восьмого калибра, восьмизарядный. Их больше не выпускают. Сколько не хватает?

– Одной пилюли. – Том снова ткнул себя пальцем в грудь. – Наверное, он был уже мертв, когда проломил забор. – Он поднял грязный револьвер повыше. – Попадался тебе такой когда-нибудь?

Спейд кивнул.

– Я знаком с «Уэбли-Фосбери», – сказал он без всякого интереса и вдруг заговорил неожиданно быстро: – Его ведь здесь застрелили, а? Вот тут он стоял, где ты стоишь, спиной к забору. А стрелявший стоял вот тут. – Он обошел Тома, встал напротив него и направил руку с вытянутым указательным пальцем прямо ему в грудь. – Он стреляет, Майлз падает навзничь, ломает верхнюю заборину и катится вниз по склону, пока валун его не останавливает. Верно?

– Верно, – не сразу ответил Том, сведя брови к переносице. – Выстрел опалил ему пальто.

– Кто его нашел?

– Патрульный по фамилии Шиллинг. Он шел по Буш-стрит, как раз мимо этого места, и какая-то машина, поворачивая, осветила фарами сломанный забор. Он решил выяснить, в чем дело, и обнаружил его.

– А что известно насчет машины, которая поворачивала?

– Да ничего не известно, Сэм. Шиллинг не обратил на нее внимания, он же тогда еще не знал, что тут беда. Он говорит, никто не выходил из переулка, пока он шел от Пауэл-стрит, ну, или он не заметил. Другой путь отсюда – разве что пролезть под рекламным щитом на Стоктон. Но там тоже никого не было. Из-за тумана почва влажная, и следы остались только там, где Майлз съезжал по склону и где катился револьвер.

– Выстрел кто-нибудь слышал?

– Побойся бога, Сэм, мы только приехали. Кто-то должен был услышать, узнаем кто, когда найдем. – Том повернулся и перешагнул через заборчик одной ногой. – Пойдешь взглянуть на него, пока не увезли?

– Нет, – сказал Спейд.

Все еще верхом на заборчике Том оглянулся и удивленно прищурил на Сэма и без того маленькие глаза.

Спейд сказал:

– Ты его видел. Ты увидел все, что мог бы увидеть я.

Не сводя взгляда со Спейда, Том недоверчиво кивнул и перенес через забор вторую ногу.

– Его пистолет лежал в кобуре на поясе, – сказал он. – Из него не стреляли. Пальто было застегнуто на все пуговицы. При нем нашли сто шестьдесят баксов с мелочью. Сэм, он работал?

Мгновение Спейд колебался, а затем утвердительно кивнул.

– И что? – спросил Том.

– Он должен был сесть на хвост парню по имени Флойд Терсби, – сказал Спейд и описал Терсби со слов мисс Уондерли.

– Зачем?

Спейд засунул руки в карманы пальто и сонно моргал, глядя на Тома.

Теряя терпение, Том повторил:

– Зачем?

– Кажется, он англичанин. Я не знаю, в чем он замешан. Мы пытались выяснить, где он живет. – Спейд слегка усмехнулся и вытащил руку из кармана, чтобы похлопать Тома по плечу. – Не наседай не меня. – Он снова спрятал руку в карман. – Я собираюсь с духом, чтобы сообщить жене Майлза дурную весть. – Спейд повернулся, чтобы уйти.

Том нахмурился, открыл рот, закрыл его, так ничего и не сказав, откашлялся, убрал с лица хмурое выражение и заговорил с мягкой хрипотцой:

– Надо же, как не повезло-то ему. У Майлза, конечно, были свои недостатки, как и у всех нас, но были же и хорошие стороны.

– Пожалуй, – неопределенно согласился Спейд и пошел прочь из этого переулка.

Спейд позвонил из круглосуточной аптеки на углу Буш и Тейлор-стрит.

– Радость моя, – сказал он в трубку вскоре после того, как назвал номер, – Майлза застрелили… Да, он убит… Так, соберись… Да… Ты должна сообщить Айве… Нет, я не буду ей звонить, лучше сдохнуть. Придется тебе это сделать… Вот и славно, молодец… И не подпускай ее к моему кабинету… Скажи, я загляну к ней… эээ… как-нибудь… Да, но меня не приплетай… Вот и хорошо. Ты мой ангел-хранитель. Пока.

Оловянный будильник Спейда показывал без двадцати четыре, когда он снова зажег свет в белой подвесной чаше. Бросив пальто и шляпу на кровать, он пошел на кухню и вернулся в спальню уже со стаканом и высокой бутылкой «Бакарди». Он налил себе рому и выпил стоя. Потом поставил бутылку и стакан на стол, сел напротив них на кровать и скрутил сигарету. Он допивал третью порцию «Бакарди» и прикуривал пятую сигарету, когда раздался звонок у двери в подъезд. Стрелки будильника показывали четыре тридцать.

Спейд вздохнул, встал с кровати и подошел к переговорной трубке домофона, висевшего у двери в ванную. Он нажал кнопку, отпиравшую входную дверь.

Он проворчал: «Черти бы ее взяли» и стоял, хмуро уставившись на черную коробку домофона и прерывисто дыша, а щеки его тем временем заливал тусклый румянец.

Из коридора было слышно, как со скрежетом и лязгом открылась и закрылась решетка лифта. Спейд снова вздохнул и пошел отпирать дверь. Негромкие, но увесистые шаги приближались по застланному ковром коридору – шаги двоих мужчин. Лицо Спейда прояснилось, озабоченность в глазах угасла. Он рывком отворил дверь.

– Здорово, Том! Привет, лейтенант! Входите, – пригласил он пузатого великана-детектива, с которым разговаривал на Беррит-стрит, и его спутника.

Оба гостя кивнули, не говоря ни слова, и вошли в квартиру. Спейд закрыл за ними дверь и провел их в комнату. Том сел на диван под окном. Лейтенант устроился на стуле у стола.

Лейтенант был человек плотного сложения с круглой головой под серебристым ежиком волос и квадратным лицом с коротко стриженными седеющими усами. Его галстук украшала заколка в виде золотой пятидолларовой монеты, на лацкане Спейд заметил маленькую, украшенную бриллиантами эмблему тайного общества масонов.

Спейд принес из кухни два стакана, наполнил их и свой собственный из открытой бутылки «Бакарди», вручил гостям по стакану и сел на прикроватную кушетку. Лицо его не выражало ни беспокойства, ни любопытства. Он поднял стакан.

– За фарт! – сказал он и выпил до дна.

Том тоже осушил свой стакан, поставил его на пол у ног и вытер рот грязным пальцем. Он пристально разглядывал изножье кровати, будто оно ему на что-то смутно намекало, и он силился вспомнить это «что-то».

Лейтенант секунд десять разглядывал свой стакан, после чего отпил маленький глоточек и поставил стакан на стол рядом с собой. Он окинул комнату цепким взглядом, а потом выразительно посмотрел на Тома.

Том смущенно поерзал на диване и спросил:

– Ты сообщил печальное известие жене Майлза?

– Угу, – промычал Спейд.

– И как она?

– Не понимаю я этих женщин.

– Заливай больше, – тихо сказал Том.

Лейтенант уперся ладонями в колени и подался вперед. Его зеленоватые глаза впились в Спейда немигающим пристальным взглядом, в котором было нечто механическое – казалось, перевести его можно, только потянув за некий рычаг или нажав кнопку.

– Какой марки у вас пистолет? – спросил лейтенант.

– Никакой. Я не большой любитель пушек. Конечно, в конторе найдется парочка.

– Я бы хотел на них взглянуть, – сказал лейтенант. – А сюда вы, случайно, не захватили одну из этих пушек?

– Нет.

– Вы уверены?

– Смотрите сами, – Сэм усмехнулся и приглашающе махнул пустым стаканом. – Хотите, можете перевернуть здесь все вверх тормашками. Я причитать не стану – если, конечно, ордер имеется.

Том возмутился:

– Сэм, какого черта!

Спейд поставил стакан на стол и встал напротив лейтенанта.

– Что вам от меня надо, Данди? – спросил он твердо и холодно, и так же тверд и холоден был его взгляд.

Взгляд лейтенанта изменил фокус, переместившись на Спейда. На лице Данди только глаза и двигались.

Том снова заерзал на диване, с силой выдохнул через нос и примирительно проворчал:

– Мы не хотим неприятностей, Сэм.

Спейд пропустил эту реплику мимо ушей и сказал, обращаясь к Данди:

– Итак, чего же вы хотите? Давайте начистоту. Кем вы себя возомнили, чтобы брать меня на понт в моем собственном доме?

– Ладно, – гулко сказал Данди, – садитесь и слушайте.

– Я сам решу, когда мне сесть или встать, – сказал Спейд, не двигаясь с места.

– Ради бога, остыньте, – взмолился Том. – Какой прок нам собачиться? Если хочешь узнать, почему мы не говорим начистоту, так это потому, что когда я тебя спросил, кто такой Терсби, ты мне как ответил? Что это, мол, не мое дело. Не надо с нами так, Сэм. Этим ты ничего не добьешься. Мы ведь при исполнении, как-никак.

Лейтенант вскочил и вплотную приблизился к Сэму. Воинственно задрав квадратную физиономию, он уставился прямо в лицо более рослому противнику.

– Я предупреждал, что рано или поздно вы поскользнетесь, – сказал он.

Спейд презрительно скривил губы и вскинул брови.

– Рано или поздно любой может поскользнуться, – с глумливой кротостью ответил он.

– На этот раз – вы.

Спейд усмехнулся и покачал головой.

– Нет, у меня все отлично, благодарю, не стоит беспокоиться. – Улыбка исчезла с его лица. Верхняя губа поползла вверх, обнажив левый клык. Глаза превратились в горящие щелки. Голос зазвучал еще более гулко, чем голос лейтенанта. – Не нравится мне это. Что вы тут рыщете вокруг меня? Выкладывайте или проваливайте, а я лягу спать.

– Кто такой Терсби? – требовательно спросил Данди.

– Все, что мне о нем известно, я рассказал Тому.

– Чертовски мало рассказал.

– Сколько сам знал.

– Почему вы за ним следили?

– Следил не я, а Майлз – по той простой причине, что у нас был клиент, заплативший нам за слежку хорошие американские деньги.

– Кто ваш клиент?

Лицо и голос Спейда снова обрели спокойствие. Он сказал с упреком:

– Вы же знаете, я не могу разглашать имя клиента, пока не переговорю об этом с ним самим.

– Вы назовете его мне, или будем разговаривать в суде! – вскипел Данди. – Речь об убийстве, не забывайте!

– Может быть. Но и вам советую кое-что не забывать, голубчик. Я сам, черт побери, решаю, говорить мне или нет. Прошли те времена, когда я горько плакал из-за того, что полицейские меня не жалуют.

Том пересел с дивана на кровать. Его щетинистое, выпачканное глиной лицо было усталым и осунувшимся.

– Сэм, не валяй дурака, – попросил он. – Помоги нам. Как нам расследовать убийство Майлза, если ты не хочешь рассказать нам то, что есть у тебя?

– Это не ваша головная боль, – сказал Спейд. – Я сам похороню своего мертвеца.

Лейтенант Данди сел и снова уперся руками в колени. Он смотрел на Сэма своими горящими зелеными глазами навыкате.

– Я так и думал, – сказал он и усмехнулся с мрачным довольством. – Именно поэтому мы и пришли с вами повидаться, верно, Том?

Том пробурчал что-то нечленораздельное.

Спейд не спускал с Данди настороженных глаз.

– Я ведь так и сказал Тому, – продолжал лейтенант. – «Том, – говорю, – ставлю свой обед на то, что Сэм Спейд не позволит чужакам сунуть нос в его семейные дела». В точности это я ему и сказал.

Настороженность Спейда исчезла, взгляд его стал тусклым, скучающим. Он повернулся лицом к Тому и спросил с величайшим безразличием:

– Что теперь беспокоит твоего кореша?

Данди вскочил и костяшками пальцев постучал по груди Спейда.

– А вот что! – сказал он и с расстановкой, подчеркивая каждое слово очередным ударом костяшек, произнес: – В Терсби стреляли у входа в отель через тридцать минут после того, как вы ушли с Беррит-стрит.

Спейд сказал, тоже тщательно выговаривая каждое слово:

– Уберите от меня свои поганые лапы.

Данди опустил руку, но голос его не изменился.

– Том сказал, что вы до того торопились, что даже не взглянули на своего убитого напарника.

Том виновато проворчал:

– Ну, ты ведь и вправду сбежал, Сэм.

– И вы не пошли к Арчеру домой, чтобы уведомить его жену, – чеканил лейтенант. – Мы звонили туда, и там была ваша девчонка-секретарша, и она сказала, что это вы ее отправили.

Спейд кивнул. Его лицо было безмятежным до глупости.

Лейтенант Данди поднял было два согнутых пальца к груди Спейда, но, спохватившись, одернул руку и сказал:

– Десяти минут вам хватило, чтобы добраться до телефона и позвонить секретарше. Еще десять – чтобы добраться до отеля, где жил Терсби. Это на Гири-стрит, рядом с Ливенсворт – десять минут пути, максимум пятнадцать. И еще десять-пятнадцать минут понадобилось, чтобы дождаться его появления.

– Хотите сказать, я знал, где он живет? – спросил Спейд. – И знал, что после убийства Майлза он сразу пойдет домой?

– Вы знали то, что знали, – упрямо повторил Данди. – В котором часу вы пришли домой?

– Без двадцати четыре. Мне надо было пройтись и подышать свежим воздухом, чтобы все обдумать.

Лейтенант упрямо покрутил головой.

– Мы знаем, что в три тридцать вас еще дома не было. Мы пытались вам дозвониться. И где же именно вы дышали воздухом?

– Бродил по Буш-стрит туда и обратно.

– Вы кого-нибудь встретили, чтобы…?

– Нет, свидетелей нет, – сказал Спейд и добродушно рассмеялся. – Присядьте, Данди, вы не допили свой ром. Том, давай налью еще.

– Нет, Сэм, спасибо, – сказал Том.

Данди сел, но на стакан с ромом даже не взглянул.

Спейд налил себе, выпил, поставил пустой стакан на стол и вернулся на прикроватную кушетку.

– Я понимаю, – сказал он, дружески глядя то на одного, то на другого детектива. – Прошу прощения, что встал на дыбы, но вы, стервятники, слетелись, чтобы пришить мне это дело, вот я и психанул. Мало мне того, что Майлза грохнули, так тут еще вы еще со своими приемчиками. Но теперь я хотя бы понял, в чем загвоздка, к чему вы клоните.

– Проехали, – сказал Том.

Лейтенант промолчал.

Спейд спросил:

– Терсби мертв?

Пока лейтенант раздумывал, Том ответил:

– Да.

Тогда лейтенант раздраженно сказал:

– И вам лучше бы узнать – если вы еще не знаете – что он умер, не успев никому ничего сообщить.

Спейд сворачивал сигарету. Он спросил, не поднимая глаз:

– Что вы имеете в виду? Вы считаете, я об этом знал?

– Я имею в виду то, что сказал, – отрезал Данди.

Спейд поднял на него взгляд и улыбнулся, держа свернутую сигарету в одной руке, а зажигалку – в другой.

– Вы пока не готовы прижать меня, так ведь, Данди?

Данди зыркнул на Спейда тяжелым зеленым глазом и ничего не ответил.

– Тогда, – сказал Спейд, – у меня нет особых причин, чтобы не наплевать на ваши подозрения, верно, Данди?

– Полегче, Сэм, будь благоразумен, – сказал Том.

Спейд сунул сигарету в рот, прикурил и хохотнул, выпустив облачко дыма.

– Я буду благоразумен, Том, – пообещал он. – Как же я пришил Терсби? Я что-то запамятовал.

Том неодобрительно хмыкнул. Лейтенант Данди сказал:

– Он был застрелен четырьмя выстрелами в спину, сорок четвертым или сорок пятым, с противоположной стороны улицы, когда он собирался войти в отель. Никто этого не видел, но именно так оно представляется.

– И у него был «Люгер» в наплечной кобуре, – прибавил Том. – Из которого не стреляли.

– А что о нем говорит персонал отеля? – спросил Спейд.

– Ничего, кроме того, что он прожил там неделю.

– Один?

– Один.

– И что вы нашли при нем? Или в номере?

Данди спросил, поджав губы:

– А что мы, по-вашему, должны были найти?

Спейд небрежно описал круг поникшей сигаретой.

– Что-то, рассказавшее вам, кто он такой, чем промышляет.

– Мы думали, вы нам об этом расскажете.

Спейд посмотрел на лейтенанта, и в его серо-желтых глазах читалась почти чрезмерная искренность.

– Я никогда не видел Терсби. Ни живого, ни мертвого.

Лейтенант встал с недовольным видом. Том тоже поднялся, зевая и потягиваясь.

– Мы задали все вопросы, который собирались задать, – сказал Данди, хмуря брови над зелеными голышами глаз. Поджав верхнюю усатую губу, он выталкивал слова одной нижней: – Справедливости ради, мы рассказали вам больше, чем вы рассказали нам. Вы меня знаете, Спейд. Убили вы, или нет – я докопаюсь до истины, и вы получите по заслугам. Не знаю, стал бы я вас так уж сильно винить, но это не помешает мне прижать вас к ногтю.

– Справедливо, – бесстрастно согласился Спейд. – Но мне было бы гораздо спокойнее, если бы вы допили свой ром.

Лейтенант Данди вернулся к столу, поднял стакан и медленно осушил. Затем он сказал: «До свидания», и протянул руку. Они чинно обменялись рукопожатиями. Затем так же чинно Сэм и Том пожали руки друг другу. Спейд проводил их к выходу. Затем разделся, выключил свет и лег в кровать.