Мама - это Ты

Глава 18

Лето выдалось удушающе жарким. Солнце палило с небосвода так, вроде старалось испепелить на планете всё живое. Особенно жалких людишек, которые почему-то вдруг решили, что они могут тут что-то решать и возомнили себя царями природы. Пришлось снова ходить по магазинам, приобретая необходимую для такого сезона одежду. Мой гардероб начал распухать с пугающей интенсивностью. Не забываем, что, находясь в женском обличье, нельзя вести себя, как мужик. Те, может, и могут ходить в одном и том же годами. Женщинам же такая роскошь не позволительна. Приходится и мне соответствовать. Мужиковатая баба может вызвать непонимание окружающих людей. Им ведь не объяснишь замысел свыше. А жить и общаться с людьми как-то надо. И в первую очередь, это надо мне, для воплощения собственных планов. Если б я, в этом новом обличье, старался вести себя аналогично прежнему образу жизни, Валентин бы точно побоялся подпустить меня к девочке. Но знаете, как-то уже внутренне смирился даже. Не то, чтобы в раз, вдруг, осознал себя полноценной женщиной. Нет, конечно. Этого, скорее всего, никогда не случится. Но относиться к нынешнему состоянию начал гораздо проще.

Например, поначалу я не мог заставить себя надеть платье… Ну, или юбку… Короче, то, которое снизу никак не прикрывает. Сделать это для меня было, всё равно, что согласиться с решением того, ВЕРХНЕГО, отморозка. То есть, признать его правоту, в том смысле, какой закладывался в последней ремарке. Я имею ввиду «ТЕБЕ ПОНРАВИТСЯ!». Так вот, мне не нравилось. Когда я одевал Сашку для встречи с Валентином в кафе «Салют», напялил платье впервые. Но того требовала ситуация. Однако, чувствовал себя при этом голым. Ощущения дискомфорта испытал, просто, непередаваемые. Еле сдерживал себя, чтобы рефлекторно не проверять постоянно, не задралось ли где сильнее, чем надо и тому подобное. А ещё чувство посторонних взглядов вернулось. Обличающих. Как тогда, с танцевальной аэробикой.

Снова начало мерещиться, что кто-то вдруг крикнет сейчас, мол, гляньте на этого педика, совсем-де стыд потерял, даже бабье платье нацепил. И ведь, понимаю умом, что не случится такого, но… В общем, как-то так. В конце концов, я ведь даже не шотландец с их килтами. Тем, может быть, было бы проще и то, не факт. Всё ж таки, килт – это нечто национальное нынче, а не повседневное. А если углубиться вообще уж в махровую историю, в те времена, когда штанов ещё в принципе не придумали, то выяснится, что одежды мужские и женские, в общем-то, были практически одинаковыми. Может, отличались внешне как-то, однако ж, не так разительно, как сегодня. Ну, не носили штанов. Тем не менее, в нашей с вами современности, есть чёткое разделение и мне приходится, наступая ногой на собственную изначальную половую принадлежность, напяливать совсем уж откровенно женское.

Потому что, надо соответствовать внешности. Потому что, так принято в этом мире. Потому что, иначе начнут пальцем у виска крутить и шарахаться от «ненормальной». Потому что, благодаря своей неосмотрительности, взвалил на себя роль ещё и своего двойника, назвавшись мамой, лишив себя последней возможности отказаться от использования совсем уж женского. С того самого момента, когда чувство любви к ребёнку взяло надо мной верх, приходится отдуваться уже не только за себя, и даже не за того парня, как говорится в оригинальной присказке, а за самую, что ни на есть, настоящую, ту тётю, блин! Вляпался конкретно. Теперь вот, привыкаю носить платья. Что поделать? Ведь, даже Сашку мою, которая само-собой «дура-баба», не обвинишь – сам же и виноват. Ну, кто за язык тянул?

Тем не менее, вынужден признать, что при такой густой жаре, в летнем лёгком сарафане переживать её гораздо проще. Да, чувство незащищённости имеет место быть. Никак пока с ним справиться не получается. Но, всё равно, действительно, легче. Правда, такое лёгкое одеяние, кроме несомненных плюсов, несёт с собой и закономерные трудности. Хотя, эти трудности обуславливаются скорее моей личностью. Истинные женщины, которые ими родились, такого не испытывают, по понятным причинам. Умение носить подобную одежду и вести себя в ней соответствующе нарабатывается с младенчества. Мне же приходится постоянно следить за собой. Тут ведь, даже на лавку не сядешь просто так. Мужику проще. Он в штанах. Развалился, ноги расшиперил и отдыхает. Женщине так нельзя, ибо выглядеть будет вульгарно.

Ещё вот, никак не разберусь, в каких случаях надо подол под задницу заправлять при сидении, а в каких, наоборот, вокруг разложить. Видел, ещё в той жизни, что женщины делают и так, и так, но вот подоплёки не улавливаю. Вернее, это я её теперь не улавливаю, а ТОГДА оно и не надо было. Мне-то оно к чему? А тётки сами разберутся. Постоянно наблюдаю за аборигенами женской ипостаси, однако, подсказок не нахожу. Что же, спрашивается, меня смущает? Так… Отчего-то не хочется сидеть практически голой задницей там, где кто-то уже посидел. Ну, мало ли, что за человек был. Когда жил своей жизнью, как-то даже не задумывался. А зачем? Штаны всегда на мне были и они давали то самое чувство защиты.

Тут же, задница, по сути, открыта всем ветрам. Женские трусики, извините, на полноценную защиту не тянут. Они, даже если нормальные, а не стринги с верёвкой в…, ну вы поняли, которые мне почему-то упорно пытаются впарить продавцы отделов нижнего белья, и то выглядят смехотворными, по сравнению с мужскими труселями. Те, всю задницу прикрывают, а эти… Эх! Срам сплошной, короче, а не трусы. Оно бы и ладно, когда в штанах хожу. А вот сейчас… В общем, как-то неприятно ощущать голой кожей дерево сиденья парковой лавочки. Но тут возникает другая проблема. Заправишь подол под себя, а он ведь помнётся. И что потом, ходить с замятнями на пятой точке? Вот, как со всем этим они справляются? Где найти учителя, казалось бы, обычным житейским премудростям? Таким естественным, но при этом таким сложным если ты не родился с этим сразу.

Вот, к примеру, начинает входить в моду понятие «метросексуал». Я, когда впервые услышал этот неологизм, не сразу понял его истинную подоплёку. Почему-то упорно лезла ассоциация с извращенцем, предпочитающим секс в метро. А ведь это, всего лишь, новый термин старого понятия, который в том же девятнадцатом веке звучал как «щёголь», «франт»… Ну, или «денди», если на американский манер. Однако ж, современный вариант, даже по звучанию если брать, предполагает большее. Мне он не приятен. Потому что, по моему мнению, мужчина, если он действительно настоящий мужчина, в первую очередь должен думать о том, как обеспечить своей семье достаток и защиту. Нет, понимаю, что и выглядеть должен прилично. Любой женщине хочется иметь рядом с собой не бомжа вонючего. Но о внешности приходится думать в последнюю очередь и исходя больше из соображений практичности, нежели стильности.

Женщины ладно. Они обязаны думать о внешности. Так как, конкуренция среди них, по поводу достойных самцов слишком высока. Нет ничего удивительного, когда красавица часами вертится у зеркала. Может и сама удовольствие получает от собственной внешности, не без того. Но больше, всё же, инстинкт самки работает, желающий себя максимально выгодно подать на «рынке» невест. Ну вот, скажите мне, в таком случае, зачем нужен «мужчина», с которым придётся толкаться возле того самого зеркала? В конце концов, ей больше необходимо, чтобы мужик на неё смотрел и восхищался. Вожделел, со всеми вытекающими. Мужское внимание, это ведь, один из столпов жизни женщины. Эти же…, которые «метро-», больше собой любуются. Короче, не понимаю я, наверное, что-то в этой жизни. Или устарел сильно. А может, воспитан иначе. Не знаю. К чему это я? Так, касательно той же проблемы. То есть, парковой лавочки, голой задницы и светлого сарафана. Тут ведь, не только за голый зад переживаешь, но, как бы, и в грязном платье ходить не комильфо.

Мужику что, плюхнулся, посидел, а если испачкал, то отряхнул рукой, да дальше пошёл. Нормальные-то пацаны (которые не «метро-»), белые штаны редко носят. В основном, практичные тёмные цвета. Там, в случае чего, особо и не заметно. С женщинами всё иначе. Вот и приходится постоянно ломать голову над этими вопросами и следить за собой. Если уж совсем не знаю, как правильно поступить, то и вовсе стараюсь не делать. Уж, лучше лишний раз постоять, от греха подальше. И тем не менее, повторюсь, не взирая на трудности, связанные с чисто женскими заморочками, в случае жары, лёгкий сарафан намного приятней для тела, нежели мужская одежда. Как бы не противилось собственное естество, вынужден это признать.

Жизнь идёт своим чередом. И, в принципе, неплохо. Я провожу массу времени с ребёнком. У неё сейчас каникулы. Изначально Валентин планировал отправить девочку в лагерь, но после того, как нанял меня и ребёнок преобразился, решил этого не делать. Да и Стася категорически отказалась. Я же в свою очередь пообещал, что придумаю программу на лето. Правда, возникла проблема. Я ведь, не предполагал, что придётся перемещаться с ребёнком. Потому мотоцикл показался самым оптимальным средством для одного человека. Теперь же он совсем не подходит. Ребёнка не посадишь сзади. Опасно это. А пешком куда-то далеко не отправишься. Ехать же общественным транспортом, значит терять в… Даже не знаю, как выразиться. Нам просто хорошо, интересно вдвоём и другие люди при этом будут только мешать. Понимаю, что это, своего рода, эгоизм отца, которого лишили собственной жизни и он таким вот, не совсем нормальным способом, старается как-то реабилитироваться в новой. Просто, Стася… Она, как некая, точка опоры для меня, как связующее звено, между ТЕМ существованием и ЭТИМ.

Валентин помог решить проблему. Правда, сначала он увидел меня и мотоцикл. Похоже, даже очередной шок испытал. Стася объяснила мне его состояние. Такой же мотоцикл был у моего двойника. Другого года выпуска, правда, но того же цвета и марки. Я столкнулась с ним… (вот, опять в мыслях начинаю тоже о себе в женском роде…), Сашка столкнулась с ним случайно. Вернее, даже не она, а он на неё нарвался. В тот день произошло сразу два события. Оба удивительных и, может быть, важных даже. Одно-то уж точно было важным… Для меня. А как для Валентина… Не знаю. Это было ещё до каникул. Я тогда ковырялся в гараже с мотоциклом. Нужно было свечи проверить, фильтра поменять и масло заодно. Всё ж таки, цилиндры новые, вся поршневая и кольца тоже. А такое дело требует вдумчивой обкатки. По сути, двигатель-то новый. Стася крутилась рядом, посильно помогая. Упачкалась вся. Смешная такая. А тут, бах:

– Стася, ты что здесь делаешь?

Кто-то заслонил солнечный свет. И тут же такое милое и не посредственное, вроде, ничего из ряда вон выходящего не случилось:

– Привет, Па! А мы тут с м… Сашей моцик ремонтируем.

Поднимаю глаза. В проёме ворот стоит Валентин. В глазах… Там много чего было. И боль, и страх, и удивление, и некая надежда даже, а кроме того, ещё всего до кучи, вплоть до встречи настоящего привидения. Мужик просто дар речи потерял.

– И снова здравствуйте, Валентин Михайлович. Вы как здесь?

– Я… Мне…

– Так он, наверное, к дедушке пришёл, – догадалась дочь. – Только, его нет пока. Я бы увидела.

А дальше произошло то самое… Чего я, вот точно, не мог ожидать даже в самых потаённых мечтах.

– Валь! Привет. Ты гаражом ошибся?

Этот, чуть насмешливый сейчас голос, я бы узнал среди миллиардов. Разве можно перепутать голос родного отца? В тот момент, когда рядом с двойником моей Валентины, встал двойник моего отца, я сам, наверное, смотрелся не лучшим образом. Не знаю, пусть моя Саша сильно похожа, на оригинальную Александру и кто-то в ней может заподозрить привидение, явившиеся с ТОГО света, но мой отец, которого я, в своей реальности, ещё в девяносто седьмом году, вскоре вслед за матерью, собственноручно отвозил на погост, точно меня испугал. Вот уж, где настоящее привидение. Родители Валентина, к слову, должны ещё быть живыми, они уйдут позже гораздо. Так, во всяком случае, в моей жизни было. Но не мои.

– Деда, привет! – ребёнок обнимает своего пращура.

Ей что? Для неё всё нормально. Даже мама, вернувшаяся после своей смерти, воспринимается в порядке вещей. Зато отец стоял белый, как мел. Саженцы каких-то плодовых деревьев, ну или кустарников, выпали из рук. Он переводил взгляд ошеломлённых глаз с меня на «Хонду», с мотоцикла на Валентина и потом снова на меня. И вот в этой ситуации, мне пришлось делать над собой усилие, идя наперекор желанию бросится к нему и обнять родного человека, то есть, брать ситуацию под контроль.

– Здравствуйте, – снимаю перчатки с рук и подаю правую для рукопожатия. – Меня Александрой зовут. Валентин Михайлович попросил немного помочь Анастасии с учёбой.

Отец неуверенно и осторожно пожимает. Он смотрит мне прямо в душу, вроде старается там разглядеть свою дочь.

– Да, – наконец приходит в себя Валентин. – Познакомьтесь, Владимир Петрович. Александра Владимировна Лебедева. Воспитатель Анастасии…

Твою же маааать, ёлы-палы!!! Вот это, бляха-муха, помог! Вот это, что называется, дал стране угля!!! Ну вот, кто тебя, придурок, за язык-то тянул?!! У бати ж ноги чуть не подкосились от такой подачи. Пришлось даже помочь ему присесть. Смотрю осуждающим взглядом на идиота. Он, правда, понял, что учудил и выглядит виноватым. Во всяком случае, взгляд прячет. А может, проверял меня таким образом? Хотел посмотреть на мою реакцию? Тоже, что ли, мечтает пойти по стопам своей дочери? Типа, Саша, это ты? Да глядеть на меня своими бездонными омутами? Вот уж, дудки. Никогда!

– Вам плохо? – суечусь над отцом и даже куском от картонной коробки обмахиваю, создавая ветер.

– Нет… Всё хорошо, дочка… Спасибо… Прошло уже…

Но смотрит сейчас не на меня, а на Валентина. Взгляд недоумевающе-вопрошающий. Типа, мол, как такое возможно вообще? Тот, в ответ ему, так же, со значением смотрит. Дескать, видишь то же, что и я. И вообще, сам в шоке. Такой вот, мужской диалог взглядов, в котором моего участия не требуется. Если б они оба знали, как у меня в груди сердце колотится. Папка! ЖИВОЙ! А ведь, может статься, что и мама тоже… Мурашки по спине табуном бегут. Ведь, даже мысль об этом невероятна. Я ж сам, собственными руками…

– Владимир Петрович, – вспомнил, видимо, то, зачем, собственно, и приходил в гаражи Валентин. – Я нашёл, что вы просили. Вот.

Он передаёт какой-то свёрток.

– Спасибо, Валь. Я это… Пойду, наверное. Катерина ждёт.

Я, без сил, сел на перевёрнутый старый пластиковый ящик, на котором отец сам только что сидел… «Катерина ждёт»… Мама! Она жива! Смотрю, как отец, по-стариковски, суетливо открывает ворота своего гаража. Потом какое-то время возится там. Затем слышится, как знакомо хлопает дверца «жигулёнка». Стартер натужно раскручивает мотор. Вот, вечно он экономит на аккумуляторе. Вечно, до последнего использует и даже после того, как прибор окончательно умрёт, не выбрасывает. А вдруг пригодится еще? Впрочем, за новым сразу тоже не идёт. Сначала к старому своему корешу, дяде Валере, направится. У того есть какой-то самодельный, но жутко наворочанный зарядник, с функцией контрольно-тренировочного цикла, (КТЦ). Там сначала прогонит, дабы попробовать оживить мертвеца и вдохнуть в него ещё чуточку жизни. Отец-отец! Ты и здесь такой же самый.

Мимо проезжает такой родной НАШ «жигуль». Провожаю его взглядом. Отец тоже взглянул на меня. Наши глаза встретились. Блин, батя! Ты бы знал, как я тебя люблю! Но вот машина проезжает мимо. Подвеска поскрипывает на неровностях разбитой дороги кооператива. Её тут нормальной отродясь не было. Видно, что водитель торопится. Ну, понятно. Погнал на доклад к маме, он же не сможет удержать в себе то, чему стал свидетелем. Не удивлюсь, что скоро и её увижу. Валентин ещё немного помялся, поглазел на то, как я сливаю масло:

– Может, помочь?

– Спасибо, Валентин Михайлович. Вы уже сегодня помогли, – отвечаю сухо.

– Простите… Не подумал…

– Да, не передо мной извиняться надо. Мне-то что? А каково ему было? – указываю подбородком в сторону уехавшего отца. – Если вы видите сходство, значит и он заметил. Вот чувствовала, что зря ввязалась в эту авантюру. Ну, не виновата, что оказалась такой похожей!

– Но вы же не думаете бросить всё, вот так…?

Внимательно смотрю ему в глаза.

– Может и бросила бы. Но слишком привязалась к вашей дочери.

Стася, тут же навострила ушки.

– Саааш. Не ругай его, – вступается за отца. – Он, ведь, не специально.

Молчу. Цежу слитое масло через металлическую мелкую сетку, дабы проверить на предмет возможной стружки. Но всё нормально. Масло чистое. Как в плане посторонних примесей, так и само по себе. Оно даже цвет не успело поменять. Сколько я там проехал? Чуть больше полутысячи километров? Но так не делается. Раз уж слил, заливай свежее. Чувствую, как взгляд мужчины, буквально прожигает меня насквозь. Но не реагирую. Ещё вот, специально губы надую, чтобы до конца прочувствовал… СТОП! Снова бабья хрень в голову лезет. Просто игнорирую.

– Тогда пойду я… – слышу за спиной.

Продолжаю молча заниматься делом. Проверяю уровень. Он в норме.

– Стась, ты со мной?

– Нет, па. Можно я тут, с Сашей?

Он молча уходит. И снова эта скорбная спина. Вот, только не надо мне на гниль давить. Ничего не выйдет. Клеща-Олю только сниму с тебя и отойду в сторону. Найдёшь себе нормальную бабу, а не оборотня, вроде меня. Может, ещё братиков и сестричек дочери подаришь. А я уж, так и быть, со стороны пригляжу, чтобы очередной беды не учудил. Такой вот выдался весёлый денёк. Правда, дочь ещё на мозги капала, когда он ушёл и мы остались одни:

– Ну, мааа! Ну, давай скажем! Им же только лучше станет. Дедушка ж потом несколько месяцев в больнице лежал с инфарктом, после…

– Стась. Не поверят они, пойми. Решат, что я шарлатанка. Не возвращаются обратно однажды ушедшие. Никогда!

– Но ты…

– Я не знаю, как это вышло. Не знаю.

– Не плачь, мама! – дочь обнимает и гладит по голове.

Я даже не заметил, как от внутренней боли, Саня опять выдавила слезу. Было ли плохо мне? Не то слово! Видеть отца и не смочь обнять его… Потому что, так не бывает. Да, я снова вру дочери, однако ж и правды сказать не могу. Потому что, так тоже не бывает и не я ей нужен!

– Давай, просто, не будем торопить события, Солнышко. Хорошо?

– Хорошо, мамочка! Только не плачь.

Такое вот приключение случилось. К слезам Сашкиным, начинаю уже привыкать. Может, это у женщин такой условный рефлекс, моросить по любому поводу. Они ж живут чувствами, вот и плачут. А Сашка ничем в этом плане от них, технически, не отличается. Дадено ей от природы выделять влагу по поводу и без, так тому и быть. Откуда мне знать, зачем это включено в изначальную комплектацию поставки? Может, как дополнительный способ выделения лишней влаги? У мужиков он тоже, правда, есть, но работает немного иначе. Такие дела. Но в тот день не всё ещё закончилось. Вечером было небольшое логическое продолжение. Когда я собирался уже уходить к себе, Валентин спросил:

– А у вас, Александра Владимировна, права только категории «А»?

– Нет. Ещё «В» есть. А что?

– А машину хорошо водите?

– Не жаловались.

– Тогда вот, возьмите, – он подаёт мне ключи, техпаспорт и нотариальную доверенность.

С доверенностью-то когда успел? Я, если честно, ничего подобного не ожидал. Потому стоял и тупо пялился на всё это.

– Просто, я тут подумал, – поясняет он свои действия, – что вам со Стасей вдвоём на мотоцикле… Не надо. Ладно?

– И не собиралась. Но…

– Вот и отлично. Скоро у ребёнка каникулы. Что-то мне подсказывает, она не захочет ехать в лагерь. Да и я занят буду. Мало ли… Вдруг, вам вдвоём захочется съездить позагорать, ну или ещё куда… А машина… Так, она давно стоит. Брал для жены. Мы с ней внедорожными покатушками увлекались. Собирался строить на этой базе, специальный проект по её заказу. Но не пригодилось… – тяжёлый вздох. – А чего ей стоять? Пользуйтесь.

Отказываться не стал. Это, кстати, удачно получилось. Старенький, но очень бодрый «Сузуки Самурай». Кстати, эту же машину, в своё время, я делал для моей Вальки. Её тоже не устроило сидеть всё время рядом, за штурмана. Самой тоже хотелось порулить. Она у меня была ещё та оторва. А вот тут, всё снова перевёрнуто наоборот. То, что я делал ТАМ для Вальки, ТУТ делалось Валентином для Александры. Скорее всего и эта Александра, по закону своеобразной конгруэнтности, исполняла роль моей Вальки, но со своими заморочками, состоящими из удивительной похожести на меня. В том смысле, что в этом мире не всё симметрично работало. Всё, что касаемо женской сущности, тут, по контрольным точкам, перенеслось с моей Вальки на эту Александру. А если брать, конкретно, личность, то со мной больше сходства. Предполагаю… Да что там, я почти что уверен, начни вспоминать школьные годы и смогу убедить кого угодно в своей местной подлинности, нужно только начать примеривать на себя Мою Валентину. Но я не стану этого делать. Такой задачи не стоит. Мне одной ошибки с дочерью за глаза с запасом хватит. Хлебну ещё горюшка за это.

Примерно через три дня заявились мои родители. Мы как раз с дочерью готовили уроки. Вернее, она сама всё сделала, но попросила проверить. Этим и занимались. Папа с мамой вдвоём пришли. Делают вид, правда, что, всего лишь, домашних, с собственного огорода, закруток принесли. Но, я-то понимаю, что батя маманю притащил для большей убедительности своих слов. Зря он это. Вот, правда, зря! На неё смотреть было больно. Женщина, глядя на меня, едва сдерживала слёзы. А мне приходилось через силу играть незнакомку. Вежливую, участливую, но чужую. Потом, когда мама немного пришла в себя, начались расспросы. Мол, кто такая? Да, откуда взялась? После заявления, что из детдома, маманя подозрительно покосилась на отца. В её глазах так и читалось обвинение в разгульной жизни. Тот, естественно, тоже только взглядом, клялся ей, мол, ни-ни! Не шастал, типа, по чужим бабам. Но недоверие, похоже, осталось. Вот же, ещё одна напасть! В том мире я был сыном своего отца, потому что похож, а тут Александра родилась папиной дочей. Естественно, мать подозревает. Она ж с него теперь не слезет. Запилит на корню. Мол, признавайся, старый дурак, с кем согрешил и когда!!! Ну, хоть иди и генетическую экспертизу делай, ей Богу! Посидели пару часиков и пошли домой. Просили приводить внучку на каникулах почаще. Мол, скучают по своей кровиночке. Ну, это можно. Почему нет? Дочь потеряли, но внучка-то, плоть от плоти её осталась.

А вот на счёт Ольги, ничего другого на ум не приходит, кроме откровенного грабежа. И тут мне без помощи дочери, никак не обойтись. Ну, не смогу я сам подобраться к змеиному компу. Надо как-нибудь отвлечь… Ну, не знаю даже, в общем, выбрать удобный момент. Чтобы в офисе никого не было. Вот только, как это сделать? Там всегда кто-то находится. Не Ольга, значит, её помощница, а если и той нет, то Валентин там, да снабженцы сидят. Да и так, постоянно народ шлындрает. Мастера участков ходят со своими заявками. То одно срочно надо, то другое. И если там никого не будет, значит, работа встанет. Так-то уже всё готово. С дочерью давно поговорил. Она ни секунды не сомневалась в моих добрых намереньях и изъявила горячее желание принять участие в ограблении бухгалтерского компа. На волне энтузиазма даже программку-взломщик написала. Которая, по её заверениям, поможет взломать защиту, если таковая там имеет место быть. В общем, поддержкой дочери заручился. Она точная копия моей Стаси, оставшейся в другой реальности. Точная до идентичности.

Кроме того, мною приобретён выносной жёсткий диск в корпусе аж на двести пятьдесят гигабайт ёмкости. Ну да, это сейчас мне смешно. Ведь, на современных моему миру компьютерах, терабайтом уже никого не удивишь. Тут о таком пока ещё только мечтают пользователи. О твёрдотелых аналогах и говорить нечего. Одно плохо, что этот диск питается отдельно. То есть, с ним больше манипуляций придётся делать при подключении, а это время. Но деваться, ведь, некуда. Помог случай.