Мама для сирот (СИ)

Глава тридцать пятая. «Бал и другие неприятности».

Я устала.

Именно эта мысль крутилась у меня в голове, после часа подбора бальных платьев. Я вообще любила ходить с Машкой по магазинам. Но мы никогда не занимались примеркой час. Да еще и эти бальные платья были тяжелыми. Я их одна даже примерить не могла, мне нужна была помощь.

В итоге платье было выбрано. Оно стоило, я точно видела, тридцать золотых. У меня волосы на голове зашевелились, когда я увидела, как Глеб спокойно платит такую сумму за какой-то кусок ткани. Да, пусть хороший кусок ткани, но это всего лишь платье! Куда я в нем пойду, кроме бала?

— Ты чего такая мрачная? — спросил меня Глеб, когда мы вышли из мастерской.

— Ничего, — буркнула я, пытаясь подавить в себе жадность. — Просто думала о том, что богатые совсем не думают, куда потратить денег.

— О чем ты? — мужчина с недоумением посмотрел на меня, а затем подал руку, чтобы я смогла подняться в карету.

— Не важно, — я вздохнула, принимая его помощь. — Куда теперь?

— В ювелирную, — отвел Глеб, садясь рядом и закрывая дверцу кареты.

Как только он это сделал, карета двинулась с места. Скорее всего, кучер уже был извещен о всем нашем пути.

Я отвернулась к окну, пытаясь скрыть то, что мне неловко находиться рядом с мужчиной в одной карете. Я так и не подумала о том, что чувствую к Глебу. Прошлой ночью, стоило мне лечь и обнять Варю, я тут же погрузилась в сон, в котором маленькая Надя бегала под дождем и весело смеялась. В одиночестве. Этот сон был переполнен чувством свободы и счастья. Маленькая девочка могла веселиться, пусть никого и не было рядом. И эти чувства были такими приятными и пьянящими, что просыпаться мне совсем не хотелось.

Но встала я на рассвете. Глеб уже был на ногах и распоряжался на кухне. К моему удивлению, он разговаривал с домовым, который не должен был показываться перед гостем. Они вместе приготовили завтрак не только на меня, но и на детей.

Я бросила взгляд на Глеба. Он сидел рядом и смотрел в окно. Его брови были нахмурены и он о чем-то напряженно размышлял. Я не знала, о чем он думал, но и спрашивать не собиралась. Мне не хотелось становиться к нему ближе. Меня пугало, что это могли быть мои чувства. Глупо? Наверное. Но с возрастом люди становятся куда осторожнее. А на мне еще висят пятеро детей, которых я не могла бросить.

Ювелирная мастерская оказалась на улице, максимально приближенной к дворцу. Выйдя из кареты, я обернулась и увидела веское здание, с позолоченными крышами. Как в сказке. Перед дворцом находилась широкая площадь с фонтами, скамейками и высокими деревьями. По площади гуляли люди, играли музыканты, продавали цветы. Только вот попасть на территорию дворца было не так просто.

Я заметила, что территория дворца обнесена высоким, кованым забором. Сами ворота были высокими и их охраняли стражники. По самой территории тоже ходили военные. А еще само кованое железо выглядело не как обычное. Подозреваю, что оно было заколдованно.

— Налюбуешься им сегодня вечером. Нам надо торопиться, — Глеб мягко взял меня за руку и настойчиво потянул в сторону мастерской.

Внутри помещение оказалось огромным. У входа стояли двое военных. На множестве полок сверкали камни. Я начла оглядываться, впервые видя столько красоты перед собой. Камни разнообразных цветов так и манили потрогать их. Серьги, диадемы, подвески, браслеты, кольцо... Каких только дизайнов и украшений тут не было. Я за всю жизнь позволила себе носить только одно кольцо. И то это был подарок от Максима и Маши. Они купили это кольцо вместе, на свои первые зарплаты.

— Господин Волоков! Давно вы к нам не заглядывали, — раздался высокий мужской голос.

Откуда-то из соседней двери выскочил худощавый мужчина, с длинными каштановыми волосами. На нем был длинный сюртук с такими же длинными рукавами, закрывающими его пальцы. Мужчина подошел нам и поклонился с такой грациозностью, что я даже позавидовала его пластичности.

— Добрый день, господин Рязанов, — усмехнулся Глеб, заметив такое приветствие.

— Чего изволите? Неужели вы пришли купить украшение этой прекраснейшей госпоже? — взгляд темных карих глаз хозяина мастерской переместились на меня.

— Это моя жена. Надежда Волкова, — уже без улыбки представил меня Глеб.

— Добрый день, — я вежливо улыбнулась.

— Боже мой! — Рязанов прижал руки к груди. — Так эта великолепная красавица ваша жена? Я так вам завидую! Госпожа Волкова, этот магазин готов кинуть к вашим ногам все украшения. Вы все равно будете прекраснее любого алмаза.

Я с трудом сдержала порыв скривиться. Почему-то этот мужчина вызвал во мне тревогу. Я бросила взгляд на Глеба. Тот, заметив это, слегка пожал плечами. Да уж. Надо просто потерпеть. В этом нет ничего сложного.

В мастерской ювелира мы пробыли примерно полтора часа, выбирая украшения и споря до хрипоты. Я не собиралась отдавать целое состояние за какой-то кулон. Но в итоге мне пришлось смириться с покупкой сережек, кулона, браслета и кольца. Когда Глеб пошел оплачивать это все, я принципиально отвернулась. Мне было физически больно от осознания того, что деньги, на которые можно купить неплохой дом, были потрачены на безделушки.

После, уже в карете, мне сообщили, что мы едем в ресторан на обед. Я не возражала. Кушать на самом деле очень хотелось. Я лишь надеялась, что Ева сможет приготовить что-нибудь простое для остальных. Она умная и способная девочка.

На этот раз мы приехали в небольшой ресторанчик. Я бы назвала ее кофейной, если бы тут продавали кофе. О, а еще тут была веранда со столиками. Она была украшена цветами и виноградом. Это выглядела так красиво, что я попросила Глеба сесть именно на улице. Он не возражал, тем более, что людей за столиками было не так уж и много.

Я заказала легкий фруктовый салат и суп с рыбой. Глеб же заказал бараньи ребрышки и незнакомую мне кашу с кусочками мяса. Из напитков мужчина сначала собирался заказать пиво или вино, но, посмотрев на меня, попросил принести малинового компота.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Глеб, пока мы ждали, когда нам принесут наш заказ.

— Нормально, — ответила я, рассматривая цветы, свисающие с потолка. — Немного устала, но в целом чувствую себя неплохо.

— Я рад, — в голосе мужчины послышалась улыбка, но взгляд на него я не опустила. — Ты выглядела подавлено весь день.

— Просто устала. Да и не люблю я ходить по магазинам.

— Это в тебе совсем не поменялось.

Я все-таки опустила взгляд. Глеб улыбался, глядя на меня. Я не улыбнулась ему в ответ. Лишь вздохнула, приказывая не чувствовать этой глупой радости от осознания того, что я ему нравилась. Ему нравилась Надя. Та, что была чиста душой, та, что так отчаянно в ком-то нуждалась. Не я.

— Слушай, — тихо сказала я, после того, как нам принесли еду, — я давно хотела спросить. А сколько мне лет?

— Ты этого не вспомнила? — Глеб нахмурился.

— Нет, — я слегка покачала головой. — Иногда я вспоминаю какие-то эпизоды из жизни. Но сколько мне лет так и не выяснила.

— Тебе двадцать три, — ответил Глеб. — Твой день рождения десятого березола.

Так. Подождите. Березол — это март. Получается, что... Надя родилась в один день со мной? И у нее такое же имя? Сначала я думала, что имя — это удачное совпадения. Но сейчас меня начали одолевать сомнения. Неужели, мое перемещение в это тело не было случайным?

После обеда, меня отвезли домой, отнеси вещи в дом и сообщили, что заедут за мной через четыре часа. Этого времени было катастрофически мало. Не следовало сходить в баню, высушить волосы, переодеться в громоздкое платье и сделать прическу!

В панике я забежала в дом, попросила Кузьму затопить баню, а сама бросилась распаковывать покупки. Тяжелое белое платье, с розовыми украшениями, тут же было расправлено и аккуратно уложено на кровать. К нему так же шел корсет, который был запрятан в шкаф. Мне было нельзя надевать его при беременности. Украшения я сложила на стол, строго настрого попроси детей ничего не трогать. После чего переоделась в сорочку и поспешила в сторону бани.

Приезд в столицу был худшим моим решением.

***

— Мамочка, ты такая красивая, — сказала Соня, рассматривая меня со всех сторон.

Белое платье с розовыми украшениями и даже драгоценными камнями, смотрелось на мне неплохо. Оно сужалось не к талии, как это обычно бывало, а под грудью. И опадало водопадом сверкающих кружев на пол. Тем самым это скрывало мой живот. Разумеется, после того, как в примерочной слуги видели, что я бремена, скрыть это от высшего общества будет нереально. Но хотя бы никто не будет пялиться на мой живот в открытую.

На ногах были туфельки из мягкой кожи и без каблука. Розовые. С большим цветком на носике. Их стиль мне не нравился, но в магазине нам сообщили, что это последний писк моды.

А вот с прической пришлось повозиться. К счастью, у меня все еще была атласная лента с предыдущего платья. И несколько заколок, которые Глеб купил в ювелирной мастерской. Я заплела косу и подняла ее в высокую прическу. Украсила заколками и цветами, которые дети собрали в саду. Кузьма наложил на них волшбу, чтобы к вечеру они не завяли.

— Как принцесса из сказки, — улыбнулась Ева, легонько касаясь невесомой ткани платья. — Я бы тоже хотела побывать на балу.

— Будешь, — уверено сказал я, погладив девочку по голове. — Вы все когда-нибудь побываете на балу. Но пока вы маленькие. Там будет скучно.

— Эх, — Ева вздохнула. — А еще я не знаю никаких танцев.

После слов девочки меня прошиб холодный пот. Я же тоже не знали ни одного танца. Более того, я даже на выпускном в школе ни с кем не танцевала. У меня не было денег на платье, поэтому я просто стояла в стороне и наблюдала за своими одноклассникам. А в университете я не обучалась.

Стыд-то какой! Надо было сообщить об этом Глебу заранее. Надеюсь, он сможет придумать оправдание тому, что я не танцую.

Снаружи послышался шум. Я поспешила на первый этаж. Надо было срочно рассказать Глебу о возникшей проблеме. Девочки потянулись за мной. На первом этаже меня встретили Сашка, и Егор, держащий сонную Варю за руку. Когда я спустилась, мальчики стояли у двери, в ожидании гостя. Но заметив меня, замерли и распахнули рты.

Я даже немного смутилась, увидев их искреннюю реакцию. В своем родном теле я никогда не вызывала такие эмоции. Да и платья никогда не надевала. Для меня они были роскошью. Я всегда работала. А работать удобнее в брюках.

— Очень красиво, — произнес голос Глеба, пока я пыталась что-то сказать.

Мужчина уже вошел в дом. Он был одет во все черное — черный камзол, черные брюки и даже перчатки на руках были черными. Рядом с ним я очень сильно выделялась. Но проблема все еще была в другом.

— Мы опоздаем, если не поторопимся, — произнес Глеб, протягивая мне руку.

— Да, секунду.

Я подошла к детям и поцеловала каждого в щеку.

— Я скоро вернусь. В дом никого не пускать. Самим на улицу не выходить. Вы здесь недавно и можете заблудиться. Кузьма за старшего.

— Хорошо, — ответил домовой, появляясь рядом со мной. — Ты тоже будь аккуратна.

— Обязательно, — я решительно кивнула, подошла к Глебу, и мы вместе вышли на улицу.

Солнце уже садилось, поэтому на улице было не так тепло, как днем. Я слегка поежилась. Рукава у платья были короткими.

— Холодно? В карете есть шаль и перчатки. Я забыл их передать. Но на балу будет жарко, — сказал Глеб, заметив, как я продернула плечами.

— Все в порядке, — ответила я, принимая его помощь и забираясь в карету.

Мужчина тут же последовал за мной. Когда карета тронулась с места, Глеб накинул мне на плечи теплую белую шаль и передал длинные кружевные перчатки. Я тут же надела их. Они были выше локтя и дополняли мой обрез, предавай воздушности и, если так можно выразиться, неприступности.

— Глеб, — я посмотрела на него серьезным взглядом, сжимая пальцы в кулаки. — Я забыла кое-что тебе сообщить — я не умею танцевать.

— Я знаю, — ответил мужчина, удивленно посмотрев на меня. — Ты никогда и не умела танцевать.

— Правда?

Я опустила взгляд. Действительно... О Наде никто не заботился. Ее никто толком и не обучал. Девочка часто была сама по себе. Откуда бы она узнала об этикете и танцах?

— Не переживай, — Глеб внезапно улыбнулся, положил свою руку на мои ладони и погладил их. — Никто не посмеет и слова тебе сказать.

— Оно и понятно, — я усмехнулась и отвела взгляд. — Ты же племянник короля. Только я хотела бы, чтобы у меня были знания, а не привилегии.

Возможно, многие девушки решили бы, что его слова романтичны. Но не я. Я привыкла делать все сама. И его защита выглядела так, словно он готов защищать ничего не знающую дуру. Пусть никто ничего не говорил бы при нем, но за спиной меня называли бы деревенщиной. А после и не только за спиной.

— Хм. В таком случае, я найму тебе прекрасных учителей.

— Правда? — я удивленно посмотрела на мужчину. — Вот за это я благодарю тебя.

В столице мне придется пробыть продолжительное время. Знания этикета, политики и истории мне бы пригодились. Сегодня будет играть роль застенчивой и малоразговорчивой девушки. Как там говорилось в одном из мультфильмов, который любили близнецы Максима? «Улыбаемся и машем!».

По главной улице, которая была достаточно широкая, ехали кареты. Это было похоже на представление — у кого карета выглядит богаче. Я с любопытством рассматривала в окошке чужие средства передвижения. Карета Волковых была не особо красочна — черная, с гербами на дверях. А вот рядом с нами ехала пестрая желтая карета, украшенная перьями павлина. По всей карете были вырезаны розы.

— Это семья Розаревых, — сказал Глеб, наклонившись ко мне.

Я замерла, ощутив тепло его тела на своей спине и обжигающее дыхание на шее. Сердце болезненно сжалось.

— Их гербом является роза. Но, как по мне, они перебарщивают с ее упоминанием.

— Действительно, — тихо сказала я, провожая взглядом карету. — А к кому из высокородных мне можно подойти без опаски?

— Хм. Дай подумать, — Глеб отодвинулся.

Я с трудом сдержала вздох облегчения. Терпеть его присутствие рядом было и так мучительно. Мне совсем не хотелось, чтобы он прикасался ко мне. Иначе Глеб все поймет. Он услышит, как отчаянно стучит мое сердце, и краснеют щеки. И тогда, я была уверена, он не отступится, пока не добьется своего.

— Медведевы, — наконец-то сказал Глеб. — Ты их сразу узнаешь. Они соответствуют своей фамилии. К Матвеевым лучше не приближаться. Они преданы принцу до такой степени, что во имя его власти отправили единственного сына на фронт.

— Это разве не нормально?

— Он был глухим.

«Был?» — хотела переспросить я, но быстро себя остановила. Было очевидно, что мальчишка погиб.

— Но как это помогло принцу? — спросила я вместо этого, возвращая взгляд на проезжающие мимо кареты.

— Принц призвал на войну аристократов. И тот мальчик пошел первым. Он сказал, что лучше погибнет за принца, чем будет терзаться виной за то, что не смог помочь ему. Разумеется, эта трогательная выходка подняла рейтинг принца в глазах и простолюдин, и высокородных.

— Ясно. Так с кем я еще могу общаться?

— Петровы, — Глеб усмехнулся. — Они нейтралы. Но я бы хотел, чтобы они перешли на мою сторону.

— Почему? И как я их узнаю?

— В их распоряжении шахта с алмазами. Увидишь разодетых до неприличия дам и мужчин — это они.

— Поняла.

Карета подъехала к воротам, ведущим во дворец. Они были распахнуты, но не вместительны. Из-за того, что гостей было слишком много, образовалась небольшая пробка. Я уже не чувствовала волнения. Я чувствовала предвкушение. Мне никогда даже не удавалась сходить в музей или съездить в тот же Эрмитаж. А теперь я была готова увидеть настоящий бал своими глазами. И даже поучаствовать в нем!

— Все будет хорошо. Главное держись рядом, — сказал Глеб, беря меня за руку.

— Я знаю, — я улыбнулась, сжимая его ладонь.

Мой первый в жизни бал вот-вот должен был начаться.