9.2

Наконец, зомбобригада прибыла.

Меня одели во всё лучшее, расчесали и усадили на стол. Выгнали из кадра лишних бабок. Врубили прожектор. Несколько раз переставили мебель, наладили звук, поснимали репортёра с разных ракурсов… И начали.

— Сегодня мы включили свои камеры в обычной N-ской квартире, — начал подводку корреспондент в уже ставшей привычной мне доверительно-задушевной манере. — Здесь живёт Андрюша Голосов — на первый взгляд ничем не примечательный воспитанник детского сада. Но это лишь на первый! О таких, как он, у нас долгое время было не принято говорить… На Западе подобных людей называют экстрасенсами, то есть сверхчувствительными, и давно с интересом исследуют. У нас же им пока что нет названия — ибо как в одно слово вместить столько качеств: целитель, пророк, ясновидящий и одарённый ребёнок?..

Я немного офигел от таких громких характеристик своей персоны. Ладно бы назвали вундеркиндом, да спросили бы, куда впадает Волга, да таблицу умножения, да жи-ши, да всё такое… Я готов был помочь бабушке и, раз уж ей так хотелось, блеснуть кое-какими недетскими знаниями, но планка с самого начала была задрана так бессовестно, что когда корреспондент сходу спросил, как проходила моя встреча с инопланетянами, я так смутился, что просто дар речи утратил. Надеялся, что просто как-нибудь невинно намекну на встречу с НЛО, и тут же скажу, что не помню подробностей. А тут от меня требовали сходу откровенного вранья, ещё в деталях.

— Стоп! — Сказал репортёр. — Так. Ребёнок не готов. Он вот-вот расплачется, по-моему.

Бабушка, конечно, стала спорить, что я не плакса и готов как никогда, но телевизионщики решили побеседовать сначала со взрослыми. Меня же велели убрать из кадра и расслабить с помощью вкусняшек. Дед унёс меня на кухню и стал кормить конфетами и россказнями о коммунизме. Между тем, было слышно, как в комнате записывают беседы с бабкиными подругами. Сначала тётя Зоя Буренкова и Наташка рассказали о моём спасительном предсказании — ну что правда, то правда, тут ладно. Потом бабушка принялась рассказывать про белые нитки. Я думал, репортёр посмеётся над этим «чудом», но ему, похоже, нравилось. Рассказы о том, как я продемонстрировал повышенную духовность, посмотрев на кришнаитские книжонки, ему тоже прокатили. Потом бабушка стала рассказывать, что я якобы излечиваю её и от панкреатита и язвы желудка наложением рук… Это, конечно, было странно, но куда страннее стало, когда ещё пара незнакомых тёток принялись рассказывать про свои якобы чудесные излечения от меня. Потом выяснилось, что одной я предсказал выигрышный номер в «Спортлото», другой усилил рост волос, а третьей помог забеременеть. Дикость какая! Понятия не имею, как и зачем бабушка подговорила их выдумать всю эту околесицу! Если бы я только знал, что вся эта история обернётся таким глобальным очковтирательством! Блин! Надо было мне клювом не щёлкать, а сразу всё взять в свои руки! Не позволять себя на кухню утащить, а всё как есть сказать! Опять я тупанул!

В гостиную я был возвращён в полной решимости разоблачить мракобесов и сказать миру правду. Но первый же вопрос корреспондента вновь поверг меня в растерянность:

— Андрюша, твоя бабушка уже нам рассказала, что твои особенные способности появились этим летом после встречи с инопланетянами на даче. Расскажи, пожалуйста, как они выглядели?

Что?! На даче?! Летом?! Бабушка уже и все эти выдуманные подробности успела выложить?! То есть, она врёт, а я выкручивайся?! Но… Ведь я люблю её! Ей и так уж мало жить-то остаётся… Не могу ж я подвести её… При всех так опозорить… И потом… Ведь я же маленький! Всё детское нутро во мне вопило: ссориться со взрослыми опасно! Особенно с родными, и особенно когда их не один! Ведь если обидят чужие, то свои заступятся, а вот от своих-то уж никто не защитит! Так что взрослым надо нравиться! Иначе я не выживу! Я обязан делать так, как мне сказали…

— Они были зелёные, с большими головами, очень длинные, — сказал я то, что сразу пришло в голову, позабыв о рисунках в газете.

— Как в американских фильмах! — Раздался за спиной чей-то восхищённый шёпот.

— А от нас-то это всё скрывали! — Подхватил его ещё какой-то голос.

Репортёр попросил взрослых не шуметь, чтобы не портить звук, и задал следующий вопрос:

— Андрюша, а на каком языке они говорили?

— На лучшем, чем ваш, — брякнул я, сам не зная откуда возникшую фразу.

По комнате пошёл довольный гул. Неплохо я, кажется, сказанул. Прям вот-вот сойду за мудреца.

— А что это значит: «На лучшем, чем ваш»? Как ты с ними общался? — Спросил репортёр.

— Как-как?! Ясно же! — Не выдержала бабушка. — Телепатически! Инопланетяне на любом языке общаться могут! Они к человеку прям в душу глядят!

— Так и есть, — поддержал я. — От них никакого греха не укроешь. Они всевидящи, всеведающи и всемогущи.

На этот раз после моего ответа в комнате на несколько секунд повисла недоуменная пауза. Кажется, я слишком активно вовлёкся в бабушкин религиозный бред и заговорил шибко по-взрослому. Ну ладно. От меня ж это и требовалось вроде?..

— Неожиданный ответ, — промямлил телевизионщик. — А скажи… Тарелка, получается, приземлилась возле вашего садового товарищества?

— Да, — сказал я. — На поле.

— Колхозном?

Тут я решил, что уже слишком долго со всеми соглашаюсь и от этого, наверное, выгляжу ненатурально.

— Нет, — ответил я. — Не на колхозном.

— Что ж, на частном?

— Да… На фермерском!

Надеюсь, здесь есть фермеры?

— Вот так вот! — Сказал репортёр, глядя в камеру. — Долгие годы, пока в нашем сельском хозяйстве господствовала только одна-единственная государственная форма собственности, да не слишком отличающаяся от неё колхозно-кооперативная, никаких пришельцев к нам не прилетало. Однако стоило принять закон о равенстве пяти форм собственности на землю и вспомнить о прочно забытых с 20-х годов единоличных хозяйствах, как Советский Союз друг за другом почтили визитом сразу ряд инопланетных экипажей! Остаётся только гадать, какой межгалактический аншлаг мы обнаружим у себя над головой, когда полностью перейдём на хозрасчёт!

Я не понял, прикалывается он это или всерьёз. А подумать было некогда: за сентенцией о собственности сразу пошёл следующий вопрос:

— Так какое же поручение дали тебе инопланетяне, Андрюша? Что они вообще о нас, землянах, думают?

— Думают, что глупые земляне, — заговорил во мне наконец-то сорокалетний мужик. — Им болтают чепуху. Они и верят! А советские вообще как дети малые!

— Это верно, — сказал репортёр. — Например, нам так долго внушали, что выборы на безальтернативной основе это хорошо. Или что контроль партийных органов над советами — и есть реализация идей великого Ленина! Да что там говорить, ведь и продовольственную программу мы всё ещё воспринимаем всерьёз! Но сегодня благодаря Перестройке советские люди всё-таки учатся мысль критически! Так что есть у нас успех на этом фронте… А скажи, Андрюша: правда, что ты ещё лечишь людей теперь? Инопланетяне ведь дали тебе и такие способности?

— Так на советскую медицину надежды мало! — Выдал я, разошедшись.

— Андрюшка, что несёшь?! — Воскликнул дед. — Ты, что, с ума сошёл?!

Телевизионщики на время выключили камеру и попросили его не вмешиваться в процесс съёмок.

— А немного общественной остроты и самокритики это сейчас очень даже зрителем востребовано! — Пояснил репортёр.

Потом он вновь и вновь стал задавать мне всякие безумные вопросы, на которые я давал ещё более безумные ответы, и они всякий раз ему нравились. Я молол чушь про телекинез, про телепатию, про геопатогенные зоны и полтергейста, которого пообещал подселить тем из зрителей передачи, кто не поддержит решений грядущего съезда… Наложил руки на оператора, заявив, что у того было повышено давление, а теперь оно нормальное. Поразил всех невиданным для советского ребёнка знанием Библии: «Аврам родил Исака, Исак родил Якова, а там уже вскоре и до меня дошло». Потом сообщил, что с разоружением и новым мышлением никак нельзя медлить: инопланетяне говорили, что подумывают о завоевании Земли, и с американцами как никогда нужно объединяться. Так, слово за слово, мы добрались до политики.

— Андрюша, дай прогноз: как долго продлится Перестройка? — Спросил репортёр. — И насколько успешной получится?

— Ещё два года, — сказал я, как велел дед, — и всё закончится.

— А чем?

— Большим сюрпризом!

— Ну, надеюсь, инопланетяне нас всё-таки не уничтожат?

— Сами справимся.

— И верно. Мы, советские люди привыкли полагаться только себя, на свои трудовые качества: и в труде, и в бою, и реализации программы партии! Кстати, вот ещё вопрос о близком будущем. Сейчас вся страна замерла в ожидании Второго Съезда Народных депутатов. Многие поговаривают о том, что там должен быть поставлен вопрос от отмене шестой статьи Конституции. Как ты думаешь, это случится? Инопланетяне ничего не говорили на этот счёт?

— Знать не знаю такую статью, — буркнул я.

Чокнутый телевизионщик! Нашёл, что спросить у детсадовца! Он, что, думает, что я в шесть лет всю конституцию наизусть знаю, что ли? И статьи по номерам! С ума сошёл?!

— Итак, представители более продвинутых цивилизаций говорят о шестой статье уже как о несуществующей, — подытожил репортёр. — Что же, нашей власти стоит сделать выводы из этого!

Я не понял, как он это вывел, но смолчал.

— Ну что ж, Андрюша! Позволь самый последний вопрос! В эти дни одна за другой приходят тревожные новости из ГДР…

Последний вопрос! Эта фраза меня отрезвила. Интервью почти закончено — и на что я потратил единственный шанс достучаться до взрослых? Нёс в угоду им всякую ересь! В общем, клоуна корчил! Болван! Я торчу в этом времени уже месяц — и что я сделал, чтобы обеспечить деду машину?! Ничего вообще не сделал! Ничего! А что могу? Только и могу, что рассказать ему о будущем, заставить торопиться! Если один на один он не слушает, то пусть хоть в присутствии репортёров, хоть потом по телевизору воспримет! Ведь наверняка с телеэкрана я серьёзней буду выглядеть…

— Послушайте! — Прервал я. — Наплевать на ГДР. Я должен сообщить всем что-то важное.

— Что-то, что сказали тебе инопланетяне?

— Планетяне-шманетяне! — Отмахнулся я. — Не важно. Слушайте! Я сказал, что через два Перестройка закончится. Но вы должны знать, что вместе с ней закончится и всё остальное! И СССР, и коммунисты, и мороженое по 18 копеек, и колбаса по 2-20… Понятно?

— Хочешь сказать, гости из космоса всё же собираются атаковать Землю? — Спросил репортёр по-прежнему задушевно и на полностью серьёзных щах.

— Да нет же! Союз распадётся!

— В каком это смысле?

— Андрюшка! Опять ты?!.. Не смей!!! — Заорал дед в углу.

Я, пока он мне всё не испортил, спешил продолжать:

— Скоро никакого социализма не будет, КПСС свергнут, все на рынок перейдут, цены поднимутся до небес, сто рублей уже будут не деньги! Кто копил, они всё потеряют! Так что, люди, не тяните! Хватит жизнь свою откладывать!!! Тратьте деньги, если есть, а то не будет!

— Андрюшка, а ну рот закрой немедля!!! — Завопил дед пуще прежнего.

— Стоп! — Скомандовал интервьюер. А потом сказал деду: — Да вы не волнуйтесь. Мы это всё вырежем.

Дед унялся. А я приуныл. Так что, когда снова включили камеру, решил больше никому не угождать, а отвечать правдиво, резко и неприятно.

— В эти дни одна за другой приходят тревожные новости из ГДР, — вновь завёл телевизионщик свою шарманку. — Восточные немцы всё больше и больше стремятся попасть в ФРГ через Польшу и Венгрию. Недавно пришли новости о том, что поставлен вопрос о открытии для граждан ГДР пропускного пункта в Берлинской стене. Разумеется, мы приветствуем реализацию права людей на свободное перемещение. Однако возникает вопрос: не приведёт ли это к дестабилизации в Европе и ослаблению ОВД? Вот ты, Андрюша, что бы посоветовал товарищу Эгону Кренцу? Открыть дверь в стене или стеречь свои границы?

Я выслушал всю эту околесицу, презрительно глянул на журналиста и произнёс:

— Да падёт скоро эта стена.

— Как — падёт?

— Да разломают её к чёрту, — сказал я, отнюдь не помнящий, конечно же, когда это случится, но общую историю представляющий. — Германия скоро единая будет, вот так-то!

— Что ж, вот такая беседа у нас вышла с особенным представителем юного поколения, — произнёс в камеру репортёр. — Как её воспринимать — судите сами. От себя скажем только одно. Думается, что воспитателям в детских дошкольных учреждениях следует больше внимания уделять как политической подготовке детей, так и тому, чтобы не раньше не времени не учились выражаться, скажем так, слишком по-взрослому!

Загрузка...